Ангел-хранитель

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Джерри мерил шагами бывшую собственность Джеральда. Он до последнего убеждал Ким оставить его у себя. Но она почему-то была уверенна, что ему нужна независимость от нее и что с его отъездом ее жизнь станет безопаснее. Ким также лепетала что-то про свое сердце, которое тоже будет вне опасности.

Может, у нее проблемы с сердцем? Надо будет спросить, когда они встретятся завтра на работе. Даже если и так, вряд ли причина ее возможной ранней смерти в этом. Сердечными приступами заведует Верховный. Какой бы ни была угроза, она исходит извне.

Пора взяться за дело как следует и найти источник опасности. Нельзя больше полагаться на случай. Если и дальше скакать по верхам, замечая лишь очевидное, с Ким непременно случится настоящая беда.

Джерри присел на диван, обтянутый белым плюшем. Будь он у Ким, забрался бы с ногами. А здесь нет. Ему нравилось, что в обстановке много белого. Но и только. В целом же жилище Джеральда, сплошь из стекла и металла, казалось застывшим, слишком неживым на его взгляд.

Джерри не мог сидеть спокойно, он вскочил и снова зашагал по комнате. Ему вдруг вспомнилось изречение, слышанное недавно по телевизору. Знание — сила.

Чем лучше он узнает Ким, тем легче будет защитить ее. Раз Джеральд был помолвлен с ней, в его квартире должно остаться что-нибудь из вещей Ким.

Джерри отправился на кухню и стал распахивать дверцы шкафчиков и выдвигать ящички. Единственное, что он нашел, это записку: «Купить шампанского». Он сунул ее в карман брюк и продолжил поиски в столовой и гостиной.

Шампанское? По какому такому случаю? — терялся в догадках Джерри.

Он обнаружил фотографию в рамке, на которой Джеральд и Ким целовались, потер стекло о рубашку и внимательно вгляделся в фотографию.

Они, конечно же, позировали фотографу, и поцелуй вышел несколько деланным. Но для него и этого оказалось достаточно — мучительно больно думать об интимных отношениях этих двоих. На фотографии был он, Джерри, но Ким целовала не его, а Джеральда.

Джерри вспомнил их недавний поцелуй. Интересно, о ком она думала в тот момент, — о нем или о Джеральде? Ким сказала, что помолвка не состоялась, потому что Джеральд оказался не готов к такому шагу. Была ли в том вина Джеральда? Может, Ким тоскует по нему?

Да нет, едва ли. Иначе бы так упорно не противилась попыткам Джерри сблизиться, хотя ей нравились его прикосновения не меньше, чем ему. Похоже на то, что сперва Ким отдавалась всем своим существом безрассудному желанию, но потом вдруг вспоминала прежние отношения с Джеральдом и сдерживала себя. Может, она считает, что не вправе отдаваться своему чувству, пока к Джерри не вернулась память? Придется ему перерыть весь дом в надежде, что найдутся ответы на вопросы.

В спальне не нашлось ничего интересного. Лишь биржевые сводки да кое-какие сведения о той компании, с которой Барнеты намеревались объединиться. И еще фотография, где Джеральд и Ким стояли рядом с ее отцом и мачехой.

Лишь в кабинете его старания увенчались успехом — он обнаружил множество всяких счетов. Но большая часть корешков и записочек ничего не значила.

Посреди стола кучей валялась нераспечатанная почта. В основном рекламные проспекты и счета из банка.

Джерри пролистал папку с деталями предполагаемого слияния компаний. Нужно было войти в курс дела, прежде чем отправляться завтра на работу. В самом низу папки лежала записка, написанная аккуратным почерком. В ней ему напоминали, чтобы он позвонил мистеру Хоскинсу, инспектору из «Гуди-Фудс». Джерри и эту записку сунул в карман, решив позвонить завтра же. Возможно, мистер Хоскинс просветит его по части сделки. И он сэкономит время, чтобы присматривать за Ким.

В нижнем ящичке стола отыскалась чековая книжка и выписки со счета кредитной карточки. Судя по всему, Джеральд предпочитал одеваться стильно. Джерри аж присвистнул от удивления, увидев умопомрачительные суммы. А по обилию ресторанных чеков легко было догадаться, что Джеральд дома не ел. И был завсегдатаем отнюдь не дешевых закусочных.

Просматривая бумаги, Джерри заметил, что среди них попадаются счета дешевого мотеля, расположенного в черте города. Ну… может, он там ночевал, когда засиживался на работе допоздна.

Да нет, не похоже. Ким говорила, что его дом всего в двадцати минутах езды от работы. Быстрее да и проще добраться домой, чем ночевать в мотеле. К тому же ему с его разборчивостью не пристало снимать такие дешевые номера.

Оставалось надеяться, что завтрашний день хоть что-то прояснит, но вопросы все не кончались, а ответов было слишком мало.

Утром Ким заехала за Джерри. Его машина разбилась еще тогда, в аварии. В качестве средства передвижения оставался автобус. Но Ким не была уверена, разберется ли Джерри в расписании. Правда, если он решил, что по доброте душевной она позволит ему слоняться возле ее стола, то жестоко ошибается.

— Твой кабинет этажом ниже, — сказала она, едва Джерри попытался удобно устроиться на диване в ее кабинете.

— Разве нельзя перенести мой стол сюда? Я мог бы работать и здесь.

Ким настороженно взглянула на него.

— Видно, ты не очень изменился, — заметила она. — Вот уже три года только и думаешь, как бы заполучить место заместителя вице-президента.

— Даже и в мыслях не было. Просто хочу находиться поближе к тебе.

Но Ким, судя по выражению ее лица, не поверила ему.

Вошла помощница Ким и положила на стол тяжелую папку, сказав:

— Вот то, о чем вы спрашивали Донну.

— Донну? — с удивлением произнес Джерри, после того как помощница вышла. — Мою секретаршу?

Ким кивнула.

— Я просила ее принести эти материалы еще вчера. Мне и в голову не приходило, что ты уже выйдешь на работу. Сделка подходит к решающему моменту — мы либо заключаем ее, либо отказываемся. Вот я и решила завершить то, что оставалось недоделанного у тебя.

— Предлагаю отказаться от сделки.

Ким удивилась. При этом ее брови красиво изогнулись, точно своды арки. Джерри с трудом сдержался, чтобы не провести пальцем по ее темным бровям или убрать упавшую на них челку. Он тут же ухватился за папку. В ней лежала компьютерная распечатка, копия той самой, что он обнаружил у Джеральда.

— Я возьму ее. Нечего тебе заниматься моими делами, ты и так работаешь на износ.

Ким запротестовала, но папку Джерри не отдал. Он вышел и направился к лифту, заглянув по пути к Максвеллу Барнету.

Спустившись на свой этаж, он остановился у автомата с водой, чтобы попить. А когда выпрямился и вытер губы рукой, перед ним стоял мужчина. На нем была мятая рубашка, и возрастом он казался постарше Джерри.

— Подходите, я уже все, — пригласил его жестом Джерри.

Но мужчина не двинулся. Он так и стоял, преграждая Джерри путь. Очевидно, вода ему была не нужна.

— Ты что, думаешь, тебе тут все дозволено? — Его глаз дернулся, когда он уставился на Джерри, пытаясь заставить того опустить взгляд. — Не такая уж ты и «шишка». Учти, я не спущу с тебя глаз. И не надейся, что тебе удастся обделать свои грязные делишки.

Суровое лицо мужчины напомнило Джерри Мердада — ярого блюстителя порядка. Джерри подумал, что этот тип наверняка работает в бухгалтерии.

— Я что-нибудь не так сделал?

Странный собеседник молча погрозил ему пальцем и удалился.

Джерри постарался забыть неприятное происшествие и занялся поисками своего кабинета. Ким сказала, что он в восточной части здания. Но когда начала объяснять, где именно, Джерри отвлекся, с наслаждением вдыхая сладкий цветочный аромат, исходивший от нее. Он придвинулся ближе, восхищаясь красотой ее огромных карих глаз, гладкой кожей и мягким голосом. Ким спросила, все ли ему понятно. И у Джерри просто духу не хватило признаться, что он прослушал.

Теперь он стоял в растерянности, гадая, какая из трех девушек за приемной стойкой могла быть Донной. Никто из его коллег не знал об амнезии, и ему было неудобно спрашивать, где находится его кабинет. Ким опасалась, как бы кто из сослуживцев не перепутал амнезию со слабоумием. Она не хотела, чтобы о Джерри думали как об ущербном.

Желая потянуть время, он стал листать распечатку «Гуди-Фудс». И едва только погрузился в колонки цифр, как к нему подошла молодая женщина, не одна из тех трех, а совсем другая.

В безупречного вида бежевой юбке и жакете, она казалась чуть старше Ким. Скорее всего, ей было тридцать. Ее светлые волосы, хоть и распущенные, были тщательно подкручены на концах и щедро покрыты лаком. У Джерри создалось впечатление, что ни единый волосок не посмеет выбиться из прически, покинув строго предназначенное ему место.

— Добро пожаловать обратно, Джеральд. А то я уже начала думать, что ты решил бросить работу и стать домохозяином.

— Домохозяином? — Джерри сунул распечатку обратно в папку. — Каким таким домашним хозяином?

Донна рассмеялась, но затем быстро перешла к делу.

— У меня накопилась пачка писем, их нужно подписать. Что мне с ними делать?

Вот он, удобный случай.

— У меня руки заняты. Оставь письма на столе в моем кабинете. — Донна кивнула и пошла, а Джерри отправился следом.

Хотя обстановка в кабинете и отличалась от домашней, можно было точно определить, что здесь работает тот же самый человек. Диван и стул были обтянуты отличной кожей коричневого цвета, стол покрыт темным стеклом. Повсюду, на столе, шкафчике без ножек и на книжных полках, блестели медные лампы, медные рамы картин и прочие безделушки с медным отливом.

— Чего здесь не хватает, так это аквариума.

— Ты всегда говорил, что аквариумы для бездельников, а ты слишком занят, чтобы сидеть, уставившись на рыб, которые плавают кругами. Неужто после аварии тебе пересадили сердце? — Донна взглянула на него с любопытством.

— Да нет, — заверил ее Джерри, для убедительности похлопав себя по груди. — Сердце все то же.

Донна снова засмеялась.

— Вижу, отдых пошел тебе на пользу. Через пять минут зайду за корреспонденцией.

Она ушла. Джерри быстро подписал письма. Одно извещало сотрудников компании о пикнике, намечавшемся через две недели. Джерри пометил день и время у себя в ежедневнике, потом решил продолжить свои поиски. Начал с осмотра ящиков в шкафчике. Большая часть бумаг содержала сведения об уже завершенных проектах. В самом верхнем ящичке лежали документы, не требовавшие немедленного исполнения. Нижний оказался заперт.

Джерри пошарил в карманах брюк. В одном лежала связка ключей. Она досталась ему вместе с другими вещами Джеральда в больнице. Первые два ключа не подошли, но третий вошел в замочную скважину, издав при этом щелчок.

Джерри выдвинул ящичек. И увидел: флакон с жидкостью для полоскания рта, чистую рубашку, галстук, аспирин и пачку презервативов.

Флакон и рубашка с галстуком вполне уместны на работе, подумал Джерри. Но вот презервативы? Он постарался отогнать мысль о том, что Ким и Джеральд могли быть вместе. Хватит с него и фотографии с поцелуем.

Но если презервативы предназначались Ким, почему Джеральд держал их на работе? Не удобнее ли хранить их в ее доме или своем собственном?

Тут Джерри припомнил счета из мотеля. Может, они встречались там во время обеденных перерывов? Но это совсем не похоже на Ким. А если даже и так, почему Джеральд не носил презервативы в портмоне, как это делает большинство мужчин?

Вдруг он заметил в ящичке что-то белое. Присмотрелся и увидел, что из свернутой рубашки выглядывает уголок бумаги. Когда он его вытащил, оказалось, что это конверт. В нем лежал чек. Чек личного счета Джеральда, уже использованный. Получателем значился некто Отто Хоскинс, а подпись — четкий, твердый росчерк — принадлежала Джеральду Е. Киркленду. На сумму, указанную в чеке, можно было бы заказать немало товаров по телевизору.

Хоскинс, Хоскинс… где же он слышал эту фамилию? И почему Джеральд заплатил этому Хоскинсу такие большие деньги? Джерри положил чек обратно. Если он соберет большую часть мозаики, ему, возможно, удастся предотвратить смерть Ким.

На столе перед ним лежали бумаги, напоминая о необходимости заняться работой. Но что же ему делать со всеми этими цифрами? В них не было никакого смысла, прежде всего потому, что они не совпадали с цифрами на распечатке у Джеральда.

Джерри запер ящичек и опустил ключи в карман. Задев рукой записку, положенную им в карман еще утром, он вытащил ее. И перечитал еще раз: «Позвонить мистеру Хоскинсу, инспектору „Гуди-Фудс“». Записка была написана за две недели до автокатастрофы.

— Замечательно, все подписано. — Донна вошла и сгребла со стола кучу бумаг. — Я только заберу их и тут же уйду.

— Донна, — позвал ее Джерри и положил перед ней записку, разгладив ее рукой. — Ты не помнишь, зачем я должен был позвонить Хоскинсу?

Та в задумчивости закусила губу.

— К сожалению, — сказала она наконец, — я никогда не слышала о мистере Хоскинсе.

— Разве не ты написала эту записку?

Донна склонилась ниже, всматриваясь.

— Да, почерк действительно похож на женский. Но не мой. — Она направилась к выходу, но вдруг остановилась. — Кстати, о почерке… — она взглянула на верхнюю бумагу в пачке, — что случилось с твоим?

Только теперь Джерри вспомнил четкие росчерки чернил на чеке. Видно, Джеральд старался произвести впечатление не только своими манерами, одеждой, личными вещами, но и почерком. Хотел, чтобы его считали твердым и властным. А роспись Джерри простая и незамысловатая. По-своему твердая, но без претензий.

Он улыбнулся секретарше, которая лихорадочно листала ворох подписанных бумаг.

— Похоже, я немного замечтался сегодня.

Донна подала ему одну из бумаг и посмотрела на шефа с тревогой.

— В последнее время ты сам на себя не похож. Посмотри, ты подписал это письмо «Джаред Киркленд».

Джерри молчал, не зная, что и сказать. Донна пожала плечами и постаралась обратить все в шутку.

— Эта твоя травма головы… и досталось же тебе.

Не дождавшись лифта, Джерри поднялся на этаж Ким пешком. Он надеялся провести время обеденного перерыва в ее обществе.

Разминувшись с ее помощницей в дверях кабинета, Джерри вошел и удобно устроился в кресле для посетителей.

Откинув голову на спинку кресла, Ким сидела, глубоко задумавшись. Даже если бы ее губы и не были сжаты, все равно она выглядела бы озабоченной. Джерри частенько видел ее такой, особенно когда она пыталась избежать слишком доверительных отношений с ним. Он все думал, что же такое натворил Джеральд, раз Ким все время держится на расстоянии.

А может, не Джеральд, может… он сам? Джерри слегка дотронулся до нее.

Ким вздрогнула от неожиданности. Ну почему Джерри имеет над ней такую власть? Зачем своим присутствием постоянно напоминает ей, каким милым и хорошим может быть?

Такой страсти, какую он пробудил в ней, Ким не испытывала никогда… и с каждым днем она все разгоралась. Как несправедливо, что ее сердцем завладел такой недостойный человек.

— Ты напугал меня.

— Извини. Время обеда. Давай сходим куда-нибудь.

— Э-э… видишь ли… — Ким замялась, подыскивая благовидный предлог, чтобы только не быть с ним рядом. Ее спасла случайность — в дверях появилась мачеха Ким.

— Лифта не дождешься. Пришлось прошагать все двенадцать пролетов, — с трудом переводя дыхание, выговорила Кармен. — Дорогая, ты готова? Твой отец хочет заглянуть в новый итальянский ресторанчик, тот самый, что на Четырнадцатой улице.

Джерри расцвел в улыбке.

— Я только за! Обожаю итальянскую кухню.

По правде говоря, он вообще не был привередлив в еде. Ким судорожно искала способ, как бы потактичнее избавиться от него.

— Но тебе же нужно остаться здесь и…

— Он тоже хочет есть, — вмешалась Кармен. И, задержав на нем взгляд своих голубых глаз, добавила: — Мы будем только рады тебе, Джерри. — Она поправила на плече ремешок сумочки. — Вызовите пока лифт, а я тем временем оторву от работы Максвелла. Встретимся у лифта.

Ким бросила взгляд на Джерри. Тот уже встал и предлагал ей руку. Пришлось принять ее. Ладонь Джерри оказалась теплой и сильной.

— Джеральд… то есть Джерри… — остановившись на пороге, произнесла она. Тот улыбнулся ей, лицо осветилось радостью и добротой. Ким откашлялась. — Я… я еще не сказала ни Кармен, ни папе, что мы расторгли помолвку. У папы уже давно плохо с сердцем, и я решила, что лучше не волновать его лишний раз.

Джерри на мгновение задумался.

— Значит, ты хочешь, чтобы я вел себя как жених? Целовал тебя при них и все такое?

В его голосе прозвучала надежда, или это ей показалось? И неужели ее сердце предательски затрепетало?

— Я просто имела в виду, что тебе не стоит им ничего говорить.

— Конечно, я не скажу. Но… при одном условии. — Джерри выпустил ее руку и, распахнув дверь, пристально посмотрел на нее своими глазами цвета небесной лазури. — Расскажи мне, из-за чего случился ваш… наш разрыв.

Когда он так смотрел на нее, Ким казалось, что его глаза способны прочесть любую ее мысль, любое чувство. И если она попытается уйти от ответа или, чего доброго, солгать, он обязательно почувствует.

— Кое-кто встал между нами. — Ким опустила голову. — Я и в самом деле не понимаю, как это произошло… ушла ли любовь, или ее вовсе не было.

Услышанное поразило Джерри. В его глазах Ким заметила боль и разочарование.

— Ты изменила? Изменила своему жениху? — Джерри замотал головой, будто хотел прогнать от себя ужасную мысль. — Если бы на твоем месте оказался кто-нибудь другой, президент или даже папа римский, я бы счел это обычной человеческой слабостью. Но ты… Я думал, ты другая.

Ким вдруг оказалась в совершенно нелепом положении. Нет, ее не волновало свое доброе имя. Но Джерри так переживает… пусть он узнает всю правду.

— Да нет, ты не так меня понял. — Она осторожно подбирала слова. — Тут замешана женщина… — Дальше можно было не продолжать. До Джерри дошел смысл ее слов. — Думаю, лучше будет, если мы оставим прошлое позади.

— Лучше для кого? — спросил Джерри, подойдя ближе.

Он стоял так близко, что у Ким перехватило дыхание. Она отвернулась.

— Нам пора.

— Почему ты боишься меня? — Джерри хотел было обнять ее, но передумал. — Позволь мне только заботиться о тебе, и ничего больше.

Ким подняла голову и распрямила плечи. Он все еще возвышался над ней, но она смогла дать ему достойный отпор:

— Я никого не боюсь.

— Тогда чего ты боишься? — Он сжал ее локоть. А когда заговорил снова, его голос прозвучал сипло. — Как бы там ни было, я всегда готов помочь.

Помочь? Чем? Осложнить ей жизнь и вконец запутать, так, что она и не вспомнит причину, по которой вернула ему кольцо?

Да, она боится. Боится признаться себе в своих чувствах. И еще больше страшится дать им волю, выпустить их из тайников своего сердца. Сделай она это, ее жизнь изменится бесповоротно.

Ким обошла Джерри, избегая его твердого взгляда. И взялась за ручку двери.

— Папа и Кармен наверняка уже заждались.

Она поспешно прошла в приемную и дальше, к выложенной кафелем площадке. Там ее отец уже в нетерпении постукивал ботинком по полу. Джерри вскоре догнал Ким, но она не обратила на него никакого внимания.

— Лифта все еще нет, — с досадой произнесла Кармен. Она порылась у себя в сумочке и повернулась к мужу: — Макс, дорогой, я никак не найду раствор для контактных линз. Глаза горят, будто калифорнийские леса во время пожаров. Кажется, я забыла капли в твоем кабинете.

Звякнул звонок, и загорелась кнопка «вниз».

— Вы двое поезжайте, — сказал дочери Максвелл, махнув рукой в сторону наконец-то пришедшего лифта. — Встретимся в ресторане через пять минут.

Двойные двери раскрылись перед Ким. Она все еще была погружена в мысли о том, как бы Джерри не сокрушил ее хрупкой защиты. Глядя вслед отцу — он провожал Кармен в свой кабинет, — Ким задумчиво шагнула к лифту и тут заметила выражение испуга на лице Джерри и его руки, протянутые к ней. Инстинктивно она попятилась от того, кто приводил в смятение ее чувства одним своим прикосновением. Доли секунды хватило, чтобы заметить, как испуг Джерри перерастает в ужас. И тут же Ким почувствовала, что падает, шагнув в пустоту.

Все происходило как в замедленных съемках. Открыв рот в попытке закричать, она взмахнула руками и на какое-то мгновение зависла в воздухе. В следующую секунду Джерри метнулся вперед и, железной хваткой сомкнув пальцы на запястье девушки, дернул ее руку на себя, да с такой силой, что та едва не выскочила из сустава.

Ким пролетела вперед и со всего размаху ткнулась в грудь Джерри, твердую, как кирпичная стена. Она отчаянно уцепилась за него, а он обнял ее.

Губы Ким от столкновения с Джерри покраснели и распухли. Крик, застрявший в горле, обернулся сдавленным всхлипом.

Потом она разрыдалась, и ей сразу стало легче. Джерри утешал ее, крепко прижав к себе, так крепко, что потом на теле девушки остались синяки. Она прижалась лицом к его груди, ощущая поцелуи на волосах, слыша, как он шепчет всякие глупости, утешая ее.

Понемногу сердце Ким успокоилось. Она подняла голову и взглянула на своего спасителя. Потекшая от слез тушь испачкала ему рубашку. Сама Ким балансировала, стоя в одной туфле. И тут она заметила, что Джерри дрожит.

Вокруг собралась толпа, но ни она, ни он не шелохнулись, чтобы разорвать объятия, ставившие их в щекотливое положение. Вдруг пелену возбужденных перешептываний разорвал высокий голос Кармен:

— Кто-нибудь, вызовите монтеров! Здесь же пустая шахта!