А вот и невеста

ВНИМАНИЕ!

Текст предназначен только для предварительного и ознакомительного чтения.

Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена.

Любое коммерческое и иное использование материала кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей.

Тереза Рэйгэн

«А вот и невеста»

Оригинальное название: Here Comes the Bride by Theresa Ragan

Тереза Рэйгэн – «А вот и невеста»

Автор перевода: Настя Г.

Редактор: Алёна Д., Вероника О.

Вычитка: Настя З.

Оформление: Ирина Б.

Обложка: Ирина Б.

Перевод группы: vk.com/lovelit

Аннотация

Саманта Джонстон, репортёр «Ритм ЛА», посещает свадьбу одного из самых горячих актёров Америки, в надежде выяснить имя его таинственной невесты. Вот только когда Саманте удается проникнуть в церковь, в конце концов, именно она произносит «согласна».

Глава 1

Саманта Джонстон, репортёр "Ритм ЛА", стояла в переполненном коридоре с дюжиной других истекающих потом и разочарованных журналистов, в ожидании, пока служба безопасности проводит их в специальную смотровую комнату внутри церкви.

Пара уставших журналистов уселась на пол. Один мужчина, с телосложением как у полузащитника, устроился в уголке, скрестив на груди руки и закрыв глаза. Женщина чуть постарше, с короткими пучками чёрных волос, опёрлась о дверь, её стальные глаза бросали вызов любому, кто собирался встать у неё на пути.

Когда Саманта посмотрела на свои часы, кто-то толкнул её в бок, и она вздрогнула. Было уже без десяти двенадцать, церемония скоро начнётся. Саманта совершенно определённо не хотела зря проделать весь путь из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк, и не увидеть свадьбу века. Доминик ДеМарко. Самый горячий актёр страны женится, и журналистка намерена первой узнать личность его таинственной невесты. Пришло время доказать своему боссу, своей семье, и даже всему миру, что она чего-то да стоит. В конце концов, Саманта специализировалась по журналистике, получила степень по коммуникациям, и была более чем готова к работе. У неё была цель – стать одной из лучших журналисток-исследователей в Лос-Анджелесе. Все должны где-то начинать, но после выпуска, единственным местом, где ей удалось получить работу, был "Ритм Лос-Анджелеса". Сэм работала на издание уже пять лет, и это был её первый шанс самостоятельно написать историю. Никто и ничто не помешают ей на пути к цели.

Устав от ожидания, Саманта пробилась через толпу и направилась к лобби. И вот она уже стоит, прижавшись к стене и укрывшись в тени. Два охранника прошли совсем близко от неё и вошли в главный вход церкви.

После того, как захлопнулась центральная дверь, девушка прошла через лобби так быстро, как только позволяли её каблуки и юбка. Укрывшись за горшком с фикусом, она переждала пару секунд, чтобы убедиться, что всё чисто. Если охрана её остановит, то вышвырнет на улицу, к остальным тысячам людей, которые надеялись хоть одним глазом взглянуть на Доминика ДеМарко и "самую счастливую женщину во всём мире".

Сэм раздвинула хрустящие зелёные листья. Один длинный проход окружал всю церковь. И в точности как на территории, которую она только что покинула, в конце этого прохода тоже была дверь. Слава Богу. Девушка пробежала к ней и повернула ручку. Закрыто. Проклятие.

Её внимание привлекли голоса. В их мужественных звуках сквозило разочарование. Она на цыпочках вернулась к тому месту, откуда пришла, и зашла в открытую дверь, справа от неё.

Комната была слабо освещена. Стену украшала изысканная картина с изображением бушующего моря, висевшая над столом из орехового дерева. Через стол и двойные двери Сэм увидела двух безупречно одетых мужчин в смокингах.

Она заглянула внутрь и произнесла.

— Простите, дверь в церковь ненароком заперли. У кого-нибудь из вас случайно не найдётся ключа от задней двери?

Оба мужчины повернулись к ней.

Их лица были сморщены от досады. Был ещё и третий мужчина, но его было невозможно разглядеть, так как он стоял в тёмном алькове, опираясь плечом о стену.

Она предположила, что мужчинам около тридцати. Один был стильным и красивым, другой бритоголовым, с парой татуировок и кольцом в брови. Они не обрадовались, увидев её.

— Как вы сюда попали?

— Дверь снаружи заперли. Если бы вы указали мне правильное направление...

— Мы не можем указать вам правильное направление, мисс, потому что не будет никакой...

— Бен, — вмешался лысый, — не спеши так. Джулия ещё может появиться. Время ещё есть.

— Она не придёт, — проинформировал их мужчина, стоявший в тени.

По спине Сэм пробежала дрожь. Очевидно, что она прервала очень серьёзную дискуссию. К счастью для неё, двое злых мужчин быстро обратили своё внимание на человека, наполовину скрытого в тени.

— Что ты имеешь в виду под "Джулия не придёт"? — спросил мужчина по имени Бен. — Что ты не сказал нам, Доминик?

Сердце Сэм заколотилось.

Доминик? Доминик ДеМарко? Этого не может быть. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Её подход "возьми всё в свои руки" на этот раз сработал. Она тихо шагнула в комнату и поднялась на цыпочки, пытаясь получше рассмотреть мужчину, стоявшего в тени, но оба мужчины сейчас возвышались над ним, блокируя ей обзор.

— Джулия решила, что не сможет пройти через всё это, — обратился Доминик к обоим мужчинам.

Сэм не сказала бы, что его голос был печальным или расстроенным. Джулия, должно быть, и была таинственной невестой, но кто она на самом деле? Актриса? Новая возлюбленная?

Сэм и её коллеги по всей стране неделями пытались догадаться о личности этой таинственной невесты, но имя Джулия никогда не всплывало.

— Почему Джулия передумала? — спросил Бен, в его голосе сквозило разочарование.

— Она не уточняла. И была расстроена. Кажется, плакала.

— С чего, чёрт подери, она плакала? Плакать должны мы.

— Хватит, Бен, — оборвал его другой мужчина. — Когда она приедет в церковь, мы с ней поговорим. Скорее всего, слегка струсила.

ДеМарко заговорил, двигаясь навстречу мужчинам.

— Читайте по моим губам. Она не приедет. Вообще-то, она уже на пути в Европу. Потому что хотела убедиться в том, что папарацци не смогут до неё добраться, если личность будет раскрыта.

Крошечные волоски на шее Сэм встали дыбом. Не удивительно, что репортёров до сих пор не пустили в церковь. Нет никакой невесты. Потянувшись к своей сумочке, она включила записывающее устройство, спрятанное внутри.

Теперь, когда ДеМарко больше не скрывался в тени, она обратила внимание, насколько высоким он оказался в реальной жизни. У Доминика ДеМарко было невероятно красивое лицо, и его легендарные ямочки красовались на обложке каждого журнала во всех городах Америки. Миллионы женщин теряли сознание от его высокого роста, атлетического телосложения и насмешливых голубых глаз. По правде говоря, когда-то она тоже присоединилась к рядам фанаток и влюбилась в ДеМарко, но это было много лет назад. Кто не влюбился бы в симпатичного парня, играющего роль бедного сироты? Сэм купила с ним постер и каждый день, перед тем, как отправиться в школу, целовала его в сладкие бумажные губы.

Но это длилось лишь до тех пор, пока превратившись в красивого мужчину, он не стал таким, как все остальные знаменитости – самовлюблённым бабником.

Нет уж, увольте.

Джулия, кем бы она ни была, должна быть благодарна за то, что вовремя пришла в чувство. Что за жизнь будет у женщины, связавшейся с таким мужчиной, как ДеМарко?

Бен положил руку на плечо ДеМарко.

— Тогда – это конец. Я не знаю, что мы можем сделать.

Пока Бен шёл к бару через всю комнату, Сэм стояла прямо, молясь о том, чтобы они забыли, что она всё ещё здесь. Девушка не отрывала взгляда от идеального подбородка ДеМарко, с ямочкой как у Кирка Дугласа. Доминик опустил глаза, и его хмурый вид заставил её задуматься, какие чувства он испытывает к своей будущей, или уже скорее бывшей невесте.

Бен посмотрел на лысого.

— Том, тебе лучше выйти и объявить всем, что свадьбы не будет.

Том нахмурился.

— Мы не должны так легко сдаваться. Публика очарована ДеМарко. С тех пор, как он объявил о своей предстоящей свадьбе, его рейтинги взлетели, и постоянно поступают предложения о съемках. И давайте не забывать, что сегодняшнюю свадьбу спонсирует "World Studios". Отмена свадьбы означает отсутствие денег. Нам нужно подумать.

Сэм скрыла своё удивление, крепко сжав челюсти. В голове роился миллион вопросов, но она знала, что должна воздержаться от разговоров из-за риска, что её отсюда выпроводят. Несколько недель назад, когда ДеМарко сделал официальное заявление перед прессой о своём намерении жениться, Сэм, как и весь остальной мир, строила предположения, с чего вдруг он внезапно пошёл на такой шаг. ДеМарко был не из тех, кто женится, и все это знали. Кто-то предполагал, что актёр обрюхатил одну из своих подружек, но она представить себе не могла, что ДеМарко может жениться по зову долга. Женитьба из-за денег имела больше смысла. Жажда наживы вполне соответствовала остальным нелестным характеристикам ДеМарко.

Сэм похлопала по своей сумке. Погодите, когда об этом услышит весь мир.

Том позвенел монетками в кармане.

— Должен же быть какой-то выход из этого бардака.

Бен покачал головой.

— Не думаю. Разве что ты сможешь найти невесту в ближайшие две минуты...

Вряд ли, подумала Сэм, заглянув в сумочку, и молясь о том, чтобы всё это было на записи. Когда девушка подняла глаза, то увидела, что все трое мужчин уставились на неё с таким видом, словно она только что помахала перед ними большим красным флагом. До этого момента Сэм была абсолютно уверена, что Доминик ДеМарко не осознавал, что она находится в комнате. Но теперь он это понял, и подошёл ближе, его глаза пожирали её тело, словно один из этих новых пылесосов "Oreck XL Deluxe". Вот хам.

— Мы можем для вас что-нибудь сделать? — спросил Доминик хорошо поставленным, протяжным голосом, хотя вопрос и показался ей нелепым.

— Хм-м-м... нет… нет, спасибо. Я здесь ради свадьбы, — она сделала шаг назад, в сторону двери. — Так как её, по-видимому, не будет, я лучше пойду.

Сэм повернулась, чтобы уйти.

— Стойте, где стоите, — произнёс один из мужчин.

Она развернулась, указывая на себя.

— Да, вы, — произнёс Бен. — Подойдите сюда.

Он знает о записывающем устройстве. Дерьмо. Сэм замерла на месте, молясь о том, чтобы они не потребовали показать сумку.

Бен посмотрел на Доминика и спросил:

— Она же немного похожа на Джулию, правда?

Доминик подошёл ближе, достаточно близко, чтобы Сэм смогла ощутить аромат его дорогого одеколона. Она не позволит ему запугать себя. Посмотрев в его большие голубые глаза, девушка заставила мужчину отвести взгляд.

— Она чуть ниже Джулии, — ответил Доминик. Потом его взгляд упал на её грудь, и он покачал головой и пожал плечами. — Нет, она совершенно не похожа на Джулию.

У Сэм вырвалось рычание.

— Не думаю, что мне нравится ход нашей беседы.

Бен улыбнулся.

— Я думаю, это может сработать.

Глава 2

"Они что, все оглохли"? — подумала Сэм.

— Решение нашей проблемы, вполне вероятно, стоит прямо перед нами, — согласился Том, его жизнерадостный голос действовал ей на нервы.

— О чём бы вы сейчас ни говорили, — произнесла она, направляясь к выходу, — я знать об этом не хочу. Я ухожу.

Бен, выбрав кратчайший путь мимо дивана, подбежал к выходу, преградил ей дорогу и уставился на бейджик прессы, который висел на её шее.

— Саманта Джонстон, — прочитал он. — Вы ведь журналист, да?

— И что с того?

Мужчина взял её левую руку и поискал кольцо.

— Вы не замужем.

Она выдернула руку.

— Нет. И не думаю, что это каким-то образом вас касается.

— Всё, что вам нужно – это выйти замуж за Доминика, — произнёс Бен, — за это большинство женщин с радостью отдали бы свою левую руку.

— Я очень привязана к своей левой руке, — фыркнув, сказала Сэм, — и кроме того, вы все сошли с ума. Ни за что на свете я не выйду за него. Без обид, ДеМарко, но я не заинтересована в связях со знаменитостями.

— Тоже без обид. У меня те же чувства по отношению к репортёрам.

Она предпочла проигнорировать его заявление.

— Мы заплатим тебе сто тысяч долларов, — выпалил другой мужчина, как будто деньги решали все проблемы.

Она засмеялась, и, опустив подбородок к груди, заговорила достаточно громко, чтобы это точно попало в запись.

— Давайте-ка проясним. Вы располагаете миллионами долларов компании, которая стоит миллиарды, и предлагаете мне жалкие сто тысяч, чтобы я вышла замуж за бабника, ненавидящего репортёров и подражающего Джорджу Клуни?

Бен, казалось, обдумывал её слова, потом произнёс.

— Ты права. Мы заплатим тебе двести пятьдесят тысяч. Ни больше. Ни меньше.

— Эй, я тоже в этом участвую, — встрял Доминик. — И для записи, — добавил он, бросив взгляд на Сэм. — Я не ненавижу репортёров. Я просто им не доверяю.

— Очевидно, я не достаточно ясно выразилась, — сказала Сэм. — Я не в настроении выходить сегодня замуж, так что забудьте об этом.

— Единственный способ заставить журналиста сделать то, что тебе нужно, — пробормотал Доминик, — это дать ему историю.

Том кивнул, соглашаясь с ним.

Глаза Бена загорелись.

— Точно. Мы предоставим ей эксклюзив. После того, как брак закончится, она сможет написать историю своей жизни и о том, на что похож брак со знаменитостью, — произнёс он, указывая на Доминика. — Представь, Саманта. Слава... в каждом журнале... но, ничто не должно пойти в печать, прежде чем брак будет расторгнут.

Она выпрямилась.

— Вы все спятили.

— Вообще-то, я с ней согласен, — сказал Доминик, и его голос больше не был похож на голос угрюмого, избалованного человека, а больше напоминал голос нормального парня в отчаянной ситуации. — Отойди с её дороги, Бен. Дай ей уйти.

— Просто послушай меня, хорошо? — попросил Бен Саманту. — Никто не знает, на ком собирался жениться ДеМарко. Это часть большой игры, и одна из причин, по которой "World Studios" готова была выложить большие бабки, чтобы стать частью этого дня. Свадьба — больше не просто свадьба... она больше, чем все мы.

— И так как никто не знает, на ком Доминик собирался жениться, — добавил Том, — никого не будет волновать, с кем именно он сегодня пойдёт к алтарю.

— А как быть с приёмом? — спросил актёр.

Сэм притворялась безразличной, хотя ей тоже было интересно, как они планируют выкрутиться из этого положения.

— А что с ним? — спросил Бен. — Всё, что требуется от вас двоих – это появиться и устроить вечеринку. У нас в качестве гостей всего несколько громких имён, все остальные – просто фанаты. Это одна из причин, по которой мы перенесли свадьбу в Нью-Йорк. Никто и глазом не моргнёт, если увидит возле тебя незнакомое лицо.

Доминик ослабил узел галстука.

— Ты притворяешься не тем, кто ты есть всю свою жизнь, — сказал Бен. — А она всю жизнь выдумывает истории. Вы идеально подходите друг другу.

— Я не выдумываю истории, — запротестовала Сэм. — Я описываю то, что вижу. Я пишу правду.

Трое мужчин одновременно расхохотались.

Сэм закатила глаза.

— А что будет после приёма? — она решила, что спрашивает об этом по причине нездорового любопытства.

Бен шагнул между ней и Домиником, и хлопнул его по плечу.

— Вы сделаете то, что делают все молодожёны – отправитесь на медовый месяц.

Сэм открыла рот, чтобы запротестовать, но Бен остановил её, подняв руку.

— Слушай меня, — сказал он. — У нас есть договор с "World Studios", лидером индустрии развлечений. На медовый месяц вы поедете на Гавайи. Номер будет огромным... с кучей комнат. Вам не придётся делить постель, если вы сами этого не захотите, — добавил он, подмигивая.

Сэм заскрежетала зубами от такой перспективы.

Доминик лишь пожал плечами.

— Мои сумки в гостинице, — сказала она, словно уже собиралась согласиться на это безумие.

А она согласна? Может согласиться? Эксклюзивная история жизни? Не говоря уже о двухстах пятидесяти тысячах долларов.

Сэм уже просто таки видела заголовки: "Посредственная журналистка выходит замуж за красивого, супер богатого и знаменитого актёра".

— Просто скажи мне, как тебя зовут, и в каком отеле ты остановилась, — сказал Том, — и я пошлю кого-нибудь за твоими сумками, и оплачу счёт в отеле. Тебе не нужно ни о чём беспокоиться.

— Я не знаю...

— У тебя есть две секунды, чтобы передумать, — сказал Бен.

— Саманта Сью Джонстон, — выпалила она. — Называйте меня просто Сэм.

— Саманта Сью, — повторил Доминик себе под нос.

— Какие-то проблемы? — спросила девушка у своего будущего мужа.

— Нет.

— Отлично, — произнёс Бен, и обнял её за плечи. — Я быстро набросаю договор, и тебе нужно будет его подписать над пунктирной линией. Ты будешь обеспечена на всю жизнь.

Сэм убрала его руку, словно это была ядовитая змея и посмотрела Бену в глаза, пытаясь найти в себе смелость сказать "нет". Но не смогла. Он был прав. Это был её шанс, возможность, которая выпадает раз на миллион лет.

Бен напоминал ей одного из тех крикливых, быстро говорящих продавцов автомобилей, но, несмотря на сомнения, она кивнула.

Бен сжал её в удушающем объятии.

— Видишь, — сказал он Доминику, — она решительная и красивая.

Теперь Сэм знала, что Бен несёт чепуху. С её грязно-светлыми волосами, прилипшими к лицу после того, как она проторчала в коридоре, мятой и прилипшей к телу одежде, она выглядела далеко не красавицей.

— После медового месяца вы оба вернётесь в Лос-Анджелес, где всё, что тебе понадобится, будет ждать в вашем доме в Малибу, — произнёс Бен.

— Что будет, когда мы вернёмся в Лос-Анджелес? — переспросила Сэм. — После медового месяца мы же разойдёмся, ведь так?

Бен покачал головой.

— Вы оба должны быть женаты как минимум три месяца, что означает, что вам придётся жить вместе, как все нормальные молодожёны. Иначе контракт между Домиником и "World Studios" не будет иметь силы.

Сэм нахмурилась.

— Так вы и, правда, делаете это ради денег?

Доминик ослабил свой галстук чуть сильнее.

— Да, — ответил Бен, — но сейчас это не имеет значения. Как видишь, свадьба приобрела общенациональные масштабы. Больше дело не только в деньгах. Она значит больше, чем просто все мы.

— Ты уже говорил об этом, и что это вообще значит, "больше чем все мы", — пробормотала Сэм. Что ещё он должен сделать? Консумировать брак? Завести кучу детишек, и называть одного сына за другим именами гендиректоров "World Studio"?

Доминик усмехнулся.

— Это не смешно, — сказала она.

— Нет, не смешно, — согласился Доминик. — Но если мы собираемся пройти через всё это, дорогая, тебе нужно начать относиться к этому проще.

Она повернулась к Тому. Сэм не доверяла Бену, и ей не нравился Доминик. Том показался ей единственным нормальным парнем в комнате.

— Вы мне всё рассказали? — спросила она. — Есть ещё что-нибудь, что я должна знать?

— Это всё, — ответил Том. — Три месяца брака, пара обязательств, и деньги будут твоими.

— И эксклюзив? — спросила она.

— И эксклюзив.

В её животе что-то булькнуло.

— Я не одета для свадьбы, — заметила она, — И так как у меня нет привычки возить с собой свадебное платье на всякий случай...

— Всё будет в порядке, — заверил её Бен. — Ты не очень высокая, но у тебя почти один размер с Джулией. Достаточно близко. Её платье в другой комнате, полностью готово. У нас есть парикмахер и визажист. Я буду рядом всё время. И обо всём позабочусь. Как я и сказал, тебе нужно будет лишь подписать соглашение, чтобы держать в тайне всё, о чём говорилось в этой комнате.

— И как я смогу написать эксклюзив, если не смогу рассказать правду о том, что происходило сегодня?

Бен вздохнул.

— Через три месяца, когда всё это закончится, все захотят узнать, на что это похоже – быть замужем за самым сексуальным актёром Америки. Они захотят твою историю, Саманта. Им не нужно будет знать, по какой причине ты сегодня пошла к алтарю.

Он был прав. Ей не придётся лгать. Она просто не будет рассказывать всю правду с самого начала. Сэм может написать книгу, начиная с первого дня, когда они станут мужем и женой: "Девяносто дней миссис Доминик ДеМарко" или "Моя жизнь жены заносчивого актёра".

В мире не найдётся ни единой женщины, которая не захочет узнать, как Доминик ДеМарко выглядит по утрам, в чём он спит, есть ли у него какие-нибудь отличительные родимые пятна.

Её щеки порозовели от этой мысли.

"Всё могло быть хуже", — сказала она себе. Если говорить о внешности, то у Доминика ДеМарко есть всё: густые тёмные волосы, голубые глаза, сильный, твёрдый подбородок, ямочки и отличное тело.

Доминик подёргал свой воротник уже в сотый раз. У него было усталое лицо, челюсти крепко сжаты. Он нервничал. Бен, должно быть, заметил реакцию ДеМарко, потому что отвёл Доминика в сторонку и тихо ему сказал.

— Сделай глубокий вдох. Ты пройдёшь по проходу к алтарю, скажешь пару слов, и больше от тебя ничего не требуется.

Бен посмотрел через плечо на Сэм, очевидно волнуясь, что может потерять их обоих.

— Не забывай, Саманта, ты заполучила историю всей твоей жизни. Газеты и телешоу всей страны будут соперничать за твоё внимание до и после того, как брак закончится.

Ей было ненавистно признавать, но у этой затеи был отвратительный привкус. Оба её брата были успешными. Она была чёрной овцой в семье, работала часами и мало спала – всегда в надежде поймать перерыв. Она не может пройти мимо сделки всей жизни. Сэм всегда говорила, что ей не хватает в жизни маленького приключения. Кому это может навредить? На несколько коротких месяцев стать миссис Доминик ДеМарко. И тогда она не только докажет всей своей семье, что может быть успешной, но также останется с достаточным количеством денег, чтобы внести плату за дом. Чёрт, она вообще сможет купить дом на эти деньги. И вишенкой на торте будет то, что Сэм расскажет миру правду об этом человеке, каждую грязную деталь.

В комнату заглянул высокий мужчина с лысой головой и лицом, красным от недостатка кислорода, и произнёс взволнованным голосом:

— Начала церемонии ждут сотни беспокойных людей, не говоря уже о тысячах фанов на жаре, на улице, в надежде хоть одним глазом взглянуть на невесту и жениха. Что происходит?

— Скажите гостям, что они скоро будут, — сказал Том, выпроваживая мужчину из комнаты.

Когда больше не было слышно удаляющихся шагов, Бен посмотрел на Сэм.

— Итак? Ты в деле?

Её желудок свернулся в узел.

— При одном условии. Через три месяца после того, как всё закончится, я могу также захотеть написать книгу.

— Если ты при этом не захочешь рассказать о причинах, по которым Доминик женился на тебе, — сказал Бен. — "World Studios" не будут рады, когда узнают, что их обманули.

— Они никогда не узнают. Я представлю все как выдумку. Может быть, даже как роман. Зависит от того, как я решу завершить историю.

— Тогда, определённо, не любовный роман, — сказал Доминик. — Потому что у всех любовных романов есть счастливый конец, а нет никаких шансов, что у этой истории он будет.

Она улыбнулась.

— Похоже на то, что кое-кто читает любовные романы.

Бен посмотрел на Доминика, приподняв бровь от любопытства.

Доминик не позаботился о том, чтобы опровергнуть или подтвердить обвинение; он просто взглянул на Сэм своими ледяными голубыми глазами и сказал:

— Ты не могла бы пойти и надеть свадебное платье? Я хочу со всем этим покончить.

Глава 3

Тридцать минут спустя Сэм стояла, держа Бена под руку, уставившись на закрытые двери церкви из красного дерева.

Это сумасшествие. Вот я проникаю в церковь в поисках истории, а в следующий миг сама оказываюсь историей.

В довершение ко всему, Бен только что напомнил ей о том, что свадьбу будут показывать по телевидению. Она может только молиться, чтобы её мать это не увидела. Мама тут же хлопнется в обморок. А как насчёт папы? Хотя Сэм и не была с ним близка последние годы, она не желает ему зла, а у него слабое сердце. Насколько эгоистичной она может быть?

— Я не могу этого сделать, — сказала Саманта Бену.

Служка распахнул двери церкви.

— Разумеется, ты можешь, — произнёс Бен, беря её под руку. Он шагнул вперёд, потянув девушку за собой.

Приблизительно пять сотен людей направили на них свои взгляды.

Её левый глаз дёрнулся.

Единым движением все собравшиеся встали.

Струйка пота потекла по левой стороне её утягивающего белья. Невесты не потеют, она была в этом уверена. Но Сэм не такая, как большинство невест, ведь так? Она – фальшивая невеста.

Музыка сменилась на "Свадебный марш" Мендельсона. Все взгляды были прикованы к ней.

ДеМарко стоял на другом конце церкви – высокий, темноволосый, и временный, что определённо, было хорошо. Она не хотела ничего постоянного с таким как он.

Когда Сэм начала осознавать реальность происходящего, то почувствовала слабость. Фальшивая свадьба или нет, рядом с ней должен стоять её отец, не Бен. А как же её племянница Эмма? Эмма будет опустошена, когда узнает, что её даже не пригласили на свадьбу.

Сердце Сэм рухнуло. Она редко плакала, но это не воспрепятствовало тому, что на глаза навернулись горячие, колючие слёзы. Проклятие.

— Улыбайся, — проговорил Бен краешком рта, пока вел её к алтарю. — Предполагается, что это самый счастливый день в твоей жизни.

Сэм выдавила улыбку, когда смотрела в камеру слева от себя. Несмотря на предупреждение Бена насчёт камер, она не ожидала, что их будет так много. За каждой третьей скамьёй находился блуждающий глаз, следивший за каждым её шагом. Сэм заметила какое-то движение даже в цветочной композиции у алтаря. Она бы не удивилась, если бы ей в букет тоже запихнули камеру.

Сэм опустила глаза на прекрасный букет из белых роз и тюльпанов, вперемешку со стефатонисом и жасмином. Если там внутри есть крошечная камера, то это значит, что тысячи, может быть даже миллионы людей могут заглянуть ей прямо в нос.

Её желудок сжался.

Помни об истории, напомнила она себе. Делай заметки. Не паникуй. Это твой шанс. Помни о выражении лица мамы, когда вы с ней поедете в отпуск, только вы вдвоём.

Бен подвёл её к ДеМарко.

Она взглянула на Доминика и с удивлением увидела, как тот стоит, засунув руки в карманы, его лицо было пепельного цвета. Мужчина нервничал. То, что сначала показалось непоколебимостью, в реальности оказалось действительно пустым взглядом. Настолько пустым, что ей пришлось подавить желание помахать рукой перед его лицом; проверить, будет ли ответная реакция, моргание, хоть что-нибудь. Мужчина выглядел так, словно вот-вот может упасть в обморок, может быть, даже сбежать.

Странно, но осознание того, что он может быть в полном ужасе, слегка её успокоило.

***

Стоя в ожидании, пока невеста пройдёт к алтарю через закрытые двери, Доминик расслабил тугой узел галстука. Всё это было совершенно неправдоподобным, самая безумная вещь, на которую он только мог решиться.

И это всё было виной его дяди – человека, который дочиста опустошил его банковские счета. Но, в данный момент, Доминик был именно тем, кого приносили в жертву у свадебного алтаря.

ДеМарко уставился на красный ковёр в проходе. Наверное, журналистка передумала. Эта мысль помогла ему расслабиться в то самое мгновение, пока он желал, чтобы двери оставались закрытыми.

Оглянувшись через плечо, Доминик заметил великолепные витражи с изображениями апостолов. Красивая церковь – только лучшее для парня, у которого есть всё, всё и ничего одновременно.

Когда он снова посмотрел на толпу, у него вырвался тягостный вздох. Церковь была буквально набита битком. Белые сатиновые ленты струились по скамьям. Сотни людей бормотали и ёрзали на своих местах, наблюдая и выжидая.

Доминик привык к постоянному вниманию. Но сейчас всё было по-другому, он чувствовал себя так, словно его загнали в ловушку. И вот он стоит у алтаря судьбы, собираясь жениться на журналистке, которая поедает знаменитостей на ужин.

Абсурд.

Но менеджеры правы. Ему не только нужны деньги из-за того, что счета пусты, его карьере также нужен перезапуск. Новость о женитьбе, казалось, сделала своё дело, и всё же, он думал, что обманывает своих фанов.

Взгляд ДеМарко переместился на представителей прессы, собравшихся в дальней секции церкви. Вот уже несколько недель они дерутся друг с другом, чтобы узнать у него хоть что-нибудь о его невесте. Сегодня все получат свою возможность повеселиться. Медиа захотят узнать всё о жизни Саманты Джонстон, выспрашивая у неё детали о семье, детстве, о каждом парне, с которым она встречалась. Эта мысль заставила его чуть выпрямиться, почувствовать себя немного лучше. Саманта Джонстон будет так занята, отвечая на вопросы репортёров следующие несколько месяцев, что у неё не будет времени доставать его. Ха! Мысль о том, что докучливая маленькая журналистка узнает вкус собственного лекарства, безмерно его обрадовала.

Люди поднялись и обратили свои взгляды к двойным дверям.

Сердце Доминика забарабанило о грудную клетку.

Органист начал играть. Его невеста-дублёр всё-таки не сбежала. Он вдохнул, когда Бен провел её через дверь.

Команда визажистов сотворила чудо. Её грязно-светлые волосы выглядели сияющими и мягкими, спадая на бледные плечи. Под её глазами больше не было пятен от косметики. Она выглядела красивой.

Когда девушка подошла ближе, через тонкую вуаль он заметил её покрасневший нос. Она что, плакала? Да ни в жизнь. Репортеры не плачут, особенно эта. Наверное, у неё аллергия.

Доминик начал гадать, что же творится сейчас в её голове, хотя нахмуренный взгляд Сэм говорил о многом. Она что, будет хмуриться вот так следующие три месяца? Это беспокоит. Ему нравилась его приватность. Ему нравилось иметь тихий, спокойный дом, куда он мог вернуться; место, где можно сесть и расслабиться, пустой дом, в котором не было никаких нахмурившихся журналистов.

Этот сценарий словно был вырван прямо со страниц фильма категории "В". Он уже не контролирует свою жизнь, и наконец-то достиг края. И всё же, он сам во всём виноват, потому что не должен был соглашаться на этот нонсенс. После того, как его дядя обчистил его счета, он запаниковал. Второй ошибкой было прислушаться к Бену и Тому, когда они пришли к нему с этой абсурдной идеей.

ДеМарко охватило неумолимое желание пройти по проходу и выйти вон из церкви. Он должен сломя голову бежать за своей жизнью... бежать прочь из церкви и никогда не оглядываться. Однако прежде чем Доминик успел сделать хоть одно движение, Бен подвёл к нему Саманту, и протянул ему её руку.

Глава 4

Её пальцы оказались неожиданно мягкими.

Через прозрачную вуаль Доминик видел большие карие глаза, маленький покрасневший нос и полные губы. Сэм выглядела совершенно непохожей на решительную и неустрашимую журналистку, с которой он познакомился двадцать минут назад. Её руки дрожали, и, судя по всему, она определённо пролила одну или две слезы.

— С тобой всё хорошо?

Девушка сглотнула.

— Я буду в порядке.

Твою мать. Из-за опечаленного лица Сэм он почувствовал себя последней сволочью, как будто её принуждал.

— Слушай, если ты не сможешь пройти через всё это, я пойму.

Она покачала головой.

— Всё хорошо. Я подумала о своей семье, и о том, что они пропускают день моей свадьбы.

— Дорогая, — пробормотал он, — это же не по-настоящему.

— Я знаю, но моя семья не в курсе.

Кроме матери, которая бросила его в юном возрасте, алкоголика-отца, вора дяди Френка, который сейчас скорее всего жарился под карибским солнцем, и сводной сестры, о которой никто не знал, у него не было семьи. И вопреки всему этому он произнёс:

— Мне жаль.

Она всхлипнула.

Доминик вынул из своего кармана шёлковый носовой платок и просунул его под вуаль.

— Высморкайся.

Сэм выдохнула.

В толпе пронеслась очередная волна шёпота, вероятно, все решили, что невеста рыдает от счастья.

Она посмотрела на него взглядом, в котором таился намёк на доброту. Большие карие глаза цвета растаявшего шоколада.

Священник прокашлялся, давая понять, что они нужны, чтобы продолжить шоу.

Доминик засунул платок обратно в карман и провел её по двум широким ступенькам, поддерживая левой рукой под локоть, пока они шли к алтарю.

Священник кивнул. "Он настоящий", — думал Доминик, успокаивая своё бьющееся сердце. Священник не был оплаченным актёром. Это не сцена из кинофильма, и людям, которые сидели на скамейках, не заплатили за их присутствие здесь. Они – настоящие люди, которые освободили свой день, чтобы увидеть, как ДеМарко женится на женщине, которую, как все считают, он любит. Внезапно Доминик почувствовал, что ему тяжело делать очередной шаг вперёд.

Совершенно неожиданно заговорила Сэм:

— Не думай об этом. Думай о чем-нибудь хорошем.

О хорошем? На ком он, чёрт подери, женится, на Мэри Поппинс?

— Завтра утром мы будем на Гавайях, лежать на белом песке и пить "пина-коладу".

Порция виски сотворила бы сейчас чудо. Доминик посмотрел на Сэм, потом на священника, потом снова взглянул через плечо. Его взгляд проследовал по красной дорожке вниз по ступенькам и по длинному узкому проходу между рядами, который вёл к выходу из церкви. Тридцать секунд, и он сможет оказаться за этой дверью.

Но Сэм снова прикоснулась к нему, нежная ласка, которая заставила его вновь посмотреть в её глаза лани. Казалось, они заглядывали ему прямо в душу.

Проклятие. Если он сбежит, то унизит её перед миллионами людей, коллеги будут преследовать девушку до конца жизни. Что подумает её семья? И, в конце концов, у неё даже не будет истории, которая бы всё это компенсировала. У неё не будет ничего, кроме тоски и насмешек.

Доминик нахмурился. Он может пережить церемонию. А потом все будут счастливы – все, кроме него.

Теперь они стоят перед священником, если это можно назвать стоянием. Его ноги стали ватными.

Каким-то чудом, двадцать минут спустя, он всё ещё держался на ногах, когда священник произнёс:

— Вы можете поцеловать невесту.

Доминик не шевельнулся.

— Мне кажется, ты должен убрать вуаль, — кашлянула Сэм, — и поцеловать меня.

Если бы ему давали доллар каждый раз, когда он целует женщину, Доминик был бы богатым человеком. Вот только предполагалось, что этот поцелуй будет другим, лучше, чем все предыдущие. Все ожидали поцелуя. Такое давление было почти непереносимым. Камеры повсюду, спрятаны в затемнённом алькове и в местах, которые ему не видны.

Поцелуи были его специализацией. Никаких проблем. Он – профи. Женщины падали в обморок от его поцелуев. А Доминик умел хорошо притворяться. Режиссеры были теми, кто делал их настоящими, говоря ему как склонить голову, какое нужно выражение лица, куда положить руки. Но в данный момент в его голове была пустота. Он должен был действовать так, как будто хочет её поцеловать... как будто это и правда "великий день", и он жаждет этого поцелуя больше, чем чего-либо в своей жизни. ДеМарко целовался с дюжинами старлеток. Горячие, жаркие поцелуи. Но обычно, между ними существовала хоть какая-то химия, нечто материальное, что можно показать на большом экране. Доминик любит целоваться. Если честно, ему даже тяжело представить другой вид взаимодействия, которое сочетает в себе чувства столь же приятным образом. Выражение её глаз, запах, вздохи, ощущение губ и языка, и нежные прикосновения, и всё это смешано в одном поцелуе.

Но его невеста не хотела быть здесь. Она не актриса. Ей нужна лишь история. Всё просто. Следующие три месяца девушка будет его тенью, будет следовать за ним повсюду, задавать кучу глупых вопросов, и делать записи о каждом его движении.

Чёрт.

Ему нужно что-то, за что можно зацепиться – крошечное ощущение общности, чтобы сделать поцелуй настоящим.

— Расскажи мне о себе, — попросил он.

— Ты серьёзно? Прямо сейчас?

— Да, и быстро. Ты любишь своих родителей?

— Я испытываю к ним обоим огромное уважение и восхищение.

— Твоя любимая еда?

— Тако.

Тако? Правда? Это не работает. Он нетерпеливо вздохнул.

— Любимый цвет?

— Зелёный?

— Ладно, не обращай внимания. — Доминик поднял вуаль.

По церкви пронёсся вздох.

Глаза Сэм закрылись, и она чуть раскрыла губы, как раз достаточно, чтобы убедить его наклониться вперёд и прикоснуться к её губам. Он почувствовал вкус мяты и аромат роз.

Целовать Саманту Джонстон оказалось не так уж плохо. Целовать её мягкие, полные губы было приятно. Ну да... может быть, даже лучше, чем просто приятно. Склонив голову под нужным углом, он углубил поцелуй. Аудитория ответила какофонией радостных возгласов, которые буквально отскакивали от стен храма.

Доминик с неохотой отодвинулся. Её глаза всё ещё были закрыты, губы порозовели и припухли. Он схватил её за руку, и посмотрел в её распахнувшиеся, даже улыбающиеся глаза.

Всё кончено. Он сделал это.

На балконе органист заиграл какую-то весёлую мелодию, которую Доминик не узнавал, побуждая его провести Сэм по проходу к высоким двойным дверям. Пока они шли мимо собравшихся, люди протягивали руки, чтобы прикоснуться к ним, другие улыбались и поздравляли их.

Двери были распахнуты. Движение остановилось. На улицах были пробки. Полицейские изо всех сил удерживали толпу. Зазвучали радостные возгласы, начали вспыхивать камеры, и, как только они вышли из церкви, Доминик почувствовал, что его дёрнули за руку.

Платье было чересчур длинным для Саманты, и она за что-то зацепилась. Запаниковав, девушка выронила свой букет, и высвободила руку, чтобы потянуть за платье. Люди рванулись вперёд, словно стая голодных волков. Охраны нигде не было видно. Их ослепили вспышки камер, когда толпа стала напирать на них, заставляя его выпустить руку Саманты. ДеМарко оттолкнули в сторону от его невесты, и он оказался среди моря людей.

Доминик бы не возражал, если бы Саманта ощутила вкус собственного лекарства, но это было абсурдом. Её могли серьёзно ранить. Его шесть футов и три дюйма роста давали ему преимущество видеть поверх людей. Он заметил белый шёлк; она была похожа на хрупкую белую розу, которую топтала толпа беснующихся людей.

— Сэм! — прокричал он.

— Сюда! — рука взметнулась вперёд. Доминик пробился через толпу, даже обхватил какую-то маленькую женщину и оттолкнул её на мужчину слева от себя, расчищая дорогу к своей невесте.

К тому времени, пока он добрался до Сэм, она была без вуали. Чрезмерно ревнивая дама сорвала кружевной головной убор, и даже сейчас он видел, как безумная женщина пробирается сквозь толпу и убегает.

— Моё платье застряло в дверях, — сказала ему Сэм.

— Дай взгляну, — он обнял её так, чтобы иметь возможность взглянуть на источник проблемы, а потом ухватился за подол платья.

— Где вы познакомились? — прокричал репортёр.

— В церкви, — правдиво ответила Сэм, прежде чем снова повернуться к Доминику. — Вот, — произнесла она, — может быть, если мы оба потянем.

Охранники кричали всем, чтобы люди отошли назад, но их никто не слушал.

Доминик и Сэм вдвоём потянули платье, стараясь не разорвать его, но ничего не произошло.

Проклятие. На этот раз Доминик ухватился обеими руками и дёрнул, разрывая ткань и освобождая её. Держа платье в руке, ДеМарко попятился, расталкивая людей и расчищая путь через толпу, пока не растянулся на спине. Прежде чем он смог ясно видеть, Сэм склонилась над ним, и явно веселясь, протянула руку.

— Ты думаешь, это смешно?

— Да.

Доминик второй раз за последние десять минут слышал, как она говорит "да". Это уже слишком. Он должен убраться отсюда, пока не утратил остатки нормальности. Каким-то образом, ему удалось снова подняться на ноги, потом наклониться, обнять Сэм за талию и взять на руки. Игнорируя её протесты, мужчина пронёс Сэм сквозь толпу.

Она была так же легка, как и букет роз... роз с большим количеством острых шипов. К тому времени, когда он добрался до лимузина и разместил её там, появился Бен.

— С ней всё в порядке?

ДеМарко посмотрел на Сэм.

— Думаю, что да, — произнесла она, пошевелив босой ногой.

— Вам лучше убираться отсюда побыстрее, — сказал Бен, но прежде чем они успели его остановить, Доминик развернулся, и исчез в увеличивающейся толпе.

Глава 5

"Что делает ДеМарко"? — подумала Саманта. — "Он сошёл с ума"?

Нет никаких сомнений. И она ничем не лучше его. Вышла замуж за плейбоя, и теперь официально, Сэм – миссис Доминик ДеМарко.

Доминик появился пять минут спустя, уселся рядом с ней и захлопнул дверцу. Лимузин влился в движение и поехал вниз по Пятой улице.

Доминик ДеМарко, актёр, Самый Сексуальный Мужчина три года подряд, а теперь ещё и её муж, вернулся. И протягивал ей руку со свисающей белой шпилькой.

Этот человек возвращался за её туфлёй.

Она склонила голову так, чтобы получше рассмотреть его, пока пыталась в нём разобраться. Бен сидел на месте пассажира, их разделяло тонированное окно.

— Мир сошёл с ума, — произнёс Доминик, как бы невзначай наклоняясь, и беря в руку её покрытую шёлком ногу.

От ощущения его длинных, тонких пальцев по ноге Сэм растекалось тепло, и кожу покалывало. ДеМарко заставлял ощущать покалывание в тех местах, где раньше она никогда его не чувствовала, например, между пальцами. Она не хотела реагировать на его прикосновения. Тщеславные знаменитости её не заводили.

От него исходил чудесный запах, древесный и мужской. И он хорошо выглядел. И дело не только в том, что Доминик спас её от толпы и нёс до лимузина, и при этом даже не потел и нормально дышал. Ощущение покалывания имело смысл. Любая женщина в здравом уме сейчас бы ощущала покалывание, особенно та, которая не может вспомнить, когда у неё в последний раз был секс. Хотя, это не совсем правда. Это было триста пятьдесят дней назад плюс-минус пара часов. Не то, чтобы она делала записи, или ещё что-нибудь в этом роде.

Сэм пыталась не вдыхать его телесный запах.

"Тебе не о чем беспокоиться", — сказала девушка сама себе. Она контролирует ситуацию, наблюдая за его попытками натянуть туфлю ей на ногу, как настоящий Прекрасный Принц.

Сэм снова вдохнула, зная, что ей нужно положить конец этому безумию, и отобрала у него свою ногу.

— Я могу сама это сделать, — вежливо произнесла она, надевая туфлю на ногу. — Вот и всё.

— Ты хмуришься, — сказал он. — Что случилось с хорошими мыслями о том, чтобы идти по течению, о "пина-коладе" и белом песке?

Сэм откинула с лица пряди волос.

— Это было до того, когда ты так поцеловал меня в церкви.

— Как "так"?

— Сам знаешь: долго, глубоко, со всей этой страстью.

— Долго и глубоко, говоришь?

Она кивнула.

— Я думала, что мы просто соприкоснемся губами и будем притворяться. И, правда, не вижу никаких причин, чтобы ты использовал свой язык.

— Ну как я мог устоять?

Не морочьте ей голову. Сэм видела женщин, с которыми он встречался: высокие, худые, чертовски красивые.

— Ладно, как тебе угодно, — фыркнув, ответила она.

— Почему бы тебе просто не высказать, что у тебя на уме, и не выговориться.

Девушка выпрямила спину.

— Ладно, я так и сделаю. Ты – очаровашка, — произнесла она, делая обвиняющий жест пальцем в его сторону. — Я уже знаю, что ты бабник, но при этом я никогда не задумывалась об очаровании.

— Не стоит верить всему, о чём читаешь, или лучше сказать всему, о чём пишешь.

— Я пишу о том, что я вижу.

— Ты пишешь о том, о чём ты думаешь, что видишь.

— Это неправда, но я соглашусь с тобой, что существуют недобросовестные журналисты и папарацци. Но я всегда честна. У меня есть принципы.

— А согласишься ли ты также признать, что на каждого аморального папарацци найдется одна знаменитость, чью личность разорвали в клочья преувеличенные слова журналистов?

— Я считаю, что отношения – это взаимовыгодный союз.

— Типа нашего с тобой брака.

— Не совсем.

Он едко засмеялся.

— Позволь я угадаю. Ты считаешь, что вытащила короткую палочку?

— В этом нет никаких сомнений.

— И ты считаешь меня плейбоем?

— Ага.

— И что из увиденного тобой собственными глазами заставило тебя прийти к подобным выводам?

— Хм-м-м-м, давай посмотрим. Изабель Уитон, Памела Скотт, Тори Пинтон, Кэрри, Кристи... мне продолжать?

— Хоть я обычно и не выступаю в собственную защиту, — произнёс он, осторожно подбирая слова, — особенно перед журналистами таблоидов, но что ты ответишь, если я скажу, что никогда не встречал Памелу Скотт или Тори Пинтон?

— Я скажу, что это вздор.

— Вздор, вот как?

— Так и есть. Фотография стоит тысячи слов.

— И в следующие три месяца, если я докажу, что фотография не стоит бумаги, на которой она напечатана, что ты мне дашь?

— И что же ты хочешь, ДеМарко? — спросила Сэм, хотя у неё была очень неплохая мысль.

— Эксклюзив, который тебе пообещал Бен.

Она подняла бровь.

— И тут у меня появилась мысль, что, возможно, ты попытаешься затащить меня в постель.

— Всё по порядку.

Сэм фыркнула. Она знала, что не красавица, как женщины, с которыми он водил компанию. У неё было никакое лицо. Губы были в порядке, но грудь была плоской, не было длинных ног, и она всегда считала, что всего лишь просто симпатичная, и никак не сексуальная.

— Ты слишком перевозбуждена, милая. Я ведь не заставляю тебя нервничать?

— Твоя харизма совершенно не влияет на меня, ДеМарко.

— Это плохо.

— Для тебя, может быть, — ответила она.

— Определённо для меня, — отозвался он. — Итак, значит ли это, что мы не сможем быть друзьями?

— Мы можем быть друзьями.

— Потому что у тебя иммунитет к моему очарованию? — спросил он.

— Именно.

— Почему у меня такое чувство, что меня режут по живому?

— Вероятно потому, что такой мужчина как ты дезориентирован, оказавшись в ловушке с женщиной, которая знает о тебе всё, с женщиной, которая не станет спать с тобой, даже если ты останешься последним мужчиной на земле.

Его смех эхом оттолкнулся от тонированных стёкол.

— Ты очень забавная, — произнёс он. — Тебе кто-нибудь говорил об этом?

— Можешь смеяться сколько угодно, но именно я буду смеяться последней, потому что совершенно точно знаю, как ведут себя тебе подобные.

— Понятия не имею, о чём ты говоришь, — произнёс он с дьявольским блеском в глазах. — Но, по какой-то безумной причине, ты мне нравишься.

Сэм покачала головой, игнорируя покалывание, которое возникало каждый раз, когда он смотрел на неё своим ошеломляющим взглядом. На какой-то миг или два она совершенно точно поняла, почему так много женщин оказывались в его постели.

Сэм отмахнулась от этой мысли.

— Именно об этом я и говорю, — продолжила она. — Предполагается, что от твоего "ты мне нравишься" я приду в возбуждение. Ты думаешь, что совершенно точно знаешь, что сказать, чтобы такая девушка как я влюбилась в такого парня как ты.

Казалось, он недоумевал совершенно искренне.

— Что ты имеешь в виду под "такая девушка как ты"?

Она фыркнула:

— Как будто я соглашусь доставить тебе удовольствие, зачитав список своих недостатков.

— О, теперь я понял. "Такая девушка как ты" – это называется "неуверенностью", потому что я не вижу никаких недостатков.

— Хорошая попытка, Казанова.

Лимузин остановился на светофоре. Слева от неё возвышался прекрасный "Уолдорф Астория", ориентир, расположенный на Манхэттене, где проходил приём. Она взглянула на ДеМарко, который теперь казался угрюмым.

— Я ранила твои чувства?

— Я актёр и плейбой, — ответил он. — У меня нет чувств, помнишь?

— Я не говорила что...

Доминик взял её за подбородок.

— Ты слишком много переживаешь, милая. Кто-то, должно быть, обходился с тобой слишком небрежно.

Она пожала плечами в ответ на его замечание, но он захотел расспрашивать её и дальше.

— Почему ты так беспокоишься о том, чтобы защититься от меня, если твоё сердце уже разбито на миллион кусочков?

— А кто говорил о защите сердца? Дело в моей гордости, морали, моём достоинстве, которые я собираюсь защищать. Пожалуйста, не строй иллюзий о том, что я стану ещё одной меткой на твоей постели. Может быть, иногда я кажусь беззащитной, но я достаточно себя уважаю, чтобы помешать сам-знаешь-чему.

— Ты совершенно точно смешная, — со смешком произнёс он, — но, мне кажется, тебя нужно похвалить за честность. Ты очень интересная женщина, для репортёра.

В этот раз Сэм полностью проигнорировала его. Он делал всё, что мог, расточая шарм, говоря ей о том, что она ему нравится, и что она интересная.

Но, даже если ДеМарко достанет для неё луну с неба, она всё равно не позволит себе испытывать чувства к этому мужчине, вне зависимости от чёртового покалывания.

Глава 6

Спустя три часа и очень много мартини, Сэм ощущала покалывание, как никогда до этого. Приём подходил к концу, и охранники снова окружили Доминика и её, быстро сопроводив их из бальной залы "Уолдорф Астории" через лобби, откуда они поспешно перемещались в свой номер для молодожёнов.

Высокая блондинка в чёрном с блестками обтягивающем платье закричала, когда заметила Доминика, идущего через лобби. Что-то красное и сверкающее пролетело в воздухе и приземлилось ему на грудь. Шёлковые красные стринги болтались, зацепившись за его галстук-бабочку.

Доминик убрал трусики и швырнул их обратно в толпу. Женщины толпились в каждом уголке отеля, в надежде хоть одним глазком взглянуть на Доминика ДеМарко.

Подол свадебного платья Сэм разорвался чуть сильнее, когда на них нахлынула толпа. Хаос, с которым удалось справиться Доминику, был за пределами всего, что она видела раньше.

Бен вместе с двумя накачанными охранниками помог им протиснуться к лифтам.

Женщины всех форм и размеров выкрикивали имя Доминика, словно вместо него через лобби шёл лично Элвис. Вся сцена казалась нереальной. Сэм привыкла, что её толкают и пихают другие репортёры, пытаясь получить сюжет, но она никогда не была по другую сторону забора, если можно так выразиться.

Двери лифта открылись. Третий охранник придерживал дверь, пока все не оказались внутри в безопасности. При наличии в маленьком пространстве шести человек, пятеро из которых были внушительных размеров мужчинами, Доминику ничего не оставалось, кроме как теснее прижаться к ней.

Мужчина ослабил узел бабочки и расстегнул пару верхних пуговиц рубашки.

— Я едва могу здесь дышать. Как насчёт тебя? — спросил он Сэм, и его подбородок задел макушку её головы. — С тобой всё в порядке?

Слегка покачнувшись, она кивнула, вдохнула, и почувствовала желание прижаться к его груди чуть посильнее.

Доминик потянулся и упёрся руками о панели по обеим сторонам от головы Сэм. Она знала, что он изо всех сил старается её не задушить, но не возражала, чтобы ДеМарко прижался к ней ещё ближе, чтобы вдохнуть его пьянящий мужской аромат.

Сегодня вечером он вёл себя как джентльмен, и Сэм чувствовала себя защищённой и в безопасности в зале, полном незнакомцев.

— Сегодняшний вечер я бы назвал успешным, — прошептал он, касаясь губами её уха.

— Я чувствовала себя принцессой, — ответила Сэм, сознание было достаточно замутнённым, чтобы задумываться, действительно ли она только что это высказала.

— Ты отлично танцуешь, — добавил он.

— Ты и сам не так уж плох.

Доминик улыбнулся, заставив её задуматься, почему она не обвивает руками его шею. Внезапно, Сэм поняла, что не хочет ничего иного, кроме как позволить ему сделать то, что он делал лучше всех. Идея оказаться одной из зарубок на его кровати уже не казалась такой ужасной.

Сэм закрыла глаза и заново переживала один из самых занимательных и необычных вечеров в своей жизни. Она не танцевала под звёздами, но танцевала со звездами. Сегодня было так много знаменитостей, что едва ли всех их вспомнишь. Там были Бред и Анджелина, а ещё Эштон, Том и Морган. Приём длился три часа, и она не хотела, чтобы он заканчивался, особенно когда Доминик для неё пел. Прямо посреди танцпола, когда все вокруг смотрели на них. Если бы Сэм не знала, что всё это спектакль, она бы могла влюбиться в него не сходя с места.

Сэм испустила глубокий вздох, и, открыв глаза, увидела, что её взгляд упирается в его шею. Всего лишь два дюйма и можно было бы прикоснуться к его тёплой коже. Она сглотнула комок в горле и в очередной раз постаралась напомнить себе, почему ей нужно противостоять ста девяноста фунтам искушения.

У него была жилистая шея, мускулистая и загорелая. Благодаря двум расстёгнутым пуговицам она могла видеть волоски на его груди и то, что та также была худой и мускулистой. И временно или нет, но он – её муж.

У неё вырвалось хихиканье.

Все посмотрели на неё, как будто этот звук был нелепым. Лифт останавливался и снова ехал, но никто не выходил.

Доминик низко наклонил голову и заговорил:

— Ты уверена, что с тобой всё в порядке?

Она определённо выпила слишком много мартини. А ещё одна очень милая леди, занимающая высокий пост в Главном Госпитале принесла ей "Камикадзе". Сэм никогда раньше его не пробовала. В животе булькнуло.

— Я в порядке.

Он ей улыбнулся.

Женщина опустила взгляд и снова закрыла глаза, посчитав, что так ей будет безопаснее. Лифт остановился. Один из мужчин шагнул наружу, но Доминик не пошевелился.

Двери закрылись. Сэм посчитала до десяти, в надежде, что крошечное пространство лифта перестанет кружиться. Внезапно его губы снова приблизились к её уху, и он произнёс:

— Ты сегодня очень красивая.

Сэм посмотрела на него, и заметила быстрый дьявольский блеск в его глазах. И опять задумалась, почему она так борется с притяжением, искрившим между ними.

К черту всё. Она хочет, чтобы он поцеловал её. Она хочет, чтобы Доминик ДеМарко целовал её так, как раньше не целовал других женщин.

Глава 7

Солнечный луч прокрадывался через тонкую щель в драпированных шёлковых шторах, по ковру и вверх по роскошным атласным простыням, пытаясь вырвать Сэм из глубокого, удовлетворённого сна.

Она прижалась теснее к крепкому телу ДеМарко, скользнула рукой по его твёрдой груди, а затем вниз по рельефному животу. Там её пальцы на мгновение задержались, обводя его мускулы, прежде чем двинуться дальше вниз — святая корова!

Её глаза распахнулись, и она резко села. В конце концов, это оказался не дикий и безумный сон. Доминик ДеМарко лежал в постели рядом с ней, и он обнажён. Она приподняла атласную простыню и почувствовала, как кровь отлила от её лица.

Уронив простыню, Сэм осмотрелась. Её свадебное платье, лифчик, колготки, пояс для чулок и кружевное нижнее белье были разбросаны по полу, создавая идеальную дорожку от двери до кровати.

Этого не могло произойти. Она не спала с Домиником ДеМарко.

Женщина посмотрела на внушительный бриллиант на своем пальце... всё казалось далеким воспоминанием... словно в тумане... сон... ночной кошмар. Выйти за него замуж на какое-то время – одно дело, но это...

Она была хорошей девочкой. Не девственницей, но у неё были правила. Спать с мужчиной после первого свидания, даже если она и вышла за него замуж, определённо не было в списке её привычных поступков.

Загорелая рука протянулась через простыни и расположилась на бедре Сэм.

Она отпихнула руку и выпрыгнула из постели, оборачивая себя простыней, чтобы прикрыть свою наготу. Комната закружилась. Сэм обхватила себя руками, чтобы не упасть. Теперь, когда простыни были убраны, ДеМарко ничто не скрывало, и у неё не оставалось иного выбора, кроме как видеть каждый его дюйм: загорелый, жёсткий и в состоянии эрекции, полностью готовый к действиям.

Его рука скользнула вверх над головой и опустилась на подушку. Один глаз открылся, и за ним сразу же последовал второй. Он приподнял голову и проследовал по направлению за её взглядом. Не произнеся ни слова, он снова опустил голову на кучу подушек. Не сделав ни малейшей попытки прикрыться, он спросил:

— Что-нибудь не так, сладенькая?

— Не называй меня так! Разумеется кое-что не так. Мы вместе в одной постели, и мы голые. Я не зарубка, ради всего святого.

— Зарубка?

— На спинке твоей кровати.

Он улыбнулся.

— Старые добрые утренние сожаления, да?

— Что ты имеешь в виду?

— Прямо сейчас ты думаешь, что же ты наделала? Как я смогу снова посмотреть на себя в зеркало? Что подумает моя мама? — он протёр глаза. — Я всё это слышал и раньше.

Её брови сдвинулись на переносице.

— Ты... ты эгоистичный ублюдок.

— У меня такое чувство, что прошлая ночь могла быть ошибкой.

Она сузила глаза.

— Так мы с тобой переспали?

— Сложно было сопротивляться тебе.

— Неужели, — рявкнула она. Затем посмотрела на кольцо на своём пальце, её губы сложились в мрачную линию, когда она попыталась снять его с пальца. Она вертела и тянула, но прекрасный изумруд в два карата никак не снимался.

— Осторожнее, сладенькая, ты оторвешь себе палец.

Сэм посмотрела на него и зарычала.

— Посмотри на себя, выставляешь себя напоказ как... как жеребец.

— Перестань, — сказал он, — ты заставляешь меня краснеть.

Она уставилась на него.

— В чём твоя проблема?

ДеМарко лениво скатился с постели, и не торопясь разыскал свои брюки.

— Я собирался спросить тебя о том же, — сказал он голосом, в котором сквозило раздражение, пока застёгивал брюки, что оказалось нелёгкой задачей, учитывая его негибкое состояние.

Доминик обошёл кровать и встал рядом с ней.

— Можешь продолжать свою маленькую истерику, но не веди себя так, как будто я воспользовался твоим состоянием, и словно прошлой ночью ты не хотела меня так же сильно, как и я тебя.

Она чётко помнила, как тесно прижималась к нему в лифте. Она хотела его, это правда, но только поцелуй – один простой поцелуй. Сэм выдохнула.

— Всему виной тот последний "Камикадзе". Эти штуки опасны. Я не хотела, чтобы так случилось.

— Ну, виноваты мы оба, — Доминик расчесал рукой свои волосы, и направился в ванную. — Мы не можем изменить то, что уже свершилось, — сказал он, прежде чем задумчиво оглянуться на неё, с оттенком разочарования во взгляде. — Если это сделает тебя счастливой, мы просто притворимся, что этого никогда не было.

Его грудь была как магнит. Ей пришлось напрячь все внутренние силы, чтобы не смотреть на него так, словно она никогда раньше не видела мужчин.

— Окей, — сказала Сэм, пытаясь сохранить своё самообладание. Пока он шёл в сторону ванной, она уселась на краешек кровати и сказала, — этого никогда не было.

— Отлично.

— Доминик, — позвала она, пока он не исчез в ванной.

Тот повернулся и выжидающе посмотрел на неё.

— Прошлой ночью мы предохранялись?

— Разумеется.

— Хорошо.

— Согласен, — дверь со щелчком закрылась.

Услышав шум воды, она упала спиной на матрац. Мгновения прошлой ночи всплывали в её голове. Они определённо занимались любовью. В тот момент она думала, что это безумный, романтический сон. Всё казалось таким идеальным. Его губы на её, их соединенные тела, Доминик, снова и снова повторявший, как она прекрасна. Раньше у неё никогда не было мужчины, который говорил бы ей, что она прекрасна. Милая, и пылкая, может быть, но никогда – прекрасная.

Не имеет значения, насколько замечательной была прошлая ночь, но спать с ДеМарко было огромной ошибкой, с ударением на слове огромной. Или же она может считать прошлую ночь исследованием – старым добрым исследованием.

Так всё и было. Она спала с ДеМарко во имя исследований. Сэм с усилием улыбнулась. Как, чёрт побери, любой приличный репортёр может считать, что пишет всю правду о человеке, если не видел никаких интимных деталей? Прошлую ночь можно считать туманным сном, который больше никогда не повторится, и она может простить себе это осуждение и выбелить его ради исследования. Девушка испустила долгий, глубокий вздох облегчения.

У Доминика были хорошие инстинкты, припомнила она. Он был прав, когда предположил, что ранее ей разбили сердце. Сэм не желала снова проходить через это. Она ещё не готова, не с таким человеком как он. Сэм уже больше не наивная маленькая девочка.

Она выпрямилась.

Они с ДеМарко подписали контракт. Три месяца, и этот чистой воды деловой брак будет завершён.

Конец истории.

И всё же, мысль о том, чем она занималась прошлой ночью, не выходила у неё из головы. Забудь об этом, Сэм. Ты спала с ним. Через двадцать четыре часа забудь об этом. Она ударила кулаком по матрасу. Проклятие. Всё дело в этих чёртовых мартини, потому что Доминик ДеМарко не может быть таким великолепным в реальности. Если убрать невероятное тело, гипнотизирующий взгляд, ямочки, великолепный певучий голос и всё его джентльменское поведение на приёме, то кто тогда останется? Придурок. Она не собирается влюбляться в него. Если это произойдёт, она лишь навлечёт на себя ещё большую дозу горестей.

Отныне Сэм будет думать лишь об истории всех времен. Ей нужно оставаться сфокусированной. Следующие три месяца каждое его слово, каждое действие обязаны оказаться в её заметках, пока она не получит легальную возможность написать историю.

Девушка бросила взгляд на тумбочку у кровати. Лампочка на гостиничном телефоне мигала, сообщения. Она подняла трубку, нажала кнопку сообщений, и начала слушать. Первое сообщение было от консьержа гостиницы. Они получили её багаж, и она должна позвонить, когда ей нужно будет, чтобы его доставили в номер. Второе сообщение было от Бена, в котором говорилось, что они должны быть в лобби в полдень. Уже было десять тридцать. У неё оставалось не так уж много времени. Сэм набрала консьержа и попросила принести багаж. Затем она подбежала к гардеробу, натянула гостиничный халат, и схватила свою свадебную сумку, где были сложены губная помада, и стала ждать, пока не услышала, что шум воды прекратился, и только потом постучала в двери ванной.

— Кто это?

— Это я, — ответила Сэм, закатывая глаза.

— Ты всё ещё здесь?

— Не смешно. Мне уже лучше, — сказала она через двери. — Прости, я была расстроена. Я могу справиться с этим... Мне просто нужно сфокусироваться на истории.

Она секунду подождала. В ответ услышала лишь тишину.

— Хоть мы и должны откровенно поговорить. Я чувствую себя неуютно, когда вижу тебя голым. Ты же не помнишь всё, что увидел, правда? В смысле ты же тоже много выпил, ведь так?

Никакого ответа, кроме каких-то звуков с другой стороны двери, пока он там ходил.

— Я хотела сказать, ты же не помнишь все детали? Прошлой ночью было темно?

— Свет был выключен, — ответил он. — Я был на сто процентов пьян. У тебя на заднице есть крошечная татуировка бабочки. Обычно мне не нравятся татуировки, но твоя понравилась.

— Она у меня на бедре, а не на заднице, — сказала она.

— Если я закрою глаза, — продолжал он, — я всё четко вижу. Например, у тебя есть маленькая родинка на спине, прямо на изгибе...

— Ладно, на этом можно остановиться, — со вздохом сказала она. — Я всё поняла.

Дверь открылась. Его волосы были влажные и взъерошенные, вокруг талии обернуто полотенце, мускулы поблескивают от влаги.

Я могу с этим справиться.

— Ты уже почти готов? — спросила она. — Мы должны быть одеты, упакованы и быть в лобби к полудню, и мне нужно принять душ.

Он сделал жест рукой, приглашая её войти.

— Он в твоем распоряжении.

Прежде чем выйти, он добавил:

— Я хотел бы дать несколько советов.

Сэм вопросительно посмотрела на него, что было не так уж легко, учитывая то, что он всё ещё был наполовину обнажён.

— Ты производишь впечатление умной женщины. Не трать время зря, беспокоясь о своем теле. Ты идеальна такой, какая есть.

Она не знала, как отвечать. Сэм всегда была строга к тому, как выглядит. Она была невысокой, с плоской грудью, но не собиралась жаловаться ему на свои недостатки. Вчера он всё видел своими глазами. Доминик знал, и всё жё, он только что сказал ей что она – она сморщила нос.

— Ты только что назвал меня идеальной?

Уголок его рта пополз вверх.

Сэм подняла бровь, пытаясь забыть о своих спутанных волосах и туши под глазами.

— Вчера ты говорил, что я не наделена выдающимися чертами.

ДеМарко покачал головой.

— Я сказал, что ты не похожа на Джулию. Это не одно и то же.

О, он был хорош. Она вздёрнула подбородок.

— Ладно, думаю, это я переживу.

— Хорошо.

— Значит, ты не считаешь, что у меня низкий рост и плоская грудь?

Он засмеялся, и ей понравилось, как сверкнули его глаза.

— Нет, — ответил он. — Ты – идеальна. И я не собираюсь повторять ещё раз.

— Ну, тогда ладно.

— Хорошо.

Она подождала, пока его губы дёрнутся... хоть что-нибудь... всё, что угодно, что могло бы свидетельствовать о том, что он разыгрывает её, пытается очаровать так, как он проделывал это с сотнями женщин, с которыми встречался. Не то, чтобы они с Домиником ходили на свидания или ещё что-нибудь в этом роде. Он казался совершенно серьёзным, и это её беспокоило. Такая девушка как она может легко влюбиться в такого парня как он... влюбиться так сильно, что и не разлюбит.

Сэм не может допустить, чтобы так произошло. ДеМарко встречался с несчётным количеством женщин. Неважно, каким невинным он притворяется; он совершенно точно знает, что делает. Доминик гипнотизирует её, словно змей-искуситель, и скоро она, как и все остальные, упадёт перед ним на колени, вымаливая знаки внимания. Её зубы сжались.

— Ну и что я сделал сейчас?

— Ничего, — ответила Сэм, пытаясь протиснуться мимо него. — Ты ничего не сделал.

О, но он, всё-таки, сделал. Он разрушает её, говоря вещи, которые не имеет права ей говорить. Прекрасная. Идеальная. Что оставалось сказать в ответ?

— Ты мне не веришь?

— Конечно, я не верю тебе. Не будь смешным. С чего мне тебе верить? Ты встречался с дюжинами женщин, каждая из которых была более прекрасна, чем предыдущая. Мой рост пять и три с половиной. Если ещё прощё – я невысокая, практически не существую, и совершенно точно не модельного типа, но, эй, у меня всё в порядке. Мне нравится то, кто я есть. Но когда мужчина, богатый и знаменитый, приходит и говорит мне, что я идеальна, то логично, что я буду слегка скептически относиться к его словам.

— Знаешь что, Джонстон? Снаружи ты сильная, но внутри ты мягкая как свежеиспечённый хлеб, я прав?

Класс, теперь он назвал её пончиком.

— Я должна собираться.

Он не сдвинулся с места, вынуждая её протискиваться мимо него, прикасаясь к его телу.

Сэм осторожно закрыла дверь, чтобы не задеть его ноги. Затем заперла замок и выдохнула. Она включила душ, и халат упал на пол. Взглянув на своё отражение в зеркале, девушка попыталась увидеть себя его глазами... в совершенно новом свете.

Несмотря на её неприязнь к этому мужчине, она вся светилась. Сэм видела это, но в основном чувствовала – чувство, которое ощущает женщина, когда встречает особенного парня.

Она постучала себя по голове ладонью. Это был просто секс, Сэм. Все сияют после ночи отличного секса. Даже не вздумай влюбиться в парня, как и все остальные безнадёжные романтики. Это была просто ночь секса, ничего больше.

Блин. Она не спала с мужчиной, не говоря уже о свиданиях, уже долгое время. Не после Кена. А теперь она замужем за одним из самых сексуальных мужчин Америки. Женщина прерывисто задышала. И как же при этом она собирается пережить следующие три месяца? Всё что ему нужно – это лишь сказать ей, что она прекрасна и идеальна, и она готова на всё. Как патетично.

Отвернувшись от зеркала, Сэм залезла в душ. Тёплая вода стекала по её голове и глазам. Два месяца и двадцать девять дней. Потом всё вернётся на свои места. Она вернётся к жизни в тихой квартирке с одной спальней в Бурбанке. А, может быть, сможет купить себе что-нибудь побольше, и напишет книгу. У неё будет свобода и история века. Всё будет отлично.

Глава 8

Сэм в халате вышла из ванной. Доминика нигде не было видно, как и её багажа. На телефоне мигала красная лампочка. Она нажала кнопку и послушала голос Бена, говоривший Доминику, что они должны встретиться в лобби как можно быстрее

Зазвонил телефон. Она подняла трубку и сказала "привет".

Робкий голос произнёс:

— Сэм, это ты?

— Мама?

— У тебя есть, что сказать мне и твоему отцу?

Сэм вздохнула.

— Мам, — заговорила она, удивляясь, как, чёрт подери, она нашла её так быстро. — Я хотела сказать тебе, но не могла. Я сейчас не могу рассказать тебе все детали, но мы поговорим, как только я... в смысле, как только я вернусь домой.

— А где именно этот дом? Или это тоже секрет?

Мама говорила шёпотом, видимо боялась, что папа может услышать. Горестные нотки в голосе мамы разрывали сердце Сэм, но она ничего не могла сделать. Что сделано, то сделано.

— Я позвоню тебе позже, мам, когда у меня будет больше времени на разговор.

— Почему ты хотя бы не предупредила нас?

— Мне жаль.

— Твой папа не очень рад по этому поводу.

— Папа никогда не бывает рад.

Молчание.

— Мне жаль, мам. Я не хотела сделать всё ещё хуже. Я никогда не должна была соглашаться на то, чтобы молчать до свадьбы.

— Твоя племянница хочет поговорить с тобой.

Сэм проглотила комок в горле.

— Ты, правда, вышла замуж за Доминика ДеМарко? — возбуждённо спросила её четырнадцатилетняя племянница Эмма.

— Да, это правда.

— А я думала, что ты считаешь его напыщенной свиньей.

Сэм нахмурилась.

— Когда я это говорила?

— Помнишь, когда мы увидели его фотографию в журнале "People", когда стояли в очереди в овощном магазине, и ты показала на фотографию, и сказала, что он напыщенная свинья?

— Да, точно, но, кажется, я тогда была в плохом настроении. Он отличный парень. Я же вышла за него замуж, не так ли? Тот парень, Джейсон, ещё не пригласил тебя в кино? — спросила Сэм, в надежде сменить тему.

— Хорошая попытка. Я не сбежала, чтобы выйти замуж за Джейсона Марсала. Если бы это было так, я бы пригласила тебя.

Туше. Её план провалился.

— Твоего мужа всё время показывают по телевизору, — сказала Эмма, её голос был более оживлённым, чем обычно. — Кажется, "NBC" пытаются затащить его в одно из этих реалити шоу. Может быть, они попытаются затащить вас обоих. Они могут назвать его "Молодожены". Или ты могла бы попросить его, чтобы он устроил мне прослушивание в "Survival of the Fittest", или в то новое шоу, "Wacky Teenagers".

Сэм подняла глаза к небу, хотя и испытала облегчение, узнав, что хотя бы один член семьи нормально воспринял новость.

— Мы поговорим об этом позже, хорошо?

— Конечно. Поздоровайся за меня с напыщенной свиньей.

Сэм услышала смех Эммы, когда та передавала трубку назад маме.

— У неё разбито сердце, — всхлипнула она.

— Оно и видно.

— Я даже представить не могу, что скажут твои братья.

— Папа там? — спросила Сэм, надеясь положить конец заслуженному чувству вины, которое мать перекладывала на неё.

— Он повёл собаку на прогулку. Я просто надеюсь, что его сердце будет в порядке, когда он вернётся.

Сэм промолчала.

— Твои братья уверены, что ты беременна. Ты поэтому так неожиданно ввязалась во всё это?

— Нет, разумеется, нет, мам. Прямо сейчас я не могу рассказать тебе всё, но клянусь, что расскажу тебе больше, когда мы с тобой увидимся лично.

— Где твой муж?

— Прямо сейчас? — Сэм оглядела комнату. Она не хотела продолжать лгать, но какой у нее был выбор? — он в душе.

Кто-то постучал в дверь номера.

— Мам, я должна идти. Я люблю тебя. Всё будет хорошо, я обещаю.

Сэм повесила трубку прежде, чем мама успела ответить. Потом подошла к двери и открыла её. Женщина, одетая в костюм служащей отеля, вошла и поставила багаж Сэм на стойку, а на пол поставила две сумки с покупками. Потом женщина осмотрелась, словно надеялась увидеть Доминика. Она заметила неубранную постель и скомканные простыни.

Сэм заглянула в пакеты и нашла там одежду на тысячи долларов.

— Это не моя одежда, — обратилась Сэм к женщине.

Женщина улыбнулась.

— Подарок от вашего мужа.

Сэм взяла сумочку с другого конца комнаты и передала женщине чаевые.

— Вы очень удачливая женщина, — сказала ей та.

— Так и есть, — ответила Сэм, провожая женщину до двери. — Самая счастливая девушка в мире.

Глава 9

Доминик стоял в лобби "Уолдорфа" с его великолепным мозаичным полом и хрустальными люстрами и давал очередной автограф. Он посмотрел на Бена и показал на свои часы – знак того, что они уже опаздывают.

— Я позвоню в номер, — сказал Бен, прежде чем исчезнуть.

Охрана неплохо справлялась, сдерживая количество фанов до управляемого количества. Доминик слушал, как женщина в возрасте читала ему лекцию на тему чрезмерных сексуальных сцен в современных фильмах; посмотрел на двери лифта, как раз вовремя, чтобы заметить появление Сэм. За ней по пятам следовал рой репортёров, побуждая случайных прохожих смотреть в их сторону.

Прищурив глаза он опознал рядом с ней двух журналистов... постоянные занозы в заднице, которые следовали за ним годами, делая его жизнь невыносимой.

Волосы Сэм крупными локонами спадали на плечи. Она надела красную футболку с надписью "Без Цензуры", потёртые джинсы и пару балеток на плоской подошве, в которых выглядела на восемнадцать вместо... а сколько ей вообще лет?

Словно почувствовав, что он смотрит на неё, она встретилась с ним взглядом мимо двух журналистов.

Актёр кивнул ей.

Бен протиснулся через толпу к Доминику и сделал жест в сторону Сэм.

— Я думал, что ты купил ей подходящую одежду.

— Я так и сделал. Прислал ей в номер три новых наряда, но очевидно, у неё есть собственное видение того, какое впечатление она должна производить, будучи моей женой.

Бен нахмурился.

— Кажется, тебя ожидает полный рот забот.

— Думаю, что ты прав. Я никогда не должен был позволять тебе и Тому уговорить меня согласиться на эту безумную идею.

Бен промолчал.

— Кстати, а сколько ей лет? — спросил Доминик достаточно тихо, чтобы его мог слышать только Бен, прежде чем слепо подписать собственную восемь на девять фотографию с его изображением и передать её молодей женщине, пялящейся на него.

— Чёрт, я понятия не имею, — ответил тот, после того, как женщина отошла. — Похоже, что вы двое не тратили время на разговоры прошлой ночью, я прав?

Доминик сохранил непроницаемое выражение лица, отказываясь давать объяснения. И, кроме того, вчера между ним и Сэм были только поцелуи – очень горячие поцелуи, но ничего больше. Когда они оказались в номере, их первый поцелуй был похож на прохладный ветерок, лёгкий, почти незаметный. Который затем превратился в бешеный шторм, и в течение нескольких минут они срывали друг с друга одежду. Но Доминик знал, что она выпила слишком много, и в отличие от общепринятого мнения, он не был тем сексуально озабоченным животным, каким его описывали таблоиды. Да, прошлой ночью он хотел Сэм больше, чем какую-либо другую женщина за очень долгое время. Но, у него были принципы, и он знал, что, несмотря на страстные поцелуи, Сэм Джонстон была пьяна.

Во время поездки на лимузине она ясно дала понять, что у неё нет никакого желания оказаться очередной зарубкой на изголовье его кровати. Но когда утром девушка выпрыгнула из постели, он решил – пусть её воображение работает за неё. Очевидно, Сэм считает его никчёмным неудачником, который воспользовался пьяной женщиной, с которой только что познакомился. Так зачем же доказывать ей обратное? И, кроме того, может быть, она и была права насчёт него, потому что после того, как попросила поцеловать её, а он подчинился, она довела его до безумия своими глубокими поцелуями и нетерпеливыми руками, и ему потребовались все силы, чтобы не воспользоваться ситуацией. По правде говоря, сейчас Доминик сожалел о своей стойкости. Она была его женой, и ей определённо требовалась хорошая встряска в постели, чтобы пробить кое-какую брешь в её доспехах.

Женщина, стоящая следующей в очереди за автографом подняла футболку, открывая на обозрение леопардовый лифчик. Очевидно, она хотела, чтобы он расписался у неё на груди.

— Бен, — произнёс он, — можешь с этим разобраться? — извинившись перед людьми, ждущими в очереди, чтобы встретиться с ним, Доминик направился к Сэм и её свите. Более чем несколько бизнесменов, остановившихся в отеле, присоединились к её вечеринке к тому времени, как он добрался до неё, и ему пришлось опять пробираться к ней через толпу.

При ближайшем рассмотрении он заметил, что Сэм Джонстон, нервничающая журналистка, превращается в центр вечеринки, смеющийся и болтающий ураган, рассказывающий абсолютным незнакомцам вещи, которые они не имеют права знать. Один из журналистов имел наглость обнять её за талию и шарить по ней медлительными жестами.

Это было полным неуважением.

— Убери руки от моей жены, — прорычал Доминик.

Все взгляды устремились на него.

Журналист убрал руку. При этом у парня хватило наглости извлечь из кармана микрофон и протянуть его к Доминику с таким видом, словно это не он только что лапал его жену.

— Скажи нам, ДеМарко. Как прошла брачная ночь? — глаза журналиста загорелись. — Из всех крошек, из которых ты мог выбирать, ты выбрал её. Она, должно быть, горяча в постели, если ты понимаешь, о чём я.

Доминик схватил мужчину за рубашку, вызвав шум вокруг, когда прижал парня к отполированной деревянной панели.

— Доминик, — сказала Сэм. — Всё в порядке. Отпусти его.

Взяв его за руку, она потащила его через лобби. Швейцар придерживал дверь открытой. Заработали вспышки камер, когда они вышли из "Уолдорфа" и пошли к ожидающему снаружи лимузину. Бен плюхнулся на сидение рядом с водителем и через несколько мгновений они уже ехали в направлении аэропорта "ДжейЭфКей".

Доминик повернулся к Сэм.

— Ты не хочешь рассказать мне, что всё это значило?

Её глаза расширились и она расхохоталась.

На его подбородке появилась небольшая ямочка.

— У тебя нездоровое чувство юмора, Джонстон, ты знаешь об этом?

— Прости, — ответила она, — но о чём ты думал? Парень был безвредным. Я вполне могла и сама справиться с ситуацией.

Она права. О чём он думал? Она не его жена в истинном понимании этого слова. Что, чёрт подери, с ним происходит? Даже сейчас, недоумевая и злясь, Доминик не мог выбросить из головы прошлую ночь: ощущение её гладкой кожи под его пальцами, её райский аромат, то, как она идеально умещалась в его руках. Сэм свела его с ума всего лишь несколькими поцелуями. Он мог только представить, что произойдёт, если они рискнут перешагнуть черту.

— Хотя, я должна признаться, — заговорила она, прерывая тишину, — мне вроде как нравится мысль о защитнике. У меня никогда раньше не было мужчины, который бы стал драться из-за меня.

— Ну, теперь он у тебя есть, — ответил актёр, злясь на самого себя.

Сэм положила руку ему не предплечье.

— Что-то не так? Я думала это то, чего ты хотел.

Он наклонился вперёд и нажал на панель, чтобы поднять перегородку между ними и двумя мужчинами, сидящими впереди.

— Я скажу тебе, что не так, — сказал ДеМарко, смотря на её тонкие пальцы, лежащие на его руке. — Каждый раз, когда ты так прикасаешься ко мне, мне становится всё тяжелее сохранять спокойствие.

Её подбородок чуть приподнялся, губы приоткрылись, призывая его наклониться ближе.

— Ты же говорила, что хочешь притвориться, что прошлой ночи никогда не было. Ты, правда, этого хочешь?

Она не ответила.

Он поцеловал её в ухо, прежде чем его губы заскользили вниз по её шее. Дыхание Сэм было неровным.

— Я никогда и никого не хотел так сильно, как хочу тебя, — прошептал Доминик, желая, чтобы это оказалось ложью.

Её глаза были закрыты, грудь поднималась и опускалась при каждом вздохе, но она его оттолкнула.

Он хочет её. И если девушка подаст ему хотя бы крошечный знак, что хочет его, он возьмет её прямо здесь и сейчас.

— Прости, — сказала она. — Я... я не могу.

— Всё хорошо, милая. Я просто не привык к тому, что женщины играют со мной в игры.

— Играют с тобой в игры?

Доминик едко засмеялся.

— Ты же так поступала и раньше, да? Вся эта невинность, понимаешь, это как помахать морковкой перед глупым кроликом? Флирт с другими мужчинами, чтобы заставить своего парня ревновать.

— Это смешно, — сказала она. — Если ты говоришь, что я играю с тобой, ты абсолютно меня не понимаешь. Тот журналист хотел обратной реакции от тебя, и ты дал ему именно то, чего он хотел. Парень не был заинтересован во флирте со мной.

Доминик пристально её изучал, но ничего не увидел кроме упрямства на лице и того, как она держалась. Было сложно не поверить ей. Она не одевалась так, чтобы произвести впечатление. Не говорила ему того, что, как ей казалось, он мог бы хотеть услышать. Другой мужчина посчитал бы её упрямство раздражающим, но не он. Доминик устал от женщин, которые выполняли все его приказы, от женщин, которые смеялись лишь тогда, когда смеялся он, которые говорили, только если он с ними заговаривал. Сэм Джонстон была, словно гроза в ясный день, возбуждала его как никто до неё.

А ещё, если и было что-то, чему актёр научился у своей матери – это то, что женщины никогда не бывают такими, какими кажутся. Сэм может выглядеть искренней и настоящей, но это не продлится долго. Её истинные краски засияют достаточно быстро. Это, правда, он хочет её, но после того, как утолит свой голод, будет готов двигаться дальше. Отношения длиной в три месяца – это для него практически как целая жизнь.

Она вздохнула, нарушая ход его мыслей.

— Прошлая ночь была особенной, — произнесла Сэм, снова по ошибке принимая его молчание как обиду, ещё одна занятная черта её характера.

Он промолчал, но желание девушки всё ещё было ощутимым.

— Но то, что произошло между нами, — добавила она, — больше никогда не должно повториться. Мы можем быть женаты в глазах церкви, но мы не женаты здесь, — сказала Сэм, кладя руку на своё сердце, — там, где это по-настоящему имеет значение.

— Я вообще не против честности, милая, но правда в том, что я хочу тебя. А ты хочешь меня. Я вижу это в твоих глазах, — его взгляд не дрогнул. — По какой-то причине, Джонстон, ты творишь со мной безумные вещи. Ты очаровала меня, — он поднял руку к её лицу и погладил подушечкой пальца щеку. — Я не буду целовать тебя снова, пока ты сама не попросишь об этом. Но если ты будешь и дальше продолжать вот так прикасаться ко мне, хотя бы пальчиком, я не просто говорю тебе, а предупреждаю – ты играешь с огнём.

Глава 10

Их медовый месяц был спланирован заранее. Они остановились в "Princeville Resort", расположенном на двадцати трёх акрах вдоль "Puu Poa Ridge", с террасами на обрыве, выходящими на залив Hanalei. Для Доминика ДеМарко и его новой жены всё только самое лучшее.

Наверное, для кого-то с улицы, это выглядело чертовски идеально. Но, как Сэм уже начинала понимать, всё могло быть далеко от истины. Они прибыли на остров Kauai три дня назад. Согласно словам Бена, она и Доминик могут проводить большую часть времени внутри номера, так как он желал, чтобы весь мир думал, что молодожёны слишком заняты, чтобы выходить на свежий воздух.

Сэм стояла на балконе их до нелепости огромного номера, и смотрела, как заходящее солнце тает в Тихом океане, пока кристально чистые волны ласково выкатываются на берег. Доминик сбежал около часа назад, сказав ей, что ему нужно поговорить с консьержем.

С момента прибытия, они с Домиником едва ли обменялись друг с другом хотя бы парой слов. С тех пор как она оттолкнула его в лимузине, он отдалился от неё, избегая как чумы.

Номер был большим, но не настолько, чтобы помешать ей слышать каждое его движение. Фактически, большую часть времени, актёр проводил за чтением сценариев. Очевидно, новые предложения полились рекой, и ему нужно было принимать важные решения.

Сэм должна была быть счастлива, что ей не приходится все дни напролёт сопротивляться его шарму, но это было не так. Доминик всколыхнул в её душе нечто, что заставляло ощущать беспокойство.

С тех пор как Кен, её бывший, бросил Сэм, она была сосредоточена на том, чтобы оставаться сильной и независимой, полагаться только на саму себя, потому что больше никогда не хотела снова ощущать ту болезненную пустоту. После пяти лет, проведённых вместе, девушка верила парню больше, чем кому-либо другому за всю свою жизнь. И была уверена, что он был тем самым, единственным. Но вот однажды, Саманта пришла домой в пустую квартиру, и нашла там записку: "Я полюбил другую. Желаю тебе всего хорошего, Кен".

И вот теперь Сэм замужем за одним из самых горячих актёров Америки. Но, то обстоятельство, что её муж был великолепным и угрожал побить других парней за то, что те к ней прикасались, никак не означало, что она должна в него влюбиться.

Журналистка схватила со столика свой блокнот, ручку, перелистала страницы, пока не нашла чистую, и написала: "Третий день замужем за ДД. К этому человеку тяжело подступиться. Когда он рядом, то ведёт себя как джентльмен, но я всё ещё ничего о нём не знаю. Как будто человек воздвиг невидимую железную стену между собой и остальным миром. Несмотря на то, что мы находились в одной комнате на протяжении трёх дней, я никогда не чувствовала себя более одинокой".

Телефонный звонок прервал ход её мыслей. Она положила блокнот на столик снаружи, затем вернулась в номер и, взяв трубку, с удивлением услышала еле различимый мамин голос.

— Мам?

— Привет, детка.

— Как ты меня находишь? Предполагается, что в регистратуре не должны перенаправлять звонки.

— Правда? Я всем говорю, что я – твоя мама, и это срочный вопрос, и если они не хотят, чтобы их имена вываляли в грязи, то должны соединить меня. Это всегда срабатывает.

Отлично.

— Хотела рассказать тебе, что дядя Джо и тётя Пэт записали для нас свадьбу, — продолжала тем временем мама. — Я только что просмотрела всю церемонию. И всё ещё не могу поверить, что ты замужем за Домиником ДеМарко. Моя маленькая девочка – знаменитость.

Сэм была рада, что мать уже не так прохладно относится к идее её замужества. Впервые за очень долгое время, мамин голос звучал оживлённо и радостно.

— Я не знаменитость, мам. Мой муж знаменитость.

— Разумеется, ты тоже. Пэт рассказала мне, что на днях в бакалейной лавке она видела тебя на большем количестве журнальных обложек, чем твоего мужа. Мне нравится то, что ты сделала со своими волосами, но я не уверена насчёт наряда, который был на тебе в день после свадьбы. Джинсы и футболка? О чём ты думала?

— Я хотела, чтобы в самолете мне было удобно.

Хоть она и чувствовала приближение головной боли, но с облегчением узнала, что мама пережила первоначальное расстройство по поводу того, что её не пригласили на свадьбу.

— Ты включала телевизор в последнее время?

— Сейчас мой медовый месяц, помнишь?

Мама засмеялась.

— То же самое сказали и твои тётя с дядей, но я просто обязана была позвонить. Клипы с твоей свадьбой появились на всех новостных каналах. Во время церемонии Доминик выглядел не совсем нормально. Он что, нервничал?

Сэм схватила пульт и включила телевизор. Кажется, снимки её и Доминика были на каждом канале. Потребовалось всего лишь пару раз нажать на кнопку, и она нашла канал, где показывали Доминика у алтаря. Выражение его лица было как у приговоренного к смерти, а взгляд проследовал по красному ковру к выходу. Актёр выглядел так, словно был в отчаянии, словно мужчину загнали в ловушку и он готовится из неё сбежать.

***

ДеМарко открыл дверь ключом и через пару дюймов остановился, услышав, что Сэм разговаривает с кем-то по телефону в другой комнате.

— Мам, всё в порядке, правда, — говорила она. — Это всё из-за камеры. Да, мы оба слегка нервничали, но этого вполне можно было ожидать. На нас смотрели тысячи людей.

Возникла короткая пауза, а потом он опять услышал голос Сэм.

— Да, я согласна, создаётся впечатление, что Доминик немного паникует. Да, я плакала. Это были слёзы счастья, мам. Это правда... я была просто счастлива от того, что выхожу за любимого мужчину.

Опять молчание, и Доминик предположил, что теперь говорит её мать. Напряжение, которое он услышал в голосе Сэм, заставило его сердце сжаться. Притворяться, что ты влюблён в абсолютно незнакомого тебе человека оказалось не так легко, как они оба себе это представляли, или надеялись. Больше всего на свете ДеМарко хотел свернуть шеи Тому и Бену за то, что втянули его в это. После того, как актёра предал его же дядя, он должен был рассказать миру правду. Вместо этого, мужчина прислушался к своему агенту и менеджеру, и лишь добавил ещё больше беспорядка в свою и без того сложную жизнь.

— Я знаю, мам. Пожалуйста, скажи тёте Пэт, что ей не о чем волноваться, Доминик очень внимательный и романтичный. Я никогда ещё не была так счастлива. Я расскажу тебе всё подробно, когда вернусь.

Мужчина внезапно почувствовал сожаление от того, что избегал её несколько дней. Сэм Джонстон казалась достаточно приятной. Она хотела историю и получила больше, чем они договаривались. Ему нравилась её сообразительность, но он был чертовски уверен, что не хочет чувствовать себя паршиво в этой ситуации. У девушки был выбор во всей этой истории. У него нет никаких причин брать всю вину на себя.

— Мне нужно идти, мам. Нет, муж опять в душе, иначе, я уверена, он с удовольствием поговорил бы с тобой.

Дерьмо. Доминик открыл дверь, и захлопнул её за собой с громким стуком.

Сэм повернулась, её глаза расширились, когда она увидела, что он идёт к ней. Мужчина отобрал у неё трубку, поднёс к своему уху и произнёс:

— Это мама?

ДеМарко склонил голову поближе к Сэм, чтобы она тоже могла слышать, как её мама кричит остальным членам семьи, что сейчас разговаривает по телефону с Домиником во плоти.

Сэм не могла пошевелиться. Вообще-то, было даже тяжело сказать, дышит ли она. Мужчина вдыхал свежий, терпкий аромат её волос. Его губы невольно коснулись шелковистых прядей.

Миссис Джонстон что-то говорила, и её голос вывел его из транса.

— Да, — произнёс он, — мы отлично проводим время. Ваша дочь – это всё, что я мог лишь надеяться получить от жизни... и, даже больше.

Сэм подняла на него взгляд. Невинное выражение лица, яркость её выразительных глаз застали его врасплох, и мужское сердце пропустило удар. Что же такого в ней было, что творило забавные вещи с его внутренностями, отчего он ощущал себя воздушным змеем, которого мотает туда сюда в ветреный день? Скользить и парить в безоблачном небе, а в следующий миг по спирали лететь прямо на землю.

Сэм вспыхнула и отвела от него глаза, уставившись на стену. Но ухо девушки всё еще было прижато к трубке, волосы всё ещё находились у его губ. Фактически, подбородок Доминика касался женской макушки, пока её мама пересказывала ему длинный список талантов своей дочери.

Расстроившись, Сэм попыталась отобрать у него телефон. Он нахмурился, давая понять, что никуда не уйдет, пока её мама не попрощается.

— Нет, — сказал он в трубку, низко наклоняясь, и его подбородок коснулся щеки Сэм, а губы снова оказались в паре сантиметров от её уха. — Я не знал, что Сэм выиграла соревнования по хула в восьмом классе. Она полна сюрпризов.

Сэм закатила глаза.

— Да, думаю, вы правы, — ответил Доминик матери Сэм. — Она очень застенчива.

Сэм пихнула его локтем.

— Не беспокойтесь, — произнёс он. — Я попрошу её исполнить хулу для меня, если это будет последнее, что я сделаю.

Он услышал, как мужской голос на заднем плане просит миссис Джонстон предупредить Доминика насчёт не способности Сэм приготовить приличный обед, и том, что она постоянно что-нибудь разбивает, за что заслужила прозвище "Грация". Голос продолжал болтать о том, что девушка была сорванцом и хотела быть похожей на братьев, но никогда, ни на что не годилась. ДеМарко также услышал, как мама Сэм защищает её, говоря, что у Саманты есть иные таланты.

Внезапно Доминик начал понимать, откуда может происходить неуверенность Сэм.

Он почувствовал, как девушка замерла, и обнаружил, что хотел бы знать, о чём она думает. Определённо – это было впервые.

— Да, я ещё здесь, — сказал Доминик миссис Джонстон, когда она решила, что связь прервалась.

Сэм отрицательно покачала головой, когда её мать завела речь о ещё одной церемонии для членов семьи.

— Отличная мысль, — сказал он. — Если это сделает вас счастливой, мы можем провести ещё одну церемонию дома, в Малибу.

Пока мать Сэм строила планы, мужчина ещё раз вдохнул, не в состоянии удержаться от того, чтобы снова ощутить её свежий, цитрусовый аромат.

— Мне тоже было очень приятно, наконец, поговорить с вами, — сказал ДеМарко, его внимание сфокусировалось на том, какими мягкими были волосы Сэм, когда он прикасался к ним губами. — Я с нетерпением буду ждать встречи с вами.

Актер повесил трубку на рычаг, но не сделал ни единого шага, чтобы отодвинуться от Сэм. Точно также, как и она не попыталась отойти от него. Единственным звуком был лишь ласковый шум океана, доносившийся из открытых дверей, ведущих на балкон. За три дня он едва ли разговаривал с ней, и в данный момент не мог вспомнить почему. Каждый раз, когда мужчина оказывался рядом с ней, то понимал, что хочет наброситься на неё и схватить в объятия. Жар растёкся по его телу, каждая мышца сжималась от желания.

Доминик отказывался совершать снова ту же ошибку. Если она хочет между ними чего-то большего, то первый шаг должна сделать сама. Осознание того, как сильно он её хочет, разозлило его. Саманта – журналистка. Она здесь из-за того, что хочет получить историю, ради всего святого.

— Ты и понятия не имеешь, что только что сделал, — сказала ему Сэм.

— А что я сделал?

— Моя мать никогда не даст тебе забыть, что ты сказал насчёт ещё одной свадьбы.

— Ты права. Я увлёкся, — Доминик запустил пальцы в свои волосы. Если она думает, что это плохо, то не будет рада, узнав, что они будут делить одну спальню и постель, когда вернутся домой. В отличие от их номера для молодожёнов, где он мог бросить измятые подушки и одеяло на кровать, дома у него были уборщица и садовник, о которых стоило беспокоиться. Если они собираются провернуть этот трюк, им придётся играть счастливую пару каждый день и каждую ночь, пока все дела с браком не закончатся.

Прежде чем пара успела обменяться другими словами, послышался стук. Доминик посмотрел в глазок и, выругавшись себе под нос, открыл дверь.

Джулия продефилировала мимо него походкой модели, с ровной спиной и высоко вздёрнутым подбородком. Её светлые волосы были стянуты на затылке в конский хвост, который покачивался при каждом движении женских бедер.

Доминик выглянул в коридор, чтобы убедиться, что журналисты и фотографы не последуют за ней и закрыл дверь.

— Что ты здесь делаешь?

Взгляд Джулии метнулся к Сэм, прежде чем женщина осмотрела весь номер.

— Где она?

— Кто?

— Твоя новая жена?

— Стоит прямо перед тобой.

Джулия развернулась и снова посмотрела на Сэм.

— Это та женщина, на которой ты женился?

— Благодаря тебе я вроде как оказался в безвыходном положении, — ответил Доминик. — После того, как ты меня покинула, выбор жён был несколько ограничен.

— Эй, — заговорила Сэм, — Мне кажется, ты говорил, что я прекрасна.

— Так и есть, сладенькая, — заверил он её.

— Сладенькая? — глаза Джулии налились кровью. — Ты говорил ей, что она прекрасна?

— Саманта – моя жена, почему нет?

Журналистка скрестила руки на груди.

— Я должна была стать твоей женой, — твёрдо заявила Джулия.

Он запустил пальцы в волосы.

— Джулия, к чему всё это? Почему ты здесь?

Та посмотрела на него прищуренными глазами.

— Поверить не могу, что ты мог пасть так низко.

— Хоть убей меня, но я не понимаю, почему ты так расстроена.

— В тот миг, как взлетел самолёт, я поняла, что совершила ошибку, — она шагнула ближе к нему, её грудь упёрлась в его грудь. — Я искренне верила, что ты приедешь за мной. Я думала, между нами было что-то особенное. Я думала, ты любишь меня.

Джулия положила щёку Доминику на плечо.

— Я передумала. Аннулируй свой брак, и женись на мне. Я готова.

Он вздохнул.

— Может мне стоит оставить вас двоих наедине, чтобы вы могли всё решить, — предложила Сэм.

Доминик отодвинул бывшую подругу от своей груди.

— Нет, Джулия уже уходит.

Девушка упёрла руки в бока.

— Я не ухожу. Мы можем всё исправить. Просто дай мне ещё один шанс, — её руки легли ему на грудь. Она проложила дорожку из поцелуев по шеё артиста. — Позволь мне сделать это для тебя, — промурлыкала она. — Наши отношения могут быть лучше, чем когда-либо.

— Джулия, я понятия не имею, откуда ты это взяла. Я не влюблён в тебя, и никогда таковым не притворялся.

Джулия изо всех сил ударила его по щеке, а потом развернулась лицом к Сэм.

Саманта съёжилась, но в этом не было необходимости, потому что Джулия просто прорычала, указывая на неё пальцем.

— Ты уже спала с ним?

— Ну, хм... я…

— Хватит, — рявкнул Доминик.

— Он сделает всё, что в его силах, чтобы затащить тебя в постель и там держать. Соврёт что угодно, — сказала Джулия Сэм. — Парень пообещает тебе весь мир, а потом, когда придёт время, вышвырнет ради кого-то другого, и больше никогда не посмотрит.

— Я никогда и ничего не обещал тебе, Джулия. И думал, что мы друзья. Я никогда не хотел ранить тебя, — он открыл дверь. — Думаю, теперь тебе лучше уйти.

Джулия повернулась к Доминику.

— Не верю, что ты решил предпочесть её мне.

— Именно ты бросила меня.

— И ты заменил меня этой, — Джулия вздёрнула подбородок.

— Не смей говорить так о ней.

— Здесь есть над чем подумать, — с усмешкой сказала Джулия. — Я знаю, почему ты женился на Дурнушке Джейн.

— Она никакая не дурнушка.

Джулия фыркнула.

— Я дам тебе время обо всём подумать, но если ты не разведёшься, я выйду на публику, — и она ушла, захлопнув за собой дверь.

Доминик запер дверь на замок.

— Ого, — сказала Сэм. — Эта женщина просто в ярости.

Доминик не ответил.

— Мне показалось, ты говорил, что Джулия была просто другом, который оказывал тебе услугу.

— Таков был мой взгляд на ситуацию. Я никогда не говорил или не делал ничего такого, отчего она могла бы подумать, что между нами есть что-то большее, чем просто дружба. Женщины, — добавил мужчина с отвращением.

— Мужчины, — сказала Сэм с точно такой же интонацией. — Ты спал с ней, не так ли?

— Может и так, но слушай меня внимательно, — сказал Доминик, и его челюсть напряглась, — потому что скажу это тебе лишь один раз. Вопреки популярному мнению, я не сплю с каждой женщиной, с которой встречаюсь. По правде говоря, мы оба, — добавил он, помахав пальцем между ними, — не занимались любовью в нашу брачную ночь.

— Разумеется, занимались. Я была голой. Ты был голым. Я вся сияла.

— Правда, — ухмыляясь, сказал Доминик, желая поднять её на руки и отнести на кровать королевских размеров, несмотря на своё дурное настроение. Каждая его частичка желала Сэм, между ними искрилось напряжение. — Ты определённо сияла, и мы оба были голыми, — сказал мужчина, — но мы едва ли обменялись чем-то большим, чем просто поцелуями. Так что тебе не о чем сожалеть.

— Почему ты соврал?

— Давай просто предположим, что ты сама пришла к такому выводу, а я не стал тебя останавливать.

— Ты сказал, что пользовался презервативом.

— Ладно, я соврал. Но больше это не повторится. Отныне будет только правда. Договорились?

— Конечно, — без энтузиазма произнесла она. — Ничего кроме правды.

Глава 11

Доминик наблюдал, как солнце исчезает за горизонтом, пока лимузин ехал по Малибу.

Он отвернулся от окна и посмотрел на Сэм. Уголки его губ поползли вверх, когда мужчина увидел, как она растянулась на сидении напротив него, неудобно заведя одну руку за голову, пока другая свисала с сидения. Рот девушки был чуть приоткрыт, и при каждом выдохе с её губ слетало тихое фырканье.

Женщина похрапывала.

Каким-то образом он этого не заметил, проведя с ней вместе всю прошлую неделю. Их номер для молодожёнов был чрезвычайно велик, и каждую ночь Доминик спал на диване. Но не прошло, ни одной ночи, чтобы мужчина не хотел пробраться в постель к своей временной жене и заняться с ней любовью. Чёрт, она ведь тоже хочет его; ДеМарко видел это в её глазах, и чувствовал в каждом фальшивом поцелуе, которыми они обменивались, как только оказывались в поле зрения папарацци. Но актёр сказал Сэм, что не прикоснётся к ней, и она должна сделать первый шаг, и это означает, что ему нужно набраться терпения.

ДеМарко запустил пальцы в волосы и попытался взять себя в руки. И всё же, единственной его мыслью было, как, чёрт подери, он собирается жить с Сэм Джонстон под одной крышей в течение трёх месяцев, и не прикасаться к ней? Это была проблема, с которой актёр раньше никогда не сталкивался.

Он привык к тому, что женщины сами предлагают себя, и хотя его не всегда радовало то, что предлагали, актёру нравилось, что у него есть выбор. Секс был забавным и мимолётным, и это было также единственной вещью, которую Доминик мог предложить женщинам, так как был неспособен дать им что-либо другое. Любовь была фарсом; этот урок преподала ему много лет назад мать, когда оставила с отцом. Мальчику было десять. Как она могла бросить его с алкоголиком? ДеМарко получил тяжёлый опыт того, что женщины были временным явлением, и каким-то образом вырос, предпочитая смотреть на жизнь именно так.

Вздохнув, он продолжил рассматривать Сэм Джонстон. Она не умеет скрывать свои эмоции. То, что ты видишь и есть то, что получаешь. Большинство женщин, с которыми Доминик встречался, были сдержанными, и проходили недели, прежде чем ему удавалось выведать у них интимные детали. Но мужчина подумал, что когда три месяца закончатся, то сможет узнать Сэм вдоль и поперёк.

Или нет?

В его жизни было много людей, которые предавали, он не мог не задумываться о том, что может быть, она просто очень хорошо играет в игры.

Доминик рассматривал её. Ей удалось впихнуть очень много в очень маленькую коробочку. Возможно, она и не была чувственной и соблазнительной, но Сэм была женственной. Сегодня девушка надела джинсы и белую хлопковую футболку, которая задиралась немного вверх, обнажая полоску безупречной кожи цвета слоновой кости.

Лимузин резко повернул, прежде чем свернуть на длинную плиточную дорогу, ведущую к его дому. Когда машина начала замедлять движение, Доминик заметил блокнот Сэм, прижатый её бедром. За последние несколько дней он много раз замечал, как она делает записи, а потом ещё видел то же самое в самолёте. Актёр потянулся за записной книжкой.

— Прикоснёшься к нему и умрёшь.

— Она жива, — со смешком произнес он.

Сэм сонно привела себя в сидячее положение, потом засунула блокнот в свою сумочку и выглянула в окно. Её челюсть отвисла.

— Ого, это твой дом? Как ты можешь владеть таким огромным домом? Я думала, что из-за дяди ты лишился всех своих денег.

Его подбородок напрягся.

— Я купил этот дом за годы до того, как мой дядя обманул меня, — он проследил за её взглядом, осматривая свой дом. ДеМарко купил "Old World Spanish асиенду" у Дастина Хоффмана пять лет назад. Дом стоял в окружении пышной тропической растительности, что давало больше приватности, чем открытое пространство. Правда в том, что ему следовало бы продать дом в ту же минуту, как актёр узнал, что сделал его дядя, но мысль о продаже из-за действий родственника претила ему. — Наслаждайся, пока можешь, — сказал он, прежде чем выбраться из лимузина.

Солнце уже село, но луна была полной и круглой, что служило приятным дополнением к пейзажу.

Сэм последовала за ним через старые ворота, сделанные из толстых брусьев и кованого железа. Дорожка из испанской плитки вела мимо каменного фонтана, освещенного маленькими подводными лампочками. Вода лилась из камня и падала в фонтан.

Доминик открыл дверь. Она была не заперта, что значило, что Мария была дома. Он так и не сказал Сэм, что им придётся делить постель следующие три месяца. От этой мысли ДеМарко улыбнулся. Когда мужчина повернулся лицом к Сэм, то задумался, что же произошло с девушкой в свадебном платье, которая свалилась на него и смеялась после того, как актёр спас её от толпы; с женщиной в лифте, чьи глаза просили: "Поцелуй меня, и, чёрт подери, сделай это хорошо".

Та женщина исчезла.

Сэм уже трансформировалась назад, в жёсткую, непробиваемую журналистку. Она больше не напоминала милую похрапывающую нимфу, которой была всего лишь пять минут назад. Он не видел, когда Сэм воспользовалась заколкой, чтобы затянуть в узел волосы на макушке. Девушка твёрдо стояла перед ним, хмурая и с очками в толстой оправе на носу.

Эта Сэм Джонстон совершенно не походила на женщину, которая обнимала его за шею и просила перенести её через порог в их брачную ночь.

— Что-то не так? — спросила она, увидев его явное беспокойство.

— Откуда взялись эти очки?

— Почему они тебя так заботят?

— Дело не в этом, просто в них ты кажешься слишком серьёзной. Я не припоминаю, чтобы ты их раньше надевала.

— Я носила линзы. Наверное, ты поспешил, женившись на незнакомке. У меня может храниться ещё куча скелетов в шкафу.

Крошечный намёк на улыбку испарился.

— По правде говоря, я не планировала так надолго отлучаться из дома, — сказала она ему. — Контактные линзы, которые я ношу – одноразовые, и их можно использовать только несколько дней. Завтра мне нужно поехать в мою квартиру и забрать мои... что ты делаешь?

Он протянул руку ей за голову и убрал заколку, стягивающую волосы. Потом стащил очки с её носа.

— Вот. Вот девушка, на которой я женился. Просто проверяю, действительно ли это ты.

Сэм протянула руку.

— Отдай мне мои очки, пожалуйста.

Он подошёл ближе, его губы были в паре дюймов от неё.

— Позади меня в деревьях скрывается парень. У него есть камера. Думаю, мы можем дать ему возможность заработать.

— Ты шутишь, — Сэм оттолкнула его. — Хорошая попытка, — сказала она, прежде чем отобрала у него свои очки, надела их и пошла по зелёной траве, окружающей собственность. Остановившись у края лужайки, девушка всмотрелась в деревья и попыталась разглядеть фигуру в тени.

Мелькнула яркая вспышка. Там определенно кто-то был.

— Кто бы вы ни были, — закричала Сэм, — лучше бы вы убрались отсюда. Здесь частная территория и я вызываю полицию.

Через несколько минут Саманта присоединилась к нему на кухне.

— Ты вызвал полицию?

Он покачал головой и наполнил стакан водой из фильтра, наслаждаясь тем, как она лихорадочно ищет телефон, сидя у встроенного стола в углу.

После того, как Сэм обнаружила телефон, Доминик отобрал у неё трубку и повесил обратно на рычаг.

— Что ты делаешь?

— Вызов полиции не сулит ничего хорошего. Парень в деревьях исчезнет до их приезда, а ты на час завязнешь в бумажной работе.

— Ты шутишь?

— Нет.

— И так происходит всё время?

— Скорее чаще, чем реже.

Она выдохнула и задумалась, словно действительно была обеспокоена, что не имело никакого смысла.

— Почему ты так удивлена? — спросил у неё Доминик. — Ты же журналистка из таблоида. И являешься частью скользкой стороны гламурной прессы.

— Только послушай себя, Мистер Знаменитость.

Он засмеялся. Второй раз за пять минут – беспрецедентно.

— По правде говоря, я мечтала стать журналистом-следователем, но нужно откуда-то начинать. Иначе у меня не останется иного выбора, чем жить с родителями.

Доминик секунду смотрел на неё, раздумывая, правду ли она говорит.

— А как насчёт тебя? — спросила Сэм. — Ты всегда хотел стать актёром?

Он опёрся бедром о гранитную стойку.

— Я начал играть еще, когда был очень молод. Я был застенчивым и неуверенным в себе ребёнком, но в тот миг, когда оказывался на сцене, то становился другим человеком. И никогда не оглядывался назад.

Их взгляды встретились, каждый изучал другого, и ни один из них не верил второму.

Сэм посмотрела через французские двери, ведущие на задний двор.

— Ты не говорил мне, что живёшь на пляже.

— Ты не спрашивала.

Девушка вышла на каменное патио. Там был бассейн, окруженный прекрасными скульптурами. Деревянные ступеньки спускались вниз, к пляжу.

Доминик вышел за ней на улицу. Её волосы остались распущенными, и ветер с океана развевал их, закрывая щеки и подбородок. Сэм обладала естественной красотой с обилием сексуальной привлекательности, и всё же было ясно, что она этого даже не понимает.

Звук приливных волн, накатывающих на берег успокаивал его, когда Доминик вдыхал острый аромат океанского воздуха.

— Потрясающе, — произнесла Сэм. Через секунду она посмотрела на него через плечо и вздохнула. — Что я здесь делаю?

— Что ты имеешь в виду?

Саманта махнула рукой в сторону океана.

— Взгляни на это место. Это рай, — потом посмотрела на кольцо на своём пальце. — Однажды я прокрадываюсь в церковь в Нью-Йорке в поисках истории, и в следующий миг оказываюсь замужем за тобой, одним из самых сексуальных мужчин Америки, — она покачала головой. — Невероятно.

— Самый сексуальный мужчина Америки, говоришь?

Девушка кивнула.

— Обещаю не зазнаваться.

— Слишком поздно для этого, — пошутила она.

— А я женат на самой сексуальной женщине в мире, — сказал ДеМарко. — Ты права. Это просто не укладывается в голове.

Саманта засмеялась.

— Даже не начинай. Я слишком устала сегодня, чтобы спорить с тобой. Пожалуйста, проводи меня в мою комнату.

— Насчёт этого... есть кое-что, о чём я давно хотел тебе сказать.

Глава 12

— Мистер Доминик, — послышался женский голос из глубины дома. — Вы вернулись!

Не высокая темноволосая женщина выбежала на улицу, чтобы поприветствовать его. Доминик раскрыл руки и после краткого объятия, произнёс:

— Мария, хочу познакомить тебя с моей женой, Самантой.

Тёплые карие глаза женщины просияли, когда она выступила вперёд, взяв Сэм за руки.

— Я так рада встретиться с вами, миссис Доминик. Я отвечаю за поддержание порядка в доме, чтобы вам и вашему мужу было здесь комфортно. Дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится, — она сжала руку Сэм и добавила, — я сплю наверху, так что вы можете не волноваться насчёт уединения, — потом Мария шагнула назад и посмотрела на девушку долгим взглядом, прежде чем снова повернуться к актёру. — Вы сделали хороший выбор, мистер Доминик. Воистину, очень хороший выбор.

ДеМарко улыбнулся, но в этот раз его улыбка отличалась от тех, которые Саманте довелось увидеть за прошедшую неделю. Она коснулась мужских глаз. Уважение и восхищение, которые он питал к этой женщине были написаны на его лице.

— Уже поздно, — сказала Мария. — Я уже спала. В холодильнике стоит лазанья и курица, и любимые домашние тамали мистера Доминика.

— Очень рада познакомиться с вами, — проговорила Саманта. Когда Мария исчезла, Сэм прищурила глаза и упёрла руку в своё бедро.