Альфа. Канатоходцы (СИ)

Глава 4

Если владыка даёт распоряжение, оно исполняется без замедлений. В этом Габриэль убедился на собственном опыте, когда пришёл в школу. Уже через час он был представлен всему коллективу, ознакомлен с расписанием, наделён полномочиями и ограничен обязанностями. Час и жизнь сменила вектор движения.

— И вы совсем не боитесь так решительно обрывать связи с Полисом? — молодая учительница в строгом сером костюме-тройке, смотрела широко распахнутыми голубыми глазами, в которых мешались неподдельный ужас и восторг.

— Я сделал выбор, поздно бояться.

— Это смело, но глупо, — поджала губы дама в годах, отвечавшая за подготовку выпускников. Под её руководством дети приближались к итоговому экзамену, определяющему дальнейшую специальность. — Вы были учёным с хорошей зарплатой и перспективами. А теперь придётся преподавать кучке неблагодарных детишек биологию.

— Ну, не до скончания моих дней, поработаю несколько лет и, надеюсь, вернусь в лабораторию.

Женщины покивали, отведя взгляд. Ни одна из них в подобный исход не верила. Габриэль допил чай и принялся готовиться к первому уроку в выпускной ступени. Его засыпали вопросами не по теме, дети хотели знать какая она, жизнь под радужными куполами Федерации. Почему люди оттуда не прекращают попыток навредить Арвантасу. На эти вопросы у Гейба не было однозначных ответов, но на предложение перейти к изучению человеческого вида, согласием ответили только двое из двадцати.

Занятие закончилось, так и не начавшись полноценно. Габриэль вздохнул.

— Не обращайте внимания, учитель. Мы взбудоражены вашим назначением и вопросов о жизни в Федерации у нас больше, чем о жизни в целом, — девушка в форменном тёмно-зелёном сарафане до колен, смотрела с неприкрытой жалостью. — Арвантес суровое королевство, лучше бы вы просто переселились в другой Полис.

— Не всегда лучшее желанно, госпожа Эстерхази, — он запомнил почти каждого из двадцати.

— Добро пожаловать в Мерсив, учитель Фладд, — девушка улыбнулась и покинула класс.

К счастью средняя ступень искренне интересовалась пестиками-тычинками. И Габриэль понял что, дети двенадцати-четырнадцати лет его самая любимая возрастная группа. Квартира, выделенная школой, мало отличалась от его прежнего жилища. Разве что располагалась на первом этаже пятиэтажного серого здания. Перед заселением нового учителя провели уборку, и Гейб непрестанно чихал от запаха дезинфекантов, которыми щедро пользовались уборщики.

Он развесил свои немногочисленные вещи в стенном шкафу, положил в душевой свежее полотенце и понял, что в четырёх стенах стало внезапно тесно. До духоты. Хотелось на воздух, но бродить в сумерках по городу, расположенному в чужой стране, неразумно. Поужинав супом, купленным по дороге, Габриэль лёг спать.

Елена размяла затёкшую шею и снова посмотрела на сканы мозга Иден. Подопытная, не догадываясь о своём статусе, спокойно спала в боксе изолятора. Пока девушка не видела никаких улучшений в передаче сигналов между участками мозга, отвечающими за способность к распознаванию и воспроизведению эмоций. Но успокаивала себя тем, что с момента введения препарата прошло меньше суток. А с нарушениями женщина жила больше двадцати пяти лет. Елена покрутила головой, с грустью отмечая, как хрустят шейные позвонки и тянет напряжённые мышцы. Работа за мониторами не добавляла ей здоровья.

— Доктор Розенкройц, советую вам отправляться в постель, — механический голос Розы нарушил тишину. Этот медицинский блок не был секретным, наоборот, владыки демонстрировали председателю Полиса, как обеспечивают безопасность фермеров. Даже медблок организовали, потратив немалую сумму. Айлин Динари воплотила в жизнь формулу: «Хочешь что-то скрыть, спрячь это на виду у всех». Сто сорок лет аксиома работала.

— Как жизненные показатели леди Маар?

— Она стабильна. Утром можно ввести заключительный компонент вакцины. И ещё сутки наблюдения в камере для сбора данных.

— Это будет прорыв в исследованиях. Если, конечно, Иден не умрёт от внезапных побочных эффектов препарата и при этом не произойдёт амплификация.

— Идите спать, доктор.

— Слушаюсь, Роза, — девушка вновь зевнула, потом, сохранив все новые данные, поднялась, и пошатываясь от усталости, побрела в один из боксов, в котором обычно коротала ночи. В отличие от своей будущей родственницы, Елена Розенкройц спала без сновидений.

Иден проснулась ближе к рассвету. В помещение отсутствовали окна, но биологические часы женщины подсказывали, что скоро утро. Она чувствовала себя уставшей, измотанной. Каждая мышца отзывалась болью на простейшие движения, язык распух от жажды, губы высохли и потрескались.

— Доброе утро, леди Маар, вода слева от вас, в стакане.

Усилие и вот губ касается прохладная жидкость. Когда стакан опустел, Иден чувствовала себя почти нормально.

— А были те, кто чудо-сыворотку не пережил? — голос хрипел, горло, увлажнённое водой, саднило.

— Разумеется. Большинство обходится без тяжёлых побочных эффектов.

— В ближайшее время я постараюсь меньше путешествовать. Вдруг в остальных Полисах тоже есть опасные заболевания, от которых требуется прививка, — проворчала Иден, не понимая собственной реакции. Незнакомое состояние, когда кулаки сжимаются, дыхание учащается, а в висках начинает пульсировать.

— У меня нет данных по ситуации с заболеваниями в мире, леди Маар. Но после приступа у вас есть основания злиться.

«Так это злость? Как странно», — Иден непонимающе смотрела в пустоту. Привыкнув жить без эмоций, научившись имитации, женщина забыла, что должен чувствовать человек. «Злиться, когда чуть не умер из-за лекарства, призванного защитить твою жизнь, это нормально. Правильно», — пришла она к выводу.

— Я беспокоюсь о своём будущем.

— Хорошо, злость не конструктивна, в отличие от волнения, связанного с перспективами. Благодаря этой эмоциональной реакции можно производить самостоятельную коррекцию будущего.

Продолжения не последовало, поэтому Иден осторожно поднялась. Дышать стало труднее, мышцы дрожали от усилия, перед глазами медленно мелькали «мушки» и она решила не испытывать свои возможности дальше. Устало опустилась на койку, вновь потянулась к стакану, который оказалось удержать сложнее, чем в первый раз. Руки словно потяжелели, и даже поднять их на уровень груди было сложной задачей. Женщина прилегла, подложив под голову плоскую подушку в бледно-зелёном чехле. Кажется, у неё вновь поднимается температура, ткань была такой холодной, что она закрыла глаза от удовольствия.

— Иден, всё хорошо? — женщина она, как уснула, но голос Елены выдернул её из состояния, в котором не было ни снов, ни ощущений. Только покой.

— Сложно сказать, — Будущая леди Маар сидела на невысоком табурете в боксе, в руках она держала планшет, с закреплённой на нём картой Иден. — У меня ощущение, будто пара десятков арв переехала меня раза три.

Елена нахмурилась, что-то нашла в карте, подняла взгляд, прикусила губу, обдумывая свои дальнейшие слова.

— Реакция твоего организма слабее, чем у некоторых привитых ранее, так что восстановление уже идёт. Не волнуйся, к обеду самочувствие улучшится.

— А потом?

— Лаборант поставит второй компонент вакцины, и через сутки ты будешь полностью защищена от этой заразы, — Елена улыбнулась легко и чуть весело. Иден, привыкшая разбирать чужие эмоции, чтобы не ошибаться фатально, увидела больше, чем ей хотели продемонстрировать. Принцесса нервничала, лгала, сомневалась. И пыталась всё это скрыть.

— Звучит неплохо, — на мгновение Иден захотелось сделать леди больно, чтобы та начала говорить правду. Жаль положение не то чтобы требовать и настаивать. По сути, она разменная монета в планах монаршей семьи. Как и Нейтан. При мыслях о брате внутри словно стало горячо. Растрескавшиеся губы дрогнули в улыбке. Мягкой, мечтательной.

— Ты голодна? — негромкий вопрос вернул Иден к реальности, выдернув из воспоминаний далёкого детства. Ещё до того, как она потеряла способность испытывать чувства и эмоции. Они были так беззаботны и счастливы в ту пору. Ей хотелось вернуться в безопасный мир детства.

— Даже если бы и хотела есть, не стала. Мне разговаривать больно, не то что откусывать и пережёвывать пищу, — призналась женщина.

— Не ожидала от профессиональной убийцы подобного отношения к небольшому дискомфорту. Тебе принесут суп, его не придётся жевать. Выпьешь через специальную трубку.

— От принцессы тоже не ждёшь хладнокровного отношения к страданиям живых созданий.

— Я не хладнокровна, но от моих решений зависят сотни человеческих жизней. При таких исходных перестаёшь обращать внимание на эмоции, — Елена поднялась и закрыла планшет. — Если что-то потребуется, позови Розу.

Иден почувствовала себя сбитой с толку, растерянной, неуверенной. И откровенная ложь Елены только добавляла смятения в мысли. Женщина кивнула вслед уходящей принцессе, практически сразу погрузившись в размышления о собственном странном состоянии. Вновь легла, с наслаждением вытянувшись во весь рост. Мышцы противно ныли, но их хотя бы уже не скручивало в узлы от боли. Все лекари и целители в один голос утверждали необратимость изменений в мозгу, но сейчас Иден казалось, что эмоции возвращаются. Как это возможно убийца не понимала, однако привычно подстраивалась под происходящее. Мелькнули мысли про Габриэля. Рыжий фарианиец вспомнился сонным, растрёпанным, упрямо поджимающим губы в ответ на её просьбу дождаться возвращения и вместе отправиться к Райзу. Губы вновь растянулись в улыбке, тонкая кожица, покрытая корочками, треснула, но женщина просто не смогла перестать улыбаться, пока видела перед мысленным взором такого яркого, но скромного и по-учёному занудного мужчину. К которому её влекло даже тогда, когда эмоций не было совсем. Иден не лгала, объясняя Гейбу, что вопреки собственному организму и здравому смыслу, она хочет быть рядом. Готова убивать потаскушек, рискнувших забраться в его постель. И рисковать собственной головой, чтобы помочь в трудной ситуации. И этому нет объяснения. Габриэль Фладд просто стал её частью. Как Нейтан, любовь к которому она помнила, пусть и не ощущала почти тридцать лет.

Елена не солгала, через полчаса после незнакомый мужчина принёс суп. Женщина выпила его через широкую трубку, и быстро уснула после еды. Её разбудил всё тот же лаборант, в этот раз он пришёл, чтобы ввести второй компонент вакцины. Иден послушно подставила руку, поморщилась, когда игла вошла в вену, но на этом неприятные ощущения закончились и она смогла вновь уснуть.

«Вокруг сновали твари из Разлома. Призрачными тенями они скользили по опустевшим улицам Арвантеса. И там, где проносился первородный альфиец, всё окрашивалось в серый. Иден из любопытства устремилась следом и буквально через десяток шагов замерла, скованная ужасом. Габриэль, такой яркий и улыбчивый, сидел в медицинском кресле, стянутый по рукам и ногам широкими ремнями. Он улыбался разбитыми в кровь губами и смотрел прямо ей в глаза.

— Таким образом, шпион Федерации признал себя виновным. Я буду милосердным, он умрёт безболезненно. Цените, леди Маар, это всё, что я могу сделать для новоиспечённой родственницы! — голос ввинчивался в мозг, заполняя его болью. Иден закричала, упав на колени. Она хотела молить владыку об изменении приговора, но не могла сказать ни слова, только кричала, не в состоянии отвести взгляд от Габриэля.

Пальцы короля сжались вокруг прозрачного шприца, до половины заполненного тёмно-красной субстанцией. Иден вздрогнула, когда Гейб улыбнулся. Прежде чем его глаза закатились, голова бессильно упала на грудь».

Иден проснулась резко, охрипшая, с солёными трещинами на губах и болезненно бьющимся сердцем.

— Это просто мой страх нашёл такое воплощение, — уговаривала она себя, не понимая, как ухитрилась не собрать всех сотрудников медицинского модуля. До утра она так и не сомкнула глаз, боясь увидеть кошмар снова. Ужас сковывал при мысли, что она не сможет отомстить, если сны однажды воплотятся в реальность. Присяга просто не позволит этого сделать. Иден осознала, что Нейтан и Габриэль люди, потеря которых уничтожит её в самом прямом из смыслов.

Им пришлось задержаться на ферме на семь дней. Всё это время Иден училась управлять эмоциями, не забывая подмечать происходящее вокруг.

— Через час отправляемся, — Елена закончила отчёт для Райза и уложила его в защитный чехол.

— Даже не знаю, рада ли я предстоящему путешествию. Всё же арва не так удобна, как кровать в гостевой комнате.

— А кровать в гостевой сильно уступает вашей собственной. — С этим трудно поспорить. Признаюсь, мне не понравилось оказаться пациенткой. Предпочитаю наслаждаться свободой. Елена оставила без внимания последние слава Иден, а через час принцесса со свитой покинула исследовательский центр, оставив на нижних уровнях секретные исследования ведущих учёных Арвантеса. Из-за необходимости добраться до города в кратчайшие сроки количество привалов сократили до необходимого минимума. Елена торопилась с докладом брату и на встречу с женихом. С незнакомцем, которого вынуждают вступить в союз с соучастницей преступлений Райза.

Первый советник рассматривал стакан с самогоном в своих пальцах, там оставалась примерно половина. Алкоголь уже не помогал ему справляться с эмоциями, и они просачивались наружу, обжигая окружающих. Да, лорд Маар знал, что обычным людям спиртное помогает расслабиться, отпустить эмоции, выплеснуть их. Нейтан же, наоборот, при помощи этого яда удерживал весь тот шторм, что разрывал на куски, разбивал, уничтожал, превращая в пародию на самого себя.

— Мой лорд, вы не хотите меня? — девушка, печально сидевшая на краю кровати, не была шлюхой. Обыкновенная влюблённая девочка, наивно верящая, что у неё есть шанс занять место в жизни аристократа. Однако без способностей утихомирить бурю, бушевавшую внутри советника, и готовности заполнить пустоту, скрытую внутри, малышка могла предложить только приятное тело. У Кэс выходило совладать со всей бездной, день за днём пожирающей Нейтана. Рядом с ней становилось спокойно, эмоции трансформировались в созидательное, не несли разрушений. Его Кэсиди.

— Что? Прости, красавица, но сегодня я не ищу любви. Может, хочешь выпить со мной? От собутыльника не откажусь, — Нейтана позабавило, как поникли худенькие плечи одной из постоянных любовниц.

— Я не могу пить такие крепкие напитки, мой лорд. Наверно я пойду, да? — она надеялась, что он передумает, но у Нейтана было настроение крушить всё вокруг, пока внутри бушует шторм, а не заниматься любовью.

— Иди, — она ушла, обиженная, но боящаяся показать свои чувства. Лордам не отказывают, не обвиняют в неуважении или пренебрежении. С ними соглашаются. Нейтан вновь задумчиво взглянул на стакан. Алкоголь мерзким привкусом наполнял рот, но от эмоций продолжали выбираться наружу, как вода из треснувшей бутылки сочится по капле на стол. В такие моменты лорд завидовал сестре, не ведающей таких терзаний. Какой он в бездну страдалец? Существует надёжный способ справиться с проблемой! Поставив недопитый стакан обратно, первый советник короля поднялся и направился к шкафу. Переодевался мужчина быстро, отдавая предпочтение одежде недорогой, немаркой и добротной. Место, в которое собирался наведаться лорд, не предполагало посещений аристократами. Но именно на кулачной арене можно дать волю ярости, отчаянию, боли. И даже если какой-то из бойцов, никогда больше не поднимется с земли после встречи с Нейтом, никто не предъявит претензий. Все понимают, на что идут, отправляясь за острыми ощущениями и энергокристаллами в подпольные клубы. Лорда там знали под вымышленным именем. И каждый раз, когда он появлялся, ставки взлетали. Нейт бился не ради заработка, но это не ослабляло, а наоборот, делало его свирепее.

— Господин Юстас, — распорядитель заулыбался, едва увидел, кто входит в набитое до отказа любителями острых ощущений помещение. — Давно не появлялись. Ну да это не моё дело. Сегодня поучаствуете? Уверен, Генри с радостью попытается уложить вас на лопатки.

Нейт мрачно усмехнулся. Генри, здоровяк в серых пыльных штанах, смотрел на него с вызовом в глубоко посаженных тёмных глазах. С вызовом и страхом.

— Настроение подходящее, смотритель, — он скинул куртку, стянул чёрный бодлон, разулся. Педантично сложил свои вещи на специальной подставке, возле входа на арену.

— Великолепно! — расплылся в неискренней улыбке лысеющий толстяк, распорядитель всех местных боёв. — Дамы и господа, сегодня у нас пройдёт отличный поединок. Господа Генри и Юстас! Делайте ваши ставки в течение десяти минут. Позже ставки приниматься не будут.

Нейт его уже не слушал. Десять минут на то, чтобы размяться, оценить противника, что не спешил подниматься с табурета за пределами арены. И решить, какие именно эмоции будут освобождены в первую очередь. Остро царапающая горько-пряная ненависть или обжигающая, пьянящая ярость…Через двадцать минут Нейтан выдохнул с облегчением. Внутри царила прекрасная, восхитительная тишина. Вывихнутое плечо ныло, сбитые кулаки кровоточили, но внутри ни ярости, ни боли, ни злости. Ти-ши-на.

Нейтан Маар улыбнулся, не догадываясь, в каком восторженном ужасе пребывает толпа зевак, перешёптывающихся, напуганных, доведённых до экстаза его умениями. Пересчитывающая выигрыш или проклинающая бойцов за потерянные кристаллы.

Генри остался жив, лежал в забрызганной кровью пыли и хрипло дышал. Сломанная грудная клетка не позволяла бойцу шевелиться. Правая кисть у мужчины опухла и посинела, но Нейтан не сомневался, что там просто сложный вывих. У него бы не хватило сил сломать кость, защищённую тугими мышцами. С лицом дело обстояло хуже, однако местные лекари способны на многое. Так что через полгода Генри вновь станет похож на человека. И, возможно, сможет вернуться к боям. Но Нейт этого бы не рекомендовал, так и умереть недолго. В том числе от рук «господина Юстаса».

— Оставь треть моего выигрыша бедолаге на лекарей, — приказал он распорядителю, — остальные, как обычно, положи в банк на моё имя.

— Да, господин Юстас, — распорядитель с готовностью кивнул. Этот боец ему нравился. Он никогда не спрашивал, сколько выиграл, всегда оставлял на лечение и позволял остаток отправлять в банк, не требуя отчёта. Словно не нуждался в средствах к существованию.

Распорядитель потрогал Генри носком ботинка, прикинул что парень не жилец. Нет смысла тратить на него энергокристаллы. Как только «Юстас» покинул бойцовский клуб, подозвал охранника и приказал избавиться от будущего тела. В правилах оказание лекарской помощи не значилось и начинать толстяк не собирался.

Райз наблюдал из окна своей спальни, как на рассвете возвращается лорд Маар. Владыка отметил пыльную одежду, растрёпанные волосы, и тонкие полосы бинтов на руках. Владыка знал и о бойцовских аренах, и о незаконных поединках, и, что вполне ожидаемо, о периодическом участии своего первого советника в этом. Разумеется, лорд Маар скрывал личность, как и регулярные вылазки в пригород. И всё же, Серый король знал правду: Нейтан вернулся к алкоголю и боям после исчезновения жены. Вероятно, боль потери до сих пор не отпустила мужчину, но владыку чувства советника не интересовали.

Серый король отошёл от окна и лёг в кровать. Он хотел бы заснуть, только мысли не отпускали. Лежал, вытянувшись поверх покрывала, смотрел в потолок, стараясь очистить сознание, как учила сестра. Однако техника глубокого дыхания не работала. Очередная бессонная ночь шла своим чередом, и Райз потянулся, извлекая из-под подушки небольшую деревянную рамку с рисунком, выполненным неизвестными ему чернилами. Портрет прародительницы, такой, какой её увидел художник. Девушка улыбалась и излучала такой свет, что мужчине вновь стало тепло. Наверно это можно назвать любовью. Глядя на портрет, всякий раз Райз чувствовал себя любимым, согретым этими глазами, улыбкой. Он засыпал, пусть и ненадолго, усталость брала верх, а Айлин незримо помогала потомку отдохнуть. Уж она точно знала, как тяжело приходится владыкам.

Ночь пролетела незаметно, как и всегда после боёв. Нейтан почти не спал, но чувствовал себя отдохнувшим. Одеваясь для визита к королю, первый советник с улыбкой рассматривал сбитые костяшки пальцев. Он спустил пар, а тонкие перчатки помогут избежать ненужных вопросов на заседании. Нейтан не любил собрания, предпочитая иметь дело с каждым советником отдельно. Когда же эти хищники собирались, ему хотелось убивать, медленно и с фантазией. Потому что продажные мерзавцы никогда не беспокоились о судьбе королевства. Их волновали собственные шкуры. В то время как советы лорда способствовали улучшению жизни подданных Розенкройца.

— Я бы пожелал вам доброго утра, господа, но не настроен на откровенную ложь, — он вошёл в кабинет стремительно, заставляя вздрогнуть впечатлительных аристократов.

— Лорд Маар, у вас хорошее настроение, — советник по военным вопросам досадливо поморщился.

— Да, и только это обстоятельство спасает кое-кого от немедленного визита к Его Величеству. Я обещал владыке лично разобраться с возникшим дефицитом бюджета. Даю три дня для подготовки отчёта.

В кабинете воцарилась тишина. Нейтан удовлетворённо усмехнулся. Трусы притихли, и мужчина знал, что за мысли бродят в их хитрых головах. Каждый пытался вспомнить тонкие места в своих мутных схемах, способные привлечь его внимание.

— Лорд Маар, не стоит горячиться, — осторожно вмешался советник по инновациям, лысеющий старик, с запавшими глазами.

— Похвальное стремление защитить товарища. Но подумайте о вот о чём: за последние три месяца вы получили финансирования на два крупных проекта. Которые, к слову, не были одобрены Его Величеством. И я почти не удивлён, что финансирование вы получили, а результата король так и не увидел. Лорд Неро, через четыре часа представьте отчёт.

Советник по инновациям заметно вздрогнул, осознав, что только что бездарно подставился под удар. Остальные, научившись на опыте коллег, молчали, стараясь не привлекать к себе внимания. Совещание закончилось и, те, кому не повезло пострадать от недовольства Нейтана, выходили мрачными, молчаливыми, и косились в сторону первого советника с нескрываемой ненавистью.

Секретарь Нейтана вновь перечитал донос, затесавшийся между документами лорда Маара. Изучать почту, поступающую в приёмную, Арти не приносило никакого удовольствия. Вечно оставалось чувство, будто он окунулся в нечистоты. Сегодня детское лицо Артемиуса, вытягивалось по мере прочтения доноса. Тонкие почти бесцветные брови высоко поднялись, рот сжался в узкую нить.

— Ничего не понимаю, — досадливо пробормотал парень.

— Что вызвало такое выражение лица? — Нейтан вошёл в приёмную как всегда тихо.

— У меня здесь анонимка. Некий «доброжелатель» заверяет вас «в безмерном уважении» и доносит до вашего сведения важную информацию о шпионе из Полиса. Разумеется, «доброжелатель» пожелал остаться неизвестным, чтобы его благодарность не нашла. Но это я так, от себя добавил, — признался Арти.

— А из какого именно Полиса у нас шпион? — нахмурился Нейтан, у которого в памяти уже всплыл список всех мигрантов из Федерации.

— Честь разоблачить врага Арвантеса оставлена верным слугам короля.

— Или нам предлагают охотиться за тенями, в то время как нечто важное будет происходить прямо у меня под носом, — поморщился Нейтан. — Отложи записку, посмотрим, появится ли ещё сообщение, или на этом доносе наш неизвестный успокоится.

— Хорошо, лорд Маар. Кстати, насчёт вновь прибывших. Тот фарианиец, Габриэль Фладд, полностью обеспечен работой и жильём. Агент следит за адаптацией, чтобы пресечь противоправные деяния, если такие вдруг возникнут со стороны протеже леди Маар. Нейт забрал письма и кивнул. Предстояло отчитаться королю о решении проблемы, возникшей из-за смерти председателя Дельга. Чуть больше недели потребовалась Нейтану и всё же договор с Дамкаром подписан. Владыке не на что сердиться.