Агония любви (СИ)

Глава 23. Встреча, меняющая жизнь

Энтони

Слоняюсь, как псих, по улице. Плевать куда, подальше от воспоминаний. Не понимаю, почему простая кружка чая так подействовала. Пил из нее многократно, стоявшую на полке видел еще больше. А сейчас так отчетливо слышу голос Эдисон.

Заглушаю эти порывы, барабаня себя по лицу. Пытаюсь прийти в себя, ударяя вновь и вновь по щекам. Все тщетно, бесполезно. Ее голос, ее смех. Это наваждение вернулось с удвоенной силой, пытаясь меня убить.

Прохожие сторонятся, оборачиваются, берут детей за руки, на руки, переходят на другую сторону. Мне смешно и все равно, но вид у меня создается явно не адекватного человека. Осталось закричать в голос и самому поехать в дурдом и там признаться в своем неуравновешенном состоянии.

По пути, на автомате захожу в первый попавшийся кабак и иду в сторону бара. Может хоть это спасет меня?

Заказываю сразу виски. Пить до обеда это признак алкоголизма. Плевать. Все вокруг своим поведением дают понять, что мой вид схож с нариком. Я даже сопротивляться не буду. Хватаю бутылку, стакан и кидаю деньги на стол. Сдачи не надо. Молча сажусь в конец зала, в самый темный угол и наливаю полный стакан, до краев.

— Не поможет, — за соседним столиком на меня смотрит мужчина лет сорока. В строгом костюме и газетой в руках. Светские новости на первой странице. Моя статья на обороте. Морщусь при ее виде и не обращая внимания подношу стакан ко рту.

— Не поможет, говорю, — снова останавливает меня случайный посетитель, сверля своим взглядом.

— Простите? Что мне поможет или не поможет? — злюсь я, понимая, что просто так незнакомец не даст мне выпить свой собственный стакан алкоголя, за который я только что заплатил.

— Горю вашему не поможет, — осматривая меня, делает заключение.

— Я похож на наркомана или психопата. Не лезьте и не тратьте на меня свое время, — огрызаюсь и осматриваюсь вокруг, в поисках нового уединенного места.

— Вы создаете впечатление потерявшегося мужчины, — произносит, подняв подбородок вверх. Его взгляд надменный и строгий. — Пить так рано, не стоит. Я не советую.

— Вы врач? — И зачем я вообще начал этот разговор. Мог же промолчать. Я сверлю взглядом бутылку, но переключаю внимание на нового знакомого. Эта малышка никуда не убежит и не растает! Успею еще осушить содержимое.

— Нет. Но я вас знаю. Вы знаменитый журналист, Энтони Беккер.

Я пытаюсь всмотреться в лицо, но не помню его ранее. Нет. Мы точно не знакомы.

— Мы ведь не знакомы? — спрашиваю из любопытства. Заинтриговал, ничего не скажешь!

— Я всегда узнаю человека, чью статью читаю и там, где чувствую талант, — и показывает мне снова тот самый разворот. Меня начинает тошнить от собственного текста. Больше не хочу, чтобы эта работа оставляла отпечаток на мне. Теперь у меня другая жизнь. Новая. Осталось узнать, какая!

— И что, интересно пишу? — Заказываю кофе у официанта, отодвигая бутылку окончательно.

— Очень. Я еще и восхищен. Черный пиар — тоже пиар, — отпивая свой кофе, говорит искренне. Он так всматривается в мое лицо, что мне становится не по себе, но я держу этот взгляд, не сдаваясь. Я не могу показаться слабым сейчас.

— Кто вы? — Поддаюсь вперед, продолжая разглядывать оппонента.

— Я режиссер Француа Морис. Неужели не на слуху?

На слуху. Я просто никогда не задавался целью всех их знать в лицо. Рика бы с ума сошла. Этот режиссер наделал шуму несколько лет назад и продолжает шокировать публику своими фильмами с необычными сюжетами. Знаю, что он заставляет нервничать коллег своей непосредственностью, экстравагантностью и наплевательским отношением на чужое мнение.

— Знаю, — тяжело вздыхаю. Я не падкий на знаменитостей, даже не знаю какой реакции ждет от меня сейчас этот человек. Просить автограф и сделать селфи точно не про меня.

— И зачем же ты тут решил напиться днем, молодой человек? Некоторые в кровати еще потягиваются, — говорит очевидные вещи и отчитывает меня. Мне становится смешно. Так строго со мной еще не говорили, и дело именно в тоне и манере. Отцу всегда не хватало этой жесткости в общении со мной, а остальным было не до меня и моего воспитания.

— Знаете, не ваше дело, — звучит грубо, но я привык говорить правду. Даже сейчас не вижу смысла льстить и жеманиться. Я ведь действительно не обязан отчитываться. Теперь я могу не натягивать улыбку за уши, и не пытаться нравиться. Я свободен от этих знаменитых людей, больше под моим именем не выйдет ни одной статьи.

— А ты малец с характером. Я такой же был. И знаешь, мне это помогло всем утереть нос. Но ты знаешь.

— И что вы сделали? — Поддаюсь вперед, переводя взгляд с виски на Француа. Может этот разговор не спроста закрутился, и я должен вынести из него суть. Может в этом диалоге ответ, который мне так важен.

— Сделал себя тем, кем хотел изначально и не дал мелким проблемам сломать меня. Хочешь пойти по моим стопам? Могу научить.

— Почему я? Мы даже не знакомы, — ехидно улыбаюсь, не желая слушать такой бред. Первому встречному работу предлагать.

— В тебе есть стержень. Мне нравится. Ты точно справишься! Я не предлагаю такую возможность первому встречному, — медленно, обдумывая каждое слово еле слышно шепчет мужчина. Мне приходится почти читать по губам.

— Это личное, — допивая кофе, обрываю разговор на полуслове. Еще не хватало изливать душу постороннему человеку. — К работе не имеет никакого отношения.

Смотрю на часы и экран телефона. Никаких сообщений и звонков от Ханны не поступало. Отлично!

— Ну, мне пора! — встаю из-за своего столика, убирая гаджет в карман брюк. Протягиваю руку новому знакомому в знак прощания. Бутылку, так уж и быть, оставлю. Не стоит пить так рано, в одиночестве, да и повода нет. Француа прав, последую его совету.

— Вы не ответили. Думаете шучу? — Не торопится отпускать меня Морис. Начинает бесить своей дерзостью и настойчивостью.

— Слушайте, я не похож на Золушку, а вы тем более на крестную фею. Не верю во все это. Не знаю, чего вы добиваетесь…

— Но может стоит попробовать. Если бы вас, Энтони Беккер, устраивала ваша жизнь, вы бы тут явно не сидели, — обрывает меня на полуслове и маячит перед глазами указательным пальцем и с ударением на мое имя произносит свою фразу. Протягивает салфетку с адресом, а я смотрю и не решаюсь протянуть руку в ответ. На слабо меня решил взять? Действительно? Я в любой момент могу уйти, а сейчас мне даже идти не куда. По привычке глянул на часы, решив, что засиделся и опаздываю. А куда мне теперь спешить?

— Хорошо. Ваша взяла. Я приду.