Зверь. Контракт на послушание

Глава 22

Я, конечно, знала, что танцы влияют на мужчин, но всегда думала, что это касается лишь стриптиза. Однако господин Урсулов сумел напрочь разрушить мои убеждения. Иначе, как еще объяснить изменившееся отношение мужчины ко мне?

Нет, никаких цветов, томных романтических ужинов или чего-то похожего.

Но альфа вдруг сам предложил выбирать мне блюда для ежедневной трапезы, а еще поинтересовался, какие курсы для учебы я проходила и почему бы не ознакомиться с более элитными списками.

Мелочи, да. Но их становилось больше.

Например, проходя мимо, альфа мог ненавязчиво огладить меня по бедру. Но при этом не пытался вытряхнуть из платья. Или предложить отдохнуть вечером за просмотром фильма. Как обычно, в своем «приказном» тоне, но интуитивно я угадывала, что на этот раз действительно могу отказаться.

А еще иногда мужчина звал меня по имени… И это оказалось важно!

Ко мне перестали относиться как к секс-кукле. Исчез безликий «Мотылек», а вместо него появилась… я.

Иногда мужчина даже рассказывал кое-что из своего прошлого. Оказывается, он не был сыном богатеньких родителей. Господин Урсулов пробился с самых низов, удачно вложив капитал, о происхождении которого оставалось лишь догадываться.

Когда я узнала это, долго не могла поверить. И, наверное, выглядела достаточно глупо, потому что мужчина вдруг засмеялся!

И этот короткий, но такой человеческий смех отозвался внутри вихрем совершенно невообразимых эмоций. А клыкастая и озорная улыбка почему-то снилась несколько ночей.

Я тяжело вздохнула и крепче прижала к себе книги. Настоящие, напечатанные на бумаге энциклопедии по медицине и биологии – просто чудо какое-то!

Как и смеющийся альфа.

В груди моментально стало жарко, и щеки загорелись тоже.

Нет, мне нельзя очаровываться именно этим мужчиной! Ну и пусть он такой невозможно красивый, а еще сильный, и… и… ох, чертовски горячий!

Нет, нужно выбирать парня по себе.

Но как же хотелось попробовать… В груди мучительно сжалось. Настолько, что я чуть не сбилась с шага.

Стиснув книги, оглянулась по сторонам, но коридоры были пустынными. Конечно! Альфа не изменил своим привычкам, и в апартаментах по-прежнему никого не было, кроме роботов. Хотя с обонянием у мужчины стало вроде бы лучше. Вчерашнее совещание он провел без фильтрующей насадки. А это целых три часа!

Возможно, господин Берговски сумел найти лекарство. Это было бы здорово! Тогда можно было бы… возможно… погулять где-нибудь вдвоем? От такой вольности стало немного страшно.

Я упрямо поджала губы, но это не помогло избавиться от навязчивых мыслей, а значит меня ждет самый проверенный способ – работа.

Но едва я переступила порог кабинета, меня пригвоздил к месту внимательный мужской взгляд.

- Ты была в Центральном Хранилище?..

В Центральном?! Но это же... Это невозможно! Только не для таких, как я и даже не всякой элите позволено! Самые ценные картины, книги, произведения искусства находились в этом воистину огромном сооружении, больше напоминавшем маленький город, нежели здание. Древние подлинники, некоторые с подписью их создателя – они являлись достоянием всего человечества, на которое не мог претендовать никто – ни государство, ни бизнесмены.

И, конечно же, альфа понял мое замешательство верно.

- …Тогда собирайся. Мы вылетаем сегодня же.

***

Это не свидание.

Ни хрена подобного, просто… Он давно хотел попробовать провести без насадки весь день. Может быть, даже несколько, но при этом не подвергая девушку опасности и с минимальным количеством людей вокруг.

Хранилище подходило идеально. Посетителей мало, а защита одна из лучших на планете. Чтобы туда попасть, надо пройти строгий контроль вплоть до предоставления личных данных.

Не слишком приятная процедура - Алекс не любил делиться прошлым, и все же здесь пошел на уступки.

Пусть так. Тем более реакция Есении просто неподражаема.

Алекс плотнее стиснул губы, чтобы не выругаться. Последнее время так и подбивало звать девушку по имени. Ему нравилось звучание.

Такое мягкое и нежное, как сама обладательница, оно вспыхивало на языке нежной сладостью, будто самая вкусная конфетка. Но самое главное – девушка реагировала на него ярче, чем на «Мотылька».

- Собирайся, - повторил застывшей от удивления милашке, и та опрометью бросилась в спальню.

Но на пороге круто затормозила.

- Много собирать? – поинтересовалась робко, а сама уже там – в предстоящей поездке.

Алекс чувствовал, как меняется восхитительный аромат, напитываясь нетерпеливыми нотками предвкушения. И вот что странно: волк не требовал получить от самки благодарность в виде секса, да и сам Алекс этого не хотел.

Ему просто нравилось, как реагирует Есения.

- Сколько посчитаешь нужным. Мы пробудем там неделю. И захвати удобную обувь.

Девушка мельком глянула на свои босые ноги. И без разговоров побежала складывать вещи, только пятки засверкали.

Да, большую часть времени Мотылек порхала по его дому без туфелек. Ее на редкость красивые лодыжки и мягкие круглые коленки стали для него настоящим испытанием. Чувствовал себя как сопливый пацан с гипертрофированным либидо, и его исполнительной помощнице приходилось выпрыгивать из трусиков минимум два раза в сутки.

Но Мотылек оказалась чрезвычайно отзывчивой крошкой.

Берговски в своих «изысканиях» утверждал, что это один из бонусов парности - идеальное сочетание либидо, вплоть до избавления от фригидности или импотенции. Но не ради получения удовольствия. Оно - всего лишь побочная опция. Главным же для природы являлось продолжение рода.

И зверь все настырнее требовал волчат. Плевать, что у альф рождаются обычные дети, лишь иногда умнее и сильнее сверстников или с большей вероятностью благополучно завершить Переход. Но в целом без особенностей. Однако волку было все равно. Эта скотина намекала, что давно пора, ведь дело шло к четвертому десятку. А Есении не было и двадцати лет… Не посчитает ли она его слишком старым?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Алекс с силой провел по волосам и, заложив руки за спину, подошел к окну.

С другой стороны, оставлять «Логово» непойми на кого он не собирался. Много раз ему поступали предложения покупки бизнеса, с такими суммами, что не потратить и за сотню жизней. И угрозы, и покушения – все это тоже случалось.

Периодически масла в огонь подливали статейки по типу «Топ самых завидных холостяков» и тому подобная чушь.

После них охотницы за чужими кошельками становились особенно настырными. Ради развлечения Алекс иногда выслушивал их предложения и в который раз убеждался, что ради денег люди готовы абсолютно на любую мерзость.

Но его маленькая помощница не такая… И наверняка станет примерной матерью, несмотря на собственное трудное детство.

Волк внутри тихонько заурчал, полностью согласный с его мыслями. Так почему бы не обдумать их получше? Рано или поздно это придется сделать.

За спиной раздался легкий топот. Есении не нужно было полдня и два десятка горничных, чтобы собраться. Это Эльвира упаковывалась в отпуск, словно собиралась провести там всю жизнь.

- Я готова, - тихо подтвердила Мотылек, и Алекс обернулся.

Девушка выбрала для поездки скромный брючный костюм, а в руках держала небольшую дорожную сумочку. Все как он рассчитывал. И это охренеть как здорово.

- Отлично, - ухмыльнулся, внимательно разглядывая свою спутницу. – Сегодня нас ждет очень насыщенный день.

***

У меня отваливались ноги. Болела спина и вообще все, но остановиться я не могла. Впереди секция экспонатов Римской эпохи. Потом Греция… А потом…

- Нам пора, - прозвучал над головой голос альфы.

С трудом, но я оторвалась от невероятно древнего и ценного шедевра Леонардо да Винчи «Мона Лиза». У нее такая потрясающая улыбка…

- Уже? – шепнула искусанными от волнения и восторга губами, ответом же мне стал очень задумчивый взгляд.

- Да, мы здесь уже седьмой час…

Сколько?! Но… как же так? Ведь только что зашли!

- …Тебе надо поесть, - добавил альфа тоном, не терпящим возражения. – И отдохнуть тоже.

В животе моментально заурчало от голода. А мочевой пузырь напомнил, что он вообще-то есть и забывать про естественные нужды организма не следует. Но ведь картины…

- …Это приказ, - усмехнулся альфа.

А я только закатила глаза.

- Это нечестный ход! – парировала, совершенно не опасаясь недовольства мужчины.

Несмотря на семь часов прогулок по бесконечным залам, альфа совсем не выглядел сердитым. Наверное, ему тоже нравились предметы искусства… Но тогда почему он не смотрит по сторонам и хочет скорее уйти?

- Нечестный, - легко согласился мужчина. – И мне не стыдно.

- Я… догадываюсь, господин Урсулов, - вздохнула покорно.

Но уголки губ так и тянуло вверх. И в золотых глазах альфы тоже сквозила усмешка.

Перехватив меня за талию, он направился к выходу. Огромный музей был похож на многоуровневую паутину, и я слабо представляла, где нахожусь, но альфа ориентировался великолепно.

- О, секция Древнего Египта! - ахнула я, когда в воздухе вспыхнул очередной указатель.

Но мой босс остался непреклонен.

- Завтра первым делом вернемся сюда, Есения. Сейчас только ужин и отдых.

М-м-м, ужин. Я здорово проголодалась! А тут наверняка очень шикарное меню.

Через пятнадцать минут я убедилась в своей правоте. Как и в умении альфы подбирать обстановку…

- О, Всевышний! – ахнула, рассматривая шикарный во всех смыслах номер.

Выполненный в римском или каком-то похожем стиле, он был настолько светлым и роскошным, что мне вдруг стало страшно наступить на блестящий мраморный пол и тем более приблизиться к белоснежному облаку постели, видневшейся дальше – в соседней комнате. А как сверкали люстры и светильники! Словно миллиарды крохотных искорок текли по плавным изгибам дуг.

- Смелее, Есения, - легонько подтолкнул меня альфа. – Наш ужин уже готов. Туфельки можешь снять.

Ох, конечно. Я знала, что альфе это нравится. Да и ноги уже «гудели».

С радостью исполнив приказ, я пошла за мужчиной, который привел меня прямиком, ох… на мансарду?

Вокруг музея располагался восхитительный сад, и мы словно парили над ним, любуясь с высоты буйством зелени и цветов. А на небе вовсю пылал закат. Невероятные оттенки золота, пурпура и ночной синевы рисовали самую восхитительную картину, какую мне вообще довелось видеть.

Защитный купол был настолько прозрачен, что казалось – его нет вовсе. И лишь крохотные блики да отсутствие ветра подсказывало о наличии защиты.

Посреди площадки стоял столик, а на нем несколько блюд, накрытых блестящими баранчиками (прим. автора – посуда для подачи горячих блюд).

Альфа подвел меня ближе.

- Прошу за стол, - по-джентельменски помог устроиться.

От удивления и благодарности я сумела выдавить лишь тихое:

- Спасибо.

А щекам в который раз стало жарко. Нет, наверное, стоит прибегнуть к услугам лазерной косметологии! Ну что за ужасная особенность превращаться в помидор по любому поводу?!

- Ты очень мило краснеешь, - хмыкнул альфа. – Мне нравится.

Хлоп – и вся моя решимость испарилась. А жара стало больше.

- Не думаю, что это достоинство, - пробормотала, стараясь скрыть смущение.

- Почему?

- В детстве мне за это доставалось.

Не знаю почему вдруг я решилась вспомнить при альфе о своем прошлом. Господин Урсулов вряд ли особо заинтересован в моей подноготной, но… Мы снова говорили. Почти как нормальная пара. И альфа решил меня поддержать.

- Ты не умела обманывать, - угадал со снайперской точностью. – И за это ваш пастырь назначал наказания, так?

Пальцы сами сжались, сминая лежавшую на коленях салфетку.

- Или мать. Она… - тут я поморщилась, - она вроде как была самой ярой последовательницей Адама.

- Точнее, одержима идеей стать женой пастыря, так?

Я кивнула. Какой смысл скрывать, хоть до сих пор ужасно стыдно и гадко от мысли, что матери важнее чьи-то причиндалы, а не родная дочь.

- Адам поощрял усердие в трудовой дисциплине и наказаниях. Знаете, он… Как бы сказать... Любил игры. И лгать тоже. А мать легко велась на любого смазливого мужчину, особенно если у него подвешен язык. Сначала он меня не замечал. Наверное, мать слишком лезла ему на глаза или его не интересовали подростки… Может, мне просто везло. Но однажды…

- Разглядел и тебя, - подсказал альфа.

В горле сразу сделалось ужасно сухо. Я взглянула на мужчину и чуть не обожглась полыхавшим золотым взглядом. О, сколько эмоций в нем кипело! Наверное, будь Адам здесь, он оказался мертв быстрее, чем успел сделать вздох.

- Да, разглядел, - повторила медленно. – Почти сразу после… наказания плетью. Наверное, до этого я не боялась достаточно сильно, а вот после…

Голос подвел, и я потянулась за водой, которая была заботливо налита в один из бокалов.

- Сейчас тебе тоже не стоит бояться, Есения. Как только этого ублюдка обнаружат – сразу же ликвидируют. А пока лучше выпей это.

И альфа подхватил из ведерка бутылку с вином. Ловко расправившись с пробкой, налил мне целый бокал. Ох, не думаю, что его осилю, но расслабиться действительно не помешает.

Но первый же глоток взорвался на языке многообразием фруктово-цветочных нот. Алкоголь не чувствовался вовсе!

Я едва не осушила все одним махом. Но вовремя отвлеклась на еду. Жаркое выглядело просто потрясающе! И пахло тоже. Специи очень заметны. Но… как же альфа?

Мой обеспокоенный взгляд разбился о небрежную ухмылку.

- Не стоит переживать за мое обоняние. С ним порядок.

- Очень хотелось бы, - отозвалась совершенно искренне.

Я правда была бы рада, если бы господин Урсулов сумел жить как все. Может, он и не знал, но я успела заметить, как альфа то и дело массирует виски или самую малость, но недовольно щурится, если от собеседника пахнет особенно неприятно. Даже фильтрующая насадка не всегда помогала.

- А мне очень бы хотелось скорее тебя накормить, - отозвался альфа. – Семь часов без требований перекусить - это, знаешь ли… удивляет.

- Тогда вас бы точно сразила наповал длительность моих «постов». В буквально смысле очищающих.

- И каков рекорд?

- На шестой день без еды меня отправили в лазарет, чтобы пришла в чувство.

- Пожалуй, отдам приказ не убивать ублюдка сразу, - очень угрожающе протянул альфа. – Передам Вальтеру.

Меня так и передернуло. Да уж… этот наверняка заставит Адама мечтать провалиться в ад на отдых.

- Вы сделаете мне и многим девушкам одолжение.

И я снова схватилась за вино, мысленно провозгласив тост, чтобы мерзавец действительно попался в лапы альф.

Поняв мое настроение, господин Урсулов больше не пытался говорить о прошлом, а ловко перевел тему на обсуждение завтрашней программы.

Я с удовольствием поддержала.

Только с каждой минутой говорить становилось все труднее, а комната вдруг легонько закачалась, словно подо мной был не твердый пол, а вода.