Агония любви (СИ)

Глава 5. Необъяснимые чувства

Энтони

Веду бессмысленный разговор с Эрикой, а у самого челюсть сжимается от злости к самому себе. Сил нет слушать про других мужиков, но и игнорировать тоже не могу. Я должен все знать и все контролировать. Я должен знать все о ее личной жизни.

Зная не пробивной характер Ри, я сдаюсь. Все равно не переубедить. Посмотрим, во что выльется очередная влюбленность подруги. Раньше я мог направлять и переубеждать, что это пустые и ненужные отношения для двух сторон. Сейчас, все вышло из-под моего личного контроля. Как лампочка над головой, все мое внутреннее «Я» предупреждает об угрозе.

Я схожу сума, моя любовь становится маниакальной. И я ничего не хочу менять. Я настолько привык, что она рядом, что меня одолевает невероятная и ядовитая злость при одной только мысли, что теперь Ри отдаляется от меня, сжирая и отравляя изнутри.

В очередной раз корю себя за эту слабость. Но я давно усвоил этот урок: для Эрики я просто друг, а для меня она вся жизнь. И чтобы эта жизнь была рядом я притворяюсь, что просто восхитительный и преданный друг.

Как всегда, пытаюсь остановить ее от необдуманных поступков, но все тщетно. Если Рика вбила в голову что-либо, то все бесполезно. Сейчас не переубедить.

С каждым разом, я все чаще понимаю, что живу как тень Рики. Это необъяснимо. Тяжело осознавать, но без нее я не могу жить, а с ней тем более.

Я сгораю.

Болезненные ощущения, которые сдавливают грудную клетку, преграждая воздуху доступ в легкие. Я чувствую поражение, которое подкралось так внезапно, но я не хочу заканчивать эти отношения между нами. Я никогда не решусь!

Этот режиссер, он ей нужен. Она вцепилась в него и уже не отпустит из своих цепких рук и женского обольщения. Когда перед Ри маячит такой человек, тут уже никакой силой не отцепить. Я бы сравнил это укус анаконды за шею жертвы, которая цепляется мертвой хваткой и давит до последнего, душит и обвивает вокруг собственной оси. Я бы все отдал, чтобы она вцепилась в меня вместо этого Кайла.

Я столько лет жду непонятно чего, в надежде, что у нее тоже появятся ответные чувства, но теперь эта надежда рушится, как карточный домик перед глазами. Я вижу наяву это поражение. Единственное, что я могу сделать для реализации своей цели, это стать ее амбассадором, но на сегодня это невыполнимая задача. Или я так считаю? Нет ничего не выполнимого в этой жизни. Так всегда твердит Рика, а я только сейчас понимаю смысл этой фразы, которое звучит как заклинание из уст подруги.

Молчание — самый громкий крик. Он рвет не уши, а сердце. Но так вот мое сердце уже поделено на множество рванных кусков, которые разорвали не острым ножом по линейке и под специальным углом, а прямо руками. Что я чувствую? Самые непередаваемые чувства, которые не хотелось бы испытывать никогда, но в другой стороны — облегчение, которое не передается никакому объяснению. Я знал, что этот день настанет. Я ждал, но в то же время надеялся… так почему же я молчу?

Это сложный философский вопрос, на который у меня размытый ответ. Это страх того маленького мальчика, чьи границы Ри расчертила палкой в песочнице, дав четкое разъяснение нашим отношениям и своей позиции. Если нет абсолютно никаких шансов, то остается довольствоваться только этим. Я не могу потерять все одной фразой и необдуманным поступком.

Я так привык, и это вторая причина. Я даже не могу сказать, что за чувство я испытываю. Могу сказать одно, собственничество, это самая яркая и вкусная эмоция, обитающая на моем языке и которую я смакую уже на протяжении нескольких лет. У меня самый яркий фейерверк адреналина, который зашкаливает только тогда, когда появляется соперник. Я, как лев, яро охраняющий свою лань, и никого не подпускающий близко, но, когда опасность отступает и я расслабляюсь.

Так любовь это или другое чувство поселилось в моем сердце? Ответа нет. Но то, что эта девушка мне нужна, а сейчас особо остро, это факт.

Я бреду, в агонии, на кухню и достаю со стеллажа, с верхней полки папин скотч. В обычной жизни, при других обстоятельствах я бы никогда не взял бутылку. Вообще пью редко. Не люблю ощущение раскованности, вертолетов в голове и непринадлежность самому себе. А еще в пьяном состоянии я делаю много необдуманного, что на утро хочется стереть и не вспоминать. Если бы я часто пил, то Ри уже давно бы знала о моих чувствах к ней. Но зачастую это ее я вытаскиваю из кабаков и клубов в невменяемом стоянии и везу к себе отрезвлять, чтобы скрыть этот факт от ее родителей. Для них Ри очень примерная и воспитанная маленькая девочка. Да, я мать твою, единственный, кто видел эту девушку в любых проявлениях и под другим ракурсом.

Но сегодня я пью крепкий шотландский виски в десять утра. Терпкий, огненный напиток сразу прожигает и горит внутри, обволакивая ядом все внутренности. Мое тело горит, я жду пока оно сгорит окончательно, я жду и надеюсь, глотая его снова и снова. Сейчас бы отключиться сразу на несколько дней и проснуться уже после всего, чтобы уже сразу знать ответ, или понять, что это сон и жизнь идет своим чередом и в том же направлении, что вчера вечером.

А то, что Эрика всегда добивается своего, это я знаю не по наслышке. Но она так часто твердит, что мы друзья, что я и сам стал в это верить и не мог лезть в ее жизнь со своей любовью. Сейчас, я даже сожалею о содеянном, точнее о бездействии. Лучше бы я покаялся и исчез из жизни девушки, чем страдать и понимать, что нашей любви не суждено быть!

Она, мой глоток воды в сосуде, который я сам должен вылить или высохнуть, или опиум — боль и кайф одновременно. Я не могу иначе. Если мы не можем быть вместе, то нам нужно держаться, как можно дальше друг от друга, а в тени я больше не могу быть. Я или выиграю, либо проиграю. Третьего не дано.

Эту мысль я гоняю в голове последние лет пять и всегда откладываю этот шаг на неопределенный срок. Для Эрики это тоже станет свободой. Свободой от меня. Еще не хватало богословить этот союз. Знаю я Рику. Она же придет за этим самым благословением ко мне еще.

Наливаю вторую дозу напитка в стакан и проглатываю полностью, уже ничего не почувствовав. Говорят, больно только в первый раз, второй ты уже подготовлен, знаешь, чего ждать, поэтому я даже не морщусь. Мой организм привыкает к терпкому вкусу. Может раны от Эдисон тоже быстро заживут? Чудес не бывает, но Рика так часто заставляла меня в них поверить, что мне кажется я уже свихнулся от этих девичьих заморочек!

Я клянусь избавиться от этой зависимости и стать свободным человеком уже несколько лет. Мне не хватает той решимости, что есть в Эрике, мне не хватает действий. Я всегда жду подходящего момента признаться в своих чувствах и предоставить уже выбор. Настоящий выбор. Но в одном я могу не сомневаться, без меня она точно захлебнется. Я стал для Эдисон той занавеской, под которой она прячется, когда не готова выйти в свет и изливает душу, когда что-то в ее жизни не по плану.

Я ее личный, тот самый змей-искуситель, который не дает дышать свободно, сдавливая горло своими желаниями. Впервые в жизни вся эта ситуация выходит из-под контроля, надавливая теперь на мое горло и я не могу справится. Слабак!

Мое тело пылает ярким пламенем, будто там под кожей, зажгли спичку и заставили сгореть в собственной любви. Она словно сон, который ускользает сквозь пелену забвения, заставляя меня проснуться.

Я не чувствую своего тела и частично теряю связь с реальностью. У меня жар. Я чувствую этот озноб, который обычно приходит при температуре, когда тебе то жарко, то холодно и ты не можешь себе помочь, не можешь противостоять этому. Лекарств от моей любви еще не изобрели.

Я даже толком не могу угнаться за ходом своих мыслей. С одной стороны, я хочу вырвать эту неразделимую любовь и вздохнуть полной грудью, почувствовать счастье от свободы, перестать быть зависимым от Ри. С другой — я хочу, чтобы она засыпала и просыпалась в моих объятиях. Чтобы она смотрела влюбленными глазами только на меня и прерывисто дышала только со мной, выкрикивая мое имя в самый пик нашей страстной любви.

С этими мыслями морфей сна забирает меня обратно в покой и умиротворение. Я был в отключке еще целые сутки. Никогда так долго не спал. Это все алкоголь! Родители уехали на уикенд к друзьям, поэтому мое тело, а в частности мозг отдохнул и перезагрузился по полной. Я честно, до последнего думал, что тот разговор с Эрикой мне снился, но увы!