А может, в этот раз?

Глава 16

Через три дня после праздника у Кэннонов Слейд летел на борту самолета рейсом Лас-Вегас – Ньюарк. На этот раз не было широких проходов и прочих удобств первого класса, Слейда окружала толпа мешочников, единственное, что помогало скоротать время, – аэрофон.

– У аэропорта ее будет ждать «скорая помощь», – говорил он женщине, с которой вел переговоры. – Они везут ее… – Слейд взглянул в свои записи, сделанные вдоль полей журнала «Пипл». – Больница святой Кларис­сы. Возле Хакетстауна.

– Она носит фамилию своего мужа?

– Насколько я знаю.

– Девичье имя?

– Прости, любовь моя. Не имею ни малейшего пред­ставления.

– Ты не так уж много разузнал, мои друг, – с вздо­хом констатировала женщина. – Ты даже не знаешь, из какой она страны.

– Я сделал все, что от меня зависело. У меня было всего несколько минут, чтобы покопаться в вещах девчонки. Это все, что я знаю.

– Телефон у тебя тот же?

Слейд повторил номер в Хакетстауне и предупредил, что этот номер он делит с людьми, о которых идет речь.

– Поторапливайся, пока Бойскаут не смешает нам карты.

– Ты получишь свои «Гуччи» совсем скоро, мой мальчик.

– Ты читаешь мои мысли.

Изначально остановились на том, что Джо проводит свою жену в больницу один, но Марина подняла такой крик, когда узнала, что Кристины с ней не будет, что срочно пришлось придумывать новый план.

– Неужели крошка не хочет, чтобы ее муж был с ней? – спросил Слейд таким тоном, что Кристина пришла в ярость.

– В такой ситуации важно присутствие женщины, – констатировала Кристина.

Не очень убедительно, зато близко к правде. Не важно, что Джо и Кристина чувствовали в связи со сложившейся ситуацией, одно было очевидно: оставлять Слейда в доме не стоило, если они не хотят дополнительных проблем.

В конечном итоге Кристина поехала с Мариной в боль­ницу, чтобы помочь ей пройти кучу тестов, словно предназ­наченных для того, чтобы как можно больше унизить женщину. Технология несколько продвинулась вперед за последние семь лет, но, по существу, мало что изменилось с тех пор, как Кристина сама шла той же дорогой. Общее ощущение было таково, что ты – вещь и никак не можешь повлиять на ситуацию.

Кристина по глазам Марины видела, что она чувствует то же самое, и когда врач наконец провозгласил, что состояние Марины позволяет ей вернуться домой, она буквально повисла на шее у Кристины, словно чувство облегчения ли­шило ее последних сил. Инстинктивно Кристина чувствова­ла, что должна отойти от всей этой суматохи как можно дальше, но продолжала сидеть рядом с Мариной, держа ее за руку и спрашивая себя, чем же все это закончится.

– Нам придется нанять новую домработницу, – ска­зала Кристина Джо после того, как они отвезли Марину в больницу.

– Мне нравится миссис Кукумбо. Кристина передернула плечами.

– Я сомневаюсь, что миссис Кукумбо настолько нас любит. Большинство домработниц болезненно относятся к тому, что их обвиняют в воровстве.

– А ты нашла свои украшения?

– Нет.

Честно говоря, до этой минуты она вообще не думала о пропавших вещах. Жизнь задавала ей загадки почище и требовала от нее максимального напряжения, так что на поиски бриллиантов у нее не было ни времени, ни сил.

– Я думаю нанять няню на неполный рабочий день, чтобы она ухаживала за Мариной.

– Это твое дело, Джо, а не мое. Кристина отодвинула стул и встала.

– У меня на завтра назначена встреча в городе, так что мне пора приниматься за работу.

Пора вспомнить, что у нее есть работа, что она делает немалые успехи на избранном поприще. В конце концов, работа – это все, что у нее осталось.

В эту ночь Кристина почти не спала. Так много всего произошло за последнее время. Всякий раз, как она закры­вала глаза, она чувствовала руки Джо, обнимающие ее, мус­кулистую крепость его тела, все оттенки ощущений, приведшие ее к полному экстазу, после которого она чув­ствовала такую приятную усталость.

Подъезжая к Манхэттену, она чувствовала себя разби­той и потерянной, как будто ее тело вернулось в Нью-Джерси, а душа была еще в пути. В голове не было ни одной оригинальной мысли. Вокруг глаз легла синева.

Все это было ей в наказание за то, что она переспала с мужем другой женщины. Даже четырнадцатилетняя школь­ница не поверила бы в рассказ Джо о том, что это «ненас­тоящий брак». Она все понимала, но была так одинока и так чертовски нуждалась в нем!

Но что, если он говорит правду? Что, если брак фик­тивен и ребенок не его?

– Мечтательница, – произнесла она вслух. Водитель лимузина посмотрел на нее в зеркало.

– Вы что-то хотели, мадам? Кристина выдавила улыбку.

– Я сказала, не разбудите ли вы меня, когда мы подъе­дем к студии?

– Да, мадам.

Она закрыла глаза, мысленно представляя себе буду­щее: дорога, ведущая в никуда.

– Она просто невозможная, миз Кэннон, – сказала няня. – Я попыталась протереть ее губкой, а она лягну­ла меня.

Кристина села на ступеньку и сжала голову руками. Последние десять дней она напряженно работала в Манхэттене, в то время как тут, в Хакетстауне, дела обстояли из рук вон плохо. Кристина была на грани нервного срыва.

– Вы уходите, так я понимаю?

Почему эта няня должна отличаться от трех предыду­щих?!

– Если она снова лягнет меня, я уйду. Я не обязана терпеть оскорбления действием.

– Да благословит вас Бог, – прошептала Кристина, глядя, как женщина возвращается в дом.

Да благословит Бог ее детей и детей ее детей. В том, что Марина выкинет по отношению к этой женщине оче­редной фортель, Кристина не сомневалась ни минуты. Это был лишь вопрос времени.

Джо подъехал к дому. Рядом с ним сидел Слейд. На заднем сиденье лежали пакеты с продуктами. Слейд разгру­зил пиво и с недовольным видом зашел в дом.

– Чертов ублюдок не перетрудится, – сказал Джо, прислоняясь к перилам. – Если он думает, что я…

– Я уезжаю.

Слова, сорвавшиеся с губ, удивили ее не меньше, чем Джо.

– Уезжаешь?

– Да. Больше не могу. Квартира в Манхэттене ждет.

Он слышал ее слова, но они не доходили до его созна­ния. Ее глаза серые, подумал он, глядя на Кристину. Глубо­кого синевато-серого цвета, как небо в шторм. Он смотрел на нее и не мог насмотреться.

– Джо! Ты меня слышал?

– Нет, – ответил он, – ни одного слова. – Волосы ее были убраны с лица, на котором сейчас не было и следа косметики. Шорты, футболка со словами «Свобода или смерть». Перед ним была та девочка, в которую он когда-то влюбился. Теперь он снова был в нее влюблен.

Джо нахмурился:

– Какое-то срочное дело?

– Я уезжаю навсегда. Мне слишком тяжело.

– Может, следует нанять еще прислугу?

– Не в этом проблема, Джо.

Быть все время рядом с Мариной было мучительно для Кристины, и он знал это.

– Мы переедем. Я сниму какую-нибудь квартиру в Западном округе.

– Да это просто смешно. Моя квартира готова. Я же не собиралась здесь навечно оставаться.

Слова повисли в воздухе. Он хотел схватить ее, зата­щить в машину и исчезнуть вместе с ней. Он хотел забыть про Марину и ее ребенка, забыть обо всем. Ведь они снова нашли друг друга.

– А как насчет Слейда? – спросил Джо. Кристина не ответила. Он сжал зубы.

– Не пора ли ему присмотреть место для себя лично?

– У него есть квартира в Лос-Анджелесе

– Так почему он не там? Кристина вздохнула:

– Ты же знаешь насчет журнала. Когда он закончит работу, он поедет домой.

– Он, должно быть, наснимал довольно этих прокля­тых снимков, чтобы сделать три журнала.

– Это не твое дело.

Он знал, что не имеет права вмешиваться в ее дела, но не мог остановиться:

– Не спи с ним. Он тебе не подходит. Кристина засмеялась напряженным смехом, высоким и чуть фальшивым.

– Верно, – сказала она. – Мне подходят только женатые мужчины, у которых беременные жены

– Господи, Кристина…

– Чего ты от меня хочешь, Джо? Ты хочешь, чтобы я была под рукой, когда ты станешь разыгрывать роль счаст­ливого папаши Марининого ребенка? Это убивает меня, и я не в силах это больше терпеть.

Она рванулась с места и побежала до того, как Джо успел среагировать. Надо было отдать Кристине должное при том, что его бывшая жена производила впечатление хрупкого цветка, она могла бы участвовать в соревнованиях международного уровня по бегу. Джо догнал ее далеко не сразу.

– Крис! Остановись! Позволь мне… – Она ускорила бег. – Нам надо поговорить, Крис.

Она не останавливалась.

– Черт побери! – взревел он. – Я тебя люблю!

– Пошел к черту!

Кристина всегда была бойкой на язык. У него оставалась единственная возможность, и он не преминул ею воспользоваться.

– Ты что, ненормальный? – завопила она, когда они оба повалились на траву на обочине. – Ты подставил мне подножку!

С этими словами Кристина набросилась на него с ку­лаками.

– Ой! – Он попробовал откатиться, спасаясь от ее ударов. – Ты что, решила меня убить?

– Мне следовало бы тебя убить! Ты ублюдок, поганый ублюдок!

Воспользовавшись моментом, он схватил ее за запястья и завел ей руки за спину.

– Это фиктивный брак, Кристина. Я увидел ее за три­дцать секунд до того, как мы сказали «да». Ей нужна была защита, и я предоставил ей ее.

– Защита?

Кристина пыталась высвободиться.

– Она беременна, черт возьми!

– Не от меня.

– От кого? От святого духа?

– Возможно. Я не знаю.

Выражение ее серых глаз изменилось, стало чуть менее враждебным. Это вселило в Джо надежду. Теперь она мог­ла называть его кем угодно, он все равно воспрянул духом.

– Она – твоя проблема, Джо, а не моя. И я не хочу принимать участие в этой истории.

– Я и не прошу, чтобы ты принимала участие.

– Марина просит, а это еще хуже.

– Я объясню ей все, скажу, что ты уезжаешь, и она поймет.

Кристина пнула его в пах.

– Ты идиот! Давай, рассказывай беременной женщине о том, что у твоей первой жены был выкидыш. Ей и так сейчас нелегко, а ты ей будешь приводить в пример чужие несчастья.

– Она знает, что жизнь довольно зла. Несколько лет назад у нее на глазах убили мать.

Кристина разом обмякла.

– Господи, – простонала она, – но, Джо, это еще ничего не объясняет. Почему ты на ней женился?

Джо колебался.

– У меня был один старый долг.

– Старый долг! – Кристина рассмеялась. – Боль­шинство предпочитают для оплаты долгов использовать че­ковую книжку, а не идти под венец. Что за безумие…

Кристина замолчала. В ее глазах появились первые про­блески понимания.

– История с лавиной, – медленно проговорила она как бы про себя. – Я удивилась еще, почему ты так на­прягся, когда Сюзанна заговорила об этом.

Кристина встретилась глазами с Джо.

– Ты нашел Рика?

Неужели такое действительно случается? Мальчик, ко­торого удалось вызволить из-под снега другому ребенку, но королевской крови, дожив до зрелости, внезапно оказыва­ется мужем взрослой дочери своего спасителя?

Джо продолжал смотреть на нее в упор.

– Я шесть месяцев потратил на поиски Рика, но нашел меня он, за час до вылета, в аэропорту.

– И что же, он явился в аэропорт с ружьем и беремен­ной дочкой?

– Ты дашь мне договорить, Кристина? Джо провел рукой по темным густым волосам.

– Прости, – смущенно пробормотала Кристина. – Сила привычки.

– Он послал двух своих людей, и они привезли меня в одно из зданий, которое еще не разбомбили, в центре горо­да. Ты знаешь, какая там сейчас обстановка. Рик жаждет отдать свою жизнь за то, что когда-то было его страной, но он не может принести в жертву еще и жизнь дочери. Осо­бенно после того, как потерял жену.

Кристина рассматривала ладони.

– И ты оказался этим счастливчиком.

– Да, – с грустной иронией подтвердил Джо. – Я оказался тем самым счастливчиком.

– Почему брак? Почему просто нельзя было вывезти ее из страны?

– Ты же знаешь, там иммиграционные законы на уровне каменного века. Она должна была выйти замуж за амери­канца, чтобы попасть сюда.

Кристина невольно усмехнулась.

– Да уж, жених, который не хочет быть женихом, и невеста – мятежница. Веселая, должно быть, получилась свадебка.

Джо заглянул Кристине в глаза:

– Совсем не похожая на нашу, Кристи.

– Наверное, – тихо сказала Кристина. – Могу себе представить.

Она чувствовала невероятное облегчение, узнав, что Марина была всего лишь женой Джо, но не матерью его ребенка. Из нее словно выпустили пар. Кристина опусти­лась на траву. Возможно, она могла бы смириться с тем, что Марина была его любовницей, но одного она принять никогда бы не смогла: что она носит под сердцем его ребенка.

Кристина понимала, что ее чувства диктовались темны­ми инстинктами, которые были иррациональны с точки зре­ния логики, но ничего не могла с собой поделать. Годами она гордилась тем, что умела сдерживать свои эмоции.

Быть может, все лишь для того, чтобы облегчить груз одиночества.

Но сейчас эмоции переполняли ее. Любовь. Желание. Страх. И глубокое искреннее сочувствие к беременной де­вочке, оказавшейся так далеко от дома.

Джо продолжал говорить о том, что жизни Марины угрожала опасность со стороны радикально настроенных партий, старавшихся сбросить Рика с трона, что даже здесь, в Америке, они вынуждены скрываться.

– Но почему ты не рассказал мне этого раньше? – неожиданно для себя возмутилась Кристина. – Ты мне не доверяешь?

Джо молчал, и Кристина повторила уже тише:

– Джо, ну скажи что-нибудь.

Впрочем, ответ она могла бы прочесть в его глазах.

– Я пообещал, Кристина. Я не мог нарушить обещание.

– Даже если бы из-за этого нам пришлось бы рас­статься навек?

– Я за нее отвечаю, и я не мог рисковать.

– Ты не доверяешь мне.

– Я этого не говорил.

– Но и не отрицал этого.

– Ты хочешь правды, Кристина? Ты ее получишь. Фиктивный брак принцессы в изгнании. Неплохая тема для шоу, не так ли?

– Ах ты, ублюдок!

Кристина изо всех сил ударила его по щеке.

– Неужели ты так ничего и не понял?

Неужели он в самом деле мог поверить в то, что она может скомпрометировать молоденькую девушку ради сво­ей карьеры?! Признайся хотя бы себе, Кристина, так ли уж неправдоподобно такое предположение?

– Ты амбициозна, Кристина.

Его тон был ровным, бесстрастным.

– Проблема в том, – спокойно продолжал Джо, – что я не знаю, как далеко ты можешь зайти ради своей карьеры.

– Нет, – сказала Кристина, – проблема в том, что ты не слишком далеко зашел в своей.

– Мы всегда хотели разного от жизни. С самого начала.

– Это касается только вопросов карьеры.

– Ты по-прежнему хочешь чего-то еще, Кристи? – спросил он. – Семьи, дома и всего остального? Она подняла глаза. Зачем притворяться?

– Больше, чем ты можешь представить.

Марина чувствовала себя словно маленькая страна во враждебном окружении. Со всех сторон надвигалась опас­ность. Кто-то постоянно стремился нарушить ее суверени­тет, и она из последних сил стремилась защитить свою независимость.

– Уберите! – Марина оттолкнула поднос с едой. – Я терпеть не могу рыбу. Принесите мне кусочек цыпленка без соуса и овощей.

– Я сиделка, а не шеф-повар, – сказала няня и, оста­вив поднос с едой на тумбочке, вышла из комнаты.

Марина не могла не восхищаться самообладанием этой женщины. Она даже не поморщилась, когда тапочка проле­тела в дюйме от ее головы, ударившись в косяк двери. Ее предшественница немедленно побежала бы жаловаться Джо­зефу на грубое обращение.

Ребенок уже вовсю бил ножками в ее животе. Одно дело знать, что ты беременна, другое дело – чувствовать, как растет внутри тебя другой человек. Джо спросил ее, как случилось, что она не знала, что беременна, но, по правде сказать, у нее не было никаких симптомов, которые могли бы навести ее на подобную мысль, даже месячные не пре­кратились. Сообщение доктора шокировало ее не меньше, чем Джо и Кристину.

– С этим пора кончать, Марина. В дверях стояла Кристина.

– Я ненавижу рыбу, – сказала девушка, чувствуя, как краснеет под неодобрительным взглядом хозяйки дома.

– Ты должна думать о ребенке.

– Мой ребенок тоже не будет любить рыбу.

– Очень забавно.

Кристина вошла в комнату и присела на край кровати.

– Послушай, детка, я видела, что ты запросто можешь съесть четыре куска пиццы в один присест. Не говори, что у тебя не найдется в желудке места для кусочка рыб­ного филе.

– Неужели я непонятно выражаюсь? – огрызнулась Марина. – Я хочу цыпленка, а не рыбу. В конце концов, я беременна, и у меня могут быть свои прихоти, – гордо вскинув подбородок, добавила она.

– И сколько ты уже беременна? – улыбаясь, спроси­ла Кристина. – Два года? Три?

– Кажется, что десять. Сейчас я чувствую себя еще в большей степени пленницей, чем раньше.

– Пусть так, – без тени сочувствия сказала Кристи­на. – Но теперь ты должна думать не о себе, а о ребенке.

Марина внимательно взглянула на Кристину. Что-то в ней изменилось, а что именно, она сразу сказать не могла.

– Твои глаза! – вдруг воскликнула она. – Они серые!

– Серо-голубые, – уточнила Кристина.

– Мне этот цвет больше нравится.

– Да, но телевидение предпочитает другой цвет.

– Ты ради работы готова поменять цвет глаз? Кристина засмеялась:

– Ты сказала это так, будто я готова продавать себя.

– А разве это не одно и то же?

– Я так не думаю, Марина. Нет ничего плохого в том, чтобы немного изменить внешность. Марина потянула себя за волосы.

– Я бы даже не знала, с чего начать.

– С хорошей стрижки. У тебя красивые густые волосы.

– Прямые, как палки.

– Хорошая стрижка может придать им форму.

– Ты действительно так думаешь?

– Поверь мне, – сказала Кристина. – В подобных вопросах я разбираюсь.

– У меня не хватает терпения краситься.

– Это потому, что ты не умеешь этого делать.

– Моя мать умела.

– Джо говорил мне, что она была красивая женщина.

– Да, совсем не такая, как я.

– У тебя свое неповторимое обаяние. – И, похлопав Марину по животу, Кристина добавила: – Очевидно, кто-то тоже так думал.

Марина покраснела.

– Зи любит меня за мой ум.

– Так вот как его зовут!

– Я не собиралась тебе ничего рассказывать.

– Я знаю, но рада, что ты рассказала.

Странно, но Марина тоже была рада этому обстоятель­ству. Она слишком долго носила в себе свою тайну и уже начала тяготиться ею.

– Я не хотела создавать вам с Джозефом трудности.

– У нас с Джо и без тебя хватало трудностей. Одной больше, одной меньше, не важно.

– Но вы больше не злитесь друг на друга?

И снова эта красивая улыбка, которой так завидовала Марина.

– Мы больше не злимся друг на друга.

– Он любит тебя, – сказала Марина, поглаживая живот.

– Откуда ты знаешь?

– По его глазам. Я поняла это в первый же день.

– Я думаю, что ты была удивлена. Марина покачала головой:

– Нет.

– А как насчет Зи? – спросила Кристина. – Ты так на него смотришь?

– Я думаю о нем, – медленно проговорила Марина. – И еще вижу его во сне. Его и мою страну.

Марине вдруг стало нехорошо. Сердце сдавила тоска, внезапно стало трудно дышать.

– Ты такая грустная из-за своих снов? Марина покачала головой:

– Нет, сны хорошие. Дело не в них. У меня такое чувство, что я больше никогда не увижу ни Зи, ни мою родину.

Марина заплакала, стесняясь своих слез, проклиная себя за слабость и малодушие. Хлюпая носом, она потянулась за платком, что лежал в тумбочке.

– Ты вернешься домой, – заверила ее Кристина. – Вернешься, как только ситуация стабилизируется. Джо по­ехал в Вашингтон, чтобы навести необходимые справки.

– Я знаю, – кивнула Марина, – но как он сможет разыскать отца, если тот прячется?

– Ты бы удивилась, если бы узнала, на что способен Джо.

– Мне известно о нем так мало, несмотря на то что мы…

– Женаты, – закончила Кристина. – Можешь не бояться произносить при мне это слово. Теперь я понимаю ситуацию, а вот ты, по-моему, так и не поняла, что за чело­век Джозеф.

Марина слушала Кристину, рассказавшую ей о многих достижениях Мак-Марпи, о его журналистских наградах.

– Но ведь он небогат, не так ли? – спросила Марина. – Насколько я знаю, в Америке таким людям не очень хорошо платят.

– К сожалению, это так. Видишь ли, у твоего мужа есть одна слабость: он всегда принимает сторону неудачни­ков, даже если осознает, что они не способны платить по счету.

– Я этого не знала, – задумчиво сказала Марина.

Ей было известно лишь, что Джо работал на какую-то известную компанию новостей и писал книгу. И это, пожа­луй, все.

– Очевидно, им можно восхищаться, – призналась Марина.

– В большей степени, чем ты об этом думаешь, – заметила Кристина. – Обещаю, – добавила она, – ты скоро увидишь и Зи, и своего отца…

– Ты не понимаешь, – перебила Марина, – это не блажь. У меня предчувствие.

– Ты думаешь, что с тобой случится что-то плохое?

– Да, – подтвердила Марина. – Что-то страшное. Кристина покачала головой.

– Но так всегда бывает, – сказала она неестественно беззаботным тоном. – Все беременные женщины испыты­вают нечто подобное.

– Вы не знаете, о чем говорите.

– Я знаю.

– Это невозможно.

– Я брала интервью у сотен беременных женщин.

– Но ведь это совсем не то.

– Да, – согласилась Кристина, – не то.

– Вы с Джозефом?

Марина не закончила вопрос. На глаза у нее вновь на­вернулись слезы.

– Это было давно.

– Ребенок… Что с ним случилось? Кристина медлила с ответом.

– Это было в конце пятого месяца, – наконец реши­лась она.

Кристина говорила так тихо, что Марине пришлось на­прягать слух, чтобы расслышать ее.

– Ребенок… У меня был выкидыш. Маленький мальчик.

У Марины задрожали руки. Она спрятала их за спиной, крепко сжав.

– Простите.

Печальный взгляд Кристины сменился сочувственным.

– О, малышка, прошу тебя, пойми меня правильно. Ребенок… У меня проблемы по женской части. С тобой этого не случится.

Марине меньше всего хотелось огорчать Кристину. Она выдавила из себя улыбку и сказала, что на самом деле ни­чего такого уж страшного не ждет, что просто слишком эмоциональна и глупа и просит простить ее за все.

Судя по всему, она смогла убедить Кристину.

– Пойду посмотрю, есть ли цыпленок в холодильнике.

– Я могу сама сходить. Марина спустила ноги на пол.

– Ни за что! – решительно воспротивилась Кристина.

Марина послушалась. Но едва шаги Кристины стихли в холле, она встала. Листок бумаги и ручка лежали на тум­бочке. Она перечитала написанное, сложила листок вчетве­ро и спрятала в нижний ящик стола под свидетельство о рождении и попыталась забыть о его существовании.

Но ей мешало что-то страшное, притаившееся в тени и ожидающее своего часа.