Антисказка. Пойди туда, не знаю куда

Глава 18

Пустыня.

Маша пнула ногой дверь в спальню Ифрита, и та с грохотом отлетела в стену.

— Чего орёшь? Кругом люди спят! — грозно поинтересовалась девушка у обалдевшего её эффектным появлением Ифрита.

Жасмин исчезла по пути к брату — слишком силён её страх перед ним. А вот у Маши то ли инстинкт самосохранения ещё не проснулся, то ли она устала бояться, но страх отсутствовал совершенно.

— Что ты себе позволяешь⁈ — взревел джинн, в два шага оказавшись рядом с девушкой.

— А что я себе позволяю? — ничуть не смутившись, Маша обогнула массивную фигуру хозяина комнаты и вошла внутрь, — Вот что ты себе позволяешь?

Русалка с интересом крутила головой по сторонам. Богатая спальня явно была рассчитана на дорогих гостей замка: стены драпированы шёлком, массивная мебель на гнутых ножках с позолотой и бархатной обивкой, кальян в углу, на маленьком столике у кровати огромное медное блюдо с фруктами. Спелый персик, приковавший взгляд девушки, словно шептал ей: «Съешь меня». И она не устояла. Стоило только откусить первый раз сочный плод, как по пальцам потёк сок, и, не задумываясь, Маша провела языком, слизав его. Ифрит, внимательно наблюдавший за её действиями, сглотнул и притих.

— Ммм, — на миг Маша даже прикрыла глаза от удовольствия, — Всё-таки у нас таких фруктов не найти.

— У вас? — переспросил джинн, зацепившись за её слова.

— Ну да, в Саратове, — от пояснений джинну легче не стало, — Итак, вернёмся к нашим баранам, точнее, к джиннам, — осмелев, продолжила наша подруга.

Бараном Ифрита ещё ни разу не называли. Он уже было открыл рот возмутиться, как из кармана девчонки послышались смешки и какая-то возня, а потом высунулись драконьи морды.

— Пссс, пссс, — зашипела одна из них, — Машк, ты там не нарывайся, а? Джинн всё-таки.

— Подумаешь! Джинн, — доедая персик и всё так же облизывая пальцы, отмахнулась Маша.

От неожиданной наглости Ифрит плюхнулся на край кровати, соскользнул с шёлкового покрывала и, взмахнув руками, с грохотом рухнул на пол.

— Послушай меня, Мара, — поднимаясь, начал злиться джинн.

— Чего, Нефрит? — усмехнулась девушка своему исковерканному имени.

— Меня. Зовут. Ифрит, — разделяя слова, грозно произнёс джинн.

— А меня Маша. Будем знакомы, — она протянула ладонь вперёд, предлагая обменяться рукопожатиями, но вредный джинн спрятал руки за спину, — Как хочешь, — подхватила ещё один персик с подноса Маша и принялась его кусать, — Так чего звал-то?

За две минуты, что она находилась в его спальне, Ифрит умудрился дважды выйти из себя, обалдеть от её наглости и растеряться. Он совершенно забыл, чего ради орал её имя в окно.

— Ну, пока вспоминаешь, я тебе скажу, а ты меня внимательно слушай. От твоего подарочка, — она наклонила голову, демонстрируя узор на шее, — Я избавлюсь. Мир этот спасу, с пауками разберусь, друзей выручу. Так и знай. Вот с тобой как быть, я ещё не решила, — сок снова потёк по рукам, и она отвлеклась на облизывание пальцев.

— А ты забавная, — скрестив руки на груди и наклонив набок голову, рассматривал её Ифрит, — Что мешает мне разделаться с вами прямо сейчас?

— Пфф, напугал, — Маша и вправду ничуть не испугалась его угроз, — Ты обещал, слово дал Алёне, что пока они ищут Ясмин, мы в безопасности.

— Допустим, — согласился с аргументом джинн.

— Ну и вот, значит, у меня есть время. Кстати, засиделась я с тобой, пора мне, — поднялась со своего места Мария, — А ты подумай над своим поведением на досуге.

И, громко хлопнув дверью, наша подруга удалилась, оставив растерянного Ифрита одного.

— Ну ты даёшь!

— Крута!

— Бесстрашная! — восхищались головы Горыныча по очереди.

— Дева Золотая, — важно кивнула Лёля.

— Между прочим, дева, а как ты всё это делать-то собралась? — средняя и, судя по всему, самая умная голова не разделяла восторгов своих сотоварищей.

— Есть у меня кое-какие идеи, — загадочно ответила Маша, направляясь к себе в комнату.

В голове у неё зрел план. Нужно как следует потрясти Рахима, раз этот подлец всю кашу с джиннами заварил, значит, у него должна быть информация, как их обратно в лампы упрятать. Ну или пусть подскажет, где её раздобыть. После ухода девчонок на поиски Ясмин Маша чувствовала себя не то, что бы главной, скорее, единственной, кто будет спасать мир. Всё-таки пророчество, дева и всё такое. На Илая надежды мало, дух Пустыни практически бессильна — Ифрит отобрал у неё всё, что смог. Амир и Дамир после лекарственных трав ещё не отошли, да и потом вряд ли будут так быстро способны на подвиги. А значит, надо брать всё в свои руки.

Размышляя, Маша шагала по длинному коридору, который в столь ранний час был полностью безлюдным. Одна из дверей была приоткрыта, и из-за неё слышались приглушённые голоса. Кто-то о чём-то спорил. Девушка остановилась, прислушиваясь к разговору.

— А я тебе говорю, что он совсем уже заигрался в своё могущество, — Форас явно имел в виду своего старшего брата.

— Он главный, ему всё можно, — не так уверенно возразил Белиал.

«Эх, вот бы с начала подслушать», — Машу заинтересовал их разговор. Похоже, что у братьев намечался разлад, понять бы только, с чего?

Малфас придерживался стороны Фораса:

— То, что он старший и по праву носит родовой амулет, бесспорно. Этот мир мне не жаль, и людишек в нём тоже. А вот сёстры — совсем другое дело, — он сделал небольшую паузу, а затем продолжил, — Я думаю, что ни у кого из вас нет иллюзий, что он оставит их в живых?

— Да, Жасмин и Ясмин как бы ни провинились, всё-таки родная кровь, — согласился Белиал, — Что ты предлагаешь?

— Выкрасть амулет, что же ещё? Без него нам по силам с ним справиться, — не ожидавшие такого предложения Малфас и Белиал охнули, а более решительный Форас продолжил, — Правда, он с ним не расстаётся никогда, носит всегда при себе, но я что-нибудь придумаю. Отберём у него силу и тогда…

Что «тогда» Маше не удалось узнать, потому что из её кармана вывалилась любопытная Лёля, наделав немало шума. Заговорщики тут же притихли, раздались гулкие шаги, и дверь распахнулась, приложив Машу по затылку. А затем сильные руки Белиала втолкнули её внутрь. Всё, что она успела — подхватить испуганно зажмурившуюся драконицу и сунуть её обратно в карман.

— Тебе не говорили, что подслушивать нехорошо? — поинтересовался Форас.

Он стоял у стола, облокотившись о него бедром и с интересом рассматривал Машу, которая потирала ушибленное место и лихорадочно соображала, что ответить. Но за неё вдруг ответил Горыныч:

— Так вы бы дверь закрывали, мы бы и мимо прошли, — все его три головы высунулись из кармана, и каждая уставилась на одного из братьев, — Так себе из вас заговорщики.

— О как, карманный дракон, — заржал Белиал, который своей массивной фигурой загораживал Маше путь к отступлению.

— Не карманный, — высунув ещё и лапу, принялся умничать Горыныч, — А компактный. И вообще, раз уж вы в курсе, что мы в курсе, предлагаю объединить наши усилия по борьбе с узурпатором.

— Чего? — услышав незнакомое слово, уточнил Малфас.

— Чего-чего, неуч, — презрительно фыркнул Горыныч, — Свергать Ифрита предлагаю вместе, вот чего.

Все три брата изучающе уставились на Машу, которая благоразумно помалкивала, пока братья раздумывали.

— Нет, — вынес свой вердикт Форас.

— Согласен, — произнёс Белиал.

Оба брата произнесли свои слова хором, вызывая улыбку на лице Малфаса.

— Что именно вы слышали? — поинтересовался он, пока два других брата буравили друг друга недовольными взглядами.

— Про артефакт, что сила в нём, — призналась Маша.

— Тогда одно из двух: или мы принимаем вас или придётся вас убить.

«Вы слишком много знаете, чтобы жить», — вдруг некстати всплыла фраза в мыслях девушки.

— Не получится, — припоминая недавнюю беседу с Ифритом, довольно оскалился Горыныч, — Ваш старшенький слово дал, низзяяя.

— Тогда добро пожаловать в наш клуб заговорщиков, — джинн развёл руками, мол, что поделаешь, придётся с вами сотрудничать.

— Как выглядит ваш артефакт? — понимая, что убивать их никто не собирается, по крайней мере сегодня, Маша расслабилась.

— Нарисуй, — кивнул Форасу Малфас, и тот беспрекословно подчинился, переместился в кресло за столом, придвинул лист бумаги и принялся за работу.

Пока он выводил линии, Маша осмотрелась вокруг. Помещение явно было рабочим кабинетом: длинный стол с креслами по обе стороны, шкафы с книгами за стеклянными дверями, никаких мягких диванов и картин на стенах. Лаконично и сдержанно.

— Подойди, — пригласил джинн девушку и развернул к ней рисунок.

Посередине листа был нарисован амулет в виде солнца. Лучи его, переплетаясь между собой, образовывали хитрый рисунок, а в центре располагался большой камень неправильной формы. Форас провёл над чёрно-белым рисунком рукой, и тот вспыхнул ярко-оранжевым цветом, представ перед Машей во всей красе.

— Вот как-то так, — поднял глаза на девушку джинн, — Только он всегда носит его на цепочке на груди и никогда не снимает.

— Проблемка, — задумалась Маша, — Ладно, я что-нибудь придумаю. Его достаточно только снять?

— Да, — подтвердил Белиал, подошедший к ним ближе, — Как только амулет окажется в наших руках, силы станут равны. И мы сможем с ним потягаться.

В коридоре послышались голоса слуг, спешащих по своим делам.

— Пора расходиться, пока нас не застукали, — констатировала очевидное Маша, — Сбор завтра здесь же в это же время. До встречи, — и, не встретив сопротивления, покинула клуб заговорщиков.

— Не проболтается? — перевёл взгляд с одного брата на другого Белиал, на что те отрицательно помотали головами.

— Интересно, — высунулась любопытная Лёля, — И как ты собираешься с него медальон снимать?

— Знаю я одно интересное занятие, когда мужчина полностью раздевается, — загадочно пояснила повеселевшая Маша.

«А что? — размышляла она, — Джинн что, не мужик что ли? Ничто, как говорится, человеческое ему не чуждо».

— Ты чего удумала? Я против, а Дамир как же? — тут же запротестовал Горыныч, — Эй, я с тобой разговариваю!

— Помолчи, — запихнула дракона поглубже в карман золотая дева, — А то запру в спальне. Мешаешь.

— Бубубу… — послышалось недовольное, но непонятное сопение Горыныча.

— А мне кто-нибудь пояснит, что ты собралась делать-то? — недоумевала драконица.