Альфа. Канатоходцы (СИ)

Глава 6

За прошедшую неделю Иден привыкла к ежедневным визитам короля. Он возникал всегда в разное время, раздражая непредсказуемостью. Не получалось просчитать и подготовиться к встрече. Розенкройц ни разу не пришёл, когда у неё были Гейб или Нейтан. Заходила Елена, но разговор не клеился, так что женщины помолчали. Больше принцесса не появлялась, отчего леди Маар испытывала облегчение. Мечтая, чтобы король поступил также благоразумно.

— Доброе утро, как вы?

Сегодня Серый король почтил своим вниманием больную сразу после завтрака, когда Иден собиралась немного поспать. Женщина приподнялась на постели, затем, подумав, села, спустив ноги на пол. Переломанные рёбра срастались быстрее, чем у обычных людей, что не могло не радовать Иден.

— Доброе утро, владыка. Благодарю, я чувствую себя значительно лучше, — она скрыла раздражение за веером ресниц. Лишь голос чуть дрогнул, так хотелось спросить, какая нужда гонит правителя в её палату. Может, здесь думается лучше? Так она договорится о переводе в любую другую, подальше от Райза.

— И вроде не дерзите, а чувство что меня послали, осталось. Объясните, леди Маар, отчего так?

Иден встрепенулась, вскинула взгляд на опасного посетителя:

— Я не понимаю вашего интереса, владыка. Тратить время, чтобы развлечь меня беседой?

— Вас это беспокоит? — мужчина удобно устроился в кресле для посетителей, которое главный лекарь распорядился поставить в палате Иден.

— Меня это раздражает. День за днём пытаюсь понять, что именно заставляет вас приходить.

О, Иден была в ужасе от себя, и радовалась возможности высказаться. Райз странным поведением дезориентировал женщину.

— Поразительная откровенность и беспрецедентная наглость, — не то восхитился, не то укорил король. — Не страшно бросать вызов?

Иден только усмехнулась, не рискуя что-то говорить вслух. А то публичные казни в Мерсиве ещё практиковались, для особо опасных преступников, в назидание законопослушным гражданам.

— О чём вы беседуете с фарианийским беженцем, позвольте узнать? — Иден подавила раздражение.

— О личном, владыка, уверена, вы прекрасно осведомлены о наших отношениях.

— Это так, но я не представляю, о чём любовники могут разговаривать каждый день.

Иден задумалась, подбирая слова. И поняла, что даже в Фариане, не всё сводилось к постели. Первое время говорил в основном Гейб, а позже она начала отвечать, рассказывая свои истории. Как тогда, на кухне, попивая отвратительный дешёвый чай.

— У каждого есть жизнь, владыка. Мы говорим о прошедших событиях, и о будущем. Строим планы, вспоминаем.

Райз кивнул, осознав, что последнюю неделю делает почти тоже, но с женщиной, с которой совершенно точно не спал. Тогда зачем это общение, давно вышедшее за рамки научного интереса? Ответить себе на простой вопрос владыка не смог. Вспомнилось, как пару дней назад он пришёл и застал рыжего фарианийца в палате. Наблюдал через приоткрытую дверь как Иден, весело смеялась, прижимая узкую ладонь Фладда к своей щеке. Король испытал в тот день чувство похоже на зависть. Мужчина не понимал почему такой же мутантке, как Райз, было доступно радоваться прикосновению другого человека. Розенкройц впервые ощутил себя выродком, ведь его близости искали в основном из-за положения, но и сам он не стремился к чему-то кроме удовлетворения желаний тела. Каждая любовница короля, что кровь Розенкройцев опасна и непредсказуема, и они отдавались, преследуя собственные цели. Кому он мог понравиться отдельно от титула? Какой-нибудь наивной малышке, что не прорвётся сквозь ограждение из опытных шлюх. И теперь король завидовал Иден Маар, свободной от всей этой грязи. Её любили несмотря ни на что.

Иден почувствовала, как изменилось настроение короля, словно рядом вновь оказался тот зверь. «Давай ты сейчас просто уйдёшь!» — просила она мысленно, не рискуя шевелиться. Умный человек не станет привлекать внимание агрессивного хищника к своей персоне.

— Мечты о будущем неотъемлемая часть человеческой природы, Иден. Но лучше делать это в одиночестве.

— Даже о совместном будущем, владыка? — осмелилась не согласиться женщина. Король вёл себя довольно спокойно, словно сумел побороть гнев.

— Кажется, я недостаточно осведомлен о ваших отношениях с господином Фладдом, — Райз замолчал, не зная, что ещё сказать. Собственные мысли мужчине нравились всё меньше.

— Как Елена? — Иден первая нарушила паузу.

— Почти не выходит из кабинета, так занята исследованиями. Моя сестра вплотную приблизилась к важному открытию, — мягко ответил король.

— Значит, находится под неустанным надзором стражи, и те твари до неё не доберутся.

— Мы выясним, что они такое, Иден. И найдём эффективный способ защиты фермеров и путешественников.

— Конечно, владыка, — женщина сомневалась, но ничем это не проявила, боясь разозлить короля. Её и судьба Елены не слишком заботила, но лучше беседы на отвлечённые темы, чем обсуждение отношений с Гейбом.

— Вы не верите мне, Иден. Но я вас не виню, — Райз поднялся, собираясь уходить. — В конце концов, те люди, что не обделены умом, так просто не верят на слово. Особенно властителям, — он улыбнулся на прощание. Из палаты Райз выходил со странным чувством сожаления. Сестра первого советника держалась настороженно, подобно испуганному зверьку, но это не мешало ей дерзить. Осторожно, с оглядкой на его репутацию, на власть и силу владыки. Райзу нравился огонь в её мятных глазах. Мятежная душа Иден Маар влекла тьму, что жила в сердце короля. Присвоить, поглотить, подчинить. Да, правитель редко испытывал стремление к созиданию, этому противилась сама его суть, но сегодня что-то внутри разошлось не на шутку. Мужчина шёл по больничному коридору быстро, и на губах его блуждала довольная усмешка. Но персонал отчего-то шарахался, едва завидев короля.

— Что тебя так обрадовало, брат? — Елена спешила к дворцовому лекарю на осмотр, когда увидела Райза.

— Разве это радость? — король хмыкнул, — Я бы сказал, что доволен результатом одного разговора.

— Иден Маар? — приподняла бровь девушка.

— Не исключено. Зачем ты здесь, сестра?

— Лекарь вызвал для осмотра, — Елена недовольно поморщилась.

Мимо них прошёл рыжий фарианиец, изучающий какой-то документ. Брат и сестра проводили следующего посетителя леди Маар с одинаковым интересом во взгляде. Ведь чем-то он отличался от остальных мужчин бывшей убийцы. Король развернулся с явным намерением догнать визитёра.

— Нет! Райз, я не позволю вмешиваться в исследование! Не смей общаться с Фладдом!

— Ты мне запрещаешь? С ума сошла? — прошипел владыка.

— Да! Если заинтересовался девушкой — твоё дело. Хотя я просила просто посмотреть, заметны ли в ней изменения! А вот общаться с её любовником не вздумай! И мне эксперимент испортишь, и с ней отношения станут хуже.

— Кажется, ты тоже не совсем здорова, если предположила, будто мой интерес к Иден Маар выходит за границы твоего исследования, — холодно отчеканил Райз. — Увидимся, сестра, — в этот раз Серый король направился к себе.

— Надеюсь, ты не наломаешь дров, братец, — вздохнула Елена.

— Гейб, ты здесь! — встрепенулась Иден. Внутри стало тепло, сердце билось быстро от искренней радости, когда на пороге палаты появился растрёпанный и, как всегда, чем-то увлечённый мужчина.

— Я приходил вчера, — Габриэль мягко обнял женщину, боясь причинить боль, а она, положила ладонь на его щеку.

— Недавно мне показалось, будто мы больше не увидимся. И знаешь, это ужасное ощущение, — она прикрыла глаза, потянувшись за поцелуем. Иден не лгала, она наслаждалась всем, что связано с Габриелем и отступившей эмоциональной немотой. Ей и раньше доводилось касаться кончиками пальцев лица Гейба. Иден помнила тёплую шероховатость кожи, лёгкое покалывание пробивающейся щетины, движение мышц. Привычное ощущение на кончиках пальцев за последнюю неделю переросшее в необычное, яркое, практически головокружительное чувство. — Знаешь, со мной что-то произошло, странное, но прекрасное. Я начала различать свои эмоции. Вот сейчас я совершенно счастлива и немного напугана. И могу сказать со всей уверенностью, на какую только способна: я отравлю любую, что попытается занять моё место в твоей жизни.

Габриэль замер, осмысливая услышанное только что. Он мечтал однажды получить взаимность. И теперь ликовал, но очень осторожно.

— Иден Маар, ты переоцениваешь мою привлекательность для женщин. Теперь я изгой на землях Федерации, — учёный осторожно коснулся губами светловолосой макушки. — Переедешь ко мне жить? Я понимаю, что совместный быт это не то же самое, что встречи для страстных ночей.

— Такое сожительство может оказаться тебе не по вкусу, ведь у меня совершенно нет опыта. Что тогда будем делать?

— Учиться взаимопониманию, Иден. И наслаждаться каждым примирением после ссор, если они случатся.

— Хорошо, после выписки я перееду в твою квартиру. Нейтан будет шокирован. А что ты читал с таким интересом, когда пришёл ко мне? — Иден оперлась спиной о подушку.

— Бывший коллега прислал кое-какую информацию. Я ведь рассказывал тебе, помнишь, насчёт поисков «Надежды». Ну и ключ с данными по «Элегии» тревожит моих соотечественников. Накопитель не должен попасть в руки ни председателя, ни носителя королевской крови. Им плевать на обычных людей.

— Я знаю, не переживай. Он в надёжном месте, любимый. Когда компьютер исследовательского центра будет доступен, я обязательно выполню условия контракта.

— В противном случае нас ожидает смерть, — напомнил Габриэль.

— Может, превратим эту историю в сказку и напишем конец, который устроит обоих? Без смерти, страха и боли.

— И о чём же? — Габриэль улыбнулся, заключая женщину в объятия.

— О том, как мы, словно легендарные эквилибристы, балансировали на тонкой проволоке над разломом и не боялись сорваться. Ведь нас держала над пропастью любовь, а не ловкость. Удивительно романтично, особенно для меня, да? — она рассмеялась, так легко и весело, будто и не рискнула жизнью неделю назад.

— Я согласен написать с тобой сказку, леди Маар, — короткий поцелуй в висок, мягкое движение тонких пальцев, заправивших белый локон за ухо. — Давай выживем оба.

Они с удовольствием фантазировали, старательно прогоняя мысль, что цель, которую поставил Габриэль, смертельно опасна. И два эквилибриста могут в итоге сорваться в пропасть.

Райз отошёл от окна и взглянул в глаза неприметного мужчины — профессиональной «Тени», стоящему перед столом в королевском кабинете.

— Ты утверждаешь, рыжий мигрант не так прост?

— Он знает больше, чем мы думали, владыка. И женщина помогает Фладду. Не доверяйте ей, ради нашего общего блага, — бесцветно произнёс визитёр. Опытный, преданный без всяких клятв. Бесценный источник сведений, которые не каждый шпион способен раздобыть.

Райз взглянул на лежащий на его ладони накопитель с информацией по всем разработкам сестры. Мужчина надеялся что данные «Элегии» совсем близко, тогда в руках Арвантеса окажутся рычаги давления на Совет.

— Добудь вещь, о которой они говорили. И, мне нужны доказательства против Габриэля Фладда. Я хочу, чтобы этот человек исчез. Но не загадочно, а умер, как и подобает предателям.

Шпион поклонился, прежде чем покинуть кабинет. Свои задачи он выполнял эффективно. Особенно если в них неприкрыто виднелся интерес Серого короля.

— Итак, Иден Маар, сыграем в увлекательную игру, — голос правителя звучал пугающе в пустоте кабинета, однако свидетелей торжествующей усмешке и опасному фиолетовому блеску глаз поблизости не оказалось. Никто не знал, что под ногами Иден вот-вот распахнёт пасть бездна, порождённая жаждой и завистью.

Пригладив волосы и спрятав в сейф кулон, мужчина направился навестить будущую родственницу. Вопреки здравому смыслу, его влекло к ней и это казалось крайне несправедливым, ведь интересоваться лживыми девицами, чья преданность династии под сомнением, верх безумия. И всё же Райз вошёл в палату, чтобы убедиться, что Иден никуда не исчезла.

— Владыка, — пушистые ресницы взметнулись, привлекая чуть больше внимания к прохладным глазам Иден. — Рада вновь видеть вас.

Он оценил степень «радости», хрустящей на зубах песком. Или перегрызаемыми хрящами. Кажется, женщина оказалась не готова к визиту.

— Вы практически член семьи, — ложь звучала особенно убедительно теперь, когда он знал, что скоро избавится от любовника Иден. Зачем? Потому что такового его желание. Ведь король живой человек и его заинтересовала красивая умная женщина. Ей не место рядом с перебежчиком, другое дело — правитель королевства.

— Нейтан заходит реже, чем владыка, — не удержалась Иден.

— Первый советник моя правая рука, глаза и голос, — король устроился на обычном месте. — Расскажите, как вы познакомились с господином Фладдом, Иден.

Женщина внутренне подобралась. Невинный вопрос, простая просьба, за которой прячется приказ. Иден не смела противиться, а вся история не заняла и пяти минут.

— Всё банально, владыка, — постаралась подвести итог, но не вызвать гнев.

— А работать на него вы начали до или после того, как переспали? — слова бусинами рассыпались по полу. Застучали. Или это у неё в ушах бьётся пульс? Иден перевела дыхание, безмятежно взирая на Райза. Умирая от ужаса.

— Мои контракты никогда не вредят государству, владыка. И обсуждать их я не могу несмотря на то, что больше не занимаюсь этим делом.

— Тогда, я спрошу у Фладда всё, что мне интересно. Отдыхайте, леди.

Розенкройц ушёл, оставив Иден в состоянии близком к панике. Сладкая смесь страха и злости щекотала ноздри Райза, наполняла лёгкие и пробуждала охотничий инстинкт.

У Габриэля всё чаще возникало странное чувство, словно за ним наблюдают. Чужой взгляд жёг спину, заставляя передёргивать плечами. Спокойнее становилось в душе, но в комнате чужое присутствие вновь делалось осязаемым, и фарианиец решил показаться местному целителю.

Закончив проверять домашние задания, Гейб растянулся поверх колючего покрывала. Заложил руки под голову, глядя в низкий потолок. За последние дни он не продвинулся в поисках лаборатории. Но это уже не казалось важным. Пару лет назад мог ли он предположить, что влюбится до потери рационального мышления? Нет, ещё и посмеялся бы над тем самодовольным балбесом, что рискнул подобное предположить. Габриэль Фладд любил только науку. Не было для него ничего важнее результата, превосходящего ожидания, оправдывающего надежды или просто спрогнозированного с точностью до сотых долей. Всё изменилось поздним вечером на дороге. Одна случайная встреча превратилась в череду маленьких совпадений и закончилась глубокой привязанностью. Гейб помнил вечер, когда узнал секрет любовницы. Они пили на крошечной кухне отвратительный чай, жевали что-то купленное Габриэлем по дороге домой, и разговаривали. Мужчина начал первым, задав вопрос о будущем. Человеку занятому, увлечённому жить без чёткого плана, оказалось не комфортно.

«Что ты хочешь от меня, дорогой?» — спросила Иден, пряча взгляд под пушистыми ресницами. — «Я, также имею обязательства и не живу подолгу где-либо кроме родного города. Или, может, ты ждёшь, что я перееду в Фариан?» Она смеялась, а он злился, не понимал, говорит Иден серьёзно или шутит, дразнится, провоцируя на эмоции. Габриэль спросил прямо, на что услышал откровенную историю жизни. О последствиях блокировки активированного гена, оказавшихся не такими ужасными, ведь ребёнок не понимал, что случилось. Как показала жизнь, отсутствие эмоций принесло не так много проблем. Габриэль чувствовал любовь Иден, которую она не смогла ещё осознать, но испытывала. Пусть это не логично, не рационально, без какой-либо гарантии. Ради шанса на взаимность стоило бросить и Фариан с властолюбивым отцом во главе, и интересную работу, составлявшую основательную часть жизни.

Под эти воспоминания Габриэль уснул. Он спал крепко и не слышал, как по комнатам почти бесшумно бродил кто-то чужой, трогал его вещи, листал документы. Тень взломщика ненадолго нависла над безмятежным мужчиной, а через пару минут в квартире остался только её хозяин, чему-то улыбающийся во сне.

Иден проснулась в третий раз за ночь из-за очередного кошмара. Дождалась пока веки отяжелеют, и вновь погрузилась в тревожный сон. Рассвет не принёс облегчения. Аристократка поднялась с больничной койки, дошла до окна, из которого открывался вид на пустырь. Открыла одну створку, впуская в палату прохладный предрассветный воздух. Вроде полегчало. Только руки ещё дрожали, да в груди давило от слёз. Плакать нельзя, не сейчас, когда вокруг шпионы короля. Дома, рядом с Габриелем сколько угодно. И необходимо убедить упрямца, что не оценит Его Величество заботы о людях, когда та противоречит интересам владыки.

Нейтан вошёл в палату очень тихо.

— Почему ты не спишь?

— Дурные сны, братец. Лекари утверждают это последствия травмы, — она посмотрела на мужчину.

— Ты отлично умеешь лгать, сестрица, — усмехнулся Нейтан, приобняв блондинку за плечи. — Но мы вместе выросли, Иден.

— Райз интересуется Гейбом. Ты не хуже моего понимаешь, как опасно внимание Розенкройца к тем, кто нам дорог.

— Расскажи, во что ты влезла, Иден? Я постараюсь помочь, у первого советника много возможностей.

На мгновение ей захотелось довериться, снять пресловутый груз с души, разделить на двоих волнения и страхи. Женщина открыла было рот и, не сделав даже вдоха, закрыла его. Подставить под удар Нейтана она не имеет права. Это только её выбор, решение, которое предстоит принять в одиночку.

— Ничего такого, с чем я не справлюсь, братец! — быть сильной и казаться сильной разные вещи, но сейчас Иден пыталась отвести беду от брата. Не хватало ещё и его за собой в эту бездну утянуть.

— Значит, не скажешь, — его глаза чуть приметно засветились, как бывало всякий раз, когда мужчина начинал сердиться.

— Прости, но в жизни случается так, что мы не можем переложить ответственность за свои решения на близких. Я очень стараюсь жить как нормальный человек. Это сложно, но я счастлива. Жду не дождусь выписки, чтобы вернуться домой.

— Полагаю, ты подразумеваешь квартиру, в которой расположился фарианиец?

— Поразительная прозорливость, советник Маар. Мне и раньше было хорошо с ним рядом, просто я находила объяснения такого состояния. А теперь признаю, что полюбила этого вредного мужчину уже тогда. И это делает меня по-настоящему живой.

— Будь осторожна, сестрёнка. Розенкройцы умеют уничтожать всё живое на своём пути, — он мягко поцеловал девушку в щёку.

— И всё же ты собираешься назвать женой Елену. Разве не разумнее будет избежать этого союза?

— Никто не говорит «нет» владыке. Не идёт наперекор его воле, запомни это.

Иден молчала, ей нечего было добавить к сказанному. Разве что спросить, не боится ли Нейт обсуждать такие вопросы в палате, расположенной во дворце. Однако, брат не выглядел испуганным, значит принял меры, обеспечив им приватность.

«Правда ли, что отказывать владыкам нельзя? Или мы настолько привыкли, что позабыли о собственной силе?» — она проводила брата до дверей и вновь вернулась к окну. Спать совершенно не хотелось, насиловать себя в угоду лекарям Иден не стала.

Елена Розенкройц сидела за своим рабочим столом, с головой погрузившись в анализ последнего эксперимента. Боль, одолевавшая принцессу пару дней, сильно мешала, не давая сосредоточиться, но Елена уже успела убедиться — ни одни известные лекарства не помогут. Остаётся только терпеть, не позволяя сбою в организме мешать ей. Девушка вновь и вновь пробегала взглядом по ровным рядам цифр и не могла понять, что не даёт ей покоя. Все подопытные показывают положительную динамику. За исключением первой жены Нейтана, что не удивительно, Райз ведь ей мозг поджарил.

Воспоминание о брате отвлекло девушку от исследования. С Райзом дела обстояли не так плохо, как с её подопытными, но неприятностей хватало. Самоконтроль владыки слабел с каждым днём, и девушка не представляла, что в очередной раз спровоцирует мужчину на вспышку пси-активности. Препараты, разработанные специально для подавления фамильного гена, почти перестали справляться с задачей. Он всё чаще проявлял агрессию там, где не было повода. И не замечал своего нездорового поведения. Елена любила Райза, но не той самоотверженной любовью, что толкнула Айлин Динари подвергнуть жизнь риску. Учёный всегда немного выше эмоций, так было и с ней, брат — родной человек. Единственный близкий, кто у неё есть, и всё же, королевство не осиротеет с его уходом.

«Я бездетен, Элли, ни одна моя женщина не смогла забеременеть, а уж они старались, не сомневайся», — этот разговор был неприятен, но необходим. Райз начал его сам пять лет назад. И Елена согласилась провести полное обследование. Только для того, чтобы убедиться — он бездетен и таким останется. А ещё однажды сойдёт с ума. Не постепенно, как их предок, а в одно мгновение. Как только перегорит своеобразный предохранитель в мозгу. Безумный человек с неконтролируемыми метаспособностями. Елена долго размышляла, прежде чем рассказать правду своему владыке, единственному живому родственнику.

«Значит, бремя власти однажды ляжет на твои плечи, Элли. Придётся подготовиться. Сама знаешь, я никогда не был жаден и с радостью разделю его на двоих», — она не стала уточнять, что безумец не станет чем-либо делиться.

Разговор пятилетней давности звучал в её голове так же ясно, как если бы состоялся пять минут назад. Елена потёрла пульсирующие болью виски и прикрыла глаза. Она станет женой Нейтана Маара — пускай брак в их мире давно анахронизм, дань старым традициям. Её дети унаследуют Арвантес и все открытия, которые ещё произойдут в лаборатории новой «Надежды».

В дверь постучали, девушка убрала папку с данными исследования, накинула халат на удобную пижаму, и пошла открывать.

— Лорд Маар? Рассвет не самое подходящее время для визитов, вы так не считаете? Я могла спать, — она была возмущена почти искренне.

— В шесть часов утра? Я знаю распорядок каждого в нашем уютном доме. В такое время вы либо ещё не спите, либо уже работаете, — усмехнулся Нейт. Елена не могла не отметить, что выглядит он как всегда опрятно, словно провёл не один час перед зеркалом, подбирая наряд.

— Хорошо, но правила диктуют нам как себя вести, — у неё болела голова, тревожила затаившаяся ошибка, и незапланированный визит жениха раздражал.

— Правила, это лишь удобная ширма, закрывающая изнанку власти от любопытных глаз обывателей. Вам ли не знать, моя леди. Прогуляемся?

У Елены непроизвольно дёрнулась бровь. Не то от выстрелившей в виске боли, не то от наглости мужчины.

— Куда? — решила убрать интригу из разговора девушка.

— На улицу, — всё так же лаконично ответил Нейтан.

Он стоял, обманчиво-расслабленный, с руками, висящими вдоль тела, расставив ноги на ширину плеч, и смотрел на будущую жену, неприятным, подсвеченным алым, взглядом. Елене нестерпимо захотелось захлопнуть дверь, и закрыть на щеколду. Он пугал девушку. От импульсивного поступка учёную остановило воспоминание о пробудившейся силе. Ей не требуется охрана, дремлющий ген пробудился и подарил быструю реакцию, крепкие когти и полную безжалостность к противнику.

— Хорошо. Только переоденусь. Не хочу марать любимую пижаму, — дверь закрылась, но под предлогом, оспорить который невозможно. Маар сам сказал, что они пойдут на улицу. А там прохладно и пыльно. Елена предпочитала без лишней необходимости не покидать своего уютного убежища, не любила утренних улиц и многолюдных собраний.

— Итак, мы покинули дом, чтобы просто идти и молчать? — Елена пошевелила пальцами, спрятанными в глубокие карманы куртки. Пригласи Нейтан девушку на обед или ужин она, скорее всего, выбрала платье, чтобы продемонстрировать, что не только умна и высокородна, но и привлекательна. Однако лорд ранним утром позвал гулять. И в итоге Елена, в удобных ботинках, мешковатых штанах и тёплом свитере под лёгкой курткой, с волосами, убранными в хвост, не чувствовала себя ни умницей, ни красавицей. Зато её мозг решил, что можно поспать и оттого принцесса время от времени зевала, пряча лицо в высоком воротнике свитера.

— Иден заслуживает простого человеческого счастья. Как пресечь интерес владыки к моей сестре, пока он не разрушил ей жизнь? — таких слов Елена точно не ожидала. Мало кто станет беседовать с молодой привлекательной женщиной на подобные темы ранним утром.

— Его интерес исследовательский, у леди Маар восстанавливается эмоциональное зрение. С каждым днём чувства, которые она способна распознать, становится больше. Владыку интересуют подобные удивительные явления, так что не стоит волноваться.

— Иден дорога мне, но как защитить единственного родного человека от властителя?

— Сегодня она покинет больничное крыло, вернётся домой и Райз перестанет ею интересоваться! — Елена слегка вышла из себя, но быстро вернула контроль. — Не хочу ранить братские чувства, но ценность Иден не больше любого носителя гена. А таких, если помните, тысячи. Неужели ради этого разговора мне пришлось одеваться и выходить на улицу в такую рань? — она была разочарована. Вера в собственную привлекательность дала Елене надежду о возможных причинах этой встречи. Ни разу неоправдавшиеся ожидания разлетелись на осколки и теперь больно били по самолюбию острыми углами.

— Нет, я хотел поговорить о нас вдали от ушей и глаз владыки, — прервал возникшую паузу Нейтан. — Очевидна выгода от нашего союза для первого советника короля, но в чём интерес гениальной принцессы? У вас есть всё, так зачем вам я? В наш век брак это немного не то, к чему стремятся, что является поводом для гордости или зависти. Даже политическим наш будущий союз не назовёшь, я подданный Арвантеса. Так в чём дело?

Елена бросила косой взгляд на жениха. Он не глуп, дураки не поднимаются так высоко, как сумел забраться лорд Маар. Стоит сказать часть правды, которая не вызовет сомнений.

— Воля владыки не пустой звук. И ей подчиняются даже родные сёстры. Хотите знать больше — спросите Райза. Возможно, владыка ответит, — она не стала сдерживать горькую усмешку. — Я стараюсь с головой подходить к разным жизненным ситуациям. Король сказал — замуж, и я не возражаю. Но я готова построить с вами нормальную семью. Родить детей, стать женой и матерью. Готовы ли вы, лорд Маар, быть мужем? Старомодно и со стопроцентной отдачей?

— Не знаю. Я уже был однажды мужем, — он ответил не задумываясь. Елена привычно удержала нейтральное выражение на лице. Вот её шанс нейтрализовать то зло, что сотворил ослеплённый яростью Райз. Попытаться дать незнакомцу чувство дома. Такое труднообъяснимое, но знакомое каждому, кто хоть раз терял под ногами опору в момент разрушения собственного мира. Носителям гена чувство «дома» нужно едва ли не больше, чем обычным людям.

— По крайней мере, честно, — признала Елена, поднимая взгляд на Нейтана. Он смотрел спокойно, безучастно.

— То немногое, что я готов обещать, леди Розенкройц. Честность, которая позволит нам спокойно играть свою роль.

Ей стало обидно, эта встреча, искренность, всё казалось унизительным. Достойная носительница древней крови вынуждена занять то место, которое укажут, а не то, которого достойна. Разве это справедливо? Талантливая, умная, наделённая силой, о которой не многие смеют мечтать, она при советнике Маар будет кем? Женщиной проводящей ночи в лаборатории, надменной леди, демонстрирующей Федерации свой статус и власть, вдовой при живом муже? Неужели брат желал подобной судьбы сестре?

— Вы уверены в собственном великодушии, но честность в нашем мире небольшая ценность. Я не собираюсь проводить одинокие ночи и делать вид, что так и надо. Вашей первой жены давно нет с нами, можете любить её и ненавидеть меня, но если мы заключим союз, это будет по-настоящему. Во всех смыслах, Нейтан. Подумайте, готовы ли вы сделать усилие, или стоит уже сейчас пойти к владыке и попросить его о милостивом разрешении не жениться! — она понимала, что говорит излишне зло, но когда уязвлённое самолюбие смешивается с чувством вины, коктейль получается взрывоопасный. Елена оказалась близка к тому краю, за которым гордыня затмевает разум.

— Я вас просто не узнаю, настоль вы сейчас на себя не похоже, — признался Нейтан.

— Я назову это пунктами нашего контракта. Мои требования к браку выглядят именно так. Никто не мешает сформулировать позицию второй стороне. И обсудить, разумеется. Заключать союз с изначально непреодолимыми противоречиями глупо!

Нейтан смотрел на Елену и пытался найти нечто, позволяющее поверить, что именно с этим человеком он сможет построить прочные и длительные отношения. О пресловутом счастье, желанном для Иден, речь не шла. Но видел только женщину, из-за которой единственная сестра чуть не погибла. И всё же Нейтан понимал, что династия нуждается в свежей крови. Королевству необходима смена вектора, прочь от разверзшейся под ногами пропасти.

— Я подумаю над своей частью контракта, Елена. А пока, позвольте пригласить вас на ужин. Попробуем посмотреть друг на друга как на людей, а не объекты влияния короля. В конце концов, до предполагаемой свадьбы всего три недели.

— В ресторане при гостинице? Или у вас? — она хотела понять, куда отправится на первый в своей жизни похожий на свидание ужин.

— В ресторане. Я буду ждать вас здесь, — Нейтан коротко поклонился и ушёл, оставив Её Высочество размышлять над поведением будущего мужа.

Купол над Фарианом мягко мерцал и переливался силовыми линиями, напоминая горожанам о защите. Полис спокоен и безопасен, пусть это только видимость. Чем крупнее город, тем меньше он контролируется официальной властью. Всегда есть те, кто обитает в тёмных закоулках, прячется под масками законопослушных граждан и руководят контрабандой, чёрным рынком лекарственных препаратов, похищают людей, убивают, грабят, насилуют.

В кабинете Томаса Фладда мерцали осветительные шары, обычно ослепительно-белый свет сменился на мягкий жёлтый, а сам хозяин расположился в кожаном кресле. Председатель с брезгливым интересом рассматривал донос, переданный через секретаря. Томас глубоко презирал стукачей, но признавал, что без них управлять огромным количеством людей проблематично. Как узнать, не зреет ли где-то заговор, не вспыхнет ли мятеж в мирном, на первый взгляд, квартале. Другие способы требовали дополнительного финансирования, а такие затраты Полис себе позволить уже не мог. Фариан не самый бедный город, но бездумно тратить энергокристаллы председателю не по карману. Информация от тайного «доброжелателя» Томасу не понравилась. Пусть он не любил сына, но полагал истинным патриотом, готовым служить своей родине беззаветно. Да, четыре недели назад Томас объявил сына перебежчиком и как официальное лицо города пообещал согражданам наказать предателя, обосновавшегося в королевстве Арвантес. Но все эти дни председатель не сомневался, что сын выполняет его распоряжение. Сегодняшний донос был на одного из учёных, обвинённого в связях с противником. Заканчивался он надеждой на то, что этого мужчину служба безопасности не упустит так же бездарно, как случилось с Габриэлем. Томаса не покидало ощущение, что каждое слово о его неблагодарном мальчишке. От сына приходили несколько раз короткие записки. О том, что жив, что помнит о своём почтенном родителе и Полисе, оставленном ради высокой цели. Но что если он придумал себе покорность сына? И этот наглец действительно сбежал в Арвантес, утащив в своей рыжей голове всю информацию из центра? Почти пять недель, а прогресса ноль. Чем занимается мальчишка? Учит королевских выродков биологии и кружит вокруг сестры первого советника короля! Председатель ведь объяснил, что втереться в доверие необходимо к принцессе, а не к белобрысой девке.

— Охрана на пропускном пункте видела его на арве с блондинкой. Очень необычной, не похожей на местных. Вот же ублюдок! — Это было предательство, не постановочное, а самое натуральное. Мальчишка сбежал, устроился в столице и даже не собирался выполнять миссию, доверенную ему отцом!

Томас от неожиданной полноты чувств — возмущения, ярости — прижал руку к груди, там стало отчего-то горячо и тесно, словно кипятка плеснули. И воздуха стало не хватать. Он скорее подумал, чем действительно выкрикнул имя секретаря прежде, чем острая боль выбила воздух из лёгких и сознание погасло.

Последняя мысль была о сыне. О том, что если выживет, наймёт убийцу, лишь бы избавиться от Габриэля. Почему-то у председателя не возникло сомнений в предательстве молодого учёного.