— Вера-а-а! Иди, врачи приехали, — заглянул в комнату Копейкин и нашел жену, спокойно заплетающую косички Милане.
— А с детьми кто останется? — она даже бровью не повела, продолжая водить расческой по волосам дочери. Ася пыхтела рядом, пытаясь сжевать ухо у резинового зайца, поливая игрушку слюнями. Заяц протяжно пискнул в дырочку, прося помощи от зубастой хищницы.
— Л-ладно. Я сам прослежу, — он осмотрел спальню и ничего подозрительного не заметил. Обычный девчачий бардак. В раскиданных вещах нет схемы, только хаос привычный для родителей маленьких и любопытных девочек. — Вера, мы обязательно продолжим разговор, — кивнул и исчез из видимости.
Интересная планировка квартиры, где все выходы из комнат вели в коридор. Они были не проходные. Стоило Дмитрию вступить в диалог с бригадой скорой помощи, Вера кинулась на старт. Главное схватить детей и их вещи. Рюкзак с ноутом и документами. Ключи от квартиры в кармане. Если выскользнуть на лестничную площадку, то одеться можно и там. Если Мария Семеновна туда кое-что из детского перевезла, то переживать особо не о чем.
Вера перестала трястись и оглядываться, когда такси тронулось и две пары милых глаз моргали на нее: «Мам, что это было?».
— Сейчас поедем в новый дом, девочки, — она поцеловала девочек по очереди в любопытные носы и лучезарно им улыбнулась.
Водитель косился на странную троицу, одетую впопыхах. Сразу видно, что что-то у них случилось. Красивые глаза женщины сверкали решимостью и восторгом от удачного побега.
— Как ты могла? Я поверил тебе! — Копейкин позвонил, когда они почти были на месте и заезжали во двор отдаленного района. — Стоило только отвернуться… Вера, ты меня разочаровала. Детей увезла, — слышно, что он едва себя сдерживает, чтобы не закричать.
— Дети находятся со своей вменяемой матерью и в безопасности. Они там, где их не будут лупить, Копейкин! Попробуй только, посягни на дочек, или выкини что-то подобное. В суде у меня будет свидетель, что ты их обижал, — Вера кивнула таксисту, все еще прижимая сотовый к уху. Пока говорила с истеричкой, успевала отстегивать от кресел детей. — Все! Не звони мне больше. Я уже подала на развод. Не придумано таких слов, которые могут оправдать измену. Пока я сидела с детьми, ты развлекался с белобрысой преступницей и забил большой… хрен на всю семью. Думаю, суд учтет и твою вину в этом деле. Ты подверг нас опасности, Дима.
— Значит, это конец? Ты правда хочешь развестись? Ну, мало ли… решила еще наказать, повыеживаться. Я бы купил тебе новую шубу, Вер. Помнишь, ты хотела какую-то белую? — в голосе звучала слабая надежда. Он понял, что проиграл и жена не сдастся, не отступит.
Это была уже не прежняя и покладистая Вера. Перед ним женщина, которую он больше не знал и не мог предугадать ее поступки. Надо же как ловко провернула исчезновение! Копейкин подозревал, что мать ей помогла, но доказать уже ничего не мог. Медики действительно констатировали у Марии Семеновны повышенное давление и аритмию. Поскольку, состояние пожилой женщины было не критичным, оставили на домашнем лечении.
Вон, делает вид что, спит. А, сама поглядывает одним глазом, и наверняка все слышит.
— Развод, Дима. Без всяких «если» и «может быть». Встретимся у судьи. Деньги побереги, нам еще их делить поровну. Я запрошу остаток по счету и если там что-то убавится, то подам ходатайство об аресте всего твоего имущества. Десять раз подумай, дорогой, прежде чем меня наколебать.