Алексис Бронте: Тайны королевского рода

Часть первая. Новая жизнь

Мать Тереза

– Алексия… Алексис… Александра! – настырно повторял чей-то голос. – Вставай! Уже день в самом разгаре.

– М-м-м, – недовольно протянула я, накрываясь теплым одеялом по самую голову. – Который час?

– Полдвенадцатого, а ты ещё в постели, – уже более спокойно ответила тётушка Люси.

– Мне незачем вставать так рано, – констатировала я факт. – Университет остался в Мадриде, а я в Дюрбуи. Наши дороги разошлись.

– С чего ты взяла, что ты не будешь учиться? – спросила тётя, открывая настежь окно.

Подул прохладный ветерок. Я услышала знакомое мелодичное пение птиц и улыбнулась, потянувшись, лёжа на кровати. Садясь, я внимательно рассмотрела состояние женщины, которая вчера, в общем, как и я сама, обливалась слезами. Но теперь Люсинда энергично расхаживала по комнате, собирая вещи, которые я, видимо, вчера так и не убрала с пола. Куда там уж мне до этого было?

– Ну, если ты не собираешься вернуть меня в родной дом, значит, я остаюсь человеком со средним образованием, – ответила я, потирая глаза.

– Тебе ещё нет восемнадцати, чтобы самостоятельно жить в огромном городе, – ответила она прямо как мама когда-то. – А значит, ты остаёшься здесь и будешь учиться в университете, который находится за городом.

– Ни за что на свете, – мигом ответила я. – Да ещё, причём после…

– Алексия, – перебила меня тётя, сев на кровать напротив меня, – то, что произошло с твоими родителями – ужасно, – на лице Люси появились грусть и печаль, – но, зная Мию, я могу с уверенностью сказать, что она бы не позволила тебе падать духом и опускать руки.

Тётушка была права. Что бы ни произошло, мама всегда заставляла идти дальше, переступив эту ужасную, мерзкую, чёрную полосу жизни.

«Жалей не мёртвых, а живых», – любила повторять Мия Джонсон. Эти слова она говорила своей сестре, когда умер Чак.

И теперь Люси хочет заменить мне мать, хотя бы попытаться.

– Ты ещё такая молодая. Тебя ждёт столько всего интересного в этой жизни, – продолжала она, смотря мне прямо в глаза. – Не повторяй моих ошибок, Алексис. Прошлое не вернуть, но из-за подавленности можно потерять будущее, которое, поверь мне, будет у тебя захватывающим.

Я молча смотрела в зелёные глаза Джонсон, которые были так похожи на мамины. Не понимаю, как она может так быстро отойти после столь огромной потери? Или это у неё такой эффект депрессии? Нет, бред какой-то.

– Я приготовила тебе завтрак, – переключилась на другую тему женщина спустя пару минут молчания, но ты не проснулась. – Она уже собиралась выходить из комнаты. – Приди хотя бы пообедать.

Тётушка оставила меня в полном одиночестве.

Я проводила её взглядом, а потом, уставившись в потолок, начала осознавать, что Люси права.

То, что я буду рыдать как белуга, родителей к жизни не вернёт, а моё состояние только ухудшится. Нет, я не должна сдаваться и быть такой седой как Люси, я не хочу. Значит, решено…

– Выше нос, улыбку шире, – вслух процитировала я одну из моих любимых книг.

Подскочив с кровати, я оглянулась вокруг. Письменный стол, как и прежде, стоял в углу комнаты напротив окна, через которое просачивались лучики солнца. Огромная кровать стояла в другом углу комнаты, а рядом с ней большой шкаф купе. Фух… хоть тут Уотерсоны не установили средневековую мебель. По правде говоря, в косметическом ремонте этой комнаты я тоже была задействована. И нетрудно догадаться, что мебель и прочую красивую ерунду выбирала я по своему современному вкусу. Чак и Люси были не против этого, по крайней мере, мне так показалось, но насчёт огромной венецианской люстры, висевшей в моей комнате, они говорили: «Это старинная реликвия, переданная ещё с девятнадцатого века. Ты как хочешь, но эту драгоценность мы никогда не поменяем».

Мне эта старинная штуковина понравилась, поэтому я не возражала, но до тех пор, пока не пришёл день её мыть. Хрустальная люстра за месяц накопила столько пыли, что складывалась впечатление, будто её не мыли со времён создания.

Сняв одежду, я по привычке кинула всё на небольшой оранжевый диванчик и пошла выбирать, что надеть, смотря в шкаф полный вещей.

– Пф-ф… – возмущённо фыркнула я. – Каждый раз одно и то же.

Достав из этого бардака светлые джинсы и зелёную рубашку с белой футболкой, я подошла к туалетному столику, и мои глаза полезли на лоб.

Ужас, настоящий ужас увидела я там. Мешки под глазами, волосы растрёпанные… Баба Яга и то выглядит лучше.

Всё же решив пойти в душ, я вернулась на то же место через сорок минут и, потратив на сушку волос ещё десять минут, пришла на кухню в уже приличном виде.

По всему первому этажу дома пахло готовившимися оладьями, но стоило мне сесть за кухонный стол, как передо мной появилась тарелка с омлетом и зеленью, нарезанной на другой тарелке.

Хм… Видимо, я не буду есть оладьи с чаем.

В принципе, я была одной из девушек, которой не нравилось столь привычное слово «диета». Если мои бывшие одноклассницы делились друг с другом секретами самой лучшей диеты, то я, как назло им, проходила рядом с каким-то вкусным лакомством, запах которого разносился на весь класс.

Что ж, моей фигуре завидовали даже педагоги. Ну, что поделаешь, если я ем и не толстею. Шучу, на самом деле, наша семья всегда была очень спортивной, и каждый свободный выходной мы проводили на воздухе, бегая в парке или катаясь на велосипеде. Благодаря этому моя фигура всегда держалась в форме и была, чего тут скромничать, девяносто-шестьдесят-девяносто. Что касается девушек, они всё чаще повторяли: «С завтрашнего дня сяду на диету».

Ну, вы понимаете, что «завтра» – понятие растяжимое, ведь это «завтра» может настать и через десять лет. Глупые, когда они уже поймут, что диета только и делает, что вредит здоровью?

– Наелась? – поинтересовалась Люси, с улыбкой наблюдая за тем, как быстро я умяла завтрак или, точнее, обед.

– Почти, – ответила я, дожёвывая последний огурец, лежавший на тарелке. – Я буду очень рада, если поем те вкусные оладьи, которые ты только что закончила готовить, тётя.

Люсинда поставила посреди стола тарелку с приготовленной вкуснятиной и, заварив мне и себе чёрный чай, произнесла:

– Давай договоримся, с сегодняшнего дня ты будешь звать меня по имени, хорошо?

– Нет проблем, Люси, – я улыбнулась ей и, пожелав приятного аппетита, умяла около десяти оладий.

Беседа между нами сложилась куда более оживлённой, чем в прошлые дни, и, хоть каждая из нас была погружена в свои мысли, мы время от времени нарушали мёртвую тишину, к примеру, разговорами о моём будущем.

– Про какой университет ты говорила мне? – спросила я, припоминая, что он находится на окраине города.

– Сегодня последний день зачисления студентов, и если ты сейчас отправишься подавать документы, то не будешь все оставшиеся годы работать официанткой, – спокойно ответила Люси, допивая содержимое в чашке.

– Почему сразу официанткой?

– Ты начала учиться на журналистку, – напомнила она, поставив чашку на стол, – но в Дюрбуи они совершенно не нужны. Без обид, но тут ты со своей специальностью не сможешь зарабатывать, да и работу найти тоже, а уезжать отсюда я тебе не разрешаю.

– Но… – начала я, но тётушка встала с места и строго заговорила:

– Ты несовершеннолетняя. Тебе ещё не исполнилось восемнадцать.

– В декабре мне…

– До твоего дня рождения ещё долго придется ждать, а пока… живо в университет.

– Ладно, – недовольно произнесла я, скрестив руки на груди. – Но учти, если мне там не понравится, я не буду учиться. И ещё у меня есть одно условие.

– Какое?

– Я поступаю в университет, а ты перекрашиваешь свои волосы в чёрный цвет, который у тебя был раньше. Люси, только не обижайся, но у меня складывается впечатление, что ты мне не тётя, а бабушка, – пожалуй, это было слишком грубо, но я это сказала ей, чтобы она поняла и изменила себя. Я не хотела её обижать, но и видеть то, что она с собой сделала, тоже.

Схватив зелёное яблоко, лежавшее на кухонном столе около мандаринов и других различных фруктов, я чмокнула на прощание Люси, прежде чем выбежать из своего нового дома.

Стоило мне закрыть входную дверь, как в лицо ударил прохладный, но всё же тёплый осенний ветерок.

Достав из кармана телефон и открыв GPS, я ввела нужные координаты, благодаря которым я не заблужусь в не особо знакомой мне местности. Отыскав на карте необходимую мне улицу, я направилась по тропинке к центральной площади, где оттуда буду идти строго на север, никуда не сворачивая.

Чтобы этот путь не был таким нудным, я надела наушники, которые успела прихватить на выходе. Сделав музыку как можно громче, я побежала трусцой мимо прохожих жителей столь маленького городка и туристов, приехавших посмотреть достопримечательности.

Первое сентября всегда был солнечным и ярким. Что ж сегодня погода как всегда радовала обилием красоты. Насыщенная зелень встречалась на каждом шагу, а ароматный запах, исходящий от неё, доносился к чувствительным клеткам носа. На безоблачном небе порхали птицы. Где-то вдали журавли готовились улетать в тёплые края, покидая городок, где совсем скоро закончится бабье лето.

Первоклашки впервые переступали школьный порог, а я мчалась сломя голову навстречу новой жизни, которая, я надеялась, подарит мне счастливое будущее.