А потом пришла любовь

Глава 5

Стелла обнаружила, что забыть Мэтью удивительно трудно. В течение нескольких следующих недель она часто виделась с Чарльзом и находила его невыносимо скучным по сравнению с Мэтью. Ее удивляло, что Чарльз то ли был не способен к страсти, то ли просто привычно подавлял ее.

Наступило Рождество и прошло. Стелла досадовала, что от Мэтью нет ни слова, даже открытки. Хотя она и отказалась выйти за него замуж, было обидно, что он не являлся, чтобы снова предложить ей брак, даже не потрудился вспомнить о ней на Рождество. Такова его любовь при всех торжественных заявлениях!

Приближался январь, и Чарльз нашел Адриану работу в Сити. Сначала миссис Перси испугалась, что Адриан может их покинуть, но все мало-помалу устроилось, и через несколько недель он объявил им, что получил повышение. И в самом деле он стал так сорить деньгами, что Стелла запротестовала.

— Я не хочу, чтобы ты покупал мне такие вещи, — заявила она, с отчаянием глядя на тончайшее нижнее белье, его самое последнее и самое экстравагантное подношение. — Ты должен экономить свои деньги, а не тратить их на меня.

— Там, откуда они появляются, их слишком много, — радостно сообщил юноша, — и мне нравится покупать тебе всякие вещи. И тебе, и ма нелегко они давались, а раз я могу это для вас сделать, я — с радостью.

— Мы были бы счастливее, если бы ты их экономил, — упорствовала Стелла. — Если бы у тебя набрался кое-какой капитал, ты мог бы заниматься музыкой.

— Забудь о ней, — резко ответил брат, — теперь я — рабочий парень. На первой ступеньке лестницы и весь устремленный ввысь.

— Не слишком стремись, — не удержалась она, — а то свалишься!

— У меня всегда есть ты, чтобы залечить царапины! — Он взъерошил сестре волосы. — Не суетись, Стел. Я не мальчик.

Но Стелле нелегко было успокоиться. Хуже всего было то, что за последние несколько месяцев Адриан очень изменился. Его галстуки стали слишком кричащими, волосы слишком длинными, а словечки, которые он употреблял, становились все более и более развязными — словарь людей, в кругу которых он теперь находился.

Ее страхи подтвердились, когда, придя однажды вечером домой, она нашла брата растянувшимся на ступеньках лестницы и настолько пьяным, что он был не в состоянии двигаться.

Стелла наполовину затолкала, наполовину затащила его в кухню.

— Где ты набрался до такого свинства? — грозно вопросила она.

Адриан бессмысленно ухмыльнулся:

— Там.

— Где?

— Эт-та мое дело. Пойдем спать. Я устал. — Он поднялся, но опять рухнул на стул и смешно удивился: — Ха, я не могу идти!

— Неудивительно. Ты пьян.

Он глупо хихикнул и опустил голову на кухонный стол. Стелла в отчаянии уставилась на него. Черный кофе — единственное средство, которое она знала. Она сварила крепкий кофе и заставила Адриана выпить.

Часом позже он смущенно смотрел на сестру поверх пустого кофейника.

— Ну а теперь, — строго потребовала она, — расскажи, где ты был и с кем.

— В «Золотой лампе», с друзьями.

— Что вы делали?

Он опустил глаза:

— Ничего особенного. Одна или две сделки.

— Какие сделки?

— Автомобили… радио… ты знаешь эти вещи. Я их продал.

— Откуда они у тебя?

— От друзей. Они отдают мне их по договорной цене, а я распространяю. Это верные деньги.

Стелла облизнула пересохшие от страха губы:

— А где твои друзья берут эти автомобильные радиоприемники? Из чьих-то гаражей?

— Выброси это из головы. Они не воруют.

— Ты уверен?

— Конечно уверен. Это заводской брак!

— Ты хочешь сказать, что они воруют с завода?

Адриан вскочил:

— С меня довольно. Я пошел спать.

— Не раньше, чем я закончу. — Стелла встала перед ним, загородив дорогу. — Ты попадешь в тюрьму, сбывая ворованные вещи. Что с тобой случилось, Адриан? Ты получил хорошую работу и…

— Хорошую работу! Вкалывание в офисе ты называешь хорошей работой?

— Не все твои друзья были богатыми. А как же те, кто пошел в университет? Держу пари, большинство из них живут на стипендию.

— Между нищим студентом и нищим клерком есть разница!

— Эта разница существует только в твоей голове.

— Да перестань! В конце концов, у нищего студента есть будущее. А какое будущее есть у меня? — Он спохватился. — Извини, Стел, тебе тоже нелегко. Мы оба хотим одного и того же, и у меня не больше прав роптать, чем у тебя.

— Если бы только я могла помочь тебе, — промолвила Стелла. — Даже если бы я нашла работу, то найми мы кого-нибудь для работы по дому, — и у нас сразу же ничего не останется.

— Этим могла бы заниматься ма, — заметил Адриан. — Уверен, она это любит.

— Мама воспитывалась для другой жизни, — возразила Стелла, но в конце концов отказалась спорить с братом, — она слишком старая, чтобы теперь измениться. А ты — нет! Смотри в лицо фактам и делай как лучше.

— Это именно то, что я делаю! Я не создан быть клерком, а раз я не могу достичь вершины, то лучше…

— …закончить в тюрьме! — Повисла неприятная тишина. Наконец Стелла сказала: — Извини. Но я пытаюсь заставить тебя обрести здравый смысл.

— Ни в чем нет смысла, — вздрагивающим голосом произнес Адриан. — Деньги есть у правонарушителей. — Он открыл дверь. — Спокойной ночи, Стел.

Лежа без сна в постели, Стелла пришла к горькому выводу: Адриан вырос слабовольным человеком. Будучи не в состоянии реализовать свои амбиции, он предпочел легкие деньги, не задумываясь о том, куда они его приведут. Да и какое она имеет право упрекать его, если сама такая же слабая? Будь она решительнее, она могла бы и сама сделать карьеру, вместо того, чтобы тоскливо ждать лучшего будущего. А наступит ли когда-нибудь это лучшее будущее? Нет, если чего-то хочешь, изволь за это бороться! Это единственный путь!

Но Адриан не станет бороться. Его поведение показало это слишком явно, а темные делишки и сомнительные друзья скоро доведут его до чего-нибудь худшего. Если бы он был крепче духом! Ему бы немного того, что Мэтью называет силой воли.

Когда же Стелла спросила себя, что могла бы сделать она, ответ был очевиден. С таким свояком, как Мэтью, у Адриана появилась бы финансовая устойчивость, в которой он так нуждается. Но почему она должна выходить замуж за человека, которого не любит?

Стелла зажгла свет и села. Если бы не мать, ее чувства к Мэтью могли бы стать более глубокими. Кроме того, ей было легче отослать его прочь, чем каждый раз видеть выражение неудовольствия на лице матери. Она помнила, как они встретились в последний раз: даже теперь мысль об этом заставила Стеллу вздрогнуть. Да, она мечтала о Мэтью, но за то, что у него были другие взгляды и другое происхождение, за его, в отличие от Чарльза, расточительство сама же презирала его.

На мысли о Чарльзе Стелла задержалась. Ее брак с другим будет большим ударом для его гордости. Но что, кроме гордости, пострадало бы еще? Чарльз смотрел на брак как на дело, требующее осторожности. Мэтью страстно желал ее, ему она была нужна для счастья. Если бы она вышла за него замуж, может быть, потом пришла бы и любовь.

Стелла медленно подошла к письменному столу, стоявшему в углу комнаты. Принимая во внимание положение дел с Адрианом, на счету каждый день, и, если она собирается выйти за Мэтью, необходимо сделать это как можно скорее. Она взяла ручку и начала писать.

Сказала ли она слишком много или слишком мало — прочтет ли он между строк или просто подумает, что она написала вежливости ради? Но более определенно она написать не могла. Если он имеет хоть какое-нибудь понятие — поймет, что она пыталась сказать.

К ее разочарованию, немедленного ответа, как она ожидала, от Мэтью не последовало, и по мере того, как дни сливались в недели, Стелла решила, что он больше не желает ее видеть. Это уже слишком даже для самопожертвования!

Кроме хлопот по квартире, ей особенно нечем было заниматься, и, хотя она развлекалась тем, что устраивала форменную оргию по наведению чистоты, к полудню все хозяйственные работы обычно оказывались выполненными. Так что у Стеллы хватало времени на музыкальные упражнения или размышления об упущенных возможностях и для нее, и для Адриана из-за недостатка денег и — что раздражало еще больше — из-за недостатка настойчивости.

Однажды, двумя неделями позже, в воскресенье после полудня, Стелла сидела за пианино. Из-за быстро опускавшихся сумерек портьеры были уже задернуты, горела настольная лампа, освещая ее руки на клавишах. Звуки сонаты Брамса убаюкивали ее, погружали в покой. Прозвучала последняя нота.

— Я в первый раз слышу, как вы играете, девочка.

Она повернулась и увидела, что посреди комнаты стоит Мэтью.

— Я не слышала, как вы вошли!

— Меня впустил Адриан. — Он стащил перчатки и засунул их в карман пальто. — Я положу пальто в холле.

Когда он вернулся, Стелла стояла перед огнем камина:

— Чаю?

— В Йоркшире никогда так не спрашивают. Не отказался бы от чашечки!

— Сколько угодно. Садитесь, отогревайтесь.

На кухне она намазывала тосты маслом и вдруг почувствовала, что на нее кто-то смотрит. Обернувшись, она увидела в дверях Мэтью.

— Могу я помочь?

— Нет, спасибо, — проговорила Стелла быстро и нервно. — Уже все готово, кроме чая.

— Я подогрею чайник?

— Я сделаю. Вы любите покрепче?

— Как получится.

Он молча наблюдал, как Стелла ставила чайник на столик на колесиках:

— Позвольте, я покачу его.

Мэтью выкатил столик из кухни в холл, Стелла последовала за ним, улыбаясь тому, как смешно он выглядит, неуклюже громыхая скрипучим, старым, хитроумным приспособлением.

В гостиной Мэтью сел перед огнем и, не церемонясь, угостился тостами.

— В поезде было чертовски холодно, — прожевывая, серьезно пожаловался он. — Тепло поступает полным ходом, и никакого толку.

— Всегда есть дверь в соседний вагон, где теплее!

— Вы когда-нибудь там бывали? — Он протянул ноги к камину и взглянул Стелле прямо в лицо. — Я получил ваше письмо. Вот почему я приехал.

Она нервничала и потому взяла сигарету:

— Будете курить?

Он тоже взял одну, молча дал ей прикурить и закурил сам.

— Мэтью, я… — Стелла отбросила сигарету и вздохнула, оттягивая время. — Вы ни о чем не хотите спросить меня… снова?

— Если я спрошу, все будет как в прошлый раз, Я спросил вас однажды и еще спрошу, но такого третьего раза не будет. — Он встал, резко откинув голову, и почти загородил своей еще более внушительной на фоне пламени фигурой огонь. — Вы выйдете за меня замуж, Стелла?

Она испустила глубокий вздох:

— Да, Мэтью, выйду.

— Такой груз с плеч!

Он двинулся было к ней, но Стелла покачала головой:

— Нет, пожалуйста, сядьте. Сначала я хочу поговорить с вами.

— Теперь у нас будет много времени, можем поговорить и позже. Однако я знаю гораздо больше, чем вы хотите сказать.

— Вы не можете.

Мэтью улыбнулся:

— Я не дурак, Стелла. Вы хотите сказать мне, что не уверены в своей любви ко мне. А еще хотите сказать, что, хотя вы и не из-за денег выходите за меня, все же не согласились бы на брак, если бы у меня ничего не было. И кроме того, хотя помощь Адриану не является условием этого брака, но, если бы не необходимость такой помощи, не было бы и брака.

Ошеломленная, она уставилась на него. Неужели это настолько явно? Так легко прочитать ее мысли?

— Не надо так удивляться, — сказал он. — Я — деловой человек, Стелла. Мне совсем не нужно знать подробности, чтобы свести все воедино!

Не в состоянии удержаться, Стелла заплакала. Несколько мгновений Мэтью не знал, что делать, потом опустился возле нее на колени и ласково погладил по голове.

— Не волнуйтесь, девочка, вы не разрушили моих иллюзий.

— Но мысль о том, что вы все знаете и все-таки хотите на мне жениться!.. — Стелла заплакала еще сильнее, но он больше ничего не говорил, ожидая, когда она вытрет мокрые глаза и нос. — Простите меня за такую глупость.

— Мне хотелось бы думать, что вы плакали не из-за того, что якобы одурачили меня.

Стрела попала в цель, и она закусила губу:

— Почему же вы, зная, что я за человек, все еще хотите жениться на мне?

— Я спрашиваю себя об этом с того самого момента, как встретил вас. — Лицо Мэтью смягчилось, он взял ее за руку. — Я люблю вас, потому что вы искренни, и когда-нибудь, я думаю, вы полюбите меня за то же. Я не верю, что вы могли бы выйти замуж за человека, который нисколько вам не нравится, независимо от сложившихся обстоятельств, и, если я вам нравлюсь настолько, чтобы выйти за меня, мне будет достаточно тех более глубоких чувств, которые придут позже. Многие браки хорошо начинаются, но очарование длится не долго, и не все идет как надо. Ну что ж, в нашей романтике не будет ничего фальшивого, что бросило бы тень на наш брак, и если я буду стараться сделать вас счастливой, то и вы полюбите меня.

— Ох, Мэтью, надеюсь, что так! — Она стиснула руки. — Мне нравится, что вы понимаете причины, по которым я изменила свое решение. Это касается Адриана, как вы догадались. — Стелла коротко рассказала всю историю, а Мэтью, молча, не перебивая, слушал ее, пока она не закончила.

— У вашего брата нет силы воли. Это его недостаток. Он слишком сноб, он думает, что тяжелая работа только для Дураков. По моему счету, это делает его еще большим дураком, чем все остальные. Если бы я хотел изучать музыку так же сильно, как, по вашим словам, хочет он, меня ничто не остановило бы. Мальчик хочет, чтобы ему преподнесли все готовенькое.

— Раз вы так думаете, значит, не захотите помочь ему.

— Я помогу вам, — был ответ, — и если вы хотите, чтобы он ходил в Академию, я оплачу счет. Я только хочу предостеречь вас: не смотрите на брата сквозь розовые очки.

— У меня немного шансов носить их, пока вы рядом!

Мэтью чуть улыбнулся:

— В тот же день, как мы поженимся, мы подсчитаем, сколько нужно Адриану, чтобы оказаться в Академии, а когда он ее окончит, я буду поддерживать его до тех пор, пока он не встанет на ноги.

Слишком ошеломленная, чтобы говорить, Стелла вскочила и неожиданно поцеловала Мэтью в щеку; но, когда отстранилась, он притянул ее к себе:

— Я, знаете ли, не брат вам. Как насчет чего-нибудь более подходящего? — Он прижался губами к ее губам. Вся его тайная тоска по ней, накопившаяся за долгие недели разлуки, была в этом поцелуе. Стелла, задохнувшись, откинулась, а он схватил ее руку и поцеловал ее. — Стелла, любимая, я так соскучился! Не заставляйте меня ждать слишком долго.

— Мы обручены всего несколько минут!

— Вы мне напомнили. — Мэтью полез в карман и достал маленькую черную коробочку. — Это вам.

Стелла подняла крышку, и огромный, овальной формы бриллиант словно подмигнул ей, как яркий глаз.

— Я никогда не видела ничего прекраснее!

Мэтью смотрел, как она надевала кольцо:

— Ваша мама знает?

— Знает что?

— О нас. Я не буду спрашивать, одобряет ли она, но знает ли она, что мы собираемся пожениться?

— Нет еще.

— Вы должны сказать ей как можно скорее. Она ужинает дома?

— Нет. У нее званый обед.

— Прошу прощения, обед! Я вижу, что должен следить за своим языком.

— Нет! — запротестовала Стелла. — Это я должна следить за своим языком. Уверена, что я говорю и делаю вещи, не подходящие при вашем образе жизни, но если вы желаете показать мне…

— Я покажу вам все, что вы захотите. Вы можете делать все, что хотите, всегда, пока мы женаты. — Он заглянул в ее глаза. — Я не осмеливаюсь поцеловать вас снова, иначе мы никогда не уйдем. Давайте пойдем и отпразднуем это событие.

Густой туман не пустил их дальше Найтсбриджа, Мэтью продолжал настаивать на шампанском, и потому в квартиру они вернулись значительно позже, чем предполагала Стелла. Но несмотря на позднее время, миссис Перси дома еще не было, и Стелла предложила Мэтью удалиться прежде, чем вернется ее мать.

— Она устанет и будет раздражена, — объяснила Стелла. — Будет много лучше, если мы с ней увидимся завтра.

— Вы имеете в виду, что лучше вы сами преподнесете ей такую новость!

Стелла ничего не ответила. Тогда Мэтью наклонился и коснулся губами ее щеки, этим жестом, гораздо выразительнее, чем словами, показав, что вполне понимает, какая перед ней стрит проблема.

Только когда Стелла осталась одна, ее напряжение несколько ослабло, но и то лишь на мгновение, поскольку она знала, что не следует ложиться, не поговорив с матерью. Да и бесполезно укладываться, потому что она чувствовала себя слишком виноватой, чтобы заснуть. Чем дольше она оттягивает сообщение новости, тем труднее это будет сделать. Подтащив кресло ближе к огню, она стала ждать. Время шло медленно, и глаза Стеллы уже закрывались от усталости, когда в комнату вошла миссис Перси.

— Господи, Стелла, так поздно, а ты еще на ногах! Что-нибудь стряслось?

— Нет. Я жду тебя.

— Я больше часа добиралась от Чейни-Уолк. Сто лет такси ждала.

— Бедняжка. Хочешь выпить чего-нибудь горячего?

— Хотелось бы. Я очень озябла. — Миссис Перси села в кресло и сняла обувь.

Вернувшись через несколько минут с чашкой дымящегося шоколада, Стелла обнаружила, что мать заснула, тем не менее, когда чашка была поставлена на стол, испещренные прожилками веки поднялись.

Шоколад был принят с благодарностью.

— М-м-м, восхитительно. У тебя больше ничего нет?

— Нет. У меня был поздний обед с Мэтью.

Чашка стукнула о блюдце.

— Не говори мне, что он снова в городе.

— Я хотела бы, чтобы ты не пользовалась таким тоном.

Миссис Перси не обратила на замечание никакого внимания:

— Я думала, что ты не собираешься с ним снова встречаться. Он явно добивается тебя, и не слишком хорошо поощрять его. Будет гораздо лучше, если в следующий раз, когда он позвонит, ты откажешься пойти с ним.

— Я ни в коем случае не смогу этого сделать. Мы с ним обручились.

Повисла напряженная тишина. Потом миссис Перси издала смешок:

— Ты шутишь.

— Нет. Именно обручились.

— Но ты не можешь! Если он явится сюда докучать тебе…

— Он не докучал мне. Он просил меня выйти за него замуж еще несколько недель тому назад, и я отказала. Потом я передумала и написала ему, попросив приехать в Лондон.

— Когда он успел так изменить свое… — Миссис Перси недоверчиво уставилась на Стеллу. — Ты с ума сошла! Чарльз знает?

— Нет.

— Слава богу, что ты не все мосты сожгла! Он никогда не подумал бы, что ты можешь быть настолько глупа.

— Мама, пожалуйста! Мы с Мэтью обручены, и я не собираюсь разрушать это. Он очень богат… Уверена, что это тебе приятно.

— Я не в том настроении, чтобы шутить. Как ты можешь думать о замужестве с человеком ради его денег!

— Я думала, ты этого от меня ждешь.

— Но только не со всяким, у кого есть деньги! Если ты обручилась с ним из-за какой-то смешной идеи помочь нам, то чем скорее ты разорвешь эту помолвку, тем лучше! Мы ждем так долго, что можем подождать еще немного. У Адриана прекрасное место.

— Но он не… В том-то и дело. Если мы позволим ему так продолжать и дальше, он кончит тюрьмой!

— Ты не понимаешь, что говоришь!

— К сожалению, понимаю.

— Ты должна была прежде сказать мне все. Адриан — мой сын, и я имею право знать все, что его тревожит.

— Что было толку тебе говорить? Ты все равно не смогла бы ничего сделать. Единственная надежда для него — поступить в Академию, а Мэтью обещает его туда отправить.

Миссис Перси резко поставила чашку:

— Кажется, в любом случае я должна буду пожертвовать одним из моих детей! Если ты не выйдешь за него замуж, Адриан попадет в беду, а чтобы Адриан добился того успеха, на который рассчитывает, страдать должна ты.

— Я не собираюсь страдать, потому что довольно нежно отношусь к Мэтью. Я знаю, тебе он не нравится, и согласна, что у нас с ним не много общего, но он добр и хочет сделать меня счастливой.

— И не надейся стать с ним счастливой! Он будет настаивать на том, что именно он хозяин в доме, и притом он слишком стар, чтобы ты могла на него повлиять. Ты рискуешь получить его таким же, каким нашла, с его манерами и всем прочим, на всю оставшуюся жизнь!

Стелла вздохнула:

— Зачем ты преувеличиваешь? Я допускаю, что у него нет того лоска, как у людей, к которым мы привыкли, но зато он и не ведет такой же образ жизни. Он зарабатывает деньги, а не ждет их в наследство.

— Чарльз никогда не наследовал денег, и все-таки он джентльмен!

— Нечестно сравнивать Мэтью и Чарльза — они слишком разные. Один из Йоркшира, а другой…

— Ты думаешь, это будут принимать во внимание? Или… уж не думаешь ли ты похоронить себя в Лидсе?

Тон был настолько выразительным, что Стелла улыбнулась от жалости к самой себе:

— Лидс — это тоже Англия, знаешь ли!

— Как ты можешь еще шутить!

Миссис Перси поискала носовой платок и заплакала. Стелла опустилась на колени возле ее кресла и взяла мать за руку:

— Пожалуйста, дорогая, будь рассудительной. Конечно, Мэтью чуточку другой, чем мы, но я уверена, что буду с ним счастлива. Я выхожу за него замуж не только из-за того, что он может помочь Адриану.

— Ты не можешь любить его! — И миссис Перси заплакала еще пуще. — Ты губишь свою жизнь и даже не видишь этого. Ты — слепая!

— Нет. Поверь мне, я знаю, что делаю.

— Значит, твои понятия, и верно, изменились. — Миссис Перси вытерла глаза и выпрямилась. — Очевидно, я ничего не могу сделать, чтобы заставить тебя изменить решение. Это твоя жизнь, и я не могу помешать тебе ее губить. Но если дело повернется не так, как ты надеешься, не ищи у меня жалости.

Она поднялась, взяла сумочку и обувь и вышла из комнаты, оставив Стеллу одну возле камина.