Ангел-хранитель

ГЛАВА ПЯТАЯ

Наступила долгожданная пятница. Ким порядком замоталась и мечтала забраться с ногами в кресло, которое починил Джерри. То время, что она просидела с ним, аукнулось ей. Пришлось с головой окунуться в скопившиеся дела и вплотную заняться проектом, наконец сдвинувшимся с мертвой точки. Ко всему прочему сегодня ей даже некогда было пообедать.

Ким уже подъезжала к дому. В животе у нее урчало. Она с наслаждением предвкушала ужин, который Джерри, может быть, уже разогревает. На днях он попробовал приготовить несложные блюда в микроволновке, и они ему удались. Ким пока запретила ему включать духовку. Стоит Джерри сделать что-нибудь не так, и ее ветхое жилище враз займется как факел.

Ким вышла из машины. В это же время подъехал коричневый фургон и остановился позади. Из него вышел служащий в униформе такого же цвета и вручил ей небольшой сверточек.

Ким недоуменно уставилась на коробку в своих руках.

— От кого это? — спросила она. — Я не ждала никаких посылок.

Рассыльный пожал плечами и пошел к фургону:

— Наверное, еще один заказ для Джерри. — И, улыбнувшись, добавил: — Передайте ему, что моя жена просит рецепт того пирога для микроволновки. Я бы забрал его, когда приеду на следующей неделе.

Джерри встречал Ким в дверях.

— Ага, уже привезли. Очень хорошо.

Он хотел было забрать у нее коробку, но передумал.

— Разверни сама. Давай, давай, тебе понравится.

Ким взглянула на его ноги. Не считая гипса, они были до колен голыми.

— Что ты сделал со своими любимыми брюками?

— Теперь это шорты. — Джерри сиял от гордости, будто бы сам сшил их. — В телевизоре все носят такие. Вот и решил попробовать.

Штаны были обрезаны до колен и приспущены на бедрах. Теперь над брюками виднелась белая резинка трусов.

Джерри поддел ее большим пальцем и оттянул.

— А эти белые трусики давно уже полный отстой, — выдал он, нахватавшись жаргонных словечек по телевизору. — Ну да ладно, на днях мне пришлют настоящие мужские трусы.

Они вошли в дом. Ким закрыла за собой дверь, прошла в комнату и повалилась в кресло, ожидая, что оно привычно прогнется. Но вспомнила, что недавно Джерри починил его. Она откинулась на спинку и прикрыла рукой глаза. Трудно помнить о хороших сторонах Джерри, когда тот преподносит ей неприятные сюрпризы каждый день, едва она возвращается домой.

— Что-нибудь случилось? — наивно спросил Джерри.

Наивность. Лишь постоянно напоминая себе о его наивности, она понимала, что он не специально изводит ее.

— Случилось. Если бы ты только помнил, какие бешеные деньги заплатил за эти брюки!

Джерри недоверчиво глянул вниз на сотворенное безобразие.

— А я-то думал, они самые обыкновенные. Вот уж не знал, что кто-то разоряется на такое.

— Лучше тебе привыкнуть к ним. У тебя дома весь шкаф забит как раз такими.

Джерри — то есть Джеральд — всегда покупал самые дорогие костюмы самых известных фирм в самых дорогих магазинах. Джинсы Джеральд не носил. И вечно гордился своей безупречной, с иголочки, наружностью.

— Ну что ж, если хочешь, в выходные пойдем и купим что-нибудь на твой вкус.

Джерри заметно повеселел. Вдруг он вспомнил про коробку и пододвинул ее к Ким.

— Так ты откроешь?

Он взгромоздился на подлокотник кресла. Она потянула ленту, которой была завязана коробка, стараясь не замечать его сильное, мускулистое бедро и легкий пушок на оголившейся ноге. Пытаясь удержать равновесие, он оперся рукой о спинку кресла. Ким едва удержалась, чтобы не откинуться назад и не оказаться в его объятиях.

Джерри с нетерпением ждал, когда она откроет коробку. Ким украдкой бросила на него взгляд. Темные брови, того же оттенка, что и стриженые волосы, изгибались над пронзительно голубыми глазами. Правильной формы нос, скулы и подбородок составляли классический мужской профиль. А его губы… Она уже успела привыкнуть к его улыбке. Вот и сейчас он очаровательно улыбается ей. И ямочка на щеке так соблазнительна, что хочется потрогать ее.

Подумать только, такая красота, и на кого растрачена: на Джеральда.

Ким разорвала прозрачную упаковку, в которую было завернуто содержимое коробки. И что-то задела, потому как послышались звуки, похожие на мычание.

Джерри, рассмеявшись, не утерпел и сам вытащил из коробки две яркие фигурки. Одной оказалась мультяшная коровка в фартучке, другой — свинка в комбинезончике.

— Правда, прелесть? — Джерри показал ей на отверстия в головах фигурок. — Солонка и перечница. Смотри.

Он перевернул их головами вниз и потряс. Фигурки тут же замычали и захрюкали.

— Спорим, ты в жизни такого не видала.

— Да уж, — сухо заметила Ким. Но не смогла удержаться, чтобы не потрясти немного липкие на ощупь фигурки.

Раньше Джеральд настоял бы по меньшей мере на уотерфордском хрустале, который выглядел бы еще более нелепо, учитывая деревенский стиль ее обстановки, чем эти забавные игрушки.

— И сколько? — спросила Ким.

— Четырнадцать долларов девяносто пять центов. — Он помолчал. — Не считая доставки.

Ким вздохнула.

— Ладно хоть не уотерфордский хрусталь.

Джерри подвинулся на подлокотнике кресла, чтобы заглянуть ей в лицо.

— Да ты не волнуйся, — успокоил он ее. — Я взял твою кредитную карту.

— Мою… что?!

— Когда я позвонил по номеру в телевизоре, человек спросил номер кредитной карты. Ты как-то говорила, что не хочешь пользоваться ею сама, вот я и решил избавить тебя от искушения. — Джерри прямо-таки сиял от гордости. — Знаешь, те люди, с которыми я разговаривал, они такие милые… Я заказал столько всего, что они сделали меня почетным клиентом.

— Так, значит, корова и свинья не единственные?

— Конечно. Хочешь посмотреть остальное?

Он повел ее за собой. Пока они шли, Ким рассматривала его сзади. Как такое может быть? — сокрушалась она. У мужчины такая привлекательная попка и такая беда с головой.

Увидев солонку и перечницу, Ким просто удивилась. Но то, что открылось ей, когда они вошли в гостиную, повергло ее в шок. Там лежала целая груда всякой ерунды.

— Зачем ты купил весь этот хлам?

— Я не покупал, — возразил Джерри. — Просто назвал им номер твоей кредитной карточки, вот они и прислали.

Пожалуй, придется ей заблокировать все каналы телевизора, если так пойдет и дальше. Оставит ему только диснеевские мультики.

— Ты все это отошлешь обратно, понял? Все.

Джерри пытался возразить, но Ким оставалась непреклонна. И за что ей только такие мучения? Она взяла бутылочку с витаминами. Таблетки были сделаны в виде фигурок персонажей из мультфильмов, так любимых Джерри. Рядом с витаминами Ким заметила медный браслет.

— И что ты собирался со всем этим делать? — спросила она.

— В основном они для тебя. — Джерри просунул ее руку в браслет. — Это — для удачи в делах, а витамины — для твоего здоровья. Я хочу, чтобы ты дожила до глубокой старости, хотя бы лет до восьмидесяти.

В нем было столько искренности, что у Ким духу не хватало расстроить его. Но и оставить все эти покупки она тоже не могла. Не вдаваясь в подробности, Ким объяснила, как делают покупки по кредитной карте. Видя недоумение на лице Джерри, она убедилась в его полной неосведомленности. Он и не подозревал, что за все заказы ей придется заплатить, рано или поздно.

Из всей кучи они все-таки решили оставить краску и картинки с лошадьми. Краской не мешало бы освежить кухню. Что же до картинок, то тут Джерри уговорил ее. Он сказал, что они будут смотреться гораздо лучше, чем те вырезки из журнала, развешенные в ее комнате. И еще они оставили себе солонку с перечницей. А вот зачем, Ким так и не поняла.

Оставался Элвис на бархатном фоне.

— Ты же не оставишь его, Джерри?

— Думаю, нет. — Он в задумчивости провел пальцем по черному бархату. — Я встречался с ним однажды.

У Ким вырвался смешок.

— До или после смерти?

— Разумеется, после. Мы сыграли в фенуки. — Он посмотрел на Ким небесно-голубыми глазами. — Я бы непременно выиграл, не окажись он еще ловчее меня.

Ким решительно ничего не поняла из того, что он говорил.

— Надо будет сказать врачу о твоих галлюцинациях.

— Да, чуть не забыл. — Джерри поднял вверх указательный палец. — Звонил секретарь врача. Мне назначили прийти в следующий вторник.

Чудесно. Вдруг его окончательно выпишут, и тогда Джерри переедет обратно к себе. Она больше не будет видеть его каждый день. И может быть, ее отпустят преступные идеи помириться с ним.

— Скажи мне, что ты видишь?

Джерри присел на краешек ящика для цветов. Еще прежний хозяин дома смастерил его и поставил под шелковицей. Джерри взял Ким за руку и, потянув вниз, усадил рядом с собой.

Измотанная, она устало прислонилась к нему. Джерри повернулся и обхватил рукой ее плечи. Его взгляд невольно упал на глубокий вырез ее блузки, и ему открылись две белые округлости. Джерри мгновенно испытал возбуждение при виде такого захватывающего зрелища.

— Вижу пруд, сарай, дальше лес… Ну ладно, пойду-ка я… У меня столько дел. — Ким хотела было встать, но Джерри удержал ее.

— Неужели они настолько важны, что из-за них ты не можешь полюбоваться заходящим солнцем?

Тут, словно в подтверждение его слов, багрово-оранжевый диск опустился еще ниже над прудом, и его свет отразился от поверхности воды. Смешавшись с красками неба, отражение начало переливаться мягкими тонами розового, пурпурного, оранжевого и желтого. Утки и гуси вышли из воды, деловито отряхиваясь. Они и вовсе не замечали тех чудесных превращений, что происходили вокруг.

Ким не ответила на его вопрос, но и не попыталась встать. Помолчав, она сказала:

— Да, и вправду красиво. Я живу здесь уже два года, но впервые смотрю на закат.

Они сидели тихо и глядели, как солнце прячется за лес, оставляя после себя бледное зарево.

— Понюхай! — Джерри сорвал с розового куста цветок и протянул ей.

Ким вдохнула нежный аромат.

— Ты совсем заработалась, — печально заключил Джерри. — Нужно научиться ценить те маленькие чудеса, которые даруются нам каждый божий день.

Ким коснулась розой его щеки. И заметила жесткие волоски, появившиеся с утра. Еще месяц назад все было по-другому. Даже если они с Джеральдом и выбирались к пруду, все их разговоры сводились к одному — к работе над проектом. Джеральд возлагал на него большие надежды. А сейчас и не поймешь его… Может, он и думает о работе, только вовсе не так часто.

— Надеюсь, после заключения сделки станет полегче, — предположила Ким.

— Надеешься?

— Ты ну прямо как мой отец.

— А ты — завзятый трудоголик.

— Вот уж чья б корова мычала… — резко бросила Ким. Слова вырвались у нее невольно, она совсем не хотела обидеть Джерри. Но ее это ужасно раздражало — он сам подал идею о слиянии компаний, а теперь пеняет ей за то, что она поддержала его. Ким успокоилась и заговорила уже мягче. — То была твоя идея, — напомнила она ему. — Ты говорил, что так наша прибыль увеличится.

Джерри задумался.

— А что, компания твоего отца испытывала финансовые затруднения?

Ким такое предположение даже рассмешило.

— Что ты! Наоборот, дела шли как нельзя лучше.

Джерри, понимающе кивнув, заглянул Ким в глаза.

— Значит, как только вы заключите сделку, ты станешь посвободнее?

— Да нет, у меня только прибавится обязанностей.

— Тогда зачем тебе все это?

Как похвально. Он будто и в самом деле беспокоится о ней. Месяц назад его больше интересовало, какие перспективы откроются перед ним самим.

— Не мне — тебе, — честно ответила Ким. — Проект так много значил для тебя… Отцу в его возрасте уже нет надобности расширять дело, а я и так достаточно обеспечена, да и работы у меня хватает. Но ты просто заболел этим проектом. И мы решили поддержать тебя. Кармен как-то предложила ввести тебя в совет директоров нашего будущего филиала. Папа тогда сказал, что лучшего подарка для своего будущего зятя и придумать не может.

Едва Ким сказала это, как поняла, что проговорилась. Затронув тему их с Джеральдом прежних отношений, она сделала лишь себе хуже. Может, он пропустит ее слова мимо ушей?

Но Джерри не дремал.

— Почему у вас ничего не вышло?

Ким решила не вдаваться в подробности:

— Ты просто не был готов к семейной жизни.

Джерри прислонился спиной к стволу дерева и задумчиво провел рукой по яркой россыпи весенних цветов, распустившихся в его тени.

— А что общего, кроме работы, было у вас с Джеральдом?

Теперь Ким уже не казалось странным, что Джерри говорит о себе как о другом человеке. И впрямь, сидевший рядом с ней мужчина не имел ничего общего с ее женихом. Ким не нашлась что ответить, но все и так было ясно.

— Чем же он привлек тебя?

Ким невольно улыбнулась, вспомнив тот день, когда впервые увидела нового коллегу, принятого в компанию отцом. Джеральд наклонился к установке с охлажденной водой. На нем были брюки с безупречной стрелкой. Впрочем, безупречность, как потом стало ясно, оказалась его главным достоинством.

— Попкой, — без колебаний выпалила Ким. — У него была соблазнительная попка, не худая, но и не толстая. Так и ущипнула бы. — Но если Джеральд произвел на Ким впечатление своим видом сзади, то когда он выпрямился… Ким потеряла дар речи от восхищения. Широкие плечи, крепкая грудь и упругие мышцы рук проступали под белой рубашкой. — Всему виной физическое влечение… Господи! Да меня от одного только взгляда на него в жар бросало…

Ким осеклась. Ей вдруг стало ужас как неловко — ведь она говорит о Джерри. Нехорошо вышло. Теперь он знает, какую власть имел над ее телом. Но хуже всего то, что он мог вообразить, будто она все еще неравнодушна к нему.

— Я… я… извини. Не знаю, что на меня нашло. — Ким поднялась, стремясь оказаться подальше от этого человека, сумевшего вывернуть наизнанку ее душу. — Забудем это.

Джерри не двигался. Он вообще никак не ответил на это невольное признание. Просто сидел и смотрел на нее. А Ким, сунув руки в карманы джинсов, ходила перед ним.

— Знаешь, что я сначала увидел в тебе? — мягко произнес он.

Ким остановилась, повернувшись к нему спиной. Ей хотелось поскорее закончить этот разговор. И вновь стать просто хорошими друзьями, не больше. За время, прошедшее со дня аварии, они здорово сдружились. Но ей не терпелось услышать, что он скажет. Что же привлекло его в ней прежде, чем он встретил ту женщину, оказавшуюся еще более притягательной?

Едва она успела так подумать, как Джерри произнес:

— Я увидел глаза, добрые глаза. Глаза той, что испытала боль и все же смотрела с состраданием на попавшего в беду.

Ну, конечно. Могла бы и догадаться. Он имеет в виду больницу, где увидел ее впервые после аварии. Смешно думать, будто он почувствует то же физическое влечение, тот же огонь в крови…

— Добрые глаза… У спаниеля тоже добрые глаза. — Ким повернулась и заметила, как залилось краской его лицо.

— Ну, было еще кое-что, вернее, не одно, а даже два… но даже не знаю, прилично ли говорить такое… Ты была просто неотразима в своей маечке-топе.

На этот раз зарделась Ким.

Джерри встал. Она решила, что он собирается домой, и подала ему костыли. Но Джерри отставил их, прислонив к стволу, и вдруг привлек Ким к себе. Она очутилась меж двух огней. Близость к нему сводила ее с ума. И в то же время внутренний голос запрещал ей слишком привязываться к этому, в общем-то, временному в ее жизни мужчине.

Ким легонько отстранилась, не сводя с него глаз. Он стоял на фоне меркнущего свечения закатного неба, и она готова была поклясться, что внезапно увидела едва заметное кольцо вокруг его головы.

— Что такое? — спросил он.

— Странно… Вокруг твоей головы будто светится нимб.

Джерри не сразу нашелся что сказать.

— Это, наверное, новый шампунь, я увидел его рекламу по телевизору и заказал. Шампунь для непослушных волос. «Ангельский шампунь» сделает ваши волосы ангельски кроткими. — Джерри улыбнулся. — Значит, работает.

Он повернулся к Ким так, чтобы лучи вечернего солнца не падали на него сзади, и снова перевел разговор на работу:

— Ты должна бросить этот проект.

— Сумасшедший! Делу уже дан ход.

— Разве ты не можешь остановить его?

— Могу… Но зачем?

— Ты несешь непосильную ношу. Сама компания в отличном состоянии, для семейного бизнеса лучшего и не пожелаешь. К тому же… — Джерри взъерошил рукой волосы, — если проект удастся, ты будешь вкалывать и вкалывать. И сведешь себя в могилу раньше времени.

А ему не видать своих крыльев. Иногда люди прямо-таки выводили его из себя своим упрямством.

— Нельзя, чтобы вся жизнь была в работе. Кроме работы есть столько всего интересного!

— Как только память вернется к тебе, ты тут же с головой сам уйдешь в работу.

— Память у меня уже в порядке, — поспешно возразил Джерри. Надо доказать ей. И он начал перечислять сведения, почерпнутые из бумаг в портмоне Джеральда: — Меня зовут Джеральд Эверет Киркленд. Живу в городе, на Даунинг-стрит, дом 305. Мне тридцать два года. Видишь, я уже все вспомнил. И все так же отказываюсь от проекта.

Ким недоверчиво посмотрела на него.

— Как зовут твою секретаршу?

К счастью, в портмоне он наткнулся на одну записку. В ней ему напоминали о встрече, назначенной на понедельник, на которую он так и не попал из-за аварии. Написать записку и подписать ее могла только секретарша.

— Донна?

В глазах Ким мелькнуло удивление.

— Сколько рыбок в аквариуме в твоем кабинете?

Джерри наморщил лоб. До сих пор ему везло. Может, повезет и на этот раз. Джерри вспомнил притчу о том, как Иисус накормил тысячи людей пятью хлебами и двумя рыбами. И рискнул:

— Две? — Сказав, он тут же подумал, что, наверное, больше.

— Ха! Да у тебя вообще нет рыбок! Ты солгал мне.

— Ну и что с того? Важно ведь, что я беспокоюсь за тебя и желаю только добра.

Джерри очень не нравилось то, как много Ким работает. Но еще больше ему не нравилось, что он стал привязываться к ней… слишком уж привязываться. Задание этого не предусматривало. Нет, он и раньше симпатизировал некоторым из своих подопечных. Но сейчас совсем другое дело. Если он хочет выполнить задание, ему придется сосредоточить весь свой ум — не чувства — на Ким.

И все же… он не мог удержаться от поцелуя, в последний раз.

На следующий день они отправились по магазинам. Джерри то и дело останавливал прохожих, заговаривая с ними. Поначалу Ким испытывала неловкость. Но вскоре заметила, что некоторые, особенно пожилые женщины, отвечали ему с готовностью. И перестала волноваться.

— Эй, парень, где достал такие сандалии? — окликнул Джерри мальчишку лет десяти, который вышел из кондитерской.

Лохматый мальчуган сунул в рот конфету и махнул рукой через плечо в сторону обувного магазинчика, где шла распродажа обуви.

— Ты действительно пойдешь туда? — недоверчиво спросила Ким. — Ты всегда покупал одежду в престижных бутиках.

Джерри остановился у входа.

— Престижные бутики… Звучит. Как ты думаешь, там продают сандалии вроде тех, что были на том пацане?

— Вряд ли.

— Значит, нам сюда.

Они вошли и направились к стеллажам. Ким сняла коробку с заваленной обувью полки и отнесла Джерри, севшему неподалеку.

— Из твоего размера у них только эта черная с коричневым пара.

Джерри состроил недовольную мину. Видно, ему хотелось сандалии, сияющие всеми цветами радуги. Все же он примерил их. Сидели они отлично, обхватывая ногу широкими нейлоновыми ремешками. На его ноге они смотрелись гораздо лучше, чем в коробке.

— Недурно, — оценила Ким.

Но Джерри заинтересовался застежками на липучках.

— Ты только глянь, — восхищенно прошептал он. — Не нужно оборачивать ремешки вокруг ног и завязывать их. Они застегиваются сами!

— Возьмешь их?

— Конечно.

Они стояли в самом дальнем углу магазина, в длинном, тесном проходе. Чтобы добраться до выхода, им придется лавировать между покупателями и штабелями коробок. Ким пошла впереди, прокладывая дорогу для Джерри с его костылями.

На полпути навстречу им вылетели двое сорванцов, бегавших по главному проходу как угорелые. Ким побоялась, что они собьют Джерри с ног, и свернула к проходу слева. Куда только смотрят родители? Почему не вмешаются и не образумят своих чад?

Джерри догнал ее, и она снова пошла вперед. Со стороны соседнего ряда послышалась шумная возня и перебранка мальчишек. Начали они с игры, а закончили дракой.

В следующее мгновение полки рядом с Ким заходили ходуном. Коробки с обувью над ее головой, и без того грозившие вот-вот обвалиться, зашатались.

Дальше все происходило как во сне — очень медленно. Ким видела неумолимо надвигавшуюся опасность и сознавала ее, но пошевелиться была не в силах — тело будто окаменело. Сильная рука схватила ее и за считанные доли секунды до обвала дернула назад, подальше от опасных коробок.

Ким ударилась о грудь Джерри. Оба потеряли равновесие и начали падать. Джерри обхватил ее. Ким почувствовала, как он изогнулся всем телом, чтобы первым приземлиться на покрытый дорожкой пол. Она упала на него. Так они и лежали некоторое время.

Едва отдышавшись, Ким увидела, что тяжеленный деревянный стеллаж, перед которым она недавно стояла, упал. На полу горой валялись коробки с обувью.

Если бы Джерри не дернул ее на себя, Ким завалило бы градом коробок, а потом ударило падающим стеллажом. Она оперлась на локоть и, приподнявшись, повернулась к тому, кто только что спас ее от шишек и синяков.

Джерри лежал с закрытыми глазами. Ким склонилась над ним, ее грудь теперь касалась его тела.

— Джерри, как ты?

Он открыл глаза, и Ким заметила, что их светло-голубой цвет стал теперь еще светлее.

Джерри глубоко вздохнул, с удовольствием ощутив мягкое прикосновение ее груди. Ким плотно сжала свои полные губы; каждая черточка ее лица выражала беспокойство. Он скользнул по ней взглядом. Никаких видимых повреждений, только волосы слегка растрепались.

Валявшийся рядом с ними стеллаж и разбросанные коробки служили свидетельством того, что они были на волосок от серьезной опасности. У Джерри екнуло сердце, когда он увидел, какие серьезные ушибы могла получить Ким. Она могла даже погибнуть.

И тут его осенило: он спас ей жизнь. На этот раз уж точно.

Значит, его время на земле истекло. Надо приготовиться к обратному путешествию, домой, туда, где ему вручат его первые крылья. На него нахлынула грусть — ведь он расстается с Ким на целых пятьдесят лет.

Там это, конечно, не срок, время пролетит, не успеешь и глазом моргнуть. Но теперь, когда он узнал Ким и она стала ему небезразлична, даже мгновение без нее покажется нестерпимо долгим. Джерри провел рукой по ее щеке. Не зная, как и, самое главное, когда Нахум решит переместить его обратно, он спешил попрощаться с Ким.

— Мое время на Земле вышло. Я буду скучать по тебе, но мы встретимся снова на небесах.

С этими словами он привлек Ким и поцеловал так, как не целовал никогда прежде. Это будет их последним воспоминанием друг о друге, так пусть же оно станет особенным.

Поцелуй оказался страстным, полным сладкой печали о том, чему никогда не бывать.