А я заставлю! (СИ)

7. Говорят, под Новый год…

— Дед?

Вот кого я точно не ожидал увидеть, так это его.

— А вот и внук пожаловал, — раскрыв объятия, старший Вольский приветливо хлопает меня по спине. — Проезжал мимо, думаю дай-ка заеду. А то Богу душу отдам, а внук сам так и не наведается.

— Да ладно. Я месяц назад у вас был.

— Месяц назад, — со смешком кивает Злате, — вот так и воспитывай таких охламонов. Сидишь с ними, сидишь, пока они маленькие, а они потом раз в месяц заглядывают на час другой.

Тушканчик широко улыбается, явно получая немыслимое удовольствие от того, как меня чихвостят у неё на глазах.

Моя бровь вопросительно ползет вверх. «Что ты здесь до сих пор делаешь?» — мысленно транслирую ей.

Вздернув вверх подбородок, расплывается в медовой ухмылке.

— А это такой тип людей, — отвечает, глядя на деда, — ты для них всё, а они… увы, — театрально разводит руками, — быстро забывают о доброте. Вашей вины здесь нет, Петр Иванович.

Сощуриваюсь, чувствуя стремительно увеличивающееся желание снова придавить её к ногтю и раздавить.

— И не говори, Златочка. Каковы твои оправдания, Лёва?

Стараясь игнорировать его чрезмерно добродушное «Златочка», перевожу взгляд на деда и скриплю зубами.

— Работа, ты же знаешь.

— Эх, работа, — отмахивается, как будто забыл, что сам в свое время просиживал в офисе сутками напролет, — никуда не убежит твоя работа. Тут смотри, что у тебя в квартире делается, — обводит рукой стол, заваленный невесть откуда взявшейся едой, — Красота такая.

А тут прямо пир, коего мой дом не видел уже долгое время. Посреди стола красуется плов со свининой, рядом овощной салат, а с другой стороны миниатюрные бутерброды.

И правда, красота. Только откуда? И самое главное зачем?

— Мне тут Златочка поведала свою печальную историю, — произносит дед, присаживаясь за стол и накладывая себе плов. — Ты садись-садись, побеседуем.

Уже предчувствуя как меня сейчас начнут совсем не мягко иметь и в хвост, и в гриву за то, как вчера обошелся с бедной бывшей родственницей, медленно опускаюсь на свое место.

— Попробуй как вкусно, — дед подталкивает ко мне миску с пловом.

— Я попробую, — цежу сквозь зубы, пригвоздив «Златочку» убийственным взглядом.

Наложив в тарелку совсем немного риса, беру вилку и сжимаю её со всей силой, на которую только способен.

Сглотнув, Злата косится по очереди сначала на неё, потом на меня, и, вероятно, почувствовав неминуемую близкую смерть, настороженно занимает место напротив. Садится с самого края, как будто готовясь в любой момент стартануть и унести ноги подальше.

А вот это правильно. Потому что как только дед уедет, я сначала сверну ей шею, а потом вышвырну отсюда пинком под зад.

— Ты молодец, что забыл прошлые недомолвки и пошел девочке навстречу.

На то, чтобы смысл сказанного дедом дошел до моего кипящего сознания, уходит несколько секунд.

Это звучит настолько неожиданно, что моя ментальная трансляция будущего жестокого убийства прерывается.

Поперхнувшись пловом, который успел отправить в рот, вопросительно кошусь на деда.

— М?

— Говорю, правильно сделал, что приютил Златочку. Я помню сколько сил тебе стоило смириться с решением моего идиота сына уйти к её сестре. Но как говорится, кто старое помянет… Злата же не виновата в проблемах старших. И я рад, что ты это понял спустя столько лет.

Та-а-ак, я ни черта не соображаю.

— Я рассказала Петру Ивановичу о том, что мне вчера пришлось обратиться к тебе за помощью, — подаёт голос зараза, вероятно, решив прояснить для меня ситуацию, — а ты повел себя, как порядочный, благородный мужчина, и вошел в мое положение. С готовностью позволил переночевать у тебя.

Так значит… и почему весь этот каламбур звучит так, словно меня хотели ткнуть фейсом в фекалии, а порядочный и благородный из её уст выглядят как бездушная скотина?

Напрасно старается, потому что мне всё равно.

— Ну да… Можно сказать, всё так и было, — равнодушно веду плечом, наконец прожевывая рис.

Довольно недурный, кстати.

Дед отвлекается на звонок мобильного, оставив нас наедине, и я наконец могу разорвать эту напускную идиллию.

— Ты что задумала? — ожесточенно шепчу, сжимая пальцы в кулаки.

— Ничего, — округляет свои глазища зараза, — Я не смогла сказать твоему дедушке, что его внук невоспитанный брюзга, готовый вытолкать человека в метель. Он, в отличии от тебя, отнесся ко мне с пониманием.

В этом весь дед. Сострадание и жалость его слабые стороны.

— Ты почему еще здесь? — наклоняюсь вперед. — Ты должна была уехать еще несколько часов назад.

— Я задержалась, — зеркалит мою позу, как будто потеряла весь страх, — чемодан собрала, уже собиралась уходить, как приехал Петр Иванович. Пришлось объяснять, что к чему, а то он подумал, что я твоя пассия.

Кривится так, словно одна только мысль об этом ей противна.

— Не ври! Когда собираются уходить не готовят! Для чего всё это? Задобрить меня решила, чтобы задержаться на подольше? Напрасно! Ничего не получится!

В голубых глазах мерцает обида, а сама она гордо выпрямляет плечи.

— Вообще-то я хотела так отблагодарить! — шепчет эмоционально, — Приехала в обед, заглянула в холодильник, а там пусто. Одними доставками питаешься. Подумала, раз уж ты не выгнал меня вчера, хоть и повелся как невоспитанная свинья, то приготовлю тебе в благодарность нормальной, домашней еды. Придешь, поешь и может не будешь меня вспоминать всеми нелестными словами, которые там копошатся в твоей голове в мой адрес, но НАПРАСНО, — копирует мое же слово в той же самой интонации. — Ты все равно ничего не оценишь.

— У тебя же денег не было⁈ — напоминаю вчерашнюю жалостливую историю.

— Сегодня мне заплатили за вчерашний праздник.

— И ты потратила все на продукты для меня? — скептически скрещиваю руки.

Ну бред же!

— Слава Богу, не все!

Она собирается еще что-то сказать, но на кухню возвращается дед.

— Так, дети, мне надо ехать, — взяв тарелку, стоя сметает все, что на ней было, — вкусно, Златочка, очень. Спасибо тебе.

— Пожалуйста, — её выражение лица тут же меняется на услужливое и теплое. Ты смотри какая хамелеонша, — Рада, что хоть вам понравилось!

— Я Зиночку еще привезу на днях, пусть отведает такой вкуснятины. Она еще медовик любит, ты его случайно не умеешь печь?

— Нет, — растерянно пожимает плечами.

А мне уже не нравится то, к чему он клонит. Напрягаюсь, как перед оглашением приговора.

— Ну ничего. Мы тогда его с собой привезем. Ждите в гости.

— Так я, — торопливо вскочив со стула, Злата кивает в сторону выхода, — тоже уже ухожу. Меня знакомый ждет. Я сегодня у него переночую. Я же говорила вам, что ко Льву только на ночёвку приезжала.

— Так, а зачем искать каждый раз у кого остановиться, если можно жить здесь? — А вот и приговор. — Правда, внук? На сколько я понял, Злате нужно найти квартиру в аренду. Под Новый Год это сделать нереально, потому что все приезжают в столицу на празднование. Вот и пусть остаётся у тебя пока что. Девочка хозяйственная, воспитанная. Проблем не составит, я думаю. Да? — поворачивается к ней.

— Д-да, — заторможено кивает Злата, стреляя в меня большими, как новогодние шары глазами.

— Ну отлично. И ты не будешь прозябать тут в одиночестве, — дед хлопает меня по плечу, пока я пропускаю через себя электрические волны, которые запустил дед, фактически сам усадив меня на импровизированный электрический стул.

Отказать ему не могу. По той простой причине, что он один из немногих, кого я безмерно уважаю. И любую его просьбу стараюсь выполнять, как он всегда выполняет мои.

— Не думаю, что это хорошая идея, — меняется в лице Злата.

— Ну почему же? — склоняю голову на бок. — Всё, как ты хотела. Как там в детской песенке, ты, как аниматорша, должна знать. Говорят, под Новый год, что не пожелается…

— Всё всегда произойдёт, — вздыхает словно это ей приговор назначили, — все всегда сбывается…