Алый жакет

6

Это было правдой. Подозрение в том, что он сделал неправильный выбор, зародилось в его душе, когда Мелисса бросила на него красноречивый взгляд после того, как он не стал торговаться за романтическое путешествие в Париж. Это подозрение усилилось, когда он заметил, что их столик накрыт на девять персон, в то время как все остальные — на восемь. Это подозрение перешло в уверенность, когда Мелисса посмотрела на Пьера Лагрю, сидевшего слева от нее, и ему стало вдруг ясно, что Пьер оказался здесь неслучайно.

Почему она не предупредила его, что пригласила другого мужчину? Если бы на ее месте была Глория… Да, черт возьми, на ее месте должна была оказаться именно Глория.

С Глорией ему было интересно и спокойно. Ее поступки почти всегда были логичны. Возможно, его соседка временами бывала слишком разговорчива, но сейчас она молчала. И смотрела на него широко открытыми глазами, в которых отчего-то был виден страх.

Они уже приехали. Фил повернул ключ зажигания. Мотор умолк. В наступившей тишине слышалось лишь потрескивание новогодних фейерверков. Что же ему сказать ей? Что в тот момент, когда его вечер зашел в тупик, он ясно осознал, что больше всего на свете хочет оказаться на ее кушетке. Рядом с ней. И с самой большой в мире вазой воздушной кукурузы. Сидеть рядышком, дружно задрав ноги на журнальный столик, и декламировать диалоги из «Руби-Губи».

Молчание становилось все более напряженным.

— Кроме ветчины и индюшатины у нас еще шампанское, пирожки, маринованные огурцы, лосось и сыр, — осторожно напомнил Фил.

— О да! — Глория, похоже, успокоилась, и Фил немного расслабился. — Само собой разумеется.

— Знаешь, у меня разыгрался зверский аппетит.

— Тогда помоги мне перенести все это в дом, и я сделаю тебе сэндвич.

Они выбрались из машины.

— Только один? — спросил Фил.

— Зато очень большой.

На минуту она было подумала… но это было глупо.

Верно говорят, что люди все время наступают на одни и те же грабли. Осознание Глорией причины своих неудач — она выбирала мужчин, которые слишком дорого ей обходились, — заставило ее почувствовать себя очень умной и опытной. Этому должен был когда-нибудь наступить конец.

— Эй, ты что, спишь на ходу? — сказал Фил, поднимавшийся вслед за ней по лестнице. — Уже почти полночь.

— Ну и что? — сердито ответила Глория.

— Как что? А фейерверки? Если мы поднимемся на крышу, то увидим Козмостеркейс.

На кухне они поставили коробки и пакеты на бар.

— Я пойду, принесу остальное, а ты пока сделай сэндвичи.

Глория принялась хозяйничать, а он отправился вниз. Сначала она вытряхнула из большого бумажного пакета пирожки, кексы и мини-рулеты, а затем сорвала пластиковую упаковку с ветчины и стала нарезать ее тонкими слоями.

Намазывая горчицу на половину булочки, она услышала торопливые шаги, гулко отдававшиеся в нижнем холле.

— Быстрее, быстрее! — Фил буквально влетел в кухню, бросил на стол пакеты со снедью, оторвал полосу бумажного полотенца и завернул в него сэндвич, готовый лишь наполовину. — Начинается! Бери шампанское и пойдем. Я возьму стаканы.

Поскольку Глория жила на верхнем этаже, им не понадобилось много времени, чтобы подняться на плоскую крышу. Они оказались не единственными, кому в этот час захотелось полюбоваться на фейерверки, но другие жильцы собрались на дальнем конце.

Поставив стаканы на верхнюю часть кондиционера, Фил посмотрел на часы.

— Осталось сорок пять секунд.

Содрав фольгу с горлышка шампанского, он снял мюзле и осторожно, со знанием дела вытащил пробку. Послышался слабый хлопок, и горлышко бутылки слегка задымилось.

Наполнив два стакана, Фил подал один Глории.

— Десять! Девять! Восемь… — Толпа на другом конце крыши начала отсчет.

Фил осторожно взял Глорию за плечи и повернул на северо-запад, где появились первые россыпи фейерверков.

— С Новым годом! — Фил и Глория чокнулись стаканами. Глория пригубила шампанское и заметила, что Фил внимательно смотрит на нее, чуть улыбаясь одним уголком рта. Эта улыбка была едва заметна.

Выражения лиц удивительны тем, что разницу между взглядом друга и потенциального любовника решают… миллиметры. Еще несколько миллиметров, и нежная улыбка Фила, манившая в неизведанное, могла бы расплыться в дружескую ухмылку.

Но этого не случилось, и в результате у Глории появилась мысль — лучше бы она не появлялась, — что Фил видел сейчас в ней соблазнительную женщину.

Возможно, он даже не знал об этом. Может быть, он просто ничего не мог поделать с собой.

Необходимые атрибуты присутствовали: новогодняя ночь, шампанское, смокинг, небо, расцвеченное фейерверками. И неважно, кто ты и с кем ты в эту ночь. Фил сказал, что хочет быть с ней, и он с ней, он вернулся, даже не зная о ветчине и индюшатине. И хватит рассуждать.

Все эти мысли промелькнули у нее в голове в течение доли секунды, пока она подносила стакан с шампанским к губам. В эту самую долю секунды ее ум должен был автоматически рассчитать градус наклона, отчего зависело количество жидкости, предназначенной для попадания в рот. Однако на уме у нее был Фил. В результате Глория сделала слишком большой глоток и почувствовала, как пузырьки шампанского ударили ей в нос. Она закашлялась.

Фил похлопал ее по спине, чтобы остановить кашель. Конечно, он сделал это очень сексуально… Нет. Ничего сексуального. Он похлопал ее так, словно она была его товарищем по студенческой хоккейной команде и только что выдала хороший пас на его клюшку.

Глория подняла руку.

— Все в порядке.

— У меня тоже сегодня вечером были неприятности из-за шампанского.

— Вот как? — Глория сделала небольшой глоток, надеясь, что в ее голосе прозвучало достаточно беззаботности.

— Мелисса ожидала, что я куплю шампанское для нашего столика. Когда я появился там, она решила, что я сделал исключение из правила бедности.

— Разве ты не объяснил?

Он покачал головой:

— Нет.

Глория вздохнула. Тяжело и глубоко. Затем она мысленно напомнила себе, что даже если бы Фил был свободен, она не принадлежит к типу его женщин, и даже если бы его влекло к ней, все равно ей пришлось бы прилагать все свои силы для сохранения их отношений.

Похоже, она оказалась в безвыходном положении. Взять хотя бы Мелиссу. Что он с ней сделал? Она так старалась, вложила свою душу в это гала-представление, а Фил не обратил на это никакого внимания. Он даже не пришел бы туда, если бы Глория не нашла для него способ сделать это.

— Глория, я очень ценю твое участие, но для Мелиссы я теперь пройденный этап, и мне от этого нисколько не хуже.

— Мне жаль, — сказала она.

— Мне тоже, но не слишком.

В небе повисли последние разноцветные гроздья фейерверков. Глория наслаждалась этим зрелищем и как будто не обращала внимания на Фила. Вероятно, именно это и настроило его на разговорчивый лад.

— Я уже не тот, каким был, когда мы начали встречаться, и это нечестно по отношению к ней.

— Ну и каким же ты был? — Она подошла к кондиционеру и, подпрыгнув, села на него.

Он долил шампанского в оба стакана.

— У меня была сытная и веселая жизнь. Я много работал, но зато каждый вечер обедал в ресторанах, ходил на спектакли, в клубы. У меня была дорогая машина последней модели, хороший, просторный дом…

— Встречался со многими женщинами…

— Я этого не говорил.

— В этом нет необходимости.

На комплимент это не было похоже. Фил поставил свой стакан и развернул бумагу с сэндвичем. Отломив кусок, он подал его Глории. Она взяла, и оба стали задумчиво жевать.

Во всяком случае, Фил жевал задумчиво. О чем думала Глория, он мог только догадываться.

— Я не собираюсь извиняться за то, что когда-то назначал свидания другим женщинам.

— Почему ты думаешь, что я ожидаю от тебя извинений?

— Но… ты же ничего не говоришь.

— Разговаривать с полным ртом неприлично. — Она помолчала, дожевывая сэндвич. — Мне кажется, что ты изменился лишь в одном. Теперь ты зарабатываешь гораздо меньше.

— Это не все, — возразил он.

— А мне кажется, что все изменения свелись только к этому.

— И все же теперь я смотрю на жизнь совсем по-другому.

— Другими словами, прозябание в нищете наполняет тебя чувством благородного достоинства.

— Эй… я этого не говорил.

Она поставила стакан и обхватила себя руками, сунув их под мышки. Становилось холодно.

— Знаешь, Фил, я не обедаю в ресторанах каждый вечер и не езжу на модной машине, но думаю, что мне грех жаловаться на жизнь.

— А еще женщины удивляются, почему мужчины так неохотно разговаривают с ними.

— О'кей, сдадим немного назад. Так ты думаешь, что Мелисса бросила тебя?

— Это я ее бросил!

— Ладно, не в этом дело. Что стало причиной вашей ссоры — то, что у тебя нет денег?

— Это временная проблема. Знаешь… деньги были для меня просто символом. Условностью. Они давали мне возможность заниматься интересным делом. Я все время что-то делал, постоянно общался с разными людьми. Я не хочу сказать, что моя жизнь была пустой и бессодержательной, просто я никогда не думал об этом. И знаешь… В делах мне везло, потому что я не боялся рисковать. Мне были не нужны стопроцентные гарантии успеха. Если бы я прогорел, меня выручила бы семья. Ясное дело, последствия были бы неприятными, но голодная смерть меня явно не ждала, так же, как и потеря крова или работы. Теперь же я должен тщательно взвешивать каждое принимаемое мною решение, потому что ошибка будет означать крах всех моих планов.

— Но ты же не собирался голодать?

— Нет, но я играю по этим правилам. Поэтому я стал другим.

Она внимательно посмотрела на него, слегка дрожа от холода.

— Тебе холодно. — Он снял с себя куртку и накинул ей на плечи.

— Спасибо.

На лице Глории появилась лукавая улыбка. Ее голос звучал чуть ниже обычного, с едва уловимой хрипотцой. Это вызвало у него ассоциации, которые раньше не могли иметь никакого отношения к Глории.

Она закуталась в куртку поудобнее и уткнулась носом в воротник. Сейчас она напоминала Филу ребенка, доверчивого и милого. У него замерло дыхание.

Она ничего не заметила, так как ее внимание привлекли ракеты, запускавшиеся жильцами со стоянки внизу. В красно-зеленом свете контрабандных фейерверков Глория выглядела особенно привлекательной.

Глория поднесла к губам стакан с шампанским, чтобы сделать еще один глоток, и в это время по крыше метлой прошелся порыв ветра, который вырвал из-за воротника куртки локон ее волос и завернул его вокруг стакана.

Фил медленно протянул руку, осторожно взял волосы, убрал их со стакана и бережно заправил за ухо Глории. Это был лишь предлог, чтобы дотронуться до нее.

Она улыбнулась и поправила волосы. Сейчас она снова походила на привычную Глорию.

— Тебе не холодно? — спросила Глория, чуть дрожа.

— Нет, — соврал Фил.

Опустив голову, она понюхала лацкан его куртки.

— Отрава.

— Духи Мелиссы. Мы танцевали.

— У вас был хороший оркестр?

— Да. — Фил помолчал и добавил, стараясь, чтобы его слова прозвучали как можно более равнодушно: — У Мелиссы был запасной кавалер.

— Как ужасно. Хотя, должна признать, что это был очень ловкий ход с ее стороны.

— Он купил шампанское к столу, а я, грациозно раскланявшись, удалился с поля боя.

— Бедняжка.

— Нет, я рад, что ушел. Это помогло мне расставить все по своим местам.

— Что именно?

— Я понял, что наши отношения не имели перспектив.

Совсем рядом прогремели взрывы петард, и Глория спрыгнула с кондиционера, столкнувшись с Филом. Его рука автоматически обхватила ее талию. Вообще-то ему уже несколько минут очень хотелось дотронуться до нее, но он отговаривал себя от этого намерения. Значит, судьба.

Петарды бросили люди на противоположной стороне крыши. Теперь они бежали к пожарной лестнице на своем конце и смеялись.

— Кто-нибудь сейчас наверняка сообщит в полицию, — заметила Глория.

Ее тело пробирала легкая дрожь. Фил не убирал руку с ее талии. Просто, чтобы согреть ее.

— Тебе же холодно. Ну-ка… — И прежде чем он успел остановить ее, Глория распахнула куртку и предложила ему встать рядом и укрыться одной полой.

Он должен был отказаться. Вместо этого он придвинулся к ней и натянул край куртки на свое плечо. Толку от этого не было почти никакого, кроме того, что их тела были теперь совсем рядом.

Однако Фил не имел права действовать импульсивно. Это могло разрушить их дружбу и поставить обоих в неловкое положение.

Глория не видела в нем потенциального любовника. Фил был убежден в этом, потому что знал, как ведут себя женщины, которых он интересовал. Глория, слава богу, ведет себя по-другому. Отсутствие сексуальной составляющей в их отношениях помогает сохранять непринужденные, ни к чему не обязывающие отношения. С ней так легко. Можно о чем угодно болтать и шутить…

Она улыбнулась ему. В ее глазах отражались блики фонарей парковочной площадки. Если бы он был человеком поэтического склада, он бы сравнил их с далекими звездами.

Как невероятно хорошо рядом с ней. Тепло и уютно. А эта улыбка…

У Глории очень красивые губы…

Фил наклонил голову, и она застыла.

Черт возьми! Это же Глория. Глория. Он не мог этого сделать. Он не должен этого делать. Он не сделает этого.

— Ты просто чудо. Ты — настоящий друг, — прошептал Фил. — Даже не знаю, что бы я делал этой ночью без тебя. — После этих слов он запечатлел на ее щеке целомудренный поцелуй. — С Новым годом!