Золотые слезы

12

Следующий день в школе оказался просто замечательным. Ни одна из лицеисток не удостаивала Свету и Снежану вниманием, но им только того и нужно было. Едва дождавшись окончания занятий, подруги вышли на улицу, где их ждал автомобиль Елены Николаевны, и отправились в, фитнес-центр.

Каких только процедур не проделывали со Светой! Были и занятия на тренажерах, и гидромассаж, и солярий. Потом ей сделали замечательную прическу. По настоянию Елены Николаевны Свете не только завили и уложили волосы, но еще и выкрасили их кончики в яркокрасный цвет. Это очень здорово смотрелось на ее темно-русых волосах.

— А еще я бы на твоем месте изменила цвет глаз, — сказала Елена Николаевна. — Тебе бы очень пошел зеленый цвет. Как ты считаешь?

Света робко призналась, что никогда не задумывалась над этим.

— Нужно подумать, — деловито произнесла Елена Николаевна.

Они сидели в кафетерии фитнес-центра и потягивали сок. Снежана не участвовала в разговоре, но внимательно слушала.

В этот момент к их столику подошла какая-то женщина, невысокая сухопарая брюнетка. Увидев ее, Елена Николаевна встала и расцеловалась с ней.

— Рада тебя видеть, Инесса! — сказала она. — Ты давно из Европы?

— Три дня назад приехала, — ответила женщина.

— Прекрасно выглядишь, — заметила Елена Николаевна. — Я всегда говорила, что средиземноморский загар самый красивый.

— Ты тоже очень свежая, — ответила Инесса, подсаживаясь к ним.

Женщины принялись обсуждать свои дела, позабыв о девочках. Света не особенно прислушивалась к разговору, так как почти ничего не понимала в нем, но вдруг слова Инессы заставили ее навострить уши.

— Как твой благоверный? — спросила женщина.

— Этот! — Елена Николаевна повела плечами. — Я не вижу его уже четвертый месяц. Он звонит регулярно, раз в неделю в одно и то же время и каждый раз говорит одно и то же: дела не отпускают его в Москву. Звал приехать к нему, но я пока не хочу. В последнее время я стала инертной. Пристрастилась к чтению, к тихим прогулкам по парку…

Инесса слушала с вежливой улыбкой, но ее темные, глубоко посаженные глаза светились недобрым блеском.

— Я слышала, что твой муж все еще живет у той певички в Лиссабоне, — сказала она как бы между прочим.

На долю секунды Елена Николаевна изменилась в лице, но тут же справилась с собой и улыбнулась в ответ.

— Меня мало интересуют его шалости, — с достоинством ответила она. — К тому же вокруг нас всегда роилось очень много сплетников.

— Да, сплетен достаточно, и они нередко бывают вполне правдоподобными, — проговорила Инесса.

— От этого они не перестают быть грязными сплетнями, — сказала Елена Николаевна.

Женщины говорили очень любезным тоном, но даже неискушенной Свете было ясно, что между ними происходит жестокая схватка. Снежана, вся бледная, переводила взгляд с матери на Инессу. Света не на шутку встревожилась за подругу, но не смела помешать разговору. На ее счастье, Инесса сама сменила тему.

— Какая из этих очаровательных девочек твоя дочь? — спросила она. — Я ведь видела ее еще совсем крошкой, не меньше пяти лет назад.

Елена Николаевна не спешила ответить. У Светы создалось впечатление, что она не хочет признаваться в том, кто из них ее дочь. «Неужели она так стыдится Снежаны?» — пронеслось у нее в мыслях. И ей стало больно за подругу и неловко за Елену Николаевну. В один миг эта женщина утратила для Светы всю свою привлекательность. Свете захотелось немедленно встать и уйти, и она бы, наверное, сделала это, не будь рядом Снежаны.

— Расскажи мне о своей семье, — попросила Снежанатем же вечером.

После того неприятного разговора между Еленой Николаевной и ее приятельницей Снежана ходила притихшая и унылая. Света, как могла, старалась развеселить подругу, но это ей плохо удавалось, наверное, потому, что у нее самой было неуютно на сердце. Елена Николаевна внезапно вспомнила о каких-то важных делах и уехала, оставив девочек одних в клубе, и пообещала через час при слать за ними своего шофера.

Света охотно принялась рассказывать Снежане о том, как она живет со своими родителями, о том, что ей с самого детства приходилось по нескольку раз в году переезжать из одного города в другой. Снежана слушала с каким-то жадным вниманием, будто ей рассказывали увлекательный фильм. Но чем больше рассказывала Света, тем мрачнее становилась ее подруга.

— Тоска! — вдруг произнесла Снежана, перебив Свету на полуслове. — Как же можно жить в таком убожестве?

Света возмутилась и стала протестовать.

— Совсем это не убожество! — вспыхнув, ответила она. — Мои родители — замечательные люди. Они почти никогда не ссорятся и очень любят меня.

— Ты намекаешь, что меня не любят мои родители?! — взвилась Снежана.

Света поняла, что нечаянно задела самую чувствительную струнку в душе своей подруги. Она вспомнила вчерашние слезы Снежаны, и ей стало неловко.

— Нет, — растерявшись, ответила Света, — я не намекаю на то, что тебя НЕ любят родители, просто я хочу сказать, что у меня очень хорошая семья, я люблю своих родителей, и они любят меня.

— Посмотрела бы я, что бы ты сказала, если бы родилась не такой хорошенькой, а была бы уродкой! — зло сказала Снежана.

— Это не имеет никакого значения, родители любят своих детей такими, какие они есть…

— Ты ничего не понимаешь! — вскричала Снежана. Сейчас у нее было точно такое же выражение лица, как вчера, когда она плакала в оранжерее. — Не понимаешь, потому что твои родители принадлежат к другому кругу. Вот если бы они были такими, как мои, для них имело бы очень большое значение, как ты выглядишь.

Света не верила своим ушам.

— Ты хочешь сказать, что твои родители не любят тебя потому, что ты недостаточно хорошенькая? — спросила она.

Снежана ответила не сразу. Видно было, что она уже много думала над этим вопросом.

— Мне кажется, мама любила бы меня больше, если бы я была такой же красивой, как она. — Но ты ведь и так красивая, — искренне проговорила Света..

— Недостаточно, чтобы мама меня любила, — горько ответила Снежана.

Больше всего Свету поразило, что ее подруга воспринимает такое отношение к себе как должное и сетует не на маму, которая ее не любит, а на природу, которая не дала ей достаточно красоты. Свете это показалось чудовищным. Раньше ей и в голову не могло прийти, что подобное может быть причиной неприязни родителей к собственному ребенку. Она была уверена, ее родители любили бы ее так же сильно, даже если бы она была дурнушкой.

— А папа, — продолжала Снежана, не глядя на Свету, словно говорила сама с собой, — папа меня, конечно, любит, но у него нет времени на нас с мамой, он слишком, занятой человек. Вот если бы он был простым человеком, то всегда жил бы дома с нами и любил бы нас с мамой… и тогда, может быть, и мама любила бы меня.

Света не знала, что ответить. Но подруга и не ждала от нее ответа.

— Ты все хотела узнать, чего ради я завела с тобой дружбу, — продолжала откровенничать Снежана, — так вот я скажу тебе.

Света почувствовала, как сильно забилось ее сердце. Ей хотелось услышать правду, но она боялась, что правда окажется болезненной для нее. И не ошиблась.

— Я сразу поняла, что ты не такая, как все остальные, я даже сказала тебе об этом, помнишь?

— Конечно, помню, — тихо ответила Света, боясь поднять глаза на Снежану.

— Так вот, я увидела, что ты простая девчонка и что ты жутко завидуешь таким, как я, и хочешь быть на нас похожей.

Света вспыхнула, но продолжала молчать ей нечего было возразить.

— А я уже давно задумывалась, каково это быть такой, как ты. Кроме того, мне понравилась твоя внешность. Моя мама считает, что красота — это главное достоинство в женщине. Представляю, как она любила бы тебя и гордилась тобой, если бы ты была ее дочкой, прибавила Снежана с недоброй усмешкой.

Света кинула на нее быстрый взгляд, пытаясь понять, к чему она клонит.

— Но тебе никогда не быть дочкой моей мамы, — с каким — то злорадством закончила Снежана. — Какой бы ты ни была раскрасавицей, тебе никогда не стать похожей на нас. Потому что ты бедная! Бедная! Бедная! — И Снежана рассмеялась.

— Как раз это я и собираюсь сделать. Света повернулась и пошла к выходу.

— Постой! — Ровенская кинулась за ней и до боли стиснула ее руку. — Если ты сейчас уйдешь, — сквозь зубы прошипела она, — то мы никогда больше не будем дружить. Ты никогда не попадешь ни на показ мод, ни в другие места для элиты.

— Мне кажется, я не много потеряю от этого — сказала Света. — То, на что я успела посмотреть, не доставило мне никакого удовольствия.

— Да что ты видела! — с презрением проговорила Снежана. — Так, ерунду! Я могла бы открыть тебе двери в настоящую жизнь! Я могла бы сделать так, чтобы тебя уважали все девчонки из нашего класса. Моя мама от тебя в восторге. Стоит мне только попросить, и она займется твоим будущим. Подумай, стоит ли тебе отказываться от всего этого из-за своего дурацкого самолюбия?

— Тебе оно кажется дурацким, а мне нет, — ответила Света, но уже не так воинственно и не попытавшись выдернуть руку.

На какое-то мгновение в глубине ее души шевельнулось искушение помириться со Снежаной — перспективы, обрисованные Ровенской, были уж слишком привлекательными.

— Не тебе говорить о самолюбии, — сказала Снежана в своей обычной презрительно-небрежной манере.

Света пристально посмотрела на Снежану и у нее неожиданно возникло ощущение, что кумир, которого она чуть ли не боготворила, оказался бездушной, черствой куклой. Смущение мало-помалу проходило. Света даже не чувствовала гнева, но ей больше не было жаль Снежану. Она вдруг поняла, что ее новая подруга не заслуживает ни уважения, ни симпатии, ни даже сочувствия.

— Я поняла, — спокойно сказала Света, — ты решила отомстить мне за то, что твоя мама не любит тебя.

Снежана передернула плечами. Она явно была раздосадована спокойствием, с которым Света восприняла ее откровения.

— Может, я и бедная, зато мои родители любят меня, — негромко заговорила Света, глядя прямо в глаза Снежане. — У меня есть настоящие подруги, и я никогда не пыталась выместить на ком-то свои обиды. Ты кажешься такой сильной, смелой, уверенной в себе. А на поверку ты оказалась одной из самых малодушных людей, которых я знала. Ты не способна справиться со своими бедами. Ты думаешь, что, выместив на мне свои обиды, почувствуешь себя лучше. Но мне ничего не стоит уйти и оставить тебя одну. А я ведь могла стать твоей подругой. Я готова была помогать тебе во всем.

— Убирайся отсюда! — прошипела Снежана, сжав кулаки.

— Знаешь, в чем твоя основная беда? — произнесла Света, выдернув руку.

— Ну и в чем?

— Тебе не хватает чувства такта и человечности. Это гораздо важнее, чем красивая внешность.

Снежану будто ударили. Она даже отшатнулась от Светы.

— Да что ты есть такое, чтобы судить обо мне?

— Света улыбнулась, немного ехидно, с издевкой.

— Как что? Я красавица, а ты пигалица! — И она быстро пошла к выходу.

Снежана снова догнала Свету, уже на улице.

— Ты что, так и уйдешь? — крикнула она. Света ничего не ответила.

У нее не было ни малейшего желания разговаривать с Ровенской. Ей хотелось как можно скорее уйти и никогда больше не видеть ни Снежану, ни ее мать, никого из тех людей. Она подошла к остановке, села в первый попавшийся автобус, добралась до станции метро и поехала домой.