Зов одинокой звезды

Глава 18

Тэра изнемогла в неравной борьбе и ненадолго впала в оцепенение, собираясь с силами для новых рывков и метаний. Все ее юбки были задраны до самой талии, верх корсажа надорван, и похотливые руки насильника уже успели обшарить ее тело. Однако ему до сих пор не удалось овладеть Тэрой, и злость смешалась в нем с вожделением. Он никак не мог понять, чем не угодил потаскушке, подобранной в ресторане.

— Пусти меня! Пусти! Пусти! — хрипела она снова и снова, как только он убирал руку, зажимавшую ей рот.

Таким образом Стивену приходилось работать одной рукой, и он разрывался между необходимостью расстегнуть брюки и продолжать волнующее ощупывание. Однако при всем этом он ухитрился по-прежнему держать девушку плененной, и, как бы она ни рвалась, освободиться не удавалось ни на мгновение. Она чувствовала, что теряет последние силы, более того, может потерять сознание. Это означало бы полную победу насильника.

И вдруг все кончилось в мгновение ока. Что-то черное, какой-то гигантский сгусток тени, проявился в окружающей тьме, и Стивен Йетс отлетел в сторону подобно мешку с тряпьем. Тэре не сразу удалось опомниться и одернуть одежду, а когда она наконец сумела приподняться, первое, что ей бросилось в глаза, были работающие кулаки. Неудачливый насильник только охал и повизгивал при каждом ударе. Девушка не сделала никакой попытки прекратить избиение, наоборот, невольная мстительная улыбка искривила ее распухшие губы. «Добро должно быть с кулаками», — подумала она и слабо засмеялась. Звук ее смеха заставил Стоуна рывком поднять Стивена на ноги, наполовину оторвав ворот его рубашки.

— Убирайся, пока я тебя не убил! — прорычал он. Йетс боком поскакал вдоль глухой стены здания, торопясь как можно скорее убраться на безопасное расстояние от исчадия ада, едва не превратившего его в котлету. Впервые у него забрезжила мысль, что блондинка была, пожалуй, все-таки не потаскухой.

Тэра подобрала пистолет и совсем уже собралась рассыпаться в благодарностях, но подавилась первым же словом, когда увидела выражение лица своего спасителя. Он наклонился, и она невольно шарахнулась, уверенная, что достанется и ей. Однако Стоун просто помог ей подняться (надо сказать, довольно грубо) и сразу отдернул руку. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Тэра при этом чувствовала себя как приговоренная к расстрелу. Она не раз видела Стоуна в ярости и полагала, что ее уже ничто не удивит, особенно после сцены в кухне Берна. Но на этот раз ярость была обузданной и от этого еще более пугающей, он мог взорваться в любой момент. Ожидание становилось невыносимым. Лучше бы перед ней возник огнедышащий дракон с тремя головами!

Стоун сделал быстрое, как молния, движение и впился ей в руку повыше локтя, да так, что Тэра зашипела от боли. Нечего было и мечтать вырваться, когда он поволок ее за собой вон из переулка. Тэра сочла за лучшее не вступать в пререкания.

Стоун едва различал дорогу в красном тумане, застлавшем глаза. Как он был взбешен! Девчонка не знала, что была на волосок от оплеухи, и он все еще не был уверен, .что этим не кончится. Таскоза — городок не настолько маленький, чтобы прочесать его за пару минут, и он вполне мог опоздать. Что за идиотка! Здесь то и дело случалось всякое, а уж если под руку попадалась особа, достаточно безмозглая, чтобы гулять сама по себе, с ней не церемонились. Бывало, собиралась очередь порезвиться с такой вот дурехой. Во время поисков Тэра виделась Стоуну многократно изнасилованной и убитой, непременно убитой, чтобы дружок, кто бы он ни был, не узнал, кому мстить за подружку.

— Куда ты меня тащишь? — робко спросила Тэра, перебив ужасный ход его мыслей, и попыталась высвободить руку.

Очевидно, она уже достаточно пришла в себя для нового приступа строптивости, но Стоун поклялся, что на этот раз номер не пройдет.

— В свое время узнаешь, — отрезал он и продолжал путь.

Стоун не только не выпустил ее руки, но даже не замедлил шага, вынуждая девушку поспевать за ним бегом.

— Но сколько мне так бежать?. Что на тебя нашло, Стоун? — не унималась Тэра.

— Если я начну объяснять, ты, как всегда, начнешь пререкаться, а времени осталось не так уж много, — бросил он на ходу, не повернув головы.

У Тэры были приятные подозрения… но Стоун протащил ее мимо постоялого двора с его зазывно освещенными окнами. Тут уж девушка встревожилась всерьез.

— Пожалуйста, объясни, куда мы идем!

— Туда, куда мне, болвану, надо было доставить тебя в первую же ночь, когда ты оказалась в моем распоряжении.

Это мало что прояснило. Вскоре, однако, Стоун резко затормозил перед симпатичным на вид сооружением без вывески или каких-либо знаков отличия. Обитатели, по-видимому, мирно спали, однако энергичный стук в дверь (настолько энергичный, что затряслись стены) заставил ее отвориться.

Тэра раскрыла рот при виде белого воротничка на черной одежде того, кто стоял в дверях. По всему было видно, что пастор уже собирался отойти ко сну, так как нацепил воротничок — знак своего сана — наперекосяк.

— Обвенчайте нас, святой отец, и немедленно! — рявкнул Стоун.

— Что?! — пискнула Тэра.

— И не вздумай пререкаться! — зарычал он на нее. — Ты уже довольно причинила мне сегодня неприятностей, и я не потерплю больше ни единого строптивого слова, ясно? Хватит и того, что я чуть не умер со страху, дьявол и вся преисподняя!

Пастор ахнул и схватился за сердце, Тэра заморгала, а Стоун поспешно зажал себе рот ладонью.

— Короче говоря, святой отец, принимайтесь за дело, пока я окончательно не погубил свою душу богохульством.

— Таких, как ты, страхом не уморишь… — прошипела Тэра, но мудро понизила голос так, что ее воинственно настроенный спутник не расслышал.

Она снова попыталась вырвать совершенно онемевшую руку.

— Да отпусти же меня! — не выдержала она.

— Только после окончания обряда, — последовал ответ. — Я уже однажды отпустил тебя на все четыре стороны, и что из этого получилось? Нет уж, я тебя не отпущу, или дьявол меня забери!

Голос его громом раскатился под сводами импровизированной церкви, и пастор поспешно прикрыл голову руками, словно ожидал еще и удара молнии в ответ на все эти богохульства.

— Но я уже обручена! — запротестовала Тэра.

Ладонь зажала ей рот, лишив возможности продолжать. Священник, навидавшийся всего, невозмутимо открыл требник. Во время обряда девушка яростно сверкала глазами, но не пыталась освободиться. Когда настала ее очередь ответить «да», Стоун убрал руку, но держал ее на отлете так выразительно, что ничего не оставалось, как ответить согласием. Сказать по правде, Тэра была ему благодарна за этот спектакль, потому что таким образом совесть ее оставалась чиста. Она уступила грубой силе — вот и все.

Наконец все нужные слова были сказаны, и на широкое розовощекое лицо пастора снова снизошло благостное выражение.

— А теперь, возлюбленные чада мои, в знак любви и верности обменяйтесь кольцами.

Только нечеловеческим усилием воли Стоун удержался от нового богохульства. Когда его осенила идея скоропалительного венчания, он думал лишь о том, как сломить упрямство Тэры, и совсем упустил из виду эту важную деталь. Но он слишком много поставил на кон, чтобы отступить.

— Я вернусь через пару минут, — заявил он с решительностью, которой не чувствовал, пошел к двери и обернулся только для того, чтобы взглядом пригвоздить добряка пастора к месту. — Присматривайте за ней, святой отец. Если она сбежит, я вас в порошок сотру.

— Да. как ты смеешь угрожать священнослужителю! — возмутилась Тэра.

— Ну, теперь ты видишь, что участь моей бессмертной души в твоих руках, — невозмутимо ответствовал Стоун. — Сбежав от алтаря, ты тем самым вынудишь меня обрушить гнев на нашего доброго пастора, и тогда погибнут целых две души, в том числе и твоя. Доброй католичке положено спасать заблудших овечек, а не толкать их в лапы дьявола.

— Тоже мне, овечка! — фыркнула Тэра. Виновник переполоха вернулся уже через пять минут, заставив ее раскрыть от удивления рот. Он сиял. Увидев на ладони золотое обручальное колечко, Тэра спросила себя, с чьей оно руки и как владелица согласилась с ним расстаться.

— Послушай… — с некоторым страхом начала она, — а где ты это взял? Ведь лавки давно закрыты.

— Сейчас не время для объяснений, — отрезал Стоун, подтвердив ее наихудшие подозрения.

На вопрос о другом кольце Стоун просто отмахнулся, и со стремительным венчанием было наконец покончено. В одно мгновение новобрачные оказались за порогом, на темной улице. Девушка едва дышала, потому что ее снова волокли волоком.

— Я хочу знать, чье кольцо у меня на пальце! Чтобы его заполучить, ты ограбил или убил? А может, и то и другое?

— Ты не захочешь знать.

— То есть как это? Нет уж, я желаю знать самое худшее, особенно теперь, когда я связала с тобой жизнь!

— Так и быть, — вздохнул Стоун, остановил свой сумасшедший галоп и повернулся к ней. — В соседнем с церковью доме женщина развешивала белье. Я перепрыгнул через забор и вежливо, в самых изысканных выражениях предложил двадцать долларов за ее обручальное кольцо. Оно не стоило и половины, но сентиментальная дурочка отказалась.

— Боже мой, я связалась с маньяком! — простонала Тэра, хватаясь за голову. — Не продолжай, я не хочу слышать, что ты наставил на нее «кольт» и заставил-таки обменять кольцо на деньги.

— Ладно, молчу.

— Что?! Я же пошутила! Ты и правда сделал это?!

— А что мне оставалось?

— Ты не в своем уме!

— Если и так, скажи спасибо себе самой.

На этом любезная беседа новобрачных закончилась, и галоп возобновился. Тэра была так потрясена услышанным, что тупо повиновалась. Однако шок ее быстро рассеялся, когда на постоялом дворе Стоун буквально зашвырнул ее в номер, отчего она свалилась на пол.

— Вот что, моя милая, как муж я хочу тебя предупредить на будущее. Только попробуй еще хоть раз выкинуть штучку вроде сегодняшней и получишь порку. Клянусь, я перекину тебя через коленку и высеку вот этим ремнем!

Пока он говорил, Тэра нащупывала в кармане пистолет и благодарила Бога за то, что не оставила его в переулке.

— Значит, ты намерен драться! — крикнула она, в свою очередь распаляясь яростью. — Учти, я тебе продырявлю руку!

Она ожидала, что Стоун замрет на месте и поднимет руки, как до сих пор делал каждый из ее обидчиков, но он только присел на корточки и обвел кончиком пальца маленькое темное отверстие дула. Черты его лица разгладились, тень улыбки появилась па губах. Потом он выпрямился и помог подняться ей.

— Не так уж плохо, когда супруги одинаково неистовы, — заметил он, разглядывая ее растрепанные волосы, надорванный корсаж платья и мятые юбки. — Предлагаю заключить мир на условиях, выгодных для каждого. Ты пообещаешь мне никогда больше не бродить по такого рода местам без сопровождения, а я в обмен на это согласен никогда больше не тащить тебя насильно к алтарю.

Он протянул руку, тем самым предлагая отдать ему пистолет и покончить с насилием хотя бы на этот вечер. Тэра только передернула плечами.

— Нет, так не пойдет! — решительно заявила она. — Меня устроит только расторжение этого дурацкого, идиотского, нелепого и смешного брака. И потом, виновата не я, а ты!.

— No del todo, — сказал Стоун и хмыкнул насмешливо. — Con la cuchara, que elijas, con esa comerias!

— Это еще что за бормотание! — воскликнула девушка, изо всех сил притворяясь возмущенной. — Или придерживайся английского, или переводи то, что слетает у тебя с языка. Не забывай, что не каждый воспитывался в испанской семье. Не стану я ломать голову над смыслом твоих слов, я и без того выбиваюсь из сил, следуя за выкрутасами твоей извращенной логики!

— Я охотно переведу тебе все слово в слово, но при условии, что ты отдашь мне свою игрушку.

— Игрушку! Да из него я могу вышибить тебе мозги! Тэра подозревала, что от перевода у нее завянут уши.

Кроме того, перепалка утомила ее. Чтобы капитуляция не выглядела слишком явной, она положила пистолет не в протянутую руку, а на стол. Ход ее мыслей был при этом далек от безмятежности.

Злить Стоуна не стоит. Не исключено, что человек, способный силой притащить женщину к алтарю и венчаться, зажимая ей рот, может запросто разнести ей череп, если разволнуется. Что может быть унизительнее, чем быть убитой из своего собственного пистолета? С маньяками, безумцами и психами нужно соблюдать предельную осторожность.

Поэтому Тэра не издала ни звука, когда Стоун схватил ее за обе руки и заломил их за спину не болезненно, но так, что вырваться было бы невозможно.

— Теперь, когда мы миновали стадию разоружения, ты будешь внимательно меня слушать, милая. Знаешь такую пословицу: где постелила, там и спи? Так вот, отныне тебе придется спать в моей постели и поступать так, как я велю. Если ты не в восторге от роли моей жены, это твое право, но женой моей ты останешься, так что, милая, если я приказываю сидеть дома, ты сидишь дома, черт возьми!

При этом он двигался, вынуждая девушку отступать, пока она не наткнулась на кровать и оба они не свалились на нее. Это позволило Тэре высвободить руки, и она начала задом отползать по постели. От возмущения она забыла обо всем.

— Я не стала бы подчиняться приказам самого благоразумного и рассудительного человека и уж тем более — спятившего идиота, который по ночам наряжается в белые тряпки и болтается взад-вперед по каньону! — прошипела она с ненавистью. — Ты просто не способен посмотреть на себя со стороны, Стоун Прескотт! Ты выжил из ума и сам того не заметил! Пари держу, ты толком не помнишь, кто ты такой. Сначала приведи в порядок свою жизнь, а потом уже лезь в мою!

— Кто бы говорил! — отпарировал Стоун и уселся на кровать, собираясь немедленно раздеться. Тэра попробовала спихнуть его, но не сумела. — Помнится, ты строила из себя леди. Сейчас ты похожа на рассерженную кошку — того и гляди вцепишься когтями. А как-то раз ты изображала из себя речную нимфу. Ну, скажи теперь, сама-то ты знаешь, кто такая?

Огрызнуться Тэре не удалось. Губы впились в ее рот, и она тотчас забыла обо всем.

— Ты называешь меня безумцем, но кто, как не ты, свел меня с ума? — прошептал Стоун, отстранившись немного, так что его горячее дыхание овевало ей губы. — Я не нашел тебя и едва не спятил.

— Вот как? — с горечью произнесла она. — Меня удивляет даже не это, а то, что ты вообще вернулся. Как твой гарем отпустил тебя, ума не приложу.

— Ах вот оно что! — воскликнул он с явным облегчением. — Значит, причиной глупого бегства была ревность? Это меняет дело. — И так как девушка сделала движение отпрянуть, он прижал ее к постели за плечи. — Милая, когда же ты поймешь, что ни одна женщина не волнует меня так, как ты, что никто с тобой не сравнится! Какие доказательства предоставить, что сделать, чтобы ты поверила?

«Скажи, что любишь!» — мысленно ответила Тэра, когда горячий рот снова прижался к ее губам.

Но она ни за что не произнесла бы этого вслух. Сознание покидало Тэру, осталась лишь потребность дарить себя, отдавать и покоряться.

А значительно позже пришло понимание. Они стали мужем и женой, Господи Боже! Только теперь Стоун до конца осознал случившееся. Обезумев от тревоги и ярости, он и впрямь не ведал, что творит, когда затащил Тэру в церковь и заставил пастора обвенчать их. Она была не в восторге от этого, а он… и подавно. Выходит, ему мало собственных проблем, раз понадобилось обзавестись еще одной. Беспокойство за жену было той последней каплей, которой не хватало, чтобы свести его с ума. Имей, он хоть немного здравого смысла, он бы сообразил, чем это чревато. Еще неизвестно, как обернется затеянная им кампания против Меррика Рассела. Куда ему девать Тэру? Оставить на ранчо и изводиться страхом за нее? Или держать в жалкой хижине рядом с манекеном? И это после роскоши, в которой она прожила двадцать один год, под крылом богатого деда. Нет, он точно свихнулся! Тэра попала в точку, когда обвинила его в этом.

С тяжелым вздохом Стоун поднялся и потянулся за одеждой.

— Вот что, я решил отправить тебя в Сент-Луис. Пока все не кончится, останешься там.

Эффект был такой, будто он дал Тэре оплеуху — Она рывком села в постели и уставилась на него круглыми от изумления глазами. Еще пару минут назад Тэра была совершенно счастлива, уверенная, что близость вроде той, которую они только что разделили, означает любовь. Она приняла это как факт и великодушно простила Стоуну то, что он так и не сказал волшебных слов. И что же? Надо быть бревном без сердца и души, чтобы насильно обвенчаться с женщиной, а через час вытолкать ее за дверь!

— Я хочу знать, зачем ты это сделал! — процедила она, натягивая повыше простыню. — Зачем ты на мне женился?

Девушка, отчаянно искала его взгляда, но Стоун упорно смотрел мимо, хотя и перестал возиться с одеждой.

— Безумие может охватить каждого, — сказал он и усмехнулся, чтобы показать, что шутит. — Так или иначе, что сделано, то сделано, настало время подумать о будущем. Я не могу допустить, чтобы ты оставалась в центре событий. Если Меррику станет известно о цели моего пребывания на ранчо, то не дай Бог, чтобы раскрылась и правда о наших отношениях. Этот человек найдет тысячи способов повлиять на меня с твоей помощью. Твоя жизнь может оказаться под угрозой, но дело даже не в этом, Тэра. Тебе здесь попросту не место, неужели ты не понимаешь? Здесь места простые, дикие и грубые, а ты всю жизнь провела среди роскоши.

Тэра воспользовалась тем, что Стоун сидел вполоборота к ней, и изо всех сил толкнула его. Прескотт свалился на пол так тяжело, что содрогнулись непрочные стены. От неожиданности он вскочил не сразу, дико глядя на растрепанную, раскрасневшуюся фурию в постели.

— Я никуда не поеду, Стоун Прескотт! — начала она, повышая голос. — Ты, должно быть, что-то перепутал! Обвенчаться с женщиной не одно и то же, что поставить клеймо на телку! Ты дал мне свое имя для того, чтобы утвердить права владельца? Теперь можно спокойно отправить меня домой, зная, что я не нарушу брачного обета? Да как твои тупые мозги додумались до этого? Я-ни-ку-да-не-еду! Я покину Техас не раньше, чем сама того захочу!

Стоуну пришло в голову, что не только он сам, но все обитатели постоялого двора теперь знают об этом. Тэра вопила во все горло и, конечно, перебудила все здание. В гневе она была еще прекраснее, и невольно взгляд его скользнул с пылающего лица на груди, обнажившиеся во время этой сцены. Тэра заметила это и рванула на себя простыню.

— Не смей смотреть туда, смотри мне в глаза! — крикнула девушка, спохватилась и понизила голос: — Так вот, я вернусь в Сент-Луис не раньше, чем сама того захочу. Не хватало еще, чтобы мной помыкали, как рабыней, командовали, как собачкой в цирке! Ты будешь расхаживать и отдавать команды, а я стану прыгать через кольцо? Как бы не так! Скажи спасибо, что до сих пор я это делала. Как дурочка, позволила потащить себя в церковь, насмешила пастора… даже не знаю, за кого он меня принял! Если ты мне муж — на время, разумеется, пока мы не аннулируем брак, — ты не мой хозяин!

— Сколько яда! — фыркнул Стоун, не желая сдаваться. — Тем не менее ты моя законная жена.

— И что из этого следует? Что я должна всегда сидеть на чемоданах на случай, если тебе вздумается меня отослать?

Стоун явно находился не в самой выгодной позиции для спора. Он так и лежал на иолу голый, а когда попробовал подняться, чтобы уравнять положение, Тэра спрыгнула с кровати и поставила ногу ему на живот, как древняя воительница на тело побежденного врага. Она не захватила с собой простыню. Это было волнующее зрелище, особенно если смотреть снизу, но яростное выражение лица девушки невольно вызывало в памяти кошку, готовую прыгнуть и вцепиться в лицо тому, кто ее дразнит. На всякий случай Стоун воздержался от замечаний и даже от усмешки.

— Будь же благоразумна, милая. Я думаю прежде всего…

— О себе самом! — перебила Тэра с язвительным смехом. — Не строй из себя галантного джентльмена, Стоун, эта роль тебе еще ни разу не удалась.

Девушка ловко увернулась от руки, как ни стремительно та рванулась к ее лодыжке, отскочила подальше и начала собирать разбросанную одежду. При этом она продолжала ворчать себе под нос:

— Он думает, я хрупкий стебелек! Да я могу терпеть лишения не хуже, чем он сам. И со своим «игрушечным пистолетиком» я обращаюсь не хуже, чем он со своим здоровенным «кольтом». Спросил бы себя, как мне удалось добраться до Техаса от самых берегов Миссури в одиночку.

Стоун молча выслушивал все это, сидя на полу.

— Кто помог тебе на переправе? — наконец спросила девушка. — Ну, отвечай?

— Это все на одной чашке весов, милая, — с усмешкой заметил он, поднимаясь и начиная одеваться. — Хочешь послушать, что на другой? Тебя почти изнасиловали сегодня вечером, а на ранчо ты едва не испустила дух после укуса гремучей змеи. И то и другое случилось только потому, что ты приревновала и понеслась куда глаза глядят. Кстати, кто спас тебя и в том и в другом случае?

— Ну, ты, — неохотно признала Тэра, поворачиваясь от раскрытого чемодана с блузкой в руках. — Но речь не об этом, Стоун. Ты вынудил меня выйти за тебя замуж и уже через час готов отправить обратно, а все потому, что относишься ко мне с пренебрежением. По-твоему, я только путаюсь у тебя под ногами…

Проклятие, и почему он вымахал таким высоченным, в негодовании думала девушка. Почему женщина всегда ниже ростом? Будь она выше, она могла бы смотреть на него свысока, в точности как он сейчас смотрит на нее!

— Нет, Стоун Прескотт, тебе от меня так просто не избавиться. Ты еще проклянешь тот день, когда потащил меня к алтарю! Одного твоего имени мне мало! .

— Чего же еще ты хочешь? — засмеялся он. — Пару фунтов моей плоти или, может быть, хороший кусок кожи?

— А это идея! — алчно воскликнула девушка, и лукавая улыбка коснулась ее губ, когда она оценивающим взглядом скользнула по великолепному телу Стоуна. — И знаешь что? Я ведь могу это сделать! У меня есть бумажка за подписью священнослужителя, и она дает мне право делать с тобой все, что мне заблагорассудится… во всяком случае, кое-какие права у меня имеются. — Приблизившись, она начала ловко расстегивать брюки, которое Стоун только что надел. — Насколько я помню, это так называемые супружеские права, они же и обязанности. Сейчас я освежу твою память, а потом уж ты решишь, стоит ли моя безопасность того, чтобы от них отказываться.

— Ну и наглая же ты девчонка! — прокомментировал Стоун, заметив, что тактика Тэры имела успех и брюки стали тесноваты.

— А ты твердолобый ковбой! — огрызнулась она. — С тобой намаешься! Всего час назад ты дал клятву лелеять меня до гробовой доски и уже успел ее нарушить.

Стоун не заметил, как они оказались в постели, не обремененные одеждой.

— Ну, что ты скажешь теперь? — шептала Тэра, перенося ногу через его бедра и мягко опускаясь на них. — Ты по-прежнему хочешь отправить меня в Сент-Луис? Скажи, что ты передумал, и мы повторим все, что было: ночь у водопада, и ночь в пещере у реки, в дождь, и даже, если хочешь, ночь в твоей хижине! Каждый раз, когда мы занимаемся любовью, ты твердишь, что хочешь меня безумно. Может, ты бессовестно врешь? Может, ты говорил так всем? Если так, твоя взяла, я уеду, и ты можешь продолжать жить, как жил…

Тэра наклонилась, прижалась к Стоуну и потерлась грудями о густую поросль на его груди. Руки ее продолжали двигаться между их телами, и он застонал, почти не в силах выносить эту сладкую пытку.

— Ты уедешь… должна уехать!.. — прошептал он упрямо, сознавая, что его низкий и хриплый голос выдает силу желания.

— Разве? — настаивала Тэра. — Какой ты все-таки упрямый! Споришь и споришь… Ну, ладно! Сейчас я встану, оденусь и уйду.

Она и впрямь убрала руки и начала подниматься. Не отдавая себе отчета, Стоун сделал движение, стремясь удержать ее. Тотчас руки снова скользнули на его измученную желанием плоть, и девушка тихо торжествующе засмеялась:

— Вот видишь, Стоун Прескотт! Тебе совсем не хочется, чтобы все это кончилось, правда?

В душе Стоун проклял себя за безволие, но руки сами обвили талию Тэры и привлекли ее ближе. Он искренне желал избавить ее от опасности, спрятать там, где ничто не сможет ее коснуться, но это означало долгие одинокие ночи, ночи без сна, полные воспоминаний об утраченной страсти.

— Твоя взяла! — прошептал он, махнув рукой на все свои благие намерения. — Без тебя я попросту сойду с. ума!

Тэра прильнула к нему в упоительном самозабвении, счастливая. Да, Стоун не любил се, но он не мог жить без нее, пусть не по столь возвышенной причине.

— Тебя трудно насытить, — с притворным возмущением воскликнул он, ни на минуту не прекращая ласкать ее. — Где, скажи на милость, мне взять столько сил? Такие, как ты, способны превратить молодого, полного сил ковбоя в облако в штанах.

— Да неужели? — срывающимся голосом ответила Тэра. — А по-моему, сил тебе отпущено за четверых!

Склоняясь к ее губам, Стоун невольно улыбался. Она и впрямь была ненасытной, эта своенравная, горячая девчонка, которую он когда-то принял за чопорную леди. Она была, как свежий ветер, как легкий весенний дождь, сверкающий искорками в солнечных лучах. До встречи с Тэрой все в его жизни было просто и ясно, все было разложено по полочкам, и вот она явилась, отвлекла его от важного дела и, что самое главное, он был благодарен ей за это. Жизнь до нее казалась теперь почти пустой.

И потому, когда губы их встретились, Стоун с готовностью позволил страсти увлечь его. Обязательства, которые он принял на себя два года назад, оставались, но они больше не были его крестом, сущностью всей его жизни, они были долгом, который нужно отдать, но помимо них жизнь теперь наполнилась новым смыслом.