7 футов под Килем

Глава 13

Ник

Удивительно, что в этой столовой даже гамбургер вкуснее: не подошва изношенного ботинка, а вполне сносная мясная лепешка. Хотя бы ради этого стоило вылететь из старой школы. Я откусил добрую четверть бургера, вытер большим пальцем кетчуп с губы и продолжил исподтишка наблюдать за Луизой. Она разговаривала с Мартой, Нелли и Джули и выглядела растерянной.

Луиза была красивой, очень красивой. Чем больше я присматривался к ней, тем больше она мне нравилась и тем сложнее было отвести от нее взгляд. Чертов замкнутый круг!

Всю неделю во время тренировок я прокручивал в голове нашу встречу в кофейне. Если бы тот старик не заявился в самый неподходящий момент, я бы точно ее поцеловал. А потом Луизу как будто подменили.

Я с трудом проглотил последний кусок гамбургера и пошел на немецкий, но в коридоре меня неожиданно перехватил Патрик. До сих пор мы с ним редко пересекались – он все время тусовался со своими богатенькими качками в стильных шмотках, а на меня даже внимания не обращал. На что я, честно говоря, плевал с высокой колокольни. Единственное, что меня интересовало, – встречался ли он до сих пор с Луизой.

– Никлас, слушай, я тут подумал… – начал Патрик. – Я ж капитан школьной команды по волейболу! А ты почти под два метра! Не хочешь к нам? Я могу поставить тебя на позицию центрального блокирующего. Данные у тебя для этого все есть. С тобой мы могли бы немного изменить стратегию и добиться новых высот.

Я нахмурился.

– Мне говорили, что ты увлекаешься серфингом.

– Серфингом, греблей и волейболом. Еще немного единоборствами ради разнообразия. А, да, и баскетболом, но это так, за компанию. – Он безразлично пожал плечами. – Ну, что скажешь? Хочешь присоединиться к нам?

– Нет, – отозвался я напряженно.

Патрик мог все свободное время заниматься спортом, а не гадать, как заработать денег. Он наверняка и спагетти не поломанные покупал. Если он в принципе знал, где находится супермаркет. Что-то подсказывало мне, что за продуктами у них ходила домработница.

– Я занимаюсь только греблей.

Он резко остановился и удивленно уставился на меня. Я тоже притормозил и вопросительно приподнял брови.

– С твоим-то ростом? – присвистнул он. – А лодочную станцию ты уже видел?

– Нет, мне сказали, что до конца марта доступа к ней нет.

– Пф-ф-ф, – отмахнулся Патрик. – Пошли, покажу тебе.

Он уже сделал шаг в противоположную сторону, а я бросил взгляд через плечо внутрь классной комнаты, дверь в которую была открыта. Фрау Вайс сидела за столом и делала какие-то пометки в своей тетради. Я отодвинулся в сторону и встал у стены, чтобы она меня не увидела, если вдруг поднимет голову. Почему-то не хотелось попасться ей на глаза, а потом демонстративно не появиться на уроке. Вряд ли ей это будет приятно. Хотя какого черта я вообще думал о том, что будет приятно или неприятно этой старушенции в рюшечках?

Я резко кивнул и направился вслед за Патриком. Мы вышли из школы со звонком на урок. Через пятнадцать минут перед нами показалось красное двухэтажное здание на берегу реки Траве.

– Устроим обзорную экскурсию? – спросил Патрик.

– Покажи мне лодки.

– Сразу с козырей? – ухмыльнулся он. – Ты мне нравишься.

Он провел меня вдоль здания до третьих справа ворот. Над ними красовался круглый щит с эмблемой спортивного клуба гимназии: на синем фоне были скрещены два белых весла; сверху между ними было написано: «Вместе – мы сила», снизу: «Клуб основан в 1892».

Патрик ввел код на электронном замке и поднял складную, как жалюзи, дверь вверх.

– Большинство оборудования куплено на средства родителей учеников. Например, мой отец подарил вот эти две лодки, – деловито сказал он, пропуская меня вперед и включая внутри свет.

Не глядя на Патрика, я сделал шаг внутрь, чувствуя раболепное восхищение: слева и справа вдоль стены на специальных креплениях лежали гоночные лодки. Все новенькие, без вмятин и царапин. Их синие, бордовые и бежевые бока блестели. Тут были и двойки, и четверки, и восьмерки. И даже одна одиночка. Я провел ладонью по ее красному борту, наслаждаясь холодом гладкого пластика. Сердце забилось быстрее от радости. Чуть дальше на стене находились весла: темный стержень прекрасно сочетался с белой лопаткой. У меня в прямом смысле потекли слюнки.

– Можно, я останусь тут навсегда? – спросил я, и это была только отчасти шутка.

Патрик рассмеялся и встал рядом со мной. Я повернул к нему голову.

– Не в службу, а в дружбу. Я никак не могу попасть к школьному тренеру по гребле. Не организуешь встречу?

Он окинул меня пристальным взглядом.

– Может, лучше все-таки волейбол?

– Нет.

– Ты ж понимаешь, что у тебя в гребле из-за роста шансы ниже?

– Плевать.

Патрик шумно выдохнул.

– Ладно, говори свой номер телефона. Я позвоню, как что узнаю.

Он вытащил из заднего кармана джинсов мобильник и разблокировал экран. На заставке стояла фотка Луизы на берегу моря в короткой тельняшке. Я сразу узнал ее. В груди неприятно заныло. Вымучив ухмылку, я как можно более беззаботно спросил:

– Твоя девушка?

– Где? – удивился Патрик. – А-а-а, на заставке. Да. Нет… Мы с Луизой встречались больше двух лет. – Патрик, глупо краснея, взлохматил светлые волосы. – Не абы что, все было серьезно. А потом погибла ее подруга. Ты слышал про Эмму? – Я отрицательно мотнул головой. – Она училась в нашем классе. Они с Луизой были не разлей вода. Куда одна, туда и вторая. На зимних каникулах у меня дома была вечеринка, после которой… Ну в общем, девочки поехали домой на великах, а по пути Эмму насмерть сбил какой-то пьяный придурок на «Вольво». Луиза все видела.

Я беззвучно выругался. Так вот почему ее словно подменили после Рождества. Бедная девочка.

– А на похоронах она меня кинула, – продолжил Патрик. – Вообще замкнулась в себе, ведет себя так, будто я дебил какой-то, не способный понять всего масштаба ее горя. Ну и в общем…

Внутренности скрутило тугим узлом. Уж лучше бы Луиза оказалась серийной убийцей, потому что я не понаслышке знал, к чему может привести потеря близкого человека.

– А что с водителем? – спросил я. Голос мой звучал так глухо, что я сам не узнал его.

– Осудили на пять лет. Я думал, что Луизе после этого полегчает, но нет. Так что я вообще понятия не имею, как или чем ей помочь.

– Пока она сама не захочет, ты ничего не сможешь сделать, – отозвался я, мысленно запрещая себе впредь думать о Луизе. У меня и без нее хватало проблем в жизни.

Мой взгляд вернулся к лодкам – они были моей любовью, моим шансом спасти мать. Все остальное не имело значения.