Аномалия

Глава 40

Глава 40

Моя прекрасная попа чувствует неладное далеко не сразу. Аккурат на выбоине, от которой подбрасывает не только меня, но и мой мобильник.

– Суки, хоть бы чем-нибудь засыпали, – ворчливо произносит Сережа, я же тянусь за телефоном. Поднимаю его с коврика и перевожу взгляд в окно.

Кажется, надо меньше залипать в телефоне. Едем мы примерно минут пятьдесят. Может, чуть больше, но я точно помню, что в пробках мы не стояли. По идее, мы уже должны подъезжать к аэропорту или хотя бы наблюдать за окном знакомые виды. А здесь не очень-то и знакомые, да и не виды вовсе. Ибо назвать такую дорогу и лес видами не получается даже с натяжкой.

Странное чувство меня не покидало с самого утра. Потому что ни одного рейса ни на Мальдивы, ни на Бали, ни даже в Турцию в придачу с Египтом, на которые, вероятнее всего, и нацелен Потапов, на такое время не было. Перевожу взгляд на Сережу.

– Что-то не очень похоже на дорогу в «Пулково». А мы уже едем минут пятьдесят.

– Если быть точнее, пока ты залипала в телефоне, мы проехали час двадцать. И да, я решил объехать с другой стороны, потому что везде пробки. Будет тебе скоро аэропорт, не переживай.

– С какой стороны решил объехать?

– С этой, – как ни в чем не бывало произносит Сережа. Вот же скотина! Куда мы едем?

Так, стоп, без паники. Он дал мне собрать полный чемодан и даже ничего не сказал про изобилие одежды. Значит, мы правда едем на море. Только не на самолете, а на машине.

О мой Бог, в какую клоаку он меня везет? Нет, ну теоретически с милым рай и в шалаше, но хотелось бы шалаш в виде хорошего дома, а вместо болота море бирюзового цвета.

– Мы едем на море в какое-нибудь…Лазаревское? – молчит. – Кабардинка? – осторожно интересуюсь я.

– Там дороже, чем в Турции. С ума сошла?

– Заканчивай меня троллить.

– Вот прям сейчас я реально не троллил. Ты бы еще Сочи предложила. Тогда уж лучше за эти бабки реально на Мальдивы.

– Сережа?

– Не буянь. Вернись в телефон. Потом за полтора часа молчания разрешаю много говорить, даже покричать.

Уж лучше бы сняли шалаш на море, чем остановка в глухом лесу через пятнадцать минут моего очередного молчания. В принципе, я сама виновата, так была поглощена предстоящей поездкой, что ничего не заметила. В том числе, что заносил Потапов в машину.

Стоило только выйти из машины и узреть в багажнике все для палатки и не только, как до меня все окончательно доходит.

Из моего чемодана улетает большая половина одежды, но попадает кофта, стремные штаны и прочая несексуальная одежда, явно купленная в каком-нибудь гипермаркете. А вот кроссовки взял мои. Какой предусмотрительный.

Вслед за одеждой в мой чемодан Потапов перекладывает из пакета какие-то консервы, макароны, картофель и алкоголь.

– Так как тебе чемодан везти, а не нести на руках, перекину к тебе. А то мне и так делать вторую ходку, не унесем все сразу, – кажется, у меня впервые нет слов. – Умница. Даже не кричишь. Хотя тут можно, – вот уж чего-чего, а ссориться мне совсем не хочется. – Эль, не пугай меня. Ну не мог я сказать сразу, что мы будем жить несколько дней в палатке. Ты бы что-нибудь придумала, чтобы сюда не ехать. А я хочу продлить нам лето, пока такая теплая осень. А на море я не могу. У меня паспорт заканчивается через полтора месяца. Приеду и сделаю новый. В конце январе возьму отпуск, ну или когда у тебя там каникулы будут. Полетим на море. Обещаю. Я давно хотел сюда приехать. Но гипотетический залет не давал разгуляться. Все же беременным тут не место. А сейчас еще четыре дня тепла обещают. Когда как не сейчас?

– Я пошутила. Я все же беременна.

– Да? – не скрывая улыбки выдает Потапов. – Ну тогда поехали сразу в клинику. До двенадцати недель надо успеть встать на учет. Заодно и узнаем, как развивается наш глист. Нет ли каких патологий.

– Если на меня сядет какое-нибудь насекомое, я…я не знаю, что с тобой сделаю. Придумала! Сразу же после похода окажешься на коленях с кольцом в руках. А если меня кто-то укусит, сразу в ЗАГС.

– Тогда считай, что мы уже женаты, – спокойно отвечает Потапов, доставая очередной баул.

– Ну, Сережа, блин.

– Тебе понравится, обещаю.

– А если нет?

– А если нет, то исполню какое-нибудь твое желание.

– Ну точно тебе грозит свадьба.

– Ты так хочешь за меня замуж?

– Я хочу тебя напугать, – вполне серьезно произношу я. – Чтобы сесть в машину и вернуться домой.

– После встречи с тобой, меня уже ничем не напугать.

– Прекрасный комплимент.

– Простая констатация фактов.

***

Пофиг на реально красивый вид, открывающийся из выбранного Потаповым места. Чистое озеро и лес я и на картинках могу увидеть, а вот на не рукожопого мужика, собирающего палатку – нет, совсем не пофиг. Поправочка – моего мужика.

А чего я, собственно, боялась здесь находиться? Палатка очень даже современная и комфортная вот-вот будет, вкусняшки в виде сухариков, шоколадок и прочей прелести в избытке. И даже комфортабельные раскладывающиеся стулья, на одном из которых я сижу и пялюсь под сентябрьское солнце на сосредоточенного Потапова тоже имеются.

– А почему ты ничего мне не говоришь про мой купальник?

– А он разве есть? – усмехаясь произносит Сережа, переводя на меня взгляд. – Я думал, это какие-то обрывки от купальника.

– Значит, мне можно в таком ходить на море?

– Конечно, нет.

– А почему ты тогда не нудишь, что-то типа «почему ты голая»?

– Потому что тут мы с тобой вдвоем и поблизости никого нет.

– А как же дома на горе?

– Оттуда тебя не видно. Лепота, – удовлетворенно произносит Сережа, как только заканчивает с палаткой.

– Согласна, – только не палатка, а ты. – Сейчас сварганим шашлык, пока мясо не испортилось и набухаемся вина и шампуня.

– Да вы, оказывается, романтик, Сергей Александрович.

– И не говори.

Нет. Лепота – это точно не палатка, а полуобнаженный Потапов, рубящий дрова. Еще никогда я не испытывала такого кайфа, при виде полуобнаженного мужского тела. Руби, руби дрова. Желательно, побольше. Нет, нет, нет. Не переставай.

Да ну к черту сейчас этот шашлык. И скромность или что у меня от нее осталось тоже. Я другого хочу.

Оказавшись рядом, тянусь к нему на носочках. Закидываю руки на шею, прижимаясь к разгорячённому телу.

***

Было бы странно, если бы следующий день был столь прекрасным, как весь вчерашний. Ну не бывает так, чтобы все было хорошо. А вообще, кто бы сомневался, что какая-то живность на меня сядет. Ну не в трусы же залезет!

– Нет у тебя никого в трусах. Можешь открывать глаза.

– Точно нет?

– Точно. Тебе, наверное, показалось, это была, скорее всего, трава, – да, конечно!

– Если это был клещ и я останусь до конца дней инвалидом, только попробуй найти какую-нибудь бабу. Будешь со мной до конца дней мучиться, понял?

– Уже.

– Что уже?

– Уже мучиюсь. Столько слез из-за какого-то гипотетически возможно заглянувшего в твои трусы жука – это мощно. Все, заканчивай хлоридные берега. У меня сейчас на тебя другие планы. Садись сюда, – хлопает по пледу, странно улыбаясь. Неужели мы нормальным делом займемся? Сажусь рядом и моментально тянусь к гаденышу.

– Нет. Задом.

– Чей-то сразу задом? Мало того, что вместо Мальдив привез меня в лес, так еще и сразу задом? Хоть бы раз притворился нормальным и капельку романтичным.

– То же самое я могу сказать о тебе. Хоть бы раз притворилась нормальной девушкой.

– Я тебе такой не понравлюсь.

– Как и я тебе, – парирует в ответ. – А теперь рот на замок и сядь ко мне задом.

Вот только не хватало мне стоять на коленях с оттопыренной пятой точкой под чириканье птиц.

– Что ты делаешь?! Я сказал сесть, а не встать на колени, – дергает меня за руку и усаживает на попу спиной к себе. Пододвигается ближе, обнимая меня. О, это мне нравится. А уж, когда он начинает копошиться в моих волосах, из меня вырывается еле слышный стон. Только копошение быстро заканчивается, когда он убирает мои волосы в хвост.

– Хочу тебе признаться в кое-чем очень личном и сокровенном, – да ладно. Снова? – Ты мне прям как ножом по сердцу полосуешь, – шепчет на ухо. – Когда чистишь картошку, – чего?! – И срезаешь с нее половину. Поэтому я сейчас научу тебя делать это по-другому.

Хотелось бы сказать, что он шутит, так ведь нет же. Он вкладывает мне в руку картофелину и обхватывает ее своей лапой. То же самое проделывает с другой рукой только с ножом.

– Только ты мог привезти меня в лес чистить картошку. Я тебя когда-нибудь реально грохну, Сережа.

– Зато, смотри, как романтично, – усмехается мне в шею. – Медленно и аккуратно снимаем тонкий, очень тонкий слой…

– Твоей кожи?

– Кожуры картофелины.

– А потом твоей?

– А потом будем варить походный суп.

– С твоими костями?

– С тушенкой. Вот так, молодец.

– А после супа что?

– А после супа – пойдем купаться голышом.

И ладно бы пошутил. Так ведь нет же, справившись с ювелирной работой по чистке картофеля, Потапов обнажается первым. Оборачиваюсь по сторонам и, убедившись, что в лесу никого нет, аналогично скидываю с себя всю одежду и иду купаться в озеро.

Мы резвимся в озере как дети, по ощущениям, не меньше получаса. Наконец, немного замерзнув, я выхожу из воды первой и быстро поднимаюсь к нашей палатке. Сережа выходит вслед за мной.

Вытираюсь насухо и надеваю на себя трусы. И в этот момент в нескольких метрах от меня появляется собака. Огромная, не ясной породы. А вслед за ней еще одна. Мамочки.

– Только не делай резких движений. Они обнюхают и уйдут. И не визжи, пожалуйста, – если бы Потапов не встал впереди меня, фактически закрыв, я бы точно уже орала как резаная, ибо вид у собак пугающий.

– А писаться можно?

– Лучше не надо.

Когда люди рассказывают, что творят, находясь в состоянии шока или страха, верится в это с трудом. Вот и сейчас я не могу поверить, что после громкого звука, похожего на выстрел, я срываюсь с места и бегу быстрее, чем когда убегала от наркодилеров.

Ели кто-то меня спросит, как я оказалась на дереве, я не придумаю даже под дулом пистолета. Смотрю вниз и меня начинает тошнить от страха. Эта высота больше, чем тогда, когда я не могла спрыгнуть с перрона. Господи, а что с Потаповым? А если его загрызли собаки? Ну я и тварь. Даже не попыталась от них ничем замахнуться.

– Не думал, что ты такая плакса, – перевожу взгляд вниз. Живой и ни капельки не раненый. И, в отличие от меня, одет. Правда, футболку надевал впопыхах шиворот-навыворот.

– Слава Богу, ты живой. Куда делись собаки?

– Наверное, убежали к хозяину или хозяйке на звук хлопка. Я же тебя просил, без резких движений. Я не буду спрашивать, как ты туда залезла. Просто…слезай, я подстрахую.

– Нет. Я не смогу. Даже не упрашивай, – смотрю вниз и меня начинает реально тошнить от страха.

– Я помню, что ты боишься высоты, но у нас другого выхода нет.

– Есть. Сам сказал, что на горе есть дома. Эти ненормальные собаки явно тоже оттуда. Попроси у людей лестницу. А я тут подожду.

– Прыгай, я поймаю. Если что меня на меня упадешь. Эль…

– Умоляю. Сходи за лестницей. Пожалуйста.

Наверное, в моих глазах не только вселенский страх, но и мольба. Как только Потапов скрывается из моего поля зрения, я еще крепче обнимаю дерево и принимаюсь…молиться.

Сколько я так нахожусь в обнимку с деревом – не знаю. Благо ветка под ногами не трещит и на том спасибо. Но, пожалуй, это единственный плюс. Когда я слышу голоса людей, осознаю, что конкретно попала. Хоть бы не заметили.

– Лепота. Можем даже искупаться, – радостно произносит женщина, смотря на озеро.

– Можно даже голышом, – предлагает мужчина. Ой, нет! Умоляю.

– Давай не будем пугать нашими голыми телами птиц, – вот-вот. И меня тоже.

– А давай будем. Сначала искупаемся голышом, а потом вино с колбасой.

– Ну давай, – нет!

– Извините, а вы не могли бы раздеться в другом месте, – ну на черта я это ляпнула? Ну разделись бы, ну посмотрела на то, что и у шестидесятилетних есть секс. Но нет же, ляпнула!

– Э-э-э, девушка, может, вам помощь нужна? – растерянно произносит мужчина.

– Нет, спасибо. Я надеюсь, я ее и так скоро получу.

– Вы боитесь слезть с дерева? – интересуется женщина, пристально рассматривая меня.

– Очень.

– А помощи вы какой ждете?

– Жду пока придет мой мч с лестницей.

Пара о чем-то тихо переговаривается, я же снова молюсь о том, чтобы поскорее вернулся Сережа.

– Девушка, а где он лестницу возьмет? – не унимается женщина.

– Я послала его в ближайший дом на горе. Он скоро должен вернуться.

– И как давно вы на дереве?

– Кажется, пару суток. А на деле минут пятнадцать. Но все гуд. Люблю смотреть на всех свысока. В смысле, деревья люблю.

– Девушка. А вы уверены, что ваш парень вас не кинул?

– Нет. Он, конечно, та еще скотина, но не полный мудак. Он вернется. Не волнуйтесь. Идите куда-нибудь правее или левее. Но не голышом. О, а вот и он, – чуть ли не визжа от радости произношу я, смотря на Потапова. Черт, без лестницы. И вид у него такой, как будто ему несуществующую лестницу засунули в одно место. При этом он смотрит ошалело не на меня, а на мужчину и женщину.

– Вы что тут делаете? – переводит взгляд с одного на другого непрошенных гостей.

– И тебе привет, сыночка, – улыбаясь произносит женщина. Что?! Сыночка? Серьезно?! – А мы в санаторий приехали. Вот по лесу гуляем, вино будем сейчас пить.

– Матерь Божья, не гей! – радостно произносит…папа Потапова. Ну это полный капец!