Академия Драгон. Станешь моей истинной! (2)

Глава 14

Эдна Корвейн

Я корчилась от боли, катаясь по полу, а в кресле откинул голову невменяемый Асгар. Должно быть, молодой дракон был мертв. А еще в ушах стоял звонкий смех его белокурой любовницы.

Я УБИЛА ЧЕЛОВЕКА.

Дракона.

Нет, это моя драконица сделала.

Ну, так это же я ее не контролировала.

Ненавижу свою вторую часть, которая досталась от «папочки»-дракона, предавшего маму. Как же больно. Почему она продолжает мучать меня? Надо было выпить больше снадобья, чтобы заглушить зверицу.

Надо выпить всё снадобье, которое прислал папа, чтобы избавиться от драконицы раз и навсегда.

Она шипела в голове: «Я тебе помогла. Этот урод издевался, унижал, заставлял делать ужасные вещи… Ты бы предпочла развлекать его? Стать подстилкой и посмешищем?»

МЫ УБИЛИ ЧЕЛОВЕКА!

Сознание не покидало, лучше бы я уплыла в обморок. И даже ломающиеся кости так не сводили с ума, как понимание того, что я убила человека. И на помощь не позвать. Может, богинечка смилостивится, и я тоже умру в этой комнате? Внутри бесилась драконица, и бушевал поток силы, скручивался вихрем, распирая изнутри. Казалось, меня просто разорвет.

Я видела девушку с рыжими волосами, которая плакала над Асгаром. Ландия? Видела незнакомого мужчину, который взял на руки тело молодого дракона и исчез с ним в портале. Нос уловил запах сандала с привкусом …ректора.

Меня кто-то встряхнул, а драконица оглушила шипящим рыком. Ректор смотрел мне в глаза. Он словно разговаривал с моей зверицей, без слов, через хмурый строгий взгляд –властный, подчиняющий, нетерпящий возражений. Радужки с фиолетовым ободком сыпали искрами по сторонам. Привидится же от страха.

Страшно стало не только мне. Рык драконицы постепенно стихал, превращаясь в скулеж с недовольными завываниями. Пока она окончательно не сдалась и не улеглась глубоко в сознании, прячась от ректора.

Боль схлынула, но напряжение, рвущее изнутри, никуда не делось, заставляло тело биться в конвульсиях. Казалось только крепкие руки ректора, сжимающие за плечи и не дают телу развалиться на куски.

Он притянул, уложил мою голову себе на грудь и сжал еще крепче, сдерживая мою дрожь, стал гладить по спине. Шептал, успокаивая.

Как вкусно пахнет господин Луцер. Как хорошо в его крепких объятиях, когда он не сверкает злыми фиолетовыми глазами, а нежно шепчет на ушко и ласково гладит по спине. Стало не разобрать –дрожу я от силы, скопившейся внутри и рвущейся наружу или по телу бегут мурашки незнакомого предвкушения, превращаясь в мелкие волны удовольствия, вызывая пульсацию в животе.

Только бы не отпускал. Так легче. Мне уже лучше. Правда, теперь внутри всё горит. Ногу обожгло горячее прикосновение чужих пальцев. Ректор залез мне под юбку и гладит ногу? Что он делает? Как это ужасно неприлично… аж дыхание перехватывает…

— Тшшш, я только потрогаю, маленькая. Расслабься.

Меня потрогает? Под юбкой? Я простонала, когда рука забралась выше. Пальцы тронули краешек панталончиков и нагло залезли под него. Пульсация внизу живота усилилась, спустилась ниже между ног. Он это чувствует? Как неудобно… О чем я думаю? Он залез мне в панталончики… и прошептал:

— Влажная для меня.

Я? Как же так? Почему я там влажная? Дернулась отстраниться. Но вторая рука ректора прижимала так крепко, а голову оторвать от его плеча было так стыдно. А он трогал настойчивым пальцем то место, которое самой-то неудобно трогать. А его губы горячо шептали:

— Не бойся… — и целовали нежно кончик ушка, и зарывались в волосы.

Я утыкалась в плечо и жмурилась сильно-сильно, хоть он и не мог видеть. И пыталась сдвинуть ноги, раз не могла отстраниться от его руки, но там стало только горячее от этого, и похоже совсем мокро. А он только усилил напор и вытворял пальцем непристойные вещи, ласкал под панталончиками настойчивыми поглаживаниями, которые переросли в мелкие толчки, вторящие моей пульсации.

Пока неожиданно внутреннее напряжение не взорвалось и не прокатилось по телу яркой волной удовольствия. Стон сдержать не получилось. Хоть я и старалась. Я впилась зубами в рубашку, но всё равно продолжила тихо постанывать, пока тело успокаивалось.

Наглые пальцы выскользнули из панталончиков, поправили на место сдвинутый кружевной краешек. Я вцепилась в рубашку руками сильнее. Так стыдно мне еще никогда в жизни не было. И так хорошо. И еще более стыдно из-за этого. Он точно понял, что мне понравилось. О, неет.

— Умница моя. Хорошая девочка, — хриплый шепот вызвал мурашки.

Он еще и хвалил меня? Он точно всё понял.

— Маленькая моя, всё позади. Всё получилось. Обошлись без инициации.

Ооооо, драконица довела меня до того, что сам ректор готов был меня инициировать? Щеки горели нещадно. Я никогда не оторву голову от мужского плеча. Как смотреть в эти фиолетовые глаза? А внутри что-то йокнуло и сердечко затрепыхалось стоило подумать, что сам ректор мог бы заняться моей ...инициацией…

— Ээ-эдна, — позвал хриплый голос, — тебе лучше, маленькая?

Это он мне? Ну, всё. Я крепче стиснула ткань рубашки в кулаках. Меня здесь нет. Я не подниму голову.

— Тебе надо отдохнуть, маленькая.

Он попытался отцепить меня, но потом бросил затею и просто поднялся вместе со мной. Понёс куда-то на руках. А моё сознание, действительно, ускользало в сон. Я пыталась не заснуть. В такой-то момент! У ректора на руках!

Но он прошептал:

— Спи, маленькая, — и подул в волосы, сдувая с губ пару слов сонного заклинания.

Пальцы сразу расслабились, отпуская рубашку. Ректор положил меня на бочок, на что-то мягкое. На кровать. Спиной к себе.

Глаза так и не открыла, медленно уплывая в спасительный сон. Слышала щелчок пальцев и дышать стало легче. Ой, он мне платье снял так?

Стесняться уже не получалось, я практически спала. Хорошо, что лежала спиной к нему. Все-таки разлепила ресницы –знакомые гобелены на стене. Внутренне выдохнула –он принес меня в мою комнату. Сквозь дрему чувствовала горячие пальцы, скользящие по телу и едва различала бормотание:

— Что с ее аурой не так? Потоки выпрямляются. Без кулона стало лучше. Хорошо, — его руки трогали тело через сорочку. Нежно. Так приятно.

Он думал, что я уже сплю, а я млела от ласковых прикосновений. Вот он какой, личный осмотр ректора.

Пальцы ректора задержались на лопатке, нежно обводили контуры татуировки.

Стоп. Он видит мою поломанную драконицу на коже?

Зверица, конечно, успокоилась и глубоко запряталась. Надолго ли? До меня донеслись отголоски довольного утробного урчания. Ей тоже нравилось. Как будто ректор на самом деле гладил ее.