Нечисть в помощь

Отчет № 5 О КРАЖАХ И ПРОПАЖАХ

— Саби…

Ох нет, я протестую! Мало того что я вижу Криса целый день на работе, а теперь еще и дома, сны — моя неприкосновенность, уберите из них это темномагическое нечто, и поскорее!

— Сабрина!

Нет, нет и еще раз нет! Я тебя не слышу. И не вижу. Конечно, не вижу, я же сплю! Вообще это мой сон, верните мне капитана Джека Воробья, спасающего меня из рук гвардейцев короля.

— Сабрина, проснись сейчас же, или я выкину в окно твоего любимого плюшевого медведя.

Это уже ни в какие ворота, так нахальничать в своем сне темному магу я бы точно не позволила.

Я с трудом разлепила веки и… Ничего не увидела. В комнате царила кромешная темнота. Еще ночь? Какого черта тогда?

— Наконец-то. — Из темноты постепенно вырисовывался силуэт Криса, сидящего на корточках около кровати. — Саби, мне надо срочно уйти, там дело, не требующее отлагательств. Отведешь Нику в садик, если я задержусь?

— Что? — Я сонно хлопнула ресницами, вообще не соображая, что происходит. — Нику? В садик?

— Спасибо, — прошептал маг и, потрепав меня по голове, уронил ее обратно на подушку. — Спи.

Я послушно закрыла глаза, возвращаясь в объятия Джека Воробья. Ой, простите, капитана Джека Воробья.

Когда утром нас с Никой поднял будильник, я далеко не сразу вспомнила, что случилось ночью. Только когда зевающая девчонка, с которой мы вчера зачитались «Русалочкой», догрызая яблоко, поинтересовалась, куда делся папа, я вспомнила, что нечто касающееся этого самого папы мне явно сегодня мерещилось.

— Он… тут такое дело… — Пока я старательно подбирала слова, чтобы не травмировать нежную детскую психику тем фактом, что ее бросили на попечение чужой тетки, Ника сочувственно на меня посмотрела и избавила от лишних мучений.

— На работе, да? И сегодня ты меня отведешь? — Она вдруг просияла. — Это здорово! Ты лучше, чем баба Таня.

— А кто такая баба Таня? — изумилась я.

— Соседка. Если папа на работе, она со мной сидит. А когда я у мамы, со мной сидит Катя. Это моя няня. Она рисует хорошо, но совсем не умеет раскрашивать, все время меня просит.

Мне почему-то взгрустнулось. Бедная девочка. Та еще веселая жизнь между мамой, папой, соседкой и нянькой. А она так спокойно об этом говорит, ведь другой жизни и не знает. Впрочем, у нее хотя бы есть оба родителя. Пусть они не живут вместе, зато не терзают ребенка ссорами и фальшивыми улыбками.

У меня и того не было.

Я тряхнула головой и как можно веселее поинтересовалась, поможет ли Ника мне сегодня выбрать наряд. Пока мы дружно копались в шкафу, вспомнилось вчерашнее данное самой себе обещание, и на лице моем расцвела злорадная усмешка. Держитесь, товарищ Князь, месть моя будет страшна!

До садика мы добрались без приключений, Ника пообещала вести себя хорошо и слезно простилась с Дашкой. Понятия не имею, почему малявка вдруг решила назвать свинку именно так, но после того как мы весь вечер слушали: «Дашка, фу, нельзя есть мою футболку, попробуй лучше папину, на ней нарисован лимон, значит, она вкуснее» или «Дашка, зачем ты отгрызла глаз Барни, теперь Саби придется его пришивать, лучше бы отгрызла пуговицу на платье Саби, ей было бы не так обидно шить самой себе», — ни я, ни Крис иной клички для этого бело-черного комка шерсти не представляли.

Я, в свою очередь, пообещала Нике обязательно и сегодня прийти за ней вместе с папой, а еще уговорить его на «Кафе-мороженое», потому что он давно обещал и все время забывает.

В офис я прилетела сразу после Фея, изумленного таким моим трудовым порывом. Торжественно вручив ему свинку, я пробормотала: «С днем рождения!» И, не реагируя на ошеломленное «у меня же только в понедельник», исчезла в уборной — к приходу Князя надо было подготовиться.

Пока я копалась, на работу успел явиться Чар, так что мое фееричное появление было встречено двумя парами округлившихся глаз и двойным шокированным «О-О-О-О…».

На улице я в таком виде показаться не рискнула, потому и пришлось переодеваться на месте, но произведенный эффект, несомненно, стоил того. Теперь любого пришедшего в «ТЧК» встречала не очаровательная девушка с милой улыбкой, а знойная брюнетка с ярко-алыми губами, синими-синими глазами и в корсете, предназначение которого было не совсем понятно: попытаться хоть чуточку скрыть грудь или все-таки продемонстрировать ее во всей красе. Ниже пояса красовалось то, что с натяжкой можно было назвать все-таки мини-юбкой, а не широким поясом. Она обтянула бедра, как вторая кожа, и совершенно не скрывала верхнего кружева черных чулок. Завершали образ высоченные стальные шпильки, умением перемещаться на которых, не становясь похожей на хромающую корову, я несказанно гордилась.

Фей так стиснул бедную свинку Дашку, что та вытаращила глаза и стала больше похожа на квакающее земноводное, нежели на грызуна. Чар с трудом подобрал упавшую челюсть, машинально отхлебнул кофе и тут же закашлялся, обжегшись кипятком.

— Ну как? — Я крутанулась вокруг своей оси, демонстрируя, что зад ничем не хуже переда. — Похожа я на демона соблазнения?

— Он тебя убьет, — восхищенно пробормотал оборотень, не в силах оторвать взгляд.

— Я просто выполняю указания высшего руководства. — Усмешку я изобразила совершенно дьявольскую и поспешила спасти Дашку, уже начавшую конвульсивно подрагивать задними лапками.

— Где ты ее нашла? — поинтересовался Фей, старательно пряча глаза, но все равно то и дело натыкаясь то на корсет, то на мини, то на полуголый живот, пока мы искали, куда бы пристроить свинку за неимением клетки.

— От сатанистов вчера спасла.

— Махнула на Криса? — хмыкнул Чар, натягивая очки и прикрываясь для разнообразия не газетой, а «Плейбоем». Перевел взгляд с открытой страницы на меня, потом обратно, вздохнул и потянулся за «Московским комсомольцем». — А то он что-то сегодня опаздывает.

— Он… — я прикусила язык, успев сообразить, что мое заявление «по делам среди ночи умчался» будет воспринято неадекватно, — …даже сатанистам даром не дался. Поди опять по шабашам шарится.

В итоге Дашку устроили в пластиковой коробке из-под годовых отчетов, сами отчеты отправив в мусорную корзину, и бросили ей туда кусок кекса, две дольки шоколадки и соленого кальмара. Фей выразил сомнение насчет того, выживет ли она после столь ядреной смеси. Я припомнила, что за вечер эта свинка уже успела перепробовать большую часть предметов в моей квартире, и утешила его, что скорее умрем мы и тогда это чудовище сгрызет кого-нибудь из нас во сне. Обсуждение свинки-убийцы, обрастающее душераздирающими подробностями, грозило затянуться, но тут явился Князь.

— Доброе утро, шеф, — промурлыкала я, выхватывая у него из рук шляпу и перчатки и протягивая взамен корреспонденцию.

Чар и Фей затаили дыхание. Я добавила во взгляд невинности. Вампир остолбенел. Несколько долгих мгновений не происходило вообще ничего, даже выражение черных глаз не менялось, не дрогнула ни единая черточка лица. А затем Князь медленно опустился на стул для посетителей, уронил голову на руки и тихо, но очень искренне поинтересовался:

— Господи, за что?

После стремительно выпрямился, по-отечески влепил мне подзатыльник и удалился к себе со словами «никакого отгула». Мне оставалось только показать язык захлопнувшейся двери. Правильно говорят, что начальство само не знает, что ему нужно. То выгляди как демон соблазнения, то никакого отгула.

Не успела я вернуться на свое место, как в офис ввалился Крис. В прямом смысле ввалился — пошатываясь и держась руками за стены, словно и впрямь только-только с шабаша. Я подлетела к нему первой и поддержала под руку. Маг тут же зашипел, хватаясь за плечо.

— Саби, не надо меня добивать, пожалуйста, я и так не очень живой.

— Опять? — всплеснул руками Чар, помогая ему сесть.

А Фей тут же начал сосредоточенно колдовать. Теплое золотистое сияние потянулось к пострадавшему, мягко обнимая его за плечи и впитываясь в кожу.

— Снова, — буркнул Крис, откидывая голову назад и прикрывая глаза. — Мы с Князем вычислили того парня, которого вы видели в Машкинских Холмах. А мой знакомый помог его найти… он как раз смывался из города, и надо было действовать быстро. Я решил, что один справлюсь.

— Справился? — скептически уточнил оборотень, явно недовольный тем, что его не позвали на разборки.

— Ага, теперь им, по крайней мере, наверняка есть, за что меня не любить. Он так рьяно отбивался, что я слегка перестарался.

— И что это был за парень? — влезла я с расспросами, пока они не уединились где-нибудь мужской компанией.

— Какая-то мелкая сошка в «Призме». — Светлая магия сделала свое дело, и Крис слегка выпрямился. — Но я окончательно перестаю что-либо понимать. Мы с Шепелевым лично не знакомы, за что ему мне мстить?

— Может, он как раз поэтому за тобой и гоняется? — хохотнул Чар. — Внимание пытается привлечь, а ты, шалунишка, все только бегаешь от него.

— Ха, ха, ха, — уныло отозвался темный маг и вдруг остановил свой взгляд на мне. — Саби, зачем ты ограбила бедных девушек с улицы Красных фонарей? Они и так не от хорошей жизни туда подались.

Ответить нечто столь же язвительное не получилось, Князь суровым тоном пригласил нас всех к себе. Я зашла одной из последних, огляделась и примостилась на краешке начальственного стола, закинув ногу на ногу. Мужчины механически проследили за этим жестом, после чего раздалось многоголосое возмущенное «Сабрина!». Я виновато пожала плечами, но позу менять не стала.

Как выяснилось, именно покушения на нашего темного мага Князь и хотел обсудить. Ситуация получалась запутанная и совершенно необъяснимая. Один из сбежавших во время первого покушения действительно работал в «Призме», агентстве, с владельцем которого Князь встречался не далее как вчера. При этом сам Шепелев утверждал, что о подобных действиях своего подчиненного он в известность поставлен не был и вообще у него больше сотни человек, как за всеми уследишь, никакого Криса он знать не знает и претензий к нему никаких не имеет.

— Врет? — предположил Чар.

— Не похоже, — вздохнул Князь. — К тому же я неплохо знаю Шепелева, он не сторонник крайних мер. Предпочитает подставлять, манипулировать, но не убивать. Так что, боюсь, в деле поиска виноватых мы зашли в тупик.

— А что вы обсуждали на той встрече? — внезапно поинтересовалась я.

— Дело темное. — Вампир помедлил, прежде чем начать, но все-таки заговорил: — Братство Тайн уже давно занимается разработками заклинания, способного отгородить потустороннюю изнанку от обычного мира. Вроде бы у них даже что-то получается, и они хотят вынести вопрос об этом на следующий Тайный Совет.[5]

— «Отгородить»? Как это? — изумился Фей.

— То ли нас всех невидимками сделать, то ли вообще выкинуть в какой-то параллельный мир, — отмахнулся Князь. — Идея бредовая, но тот же Шепелев ее поддержал. Меня они хотели видеть, чтобы я переговорил со знакомыми мне директорами магических агентств и склонил их проголосовать за этот проект.

— Вы согласились? — полюбопытствовал Чар.

— Я похож на идиота? — в свою очередь осведомился Князь. — Во-первых, гарантировать успешность подобного масштабного действа не сможет никто и никогда, во-вторых, я не считаю, что потусторонняя изнанка и обычный мир так сильно друг другу мешают, что кого-то из нас обязательно нужно изолировать. Но это с делом никак не связано. Крис, сегодня после работы мы с тобой все-таки наведаемся к господину Шепелеву, вдруг что-то прояснится.

— И я с вами! — заявил вечно скучающий оборотень.

«А я за ребенком», — мысленно вздохнула я, словив вопросительный взгляд темного мага.

— Все свободны, — объявил Князь, и мы послушно поползли к выходу, а мне в спину повеяло прямо-таки арктическим холодом от брошенного: — Сабрина, переоденься. Пожалуйста.

Выполнить распоряжение начальства я не успела: в «ТЧК» зашел вчерашний друид. Без кленового листочка я его не сразу признала, впрочем, он отплатил мне тем же, когда на мое «доброе утро, Илья Батькович» он сначала выдал ожидаемое «о…», а потом поинтересовался:

— Мы знакомы?

— Я вас от сатанистов спасала, — хихикнула я, на несколько секунд вернув себе вчерашний облик.

Друид только сейчас заметил медальон на шее и расплылся в улыбке.

— До сих пор не приходилось общаться с суккубами, знаете ли, — виновато заметил он, с интересом меня разглядывая. Любопытно, что с чисто научным интересом. — А вы сегодня выглядите куда эффектнее.

Я смущенно захлопала ресницами, а с темномагической стороны неожиданно долетело недовольное бурчание:

— Она в ваши ряды готовится вступить. Вот и начала уже потихоньку… обнажаться.

Друид сарказма не услышал и радостно просиял:

— А что? Это похвально! Следующий ритуал у нас в субботу в полночь, место вы знаете, будем вам рады!

Я бросила на Криса много (но ничего хорошего не) обещающий взгляд и предложила заняться делом, то есть перейти к оплате. Как назло друид решил расплатиться наличкой, да еще и такой, словно они на паперти всем своим зеленым коллективом побирались с плакатами «Подайте на избавление от сатанистов». У меня закончились приходные бланки, и я сунулась за ними к Князю, а когда вернулась, то поняла, что что-то изменилось. Я недоуменно окинула взглядом свой рабочий стол.

— А где фикус?

Фей изумленно вскинул голову, отрываясь от игры с Дашкой, Чар спустил очки на кончик носа.

— Какой фикус? — удивился Илья и почему-то скосил глаза в сторону.

— Здесь орхидея стояла. — Я обличительно ткнула пальцем в желтоватый кружок от горшка.

— Так фикус или орхидея? — Зеленый продолжал избегать встречаться со мной взглядом, и я окончательно убедилась, что дело нечисто. И пиджак на нем как-то подозрительно топорщится.

— А ну верни фикус. — Я уперла руки в боки.

Зеленый понял, что его рассекретили, а потому сгорбился и прижал к себе горшок, словно Горлум — кольцо всевластия.

— Это насилие над природой! — неожиданно звонким фальцетом возопил он. Даже Крис растерял привычную невозмутимость и вскинул голову, уставившись на зеленого с легким недоумением. — Она должна жить на воле, дышать свежим воздухом, впитывать влагу дождя…

— У нас тут воздух получше, чем на улице, там вон даже ромашки на клумбах вянут, не говоря уже об орхидеях! — возмутилась я и попыталась выдернуть у друида горшок.

Не тут-то было. Илья неожиданно ловко увернулся, метнулся в сторону двери и даже почти за ней скрылся. Почти — потому что оборотня мы в «ТЧК» тоже держали не зря.

Чар мгновенным, неуловимым для взгляда движением перемахнул через свой стол, ухватил друида за шкирку и вздернул на воздух. Тот изумленно охнул и засеменил ногами, но цветок при этом не выпустил и даже попытался от меня отбрыкнуться.

Пришлось привлечь Фея. Применив обманный заход с двух сторон, мы умудрились выхватить горшок, чудом не поломав при этом хрупкие стебли. После чего Чар выставил друида на улицу под непрекращающиеся возмущенные вопли последнего. Нас обозвали «бесчувственными киборгами», «игрушками в руках техники» и «уничтожителями всего живого на планете». Оборотню даже пришлось минут десять держать дверь, чтобы зеленый не ввалился обратно, а чек с платежкой я подсунула ему через узкую щель, в которую он попытался засунуть длинные пальцы, словно желая дотянуться до заветной орхидеи. Едва не прищемили.

Только когда крики за дверью затихли (Чар даже выглянул, проверяя, действительно ли зеленый убрался или усыпляет нашу бдительность), мы облегченно выдохнули.

— Кажется, теперь я действительно понимаю, почему с ними никто не хочет работать, — выдавила я, трепетно прижимая к себе слегка потрепанный цветок.

Дверь распахнулась, заставив меня вздрогнуть, а перенервничавшего от невозможности врезать спятившему «клиенту» Чара выбросить вперед руку с кулаком. Вошедший мужчина плавно отклонился.

— А я надеялся, что столь теплый прием мне случайно привиделся, — усмехнулся он.

Я просканировала посетителя с ног до головы фирменным взглядом, оживилась и поспешно отпихнула фикус, а затем и Чара в сторону. Неужели хоть один нормальный предсказатель до нас снизошел? Да еще и такой симпатичны-ый.

— Добро пожаловать в «ТЧК», — промурлыкала я, в спешном порядке сменив ярко-синий взгляд на темно-карий и подредактировав черты лица.

В глазах мужчины промелькнуло нескрываемое восхищение.

— Лучше бы меня посетило видение о том, какие здесь сотрудницы, я бы примчался еще быстрее, — объявил он, галантно целуя мне руку.

Чар хмыкнул и удалился на свое место. К сожалению, уединиться в гостевом кабинете нам не позволили: спустя мгновение после появления предсказателя в офис влетела рыдающая мадам, феевская клиентка, и он утащил ее туда, пока от громких рыданий мы все не оглохли. Пришлось устраиваться под боком у подозрительно приглядывающихся к потенциальному коллеге мужчин. Мы обменялись первыми любезностями и выяснили, что предсказателя зовут Александр.

— Расскажите о себе. — Я кокетливо поправила падающие на лоб волосы, ярко чувствуя ответную заинтересованность.

— Не пью, не курю, не женат, одинок. — Мужчина расплылся в улыбке, но затем почти сразу посерьезнел и продолжил: — Опыт работы около десяти лет, до последнего времени был штатным предсказателем в Братстве Тайн, но мы с ними не сошлись характерами. Они почему-то решили, что спасение случайных людей через предсказание их будущего ставит под угрозу наше существование.

Я прониклась к Александру уважением. Братство Тайн — организация очень серьезная, и шарлатан там не то что не задержался бы, он бы просто туда не попал. А если еще принять во внимание причину его ухода-увольнения, так ему сам бог велел работать в «ТЧК».

Чем больше мы беседовали, тем больше он мне нравился, оказавшись, вне всякого сомнения, крайне приятным человеком и компетентным специалистом. Мне страшно льстило, как при взгляде на мою фигуру темнели серые глаза, а у меня внутри даже начинало ныть от всевозможных желаний. Не совсем моих, но, в конце концов, я молодая (хотя бы на вид) свободная женщина, вполне могу себе позволить бурный роман на рабочем месте. Опыт, пусть и не совсем удачный, уже имеется.

«Неудачный опыт» хмуро следил за нами из-под черной челки, крутя между пальцев три матовых шипованных шарика, похожих на морских ежей. Пристальный взгляд отвлекал и раздражал, но я старалась не обращать на него внимания.

— В качестве испытания, — я подперла подбородок кулаком, — предскажите мне что-нибудь?

— Вы знаете, Сабрина, — Александр доверительно ко мне наклонился, — не надо быть предсказателем, чтобы с уверенностью заявить, что в личной жизни вас скоро ожидают большие перемены.

Его рука скользнула, чтобы провести по моему плечу, я замерла в ожидании прикосновения и… отшатнулась, когда черный «ежик» просвистел между мной и предсказателем, только чудом никого не задев.

— Прости. Заклинание сорвалось, — невозмутимо пояснил Крис без малейшего намека на раскаяние в голосе. Два оставшихся «ежика» совершенно спокойно продолжали скользить меж тонких пальцев, явно не проявляя никаких признаков неповиновения.

После этого разговор как-то не задался. Шипованные шарики теперь нервировали не только меня, но и Александра, что неудивительно. Тем не менее мы заверили друг друга в искренней взаимной приязни, предсказатель оставил визитку, а я пообещала, что обязательно позвоню, как только переговорю с начальством и окончательно утвержу его кандидатуру.

— Не утвердишь, — внезапно заявил Крис, стоило железной двери прощально захлопнуться.

— Это еще почему? — насупилась я.

— Потому что, — отрезал маг, уставившись в экран компьютера.

Но я не Фей, со мной многозначительные, но ничего не объясняющие отмазки не пройдут.

— Возьму и прямо сейчас с Князем поговорю, — фыркнула я и звонко процокала шпильками в сторону начальственного кабинета.

Дернула ручку, но та не поддалась. Постучала — ноль реакции. По губам темного мага скользнула наизловреднейшая из ухмылок. Ах так? Тогда прямо сейчас позвоню Саше и скажу, что он принят. Князь же разрешил действовать на свое усмотрение? Вот и буду!

Только стоило мне взять в руки визитку, как та вспыхнула, взметнув вверх язычки темного пламени, обжигающего пальцы холодом, и осыпалась на стол серым пеплом.

Я прожгла мага рассерженным взглядом, на который он не обратил совершенно никакого внимания. Может, его друид покусал незаметно и он превращается в неадекватного фанатика, а это первые признаки надвигающегося конца? И впору рыдать на груди у Чара с воплями «мы его теряем»?

Оборотень поведением коллеги был тоже озадачен и переводил любопытный взгляд с него на меня.

— Ребятки, — начал он, хитро прищурившись, — а вы, случайно, не… того?

— Он точно «того», — фыркнула я, игнорируя истинный смысл вопроса, ибо он уже снят с рассмотрения за давностью лет. Для наглядности еще и покрутила пальцем у виска, вызвав у оборотня приступ смеха.

Я из вредности открыла «Полнолуние», чтобы отыскать анкету предсказателя в общей базе, но их количество в очередной раз заставило меня взгрустнуть.

— Саби сегодня просто не выспалась, — безмятежно произнес Крис, подогревая любопытство и подозрения Чара. И когда оборотень открыл рот для очередного вопроса, нехотя добавил: — Наверное.

Я едва не зарычала, подхватила сумочку, чтобы добежать до магазина, накупить сладкого и заесть злость.

— Саби, ты куда? — изумился Фей, выходя из кабинета для дорогих гостей в сопровождении резко повеселевшей старушки.

— Стреляться, — буркнула я.

— В таком виде?!

Я чертыхнулась, цапнула пакет со сменной одеждой и скрылась в уборной.

Бодрый звонок телефона разрушил царящую в офисе гнетущую атмосферу: я дулась на Криса, Крис злился на меня, Чар бросал на нас страстно-любопытные взгляды, словно ждал, что мы с минуты на минуту не выдержим и признаемся, что уже давно и счастливо женаты и воспитываем пятерых приемных детей. Только Фей, не присутствовавший на собеседовании, ничего не понимал, но за объяснениями лезть не торопился, опасаясь попасть под горячую руку.

— «Тринадцать Черных Кошек», Сабрина, слушаю вас внимательно, — медовым голоском пропела я, прямо-таки источая благожелательность и любезность назло темному магу.

— Тьфу-тьфу-тьфу, — открестился мужской голос на другом конце провода, и до меня отчетливо долетел тройной стук по дереву.

— Простите? — вежливо озадачилась я.

— Чур меня, чур, — охотно пояснил собеседник. — Здрасте то есть.

— И вам не хворать, — вырвалось у меня после подобных заявлений. — Могу я вам чем-то помочь?

— А то как же! — откликнулся мужчина. — Беда у нас приключилась, девонька, ой беда. Да такая, что кроме ваших, нечистых, и не знаю, поможет ли кто. Шурин уж больно сильно вас советовал.

— Что за беда? — уточнила я, пропустив мимо ушей «девоньку» и «нечистых».

На том конце провода послышался душераздирающий вздох, и, выдержав трагическую паузу, мужчина изрек:

— Баян пропал.

— Что, простите, пропало? — ошарашенно переспросила я, мгновенно обратив на себя внимание всего офиса. А еще говорят, любопытство больше женщинам присуще. Вы посмотрите на них, навострились, словно суслики в прериях.

— Баян! — В том, как было произнесено это слово, мне внезапно примерещились благоговейные нотки. — Семейная реликвия! Передавался от отца к сыну уже пять поколений, а тут нате вам, пропал! Из запертой квартиры, между прочим. Вы уж приезжайте, посмотрите, мы за него любые деньги заплатим! Найдите только…

Не знаю, что на меня произвело большее впечатление: фраза «любые деньги» или неприкрытая мольба, — но я стребовала с «баяниста» адрес и, пообещав заявиться на чай в ближайшее время, повесила трубку. После чего обвела офис победным взглядом и поинтересовалась:

— Ну, кто со мной искать баян?

Чар, услышав в моем голосе строгие учительские нотки, скорчил ошалело-радостную физиономию, вскочил на стул и вытянул руку вверх, как заправский отличник.

— Лес рук, — хихикнула я.

— И я пойду, — внезапно объявил Фей, откидываясь на спинку стула и потягиваясь всем телом.

— А ты зачем? — удивился Крис.

— А Саби зачем? — резонно возразил светлый маг.

Три мужских взгляда повернулись в мою сторону, я хлопнула ресницами и пожала плечами. Жест, объясняющий все на свете. Не признаваться же, на самом деле, что: а) я хочу свалить из офиса, чтобы не встречаться с темномагическим взглядом; б) черт побери, я хочу посмотреть на человека, у которого семейная реликвия — это столетняя гармошка!

Переубедить меня смог бы только Князь. Вернее, не столько переубедить, сколько пригрозить внеочередным лишением премии. Если учесть, что последнюю премию я видела года полтора назад, а угроз накопилось уже на полтора года вперед, этот факт меня тоже не сильно пугал. Но Князю было не до нас, и, когда я заглянула сообщить, что мы отправились искать пропавший баян, он только махнул рукой, даже не вникая в смысл слов.

Дверь нам открыл внушительных размеров мужчина в майке и трениках, с окладистой бородой и синим якорем во все предплечье. При виде нас он размашисто перекрестился, а затем пшикнул из распылителя прямо Фею в лицо, мне на грудь и туда, где только что стоял Чар.

— Святая вода, — пояснил он виновато, пока светлый маг протирал глаза, а я брезгливо оттягивала липнущую к телу ткань. — Ничего личного, ребята. Вы проходите, проходите. — И он суетливо посторонился, дав нам возможность с разной степени трудом протиснуться между косяком и очень выдающейся частью тела, которую многие мужчины любят с гордостью называть «трудовая мозоль».

Я за два года работы, конечно, многое повидала, но суеверные клиенты магического агентства? Это что-то новенькое.

— Как вы о нас узнали? — не удержалась я от праздного любопытства.

— Так шурин мой… этот, как его… маг темный. — Мужчина снова перекрестился. — Вот он и присоветовал, сказал, что, если уж вы баян не найдете, никто не найдет.

— Это лестно, — пробормотала я, озираясь по сторонам. Но на первый взгляд ничего необычного не обнаружила. Разве что в квартире отчаянно пахло чесноком и полынью, и от этого страшно свербело в носу. Чар поддержал меня оглушительным чиханьем.

Хозяин, представившийся Василием Петровичем, провел нас в самую дальнюю комнату и обличительно ткнул пальцем в огромный деревянный шкаф, после чего утер нос пальцем и горестно проговорил:

— Вот тут он и хранился, до того как… — На этом его голос трагически сорвался.

«До того как» выглядело достаточно эпично. Мужчина явно был знаком со всевозможными полицейскими сериалами и педантично оставил «место преступления» нетронутым. Нашему взору предстала развороченная коробка от телевизора, опрокинутая на бок, словно бренный труп, а несколько упавших с полок красных носков колоритно имитировали пятна крови. По крайней мере, так утверждало мое неуемное воображение.

Чар уселся рядом с «трупом» на корточки, принюхался и снова чихнул. Его волчье чутье буйные ароматы квартиры, кажется, не только не оценило, но и начало бойкотировать.

— Вы один живете? — поинтересовался Фей. — И у кого есть ключи от квартиры?

— С женой и сыном. Жена сейчас в Турцию с подругой улетела, а сын на учебе. Он у меня в МГУ учится, — гордо произнес Василий Петрович, — на механико-математическом факультете!

— А баян когда, говорите, пропал? — задумчиво вопросил оборотень.

— Да вот буквально только что. Я в ночную работал, утром вернулся, а баяна нет. А он нам к выходным кровь из носу нужен. Сыну буду по наследству передавать. Уже всех родственников созвал, чтобы послушали, как он «Подмосковные вечера» играет. Не хуже Дранги, это я вам точно говорю!

— У того аккордеон, — пробормотал выступающий за справедливость Фей.

— Да какая разница! Гармошка и гармошка! — буркнул Чар, выпрямляясь.

Василий Петрович сначала побледнел, потом покраснел, потом надулся так, что мне показалось, что сейчас он взорвется и в комнате станет одним трупом больше.

— Гармошка?! — прорычал он сквозь стиснутые зубы. — Да вы… да я… следите за языком, молодой человек!!!

Я ткнула Чара локтем в бок и сделала страшные глаза. Тот пробубнил что-то вроде «я вам музыкант, что ли, гармошку от баяна отличать?», но тему развивать не стал, вовремя вспомнив, что «клиент всегда прав». Да и Василий Петрович, не встретив отчаянного сопротивления, тоже сдулся и поинтересовался уже вполне миролюбиво:

— Ну, вы сможете нам помочь?

— Это будет непросто. — Чар глубоко вздохнул и скорчил скорбную мину, судя по всему планируя отомстить за «гармошку». — Я не могу сейчас раскрыть вам всего, но ваш баян был похищен опасной группировкой, которую мы разыскиваем уже несколько месяцев.

Фей закатил глаза, я отвернулась к окну, чтобы сдержать истерический хохот, и стала нарочито внимательно изучать рассевшихся на ветках клена ворон.

— Да вы что! — ужаснулся мужчина. — Чуяло мое сердце недоброе, вот не зря ж вчера все утро мыло из рук выскальзывало, а Сенька, сын, мне говорит: «Ерунда это, на то оно и мыло!» А приметы ж никогда не врут.

— Не волнуйтесь. Мы вернем вам ваш баян, даже если это кому-то из нас будет стоить жизни, — патетично подтвердил оборотень, похлопав Василия Петровича по плечу.

Я, так и не притерпевшись к въедливому запаху, отчаянно почесала переносицу,[6] и мужик уставился на меня с таким священным ужасом, что мне даже стало не по себе.

Чар же, не переставая трещать об опасностях, которые будут подстерегать нас на нелегком пути, решительно направился к выходу из квартиры, и нам ничего не оставалось, как последовать за ним. На пороге он строго-настрого наказал Василию Петровичу не покидать дом и никому не открывать, пока не услышит звук баяна. И только когда мы вышли из подъезда на улицу, он соблаговолил буднично пояснить:

— Зуб даю, его сынок сильно против звездной карьеры баяниста.

— С чего ты взял? — поинтересовался Фей, с наслаждением вдыхая родной, пропитанный автомобильными парами московский воздух.

— Там, конечно, вонь стоит страшная, но даже сквозь нее можно почуять, что в комнате, кроме Петровича и еще одного человека, уже дня четыре никого не было.

— Считаешь, баян спер неблагодарный сын?

— Вот и узнаем, — хмыкнул оборотень, выруливая со двора и уверенно направляясь к Ленинским горам.

План, который мы придумали по дороге, отличался гениальной простотой. Мы подъезжаем к университету, Чар вынюхивает, где находится многоуважаемый Семен Васильевич, я принимаю вид его несравненного идеала и выведываю, где скрывается вышеупомянутая реликвия, а Фей быстренько перемещается туда, хватает баян, мы все дружно возвращаемся к нанимателю и играем победный марш у него под дверью…

— Нет, нет и еще раз нет! — категорически заявила я спустя час, когда Чар уверенно ткнул пальцем в длинного студентика с копной вихрастых русых волос.

Мужчины недоуменно переглянулись.

— Я не превращусь в… это!

Недоумение сменилось глубокой озадаченностью.

— Я боюсь даже спросить после сегодняшнего утреннего наряда, что тебя может смущать, — осторожно произнес Фей.

— Ха! — Я тряхнула волосами и вскинула голову. — Утром я согласилась примерить роль демона соблазнения, а не крокодила.

— Там что, все так плохо? — ужаснулся Чар и покосился на паренька с сочувствием.

— Это как если бы я попросила тебя напялить розово-желтый клетчатый пиджак, синие треники с полосками по бокам и вытянутыми коленками, камелоты и оранжевую рубашку с зеленой бабочкой! — припечатала я, сама поразившись своей извращенной фантазии.

Оборотень несколько мгновений пялился на меня отсутствующим взглядом, очевидно рисуя в голове описанное, затем содрогнулся всем телом и наградил сочувствующим взглядом и меня.

— Сабрина, — Фей посмотрел на меня жалобно, — можно подумать, хуже не бывало. Мы никому не расскажем, честно-честно! А еще мы тебе мороженое купим.

Я неприступно поджала губы.

— Шоколадное, — продолжал наседать светлый маг, решивший, видимо, сам примерить шкуру демона соблазнения.

Я насупилась и скрестила руки на груди.

— С миндалем… — Готова поспорить, в его голосе прозвучали гипнотические нотки.

Я зажмурилась и помотала головой, но когда знавший меня как облупленную Фей припечатал контрольное — «три порции!», та часть меня, что была отчаянной сладкоежкой, на какие-то мгновения решительным набегом взяла контроль над мозгом и выпалила:

— Ну, хорошо! — Я быстро спохватилась и добавила: — Но у меня будут условия! Во-первых, ты, — я ткнула пальцем в грудь светлого мага, — пойдешь со мной. А во-вторых, ты, — следующий тычок предназначался оборотню, — сейчас покупаешь себе хот-дог, садишься в машину и давишься им, а не хохотом при виде меня.

— Не вопрос! — просиял Чар и испарился так быстро, словно внезапно овладел магическими навыками. Кого-кого, а его никогда не надо было уговаривать лишний раз поесть.

Я со вздохом повернулась к Фею.

— А нам с тобой нужны очки на плюс десять диоптрий, серая юбка-карандаш ниже колен, туфли с квадратным каблуком и блузка с жутким кружевным жабо. И где все это искать — не моя забота!

Когда через полчаса я вышла из кабинки женского туалета в ближайшем торговом центре, Фей посмотрел на меня с ужасом, плавно переходящим в нечто иное, и неуверенно произнес, пряча глаза:

— Может, я тоже пойду… подавлюсь хот-догом?

Я вытаращила на него глаза, и без того увеличенные очками до невероятных размеров, став наверняка похожей на Сейлор-Мун в преклонном возрасте. Нет, Сеньку вовсе не привлекали старые грымзы, и если бы я сняла эти роговые очки вполлица, распустила по плечам волосы, зализанные назад и стянутые в тугой узел на затылке, сменила жабо на блузку с декольте, а кошмарные каблуки-убийцы на очаровательные лодочки, возможно, немало мужчин обернулись бы мне вслед.

Если бы…

Я тяжело вздохнула и зашагала к выходу, стараясь не встречаться взглядом с собственным отражением в витринах.

— Я-то тебе зачем нужен? — внезапно озадачился Фей, когда мы взяли курс на устроившегося на лавочке Сеньку.

— Чтобы Чар ржал в машине в одиночестве, а не с тобой за компанию, — честно призналась я и тут же закричала, замахав рукой так, что жабо заколыхалось на моей груди, словно белый флаг. — Сеня! Сенечка, ты ли это?

Студентик изумленно вскинул голову, озираясь по сторонам, наткнулся взглядом на «чудное виденье» в моем лице и застыл, вытаращив глаза и приоткрыв рот. Я подлетела, прогрохотав каблуками-убийцами по тротуарной плитке (мимоходом удивившись, как она вся оказалась после этого на месте), плюхнулась на скамейку и порывисто обняла парня, тесно прижавшись к нему своей… жабо.

— Ты не узнаешь меня? — Я разочарованно надула губы, отстраняясь, и повернулась в сторону Фея: — Федя, он меня не узнает!

В отличие от меня маг актером оказался никудышным. Он вообще, полагаю, планировал постоять в стороночке, подхихикивая, и никак не ожидал, что ему придется участвовать в активных соблазнительных действиях.

Сообразив, что «Федя» относится очень даже к нему, он испуганно расширил голубые глазенки и недоуменно ими захлопал. Я выпучила глаза, чтобы привести его в чувство. Под диоптриями взгляд получился в четыре раза выразительнее, потому что маг вздрогнул и поспешно пробормотал:

— Что ты, Дусенька, разве такое возможно?

Дусенька?! Ух, ты у меня получишь, поросенок белобрысый!

— Сама удивляюсь. — Я всплеснула руками. — Сенечка, ты и Федора Красногвардовича не узнаешь? Он же твой пятиюродный дядя по материнской линии.

Паренек отчаянно помотал головой, не сводя с меня взгляда, в котором изумление начало переплавляться в незамутненное, искреннее юношеское восхищение, граничащее с мгновенной влюбленностью.

— Ну как же, Сенечка, мы приезжали к вам в гости, когда тебе было десять. Или девять? Или, может быть, шесть?.. Но я тебя сразу узнала, ты ничуть не изменился! — Я уже поняла, что голова у парня при виде идеала отключилась совершенно и я могла говорить сейчас что угодно, до затуманенного разума не добралось бы и половины. — Как же я рада, что мы тебя встретили. Видишь ли, на днях звонил твой отец, приглашал нас в выходные послушать, как ты играешь на баяне и…

Магическое слово «баян» сработало, как ведро холодной воды. Студентик отшатнулся и тряхнул головой, словно пытаясь сбросить с себя оцепенение. Куда более осмысленный взгляд скользнул сначала по мне, потом по Фею, потом снова по мне, задержался на медальоне, проглядывающем между кружев…

— Вы издеваетесь, да? — печально поинтересовался он, глядя на нас, как на предателей. — Вы ведь суккуб, правильно?

Лично мне в этот момент захотелось издать звук, достойный дятла Вуди, и слинять, оставив после себя лишь мультяшные черные завихрения. Так чудесно выстроенный план схлопнулся карточным домиком. До меня только сейчас запоздало дошло то, что должно было дойти до нас всех, когда мы услышали, что шурин Василия Петровича — темный маг (следовательно, велика вероятность, что и его жена тоже). А значит, с магическим миром паренек знаком не понаслышке.

Я виновато пожала плечами и не придумала ничего умнее, чем протянуть руку.

— Сабрина. — Парень неуверенно ее пожал. — А это Олег. Нас нанял ваш отец, чтобы…

— Баян вернуть? — невесело усмехнулся Сеня и тут же насупился. — Я вам все равно не скажу, где он.

— А мы тогда скажем папочке, что семейную реликвию похитили не злобные бандиты, а родной сын, — невозмутимо объявила я, оправляя манжет блузки.

Сеня в МГУ поступил все-таки не по блату, поэтому соображал довольно быстро.

— Может, договоримся? — с надеждой спросил он. — Я этот баян видеть не могу! Тайком хожу на уроки гитары. Ну, вы представьте — одно дело девушкам говорить, что ты в группе играешь, а другое — на баяне! Только отцу это разве объяснишь? А еще вы это… не могли бы?.. — Он покрутил пальцем вокруг лица и пояснил, потупившись: — А то смущает.

Я поморщилась, огляделась по сторонам и, не обнаружив случайных наблюдателей, сменила внешность, с наслаждением стаскивая натершие переносицу очки и распуская сдавивший голову узел.

— Ну и что ты предлагаешь? — спросил Фей.

— А что вы, говорите, рассказали моему отцу? — хитро прищурившись, поинтересовался парень.

Когда мы вручили Василию Петровичу баян, он окинул долгим мучительным взглядом сначала его правую половинку, затем левую, а после медленно опустился на стоящий в прихожей стул, схватившись за сердце. Фей бросился к нему, но был отвергнут трагическом жестом «ах, оставьте меня».

Идея вернуть реликвию в несколько разобранном состоянии принадлежала его гениальному отпрыску. По его логике, раз баян был похищен форменными злодеями, то вполне мог от этих злодеев пострадать. Так и волки будут сыты, и овцы целы. Чего не скажешь о баяне. Вот только сердечный приступ у папаши, увидевшего, как надругались над его величайшей ценностью, мальчик не предусмотрел.

Но мужик оказался настоящим мужиком и, пустив скупую мужскую слезу, сгреб обе половинки баяна в крепкие объятия. Честно признаться, нам даже стало немного стыдно, но, с другой стороны, у этой семьи и без того достаточно странностей, чтобы прибавлять к ним еще и передающуюся по наследству гармошку.

Прощаясь с нами в дверях, Василий Петрович душевно потряс каждому из нас руку, не переставая благодарить за то, что вернули на родину хотя бы «труп».

— Что бы я делал без вас, — вздохнул он. — Прав был шурин, вы ребята хоть куда, даром, что нечисть. Вон у соседа моего жена с сыном пропали, он уже и в Братство обратился, и кучу деньжищ «Призме» вывалил, а результата пока что никакого. А вы вон как! Обязательно ему вас порекомендую.

И мы распрощались, довольные друг другом.

— Как думаете, Семен теперь обретет долгожданную свободу или ему придется стать владельцем новой семейной реликвии? — поинтересовался Фей, старательно изучая пейзаж за окном, пока я на заднем сиденье перебирала все позы «Камасутры» в попытках переодеться.

— Не знаю, как насчет Семена, — хмыкнул Чар, — а вот у нас в «ТЧК» теперь точно есть новая реликвия, — и он благоговейно уставился на непонятно каким образом оказавшиеся в его руках огромные роговые очки.

Я разъяренно зашипела и швырнула в него жабо.

— Даже две! — не растерялся оборотень.