Алая роза Техаса

9

Белая кобыла потряхивала пышной гривой и фыркала, выражая недовольство тем, что жесткие поводья не давали ей пуститься вскачь.

– Шарифа, полегче, – уговаривала ее Кейси, но лошадь продолжала натягивать удила.

Прошло уже почти две недели с тех пор, как Джонатан поручил ей заниматься подготовкой к праздничному аукциону. Организаторская работа отнимала все силы и время с утра и до самого вечера. Во многом ей помогали сельские активисты, жены постоянных рабочих, но все равно всю основную работу Кейси брала на себя. До сегодняшнего дня Кейси была довольна тем, как идет подготовка.

Джонатан почти целыми днями пропадал в поле, появляясь лишь под вечер, пыльный и уставший, принимал душ, ужинал и уходил к себе. Он не вмешивался в ее работу, только время от времени интересовался, все ли идет как надо и не нужна ли ей его помощь. Несколько раз она задавала ему вопросы относительно кое-каких технических деталей праздника и спрашивала его совета по тому или иному поводу. Он всегда терпеливо и обстоятельно все ей объяснял, но в его глазах почему-то больше не светились ни желание, ни страсть, ни даже насмешка. Они были не то чтобы холодными, но какими отстраненными, что ли. Кейси не могла понять, в чем дело, и это ее угнетало. Не помогало и присутствие в доме Мелинды. Днем, правда, она всегда куда-то уезжала – по словам Нэнси, занималась разводом, – но каждый вечер возвращалась обратно и демонстративно любезничала с Джонатаном, чуть ли не вешаясь ему на шею. Он ее не отталкивал, но, надо сказать, и не поощрял.

Все это только усугубляло душевные страдания Кейси, которая находила некоторое успокоение в прогулках верхом на Шарифе.

Несколько раз к ней наведывался Билл Сойер. К большому облегчению Кейси, он ни словом, ни жестом больше не упоминал о своих чувствах к ней, за что она была ему очень благодарна, надеясь, что это было лишь юношеское увлечение, которое быстро прошло.

Они подолгу болтали, находя множество общих интересов. Кейси нравилось общение с молодым ковбоем – он был всегда весел, много шутил и с ним было всегда легко. Билл с исходившей от него доброжелательностью чем-то напоминал ей Эрвина Хайзера.

Эрвин. Казалось, их разделяет целая вечность. Наверное, было бы лучше, если бы она сюда не приезжала. Но тогда она никогда не узнала бы и не полюбила этот суровый, дикий край. Кейси каждую минуту наслаждалась окружавшим ее пейзажем. Как он отличался от больших городов: не было ни копоти, ни толпы, ни назойливого шума машин, а лишь высокие горы, свежий воздух и бескрайние просторы.

Мысль о том, что скоро надо будет возвращаться, вывела ее из состояния задумчивости. Взглянув на красное солнце, уходящее за горы, Кейси направила Шарифу в обратный путь. Она доскакала до конюшни и, спрыгнув на землю, провела взмокшую от быстрой езды лошадь через калитку в заборе, направляясь к стойлу. Погруженная в свои мысли Кейси не слышала, как сзади подошел Хосе.

– Вы, как я погляжу, в добром здравии, мисс, – пробасил он.

Кейси от неожиданности подскочила.

– Хосе! Господи, ну разве так можно! – засмеялась она, прижав руку к груди. – Вы напугали меня до смерти! У меня чуть сердце не выскочило.

– Прошу прощения, не хотел. Просто давненько вас не видел, вот решил спросить, как поживает наша красавица.

– Вот уж не знала, что вы такой льстец, – поддразнила она его, и в ее карих глазах замерцали золотые огоньки.

– Что же здесь плохого, если я говорю хорошенькой мисс, что она хорошенькая, пусть сама посмотрится в зеркало, – усмехнулся Хосе. – А вы знаете, как наши ковбои вас называют? Алая Роза.

– Алая Роза? – Это было настолько неожиданно, что Кейси растерялась. – Но почему?

– Верно, из-за ваших волос, которые так и горят огнем на солнце.

А Джонатан говорил, что она пахнет как роза, вспомнила Кейси, и настроение у нее заметно улучшилось. Ей вдруг захотелось раскинуть руки и объять эту великолепную суровую, дикую землю, которая навсегда покорила ее сердце. Она подставила лицо легкому ветерку, напоенному нежными ароматами прерий.

– Я люблю этот край! – воскликнула Кейси и грустно добавила: – И буду уезжать отсюда с сожалением, Хосе.

– А я думал, вам здесь не нравится, – проговорил он, пряча глаза, чтобы она не заметила в них озорных огоньков.

– Ну что вы! В каких только уголках планеты я не побывала, но в жизни ничего не видела прекрасней! Эта суровая земля просто великолепна! Нет, Хосе, она мне не просто нравится, я ее люблю!

– Так зачем же уезжать, если вам приглянулись наши края? Почему бы вам не поселиться где-то поблизости?

– Ну, это будет уже не то, – ответила Кейси. Там не будет Джонатана, про себя добавила она.

– Ну и что ж такого особенного вы нашли в наших местах?

– Да все здесь особенное. И эти бесконечные просторы, и цвет гор, и рассвет, и закат, – с восторгом проговорила Кейси.

– Солнце садится всюду одинаково, – скептически проворчал Хосе, но, взглянув на ее сияющее лицо, спросил, хитро прищурившись: – А как насчет нашего хозяина?

– А что ваш хозяин? – насторожилась Кейси.

– Уж не он ли всему причина?

– Ну вот еще, тоже скажете! – притворно возмутилась она, но, увидев по лицу старого ковбоя, что ей не удалось его провести, вздохнула. – А что, это так заметно?

Хосе широко улыбнулся.

– Ну, не знаю, как другим, а я-то давно заметил, еще там, на пастбище. Вы когда смотрели на него, у вас лицо прямо светиться начинало, ей-богу.

Кейси отвела глаза, устремив задумчивый взгляд вдаль.

– Боюсь, Хосе, что это безнадежно. Он почти не обращает на меня внимания, да и его бывшая невеста… она здесь, то есть я хочу сказать, раз он разрешил ей снова жить здесь, значит, все еще любит ее и, возможно, хочет на ней жениться. Ведь она как раз разводится со своим мужем, – убитым голосом проговорила она.

– Ну, я уж не знаю, что там взбрело в голову хозяину, что он разрешил этой крашеной выдре переступить порог своего дома после того, как она с ним поступила, но голову могу дать на отсечение, что он на ней никогда не женится. Не пара она ему. Да и не любит он ее.

В голосе старого ковбоя звучала такая убежденность, что Кейси удивилась.

– А откуда вы знаете?

– Эх, молодо-зелено, – проворчал Хосе. – Да оттуда и знаю, что тебя он любит, девонька. Оттого и ходит в последнее время хмурый как туча. Боится он еще раз довериться женщине, вот и мечется, не знает, как быть. Да ты не волнуйся, – подытожил он, – разберется он в себе. Ты только дай ему время, потерпи маленько, и все у вас сладится.

После ухода Хосе Кейси еще немного постояла, опираясь на каменную ограду. Неужели правда то, что сказал старый ковбой? Неужели Джонатан все-таки любит ее?

Подождать? Да она согласна ждать сколько угодно, лишь бы услышать от него наконец слова любви. Господи, как же она любит его! Как дорога ей каждая черточка его прекрасного, гордого лица, непокорные пряди черных волос, сильные, загорелые руки. И даже его ироничность и надменность больше не раздражают ее. Напротив, они теперь кажутся ей неотъемлемой частью его характера, без которой он не был бы тем мужчиной, которого она полюбила.

Переполняемая восторгом от нахлынувших на нее чувств, она пошла к дому. Глаза ее горели, на щеках играл румянец, лицо озаряла счастливая улыбка. Сердце пело от радости, хотелось кричать о своей любви на весь мир. И пусть эта платиновая красотка вынашивает свои коварные замыслы вновь завоевать Джонатана, она, Кейси, тоже не лыком шита. Она будет бороться за свою любовь. И еще посмотрим, кто победит!

Полная решимости, Кейси поднялась в свою комнату. Для начала надо привести себя в порядок после прогулки, а потом тщательно одеться к ужину. Сегодня вечером она наденет красное вечернее платье с глубоким вырезом на спине и оригинальной золотистой аппликацией. Она взяла его с собой на всякий случай, просто так, из прихоти, а сейчас оно будет как раз кстати.

Сбросив одежду, она встала под душ, глаза ее горели боевым огнем, сердце пело. Вспоминая Джонатана, его сильные руки, могучие плечи и крепкие объятия, она понимала, что только такого суровая техасская земля могла взрастить мужчину под стать себе, мужчину-завоевателя. О, каким совершенным и прекрасным стал бы мир для нее, если бы в его глазах она прочитала ответное желание и любовь!

Выйдя из душа в состоянии какой-то эйфории, Кейси вошла в спальню и начала тщательно одеваться, готовясь к ужину.

Подойдя к большому зеркалу, она оглядела себя критическим взглядом. Ярко-красное платье оттеняло золотистый загар рук и гармонировало с цветом волос. При ходьбе платье переливалось золотыми искорками, а из-под подола выглядывали шелковые туфельки такого же цвета.

Тщательно уложив волосы и нанеся на лицо легкий макияж, Кейси вышла из комнаты и царственной походкой спустилась вниз по лестнице.

Нэнси в столовой накрывала стол к ужину. Ни Джонатана, ни Мелинды еще не было. Неужели они уехали куда-то вместе?

Словно прочитав ее мысли, мексиканка сказала:

– Сеньор Джонатан только что звонил, сказал, чтобы к ужину его не ждали. Задерживается где-то. А эта крашеная кукла еще с утра укатила в Эль-Пасо. Вернется только завтра. – Нэнси фыркнула. – Вот уж я ничуть бы не расстроилась, если б она и вовсе не возвращалась.

Настроение у Кейси упало. Выходит, зря она нарядилась? Но потом она про себя улыбнулась: нет худа без добра. Жаль, что Джонатан задерживается, но зато не будет Мелинды и она сможет провести тихий и спокойный вечер.

Пытаясь проявить интерес к выставленным перед нею аппетитным блюдам, Кейси отведала всего понемногу, но от волнения аппетит пропал.

– Сеньорита себя неважно чувствует? – озабоченно спросила мексиканка, заметив, что Кейси почти ничего не съела. – Или не понравилась моя стряпня?

– Что вы, Нэнси, все замечательно вкусно, как всегда, – поспешила заверить ее Кейси, не желая обидеть добрую женщину. – Просто у меня что-то нет аппетита.

Нэнси бросила на нее проницательный взгляд и принялась убирать со стола.

– Может быть, хотите кофе? Я принесу на террасу.

– Да, с большим удовольствием, – рассеянно пробормотала Кейси, собираясь с духом, чтобы спросить, не знает ли Нэнси, почему все-таки Джонатан задерживается. А что, если он где-то проводит время с Мелиндой? От этой мысли боль тисками сдавила сердце.

– А Джонатан… вы не знаете, он… у него какие-то важные дела? – отважилась спросить она.

– Точно не знаю, но краем уха слышала, что у него какая-то деловая встреча в фермерском клубе. Такие встречи у них бывают каждый месяц, и они обычно засиживаются допоздна.

Кейси медленно двинулась к большим дверям, ведущим на террасу. Она почувствовала некоторое облегчение от сознания того, что Джонатан не с Мелиндой, и в то же время ее душу охватило сокрушающее чувство одиночества. Она так рассчитывала на этот вечер. Кейси открыла дверь и ступила на каменный пол. Сделав несколько шагов, прислонилась спиной к колонне, отчаянно борясь с апатией. Темная вода бассейна поблескивала в сумеречном свете. Кейси направила свой взгляд на тот холм, где находилось семейное кладбище. Про себя она вознесла молитву донье Марии, бабушке Джонатана, и рассказала ей, как полюбила ее внука и эту землю, на которой он живет, надеясь, что дух покойной гордой испанки заступится за нее. Такое чудо бывает только в сказках и дерзких мечтах.

Услышав шаги и решив, что это Нэнси принесла кофе, Кейси не сдвинулась с места – ей не хотелось, чтобы мексиканка увидела ее глаза, полные слез.

– Спасибо, Нэнси, поставьте кофе на стол. Я налью сама. – Голос ее звучал тихо и грустно.

– Кофе уже на столе. Вы не станете возражать, если я налью себе чашечку, пока он еще не остыл? – услышала она знакомый голос, от которого все ее существо радостно встрепенулось.

– Джонатан, – одними губами прошептала Кейси. Она обернулась, у нее подкосились ноги, и она испугалась, что упадет. Он бросился к ней.

– Кейси, с тобой все в порядке? – порывисто проговорил он, держа ее за плечи. В его глазах, пытливо вглядывающихся в его лицо, светилась озабоченность.

– Все хорошо. Спасибо. Просто я немножко испугалась, – пробормотала она дрожащим голосом, пряча глаза от его внимательного взгляда, иначе он бы заметил, что они переполнены любовью.

– Мне показалось, что ты сейчас потеряешь сознание. На тебе лица нет. С тобой действительно все в порядке? Быть может, ты переутомилась? – Тревога звучала в голосе Джонатана, а руки по-прежнему обнимали ее плечи.

Его близость лишила ее дара речи. Кейси буквально физически ощущала ткань его костюма, ослепительную белизну рубашки, его такое дорогое лицо совсем рядом, но она была не в силах поднять глаза: он не должен видеть, что творится у нее в душе.

– Нет-нет, все в порядке, правда, – поспешила заверить его Кейси, желая, чтобы он продолжал обнимать ее, чтобы никогда не отпускал.

Но он снял руки с ее плеч и отошел.

– Извини, не хотел тебя напугать. – Вечерние тени скрывали его лицо, и невозможно было понять, какие мысли и чувства отражаются на нем.

Кейси попыталась взять себя в руки. Чего это она так разволновалась, словно какая-то кисейная барышня? Разве не этого она хотела – остаться с ним наедине, чтобы ничто и никто не мешал им? Да только беда в том, что язык у нее онемел от любви. Каким облегчением было бы набраться мужества и сказать, что она любит его.

– Хочешь сигарету?

– Спасибо, нет. Ты же знаешь, что я не курю, – ответила Кейси, наблюдая, как загорелая рука вынула сигарету из портсигара и чиркнула зажигалкой. Вспыхнувший огонек осветил уставшие черты его лица и залегшие складки у рта. – Нэнси сказала, что ты уехал на ежемесячную встречу в клуб фермеров. Ты… это правда?

– Да.

– Ты не голоден? Вы там ужинали? – быстро спросила она, надеясь, что Джонатан не заметит, как она нервничает.

– Ужинали, но я не стал дожидаться конца ужина, уехал пораньше.

Его голос прозвучал ровно, без каких-либо эмоций, но Кейси все же усмотрела в этом для себя крупицу надежды. Неужели он специально уехал раньше, чтобы увидеться с ней?

Джонатан молчал. Кейси тоже не знала, что еще сказать. Обычно ей не составляло труда поддерживать непринужденную беседу, но сейчас нервы ее были натянуты как струны и ей казалось, что каждое произнесенное ею слово, каждый жест выдают испытываемое ею эмоциональное напряжение.

– Я, пожалуй, пойду, – наконец проговорила она неуверенно, отчаянно надеясь, что он ее остановит, не даст уйти. – Ты устал, тебе нужно отдохнуть. – Сердце ее болезненно сжалось.

– Нет, Кейси, пожалуйста, не уходи, – попросил он умоляющим тоном. – Прошу, побудь со мной еще немного. Вечер такой замечательный, хочется разделить его с кем-то, не так ли?

Это были именно те слова, которые Кейси надеялась услышать, и она была благодарна темноте за то, что скрыла облегчение и радость, отразившиеся на ее лице.

– Я налью нам кофе, – сказала она и подошла к столику, на котором стояли кофейные приборы.

– Тебе очень идет это платье, – сказал он, и от этих слов по телу Кейси разлилось приятное тепло.

– Спасибо, – пробормотала она, наливая кофе и стараясь, чтобы руки не дрожали.

– У тебя сегодня какой-то особый день? – поинтересовался он.

О да, совершенно особый, потому что ты рядом со мной, мы наедине на полутемной террасе и в воздухе, пропитанном ароматом роз, веет романтикой. Вечер, когда хочется признаваться в своих чувствах и слышать в ответ слова любви.

Такие мысли промелькнули в голове у Кейси, вслух же она сказала:

– Да нет, просто маленький женский каприз. В такой чудесный вечер захотелось выглядеть как можно лучше.

– И тебе это удалось. Ты очень красивая, впрочем как и всегда. Ты красива даже когда на тебе пропыленные джинсы и рубашка, а волосы растрепаны.

Говоря это, Джонатан приближался к Кейси, освещенной серебристым лунным светом. Она вскинула глаза и встретила его взгляд.

– Хочешь знать, почему я уехал пораньше из клуба? – спросил он, останавливаясь в шаге от нее.

– Почему же? – чуть слышно пробормотала Кейси, стоя с колотящимся сердцем и надеясь услышать от него те слова, которые так жаждала услышать.

– Я хочу поблагодарить тебя за все, что ты делаешь. Насколько мне известно, подготовка к празднику идет полным ходом, все на мази – и в этом, разумеется, твоя заслуга.

Кейси постаралась удержать лицо, чтобы на нем не отразилось разочарования. И это все, что он хочет ей сказать? Разумеется, ей приятно слышать от него высокую оценку своей работы, но…

– Спасибо, – пробормотала она, отводя взгляд. – Дел, конечно, очень много, но мне все это доставляет истинное удовольствие, правда. Никогда бы не подумала, что организация такого грандиозного мероприятия сможет меня так увлечь, что некоторые идеи будут посещать меня даже во сне! – рассмеялась Кейси.

Джонатан улыбнулся.

– Я рад, что не ошибся, попросив тебя заняться этим, и рад, что тебе это по душе.

Он замолчал, пристально глядя на нее, и Кейси, не выдержав этого внимательного взгляда, смущенно отвернулась и подошла к краю террасы. Напряжение отпустило ее, и она ощущала небывалую легкость.

– Ой, сколько звезд! – воскликнула она в восхищении, подняв голову и увидев на черном бархатном небе сияющий Млечный Путь.

– Да уж, в городе не увидишь такого неба, верно? – Он подошел сзади и остановился в нескольких дюймах от нее. Она спиной почувствовала тепло его большого тела, которое словно перетекало в нее, и с трудом поборола желание прислониться к нему.

– Да, ты прав. В Техасе звезды совершенно потрясающие, как, впрочем, и все остальное. Они такие далекие и недосягаемые и в то же время кажется, что стоит только протянуть руку – и можно до них дотянуться, – восхищенно проговорила она.

– Кейси? – произнес Джонатан вопросительно.

– Да? – рассеянно отозвалась она, все еще завороженная восхитительным видом звездного неба.

Джонатан легонько взял ее за плечи и повернул к себе лицом.

Кейси нерешительно подняла глаза на мужчину, дороже которого не было для нее никого на свете – теперь она понимала это ясно. Он долго и пристально вглядывался в ее черты, потом сказал:

Я хотел бы задать тебе один вопрос. Можно?

Кейси кивнула, не доверяя своему голосу.

– Мне нужно знать твое мнение. Может ли мужчина просить женщину, достаточно красивую для того, чтобы покорить кого угодно, и достаточно богатую для того, чтобы иметь все, чего она пожелает, связать с ним свою судьбу?

Кейси показалось, что голос Джонатана при этом слегка подрагивал, словно он ужасно волновался. Неужели это именно то, что она так мечтала услышать? Сердце Кейси затрепетало.

Внезапно страшное опасение закралось ей в душу. А если он имеет в виду вовсе не ее, а Мелинду? С чего она взяла, что он говорит о ней?

– Что я могу ей дать? – продолжал Джонатан. – Однообразное существование? Жизнь в деревне, которая ей конечно же очень быстро наскучит?

– Я считаю, что важно, не где ты живешь, а с кем. Если вы будете любить друг друга искренне, по-настоящему, то все остальное не будет иметь значения, – проговорила Кейси, переполненная мучительными сомнениями. Волнение вновь охватило ее.

Он повернул голову и очень внимательно посмотрел на нее, она же, наоборот, отвернулась и стала смотреть в темноту, чтобы он не заметил, как ее глаза наполняются слезами.

– Для тебя этого было бы достаточно? – тихо спросил Джонатан.

– Да, я бы согласилась, если бы он это предложил, мне больше ничего не нужно, – тихо проговорила Кейси. Она вновь перевела взгляд на него и добавила: – А любящий человек сам все поймет.

Джонатан взял ее за руки и притянул к себе. Даже в полутьме было видно, как горят его глаза. Сердце Кейси бешено заколотилось в груди.

– А если бы он не был уверен, то как бы ты помогла ему развеять сомнения, Кейси? – прошептал Джонатан, наклонившись к самому ее уху. Правая его рука легла на голую спину Кейси, а левая скользнула вверх, к затылку, и пальцы стали нежно перебирать волосы.

Кейси вся затрепетала от этих прикосновений, а он мягко обхватил пальцами ее подбородок и приподнял голову. Кейси видела только его красиво очерченные губы, которые медленно и неотвратимо приближались. От волнения и предвкушения ее нервы зазвенели, словно натянутые струны.

Он притянул ее к себе и нескольких мучительно сладостных мгновений смотрел ей в глаза. Потом его веки опустились, губы трепетно прижались к ее полураскрытым губам.

При первом же прикосновении его рта она почувствовала, что плавится в его объятиях, приветствуя нежную настойчивость его губ, языка, рук. Пылкая страсть Джонатана заставила ее с восторгом покориться и отвечать на его горячие ласки.

Только какая-нибудь холодная Снежная королева могла бы устоять против его пылкого напора, а Кейси отнюдь не была холодная. Она так любила этого мужчину и так долго ждала этого, что не задумываясь готова была отдать ему всю себя, без остатка, прямо здесь и сейчас. Прерывистый стон вырвался из ее груди, и она прильнула к нему, желая большего, жаждая почувствовать его руки и губы на своем теле. Его близость притягивала, манила. Она чувствовала тепло сильных рук, державших ее. Он сквозь тонкую ткань платья ощущал жар ее стройного тела.

Кейси прильнула к нему, и по телу горячими волнами разлилось упоительное наслаждение. Неверными пальцами она расстегнула пуговицы его пиджака, чтобы еще плотнее прижаться к сильной груди и услышать гулкие удары сердца. Она не переставая произносила его имя. Сознание того, что тайные грезы стали осязаемой реальностью, хмельным вином ударило ей в голову, и мысли закружились в безумном хороводе. Кейси была голова бесконечно слушать глубокий, волнующий голос, проникновенно шептавший ласковые слова, о которых она мечтала, и ощущать прикосновения его рук. Эмоции, державшиеся в заточении, бурно выплеснулись наружу, она почувствовала, что ее душу охватывает умиротворенное блаженство и счастье.

Кейси целиком отдалась восхитительным ощущениям, забыв обо всем на свете, она не чувствовала даже своего тела. Поэтому, когда Джонатан внезапно резко оторвал ее от себя, крепко сжав запястья, она не поняла, что случилось…

– Джонатан?

Он судорожно вздохнул. Его лицо приняло непроницаемое выражение, но глаза все еще возбужденно сверкали.

– Мне кажется, здесь мы переступаем опасную черту, – сказал он. – Впрочем, мы переступили ее не сегодня, а несколько раньше, но все же есть определенные условности, которые нам не следует нарушать, иначе могут возникнуть большие неприятности. Ты – гостья в моем доме, а это требует соблюдения некоторых правил, моя Алая Роза.

Кейси почувствовала замешательство, неловкость и даже стыд. Боже, она настолько потеряла голову, что готова была отдаться ему прямо здесь, на полу террасы, а он, похоже, все это время прекрасно владел собой. Кейси не могла понять, что же произошло и почему он вдруг так резко ее оттолкнул. Поведение Джонатана совсем не вязалось с его недавними страстными словами и горячими поцелуями, которыми он осыпал ее.

– Значит, ты хочешь, чтобы я отсюда уехала? – неуверенно произнесла она. – Я тоже думаю, что мне лучше покинуть твой дом.

– Ни в коем случае, – резко бросил он. – Об этом не может быть и речи. Разве ты забыла о подготовке праздника?

– Ну конечно, – горько усмехнулась она. – Как я могла о нем забыть? Твой праздник. Ты ведь терпишь мое присутствие в твоем доме только из-за этого, не так ли?

Он помолчал, потом сказал:

– Согласись, лучше, если до праздника мы не будем видеться слишком часто. К счастью, у меня сейчас очень много работы на пастбищах, поэтому я буду уезжать с рассветом и возвращаться как можно позже.

– Что ж, спасибо, что по-прежнему доверяешь мне подготовку праздника, – саркастически заметила она.

– Господи! – воскликнул Джонатан. – Да если у меня и есть сомнения, то отнюдь не в отношении тебя.

Кейси вскинула на него глаза, все еще оглушенная свалившимся на нее разочарованием. Мысли путались у нее в голове.

– Я не могу понять, о чем ты говоришь.

– Ну слава богу. Признайся, что хоть это тебе не под силу.

Она бросила на него раздраженный взгляд. Он что, опять насмехается над ней?

– Это мы еще посмотрим! – процедила она сквозь зубы, кипя от негодования.

Его лицо осветилось такой светлой улыбкой, что у Кейси защемило сердце.

– Вот эта девушка по мне, – сказал он, затем нежно добавил: – Милая моя.

– Твоя? Ну уж нет! – в сердцах воскликнула Кейси. – Я все быстро схватываю и не повторяю своих ошибок, мистер Радман. – Она царственным жестом руки, как будто отпуская придворного, простилась с ним и направилась к себе в комнату.

Джонатан не удержался и рассмеялся ей вслед.