Академия Драгон. Станешь моей истинной! (2)

Глава 30

Первой из портала вышла Василиса, бросилась к мужу Архимагу и к дочке. Оглядела, убедилась, что с ними всё в порядке, отыскала глазами Асгара, выдохнула с облегчением. Тот ответил пренебрежительной гримасой –снова нос воротил.

Потом рыжая ведьма увидела нас. Улыбнулась ректору и ...весело подмигнула мне…?

Я смутилась. Господин Луцер прижал крепче, словно демонстрировал матери Ландии, что я его и никому меня не отдаст. Я, и правда, теперь его? А что это значит? Что будет дальше?

Да что бы ни было, как же мне хорошо, когда он вот так стоит сзади, обнимает, прижимает к себе крепко-крепко.

— Шарди, кому нужна помощь прежде всего? — мягко спросила рыжая Василиса.

Архимаг развел руками, обвёл глазами залу:

— Молодые недоросли наши решили поиграть в войнушку. Под предводительством Асгара. Хорошо, что мы вовремя подоспели. Только один дракон смертельно ранен.

Василиса встрепенулась, но не успела спросить, Шаардан договорил: — Он сейчас со своей истинной, как выяснилось, — Шаардан хитро прищурился, глядя на жену. — Она оказывает ему первую помощь – такую, какую когда-то, и я ждал от тебя…

Василиса немного смутилась? Такая нежность была в ее взгляде. Вот, сколько лет они уже женаты, а видно, что очень любят друг друга. Тоже хочу такого мужа. Постаралась отогнать мысли потому, что ректор похоже всё подслушивал, но не подал виду.

Василиса оторвалась от мужа, позвала Ландию осматривать раненых. Они были похожи, как сестрёнки. Невозможно было сказать, что Василиса –её мама. Так молодо выглядела рыжая ведьма, такая красивая и добрая, и внутри у нее всё искрилось легкостью и …любовью?

И почему Асгар смотрит на них исподлобья и дуется?

А тем временем из портала, который и не думал исчезать, вышла высокая стройная женщина в тёмной одежде с длинными чёрными распущенными волосами. Весь облик пропитан сдержанностью, внутренней силой и непоколебимой уверенностью. Идеальная осанка, расправленные плечи, гордо поднятый подбородок.

Она обвела присутствующих строгим взглядом, оценивая обстановку. Кивнула своим мыслям, шагнула в сторону, пропуская остальных.

В зал одна за другой выходили похожие молодые женщины: все в темных платьях, с распущенными длинными волосами разных цветов и оттенков –стройные, уверенные, пропитанные внутренней силой, да, и, похоже переполненные магией до краёв.

Ведьмы?

Господин Луцер шепнул мне:

— Да, они самые. Не бойся. Они на нашей стороне.

Ведьма с чёрными волосами, которая первая вышла из портала, хлопнула в ладоши и портал исчез.

Она произвела впечатление даже на самого Архимага, он только и спросил:

— Но как?

Женщина ответила:

— Если мы не вмешиваемся в политические игры людей и драконов и живем в стороне, это не значит, что с нами не стоит считаться. Мы живём в согласии с природой, она щедро делится с нами неисчерпаемой силой самой вселенной. Силой, которую можно использовать только во благо. А благо –это сохранение равновесия. Мы вмешиваемся только когда нарушен баланс.

Она повернула голову и посмотрела на нас, вернее на ректора. А меня словно силовым потоком прошибло, а это она лишь мазнула взглядом, основной укор достался господину Луцеру за моей спиной:

— Баланс был нарушен двадцать лет назад, когда твоя формула чуть не разнесла пол человеческого мира к Бездне бездонной.

Её глаза едва заметно смягчились, и ведьма перевела их на Шаардана с Василисой:

—Но не бывает худа без добра. В итоге формула способствовала восстановлению баланса. Вы разбудили вулкан. Магический фон стал выравниваться, спасая драконий род от вымирания.

Она посмотрела теперь на Асгара, едва заметно качнула головой. Выражая неодобрение?

— Баланс не в том, что пробудилась древняя кладка и вылупились драконы. Баланс в том, что с выравниванием магического фона у драконов появился шанс создавать истинные пары с людьми и продолжать драконий род. Но, похоже, ваш род настолько высокомерен, что не в состоянии принять дар Богов. Почему вы не можете понять, что больше не будет, как прежде? Драконы смогут иметь потомство лишь от людей.

Она прошествовала по залу и остановилась напротив Беляны, сдернула повязку с её глаз:

— Как ты посмела использовать чары во вред? Когда мы поняли, что чары достались тебе, решили не вмешиваться. Думали, они тебе помогут выжить среди драконов. Посмотри на себя, во что ты превратилась?

Беляна мотнула головой и осклабилась:

— Я не просила такой милости –беременности драконом. Вся моя жизнь пошла под откос из-за вашего дебильного баланса. Я тоже хотела быть счастлива. С любимым человеком, — она вдруг вперилась взглядом мне за спину, на господина Луцера, глаза сверкнули голубым.

Я испугалась. Ректор прошептал у меня в голове: «Не бойся. На тебя не действует, а я давно научился держать блок. Нам с тобой не страшны эти чары».

Беляна заговорила с надрывом:

— Меня никто не спрашивал. Отец заставил пройти инициацию с Накером. Говорил, что он сильный маг, поможет мне распечатать резерв. Но по факту отец просто проворачивал с этим уродом свои грязные делишки, я стала разменной монетой. А Накер оказался драконом, да еще и заделал мне ребенка. С одного-то раза! Он просто обрюхатил меня, хотя я даже не его истинная.

Беляна злилась. Голубой свет из глаз брызгал по сторонам.

Мне было жалко Беляну, но в то же время я переживала за ведьму, которая стояла напротив неё и смотрела в голубые глаза.

Ректор зашептал мне в голове: «Эти чары действуют лишь на людей, да на очень слабую драконью личность. Ну, есть еще такой эффект, что чары могут усилить мысли или чувства дракона, если они и так есть у того в голове или сердце. То есть, если Беляна кому-то нравится, то может внушить такому дракону, что он без ума от неё. Не переживай за верховную ведьму. Ей точно ничего не будет».

Беляна продолжала свою исповедь, словно понимала, что ей пришёл конец, и решила напоследок выговориться.

— Накер-урод. Я всегда ненавидела его. С той минуты, как он прикоснулся ко мне. Отец заставил меня пройти инициацию с ним, но я не хотела. Я плакала и просила не трогать! Умоляла его. Но он напоил меня рогом Единорога, чтобы я ничего толком не понимала и не чувствовала. Он имел меня целые сутки. А потом я очнулась у целителей. Несколько дней терпела боль. Болело тело. Болела душа. А мой любимый парень отвернулся. А еще он решил проучить меня и сделал предложение выйти замуж моей подруге, — она сверкнула глазами в сторону Василисы.

Я чувствовала, как застыл ректор Луцер, как окаменели его мышцы, как ему было больно. Я забрала часть этой боли себе. Что у них там произошло?

Я чувствовала, как он сокрушается внутри, как болезненно сжимается его сердце, как подкрадывается чувство вины. И даже сквозь его ментальный блок, я слышала, как он безостановочно шепчет: «я не знал… не знал…»

В зале стояла такая тишина, что было слышно ветер за окном. Никто не смел вставить слово или перебить. Беляна продолжала:

— После моего внушения у Накера никогда не вставал. Я не хотела, чтобы он еще кому-нибудь заделал ребенка, как мне. Но он умудрился обрюхатить человечку –ту, которая оказалась его истинной. Моё внушение дало временный сбой. Даже такой твари, как Накер, судьба подарила шанс встретить свою истинную. Почему не мне? Разве это справедливо? И, что стало бы со мной, когда у Накера появилась дрянная человечка? Я сделала так, чтобы он забыл её. Я тоже внушала ему целыми сутками, поила рогом Единорога и снова внушала. И каждое утро потом проверяла, что он забыл её.

Она прищурилась и уставилась на Малори:

— А ты –предатель! Ты за моей спиной таскал вонючей человечке кровь. Отпаивал её и ребенка Накера. Лучше бы они сдохли!

Малори сделался бледнее простыни. Он стоял с выпученными глазами и приоткрытым ртом. Я еще никогда не видела таких круглых глаз, так высоко задранных бровей, такого вытянувшегося лица.

— Да, когда я узнала о твоем предательстве, то внушила, что вонючая человечка, дочка Накера –твоя истинная. Потому что они выжили, и Совет драконов отследил её появление. У них все бастарды на контроле. Они не позволили бы избавиться от драконьего отродья.

Я поёжилась. О, Магинечка! Это она обо мне?

Ректор снова крепко меня сжал, закопался носом в волосы, легонечко поцеловал, успокаивая.

— Зачем? — растерянно спросил Малори.

Сначала у Беляны мелко задрожали плечи, губы скривились в беззвучном смехе. А потом и вовсе тихонечко засмеялась вслух.

— На всякий случай. Если бы Накер когда-нибудь узнал о дочери, не хотела, чтобы она претендовала на наследство. Не хотела, чтобы Накер бросил меня ради истинной. Ведь, однажды мое внушение уже дало сбой. Хотела, чтобы ты уволок девчонку куда-нибудь подальше… Ты всегда умилял желанием иметь детей, — смех Беляны походил больше на невыплаканные рыдания, но она кривила лицо в злорадной ухмылке.

— Ты бы заделал ей дракончика… Где-нибудь подальше от нас. Мне и одного нахлебника за глаза хватает. Брайли – бастард. Я никогда его не любила. Я не хотела его появления на свет. Меня заставили. Драконий Совет не дал мне выбора. Разве о такой судьбе я мечтала? Разве мечтала я воспитывать драконье отродье?

Из дальнего конца залы раздался дрожащий неуверенный голос:

— Мама?

В залу вело несколько входов. Никто не заметил, как через один из них вошло еще двое: Брайли с отцом – Накером.

Беляна посмотрела на сына, склонила голову к плечу, протянула:

— О, Брайли. Мне так жаль… — по лицу не было заметно, что ей о чём-то жаль. — Милый, тебе давно пора повзрослеть. Я даже рада, что ты всё слышал. Я не хочу, чтобы ты жил в розовых иллюзиях, как когда-то в молодости я. Жизнь жестока и несправедлива. Не распускай нюни, не проявляй жалость. Или приготовься получать по зубам, — она брезгливо сморщилась. — Впрочем, тебе не привыкать. Ты вырос слабым, тщедушным подхалимом. Я разочарована.

И тут её настроение резко переменилось. Вмиг лицо стало серьезным и крайне сосредоточенным. Глаза вспыхнули ярким голубым лазуритом:

— Накер, помоги уже мне.

Всё произошло за несколько секунд. Я успела лишь хлопнуть глазами от удивления.

Накер бросился через залу, он снова был под влиянием Беляны, спешил выполнить приказ. Но его и на пару метров не подпустили к белобрысой стерве, скрутили гвардейцы Архимага. Он рычал и брыкался, пока одна из ведьм не прикоснулась к его лбу, погружая в сон. Тело дракона обмякло в руках стражей.

Верховная ведьма покачала головой, вздохнула и обратилась к Беляне:

— Это хорошо, что ты облегчила душу, девочка. Хорошо. Перед смертью, это полезно. Душа становится легче, ей легче преодолеть предстоящее перерождение.

Вмешался Архимаг:

— Именем Драконьего Совета, остановите балаган, вы не имеете права лишать кого-либо жизни. Этой женщине предстоит предстать перед драконьим судом.

Ведьма невозмутимо ответила:

— Она не доживёт. Смотри на её ауру.

Даже я, недоучка с первого курса, смогла рассмотреть внутренним зрением, что черные ручейки обвились вокруг белоснежной шеи.

Верховная договорила:

— Ведьмы не могут отбирать жизнь. Мы лишь можем перераспределять энергии и восстанавливать баланс.

С другого конца залы раздался встревоженный голос Брайли:

— Так восстановите баланс, — он поспешил к ведьме. — Неужели вы позволите ей умереть? Разве вы не должны защищать жизнь?

Беляна выплюнула горькие слова:

— Это они виноваты Брайли. Все врут. Все лицемерят. Никому не верь.

Ведьма не слушала Беляну, она повернулась к Брайли:

— Мы всегда стремимся сохранить жизнь. Но есть законы сохранения энергии. Ничего ниоткуда не появляется и никуда не исчезает просто так. Своими поступками, мыслями, действиями, твоя мать сама привела ауру к такому состоянию.

Брайли настырно попросил:

— Так исправьте. Помогите ей.

— Та защищаешь её после всего, что узнал?

— Она – моя мать, — Брайли не смотрел на Беляну, он умоляюще всматривался в лицо Верховной ведьмы.

А потом плюхнулся перед ней на колени.

— Возьмите мою жизнь. Я не хочу, чтобы она умирала. Помогите ей.

Я поверить не могла. Этот растяпа, шестрека, прихвостень шайки «древнейших» собирался отдать свою жизнь за стервозную мать, которая его ненавидела?

Брайли не повернулся к Беляне, но сказал именно ей:

— Ты не права, мама. В этой жизни есть справедливость. И мне жаль, что тебе было в этой жизни так плохо.

Молчали все. Все ждали приговора ведьмы.

Она размышляла. Пристально вглядывалась в Брайли, казалось, смотрела ему глубоко в душу. Его плечи ссутулились, ему стоило большого труда не отводить взгляда. Перед ведьмой сжался нашкодивший гадёныш. Уж я-то знала про его собственные гнилые делишки.

Ведьма прикрыла глаза, как будто совещалась с остальными из ковена, прямо, как мы с ректором, мысленно. Потом она заговорила:

— Ты сам заслуживаешь наказания.

Брайли вздрогнул.

— Но твоя жертва искренняя. Принимается. Мы постараемся сохранить жизнь твоей матери. Но ты не можешь умереть. Ты отвечаешь за ребенка.

Брайли опешил:

— Какого ребенка?

— За своего ребенка.

Ведьма перевела тяжелый взгляд на кучку студенток-блондинок. Уставилась на одну из академских подстилок. Поманила ее подойти.

— Нюхай, Брайли. На этом сроке драконий нюх уже различает нюансы плода. Ты чувствуешь своего ребенка?

Блондинка закричала в голос:

— Неееееет! Нет! Это ребенок Малори. Я не хочу иметь ничего общего с этим уродливым размазней, — обозвала она Брайли.

Ведьма качнула головой:

— Тебе надо быть разборчивее в связях, девочка.

Блондинка взвилась:

— Я просто пожалела этого неудачника! Ему никто никогда не давал.

Брайли не выдержал:

— Пожалела? А кто меня просил внушать преподам, чтобы они тебе оценки ставили? Причем, здесь пожалела? Ты просто расплачивалась так, как умеешь.

— Урод, — завизжала потаскушка, — тебя предохраняться не учили?

— Так ты сама просила убрать защитное заклинанье, когда на потрахушки к Малори бегала!

— Так я от него хотела ребенка, а не от тебя, дебила. У тебя даже ума не хватило восстановить заклинание прежде, чем лезть ко мне под юбку!

Зал наполнился гулом. Девчонки шептались, молодые драконы посмеивались, отпускали тихие ехидные комментарии. Думаю, Брайли приобрел себе немного уважения поступком с матерью, но всё равно так и остался шестеркой в их глазах.

Верховная провела рукой по воздуху, и парочка затихла. Как и все остальные в зале.

— Скандалить будете в другом месте. За ребенка отвечаете головой. Оба. Уверена, Совет проследит. Разговоры в сторону. У нас мало времени.

Она посмотрела на гвардейцев, охраняющих Беляну сзади, махнула головой в центр залы:

— Ведите ее в центр, — перевела взгляд на Брайли: — Ты тоже. Иди в центр.

Остальные ведьмы разошлись по зале кругом, взялись за руки и присели на пол.

За окном начало темнеть и в комнате царил полумрак. Неожиданно в зале возникла иллюзия. Очень реальная –как будто мы перенеслись в лесную рощу. Колонны по периметру превратились в деревья, под ногами зазеленела трава. Только щебетания птиц не хватало до полного погружения в лесную реальность.

Ведьма встала в центре круга перед Беляной и Брайли, скомандовала:

— На колени, — сопроводила приказ жестом: махнула рукой сверху вниз.

Парочка бухнулась на колени.

Ведьма вытянула руки вперед, раскрытыми ладонями вверх, полуприкрыла глаза.

В ведьмовском кругу зазвучал звук –они затянули общую ноту с закрытыми ртами. Голоса подстроились друг под друга. Звук заполнил всю комнату, отразился от стен, наполняясь объемом, погружая всех в транс.

Глаза Беляны и Брайли засветились голубым. Этот свет медленно заструился наружу, на ладони Верховной, скапливаясь в клубок, превращаясь в плотный синий комочек. Пока не вытек весь наружу.

Ведьма забрала у них чары принуждения.

Сбоку подошла еще одна ведьма –протянула шкатулку. Они уложили чары и захлопнули крышку.

Вместе со щелчком крышки всё исчезло –деревья, трава, сама роща. Оборвался объемный звук.

Вспыхнул свет в зале.

Старшая ведьма, подняла лицо Беляны за подбородок. Та совсем притихла и растерялась, будто вместе с чарами у неё забрали весь гонор и спесь. И …заодно молодость и красоту. Прелестное личико осунулось, на нем проявились морщины, спина ссутулилась.

Черноволосая женщина долго вглядывалась в потухшие глаза блондинки.

Потом отпустила и обратилась к Брайли:

—Чтобы сохранить жизнь твоей матери понадобилось забрать часть воспоминаний. Наши поступки, мысли, эмоции –всё это продлевает нам жизнь или сокращает её. И дело не в наказании свыше. Это, как добровольно пить яд. Негативные эмоции отравляют душу, также как яд тело. Ну, и процесс старения скорее всего еще продолжится. Это –плата за жизнь.

Брайли открыл рот, хотел что-то спросить, но Верховная показала жестом молчать.

— Я всё сказала. Нам пора.

Снова вспыхнул голубой портал.

В полной тишине ведьмы стройным рядком –по очереди исчезали в проходе. Последней уходила Верховная. Она обернулась перед тем, как шагнуть и сказала:

— У всех, кому чары повлияли на память, она восстановится в ближайшие сутки.

Ректор Луцер потянул меня в коридор.

— Похоже, представление на сегодня закончено. Уверен, Шаардан здесь и без меня справится. Идём, моя маленькая.

Последние слова прошептал на самое ушко хриплым голосом. Так, что по телу разбежались мурашки.

____________

наконец-то ректор получит, чего так сильно желал))))