Академия Драгон. Станешь моей истинной! (2) (Лана Воронецкая) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Глава 18

Все мысли и чувства сосредоточились на ладошке, зажатой в теплой руке ректора. Кончики пальчиков пронзали маленькие иголочки и бежали по руке, сначала до локтя, а потом простреливали дальше вверх прямо в грудь, до самого сердца.

Я даже не сразу рассмотрела, куда он меня притащил.

Лишь порыв ветра, запутавшего волосы, отвлек мысли от ладошки, зажатой властной мужской хваткой. Осматриваясь, я не переставала ощущать тепло его руки. И так хорошо было от этого прикосновения. А еще волнительно.

Нас окружало открытое пространство и тонны ясного голубого неба. Солнечный диск утреннего солнца только показался из-за горной гряды справа. А каменистое плато, на котором мы стояли, совсем рядом обрывалось отвесным склоном, уходящим далеко вниз.

— Ущелье драконов, — низкий бархатный голос усилил мурашки, которые вызывала мужская рука, сжимающая пальчики.

Мы стояли близко к краю утеса. Вокруг, насколько хватало взгляда, раскинулись скалистые горы. Некоторые вершины вдалеке прятались под снежными шапками.

Свободной рукой ректор указал влево:

— Видите вулкан? Это –тот самый. Его магический фон проснулся и пробудил древнюю кладку драконов.

Я завороженно кивнула. Открывшийся вид поражал красотой. Ощущение того, что я нахожусь в магическом месте, пропитанном древней силой, наполняло восторгом. Но, чувства усиливались до предела от того, что стояла я здесь рядом с ректором, а он так и не отпустил мою ладошку.

— Уверен, вашей драконице здесь понравится.

Ах, да. Эта фраза вернула меня на землю. Конечно, зачем ректору тащить студентку в волшебное ущелье? Чтобы решить ее проблемы с непослушной второй сущностью. Если она еще жива. Я так и не чувствовала зверицу. Наверное, зря он всё это затеял. Я совершила непоправимую ошибку.

— Вы принимали алкалайн? — спросил ректор.

Я обреченно кивнула. Он молчал, давал возможность собраться с мыслями и всё рассказать. Спокойно ждал. А ладошку так и не выпустил, отчего волнение только усиливалось. Я заставила себя отвечать.

— Я думала, что это лекарство, — первые слова дались с трудом, а потом прорвались неудержимым потоком: — Папа с детства поил этим снадобьем. А когда начались бесконтрольные попытки обернуться, усилил дозу. Но мне не помогало.

— Вы же понимаете, что из-за этого лекарства у вас и возникли проблемы со второй сущностью? А еще из-за кулона, который ломал ауру.

Снова кивнула, кусая губы.

Теперь всё стало на свои места. Я знала, что папа хотел защитить. Но, как-то нелепо выглядели оправдания. К тому же придется рассказать про дракона, который меня ищет потому, что я – его истинная.

Рассказывать ректору об этом совершенно не хотелось. Прямо категорически нет. Вот было бы здорово, если бы моим истинным оказался господин Луцер. Если они вообще существуют, а не просто выдумки из сказок.

— Сколько алкалайна вы приняли сегодня?

Язык не желал поворачиваться, так и прилип к небу. Я не могу признаться. Что он обо мне подумает? Что я истеричная самоубийца? По крайней мере, убийца драконов. Сначала Асгар, потом моя собственная зверица.

Господин Луцер помог:

— Вы, и правда, приняли все те свертки, которые у вас раскиданы по комнате?

Я даже зажмурилась.

Он побывал в комнате? И всё видел? Сейчас признаюсь, и ректор бросит мою ладошку, которая уже прижилась в его руке и совершенно не хотела, чтобы ее отпустили. А потом вышвырнет меня обратно в академию, хорошо если отправит домой, а не к целителям душ за попытку самоубийства.

Закусила губы сильнее и медленно кивнула, так и не открыв глаза.

Внутренне сжалась. Меня крайне волновало, бросит он мою ладошку или нет. Но ректор, наоборот, сжал ее чуть крепче.

— Асгар заставил вас сделать это?

Я аж поперхнулась воздухом и широко распахнула глаза. Ну, всё. Теперь придется признаваться. Как он мог такое подумать?

— Асгар не виноват, — поглубже вдохнула и прошептала: — Я сама. Я думала, что убила Асгара. Что моя драконица убила… — больше говорить не могла.

Как же нелепо звучали мои объяснения.

— Хорошая девочка, – пророкотал неожиданное ректор, наклонил лицо ближе, заглянул в мои расширившиеся от удивления глаза и пояснил, заметив растерянность:

— Не вы, студентка Корвейн. Ваша драконица –хорошая девочка. Защищала хозяйку.

Я смотрела в его глаза, отсвечивающие фиолетовым, но не чувствовала взгляда потому, что он высматривал … мою зверицу? Губы ректора принялись сюсюкать что-то нежное, в итоге вылившееся в:

— Кис-кис-кис…

А в ответ –тишина.

Я приоткрыла рот в изумлении.

— Не провоцируйте, студентка Корвейн, — это уже мне.

— Как это?

— Ротик прикройте.

Я тут же сжала губы и захлопнула глаза. Я? Провоцирую? На что?

— Глаза держите открытыми.

Раскомандовался.

Пришлось открыть. Ректор продолжил всматриваться мне в глаза, но смотрел он не на меня, а искал драконицу.

А заговорил со мной:

— Могу понять Асгара. Стоит посмотреть на ваш ротик… — он судорожно вдохнул, в его горле застрял тихий рык. — Так что он забыл у вас в комнате?

Как быстро ректор перескакивает. То с драконицей сюсюкает, то на меня рычит.

Пришлось признаваться дальше:

— Асгар не хотел рассказывать, но он спас меня. Он увидел, что я наглоталась лекарства… в смысле алкалайна… — нет, ректор точно отправит меня к душевнобольным. — …заставил промывать желудок.

Повисла тишина.

Мои губы тихонечко договорили:

— Я просто хотела, чтобы драконица перестала меня доставать… и подставлять… и вас я укусила... то есть она…

— Мне понравилось… — чуть ли не промурлыкал ректор, продолжая выискивать драконицу.

Это он ей или мне? Ее бдительность усыпляет? Чтобы она не боялась высунуться? Если она еще там. Внутри что-то шевельнулось. Ага, зараза, живая. Напугала до чертиков. И спряталась, затихорилась. А теперь повелась на сладенькие речи ректора и его сюсюканье.

— Вы так и не ответили на мой вопрос. Что маленький гаденыш забыл в вашей комнате?

Ой. Это он мне. Сразу голос изменился. Стал такой холодный. Ладошку сжал сильнее. Как у него так быстро меняется настроение? А с драконицей он ласковый прям такой. Даже позавидовала. Своей же драконице?

— Не знаю, — получилось неуверенно.

Ладошку сжал так сильно, что даже стало больно. Совсем себя не контролирует? Чего он злится? На Асгара? Я же сказала, что он помог.

— Прощение приходил просить, — вспомнила рассерженного дракона и его угрозы, чтобы никому не рассказывала.

— И как? Понравилось? — ректор продолжал холодно разговаривать со мной, а сам всматривался куда-то вглубь моих глаз.

И, похоже, моей вредной второй ипостаси нравилось, что меня отчитывают потому, что она снова зашевелилась.

— Кис-кис-кис, — это он ей.

— Ну, — требовательное и раздраженное уже мне.

Я опешила:

— Что понравилось?

— Как прощения просил! — прямо гаркнул. — Удовлетворил? Меня вам было ночью мало?

Моя драконица –предательница, принялась поскуливать. Тихонечко, но прямо вслух. Так что ректор точно слышал. Она ему жаловалась?

Низкий, но мягкий мужской голос обволок бархатным баритоном:

— Да, моя маленькая. Да, моя хорошая. Травили тебя, моя девочка, — ой, это снова не мне…

Да, как он так? Запутал совершенно. Так он злится или сюсюкает?

Понятное дело, на меня злится, а с драконицей нежничает. А хотелось наоборот. А когда пальцами под юбкой трогал, это он мне так говорил… девочка моя, умница… А сейчас, вон, злится. А ласково со зверицей разговаривает. Обидно. А про меня плохо думает.

Я забубнила под нос:

— За волосы таскал. Пальцы в рот совал. Заставил желудок промывать. А потом вы явились и драку устроили.

— Да, ты же моя умница…

Эх, это опять не мне. Драконица заурчала внутри. Живая, зараза. И с ректором ласкается прямо на моих глазах. А еще радуется, что я обижаюсь и капельку …ревную к ней? И сильнее урчит от этого.

— Значит, за волосы таскал? — ректор даже повеселел, и в этот раз чуть отодвинулся и посмотрел уже на меня.

— Вам нравится, грубое обращение? Когда за волосы таскают? — ректор насмехался.

— ЧТО?

Ну, хоть, злится перестал.

Ректор потянул куда-то в сторону и вниз. Не заметила, когда он успел наколдовать шикарную огромную шкуру.

— Присаживайтесь, студентка, Корвейн. Надо накормить драконицу, — ректор выпустил ладошку.

Жалко, что прикосновение разорвалось.

Щелчок пальцев и на шкуре появились несколько тарелок и фарфоровые чайные пары с чайным заварником. Аромат свежих булочек с корицей пощекотал нос, рот наполнился слюной. Ой, как вкусно пахнет!

Но господин Луцер протянул мне тарелку с дымящимся куском мяса.

Я поморщилась. Мясо с утра? После промывания желудка? Совсем не хотелось. Зато драконица была другого мнения. Она снова зашевелилась и даже высунула язык, сглатывая. Магинечка Елена! Хорошо, что ее чувствую только я, а ректор ничего не видит.

Или видит?

Ректор тепло улыбнулся. Вот, уверена, это он опять ей, а не мне.

— Девочка, проголодалась, маленькая, — а потом строгим голосом, обращаясь ко мне: — Студентка Корвейн, ведите себя прилично. Накормите уже свою зверицу, — и чуть мягче: — Эдна, откройте ротик.

Он взял кусок мяса рукой и поднес к самому рту, вынуждая откусить. Моя драконица дернулась, и я не просто аккуратненько откусила, а впилась зубами, отхватывая полкуска так, что сок потек по подбородку.

Вот, точно также я впилась в мужское плечо в интимном укусе.

Ректор наблюдал с приоткрытым ртом. Неужели он подумал о том же самом?

Я жевала, а сок капал на шкуру.

Какой кошмар! Что за манеры. Так позорить меня перед господином Луцером.

Должна признать, было очень вкусно. Где он раздобыл такой деликатес?

Ректор так и держал мясо перед моим лицом, ждал пока прожую.

Сок тёк не только по моему подбородку, но и по его руке. Я зациклилась на мужских пальцах, которые так умело хозяйничали у меня между ног.

Наглым горячим пальцам, которые словно опять скользили по моей ноге, и я сжимала бедра сильнее, надеясь, что это незаметно под длинной юбкой.

Я смотрела на его губы, которые что-то объясняли, но толком не слышала слов, а представляла, что он мог бы меня ими поцеловать.

Ректор всего лишь проводил индивидуальное занятие с нерадивой неумехой. А у меня в голове то и дело возникали всякие непристойные картинки.

Я объелась так, что живот надулся — это обжора драконица виновата. Ректор подсовывал вкусности, а она –проглот. Глотала, как не в себя. Мне лично больше всего понравились булочки с корицей и с изюмом и изумительный чай на травах.

— Это лечебные травы для вашей драконицы, — пояснил ректор.

Опять для неё!

— Теперь будете каждое утро пить чай со мной. Лечение будет проходить под моим личным контролем.

Ох. Драконица довольно мурлыкнула. Здесь я была с ней согласна. Еле удержала лицо. Так хотелось улыбнуться. Хотя, ректор прекрасно слышал зверицу.

Когда с вкусняшками было покончено, господин Луцер встал и снова протянул руку.

Он подвел меня к краю утёса, развернул спиной к себе так, что передо мной открылся вид, от которого перехватило дыхание:

— Вы мне доверяете, студентка Корвейн?

Не то, чтобы полностью и без оглядки. Совершенно откровенной я с ним быть не могла. Но в тот момент так хотелось стать ему ближе.

— Да, — всё-таки удалось выдохнуть.

А господин Луцер встал сзади, совсем вплотную ко мне и обхватил руками за талию, прижался телом, скомандовал:

— Еще шажок, Эдна.

Как же волнительно звучало мое имя, произнесенное глубоким мужским голосом.

Он подтолкнул, вынуждая шагнуть на самый край, хрипло прошептал:

— Вашей драконице понравится.

Не знаю, что там ей понравится, но мне определенно нравилось. То, как ректор крепко обхватил руками за талию и прижимался сзади сильным большим телом. То, как его шепот щекотал ухо и отдавался вибрирующим эхом в теле. И было совсем не страшно, даже не а самом краю утёса.

— Расставьте руки в стороны, — приказал мужчина за спиной, я послушалась. — Шире… Можете чуть запрокинуть голову. Можно мне на плечо. Перестаньте стесняться. Смотрите, наслаждайтесь видом.

Как можно наслаждаться видом? Когда по телу побежали мурашки и голова кружилась не от высоты, а от того, что мужчина крепко прижимал к своему телу и продолжал командовать хриплым баритоном, а я не задумываясь выполняла всё, что он говорил:

— Вдохните глубже. Вам нравится?

— Мне? — сорвался шепот с губ.

— Вашей драконице, Эдна, — и совсем тихо над ухом. — Нравится?

Моя зверина, дейтвительно, губы раскатала, слюни распустила и завороженно млела. А я млела от его низкого шепота:

— Это простор. Это свобода. Это чувство полета. У вас есть крылья. Вы сможете полететь, когда вылечим зверицу, — его губы коснулись ушка?

А маленькая волна почему-то перекатилась в груди, и исчезла ниже, в животе.

— Мы выманим вашу зверюшку. Всё будет хорошо. Еще не один дракон не устоял против полета в драконьем ущелье. К тому же, магический фон вулкана лечит. Вы так долго ее травили, что думаю, только этот фон и сможет помочь.

Его губы определено коснулись ушка. Не просто коснулись, он поцеловал! Руки обвили талию, погладили живот, вызвав прилив странной магии в теле. Медленно, очень медленно, он стал разворачивать к себе лицом. Чуть отстранился, давая место развернуться.

Я чуть приоткрыла губы, завороженная зрачками, искрящими фиолетовым. Не может быть. Теперь дыхание перехватило не от умопомрачительного вида гор, а от догадки, мелькнувшей на краешке сознания. Он меня поцелует? Я забыла, как дышать.

Его губы тоже едва заметно приоткрылись, глаза пылали фиолетовым светом — мне не казалось, фиолетовые язычки вырывались из зрачков. Он наклонился чуть ниже. Очень медленно. Словно сомневался, или боялся спугнуть. Но удержаться не смог, наклонился еще.

В горле совсем пересохло. А вредная драконица выбрала этот момент, чтобы полезть наружу. Похоже, на моих скулах проявилась чешуя — кожей чувствовала.

Но мой рот приоткрылся шире, когда я рассмотрела сквозь фиолетовые отсветы зрачки ректора, вытянувшиеся в линию …и темную фиолетовую чешую?... проступившую на его скулах.

От неожиданности и испуга я неловко дернулась, пытаясь отшатнуться подальше, оступилась и нога проехалась по мелким камешкам, соскользнула. Край утеса осыпался, увлекая моё тело вниз. Что я наделала? После падения с такой высоты, не выжить.

Ректор и не подумал разорвать объятия и отпустить. Что он делает? Он прыгнул вместе со мной. Мы же разобьемся!

Воздух вместе с криком застряли в горле при свободном падении. Мы неслись вниз на немыслимой скорости. Сказать, что было страшно –не сказать ничего. Но ректор падал вместе со мной, так и не выпустил.

Его лицо покрыла темная чешуя.

А потом, в одно неуловимое мгновение, за его спиной появились огромные крылья. А я оказалась зажата в огромных драконьих лапах. Под огромным темно-фиолетовым брюхом. Я уже видела этого дракона.

Но я была уверенна, что при нашем первом знакомстве, там, на поле в академии, ректор создал иллюзию зверя. Он же человек!

«Неееет. Не человек», — зашипела моя драконица. Очнулась стерва. А чего раньше молчала? «Ты мне слова не давала...»

Лапы встряхнули меня, перехватывая поудобнее и разворачивая лицом вниз. Здесь я уже не сдержалась. Завизжала во всё горло.

Когда я неслась с обрыва в свободном падении, охватил такой ужас, что кричать не получалось. А сейчас, видимо, чуть отпустило. Стало просто страшно.

Я визжала. Но внутри была точно уверена в ректоре. Я просто знала, что он не выронит. Когда я сказала, что доверяю ему, я еще не осознавала насколько именно. Адреналин хлестал по телу, заставляя горло срываться от крика. Но полет так захватил, что страх превратился в удовольствие, щекочущее нервы. Это было так захватывающе!

А потом закричала от удовольствия драконица. Я не стала сдерживать ее порыв. Громкий животный крик разнесся эхом по ущелью. Сверху присоединился фиолетовый дракон. Эта парочка орала на два горла. А я смеялась.

Какая же я была дура, что хотела избавиться от зверицы. Я представила, как мы с ней расправим крылья и, вот так же полетим по ущелью, но только сами. Она точно будет в восторге. И я!

Ректор вылечит мою сломанную часть. В тот самый момент я поверила, что это возможно. Я поняла, что влюбилась. Окончательно и безвозвратно. Драконица тоже. Оказывается, зверица сохла по фиолетовому дракону с того момента, как увидела в первый раз.

Она пыталась обратиться. Прямо в полете. Руки удлинились, выскочили огромные когти, и хвост. Я чувствовала, как тело покрывается чешуей. Но… на этом всё. Всё, что еще удалось –так это рыгнуть струей огня. Вовремя отвернула голову в сторону.

Ректор летел на вулкан. Завис над кратером. Я видела его только на картинках. Широкое каменное жерло уходило воронкой вниз, но не сходилось в точку, а упиралось в плато с голубым озером. На одном берегу озера, из камней, сплошь покрытыми серными отложениями, валил пар и магический поток.

Драконица облизнулась. Вкусно ей. Заурчала. Ректор залетел в самый кратер. Серные испарения резанули по носу и по глазам, выбив кашель, слезы и сопли наружу.

Дракон спустился ниже, подлетел к источнику, прорывающемуся на поверхность. Аккуратно поставил меня на камни и обернулся. Он щелкнул пальцами и дышать стало легче.

— Фильтры в нос и горло, — объяснил ректор. — Мы ненадолго. Пусть ваша зверица порадуется. Ей полезны такие магические ванны. Как и моему Люцику. Раз уж так сложилось.

Ректор посмотрел внимательным, строгим взглядом:

— Вы же понимаете, что раз случайно узнали про Люцика, об этом не стоит никому рассказывать?

— Люцик? — только и смогла выговорить.

У его дракона есть имя? Вот это да… А я была уверенна, что фиолетовый дракон — мастерская иллюзия.

— Да. Древний звереныш вылупился вместе с остальными драконами, когда проснулся вулкан, но остался без человеческой ипостаси. Архимаг закрыл глаза на то, что я привязал его к себе, — ректор усмехнулся. — Или он так и задумывал с самого начала, когда показал мне маленького дракончика.

— Вы что? Привязали к себе вторую сущность? Но как?

Господин Луцер пожал плечами.

— Я люблю науку. Постоянно занимаюсь экспериментами. Этот вышел удачно.

— Как интересно, — я не удержалась и пооткровенничала: — Ваш Люцик произвел впечатление на мою зверицу.

Драконица больно щелкнула хвостом. Заерзала от смущения. Упс. Я раскрыла ее секрет?

Ректор широко улыбнулся и даже засмеялся:

— Люцик вообще сказал, что влюбился в вашу зверюшку.

От такого признания смутилась даже я. Чего уж говорить о зверице, которая встала на задние лапки, высунула язык и завиляла хвостом.

Ой. Как неудобно.

А Люцик радостно заскулил. Ректор аж чертыхнулся.

Я рассмеялась, пряча неловкость. Ректор застыл, рассматривая меня. Какие красивые фиолетовые глаза с искрами. Теперь понятно, откуда это пламя.

Господин Луцер моргнул.