7 футов под Килем

Глава 16

Ник

Приемная директора гимназии мало отличалась от любой другой, разве что тут везде стояли ухоженные цветы в больших горшках, а на стенах висели фотографии, на которых люди неизменно пожимали друг другу руки, и кто-то на заднем фоне держал гигантскую картонку в виде чека с приличной суммой денег. История гимназии насчитывала более пятисот лет, и большая часть работ по перестройке и усовершенствованию здания выполнялась за счет пожертвований бывших учеников. На мой взгляд, лучшая реклама для любого учебного заведения. Мне бы и в голову не пришло жертвовать деньги своей прошлой школе, и вряд ли захочется сделать подарок этой. Вызов к директору никогда не являлся благим знамением.

– Никлас, проходи. Герр Шредер уже ждет тебя, – сказала помощница директора, окинув меня сочувствующим взглядом.

Она сидела среди зарослей цветов и в темно-зеленом платье идеально вписывалась в общую атмосферу. Ну точно – гусеница.

Я расправил плечи и открыл дверь. Кабинет герра Шредера был светлым благодаря большому окну, выходящим во внутренний двор школы, а на стенах висело еще больше фотографий, чем в приемной. Им что, каждый ученик делает пожертвования? Ничего, я с удовольствием стану исключением.

– Здравствуй, Никлас, – сказал сидящий за большим столом мужчина лет пятидесяти. Напротив него сидела фрау Вайс, перекрестив в лодыжках ноги и переплетя пальцы рук. – Присаживайся, нам есть о чем поговорить.

Его седые волосы были коротко подстрижены у висков и оставлены чуть длиннее надо лбом. Стильная светло-голубая рубашка без воротника придавала его виду неформальности. Герр Шредер дружелюбно улыбнулся и окунул печеньку в чашку с чаем. А фрау Вайс, как всегда укутанная слоем легкомысленных оборочек, выглядела напряженной. Если директор и классная собрались в одной комнате, то мне явно несдобровать. Я кивнул в знак приветствия и сел на стул рядом с фрау Вайс.

– Что-то случилось? – спросил я как можно более безразлично, хотя у самого поджилки начали трястись.

– Это ты нам скажи, – ответил директор и засунул в рот размякшее печенье.

– Э-м-м, – протянул я.

Неужели из-за того, что немецкий прогулял?

– Тебе нечего сказать? – удивился герр Шредер.

– Да, глупо вышло, – выдал я.

Директор хохотнул.

– Это еще мягко сказано!

Фрау Вайс покачала головой, явно осуждая веселость в голосе директора.

– Никлас, я понимаю, что ты новенький и с одноклассниками дружеских отношений в такой короткий срок не установилось, но любую ситуацию можно решить мирным путем. Без обвинений и ругательств. Мы все-таки уже не пещерные люди.

– Ага…

– Сорвавшись на Луизу Штарк сегодня после урока, ты повел себя отвратительно, – продолжила классная, еще крепче переплетя пальцы, скрюченные старческим артритом. – Тем более повода для этого у тебя не было. Она всего лишь выполняла свою часть обязательств перед одноклассниками и школой, собирая деньги на выпускной.

– В нашей гимназии такое поведение неприемлемо, – добавил директор, принявшись за вторую печеньку.

Я не мог поверить своим ушам. Меня отчитывали за то, что я повысил голос? Истерический смех рвался из груди. Разнеженные идиоты.

– Приношу свои извинения, – не без сарказма протянул я. – Но исключать меня из школы за это – перебор. Ну правда! Я же не нос ей сломал!

Фрау Вайс вздрогнула и переглянулась с директором, который преспокойно продолжал жевать печеньку. У меня кровь в венах забурлила.

– Никто не говорит про исключение, – сказала фрау Вайс. – Мы всего лишь пытаемся понять причину твоего поведения. Выпускной – это неотъемлемая часть школьной жизни. Почему ты отказываешься принимать участие?

– Слушайте, вы достали уже с этим выпускным! Мне ни он не нужен, ни вообще вся эта школьная белиберда! – не выдержал я и тут же пожалел о своей резкости.

Учительница нахмурилась и вновь посмотрела на директора. Тот проглотил печеньку и вытер губы шелковым платком.

– Никлас, я согласился принять тебя в школу, потому что за тебя очень просили и потому что ты отличный спортсмен, – сказал он, смотря мне прямо в глаза. Хотя на его губах сохранялась улыбка, теплота в голосе испарилась. – Но мне не нужны ученики, которые плывут против течения. Либо ты играешь по нашим правилам, либо собираешь свой рюкзак и уходишь. Справедливо ли с моей стороны предположить, что дело в деньгах?

Сжав кулаки, я сказал:

– Да. У меня нет двухсот пятидесяти евро. Не знаю, что здесь за богачи учатся, может, мне и правда с ними не по пути, но я не собираюсь горбатиться на второй работе, лишь бы сдать деньги на какой-то бессмысленный праздник! И точка. Вот теперь точно можете отчислять меня!

Я вскочил со стула и двинулся к двери.

– Никлас, сядь, пожалуйста, – вновь дружелюбно попросил герр Шредер.

У него точно не раздвоение личности? После секундного колебания я нехотя занял свое место – только ради тех шикарных лодок, которые мне показал Патрик. Он, кстати, утром прислал сообщение с датой и временем встречи с тренером. Я был так близок к цели.

– Твоя ситуация – это совсем не повод для того, чтобы кричать и бросать школу. Для подобных проблем у нас есть специальный фонд. Я уверен, попечительский совет с радостью сделает за тебя взнос.

– Как это? – опешил я. – Всю сумму?

– Конечно, – ответил герр Шредер и взялся за третью печеньку. – Зря ты думаешь, что тут все ученики в масле катаются. Но родители других, которым чуть больше повезло, не скупятся на помощь. Тем наша гимназия и славится.

– Аха-а-а, – глупо протянул я. Вот те на… Так же только в сказке бывает! – А в чем подвох?

Директор лукаво улыбнулся, но ответила за него фрау Вайс:

– В обмен ты будешь помогать с организацией выпускного.