Алу: так плачет ветер

Глава двадцать третья

Клара держалась спокойно, почти равнодушно. Когда рассвело, она вывела нас с Магнумом из транса и сказала, что мне нужно отдохнуть, поэтому мы возвращаемся в нашу комнату. Окинув Магнума последним взглядом, я вышла из лазарета, зная, что ещё попрощаюсь с ним, а потом всё рассказала Кларе.

— Хорошо, — кивнула сестра, задумчиво копаясь в своих сумках. — Я не хочу проверять, встанет ли моя мать на твою сторону. У меня к ней очень много вопросов, и я непременно задам их все, когда ты окажешься в безопасности.

— Я… — слова застряли в горле, когда Клара протянула мне увесистый мешок с монетами.

— Я продала в Игравии свои украшения. Этого должно хватить на первое время. Наверняка, и в Лисьих землях деньги в ходу. В конце концов, вам с Флос-Виной ещё надо туда добраться.

— Клара, я не могу…

— Не возражай, — нахмурилась она и, сев рядом со мной на кровать, взяла мои руки в свои тёплые ладони. — Я знаю, как тебе тяжело уезжать. Но я справлюсь, Алу. Моё сердце разбито, да. Возможно, я буду приходить в себя ещё много лет. Но мысль о том, что с тобой могут сделать, приводит меня в ужас. Мне будет куда спокойнее знать, что ты в безопасности. К тому же тебе наверняка интересно узнать, как живут фоксы. Может, напишешь манускрипт? Ходит столько слухов, пора их развеять, — подмигнула она и крепче сжала мои ладони.

— Ты слишком добра для этого мира, — вздохнула я грустно. Уголки губ Клары опустились вниз, кажется, из моего рта вырвалась очередная глупость.

— Может быть. Но несмотря на то, что случилось, я всё равно хочу сохранить эту доброту, — вздохнула она. — Давай соберём твою сумку? Вы встретитесь с Флос-Виной в деревне?

— Да, у неё есть портальный амулет, она будет ожидать рядом с деревней, — вздохнула я, припоминая один из последних наших разговоров в Кастелло-Марэ.

— Тебе нужно выбрать самую неприметную одежду, — глаза Клары на мгновение наполнились хитринкой, которая быстро угасла под гнётом печали. — Хотя с этим проблем не будет. Весь твой гардероб — скука смертная. Но заплети хотя бы волосы, твой пучок уже известен всей академии.

Мы развели бурную деятельность, которая отвлекала нас от мрачных мыслей. Занятость помогала Кларе держаться, но порой она просто застывала на месте, смотря пустым взглядом в никуда. Туда, где больше нет Руджерта. Я до сих пор с трудом верила в его предательство. Их взаимные чувства казались такими искренними.

Любовь для Клары теперь навсегда будет омрачена сомнением и сожалением. Этот мир уже забрал часть её света, а ей ещё не исполнилось и восемнадцати.

— Не делай такое лицо, — вырвал меня из мыслей её голос. — Со мной всё будет хорошо.

— Обязательно, — твёрдо кивнула я. — Как только появится возможность, я с тобой свяжусь.

— Ну уж нет, мы пока не будем говорить об этом, иначе я утоплю тебя в своих слезах, — шмыгнула носом сестра, мои глаза тоже увлажнились. За последний месяц я пролила слёз больше, чем за всю жизнь. Теперь мои эмоции всегда скользили где-то под поверхностью кожи, в любой момент готовые застать меня врасплох.

— Поговори с Лирксом. А потом иди к магистру Канему. Я буду ждать тебя к десяти, — мягко и понимающе сказала Клара.

— Это не обязательно…

— Алу, мне хотелось бы немного побыть одной, — немного резко произнесла она и тут же зажмурилась. Я сделала шаг вперёд и крепко её обняла. Ни одно существо на свете не обладает настолько огромным сердцем, как Клара.

— Ты хочешь поговорить о том, что случилось? — очень осторожно спросила я, и взгляд её тут же помрачнел. Она отстранилась и посмотрела в сторону.

— Это… опустошающее чувство. Он моя первая любовь. С ним я в первые поцеловалась. С ним я чувствовала себя собой, а не даксаррой клана Лунар. Он же заставил меня почувствовать злость, гнев, отчаянье, скорбь. За столь короткий срок он дал мне столь многое. Показал мне те части себя, о которых я не подозревала, — кончиками пальцев Клара прикоснулась к своим губам и очень грустно, вымученно усмехнулась. — Он научил меня многому. И то, как всё закончилось… Я никогда его не забуду.

От её слов и пустого взгляда мне стало не по себе. Но все слёзы она выплакала над его телом ещё в катакомбах. Моё сердце сжалось от боли за неё. Хотелось бы мне хоть как-то облегчить её страдания, но на это способно только время.

— Мне очень жаль, — прошептала я, снова обнимая её.

— Мне тоже, — пробормотала Клара мне в плечо.

В тишине нашей комнаты слышался лишь звон разбитых сердец.

После обеда в трапезной, где я почти ничего не съела, Клара ускользнула на кухню, очень многозначительно на меня взглянув. Собиралась взять еды мне в дорогу. Для волвы, путешествовавшей всего лишь один раз в жизни, она оказалась очень предприимчивой. Дела помогали ей отвлекаться от скорби, мне оставалось лишь позволить ей сделать это. Сама я позвала Лиркса на прогулку в лес. Мне хотелось, чтобы он увидел меня такой, какая я на самом деле.

— Ты очень волнуешься, — нарушил он тишину, когда мы отошли глубоко в лес, потеряв замок из виду. Снег под нашими ногами похрустывал, где-то вдалеке каркали вороны. Деревья возвышались искривлёнными фигурами, мне казалось, что они в любой момент могут протянуть ветви и схватить меня.

— Мне очень о многом нужно тебе сказать, — прошептала я, встречая его взгляд. Лиркс нахмурился, в больших синих глазах скользнуло беспокойство, лихая длинная серёжка с ярким камнем качнулась от ветра.

— Я — фокса, Лиркс, — моё горло сжалось. Казалось, небосвод должен обрушиться на меня после этих слов, впервые произнесённых вслух. Я ждала любой реакции.

— Хорошо, — просто кивнул Лиркс, будто я сказала ему о своем любимом времени года. Но в глазах его колыхнулось сочувствие. Он протянул мне ладонь, на каждом пальце которой серебрилось кольцо. Я поспешно приняла её и тут же оказалась в его объятиях.

— Я — фокса, — прошептала я второй раз, а потом третий, уткнувшись в его плечо. А он просто гладил меня по голове, словно маленького ребёнка. Это прикосновение немного успокоило меня.

— Хорошо, — это простое слово окутало меня принятием, пониманием. Я сжала плащ на его спине и отстранилась. С нежной улыбкой Лиркс обхватил меня за плечи. В глазах его промелькнула влага и тут же исчезла, когда он моргнул.

— Спасибо, что доверилась мне. Это большая честь, — произнёс он со всей искренностью.

— Спасибо, что прилип ко мне и стал моим другом, — смахнув слёзы, улыбнулась я, чувствуя себя ранимой, как никогда. Но Лиркс, конечно же, никогда бы не воспользовался этой слабостью. Кто-то другой, может быть, ударил бы посильнее, но не он. Мне повезло найти так много родственных душ. В Монтэм Сильва я, наконец, позволила себе обрести сестру. Встретила Лиркса. Магнума. И Флос-Вину.

— Покажешь мне? — улыбнулся он нежно. Он осмотрелся, взгляд его стал острее. Видимо, прислушивался с помощью слуха рыси. — Кругом никого.

Я превратилась и только тогда поняла, что впервые сделала это не в помещении. Снег под лапами ощущался прохладным, а не ледяным. Я с удивлением ткнулась в него носом, а потом нырнула с головой. Хотелось кричать от радости, но из груди вырвалась лишь странная лисья трель.

Лиркс рассмеялся. А потом превратился в серебристую рысь с синими глазами.

Свобода пьянила меня. На какой-то момент мой отъезд перестал существовать. Был только лес, снег и мой друг, который принимает меня такой, какая я есть, несмотря на все предрассудки.

Мой нос заполнили яркие незнакомые запахи. До ушей доносились звуки обитателей леса, от белок до дремлющих днём сов. Мир казался совсем другим, я могла бы изучать его новые стороны бесконечно.

Лишь спустя несколько часов мы превратились в людей.

— Это было великолепно, — потрепав меня по голове, улыбнулся Лиркс. А я задумалась, таковы ли отношения со старшим братом? Такими могли бы быть мои взаимоотношения со сводными братьями, не чувствуй они ко мне жгучей ненависти?

— Это ещё не всё, — вздохнула я, осматриваясь. Неподалёку лежало упавшее дерево, и Лиркс быстро расчистил его от снега и согрел магией, чтобы мы могли присесть.

Я начала свой длинный и обстоятельный рассказ. Порой Лиркс прерывал меня, задавая вопросы. Когда я заговорила о прогулке в одной ночной рубашке в Воющую ночь, он ткнул меня в бок подобранной палочкой. Я всё говорила и говорила, может быть слишком подробно останавливаясь на наших вечерах с Магнумом, неловко пересказала историю с пирогом. Взгляд Лиркса постепенно наполнился лёгким удивлением.

— А вы с магистром Канемом неплохо сблизились. Ты звала его по имени весь рассказ, — в его тоне слышалось поддразнивание, однако он делал это мягко, в отличие от Клары. Но и от этого мои щёки и уши загорелись. Конечно же, он смотрит в самую суть, без труда считывая мои эмоции. А я сама ещё не до конца знала, что же он обнаружил.

— Он очень сильно мне помог, — раздался мой бормочущий ответ.

— Ты могла бы прийти ко мне, — пожурил Лиркс. Но в нём не было не единой косточки, отвечающей за зависть.

— Мне было так страшно, а он уже всё знал. Я впервые произнесла, кто я такая лишь сегодня. Только тебе, — прошептала я. — Быть выродком — это одно. Но фоксы… ты же знаешь. Они настоящие изгои, их не любит никто.

— Да, предубеждения следуют за ними по пятам. Поверь, в своём городе я встречал немало фоксов. Некоторые из них были плохими, некоторые — нет. Каков ты, определяет не твой народ, не твоя семья, а ты сам, — что-то грустное прокралось в его глаза. Я знала, что у него есть своя история.

— Так и у тебя, правда? — осторожно проговорила я. Лиркс вздохнул, а потом посмотрел на темнеющее небо. Скоро нужно возвращаться. Я понимала, что трусливо откладываю прощание, но не знала, что сказать Магнуму. Просто не знала.

— Помнишь, ты спрашивала, почему я решил дружить с тобой и помогать? Я сказал правду, но не всю, — он наклонился вперёд, рассматривая свои кольца. В этом он напоминает мне Флос-Вину: яркая внешность отражает их яркие души.

— Мой отец был ужасным. Всё детство я наблюдал, как он бьёт мать, — прошептал он, и в его голос прокрался страх, тот самый, детский. Я обхватила его предплечье, но не решилась ничего сказать. — Ей некуда было идти. Он обещал ей сказку — просто жди меня дома, будь матерью и женой, этих ролей достаточно для твоего счастья. А ведь когда-то она была прекрасной швеёй, к ней выстраивалась очередь из знатных дам. Но он внушил ей, что это глупое занятие, и её единственное предназначение быть его женой.

— Как-то она взяла заказ от клиентки — по старой дружбе. Отец переломал ей пальцы, — злость окрасила его тон, ладони задрожали, и я привалилась к его боку. — А потом я переломал ему все пальцы и спустил его с лестницы. Глядя на мать в тот день, я пообещал себе, что никогда не пройду мимо женщины, которой требуется помощь, — он поднял на меня грустные глаза.

— Ты — это ты, Лиркс. В тебе нет ничего от него, — пообещала я, сжимая его предплечье.

— Эти глаза, — хмыкнул он невесело. — Всегда их терпеть не мог. Точно такого же цвета, что и его.

— В твоих глазах нет той жестокости, Лиркс. Они другие, совсем другие, — заверила я, мне даже не нужно было видеть его отца, чтобы знать это.

— Матери не стало пять лет назад, как раз перед тем, как я угодил в тюрьму, а потом и сюда, — Лиркс досадливо поморщился. — Хорошо, что она этого не видела, — он покрутил на мизинце кольцо. — Это её, — пояснил он, поймав мой взгляд.

— Ты вырос достойным фелином, Лиркс. Не сомневайся, — заверила я. Над лесом сгущались сумерки, природа словно вторила мрачности нашего разговора, приглушая краски.

— Когда ты уходишь? — наконец спросил он то, что я так и не озвучила. Поднявшись, я протянула ему руку. Он принял её и поднялся.

Мы пошли вперёд, я спрятала замерзшие ладони в карманах плаща.

— Завтра на рассвете.

Лиркс споткнулся, но продолжил идти, так ничего и не сказав.

— Так будет лучше, — грустно улыбнулся он, когда мы уже подходили к академии. — Прости, но я не буду тебя провожать. Давай расстанемся прямо здесь, пока наши души ещё кровоточат от взаимных откровений.

— Лиркс… — прошептала я, но не смогла продолжить.

— Всё хорошо, — лихо улыбнулся Лиркс. — Спасибо, что впустила меня в свою жизнь. Где бы ты ни находилась, знай — я приду и помогу тебе. Будь это помощь в распитии бутылки медовухи или спасении жизни, — торжественно пообещал он, прижав руку к груди.

— Спасибо тебе за всё, — прошептала я.

Мы стояли друг напротив друга несколько минут. Потом Лиркс шагнул вперёд, и я упала в его объятия. Он тепло обхватил меня за плечи одной рукой, а второй погладил по макушке, словно маленькую.

— Прощай, Алу, — шепнул он напоследок, взглянув в мои глаза. И пошёл к замку ни разу не оглянувшись.

Я же стояла, впитывая в себя открывающийся вид. Здесь со мной случилось много плохого, но вместе с тем и хорошего. Здесь было много чужих глаз и острых языков, но ранили они не так сильно, как в клане Лунар.

Академия Монтэм Сильва никогда не стала бы моим домом. Но в ней я обрела тех, кто им стал, кто согрел моё сердце своим теплом, своим добром. И даже уйдя отсюда, я пронесу всё это через весь мой путь. Это всегда будет согревать меня, несмотря ни на что.

Однако, я всё равно чувствовала себя уничтоженной, словно большой кусок моей плоти вот-вот оторвут.

— Как удобно, что вы здесь, госпожа Лунар, — раздался за спиной голос господина Крара, и я подскочила, выныривая из своих мыслей.

— Да? — отозвалась я, а в ответ господин Крар протянул мне письмо, скреплённое знакомой печатью. Сердце в моей груди забилось от страха и предвкушения. Здесь, возможно, хранятся ответы на все мои вопросы.

— Спасибо.

— Удачи вам, госпожа, — склонил он голову и взглянул на меня так, будто знал всё на свете.

Я медленно двинулась в замок. Обучающиеся перешептывались, о смерти Фортиса и заключении Норбилов под стражу уже знали все. Но их голоса не имеют значения.

Ноги привели меня в лазарет. В дверях я едва не врезалась в Магнума, который выглядел предельно раздраженным, переговариваясь с кем-то за спиной.

— Пусть идёт, — послышался голос директрисы Тайр, а потом неразборчивый голос целителя.

Магнум, наконец, повернул голову и заметил меня. Он выглядел растрёпанным, сломанную руку привязали к шее. Ему удалось натянуть рубашку, но её не застёгнутая горловина измялась с одной стороны. Выглядел он куда лучше, чем сегодня утром.

— Уже уходишь? — вздохнула я, а в кармане жгло письмо.

— Да, идём со мной, — хмыкнул он, хлопнув дверью.

Мы молча шли по коридорам. На лестнице, ведущей в башню, он пропустил меня вперёд, потом открыл дверь, и я застыла в маленьком коридоре. Сколько месяцев назад я пришла сюда впервые? Кралась, боясь вызвать у него раздражение или хуже того, презрение.

В покоях мой взгляд жадно начал впитывать в себя окружающую обстановку. Здесь мне было так уютно и безопасно. Долгие часы разговоров и тренировок промелькнули у меня перед глазами, и я бережно отложила их в своей памяти, чтобы в разлуке греть свою душу этими воспоминаниями.

— Прошу, присаживайся, — Магнум взмахнул рукой и камин загорелся. Холод пробрался в самую мою суть, я не чувствовала тепла, исходящего от огня. Зато ощущала его во взгляде Магнума, который устроился напротив и влил в себя какое-то зелье. Наверняка обезболивающее. Там, в катакомбах, его раны выглядели так страшно. Но теперь казалось, что он в порядке. Я остановила расстроенный взгляд на его руке.

— Это не первый мой перелом. Всё будет хорошо, — Магнум широко ухмыльнулся. — Заживет как на собаке.

Я не выдержала и закатила глаза, а потом всё же коротко рассмеялась. Так, что в конце раздался всхлип, и моя ладонь поспешно поднялась, прикрывая рот.

— Ну что же ты? — нежно прошептал он, сползая с кресла и плавно присаживаясь на колени у моих ног, стараясь поймать мой взгляд. Я покачала головой, не решаясь ничего сказать. Магнум повернулся к столику и налил мне в бокал вина, что-то прошептал и из кубка пошёл пар.

— Вот, выпей, в Лисьих землях алкоголь отвратный. Флос-Вина несколько раз что-то привозила, мы с мэтром Солтом едва не умерли от отправления, — я знала, что он стремится утешить меня, переведя разговор в другое русло, но упоминание Лисьих земель не помогло.

— Не хочу ничего слышать о Лисьих землях, — твёрдо проговорила я, поднимая взгляд, и поставила нетронутое вино на столик. Магнум сидел передо мной, и наши глаза встретились. Он выглядел таким грустным несмотря на то, что говорил. Грустным и уставшим. — Хочу услышать о тебе.

Мои слова повисли между нами, наполняя воздух тем самым неизвестным, невидимым, но таким тягучим и притягивающим. Нестерпимо хотелось протянуть руку и коснуться его впалой щеки. Ощутить, наконец, это тепло, колкость щетины, скользнуть большим пальцем по морщинкам, собравшимся в уголках глаз. Пригладить прядь волос, выбившуюся из общей массы и мило торчащую возле уха.

Но было неправильно, неуместно делать шаг вперёд сейчас, ведь на рассвете между нами разверзнется пропасть.

— Обо мне, значит, — проговорил Магнум наконец, и сел прямо на пол, опираясь спиной на кресло позади себя. Я последовала его примеру, опустившись на согретый магией пол и опершись на своё кресло, так, что мы оказались очень близко, но всё же не касались друг друга.

Так и наши судьбы: соединились, какое-то время двигаясь вместе, а теперь собирались вновь последовать разной дорогой.

Я решила забыть о письме. Моим тайнам сегодня в этой комнате нет места. Сегодня всё о нём. Не о магистре, о Магнуме.

— Моё первое имя Донум, — произнес он вдруг, его мягкие глаза ни на секунду не отрывались от меня, скользя неосязаемым нежным прикосновением по моему лицу. — Это имя дала мне мать. Подарок, — усмехнулся он, в его глаза на секунду проникла тьма, но быстро уступила место прежнему теплу. — Когда тётя Ирма забрала меня к себе, я решил отказаться от этого имени. Магнум мне всегда нравилось больше.

— Прекрасный выбор, — отозвалась я. Магнум подтянул колено к себе и положил на его сгиб свою здоровую руку так, что она оказалась между нами.

— Фамилия Канем появилась чуть позже, — хмыкнул он. Прошлое настигло Магнума, но оно не пробралось в его глаза. Они были со мной, неотрывно наблюдая весь рассказ. Может, кому-то это не понравилось бы. Я же ощущала себя закутанной в кокон из тепла и нежности. — Моя мать родилась в клане Фортисов. Мэтр Дриар Фортис был её сводным братом.

Эти слова заставили меня застыть.

— Пусть это тебя не тревожит, — легко отмахнулся Магнум. — Я не жалею о том, что сделал в катакомбах. Возможно, следовало помучить его подольше, — взгляд его остановился на синяках и отёке с правой стороны моего лица. Благодаря целительской магии они уменьшись, но не сошли полностью. Магия может лишь немного ускорить излечение.

— Мы говорим не о нём, — напомнила я. — А о тебе.

— Какая настойчивая, — одобрительно усмехнулся Магнум и продолжил. — В восемнадцать во мне проснулась магия. И вскоре об этом прознал клан Фортисов.

— Как они отреагировали?

— Глава прислал мне письмо, где великодушно прощал своей мёртвой дочери грех моего рождения. Он настоятельно рекомендовал мне присоединиться к клану и вымолить прощение за то, что я родился, — голос Магнума не был ни злым, ни обиженным. Он словно читал мне книгу и не о своей жизни, а о ком-то постороннем.

— Ты им ответил? — искренне полюбопытствовала я.

— Разумеется, — довольно улыбнулся он, немного прищурившись. — В ответном письме послал противное проклятие чесотки. Я был молод, сейчас, конечно же, я придумал бы что-то более изощренное.

— Уверена, это было блестяще, — не согласилась я, но не смогла продолжить. Магнум вдруг склонился вперёд, передвинул ногу, задевая моё колено, и тут же отстранился. От этого контакта я почувствовала, как по моей коже пробежали мурашки, а внутри всё вспыхнуло теплом.

— А теперь я хочу услышать о тебе, — проговорил Магнум, всем своим видом показывая искренний интерес.

— Тебе уже известны все мои тайны, — пожала я плечами.

— Не совсем, — уголки его губ дрогнули в улыбке. — Ты любишь яблочный пирог? — неожиданно спросил он. Простота вопроса на несколько мгновений привела меня в замешательство.

— Да, он вкусный, но мне больше нравится грушевый, — такая лёгкая беседа помогла мне забыть о том, что время неумолимо. Ещё немного и мне пора уходить, чтобы как следует попрощаться с Кларой. Но пока длилось время Магнума.

— Прекрасный выбор, — одобрительно кивнул он.

— В детстве я забиралась на старую грушу, которая росла около места, где тренировались даксары Лунар, — поделилась я вмиг всколыхнувшимся воспоминанием. — Когда плоды созревали, я смотрела как братья колотят друг друга и поедала груши, — улыбка сама тронула губы. Я выискивала их слабые места, но ничто не мешало мне при этом наслаждаться фруктами.

— Возможно, стоило бросать огрызки в их жалкие головы. Так в них появилось бы хоть немного смысла, — проворчал Магнум.

— Соблазн существовал, но моя позиция была слишком удачной, чтобы её раскрывать, — покачала я головой. Удивительно, но эти воспоминания оказались приятными. Там, наверху, я чувствовала себя в безопасности. Все, как один сводные братья боялись высоты и не умели лазить по деревьям. В густых ветвях они меня не видели, и я могла тайно узнавать об их слабостях.

— Тебе всегда нравилось находиться на воздухе? — поинтересовался Магнум следом.

— Да, в стенах замка было слишком много взглядов. Бегая по лесу или вдоль реки, я порой забывала о том, какое у меня место в том мире, — поделилась я сокровенным.

— Порой просто хочется уменьшить свою значимость, затеряться на фоне чего-то великого. Например, многовекового леса, — вздохнул он.

Воцарилось молчание. Привычный треск поленьев в камине напомнил мне о наших занятиях и о том, как я сосредотачивалась на этом звуке. Наши взгляды оставались неразрывно связаны.

Магия пала, когда мой взгляд упал на часы. Девять вечера. Мне надо вернуться к Кларе.

— Я провожу тебя, — проговорил Магнум, поднимаясь. В какой-то момент он пошатнулся и почти с удивлением взглянул на свою сломанную руку. Кажется, он забыл о ней за нашим разговором.

Но замешательство прошло, и он протянул мне здоровую. И чувствовалось в этом жесте нечто привычное. Он почти не касался меня, но морально всегда оставался рядом, предложил свою помощь, исполнил обещание, защитил. Он сделал для меня так много. А я так много хотела сделать для него. Не в ответ, нет, а просто так. Просто потому, что хотела.

Тёплые пальцы обхватили мою ладонь, и не отпустили, когда я поднялась. Тёмные глаза внимательно всматривались в моё лицо, словно в поисках малейшего нежелания. Мои пальцы осторожно сжали его ладонь чуть крепче.

Мне хотелось обнять его. Прижаться и на минуту забыть о расставании. Но магия пала, а карман прожигало письмо.

— Мне ответил мэтр Вульдс, — всё ещё не отпуская его руку, прошептала я.

— Хочешь прочесть вместе? — мягко спросил Магнум. Но не из-за того, что я могла рассыпаться. Нет. А потому что он хотел ко мне относиться так: с добром и вниманием.

— Да, — кивнула я.

Мы повернулись спиной к камину. Магнум всё ещё держал меня за руку, а свободной я извлекла письмо и неловко разломила печать. На краткое мгновение он отпустил меня, чтобы мне удалось развернуть бумагу, а потом снова обнял мою ладонь своей.

Наши взгляды встретились. Он твёрдо кивнул, мы посмотрели на письмо, и тут же застыли.

Мои пальцы скрючились в его руке, холод окутал всё моё тело. Хотелось отбросить прочь этот листок бумаги, словно змею. Моя ладонь задрожала, но я без труда прочла четыре коротких слова, написанных, без сомнения, рукой мэтра Вульдса.

«Беги. Она тебя убьёт».

— Алу, — позвал меня Магнум, и из-за шока я даже не смогла полностью осознать, что он произнес моё имя.

— Фортис говорил об этом, — покачала я головой. Письмо выпало у меня из рук и медленно опустилось на пол. — А я не поверила. И всё ещё не верю. Она всегда была добра. Дакс Георг помог мне, но он никогда не обращал на меня внимания. Она позаботилась о моих нуждах, разрешила обучаться вместе с Кларой…

Она. Конечно, не было сомнений, кого имел в виду мэтр Вульдс. Дакса Августа.

— Всё серьезнее, чем мы думали, — нахмурился Магнум. — Нужно будет замести твой с Флос-Виной след. Дакса может отправить кого-то в погоню, — он покосился на часы. — Завтра едва начнет светать, мы пойдём в деревню и дождёмся Флос-Вину там. Я сотру магией ваш след, как только вы уйдёте, — на его лице мелькнуло непонятное выражение, но он не поделился со мной.

Я не позволила дурным мыслям захватить меня, и по уже сложившейся привычке отбросила их прочь. Увы, мэтр Вульдс не пожелал ответить на мои вопросы. Но он хотя бы предупредил.

— Августа должна прибыть со дня на день, — сказал Магнум. На его лице проступило беспокойство, в глазах застыла тревога. Я уже пожалела, что открыла это ангасово письмо. Следовало сделать это только после того, как отправлюсь в путь. Но время не повернуть вспять.

— Письмо об инциденте достигнет её только сегодня. Меня уже здесь не будет, — заверила я, хотя ощущала как ледяная рука страха сжала мое сердце.

— Я провожу тебя до покоев. Мне нужно кое-что сделать, — на лице его застыло хмурое выражение.

— Я не знаю, говорить Кларе или нет, — прошептала я.

— Уверен, она захочет знать, что из себя представляет её мать, — со вздохом ответил Магнум. Мы подошли к двери, и он впервые не пропустил меня вперёд, а остановился у лестницы и протянул мне ладонь, которую я благодарно обхватила пальцами. Мы медленно спускались, моя свободная рука последний раз прикасалась к шершавой каменной кладке.

Не осталось места грустным прощаниям и сантиментам.

Магнум проводил меня до покоев, и это тоже случилось в последний раз.

— Я зайду через несколько часов. Будь готова, — в его голос снова скользнула мягкость, по которой я успела истосковаться за считанные минуты.

— Хорошо, — прошептала я, его пальцы нежно погладили мои, посылая волны безопасности и покоя.

Он приоткрыл рот, будто бы хотел что-то сказать, но лишь кивнул, развернулся и ушёл. Я же, глубоко вдохнув, вошла в комнату.

Клара не выглядела рассерженной или удивлённой. Она сидела на кровати, завязывая в узелки еду, которую взяла на кухне. Сыр, сушёное мясо, хлеб. У стола лежала сумка с вещами, которую мы собрали ещё днём.

— Я договорилась с конюшней, лошадь будет готова на рассвете, — проговорила она.

— Клара, я уйду раньше рассвета, — раздался мой тихий ответ, и она, наконец, подняла на меня глаза. Я смогла лишь молча протянуть письмо.

— Вот как, — Клара скользнула острым взглядом по написанному. В полумраке комнаты её вид почти меня напугал — так она стала похожа на даксу Августу. Но марево быстро рассеялось, и передо мной снова сидела моя сестра. Несмотря ни на что, моя сестра.

— Я не прощу ей этого, — стиснула зубы Клара. — Как только ты уедешь, как только она сюда явиться, я спрошу в чем дело.

— Клара…

— Нет. Я хочу посмотреть ей в глаза. Она всегда… — сестра нахмурилась, впившись пальцами в свои растрёпанные волосы. — В ней всегда было что-то необъяснимо холодное.

— Тебя прокляли из-за меня, Клара. Она наверняка очень развозилась. Проклятие наложили, когда ты была ещё в утробе, — оправдания сами легли на губы.

— Мэтр Вульдс — её приближённый. Тебе это известно. Он не сомневался в её действиях, когда писал тебе это, — взмахнула она письмом. — Не смей говорить, что понимаешь её. Потому что ты ни в чём не виновата. А теперь скажи мне, каков план?

Меня пугало то, как легко она признала это. Меня пугал холод в её глазах. Я боялась, что она в какой-то момент сломается, а меня не будет рядом.

Меня никогда уже не будет рядом, вдруг осознала я. Если дакса Августа желает моей смерти, мне нет дороги назад. Ни в Монтэм Сильва, ни в какие другие земли, кроме Лисьих. Моя свобода длилась недолго.

— Алу, какой план? — Клара оказалась рядом и встряхнула меня за плечи.

— Магнум проводит меня до деревни, там мы встретим Флос-Вину. Когда мы с ней уйдём, он сотрет наши следы магией. Кажется, это на…

— Не говори мне, — неожиданно сказала Клара. — Мне достаточно знаний о Лисьих землях. Их территории обширны, у неё там нет власти, — она резко кивнула. — Пока ты там, я постараюсь всё выяснить и как-то воздействовать на неё.

— Не стоит, — тут же отрезала я. — Не иди с ней на конфликт.

— Я заручусь поддержкой отца. Он неплохо ко мне относится, пусть и не всегда был внимательным. Он её осадит, — глаза её вспыхнули надеждой. — Не всё потеряно.

Потянулись мучительные часы ожидания. Кларе удалось забыться сном, но ненадолго. Я не сомкнула глаз, вспоминая всё хорошее, что случилось со мной в стенах Монтэм Сильва. Эти воспоминания помогут мне в будущем, когда я окажусь среди незнакомцев. А потом Клара проснулась и подошла к моей кровати.

— Расскажи мне сказку, Алу, как в детстве, — прошептала она, присаживаясь рядом со мной и глядя на меня большими и грустными глазами.

— Конечно, — согласилась я.

Ненадолго в той комнате наши места заняли маленькие девочки. Четырехлетняя Клара, ещё не научившаяся выговаривать собственное имя, и примерно двенадцатилетняя Алу, чьё имя она тоже плохо выговаривала.

Клара опустила голову на колени Алу, а та осторожно гладила её по волосам, прогоняя прочь ночные кошмары и рассказывая сказку о том, как урси победил всех остальных в борьбе за лесной пень.

Но видение развеялось. И вот в комнате снова находились я и моя сестра, чей взгляд теперь никогда не станет прежним.

— Всё будет хорошо, — прошептала она, вытирая дорожки слёз, бегущие по её щекам. Я смотрела на неё и не знала, увидимся ли мы снова. И даже не пыталась стереть слёзы, которые текли по моим собственным щекам.

Время настало. Чувствуя странное оцепенение, я привела себя в порядок в купальне, надела самую тёплую и удобную одежду. Взвесила в руках сумку и повесила себе на бедро шпагу. Всё это происходило будто бы не со мной.

— Всё будет хорошо, — повторяла Клара как заклинание, надевая свой плащ, чтобы проводить меня.

Минутой или часом позже раздался тихий стук в дверь. Я открыла. Мрачный Магнум принял мою сумку, а я в последний раз осмотрела покои. Мне не суждено сюда вернуться.

Три фигуры медленно шли по коридорам. Иногда Магнум что-то шептал, но я не разбирала слов, чувствуя, будто нахожусь во сне. Тело оцепенело и не желало слушаться. Каждый шаг в голове отзывался набатом, ведущим отсчёт до чего-то неминуемого.

Магнум сказал, что позаботился о лошадях. Заколдованная стража крепко спала.

Я взглянула в окно, за которым наверняка спал господин Крар. А потом впитала в себя вид ночного замка, освещённого лишь луной. Пробежалась взглядом по крышам и остановилась на огоньке окна самой высокой башни. В горле встал ком, мои глаза скользнули в сторону.

Мы двинулись к кромке леса, где ожидали две лошади. Магнум нагрузил одну из них моими вещами, проверил все ремни. Клара прижалась ко мне плечом, дрожа всем телом. Или быть может, дрожала я?

От осознания, что мы вот-вот расстанемся, возможно, навсегда, во мне разлилось ошеломление и неверие.

— Хотела бы я пойти с тобой, — прошептала Клара, а потом крепко и порывисто меня обняла.

— Не забывай, что у тебя в этом мире есть сестра. Я всегда буду стоять рядом с тобой, что бы не случилось, — взяв меня за руки, она посмотрела мне в глаза, отчеканивая каждое слово.

— А я всегда буду стоять рядом с тобой, — сдавленно прошептала я в ответ, как следует запоминая её лицо.

Клара ещё несколько мгновений смотрела на меня, а затем коротко улыбнулась и пошла прочь. Её маленькая фигура исчезла за воротами, так ни разу и не обернувшись. Меня будто пронзили тысячи ножей. Я оглянулась на Магнума, и заболело ещё сильнее, словно кто-то запустил мне руку в грудь и просто вырвал сердце.

— Идём, — проговорил он, отведя взгляд. Магия помогла ему взобраться в седло с одной рукой.

На лошадях мы быстро добрались до дальнего конца деревни. Магнум выглядел почти взвинченным, глаза его то и дело вспыхивали красным. Он осматривался и прислушивался, но всё вокруг оставалось спокойным.

Мы условились встретиться с Флос-Виной в лесу, недалеко от тракта, ведущего на восток от деревни. Мы с Магнумом остановились между большими деревьями, и время как будто остановилось тоже. Он снова проговорил заклинание, и я почувствовала охватившее меня тепло. Его никогда не приходилось о таком спрашивать, казалось, заботиться о ком-то у него в крови.

— Мне удалось достать портальный амулет, — вдруг сказал Магнум, и я удивлённо на него взглянула.

— Как? — только и сумела сказать я.

— У директрисы. Она не знает зачем, но согласилась, — пожал он плечами так, будто бы это ничего не значило. Но это значило очень много, это значило всё.

— Что ты пообещал ей взамен? — нахмурилась я. Внутри разлилась благодарность и чувство вины за то, что ему приходится идти ради меня на какие-то жертвы.

— Ничего, — Магнум, наконец, посмотрел на меня. По-настоящему посмотрел, впервые с тех пор, как мы покинули пределы замка. В полумраке его глаза казались совсем чёрными, а тени делали лицо потусторонним. И всё же это был он. Увидимся ли мы снова? — Но за твою безопасность я бы отдал многое, — в тишине леса его тихие слова прозвучали громко, словно гром, и пронзили меня в грудь, заставляя дыхание сбиться.

— Я… — закончить мне не удалось. Раздался странный треск, Магнум выступил передо мной, я выглянула сбоку.

Мгновение спустя в десяти метрах от нас появилась низкая фигура, укутанная в теплый плащ с большой сумкой за спиной. В лунном свете блеснули многочисленные украшения в густой копне волос.

— Ненавижу это, — выругался знакомый голос. Флос-Вина.

— Флос-Вина, — позвал Магнум, и фокса вздрогнула, обернувшись. Она осмотрела нас яркими глазами, блестевшими в темноте.

— Дела плохи, не так ли? — нахмурилась она, подойдя ближе. Магнум достал из кармана массивный медальон и протянул ей.

— Настрой его как можно ближе к Лисьим землям. Дакса Августа хочет убить Алу, у нас очень мало времени, кто знает, когда она прибудет сюда со своей сворой, — отчеканил он, не давая Флос-Вине вставить ни слова. Она лишь кивнула и, схватив медальон, отошла подальше. Глаза её начали светиться зелёным светом.

— Лошадей он не перенесёт, я взял их на всякий случай, — он снял мою сумку и поставил передо мной. Где-то сбоку Флос-Вина продолжила заниматься магией, но я забыла об этом, стоило Магнуму посмотреть на меня.

— Терпеть не могу прощаться, — вымученно сказал он, двигаясь вперёд. Лицо его исказилось от множества невысказанных чувств. Я тоже шагнула к нему навстречу, и мы замерли в шаге друг от друга. Наше дыхание спуталось, образуя облачка, стоял мороз, а снег хрустел под ногами.

— Это магический светильник, он загорается по твоему касанию, — Магнум вложил в мои холодные руки шарик. — Пусть он освещает твой путь, — этот подарок растрогал меня до глубины души.

Что я могу ему сказать?

Слово «спасибо» казалось ничтожно маленьким и никогда не могло отразить всю степень моей благодарности. Не только за помощь, не только за спасение. Я хотела поблагодарить за тепло, за разговоры у камина и осторожные прикосновения. За внимание, за сухой юмор, за тёмные глаза, за всего него. За то, что он тот, кто есть и за то, что встретился на моём пути и пошёл со мной рядом. Пусть недолго, но всё же рядом.

А ещё эгоистично хотелось позвать его с собой. В тот мир, в котором ему совсем нет места. Флос-Вина говорила, что в Лисьи земли вхожи только фоксы и никто другой. Но на краткий миг я позволила своему сердцу озариться мечтой, в которой он пошёл со мной. Что я смогла узнать о нём ещё больше, что я смогла узнать о своих чувствах к нему больше.

Но мы не в сказке, которую я читала Кларе перед сном.

Это мир, в котором мы оба считаемся изгоями, но неожиданно нашли друг в друге родственные души.

Слов накопилось так много, но их уже не имело смысла произносить.

Я могла бы шагнуть вперёд. Совершить что-то совершенно безумное. Что-то такое, что сделает происходящее ещё более невыносимым.

Я могла, но не стала. Ради нас обоих.

Поэтому я спрятала шар в карман и просто взяла его за здоровую руку, скользнула большим пальцем по выступающим костяшкам и сказала:

— До свидания, Магнум, — имя легло на язык легко, в нём отразились все те чувства, что я отказывалась назвать.

— До свидания, Алу, — отозвался он, крепче сжимая мои пальцы.

А потом он поднял мою руку вверх и склонился вперёд, опаляя замёрзшую кожу своим тёплым дыханием. Я вздрогнула, когда сухие губы коснулись моей ладони в кратком прикосновении, а потом к тому же месту прижалась его тёплая щека, по моим пальцам скользнула колкая щетина.

Изнутри меня обожгла невыносимая тоска.

Магнум отстранился, пронзительно глядя на меня. Его глаза заскользили по моему лицу, будто бы стараясь запомнить. И я последовала его примеру, пытаясь в лунном свете выжечь его образ в своём сердце.

— Всё готово, — Флос-Вина хотела что-то сказать Магнуму, но он лишь покачал головой и тихо что-то ей прошептал. Она фыркнула и протянула ему письмо, которое он спрятал в кармане, и отступил.

Флос-Вина набросила цепь медальона мне на шею, мы крепче схватили наши сумки. Магнум всё ещё стоял спиной. Мой взгляд не отрывался от него ни на мгновение, горло сжалось в тугом спазме, но слёз не было.

Я вступала на путь, на котором мне предстоит познать часть себя, спрятанную долгие годы. Познать свой народ. Своё прошлое. И может быть, своё будущее.

Невыносимо сильно хотелось окликнуть его, но я упрямо сжала губы. Теперь есть лишь цель впереди.

Магнум обернулся. В глазах его отразилось так много. Казалось, он разделяет все мои чувства. Страх, неверие, мука, вина. Ещё никогда мне не приходилось видеть его лицо настолько открытым.

Возможно, когда-нибудь я стану достаточно сильной, чтобы не бояться. Чтобы с высоко поднятой головой вернуться в эти места и без страха взять за руку этого мужчину.

Медленно я закрыла глаза, ощущая, как меня окутывает его взгляд, его забота, его печаль.

Между нами не было никаких обещаний. Наши судьбы, долгие годы не пересекавшиеся, на какой-то момент переплелись, чтобы вновь разойтись.

Кто знает, может быть в скором времени они соединятся снова?

Флос-Вина произнесла заклинание. Мир перевернулся.

Выйдя на балкон своей башни, Магнум вдохнул воздух, начинающий пахнуть весной. Сумрачное небо и почти полная луна взглянули на него, но промолчали. Глядя на лес, простирающийся внизу, он подавил вздох и запустил здоровую руку в карман. А затем замер, когда пальцы наткнулись на то, что он так хотел забыть.

Чёрная лента для волос Алу легко скользнула между его пальцами, и он достал её, глядя, как ткань поблёскивает в лунном свете.

Они расстались только сегодня, ранним утром. Так, как и было положено. Расстались, чтобы скорее всего не увидеться больше никогда. Возможно, она затеряется в Лисьих землях и обретёт там себя. Свободную и счастливую. Главное, она в безопасности. Пусть и очень, очень далеко. Там, куда ему запрещено последовать за ней.

Посмотрев на ленту несколько мгновений, Магнум сглотнул и, не давая себе времени передумать, повязал её с помощью магии на свое здоровое запястье, оставляя закрученные концы свисать. На чёрной рубашке она казалась почти незаметной, но знание, что она при нём, обжигало. Он кратко провёл пальцами по свисающим концам, наслаждаясь приятным материалом.

Это дарило напоминание о том, что Алу существует, даже когда её нет рядом. И пусть он больше не может почувствовать на себе внимательный взгляд ореховых глаз или ощутить запах печёных яблок и хвои, она оставалась близко. Стоило только протянуть руку, сжать рубашку на груди и подумать о ней.

Ведь что может быть ближе, чем собственное сердце?

Глядя на пейзаж перед ним, Магнум достал из кармана рубашки письмо, которое ему вручила Флос-Вина этим утром. Он едва дал ей произнести хоть слово, лишь тихо попросил: «Позаботься о ней, пожалуйста». Бросив на него одновременно мрачный и весёлый взгляд, подруга протянула ему конверт.

К вечеру он восстановил душевное равновесие достаточно, чтобы прочесть письмо.

Магнум, помнишь тот вечер в кабаке много лет назад по случаю нашего выпуска? Мы с тобой дискутировали на тему того, как душевное равновесие может повлиять на боль, вызванную обращением в канема.

Знаешь, целители-фоксы — лучшие лекари души. А твою старую душу давно надо подлечить.

Так что я взяла на себя смелость и договорилась со старейшиной не только о прибывании нашей общей знакомой в Лисьих землях, но и о тебе.

Впервые за несколько сотен лет Лисьи земли готовы принять чужака. Не кого-нибудь, а канема.

Лечение тебя наверняка очень заинтересует. Тебя ожидают не раньше, чем через три месяца, когда в деревню прибудут все фоксы, способные помочь. Возьми с собой письмо, которое я вложила в этот же конверт. Там же сведения о месте, куда тебе нужно прибыть.

Ей я ни о чем не скажу. Следовать за ней или нет — целиком и полностью твоё решение. Ах, прости, лечиться или нет — целиком и полностью твоё решение.

Флос-Вина (можешь отныне называть меня госпожа-судьба)

Не будь дураком

Сглотнув, Магнум ещё несколько раз перечитал письмо, а потом взглянул на другое, адресованное старейшине от лица Флос-Вины. Это может изменить многое. Нет, это меняет всё.

Прикрыв глаза, он подставил лицо ветру, по губам его скользнула усмешка. Впервые с того момента, как ушла Алу, Магнум смог вдохнуть полной грудью.

Решение принято.