Альбатросы любви

3

Обед не доставил ей удовольствия. Если бы не мальчики, Зен ушла бы. Она с большим трудом выносила разглагольствования Лисси о том, как воспитывать двух ребятишек, которые, к несчастью, оказались еще и близнецами.

— Конечно, всем известно, что один из них всегда задает тон. — Лисси вздохнула, взглянув на Дэвида и Дэниела, которые улыбнулись ей в ответ и вновь занялись едой. — Хорошо, если таковым окажется Дэниел. Хотя, как мне кажется, ни один из них не обладает столь высокими интеллектуальными способностями, как мой племянник Леонард.

— Теперь остановитесь на минуту… — Зен с трудом сдерживалась.

— Мальчики ведут себя так же, как их отец и дядя вели себя в этом возрасте, даже чуть лучше, — поторопилась вмешаться София, улыбнувшись Лисси.

Зен вне себя отправила в рот целую вилку гарнира и поперхнулась, когда горячая пища обожгла нёбо. Она поспешно схватила бокал с водой и стала пить большими глотками.

— Они в Ирландии едят как-то по-особому, — продолжала рассуждать Лисси.

— Я люблю Ирландию, — насупился Дэвид. — Там живет Робби.

— Конечно, дорогой! Нам всем нравятся первобытные уголки, пока мы не вырастем.

— Нам нравится что? — Дэвид выглядел озадаченным, затем взглянул на тетю. — Почему у тебя лицо так покраснело, тетя Зено? Ты снова обожглась?

— Во мне все горит, — ответила Зен с пылающим взором.

Когда спустя несколько минут Лона пришла за мальчиками, Зен извинилась.

— Я рассказываю Дэвиду и Дэниелу сказку перед сном, — объяснила она, поднимаясь из-за стола.

— Это хороший обычай, когда они еще очень юны, — произнесла Лисси с умным видом, но тут же предостерегающе подняла палец. — Я думаю, что в этом возрасте они почти готовы к пансиону.

— Им только по семь лет! — пыталась урезонить ее Зен.

— Верно… ах… но как только они окажутся в более строгой школьной обстановке…

— Скорее я вас увижу в…

— Полагаю, мисс Дрискол, что лучше вам присмотреть за мальчиками, — вмешался Пифагор Телос. Большую часть обеда он хранил молчание и, казалось, не замечал ее, но теперь взял Зен за руку и проводил в коридор, где отвесил галантный поклон, следя за тем, как близнецы вместе с Лоной поднимаются по лестнице. — Как бы моя Мария любила мальчиков! — сказал он мягко.

— Моя мама? — прошептала Зен, чувствуя, как смягчается.

— Да, ваша мама! Я питал к ней самые глубокие чувства, даже когда она вышла замуж за Патрика Дрискола, — сказал он с задумчивым вздохом.

— Мама могла считать себя счастливой женщиной, раз ее любили два таких замечательных человека.

Пифагор Телос рассматривал Зенобию с задумчивым видом.

— Вы — ее дочь! О, не только внешне, но и многим другим вы напоминаете мою Марию. — Он повернулся на каблуках и вернулся в обеденную комнату.

Зенобия прошла наверх и переоделась в джинсы и хлопковую блузку. Купание близнецов напоминало соревнование: кто больше вымокнет — мальчики, Лона или Зен. Но она получила удовольствие от мальчишеских выходок.

К тому времени, когда дети, лежа в постели, ожидали дядю и бабушку, которые вот-вот поднимутся и пожелают им спокойной ночи, Зен уже торопилась вновь оказаться в своей комнате и переодеться во все сухое. Чувствуя себя беспокойно, она надела плотные серые брюки и спортивный свитер. Прогулка перед сном ей, безусловно, не повредит.

Ступив за порог дома, Зен заметила, что автомобиля Дэймона нет на месте. Она решила, что он повез Мелиссу Хэруэл домой.

Ночь была великолепной, и луна медленно поднималась над парком. Зен постояла немного, наслаждаясь представшей перед ней картиной, затем поднялась по шатким ступенькам на площадку бельведера, построенного возле самой воды залива.

Сорняки и папоротники окружали постройку, запущенный вид которой резко контрастировал с ухоженным особняком и окружающими постройками.

Это ощущение заброшенности и одиночества как нельзя лучше соответствовало настроению Зен. Оно напоминало ее положение в доме Аристидисов. Она никогда не отдаст близнецов в наманикюренные холодные руки Мелиссы Хэруэл! Пансион для Дэвида и Дэниела? Никогда! Скорее она увидит Дэймона в аду!

— Так вот ты где! — Низкий голос человека, о котором она только что подумала, донесся из тьмы кромешной, прервав ее размышления и заставив вздрогнуть от удивления.

Зен резко повернулась на голос и… запуталась в паутине.

— Ох, ненавижу эту липкую дрянь! Она у меня на бровях и даже во рту! Проклятье, Дэймон, ты, должно быть, крался, как лис? — Она яростно провела по лицу и одежде руками, тщетно пытаясь избавиться от паучьей пряжи.

— Разреши, я помогу? — Дэймон с легкостью перепрыгнул через перила и заключил Зен в объятия. Он смахнул липкие нити с ее лица и шеи платком. — Так лучше?

Она кивнула.

— Да, благодарю, почти все. Это одна из тех вещей, которые я ненавижу больше всего, когда бываю на лоне природы: паутина и репей. Они всегда ко мне пристают.

— А я ненавижу комаров и оводов, — сказал Дэймон.

— Оводы! — воскликнула Зен, закрывая глаза. — Я совсем забыла о них. Отец брал нас с собой в хижину на озере Таппер в горах Адирондак и, бывало, рисовал, не обращая на них никакого внимания. Как они кусались!

— Наподобие слепней, — добавил Дэймон.

— Да! О, эти ужасные мухи, которые вьются вокруг, когда приходишь на ферму за молоком или яйцами. Элен вопила как сумасшедшая. Она ненавидела их больше всего на свете! — Зен начала смеяться, даже не заметив, как смех перешел во всхлипывания. С возвращением на Лонг-Айленд к ней вернулись все те мучительные воспоминания, от которых она бежала в Ирландию.

Дэймон нежно обнял ее, гладя волосы и шею.

— Тебе все еще не хватает Элен, не так ли? — спросил он мягко.

Зен всхлипнула и кивнула, едва сознавая, что уткнулась лицом в мужскую грудь.

— Это было так ужасно, потерять ее сразу вслед за матерью и отцом. Если бы не Дэвид, я… я не знаю, что бы делала.

— Почему же ты не вернулась ко мне? — прошептал с мукой Дэймон, обняв за плечи.

Зен взглянула на него, чувствуя, как бешено забилось сердце, и попробовала отстраниться.

— Нет, я не могла этого сделать. — Она глотнула воздух, чувствуя себя так, будто карабкается на горную вершину, и постаралась не обращать внимания на тепло, исходившее от Дэймона.

— Зен, слушай меня. Я знаю, что тебе были неприятны слова Лисси о том, чтобы отправить мальчиков в пансион.

— Никогда!

— Можешь ты выслушать? — Неожиданно хриплый голос Дэймона завладел вниманием Зен. — Тебе не нужно делать того, чего ты не хочешь, ни с Дэвидом, ни с Дэниелом. В твоих руках судьба ребят. Ты можешь стать им матерью!

Она смотрела на него не понимая.

— Выходи за меня замуж… и оба мальчика — твои! — произнес Дэймон прерывистым голосом.

Стать женой Дэймона? Быть с ним всегда!

Какое-то время Зен не могла даже пошевельнуться. Надежда, страх, восторг и желание смешались в ее душе. Затем прорвалась ярость:

— А что ты будешь делать с другой своей женой, Мелиссой? Держать про запас? Или будешь держать про запас меня, а нежить ее? Нет, черт тебя побери, не будет этого.

Найдя в себе силы, о которых и не подозревала, Зен оттолкнула Дэймона. Он не ожидал такого яростного отпора и попятился назад, пытаясь удержать равновесие. Когда его спина уперлась в перила, ему, казалось, удастся устоять на ногах. Но гнилое дерево бельведера не выдержало, и Дэймон с треском полетел в колючий кустарник вместе с перилами.

Зен застыла ошеломленная, пока он барахтался в колючках, пытаясь встать на ноги.

— О мой Бог! Как это произошло! Мне жаль, Дэймон! Что я наделала!

Боль и любовь терзали ее душу. Зен знала, что не сможет предстать перед ним и выдержать его гнев. Как последняя трусиха, она повернулась и побежала прочь. Он звал ее, кричал вслед, но она продолжала бежать.

Зен остановилась, лишь оказавшись у себя в комнате. Она сорвала одежду и стала под душ.

— Он соображает, что делает?! — вслух возмущалась она, когда позже сидела перед зеркалом нагая, расчесывая гребнем волосы. — Гарем, что ли, собирается здесь завести? Пусть отправляется в ад! Меня он не получит!

Вне себя от ярости она шагала по комнате из угла в угол, бормоча под нос проклятия, ругая себя за то, что согласилась прилететь сюда.

Раздался короткий нетерпеливый стук, и, широко распахнув дверь, в комнату ворвался Дэймон.

— Зен, выслушай же меня, успокойся… — Он растерялся, увидев ее в чем мать родила, и умолк с поднятой для защиты рукой. Сердитый взгляд сменился чувственным, восхищенным.

Девушку вновь охватил гнев.

— Убирайся отсюда! — даже не пытаясь прикрыть свою наготу, она потянулась к статуэтке на столике у стены, схватила ее и запустила в ненавистного ей человека со всей силы.

Статуэтка едва не задела голову Дэймона, заставив его прищуриться, но он по-прежнему не отводил глаз от обнаженного тела.

— Я ухожу, — запинаясь выговорил он, — но это еще не конец.

— Пошел ко всем чертям! — воскликнула Зен, перед тем как закрылась дверь. Это ужасно! Я ведь никогда так не ругалась в Дублине, подумала она, стараясь сдержать свои эмоции.

Вконец удрученная, она набросила на себя халат, надела шлепанцы и наклонилась, чтобы собрать осколки статуэтки.

Стук в дверь заставил ее вздрогнуть и приготовиться к новому сражению. Но, услышав голос за дверью, она вздохнула с облегчением.

— Это я, Лона, мисс Дрискол! Господин Дэймон прислал меня подобрать осколки статуэтки. Он сказал, что разбил ее случайно.

Зен встала с колен, открыла дверь и предстала перед служанкой подбоченясь.

— Статуэтку разбила я, запустив ею в Дэймона.

Лона с непроницаемым лицом кивнула головой.

— Он спровоцировал меня на это! — с жаром воскликнула Зен.

— В детстве он был большим проказником, — согласилась Лона, подметая пол с крошками фарфора.

— Проказником! Этот человек… провокатор!

Лона включила пылесос, что заставило Зен замолчать. Вычистив коврик, горничная выключила аппарат и подняла корзину с осколками.

— Спокойной ночи, мисс Дрискол! — пробормотала она.

Зенобия плохо спала ночью. Даже приятно пахнущие простыни не приносили облегчения. Она ворочалась и металась, пока небо на востоке не начало светлеть, и лишь под утро уснула.

Встала она невыспавшейся, разбитой, в дурном настроении, и едва набросила халат, как дверь спальни с треском распахнулась и в комнату ввалились мальчики, сияя улыбками.

— Пора завтракать! — пропел Дэвид, повиснув у тети на шее. Дэниел застенчиво держался в стороне, пока Зен не привлекла его к себе. Она с жаром обняла мальчугана, переполненная любовью к нему.

Дэниел взглянул на нее блестящими от радости глазами:

— Лона сказала, что мы сегодня получим пирожные.

— Почему бы вам обоим не спуститься вниз и не подождать меня в столовой? Тогда мы все втроем и поедим.

— Дядя Дэймон тоже там будет, — сказал Дэвид. — Он сегодня останется дома. Он заболел… но в любом случае поест с нами.

Зен задержалась на пороге ванной.

— Болен? Что же с ним? — Она чувствовала, как спазм сжимает горло.

— Он не болен, тетя Зено. У него зуд, — объяснил Дэниел. Мальчики стремглав бросились из комнаты в тот самый момент, когда Зен собралась задать еще один вопрос.

Решив пока не думать о причине недомогания Дэймона, она приняла душ, почистила зубы и надела брюки цвета бирюзы и хлопковую блузку. Брюки были из шерстяной ткани, фактуру и рисунок которой разработала сама Зен. На ноги она надела турецкие туфли ручной работы, также цвета бирюзы.

Спускаясь по лестнице, Зен ломала голову, будет ли Мелисса на завтраке. Не потому ли Дэймон решил остаться дома? Мальчики, возможно, просто решили, что он заболел. Зен настроилась на то, чтобы встретиться лицом к лицу со сладкоречивой Мелиссой. София, конечно, будет еще в постели. Миссис Аристидис редко вставала раньше одиннадцати.

Подходя к столовой, Зен услышала громкие голоса детей.

— Доброе утро! — Ожидая увидеть Мелиссу, она растянула рот до ушей, изображая улыбку. Вместо нее увидела только Дэймона. Во всяком случае, того, кто походил на этого человека. Зен ошеломленно взирала на его багровое, распухшее лицо.

— Что с тобой! Ты похож на огромный пончик!

— Очень смешно! — Рта Дэймона почти не было видно из-за распухших щек. — Вокруг бельведера растет ядовитый плющ, — пояснил он.

— Великий Боже! — выдохнула Зен, раздираемая угрызениями совести и приступами смеха.

Дэймон бросил на нее предостерегающий взгляд.

— Если будешь смеяться, Зенобия, — холодно заявил он, — я тебя тоже запихну в ядовитый плющ.

— Ну, не стоит обижаться, — ответила она, — это был несчастный случай!

Дэймон протестующе поднял руку.

— Помолчи! С тех пор как ты приехала, несчастные случаи происходят из-за тебя один за другим! Я начинаю думать, уж не кроется ли за всем этим нечто большее!

Зен подбоченилась.

— Надеюсь, ты не хочешь сказать, что я знала о ядовитом плюще?.. — Перехватив недоуменные взгляды мальчиков, Зен спохватилась: — Я имею в виду, что огорчена случившимся и сочувствую.

— Благодарю! — вежливо ответил Дэймон, затем сморщился и потерся о спинку стула.

— Думаю, что тебе не следует чесаться.

— Не могу терпеть, — огрызнулся он.

— Отчего эти белые пузыри у вас на руках, дядя Дэймон? — спросил Дэвид.

— От ядовитого плюща, — кратко ответил Дэймон.

Он пристально посмотрел на Зен, старавшуюся сдержать смешок. Она кашлянула в салфетку, сделала глоток апельсинового сока и принялась за омлет…

Позже в тот же день Зен взяла мальчиков с собой на побережье. Хотя и стояла жаркая для конца апреля погода, вода была холодной. Дэвид и Дэниел бросали камушки, пуская круги по воде. Они изо всех сил старались бросить дальше Зен, приходя в восторг, когда им это удавалось.

— Это не собака там плывет, тетя? — спросил Дэниел, указывая на темный предмет среди волн.

Зен, прикрыв ладонью глаза от солнца, внимательно вгляделась и кивнула.

— Да… и, похоже, собака устала. Как она могла залезть б такую холодную воду?

— Может, она упала с корабля? — спросил Дэвид испуганным голосом. — Сюда, собачка, сюда! — закричал он. К нему немедленно присоединился Дэниел.

— Мальчики, мы не знаем, чья это собака. Возможно, соседская?.. — Голос Зен замирал по мере того, как она наблюдала борьбу отважной собаки с течением. — Сюда, собачка, сюда! Держись, ты справишься!

— Что, черт возьми, здесь творится? — послышался голос Дэймона. Дети радостно повернулись к нему.

Отметив про себя, что действие ядовитого плюща, видимо, усилилось, Зен показала на воду: Там собака!

Дэймон, прищурившись от солнца, посмотрел в указанном направлении.

— Бедняга еле держится, — пробормотал он и быстро разделся. Дэймон зашел в воду по грудь и, стиснув зубы от холода, чуть проплыл, прежде чем ему удалось ухватить собаку за шею и прижать к себе. Вскоре они благополучно достигли берега.

Дэймон понес собаку к дому, ребятишки, засыпая его вопросами, пошли следом. Зен замыкала шествие, бормоча:

— Похоже, что, если в довершение к волдырям от ядовитого плюща он еще схватит и пневмонию, я опять окажусь виноватой.

— Поторопись, тетя Зено! Дядя Дэймон говорит, что собаку надо обогреть, — оглянулся на нее Дэниел с тревожным видом.

Они отнесли животное в похожую на амбар постройку сзади дома, служившую гаражом. На втором этаже находились комнаты, где жили молчаливый Янос и его жена Мария.

— Давайте назовем песика Кудряшом, предложил Дэвид.

— Кудряшом! — как эхо отозвался Дэниел.

— У собаки, возможно, есть хозяин, — предостерегла их Зен. — Хотя пес и без ошейника.

Обед в этот вечер прошел очень шумно. Мальчики без конца пересказывали историю спасения Кудряша, найдя слушателей в лице Софии и Пифагора. Зен была уверена, что миссис Аристидис в конце концов потеряет терпение.

Но она терпеливо поддерживала разговор.

— Посмотрим, сможет ли Янос поставить животное на ноги. Неизвестно только, хороший ли он пес или бродяга, — сказал Дэймон.

— Это хороший пес, — насупился Дэвид.

— Да, хороший, — поддакнул его брат.

— Янос знает все об этих животных, — заметил Фаг. — Уверен, что сможет сказать нам и об этом псе. — Он улыбнулся близнецам. — Каждой собаке нужен мальчик — таково мое мнение.

— Нет, мой друг, каждый мальчик хочет иметь собаку, — внесла свои коррективы София.

Зен взглянула на миссис Аристидис, заметив грустное выражение, с которым та смотрела на внуков. София еще больше удивила ее, сказав:

— Когда пес поправится, тогда и решим, где в доме ему можно будет спать. — Она безмятежно улыбнулась, когда мальчики завизжали от восторга.