Звезда и волк (СИ)

Глава 5

Станислава пришла в институт вся в белом. Невозможно было с дальнего расстояния понять, где какая часть одежды, всё так сливалось. Многие были удивлены, но промолчали, другие шушукались и смеялись по маленьким группкам.

— Стась, почему ты так одета? Я тебя раньше такой не видел, — спросил Олег.

— У меня теперь своя мода, так сказать. Свой принцип в одежде, — ответила она.

— Да ты и бледная. Подстать одежде. И что за принцип?

Она отвернулась и посмотрела в окно. Глаза её не были готовы к яркому зимнему солнцу.

— Я пока не хочу говорить об этом. Да и вряд ли ты поймешь мой романтический настрой, который тебе не свойствен.

— Ну, если так… — немного обиделся Олег. — Уже открыли аудиторию. Ты идешь?

— Да, — равнодушно ответила Станислава, посмотрела на Олега, и они вместе ушли из коридора.

Сегодня у них было три пары, две из которых — лекции. Станислава никогда не приносила в институт свои блокноты с романами, но сегодня было исключением. У неё был творческий подъем. И с лёгкостью отказавшись от прослушивания и записи лекций, она взяла ручку и стала быстро писать, будто писала лекцию. Этим она обеспечила себе беспроблемное занятие своим делом. Иногда она начинала смотреть куда-то, представляя и придумывая, но сразу же вспоминала, что она на паре и её видно преподавателю.

«Графиня только проснулась. Она спокойно сидела и расчесывала длинные волосы, которые после вчерашней прически закручивались в локоны. Она слегка припудрила лицо и нарумянилась на случай, если кто-нибудь захочет её навестить. Графиня не сомневалась, что её внутренний мир и ум не нужно чем-либо подкрашивать, а для уверенности в своей внешней красоте она всегда использовала косметику: для подчеркивания достоинств и утаивания недостатков, которые, увы, пришли с возрастом. Но она была всё той же соблазнительной, остроумной и серьёзной красавицей, какой была и в молодости.

Графиня не ошиблась. Через несколько минут к ней постучалась служанка и сообщила, что её хочет видеть маркиз Шарби. Графиня попросила передать ему, что скоро спустится.

Нужно было для приличия надеть платье, но ей так надоели все эти корсеты, в которых трудно дышать, что она спустилась к маркизу в белом кружевном халате, застегнутом до шеи. В простом халате, не выдававшем все изгибы её тела.

Она всегда делила мужчин: тем, с кем хотела дружить, она показывала свою добрую, искреннюю, сопереживающую душу, которая многому могла научить, но не показывала своего тела; тем, с кем хотела физической близости — показывала свою весёлую, кокетливую душу, которая любила пошутить и потанцевать под быструю и пьянящую музыку в открытом платье, показывающем высокую грудь и нежные плечи; тому, в кого она влюблялась, она отдавала всю душу и тело, ничего не украшая, а сразу указывая на все недостатки, чтобы потом не было грубых выяснений. Большинству мужчин всегда было с ней интересно. Она жила, дыша полной грудью, чувствовала — всем сердцем, сострадала и протягивала руку помощи всем, кто в ней нуждался. Целью её жизни была — помощь. А людям, знавшим её мало, она казалась ветреной, забавной куклой, ничем не отличающейся от других красивых женщин, ставивших на первое место пустую красоту, которая может обогатить только своим блеском, часто мёртвым и холодным.

Как у любой впечатлительной женщины, которая мало отдыхает, у графини случались то короткие, то затяжные депрессии, после которых она иногда меняла некоторые вещи в своей жизни. Так было и сейчас… Рядом с ней был мужчина, безумно любивший её. Они жили бы счастливо много лет, если бы у графини не было потребности помогать людям и нравится другим мужчинам. Он долгое время видел в этом только хорошее, но потом произошёл один случай, который вывел его из себя.

Король вызвал к себе графиню. Резким и сухим голосом он сообщил ей:

— Мне сообщили, что вы говорили обо мне в очень дерзких выражениях. И полностью обвиняли меня в плохой политике!

Графиня взволновано посмотрела на короля, с которым у неё всегда были хорошие отношения.

— Но это неправда, сир! Я не знаю, как мне доказать, но такого даже в мыслях моих не было. Да, признаюсь, я побывала во многих странах, и везде политика правителей почти одинакова. И ошибки у правителей схожие, и эгоистические побуждения. Но зачем же мне кому-то сообщать о том, что мне не нравится?! Это нужно оставлять при себе и пытаться исправлять недочёты королей по мере своих возможностей. И вы знаете, что я не привыкла тратить время на слова, а предпочитаю действовать!..

— Да, меня убедили ваши слова, Эстель, — ответил ей король, видя, что она не врёт.

— Но кто клевещет на меня?.. — горько недоумевала графиня.

— Я не скажу вам этого! — лукаво улыбаясь, ответил король. — Но это женщина, муж которой, возможно, влюблён в вас. Я хочу, чтобы вы сами догадались, кто это. Для вас это будет нетрудно!

— Я понаблюдаю, — также лукаво ответила Эстель, не испытывая радости от предстоящего. Она любила романтику и таинственность. А интриг не терпела. — Но как мне определить… Эта пара сегодня вечером будет во дворце?

— Да.

Графиня поблагодарила короля и поспешно вышла из его кабинета.

Сегодня вечером Эстель приехала во дворец короля не одна. Она попросила любимого мужчину помочь ей в поиске двух персон.

Эстель жадно вглядывалась во все лица. Она знала, что чужой муж влюблен в неё, но не может смотреть на неё страстно, потому что этим выдаст себя.

«Кажется, я поняла, кто это!» — подумала она, пристально наблюдая за одной из пар. Эстель встала у окна так, чтобы они ничего не заподозрили.

Почему же она выбрала именно их? Чем они выдали себя?

Сразу было видно, что мужчина и женщина, сидевшие близко друг к другу, не любили, не испытывали никаких чудесных чувств. Что, к сожалению, было не редкостью в то время. Более того, мужчина был подавлен, печален, выглядел старше своего возраста… У него было выражение лица, которое так часто можно наблюдать у слабых людей, давно смирившихся со своей ужасной судьбой. Его стеклянные глаза выражали неведомый страх, когда он, словно по команде, смотрел на жену. Он смотрел на неё так, как смотрит животное на своего злого хозяина, в любой момент готового нанести новый удар. Она же своим надменным взглядом показывала ему и всем, что от её рук к его рукам тянутся неразрывные нити, соединяющие хозяйку с марионеткой.

После длительного наблюдения Эстель поняла, что эта женщина свысока смотрит на всех, кто собрался в этой зале. На всех, кроме короля. Она напомнила ей змею, которая в темном уголке превращает свои гнусные затеи в настоящие заговоры.

Теперь ей нужно было проверить, как к ней относится этот мужчина, которого ей было жаль, хотя она пока не знала ничего из их частной жизни и отношений. Инстинктивно она чувствовала его боль и обиду.

Эстель прошла мимо них и намеренно уронила веер.

— Какая я сегодня неуклюжая!.. — грустно сказала она, наклоняясь за веером.

Сидевший до этого спокойно и полусонно, мужчина встрепенулся и бросился поднимать веер. Их взгляды встретились. Эстель успела уловить ещё и жёсткий взгляд надменной жены.

— Благодарю вас! — также грустно ответила графиня мужчине, когда он вложил ей в руки веер.

— Не стоит благодарности! — живо возразил он, смотря на Эстель нежно и заинтересованно.

Игра началась!

Эстель, конечно же, была уже почти уверенна в своих предположениях. Но… Она всегда делала всё до конца, чтобы больше не возвращаться к началу.

«Что же придумать?» — отошла в другую сторону графиня и прищурилась от мыслей.

Всё это время её любимый наблюдал за происходящим с легкой улыбкой и ждал новых действий со стороны очаровательной актрисы.

Эстель повезло. Она встретила своих друзей — это были счастливые молодожены, полюбившие друг друга только благодаря ей. Она познакомила их с благородной целью. Эстель неплохо знала их обоих. Молодые люди были неиспорченными, плохо ориентировавшимися в жизни и в среде жестоких светских людей, носящих каждый день новую маску. Они были романтичны. Мало сталкивались со злом и предательством. Эстель не могла допустить, чтобы они жили в неведении. Она занялась ими, как собиралась заняться собственными детьми, когда они подрастут. Многие спросили бы, зачем Эстель играла роль «большой помощницы», просвещающей и предостерегающей их. А всё было очень просто. Она не хотела, чтобы хороших людей кто-то нашёл первым и использовал в своих недостойных целях. Её радовало, что ей встретились такие чистые и приятные люди. Они были, словно сосуды, которые ждали заполнения. И Эстель прекрасно справилась с этим.

— Марсель, помогите мне, пожалуйста. Я вам всё объясню позже. Луиза! — теперь обратилась к девушке, которая стояла с испугом в глазах. — Я сыграю. Упаду в обморок. А вы всё это время должны смотреть на реакцию тех двух людей, — указала она взглядом на супругов.

Луиза и Марсель кивнули.

Эстель начала идти к столику, где собрались все игроки в карты. Он стоял в нужном месте. Случившееся будет видно абсолютно всем.

Доли секунды и она начинает падать. Искусно, нефальшиво, ненаигранно. Настоящая актриса!

Многие из женщин вскрикнули, некоторые поторопились к графине.

— Скорее же положите её на козетку! — вырвалось у одной из старых дам.

Вот тут-то и подоспел взволнованный мужчина, позабыв о своей жене. Он взял графиню на руки и бережно уложил на длинную козетку. Сразу же прибежал её любимый, естественно, играя роль. Он понял, что с Эстель на самом деле всё хорошо. Но он должен был волноваться для приличия и для общества.

Вскоре графиня открыла глаза, но специально смотрела так, словно ей всё виделось в тумане. Она огляделась, как делают это люди, непонимающие, где они и, что с ними произошло.

Любимый сжимал её руку, а в другой держал бокал с водой. Мужчина, нагнувшись к ней, стоял на коленях около козетки. Увидев его, Эстель сконфузилась, словно и правда недавно упала в обморок.

С трудом вставая с козетки, она поблагодарила всех, кто принял в ней участие, и нежно улыбнулась двум мужчинам. Графиня поняла, что расспрашивать Марселя с Луизой не нужно. Всё было сверх ясно.

Выходя из залы, Эстель поймала улыбку короля, говорившую ей о восхищении и уверенности в том, что у неё всё получится. Она ответила ему лёгким реверансом.

Мысли всегда приходили к Эстель быстро. Она сразу знала, как лучше поступить, как лучше подойти к проблеме.

Сегодня она была грустна, но упрямо шла к цели. Разговор снова проходил в кабинете у короля. Эстель пришла с просьбой:

— Сир, я знаю, что вы не любите долгих разговоров. Объяснюсь сразу. Я пришла получить ваше согласие. Это нагло, но необходимо.

— Чего вы хотите? — заинтересованно спросил король.

— Чтобы вы вызвали сюда Эжена де Шарби. Я должна с ним поговорить.

— О чём?

— Сейчас я не могу вам довериться. Если всё получится, я расскажу в подробностях. Потому что дальнейшее так же будет зависеть от вас.

— Ну что ж… Если это так необходимо, я вызову его, — ответил король, в душе радуясь, что только от него зависит всё, что нужно графине. Ему нравилось играть людьми, ему нравилась благодарность подданных, если он содействовал им и был прав в итоге.

— Я знаю, что вы умны, но, прошу вас, пригласите его так, чтобы жена его не узнала обо всём. У меня ощущение, что она ему даже разговаривать не разрешает, если сама при этом не присутствует.

Король посмотрел на Эстель так, словно его разгневали, обидели и наговорили лишнего.

— Извините, что потратила ваше время, — сказала она, опуская глаза.

— Ничего страшного. Можете идти!

Они встретились.

— Здравствуйте, Эжен, — сказала Эстель оробевшему поклоннику.

— Здравствуйте, Эстель, — ответил тихо он, поцеловал ей руку.

Они присели за стол друг против друга.

— Как вы думаете, для чего вас сюда вызвали? — спокойно спросила она.

— Я этого не знаю. Но было немного страшно, потому что это приглашение самого короля. А тут увидел вас. И стало спокойнее.

— Разве вы делаете что-то против короля? Зачем же вам так его опасаться?

— Нет! Я никогда не собирался даже думать о нём как-то неправильно.

— А у вас есть личное мнение на что-либо?

— Конечно же! Неужели я выгляжу таким глупым…

— Я как раз думаю, что вы не глуп, но… — Эстель запнулась, не желая тотчас всё раскрыть Эжену.

— Но? Договорите, пожалуйста!

— Лучше вы скажите — есть ли рядом с вами человек, который не даёт вам полноценно жить? Жить, как вы хотите.

Эжен опустил голову и тихо спросил:

— А зачем вам это знать?..

Графиня встала и направилась к окну. Встав около него и поправляя портьеру, грустно спросила:

— Скажите, вы верите в добрых людей? Которые искренне интересуются другими и чувствуют, что необходима помощь? — и повернулась к Эжену.

— Верю! — просто и коротко сказал он.

— Тогда ответьте — любит ли вас жена? Как она к вам относится?

Эжен молчал.

— Вы не хотите говорить об этом? Я ваш друг. Не думайте, что я могу навредить вам. Хотя другая на моём месте непременно бы высказалась…

— Что вы хотите сказать? — ничего не понимая, спросил он.

— Забудем, Эжен!.. — ответила Эстель, снова сев напротив него. — Вы боитесь жену? Или так сильно уважаете? Я не знаю… Я лишь хотела с вами подружиться. Так что идите домой и сделайте всё, чтобы ничего не изменилось. Наверно, я ошиблась… Я почему-то решила, что вы мучаетесь, живя с ней. И забудьте обо мне, — говорила графиня, искренне печалясь и надеясь, что её слова повлияют на откровенность Эжена.

Оно так и оказалось.

— Вы не ошиблись!.. Я боюсь её. Мы с ней никогда не были счастливы. Я думаю, вы понимаете, почему.

— Эжен, вам пришлось жениться на ней не по любви?

— Да. Меня заставили это сделать. «Лучшей партии и быть не может» вечно повторял отец.

— А вы не пробовали просто подружиться с ней?

— Хотел было… Но у неё тяжёлый характер! К тому же, она была рада, что я богат. Кроме денег и роскоши её ничего не волнует.

— Странно… По ней не скажешь, что только деньги…

— Почему?

— Мне видится, что она использует вас, как слугу.

— Так оно и есть.

«Значит, мой мальчик, не только деньги. Власть — её вторая натура» — подумала графиня.

— Вы похожи на подкаблучника, Эжен. Неужели вам никогда не хотелось отстоять себя и сказать, что у вас есть свои желания и принципы?

— Я для этого слишком покладист и спокоен… И не умён, чтобы воспротивиться ей.

— Я понимаю… — Эстель взяла в свои тёплые ладони его нежные пальцы. — Посмотрите мне в глаза, Эжен!.. Скажите, вы согласны приходить сюда, чтобы заниматься со мной? Вместе мы поможем вам.

— Это правда? Вы предлагаете мне дружбу? — восторженно спросил он.

— Конечно! — она заботливо улыбнулась.

Эжен от счастья и любви не мог поверить в реальность: «Неужели мной интересуются?». Его чистая, полудетская душа чуть не расплакалась в ладони Эстель. Он сдержался и ещё раз посмотрел её в глаза, а потом порывисто поцеловал её руки.

На занятиях они много разговаривали, спорили, рассуждали. Эжен впитывал всё, как губка. Он узнал много нового и попытался сформировать свои убеждения. Теперь он был эмоционален, а не призрачен, как в тот вечер, когда графиня впервые разговаривала с ним наедине. Приходя на новое занятие, Эстель видела и чувствовала, что маркиз безумно ей благодарен, что он стал раскрепощённее, потому что душу его освобождали и радовали. Она смогла увлечь его литературой, живописью и музыкой, политикой, философией и экономикой. И открыла ему новый мир. Эжен много самостоятельно работал, втайне от жены читая книги, которые советовала ему новая подруга. Этот человек сдвинулся с мёртвой точки. Ему было трудно, но он старался с упорством и удовольствием, которых не скрывал. Эжен всегда был грустным. Теперь грусть его была серьезной. Эстель постаралась как можно лучше показать ему все бедствия и проблемы человеческого мира, чтобы он не замыкался только на своих печалях, а сопереживал и думал глобально. Она заразила его своей ненавистью к несправедливости. И это она считала самым важным.

С каждым разом Эжену всё больше не хотелось расставаться с графиней. В самых дерзких мечтах он желал жить с ней, как со своей женой. Но он понимал, что эти мечты навсегда останутся лишь мечтами…

Однажды Эстель не смогла придти на занятие. Эжен так расстроился, что еле сдержал слёзы. Если бы он знал тогда, что Эстель не пришла потому, что его жена, узнав, зачем король его вызывает, встретила её и со служанкой прижала в тихом уголке, чтобы перерезать ей вены на руке. Она сказала тогда Эстель, которая зажимала запястье, пытаясь остановить кровь:

— Знаем мы вас, добродетельных шлюх! Идите домой и поучайте своего мужа, если он, конечно, у вас есть! А я как-нибудь сама решу, какой будет у меня муж! Ты многого захотела, но ничего не получишь!

Как только жена Эжена убежала также быстро, как и появилась, графиня стянула шарфом место, где струилась кровь. Она не была удивлена. Её было всё противно. Сев в карету, она уехала в свой замок, решив, что больше не будет ходить без сопровождающего слуги.

Эстель после этого случая решила отказать Эжену в занятиях. Он ни в чём не провинился перед ней. Она подарила ему идеи, теперь был черёд его собственного развития. Эстель понимала, что ему не понравится такая новость. На последнее занятие она пришла такой же грустной, как и на первое.

— Здравствуйте, Эжен. Я прошу прощения за то, что не пришла на прошлое занятие. Скажу сразу — больше у нас не будет занятий… — сказала она, сжимая запястье. Сегодня она специально надела платье с длинными рукавами, чтобы Эжен ничего не узнал.

Эжен изменился в лице.

— Хорошо… Но почему, Эстель?

— Fin alla bara sempre se n'impara (ит. — «Век живи, век учись»). Это верно. Но вы сообразительны. И больше моя помощь вам не понадобиться. Но вы можете обращаться ко мне. Я не бросаю друзей!

— Благодарю вас! Я не буду говорить, что вы сделали для меня, как изменили… И слов моих не хватит, чтобы описать, как я был счастлив здесь!..

— Главное, чтобы вы были и дальше счастливы, — с участием ответила Эстель. — Не сдавайтесь!

— В какой-то степени я уже счастлив. Я разговаривал с королём.

— По какому вопросу?

— Он постарается, чтобы мы с ней были разведены. Если не получится, то, чтобы жили раздельно и никогда не виделись.

— Даже так!.. — вырвалось у графини. — Теперь я всё начинаю понимать! — Эстель воскресила в памяти ту сцену, происшедшую между ней и маркизой.

«Она боялась развода!».

— Вы, наверно, были очень красноречивы.

— Да. Я на многое был готов ради этого!

— Понимаю!..

— Вы так грустны! Я вижу, что у вас что-то случилось.

— Эжен, прошу вас, будьте осторожны!.. Ваша жена — опасная женщина. Она будет вам мстить, — ответила Эстель со страхом в глазах, садясь на стул и болезненно вздыхая.

— Вы так думаете? Почему?

— Мне пришлось иметь с ней дело. Пообещайте, что не будете никогда ходить и ездить в одиночестве!

— Обещаю, Эстель… — печально согласился Эжен.

— Хорошо. А сейчас прочтите мне свои мысли, которые вы должны были записать после прочтения той главы, — предложила она, садясь за другой стол, находящийся около окна.

Занятие прошло грустно. Эстель была равнодушна к вопросам Эжена. Отвечала она кратко, серьёзно, но вмещала во всё глубокий смысл.

— Знаете, вы молодец! Очень старательный ученик! Я горжусь вами, — сказала вдруг она и погладила Эжена по голове. Но её горькая улыбка говорила о прощании.

— Так не хочется с вами расставаться… Не верится, что больше всего этого не будет, — тихо проговорил Эжен, опьяненный мимолётной лаской-наградой учительницы, которую он любил. — Вы сейчас поедете к себе?

— Да.

— Знаю, что напрашиваюсь… Но я хотел бы провести остаток дня с вами!

— Ну тогда поедем! — понимая и улыбаясь, сказала Эстель.

Они ехали в карете и молчали. Эстель чувствовала, как Эжен смотрит на неё, когда её взгляд падал на окрестности города.

Внезапно он опустился на колени и положил голову на колени графини.

«Вот и не выдержал…» — подумала она и жалостливо вздохнула. Потом взяла его за руку и спросила:

— Вы чего-то боитесь, друг мой?..

— Да… Что больше не смогу наслаждаться этой роскошью.

— Какой?

— Проводить время с вами. Вы — всё для меня!

— Но кто же вам сказал, что мы не будем видеться? — спросила она, обхватив руками лицо Эжена и смотря на него нежно и с достоинством.

— Извините, что я себя не сдержал!..

Эжен сел обратно на своё место.

— Как я вижу, мои слова вас не успокоили.

— Наверно, я кажусь вам слишком романтичным и нервным!..

— О, нет! Романтики всем людям как раз не хватает. Но настоящей, пылкой. Таинственной. Везде лишь вымученные страсти, бури и грозы. Так приятно видеть молодого человека, который любит восторженно, поэтично, отдавая всю душу! — Эстель так посмотрела на Эжена, чтобы он понял, что речь идёт о нём.

Он смутился и отвёл глаза в сторону.

— Если бы вы знали, как мне приятно это слышать.

Эстель улыбнулась.

— Вот мы и на месте! — сказала она, открывая дверцу кареты. Эстель не использовала для этого своих слуг, которых было очень мало. Многое она делала сама, давно себя к этому приучив.

Они зашли в дом. Им навстречу вышел Люсьен — избранник Эстель.

— Как твоя рука? — поинтересовался он у Эстель.

— Заживает! — ответили она, посмотрев на него с укором. Ей ведь совершенно не нужно было, чтобы Эжен всё узнал.

— А что у вас с рукой? — как раз спросил Эжен.

— Как-нибудь потом я расскажу, — поторопилась ответить Эстель, надеясь, что Эжен потом забудет об этом.

Она познакомила Люсьена и Эжена. И они неплохо провели весь вечер вместе с детьми графини от второго брака. Поначалу Эжен неловко чувствовал себя в обществе Люсьена, ревновал, не скрывал грусти, но все постарались наладить душевную атмосферу. Старания не прошли даром.

Но настало время гостю уходить.

Попрощавшись Люсьеном пожатием руки, Эжен поблагодарил всех за тёплый приём. Эстель вышла проводить Эжена до его кареты (которая сопровождала карету графини, когда они ехали к ней). Он остановился и поцеловал её руку, оставив на ней горячие слёзы.

Не дав Эстель задать ему вопрос, почему он плачет, он спросил:

— Что у вас с рукой?.. Почему вы сразу мне не доверились?

Эстель начала мучительно озираться по сторонам.

— Мне придётся ответить вам честно!..

И она рассказала всё о том происшествии. Эжен такого не ожидал, он не верил свои ушам.

— Боже, как он могла!.. — с гневом чуть не зарычал он.

— Давайте не будем об этом! Главное, чтобы с вами она ничего не успела сделать. Теперь вы понимаете, почему я так нервничаю и опасаюсь.

— Вы не знаете, что вы ангел!.. Эстель, вы не мстительны. И не хотели, чтобы я переживал. На вашем месте другая пожаловалась бы мужчине, чтобы он ответил за её оскорбление! — говорил он, не замечая своего восторга.

— Я такая же женщина, как все остальные. Не возвеличивайте и не идеализируйте меня в своих глазах.

— Не согласен с вами, милая Эстель. Вы сами научили меня высказывать свои суждения. Не запрещайте мне теперь этого!.. И прошу… Всегда делитесь со мной всем, что с вами происходит — приятным и неприятным. Я не буду прощать тех, кто вас обидит! — с гневом произнёс он последние слова.

Она дружески пожала его руку и дала спокойное согласие на его просьбу.

Теперь вернёмся в то утро, когда графиня спустилась к маркизу Шарби в белом халате. Всё это происходило после описываемых событий.

Эстель радушно приветствовала его:

— Как ваши дела?

— Всё хорошо. Теперь я свободен от неё! — торжествующе произнёс он.

— Я радуюсь за вас всем сердцем! — обрадовалась Эстель. — Ещё какие-нибудь новости?

— Для вас, я думаю, это не новость… — Эжен понурился. Я люблю вас! Не говорите ничего!.. — продолжал он, сделав жест рукой, чтобы его не прерывали. — Я не смею надеяться на вашу любовь, потому что сердце ваше в добрых и заботящихся руках вашего любимого. Но я всегда буду с вами. Не просите меня уехать, уйти. Я не смогу… Напротив, я позволил себе переехать в особняк, находящийся неподалёку. Вы исполните мою мечту?

— Какую?

— Быть другом, часто навещающим вас. Не бойтесь, я никогда не буду пытаться разлучить вас!

— Я верю в это. Я подарю вам эту мечту. И мне будет приятно с вами общаться.

— Благодарю вас! — он нежно поцеловал её руку. И ушёл.

Через четверть часа домой вернулся Люсьен со службы. Эстель в это время заправляла свою кровать.

— Я слышал, у нас сейчас был Эжен.

— Да. Был.

— И скоро он будет валяться у твоих ног?! Целовать руки, признаваться в чувствах! — ехидно говорил он.

Эстель опешила… Люсьен никогда с ней так не разговаривал.

Она молчала.

— Ты не будешь отвечать мне?

— Если бы ты пожалел его, а не говорил такое, я бы ответила. Тебя сегодня кто-то расстроил?

— Нет. Пойми — я просто ревную, дорогая моя! — раздражаясь, выпалил он.

— Я заметила, что мужчины ревнуют больше всего тогда, когда женщины их безумно любят! — расстроено вскричала она. — Я думала, что ты понимаешь, что я помогаю ему. И делаю я так не первый раз. Но до этого ты ничего не говорил о своей ревности.

— Просто терпел! И терпение моё — это любовь, — сказал он и вышел, оставив Эстель со слезами на глазах.

«Почему со мной так поступили? Почему людям верят лишь тогда, когда они лгут?.. Лишний раз убеждаюсь, что делая одним добро, получаешь удары от других! Буду и дальше получать их, но не перестану жить так, как считаю нужным!» — думала Эстель. Она сидела в лесу около фонтана и плакала, постоянно вспоминая выражение лица и слова Люсьена перед тем, как он ушёл. Эстель любила его и понимала все его чувства и переживания. Но ей тоже было обидно. И её можно было понять.

Вот уже два часа, как она выбежала из комнаты после ссоры с Люсьеном в лесок, находившийся в нескольких лье от замка. Когда ей было плохо, она приходила сюда, чтобы никто её не тревожил. Эстель плакала без остановки и не хотела успокаиваться. Она верила, что они скоро помирятся, и всё будет по-прежнему, но сейчас в ней проснулась жалость к себе, которая просыпается у всех людей, когда их не понимают и обвиняют в том, чего не было и не будет. К тому же, она просто устала.

Эстель могла бы долго сокрушаться, но к ней пришла служанка Мари и принялась её успокаивать. Она обняла Эстель и спросила, в чём дело. Эстель, всхлипывая, рассказала всё сжато, но Мари поняла суть. Мари любила Эстель как подругу, а не как хозяйку, потому что графиня никогда не говорила своим слугам, что они поданные. Она общалась со многими наравне, а с теми, с кем почти не сталкивалась, просто была приветлива. Можно сказать, что все её уважали.

Верные подруги посидели тут немного и поговорили.

— Мы помиримся с ним. Должен подвернуться случай. Правда ведь? — улыбаясь сквозь слёзы, спросила Эстель.

Мари лишь кивнула в ответ и уговорила графиню покинуть это место.

И этот случай подвернулся! На завтра графиня решила прогуляться, чтобы привести в порядок все мысли. Она спокойно шла и смотрела на небо, поражающее синевой и ясностью. Вдруг она услышала пронзительно «мяу». Посмотрев по сторонам, Эстель увидела маленького щуплого котёнка с испачканной мордочкой.

— Кроха, тебя оставили?.. Мама-негодяйка! Если, с ней самой, конечно, ничего плохого не случилось… — приговаривала она, поднимая одинокого малыша и пригревая его своим сердцем.

Она сочувствовала и радовалась ему, как маленький ребёнок. Усталость её сменилась заботой и улыбками. Эстель сразу пошла домой, чтобы скорее обеспечить Крохе все удобства.

Как только она пришла с ним в замок, поднялся шум, веселье, суматоха. Звонкий смех Мари и Эстель завлёк всех на кухню. Дети были счастливы больше всех, рассматривая оживающего зверька. Котёнок был очень забавным. Вдоволь наигравшись с Крохой, все разошлись по своим делам, кто бережно, кто неохотно, обнимаясь со своими заботами. Только Эстель осталась с Крохой. Она не собиралась отпускать его сейчас.

— Мой милый! Как же хорошо, что мы встретили друг друга… Я тебя люблю! — отрывисто, с лаской говорила Эстель Крохе. А Люсьен, ещё ничего не знавший о новом члене семьи, стоял у двери графини и слышал всё, не понимая… Самые нелепые мысли успели пробежать у него в голове.

«Зачем предполагать?! Зайду. И всё решится».

За дверью послышался смех.

Люсьен открыл дверь, не стуча. Он совершенно не ожидал такого трогательного зрелища.

Эстель лежала на кровати в платье фрезового цвета с завораживающим декольте. Лежала она на животе и весело, тихо щебетала что-то на ушко Крохе, при этом мило улыбаясь. Так она улыбалась, когда её никто не видел. Кроме детей, конечно.

Люсьен готов был тут же рассмеяться. Он стоял в дверном проёме, как статуя.

— Что же ты не проходишь, дорогой? Мы тебя давно ждём. Этот Кроха, как и все, достоин любви. И он жаждет её от всех. Он такой ненасытный! Ты же не оставишь его без внимания? — сказала графиня, будто размолвок между ними не было.

Люсьен лишь подошел к кровати и улыбнулся. Эстель хорошо знала эту улыбку. Она всегда была без ума от неё. Ей оставалось ответить на улыбку.

«Дурак я! Как же можно не понимать её! Но как же приятно быть дураком!..»

Вот всё, что успела зарисовать Станислава с помощью ручки и двух лекций. Писала она быстро. Строчки лились на бумагу, как лёгкий, дерзкий поток. Олега пугала острая сосредоточенность подруги. Он несколько раз спрашивал, что такое интересное она записывает, но она ни разу не откликнулась.

Мы не зря остановились так надолго над записями Станиславы. Думаю, многие поняли, что графиня — образ, созданный из паззлов характера самого писателя. Станислава рисовала свой автопортрет. И делала это искренно. Через свои книги она хотела донести до людей добро, переполнявшее её сердце, но не тратившееся каждый день.

Пётр весь вечер ждал появления Олега. Но, конечно же, не одного Олега. Он, как преданный пёс, сидел у двери и смотрел на часы. Пётр знал, что Стася сегодня не придёт, но мечтательная надежда завлекала его каждую минуту, снова и снова…

Наконец Олег пришёл. Он немного испугался, когда открыл дверь и увидел брата.

— И давно тут сидишь?

— Да нет… Просто проезжал мимо и решил дождаться, когда ты войдешь, — сказал он, разочаровываясь. — Как день прошёл?

— Спокойно. Только Станислава изменилась.

— Как?

— Не доверяет мне. Не слышит меня, на вопросы не отвечает. Такая странная!

— Ты не обижал её?

— Да нет. Она меня таким поведением больше обидела.

И Олег рассказал брату про белую одежду, про отказ подруги пояснить всё, что его интересовало.

Пётр был удивлен.

— Так она пишет книги?

— Да, — сухо подытожил Олег.

«Такая загадочная!» — подумал Пётр.

«Моя звезда!».