А после они... (СИ)

Глава 5

Тусить в компании блогерш, все разговоры которых сводятся к обсуждению алгоритмов продвижения в соцсетях и съемок контента, категорически не хочется. Но как профессионал я вполне отдаю отчет, что морская прогулка на закате — далеко не худшее, что со мной может случиться. Взять хотя бы тот злосчастный поход на бои, воспоминания о котором, проникая в мои беспокойные сны, до сих пор заставляют подхватываться посреди ночи. Вот где настоящий треш. А прогулка… Это то, что при определенном настрое может даже понравиться. В конце концов, в круговерти жизни не так часто мне удается насладиться закатом и умиротворяющим плеском волн.

Чтобы не чувствовать себя белой вороной, собираюсь с особенной тщательностью. Наношу SPF на все тело, волосы укладываю волнами. Ветер все равно их растреплет, но это только добавит легкости моей прическе. Расчесываю брови, наношу водостойкую тушь и опять же бальзам с SPF. Я планирую очень долго оставаться молодой и красивой, поэтому как могу борюсь с негативным воздействием палящего азиатского солнца. Нахожу белоснежную шляпу с широкими полями, которая отлично сочетается с летящим голубым сарафаном. Образ дополняю массивными золотыми украшениями. Наконец, они снова вошли в моду — золото мне к лицу.

Имея некоторый опыт общения с подружками Милены, я примерно представляю, чего от них ждать. Правда, поначалу я долго не могла себе объяснить, откуда в них эта дикая потребность напялить на себя все лучшее сразу. И только со временем поняла, что для стремительно разбогатевшего человека, оказывается, очень важно показать окружающим — смотри, я могу себе это позволить. Отсюда их любовь к кричащим лого брендов на одежде. Выглядит это безвкусно, но кто я такая, чтобы их осуждать? Когда-нибудь они поймут, что по-настоящему богатые люди никогда так одеваться не будут. Потому что им незачем создавать бесплатную рекламу бренду. И не нужно ничего никому доказывать. Ибо все и так в курсе их безграничных возможностей.

В общем, к чему я веду? На контрасте с блогершами я в своем с виду простом наряде буду выделяться. Вот и славно. Я это дело люблю. К тому же, учитывая, что девочки наверняка начнут стримить с яхты, есть шанс засветиться на их аудиторию и привлечь в нашу фирму новых клиентов. А для этого, кончено, лучше выглядеть на все сто.

Дополняю образ вьетнамками и огромной сумкой-мешком от Saint Laurent, выпархиваю из квартиры.

Рассчитывая время, которое мне может понадобиться на дорогу, я всегда закладываю дополнительные полчаса на случай, если придется постоять в пробках. Но в этот раз добираюсь на удивление быстро. Ищу среди стоящих на якоре белоснежных красавиц нужную. Делаю несколько селфи на фоне и пощу у себя в канале, сопроводив фото расплывчатой записью «отмечаем закрытие очередной сделки». Ведь если есть свободное время, ничего не мешает провести его с пользой. Если Милена захочет меня отметить, я сделаю более подробный рассказ о нашем сотрудничестве. И назову имя звездной клиентки. Ну, а если нет — достаточно будет уже того, что мы отмечаем продажу на яхте. Всем понятно, что сделку на сотню тысяч никто не будет отмечать с таким размахом. А значит, мы в любом случае на коне.

Отвлекаюсь, лишь когда слышу смешливый девичий щебет. Ну, вот мы и в сборе. Правда, я как-то не ожидала, что подтянется столько народа.

— Привет-привет. Гайз, знакомьтесь, это Женя. Тот самый риелтор, что умудрился продать мне воздух, — смеется Милена, словно и впрямь выдала шутку года.

— Через три года это будут шикарные апартаменты, стоимость которых возрастет на тридцать процентов сразу, как только дом будет введен в эксплуатацию, — спешу уточнить я.

Впрочем, до меня особенно никому нет дела. Народ грузится на яхту, болтает, смеется, предвкушая отличный вечер.

— Фома, а ты чего стоишь? Давай к нам! — хлопает в ладоши Милена.

Фома? Вряд ли же в Таиланде найдется еще одна жертва материнской фантазии, вынужденная жить с таким имечком, правда? В оцепенении чуть поворачиваю голову.

— Салют, Жень. Вот так встреча.

Точно. Лучше и не скажешь. Бегаю глазами от Фомы к Милене, от нее к нему. Серьезно? Они что, вместе?

— Ну, вы идете, народ?! Пора отчаливать.

Интересно, если я тупо сбегу, сославшись на срочно появившиеся дела, это будет слишком трусливо выглядеть? Прости, пап, иногда просто невозможно быть сильной.

— Бежим! — Милена хватает меня за руку и утаскивает за собой, лишая возможности включить заднюю. Сосредотачиваюсь на том, чтобы не убиться на раскачивающемся под ногами понтоне. А что? Отличный предлог. Не смотреть ни на нее, ни на него.

Взойдя на борт, скидываю вьетнамки и отхожу как можно дальше от прохода. Мысли отчаянно мечутся в голове. Действуя на нервы, звенят лед в бокалах и смех…

— Ой, смотрите, какая бирюзовая вода! Как на Мальдивах, правда?

— Если еще наложить фильтр, вообще огонь…

Какой наложить фильтр мне на глаза, чтобы картинка обнимающейся с Фомой Милены стала хоть сколь-нибудь приемлемой? Смотрю на очередную толпу, подошедшую к яхте. Походу, вечеринка намечается грандиозная. Может, напиться, а? Или утопиться… Тоже вариант.

Складывается ощущение, что Милена просто бросила клич в соцсетях, и к нам подгребли все желающие. В прилегающих к причалу барах сегодня явно будут проблемы с выручкой.

Тянусь к подносу с шампанским и случайно пересекаюсь взглядом с Фомой. Крепче стиснув пальцы на хрустальной ножке бокала, трусливо отворачиваюсь. Смотрю прямо перед собой, вцепившись в металлический поручень, но боль в душе настолько сильна, что я умудряюсь упустить момент, когда яхта снимается с якоря. Теперь если только топиться…

Ну, вот какого черта опять? За что мне это все? Ну, это же глупо! Глупо его ревновать. Но ревность — коварная сука. Она подкрадывается незаметно, исподтишка… Сначала обманчиво легко, почти игриво покусывая, приручая, чтобы потом, когда жертва расслабится, впиться в её глотку бульдожьей хваткой.

— Чего скучаешь, Жень?

— Что ты. Я любуюсь закатом.

— Он с другой стороны.

Да блин! Резко оборачиваюсь, так что волосы бьют по лицу, а порыв ветра рвет с головы шляпу. Придерживаю поля рукой.

— Или ты настолько деловая, что сама решает, где ему быть?

— Кому — ему? — окончательно теряюсь.

— Закату.

— Слушай, к чему этот разговор?

— А нам нужен повод, чтобы перекинуться парой слов? — хмыкает Феоктистов.

— С тех пор как ты оборвал все связи? Если честно, я даже не знаю, что думать.

— Справедливости ради, в последнее время это ты сводишь на нет все общение.

— И что? Ты вроде бы не скучаешь, — поджимаю губы.

— Ревнуешь?

— Сочувствую. Потому что знаю, что тебя подтолкнуло в ее объятия.

— И что же? — чешет щеку Фома.

— Хочешь, чтобы я это озвучила? — завожусь.

— Озвучь, почему нет?

— Тебе просто негде жить, а она тебя приютила.

— Да ты просто Капитан Очевидность.

— А ты… Господи, я даже не знаю, кто ты! Я тебя совершенно не узнаю, Фома. Что с тобой не так? Во что ты себя превращаешь?!

— А с какой стати я должен перед тобой отчитываться?

Открываю рот, чтобы тут же с лязгом подобрать челюсть. Он прав. Я ему никто. Ну, и к черту.

— Не надо отчитываться, Фома. Живи как знаешь.

Подхватив бокал и развевающийся подол сарафана, бреду к ступеням, ведущим на верхнюю палубу. Он просто говнюк, и я буду последней дурой, если стану вестись на его провокации. Но когда он рядом, этому сложно не поддаваться. Не подчиняться ревности, шепчущей ложь на ухо. Не чувствовать так остро свою уязвимость, которая превращает меня в тень человека, которым я привыкла себя считать.

Значит, нужно просто свести на нет любое общение. Учитывая обстоятельства, это будет довольно несложно сделать — вряд ли в ближайшей перспективе мы пересечемся с Миленой. И даже если Фома решит задержаться рядом с ней подольше, шансов столкнуться вновь у нас не будет. Что не может меня не радовать.

— Скучаешь, красотка?

Оборачиваюсь и узнаю в подошедшем ко мне мужчине хозяина бойцовского клуба. Внешность у него такая же запоминающаяся, как и ядреный австралийский акцент. А вот как его зовут, я, хоть убей, не помню.

— Я Ллойд.

— А я Женя.

— Очень приятно, Женя. Что пьешь?

— Какое-то шампанское, — морщу нос, потому что на пойле Милена явно сэкономила. Не особо церемонясь, Ллойд вынимает из моих пальцев бокал, делает глоток и, с шумом погоняв напиток туда-сюда во рту, брезгливо сплевывает за борт.

— Срань господня. Ну и дерьмо! Как знал, прихватил с собой пару бутылок рома. Ты пьешь ром, Женя?

— Эм… Да?

Звучит так, будто я уточняю у самого Ллойда. В ответ на мое невнятное блеяние мой новый австралийский знакомый откидывает бородатую голову и начинает раскатисто ржать. Мое имя в его устах звучит немного необычно — Женья. Мне это кажется ужасно милым.

— Пойдем, угощу тебя…

Мы располагаемся на огромном матрасе в максимальном отдалении от толпы и шума. Откуда ни возьмись, между нами материализуются бутылка, два снифтера и плошка со льдом.

Ловко орудуя карикатурно огромными, как и все в нем, ручищами, Ллойд разливает напиток по стаканам и протягивает мне один:

— Это австралийский темный ром, который производят в северных регионах. Крутая вещь, только попробуй — потом за уши не оттянешь.

Я в этом очень сильно сомневаюсь. Крепкие напитки — это вообще не про меня, но сейчас настроение такое, что идея напиться вовсе не кажется мне дерьмовой.

— Может, хоть колой разбавим? — все еще не решаясь броситься в омут с головой, трусливо предлагаю я.

— Мамма миа, диос Мария! — экспрессивно крестится Ллойд. — Как тебе пришло в голову мешать этот дар богов с трехкопеечной газировкой?! Это преступление, Женя! Пей так… Ощути этот невероятный букет… Почувствуй аромат дуба, карамели и специй. Ну?

На самом деле я не чувствую ничего, кроме обжигающего глотку спирта. Но не теряю надежды со временем распробовать вкус.

— Кошмар! — бормочу, гоняя ладонью туда-сюда воздух в надежде, что глаза перестанут слезиться. — Ну, за сделку!

— Так ты тот риелтор, что втюхал герлфренд Фомы несуществующую квартиру?

— Квартиру в строящемся объекте, — уточняю я, нравоучительно помахав перед носом Ллойда указательным пальцем. — Кстати, ты как сам? Не хочешь вложиться? Это хорошая инвестиция. Недвижимость постоянно растет в цене.

— Боже, киса, ты опять о работе? Давай просто расслабимся!

— Ну, давай. Только глянь, какой шикарный закат…

Обжигающий ром, растекаясь в желудке, согревает вымороженное встречей с Фомой нутро. Веки наливаются тяжестью. Однако несмотря на это, я необычно бодра. Выпиваем с Ллойдом еще по шоту. Болтаем ни о чем, и чем больше мы пьем, тем легче мне дается понимание его речи. К моменту, когда солнце окончательно тонет в воде, для меня нет роднее человека, чем этот огромный бородатый австралийский медведь. Кста-а-ати. А в Австралии вообще водятся медведи?

Крайне заинтересовавшись этой информацией, велю Сири найти ответ на мой вопрос. Та же выдает мне банальщину о том, что медведи в Австралии, конечно, водятся, но зовутся они коалами. Фыркаю, потому что, допустим, это я и так знала. Но какой коала медведь?! Медведь — это бурый огромный хищник, при встрече с которым меньше всего думаешь о том, как бы с ним потискаться.

Делюсь своими наблюдениями с Ллойдом. Тот опять ржет. И, кстати, если бы меня спросили, чем этот здоровяк может заниматься, мне бы даже в голову не пришло, что он вдруг окажется организатором кулачных боев. Он же сам как медведь-коала. Я не чувствую в нем агрессии. Скорее даже напротив, мало с кем мне так спокойно. И, наверное, именно ощущение, что я нахожусь в полной безопасности, расслабляет меня настолько, что я все же позволяю себе надраться.

— То есть тебе хочется меня обнять? — уточняет Ллойд, выдергивая меня из пьяненьких размышлений.

— А можно?

— Валяй.

Мы обнимаемся. Качаемся из стороны в сторону, подчиняясь ритму волн. А потом он со смехом валит меня на матрас и принимается щекотать. Для меня, с детства до ужаса боящейся щекотки, ничего страшнее быть не может. Захлебываясь от смеха и вереща, отбиваюсь от него что есть сил.

— Ай, ай… Я не могу. Ну, все. Аа-а-а! Спасите!

Ллойд хулиганит еще чуть-чуть, но прислушавшись к моим просьбам, все же начинает медленно отстраняться, когда его буквально с ног сносит.

— Эй! Бро, какого черта?!

— Это ты мне скажи! Мудак…