Алая роза Техаса

5

Кейси со вздохом удовлетворения откинулась в шезлонге и ласково погладила лежавшую рядом собаку. До сегодняшнего дня ей почти не разрешалось вставать с постели, и сейчас она наконец с удовольствием вдыхала свежий, бодрящий воздух и любовалась окружающей красотой. Всю прошедшую неделю ее мучила головная боль – последствия легкого сотрясения, как сказал доктор, который навещал ее ежедневно. Однако, благодаря заботам Джонатана и Нэнси, Кейси довольно быстро поправлялась.

Сегодня она лежала в тени открытой веранды и вдыхала аромат роз, которые росли вокруг дома. Легкий ветерок шевелил волосы, которые ей наконец удалось вымыть и как следует расчесать. На ней были белые шорты и майка-безрукавка. Синяки и ссадины уже почти прошли, поэтому она смело открыла солнцу руки и ноги.

Услышав размеренную, ритмичную поступь по каменным плитам веранды, она сразу же узнала походку, которую ожидала ежедневно, ловя каждый звук за дверью своей комнаты. Джонатан! Подняв голову, она встретила взгляд его серебристо-серых глаз. Кейси оглядела светло-серую рубашку с короткими рукавами и черные джинсы, которые сидели на нем с неповторимой элегантностью.

Кейси привыкла видеть его в основном в рабочей одежде и была приятно удивлена, с какой непринужденностью он умеет носить модные вещи. Почти все сельские жители, часто встречавшиеся ей в их прошлой журналистской жизни, обычно чувствовали себя скованно в парадном костюме. Но Джонатан, похоже, в любой одежде чувствовал себя вполне раскованно, а золотистый загар лица, шеи и рук лишь подчеркивал его мужественную привлекательность.

Спохватившись, что так откровенно его разглядывает, Кейси залилась румянцем. Красивая смуглая рука протянула ей высокий стакан с апельсиновым ликером. Она приняла его и, подняв глаза, увидела на лице Джонатана задумчивую улыбку. Он придвинул плетеное кресло поближе к ней и сел.

– Вы прекрасно выглядите, – сказал он, не сводя глаз с ее лица, которое было необыкновенно красивым в лучах рассеянного солнечного света. – Надеюсь, напиток вам понравится. Не уверен, что это то, что доктор прописал, но, думаю, он вам не повредит.

– Спасибо. Напиток замечательный, – отозвалась Кейси, сделав несколько маленьких глотков. Близость Джонатана несколько нервировала ее. Легкий ветерок доносил знакомый волнующий запах одеколона.

– Представляю, как приятно оказаться на воздухе после такого длительного заточения.

– Да, вы правы. У вас здесь так красиво. Вы, должно быть, безмерно горды своим домом, – заметила Кейси.

– А вам не кажется, что дом слишком старый?

– Что вы?! – удивленно воскликнула Кейси. – В этом и заключается его главная прелесть. Вы, видимо, его основательно перестроили.

– Конечно, не без этого. Первоначально дом занимал очень большую площадь, но я снес западный флигель и многое переделал внутри. И основательно благоустроил территорию вокруг дома. И оказалось, что дом очень большой, гораздо больше, чем требуется холостяку, – с кривой улыбкой сказал Джонатан.

– Когда вы женитесь и у вас появятся дети, дом перестанет казаться таким уж большим, – возразила Кейси, разглядывая побеленные стены.

– Возможно, – довольно холодно отозвался он, устремив взгляд в даль, на горизонт.

– Я хотела сказать… – смущенно пробормотала она.

– Я прекрасно понимаю, что вы хотели сказать, мисс Логан. – Взгляд его пронзительных глаз вновь скользнул по ее лицу. – Но такая перспектива в ближайшем будущем вряд ли меня вдохновляет.

Очевидно, он подразумевает свой неудачный роман, о котором рассказывала Жанна, подумала Кейси.

– Ну, не зарекайтесь, – весело сказала она. – Наверняка в округе полно красавиц, которые только и ждут, чтобы вы взяли и передумали.

– И вы тоже? – Он иронично вскинул брови.

– Я тут ни при чем. – Она была явно задета.

– Отчего же? Это так романтично – выйти замуж за хозяина такого огромного дома, не правда ли? Но в действительности все обстоит несколько иначе. Даже при нынешнем уровне развития цивилизации эта земля требует упорного труда. Работать приходится много, а результаты непредсказуемы. Жена будет вынуждена мириться с оторванностью от внешнего мира, одиночеством. Что касается развлечений, то таковые отсутствуют, за редким исключением приглашений в гости. То же самое можно сказать и о торговых центрах, к которым мы привыкли. Покупки мы делаем в основном в Сан-Антонио или Эль-Пасо, а там нет ни гипермаркетов, ни модных бутиков. Не думаю, что городской леди придется по душе такой аскетический образ жизни.

– К вашему сведению, я не претендую на статус вашей жены, мистер Радман, – бросила Кейси и, покраснев, встала с шезлонга.

– Джонатан, – поправил он, тоже встав. В его глазах мелькнули озорные искорки. – Идемте. Я хочу вам кое-что показать.

– Что же это, интересно? – с вызовом спросила Кейси, не сумев скрыть переполнявшего ее негодования.

– Ну полно, мисс Логан, – усмехнулся Джонатан. – Пора бы вам уже привыкнуть к моим безобидным поддразниваниям.

– Я бы не назвала их такими уж безобидными, – возразила Кейси. – Что ж, мне доводилось и раньше встречать самонадеянных мужчин, которые до такой степени влюблены в себя, что полагают, будто каждая женщина готова броситься им на шею!

– А мне – женщин, считающих, что они идеал любого мужчины и ни один из них не в силах устоять перед их обаянием! – раздраженно парировал Джонатан.

Они подошли к дальнему краю бассейна и остановились. Повернувшись лицом к горизонту, он сделал глубокий вдох, словно успокаиваясь, и произнес:

– Не будем больше спорить, все равно каждый из нас останется при своем мнении. К тому же погода слишком хороша, чтобы портить настроение бессмысленными размолвками.

– Согласна, – сказала Кейси. – В таком случае, может, покажете мне то, что собирались? Если, конечно, не хотите, чтобы я умерла от любопытства, – улыбнулась она, почувствовав, что, как ни странно, от ее негодования не осталось и следа.

– Ни в коем случае. – Джонатан комично вскинул руки в притворном ужасе. – Но, боюсь, вам это покажется неинтересным.

– Вы специально меня дразните, да? – тоже в шутку нахмурилась Кейси.

– Нет, что вы, просто то, что я хочу вам показать, не представляет ничего особенного. Всего лишь старое семейное кладбище. Вряд ли потрескавшиеся могильные плиты привлекут такую изысканную леди.

– Вы не правы. Я хочу посмотреть.

Джонатан повернулся. Его проницательные глаза изучали лицо Кейси, как бы желая убедиться в искренности ее слов.

– Это недалеко, но идти придется в гору. Вы недавно встали с постели, и, боюсь, вас это утомит. Может, в другой раз? – Увидев, что с губ Кейси сейчас сорвется сердитое «нет», Джонатан поспешил заверить ее с улыбкой: – Но если вы настроены так решительно, то так и быть, идемте.

Он взял ее за руку, и Кейси почувствовала, как от его прикосновения от кончиков пальцев вверх по руке побежало приятное покалывание. Рука Джонатана была теплой и твердой, и неожиданно у Кейси возникло чувство какой-то успокаивающей защищенности, которого она лишилась после папиной смерти. Этот загадочный ковбой оказывал на нее самое непредсказуемое действие. Только что он злил ее до чертиков, а в следующую минуту заставлял почувствовать себя живой и желанной.

Они поднялись на невысокий холм за домом. Холм был пологим, но после болезни Кейси еще не совсем окрепла, поэтому к тому времени, когда они добрались до ажурной металлической решетки, она тяжело дышала.

Отпустив ее руку, отчего Кейси почувствовала себя странно покинутой, Джонатан хмурясь озабоченно оглядел ее.

– Все-таки не следовало мне вести вас сюда, – пробормотал он. – Вы еще слабы для таких прогулок.

Кейси сделала несколько глубоких вдохов, чтобы восстановить дыхание.

– Все в порядке, – заверила она его, когда дыхание немного выровнялось. – Я вам уже говорила, что не такая неженка, какой вы меня, похоже, считаете.

Джонатан ничего не ответил, только снова окинул ее внимательным взглядом, от которого по коже Кейси побежали мурашки. Определенно, этот мужчина действует на нее самым непонятным образом.

Огромный памятник, доминировавший над остальными крестами и могильными плитами, возвышался в центре. Время ничего и никого не щадит, но Кейси успела заметить, что за кладбищем тщательно ухаживают. Черная металлическая решетка, которая давно уже должна была заржаветь, выглядела почти как новая, всюду на могилах зеленела нежная весенняя травка. Джонатан открыл калитку, пропустив Кейси вперед.

Они молча шли по протоптанной тропинке мимо надгробий и, дойдя почти до самого конца кладбища, остановились. Многие даты относились к позапрошлому веку, но были и относительно недавние. Три маленьких креста указывали на детские могилки. Одна из надгробных плит была установлена недавно. Надпись гласила: «Эдвард Радман. 1950–2002».

– Это могила вашего отца? – спросила Кейси дрогнувшим голосом. Слово «отец» всколыхнуло в ней еще не утихшую боль.

– Да.

– А где похоронена ваша мама? Почему не видно ее могилы?

Лицо Джонатана помрачнело.

– Она похоронена на востоке, в Норфолке, у себя на родине вместе со своей семьей. – Голос его стал сухим, взгляд – жестким. – Она не смогла вынести жизни на ранчо и разделить того груза, который взвалил на себя отец. Спустя несколько недель после моего рождения она бросила нас и вернулась в город к своим родителям.

– Она бросила вас?! – Кейси была потрясена. Душу ее переполняло сочувствие к Эдварду и его маленькому сыну. К тому же она обнаружила, что у них с Джонатаном есть нечто общее: они оба росли без матери.

Неожиданно ставший холодным взгляд Джонатана говорил о том, что он не приемлет ее жалости.

– Не думаю, что вы можете меня понять. Эта земля беспощадна ко всем без исключения… Ты берешь у нее все, что можешь, а потом борешься за то, чтобы это сохранить. Моя мать была избалована родителями. Она привыкла жить в роскоши, и они потакали всем ее слабостям. А жизнь в провинциальной глуши ничего этого ей не обещала. Здесь не было привычного для нее комфорта, не было модных бутиков, огромных торговых центров, светских раутов. Ей постоянно чего-то недоставало: то денег, то внимания со стороны отца. Ей всего было мало… ее потребности не имели границ.

– А для него на первом месте конечно же стояло ранчо, – догадалась Кейси.

– Видите вот эту надпись? – спросил Джонатан, повернувшись к величественному памятнику в центре. – Мария Тереза Радман, моя бабушка. Она была испанской аристократкой и влюбилась в моего деда тогда, когда он только начал осваивать эти земли и был полон энтузиазма и радужных надежд. Вот это была настоящая женщина. Он не мог ей предложить ничего, кроме кирпичного дома в три комнаты, несколько голов скота и огромного пространства земли, на которой большую часть года стояла засуха. Но для нее главным было быть рядом с мужем.

Джонатан говорил с восхищением и с нескрываемым благоговением. Он сделал шаг вперед и быстро распахнул перед Кейси калитку, выходя вслед за ней. Захваченная беседой, она даже не заметила, что Джонатан снова взял ее за руку, но она не возражала. Напротив, это показалось ей таким привычным, словно они сто лет знали друг друга и этот жест был вполне естественным проявлением их духовной и физической близости. Как, однако, странно.

Так, рука об руку, они и спустились вниз. Свободной рукой Джонатан указал на запад, где виднелись горы, залитые лучами заходящего солнца.

– Эти горы были опорным пунктом для племени апачей. Отсюда они нападали на колонистов и мелких фермеров. Тут же неподалеку находится тропа войны команчей. На рубеже веков набеги индейцев прекратились, а западные земли стали осваивать скотоводы, которые устремились к богатым пастбищам. Многие из них разводили скота намного больше, чем могла прокормить земля. Именно поэтому здесь так много пустырей.

– А разве нельзя их снова засеять и оставить в покое, пока опять не зарастут травой? – В голосе Кейси звучала искренняя заинтересованность.

– К сожалению, уже слишком поздно. Семена либо уносит ветром, либо смывает дождем еще задолго до того, как они успевают прорасти, либо начинается засуха. Жадность и невежество более опасны для будущего, нежели для настоящего, – хмуро пояснил Джонатан. – Отец и дед понимали это, и все, что я имею, преимущественно их заслуга.

– Должно быть, вы ими очень гордитесь, – с теплой улыбкой заметила Кейси. – Многое переменилось со времен вашего деда?

– Он был идеальным скотоводом, честным и преданным своему делу. Если бы он знал, что овцы преспокойно разгуливают по его пастбищу, он бы в гробу перевернулся, – рассмеялся Джонатан.

– Овцы? – изумилась Кейси – Вы разводите овец?!

– Да. Их немного, всего несколько сотен голов. Они пасутся на верхних пастбищах.

– Разве они должны пастись отдельно от крупного рогатого скота?

– Не всегда. Иногда вместе, чаще всего летом, когда мы выгоняем крупный рогатый скот в предгорьях. У нас есть и ангорские козы, но только в качестве эксперимента. Опыт других фермеров показывает, что можно добиться превосходных результатов. Есть у нас и американские лошади: племенные кобылы, жеребец и родившийся от них молодняк. Теперь племенных кобыл в стаде почти вдвое больше. Раз в год, весной, мы проводим аукцион – продаем годовичков или двухлеток, которые нам не нужны, а иногда и взрослых племенных лошадей, если хотим заменить их на новую породу.

– Я не знала, что лошади такой прибыльный бизнес и что у вас такой предпринимательский размах, – изумленно проговорила Кейси, искренне удивленная воистину гигантскими масштабами фермы. – А нефтяные скважины у вас есть?

– Нет, что вы! Думаю, на цивилизованном техасском ранчо это излишне. – Джонатан слегка ухмыльнулся, увидев изумление на лице собеседницы. – Вообще-то у нас есть несколько скважин. Но весь район, где ведется переработка нефти, находится далеко от ранчо, на восточной границе.

– Вот теперь я понимаю, что значит выражение «барон-скотовод», – медленно проговорила Кейси, глядя на его загорелое лицо.

– Смотрите, чтобы наш головокружительный размах не разочаровал вас – жизнь здесь остается по-прежнему трудной, – предупредил ее Джонатан. – А то, что наше хозяйство стало многоотраслевым, так это лишь прибавило и работы и трудностей в управлении.

Кейси смотрела на него с восторгом и не могла представить себе, чтобы этот целеустремленный сильный человек испытывал какие-то трудности в управлении. Он четко знал, чего хочет, и ничто не могло помешать ему в достижении поставленной цели.

Внизу за домом остановился пикап.

– Кажется, подъехала машина доктора Уитли. Нам пора спускаться. Да и Нэнси уже ждет нас к ужину.

Кейси, кивнув в знак согласия, начала спускаться с холма вслед за ним. У веранды их ожидал улыбающийся Фрэнк. Для Кейси он приготовил приятный сюрприз – с ним приехала его жена Жанна. Она тут же подбежала к Кейси и порывисто обняла ее, словно они были близкими подругами.

– Вы выглядите великолепно! – воскликнула Жанна, разглядывая ее. – Кейси, признайтесь, вы поладили с ним или до сих пор воюете? – поддразнила она.

– Мы с Джонатаном заключили что-то вроде перемирия, – ответила Кейси улыбнувшись. – Оказалось, что нам с ним есть о чем поговорить. – Она украдкой бросила взгляд на Джонатана и увидела, что его серые глаза лукаво поблескивают.

– Приятно это слышать, – заметил Фрэнк, – а то я боялся, как бы вы не стали высекать друг из друга искры.

– Я думаю, Кейси оценила преимущества жизни в большом доме, – криво усмехнулся Джонатан. – Я взял на себя роль телохранителя, но боюсь, что придется защищать, скорее, местных парней, чем Кейси, ибо ее красота может оказаться для них убийственной, – пошутил он, и все рассмеялись.

Кейси почувствовала, как от его слов теплый румянец заливает ее лицо. Она, разумеется, знала, что привлекательна, и за свои двадцать два года слышала немало комплиментов в свой адрес, но отчего-то слова Джонатана доставили ей ни с чем не сравнимое удовольствие.

Поймав на себе его пристальный взгляд и пытаясь скрыть смущение, она выпалила первое, что пришло в голову:

– Джонатан, мне кажется, мы плохие хозяева. – Ее ладонь непроизвольно скользнула на его локоть. – Мы не предложили гостям ничего выпить.

Джонатан бросил на нее быстрый удивленный взгляд, однако, не подав вида, улыбнулся гостям. Кейси, окончательно смутившись, убрала руку. Боже, что это с ней?!

– Я попрошу Нэнси чего-нибудь принести нам. Фрэнк, Жанна, может, будут какие-то пожелания?

– Нет-нет, – засмеялся Фрэнк. – Любой стакан с чем-нибудь холодненьким будет в самый раз.

Джонатан вышел, чтобы распорядиться насчет напитков. Тем временем Кейси расположилась на диване с подушками, а гости заняли плетеные кресла. Через несколько минут Джонатан вернулся в сопровождении Нэнси, которая несла поднос с напитками. Джонатан сел рядом с Кейси, отчего сердце ее заколотилось в два раза быстрее.

По телу Кейси пробежала непроизвольная дрожь, когда Джонатан, по-мужски небрежно развалясь, положил руку на спинку дивана позади нее. Это жест выглядел так, словно он заявлял на нее свои права. Однако вместо привычного негодования Кейси почувствовала удовольствие и восторг предвкушения. К счастью, гости не замечали ее состояния. Жанна с присущей ей живостью без умолку щебетала, рассказывая забавные истории о своих детях. Потом разговор перекинулся на Кейси и приключившую с ней неприятность.

– В тот день, когда Фрэнк сказал мне, что вы упали с лошади, я велела ему забрать вас к нам, – сказала Жанна. – Но он заверил меня, что у Джонатана вам будет лучше: здесь и уход и покой, а у нас какой уж покой с двумя такими сорванцами. – Она улыбнулась.

– Да, – усмехнулся Фрэнк, – рассчитывать в нашем доме на покой не приходится.

– Ну-ну, ворчун, нечего жаловаться. Ты же балуешь мальчишек больше, чем я, – укорила Фрэнка Жанна, потом снова перевела взгляд на Кейси. – Но теперь я вижу, что он был абсолютно прав. Вы так и светитесь здоровьем, счастьем и красотой. – Жанна взглянула на Джонатана с задорным огоньком.

Чтобы остановить дальнейшие рассуждения на эту тему, Кейси поспешно проговорила:

– Здесь кругом такая красота. Этот край просто великолепен! – В ее голосе зазвучали нотки восхищения. – Одно дело читать об этом или смотреть по телевизору, и совсем другое – увидеть все своими глазами. Мне кажется, дикая природа здесь прекрасно уживается с плодами рук человеческих, прошлое с настоящим.

– Да, природа здесь великолепная и история Техаса невероятно интересна, – поддержал разговор Фрэнк.

– Вы были на кладбище, когда мы приехали? – полюбопытствовала Жанна, обращаясь к Джонатану и, не дожидаясь утвердительного ответа, продолжила: – Кейси, видели бы вы его бабушку! Это была необыкновенная женщина. Сколько в ней было жизни, сколько энергии! Мне было восемь лет, когда она умерла, но я помню ее прекрасно. Она была удивительным человеком.

– Джонатан мне кое-что о ней рассказал, – сказала Кейси.

– Было в ней что-то такое необыкновенное – посадка головы, проницательный взгляд, – что выдавало ее благородное происхождение. Она унаследовала от своих испанских предков дух первопроходцев, который сохранила до конца своих дней. – И, обращаясь к Кейси с заговорщическим видом, сказала: – Моя мать всегда говорила, что донья Мария единственный человек, который может справиться с Джонатаном. Он был совершенно неуправляемым ребенком.

Он ухмыльнулся.

– Ты забыла рассказать про темперамент моей бабушки. Она любила меня именно потому, что я унаследовал ее характер, – сказал он и добавил, словно специально для Кейси: – К счастью, с годами я научился управлять собой.

– Несколько раз, Джонатан, ты давал нам повод усомниться в этом, – улыбнулся Фрэнк. – И мы ждем, когда же наконец отыщется та красавица, которая скрутит тебя в бараний рог.

Озорное подшучивание супругов прервала Нэнси, объявившая, что ужин готов.

– Я надеюсь, что вы поужинаете с нами. Отрицательный ответ не принимается, – объявил Джонатан, когда Жанна начала было извиняться. – К нам редко заглядывают гости, и мы не отпустим вас так скоро. Правда, Кейси?

Он протянул ей руку, отказаться от которой было просто невозможно, и его прикосновение поглотило все ее внимание. Супруги Уитли шутили, добродушно смеялись, а она, как в тумане, прошла за ними в столовую, легонько касаясь плеча Джонатана, натянутая как струна. Кейси понимала, что повела себя нетактично, когда, будучи всего лишь гостьей, позволила себе фамильярность хозяйки. В глазах Джонатана промелькнуло явное удивление, но он ей подыграл, а теперь – она это ясно видела – смеется над ней.

– Не стоит расстраиваться. Надо было изучать правила игры, – шепнул ей на ухо Джонатан, словно прочитав ее смятенные мысли.

За ужином Джонатан сидел во главе стола, напротив Кейси, и она все время старательно отводила глаза. Застолье тянулось долго. Жанна рассказывала забавные истории из жизни горожан. Мужчины смеялись.

– А вы, Кейси, не передумали остаться? – обратилась к ней Жанна. – Это неприятное событие не изменило ваших планов?

– Нет, – ответила Кейси, не глядя на Джонатана. – Я пробуду здесь еще недели две-три.

– В наших краях не каждый может выдержать долго, – заметил Джонатан с лукавыми искорками в глазах. – Для нас с вами, Жанна, это родные места, мы тут родились и выросли. А ведь Кейси с востока. Здешняя жизнь для нее трудна, однообразна и скучна. Нет никаких развлечений.

– Это совсем не так, – запальчиво возразила Кейси. Она прекрасно понимала, что несносный ковбой снова подначивает ее, но не могла сдержаться. – Мне здесь очень нравится, а развлечения, на которые вы так упорно намекаете, не так уж сильно меня интересуют.

– Но связывать со здешними местами свое будущее вы бы никогда не стали, не так ли? – На губах Джонатана продолжала играть ироничная усмешка.

– Джонатан, послушай… – начала было Жанна, но он не обратил на нее никакого внимания.

Из его глаз вдруг исчезли смешинки, а вместо них появился жесткий блеск.

– Когда ощущение новизны притупляется, становится скучно, верно? Да и в самом деле горы везде одинаковы. Многие пытались начать новую жизнь на западе, приезжали с грандиозными планами, но, увы, как только сталкивались с недостатком комфорта и, главное, светской жизни, не выдерживали и бежали обратно.

– Мне не нужны ни особый комфорт, ни тем более светская жизнь, – горячо возразила Кейси. – Я привыкла обходиться без них. А приехав сюда, я сразу же влюбилась в эти места. Мы с отцом много путешествовали, и я повидала немало красот, но они не оставили во мне такого глубокого следа, как эта первозданная красота, которая окружает меня здесь.

– Ну, одно дело полюбоваться красотами и снова вернуться к городской цивилизованной жизни, и совсем другое – жить здесь постоянно. А когда оказывается, что ты лишен привычных предметов роскоши, они становятся дороже всего.

Кейси уже готова была разозлиться и вспылить, когда до нее дошла причина такого скептического, недоверчивого отношения Джонатана к приезжим женщинам, его ожесточения. Насколько она уже успела узнать, две женщины в его жизни – мать и возлюбленная – сбежали, испугавшись трудностей сельской жизни, бросив, предав его. Неудивительно, что он так ожесточился.

Я бы никогда не предала его, внезапно подумала Кейси. Да и как могут испугать какие-то мелкие бытовые трудности и отсутствие городских развлечений, если рядом с тобой твоя семья, любимый человек? Разве можно променять такого мужчину на какие-то удобства?

Эй, подруга, куда это тебя занесло?! – мысленно одернула себя Кейси. Этот мужчина не твой и никогда не будет твоим. Он считает тебя никчемной городской неженкой и, несмотря на показную любезность, в глубине души презирает.

– Насчет меня вы ошибаетесь, Джонатан, – мягко проговорила она, глядя на него с пониманием, – но не буду спорить. Подозреваю, что мне все равно не удастся переубедить вас и вы останетесь при своем мнении.

– Естественно, – проворчал он.

Кейси с удовлетворением заметила, что на лице его промелькнуло замешательство. Что ж, она тоже умеет удивлять, не так ли? Внезапно она заметила, что супруги Уитли притихли и внимательно и с интересом следят за происходящим. Когда в разговоре возникла пауза, Жанна поинтересовалась:

– А как поживает ваша породистая лошадка, Кейси? С ней все в порядке?

– Да, спасибо. Джонатан взял на себя труд присмотреть за ней, пока я окончательно не поправлюсь, за что я ему очень признательна. – Кейси послала теплую улыбку хозяину дома, заработав еще один слегка удивленный взгляд.

– Норовистая кобылка. А откуда она у вас, Кейси? – спросил Фрэнк.

– О, это целая история, – улыбнулась Кейси. – Однажды мой отец оказал одну довольно значительную услугу шейху из Арабских Эмиратов Эль Хасиру, и тот в знак благодарности подарил ему годовалую арабскую кобылу по кличке Шарифа. Он утверждал, что она ведет свой род от скакунов самого царя Соломона.

Джонатан сделался мрачнее тучи.

– Вам бы следовало продать эту вздорную кобылу или, на худой конец, оставить под надежным присмотром в какой-нибудь платной конюшне, вместо того чтобы тащить ее сюда, – прорычал он. – Вы хоть понимаете, глупая женщина, что она чуть не угробила вас и только по счастливой случайности вы остались живы!

– Не думаю, что ваших гостей интересует ваше лестное мнение о моих умственных способностях, мистер Радман. – Кейси удалось ответить спокойно, хотя внутри у нее все кипело, а глаза жгли слезы обиды. Сославшись на головную боль, она встала и вышла из столовой. В гостиной ее нагнала Жанна.

– Что между вами происходит? – спросила она.

– Не знаю. – Кейси шмыгнула носом. – Наверное, мы несовместимы. – Щеки ее пылали, голова и вправду начала болеть. – Иногда он бывает таким милым и приветливым, а иногда становится злым и язвительным и набрасывается на меня, вот как сейчас. – Кейси всхлипнула. – Он что, так относится ко всем женщинам или только ко мне? Но что плохого я ему сделала?

Жанна успокаивающе потрепала ее по руке.

– Ну-ну, не стоит так расстраиваться. По-моему, все не так уж страшно. Мне кажется, я догадываюсь, почему Джонатан так ведет себя с вами. – Молодая женщина загадочно улыбнулась. – По-моему, все дело в том, что вы ему нравитесь. Очень нравитесь.

– Нравлюсь? – Кейси невесело усмехнулась. – Это невозможно. Да он же…

– Послушайте, Кейси, – мягко перебила ее Жанна. – Джонатан прекрасный парень, умный, добрый, отзывчивый, но когда-то его предали, да не один раз, а дважды: вначале мать, бросив его отца и его, совсем маленького, а потом любимая девушка. С тех пор он ожесточился и отказывается доверять женщинам, особенно таким изысканным городским красавицам, как вы. Но вы ему нравитесь, и он злится на себя за то, что ничего не может с этим поделать. Его язвительность, его раздражение – это своего рода щит, которым он пытается защитить себя от вас, от своих чувств к вам.

– Да вы настоящий психолог, Жанна, – улыбнулась Кейси, – но я уверена, что тут вы ошибаетесь.

– А я думаю, что нет, но не будем спорить, время покажет. А сейчас вам лучше пойти отдохнуть. Вам пока еще нельзя переутомляться, это подтвердит и мой муж.

– Да, пожалуй, вы правы, я немного устала, – пробормотала Кейси. – Пойду в свою комнату прилягу.

Она действительно утомилась, но усталость была лишь предлогом, чтобы поскорее уединиться и подумать над тем, что сказала ей Жанна.

Она тепло попрощалась со своей новой подругой, попросила извиниться перед Фрэнком и, пообещав, что навестит их, как только окончательно поправится, удалилась в свою комнату, предоставив Джонатану одному провожать гостей.