Антония Де Вельвиче. Читающая [СИ]

ГЛАВА 20. Служанка и свидание

Антония проснулась раньше, чем в обычный выходной день, и позволила себе поваляться в постели всего десять минут. Отражение в зеркале не радовало, лицо было не то, что бледным, а каким-то зеленым. Вздохнув, Антония потянулась к косметичке. Румяна, пудра и накладные пряди все же нужно отнести к величайшим изобретениям человечества.

Внизу обнаружился бледный и серьезный Олаф, полностью собранный и побритый. Он ночью тоже почти не сомкнул глаз, сочиняя и переписывая докладную. Дворецкий был предельно вежлив, в молчании подал завтрак и налил хозяйке чай.

— Поедем сразу после завтрака. Докладная готова? — поинтересовалась Антония, надкусывая тост с джемом. Аппетита не было, но съесть что-нибудь стоило.

— Готова, миледи. Желаете посмотреть?

— Хорошая мысль.

Олаф принес несколько листов, и Антония дважды перечитала результат его ночных трудов.

— Неплохо. На будущее: такие документы пишутся на одной стороне листа, чтобы было удобнее подшивать к делу и просматривать. У тебя в одном слове пропущена буква и пара мелких ошибок, но это не критично. Переписывать не нужно, и так пойдет.

— Надеюсь, в будущем мне это больше не понадобится, — тихо буркнул дворецкий, но Антония его услышала.

— Я тоже. Принеси, пожалуйста, шляпку. Я буду ждать тебя в машине.

Дорога много времени не заняла. И Олаф то ли привык к манере вождения хозяйки, то ли был слишком занят мыслями о предстоящем деле, но в этот раз поездку перенес совершенно спокойно.

— Ваше магичество, — в холле первого этажа административного здания Антония заметила пожилого мага. Олаф угрюмо держался за ее спиной, на шаг позади, и мечтал, чтобы это поскорее закончилось. От одного только вида здания у него начинала зудеть татуировка, а сегодня ему предстояло не только побывать внутри, но и тесно пообщаться со стражами.

— Здравия вам, леди, — вежливо кивнул маг. — Какими судьбами? У вас же сегодня выходной? Вы вчера так хорошо держались. И так быстро ушли, я не успел как полагается поздравить вас с решением…

— Спасибо, магистр, — прервала мага Антония. — Мне приятно ваше участие. Мое приглашение в силе. А вы куда-то уходите?

— Вообще да, у меня плановая проверка камер хранения на вокзале. А у вас ко мне какое-то дело?

— Вероятно, понадобится ваше освидетельствование. Сможете задержаться на полчаса?

Маг задумался, потом хитро прищурился.

— Отчего же, пожалуй, могу. Но только если вы пообещаете, что меня ждет интересное дело.

— О да, магистр, эта история вам несомненно понравится, — улыбнулась Антония. Олаф от ее улыбки поежился, проходящий мимо молодой сотрудник секретариата шарахнулся в сторону, а брови мага удивленно поползли вверх.

— Вот даже как… — потянул маг.

В кабинет капитана стражей они поднимались уже втроем. В приемной их остановил секретарь, и Антонии пришлось надавить на него, продемонстрировав удостоверение сотрудника соседнего отдела и десять раз повторив, что это крайне важно, а потому ждать неделю до ближайшего свободного времени приема ну никак не получится.

Маг подтвердил ее слова, и секретарь, недовольно на них проглядывая, ушел докладывать начальству.

— Во что вы вязались, коллега? — тихо спросил маг Антонию.

— Скоро узнаете, буквально через пару минут, — улыбнулась любопытному нетерпению мага Антония.

Капитаном стражей оказался внушительного вида мужчина с густыми усами щеточкой и шрамом на лбу. Олаф поразился, это какой же природы и насколько страшной должна была быть рана, раз лекари не смогли свести ее без следа.

— Приветствую первую за десять лет Читающую в нашем городке, — кивнул Антонии стражник. — И вам хорошего дня, ваше магичество. Итак, чем обязан?

— Прошу ознакомиться, — без дальнейших расшаркиваний Антония протянула написанную Олафом докладную. Время ценно, тратить его на ненужную болтовню нет смысла.

— Хм. Узнать сможете? — внимательно прочитав, поднял взгляд на Олафа капитан. Дворецкий кивнул. — Я так понимаю, маг здесь для освидетельствования. Ну что же, слово Читающей, подтвержденное магом, это серьезный аргумент. Прошу за мной, — поднялся капитан.

Олаф боялся, что тот будет защищать подчиненного и обернет обвинения против них, но, похоже, с магом и Читающей начальник стражей ссориться не хотел.

Разбирательство много времени не заняло, они дольше ждали, пока явится проштрафившийся страж. Когда мужчина, наконец, появился пред очи начальства, Антония поморщилась.

— Завсегдатай баров и буян, к женщинам пристает не впервые, службу несет спустя рукава, — озвучила свое впечатление Читающая.

— Ознакомься, — протянул стражнику докладную начальник.

— Это поклеп, — через минуту воскликнул страж. — Да он сам преступник, клятвенник, и вы ему верите?

— Лжет, — ровно прокомментировал пожилой маг.

— Свидетели есть? — повернулся к Антонии начальник.

— Кроме полного бара посетителей и самого бармена, есть слово пострадавшей. Она должна сегодня подойти.

Как по заказу, в дверь постучали.

— Капитан, там какая-то женщина пришла, говорит, по просьбе де Вельвиче.

— Пусть проходит, — кивнул капитан.

Подруга Олафа побаивалась стражей и ситуации в целом, смущалась, теребила в руках платочек, но на вопросы отвечала прямо, безо всяких обиняков. Маг подтвердил правдивость ее показаний, и капитан постучал пальцами по столу, строго глядя на своего подчиненного. Страж на всякий случай помалкивал, но смотрел на посетителей весьма неприязненно. Особенно злые взгляды доставались Олафу.

— Спасибо за информацию, — повернулся к Антонии капитан. — Мы примем меры.

В коридоре маг посмотрел на часы.

— За двадцать минут провести служебное расследование — да вы талант, леди, — ухмыльнулся пожилой мужчина.

— Я же обещала, что вам будет интересно, — вернула улыбку Антония, но в этот раз ни у кого не возникло желания держаться от нее подальше.

Идя к выходу, Антония задумалась.

— Олаф, а твою подружку работа не интересует? Нам в доме нужна хотя бы одна постоянная служанка.

— Если хотите, я спрошу прямо сейчас, — дворецкий посмотрел на идущую поодаль Миранду. Та поймала его взгляд и улыбнулась уголками губ. — Какие условия и требования?

— Она должна будет дать клятву по пятому комплексу, маг заверит. Проживание в доме, возможно, придется иногда работать внеурочно. Оплата стандартная, в отношении остального ты меня знаешь. Иди, я подожду.

Олаф кивнул. Пятый комплекс означал магическую печать, которую обычно ставят служащим дворца и в домах богатых и влиятельных фамилий. Клятва серьезная, ее нарушение в зависимости от ситуации и условий контракта влекла разные последствия. Олаф надеялся, что в данном случае печать будет попроще и нарушителя будут ждать просто неприятные ощущения и беседа с магом и нанимателем.

Увернувшись от влетевшей в дверь главного холла стайки роботов-посыльных, Антония отошла в сторону и, машинально бросив взгляд на висящее возле входа большое зеркало, поправила шляпку.

Олаф вернулся буквально через минуту в сопровождении Миранды.

— Я согласна, леди, — присела в неумелом книксене женщина. — Что нужно делать?

— Если ты о том, как принести клятву, то маг все объяснит. Если по поводу своих обязанностей, то Олаф объяснит и научит, а при необходимости пройдешь учебные курсы, — Антония хорошо помнила прием на шесть фамилий и теперь была готова заблаговременно вкладываться в обучение сотрудников. — Срок договора пять лет, в любой момент любая из сторон может его расторгнуть, это заверяется так же через мага. Ты знаешь последствия нарушения магического договора?

— Да, леди, — кивнула Миранда.

— Тебя все устраивает?

— Буду рада работать у вас, леди, — снова изобразила кривой книксен женщина. Антония про себя хмыкнула. Она хоть знает, как называется этот полупоклон и в каких случаях он используется?

— Олаф, — повернулась к дворецкому Антония. — Узнай, пожалуйста, не ушел ли маг. Тогда мы могли бы оформить все прямо сейчас.

Миранда чувствовала себя неловко в присутствии этой молодой, но знатной и важной леди. Она не могла бы точно объяснить, но леди как-то давила на нее, подавляла. Но при этом со слов Олафа выходило, что леди справедлива. Вон, ему работу предложила, хотя он преступник, а теперь помчалась к капитану стражи, чтобы заступиться за своего клятвенника, вместо того, чтобы отказаться от него. Эти поступки говорили за хозяйку Олафа лучше, чем любые слова и слухи. Ну а по слухам, леди была очень странной и требовательной, не терпела никакой лжи и обмана, даже в благих целях.

— Маг готов нас принять, — вернулся Олаф. Он чувствовал себя так, будто у него камень с плеч свалился. Капитан накажет стража, а не его, у хозяйки неприятностей из-за его выходки больше не будет, да еще Миранда теперь будет работать на Антонию вместе с ним. Олаф даже забыл, что должен бояться здания и находящихся внутри служб.

— Все же вы удивительная женщина, леди, — покачал головой маг, когда с формальностями было покончено. На плече Антонии рядом с печатями Йорки и Олафа появилась магическая руна пятого комплекса. Миранда потирала предплечье в том месте, где теперь у нее была магическая печать договора.

Из здания они выходили втроем.

— Миранда, завтра утром Олаф за тобой заедет, поможет перевезти вещи. Тебе хватит времени собраться?

— Да, леди, — кивнула женщина. Что ей собираться? Ничего ценного нет, жилье съемное, вещей не нажила.

— Хорошо. Тогда жду тебя утром. Олаф, закажи еще кристаллов для моей машины, у нас заканчиваются.

— Да, миледи, — вежливо и серьезно ответил дворецкий. Миранда, направляясь к себе, думала, что ей еще предстоит научиться разговаривать со своей новой покровительницей так же, как это делал Олаф.

— Миледи, — решился вечером спросить Олаф. — А почему вы решили предложить Миранде работу?

— Она обычный человек с обычной серой душой, если ты об этом. Но одну служанку я потерплю, тем более, что все вопросы она будет решать с тобой и я ее почти не буду видеть. Мне понравился ее поступок. Она боится стражей, может, даже больше твоего, но все равно пришла, потому что для тебя это было важно.

Уходя наверх отдыхать, Антония окликнула дворецкого, будто что-то вспомнив:

— Олаф. Я не против ваших с Мирандой отношений, но только если это не отразится на работе.

— Но у нас нет отношений, миледи, — чуть смутившись, ответил Олаф, но Антония его уже не слушала. Кровать манила больше задушевных разговоров.

На следующий день Олаф рано утром на хозяйственной машине уехал в город. Докупил кристаллов для хозяйского авто, заехал на рынок за некоторыми продуктами. Потом забрал Миранду, подивился, что у нее так мало вещей. А женщина удивилась тому, что Олаф предложил забрать комод — единственную мебель, которую Миранда докупала в съемную каморку и которая ей очень нравилась.

На обратном пути они сперва заказали Миранде форму, а затем заехали в кондитерскую. Миранда снова изумилась, когда Олаф поинтересовался, какие конфеты и печенье она любит. Женщина стала отнекиваться, но дворецкий пояснил, что это не его идея, а прихоть хозяйки. Она всегда заказывала любимые лакомства для каждого из домочадцев.

Пока ехали до поместья, Миранда расспрашивала об ее обязанностях, остальных домочадцах, хозяйке и прочих важных вещах. Хозяйку Олаф обсуждать отказался, причем весьма резко. Напомнил Миранде, чтобы она не докучала де Вельвиче и вообще старалась поменьше попадаться ей на глаза.

— Ей тяжело среди людей, — пытаясь смягчить свой ответ, дал единственное пояснение дворецкий.

По поводу обязанностей Миранды он ничего конкретного сказать не смог. С уборкой прекрасно справлялись приходящие служанки, хозяйке он помогал сам и надеялся, что справляется с этим. Потому они условились, что Миранда будет выполнять его поручения «по мере надобности». Женщину такая формулировка не устраивала, но она надеялась, что на новом месте скоро все прояснится.

Когда они приехали, Антония завтракала в малой гостиной. Чай ей подала мать Олафа, а Йорка с провинившимся видом переминался под внимательным взглядом хозяйки.

— Так что у тебя за дело ко мне? — поинтересовалась Антония. Она, конечно, знала, что случилось, и видела, насколько мальчишка чувствует себя виноватым. Но Йорка сам пришел к ней с повинной, и помогать ему рассказывать о его проказах она не собиралась. Взрослое решение, взрослый поступок, так пусть доводит дело до конца.

— Вот, — протянул Антонии свой альбом и коробку красок мальчишка.

— Что это? — нейтрально поинтересовалась хозяйка.

— Мой альбом.

— Вижу. Но зачем он мне? — спросила Антония.

— Это в оплату. Штраф. Я… Я вазу разбил. Нечаянно. Я… И вот.

— Давай по порядку. Ты сознаешься в том, что разбил вазу, и хочешь возместить ущерб, так?

— Д-Да, — кивнул Йорка, переминаясь с ноги на ногу.

— Хорошо. Это смело. Настоящие мужчины всегда несут ответственность за свои поступки, я это уважаю.

Йорка расправил плечи, почувствовав себя «настоящим мужчиной».

— Но альбом забрать не могу. Он уже куплен, и в магазин обратно его не примут, так что деньги за него вернуть не получится. Но штраф я тебе назначу, сам понимаешь, чтобы купить новую вазу, нужны будут деньги, а значит, на чем-то придется сэкономить. Две недели мы не станем покупать твои конфеты, и за эти две недели ты не получишь зарплату.

Антония подняла взгляд на Олафа, и ему показалось, что он увидел старательно скрываемую улыбку.

— Миледи, к сожалению, я уже купил сегодня на всех сладости, — решил поучаствовать в беседе Олаф. Миранда скромно держалась за его спиной и пыталась разобраться в ситуации.

— В таком случае, придется их съесть, чтобы не пропали, — с серьезным видом ответила Антония. — Йорка, ты можешь идти. Лишение зарплаты на две недели в силе.

— Слушаюсь, миледи, — подражая Олафу, мальчик поклонился и ушел.

— Ты знал про вазу? — уже не скрывая улыбки, поинтересовалась у дворецкого Антония.

— Обнаружил утром, но не успел разобраться с этим, — ответил Олаф. — У вас будут какие-нибудь поручения мне или Миранде?

— Пока никаких. Выдай Миранде справочник по этикету, потом проверишь знания. Столовое серебро в первую очередь.

— Как пожелаете.

Вечером Миранда под руководством Олафа накрывала на стол. Женщина уже успела обустроиться в комнате для прислуги и осталась всем довольна. Олаф даже принес ей ковер из какой-то из пустующих комнат, так что так шикарно она еще никогда не жила.

Маг все же решил воспользоваться приглашением и заехал в гости. С любопытством посматривал в сторону домочадцев, опробовал мишени с дротиками на заднем дворе, задал несколько вопросов Йорке и Виттору. Посоветовал купить всем жильцам дома амулеты и указал на пару огрехов в защите имения. Послушал историю поместья, попил чаю с печеньями и яблочным пирогом, после чего засобирался домой. Олаф подвез его на хозяйственной машине, к магу дворецкий неприязни не питал.

Антония не сразу привыкла к новой служанке. Первое время, завидев ее в коридоре или столовой, Антония выглядела так, будто не могла вспомнить, что это за женщина и что она здесь делает. Но потом обе пообвыклись, и Миранда перестала прятаться в ближайшей комнате, едва заслышав шаги, а Антония прекратила прожигать ее взглядом.

Выходные принесли приятный сюрприз в виде Питтерсона. Инспектор приехал утром, как раз когда Антония закончила завтракать. Привез новый пиратский роман, рассмешил Антонию одной из столичных историй, а после обеда, который прошел в непринужденной обстановке, с загадочным видом позвал Читающую за ворота.

— Я помню, что ты не терпишь животных на своей территории, поэтому будем заниматься на дороге. Машин тут практически нет, нам никто не помешает.

— Пит, чем заниматься-то? — Антония не могла перестать улыбаться. День радовал хорошей погодой и приятной компанией, настроение было великолепным.

— Если я сейчас скажу, ты откажешься. Так что будет сюрприз.

Сюрпризом оказалась лошадь, на которой Пит приехал, и предложение прокатиться верхом. Антония с животным с одинаковой опаской и недоумением переглянулись, после чего кобыла заржала, а Антония заявила:

— Ни за что.

Через четверть часа Антония все же оказалась в седле перед Питом, и тонконогая красавица с белой гривой медленным шагом везла их по дороге вдоль поместья.

— Ну как тебе? — поинтересовался Пит.

Антония не знала, что ответить. Лошадь под пятой точкой мерно покачивалась и — о ужас, — была живой, с собственными лошадиными мыслями и инстинктами, и вызывала тревогу. Но при этом рука Пита на талии казалась достаточно надежной опорой, и мужчина сидел так близко, их буквально прижимало друг к другу, что будило определенные мысли. Идущее от него тепло было уютным и не раздражало. Напротив, Антонии не хотелось, чтобы Пит ее отпускал. Вот бы поездка не заканчивалась.

Поймав себя на последней мысли, Антония хмыкнула и попросила повернуть обратно к дому.

— Уже?

— Для первого раза достаточно.

— Значит, будет и другой раз?

Антония ничего не ответила, а на обратном пути позволила себе откинуться на Пита. Тот крепче прижал ее к своему телу, и Антония почувствовала тепло в груди, что-что, что она уже очень давно не ощущала.

Антония не сразу заметила, что в отделе к ней стали иначе относиться. Вроде все как всегда, но в аурах коллег проскакивало некое подозрение, настороженность. Лично к ней это имело опосредованное отношение, поэтому Антония сперва не придала этому значения.

— Ирвин, что происходит? — поинтересовалась Антония у начальника, улучив момент, когда других коллег рядом не было.

— Они подозревают инспектора. Ну а так как у вас с ним сложились некие отношения, то и тебя держат в стороне.

— Меня тоже в чем-то обвиняют? — пропустив замечание про отношения, уточнила Антония. С этим она позже разберется.

— Нет, что ты. Но Вик утверждает, что инспектор может использовать тебя без твоего ведома.

— Вы тоже поддерживаете эту версию? — не могла не спросить Читающая.

— Нет, я не думаю, что ты или инспектор в чем-то замешаны, но не стану мешать следователям отработать и этот вариант. Не в ущерб остальным версиям, конечно.

— А мне что делать? Они меня совсем не допускают до расследования.

— Берите другие дела. У вас хорошо получается раскрывать буквально за один день мелкие преступления.

Когда вечером Пит заехал на чай, Антония ему пожаловалась на ситуацию. Да, был шанс, что коллеги правы, ведь Тони не может прочесть инспектора, но почему-то Антония ему верила. Иррационально, недоказуемо и совершенно непрофессионально, но ей нужно было верить хоть кому-то.

Инспектор только философски пожал плечами.

— Пусть хоть кого-то подозревают, если уж им так нравится идти по ложному следу. Хочешь, перестану приезжать? — серьезно спросил Пит.

— Нет, — слишком поспешно воскликнула Антония, бросив взгляд на очередной букет. И как только Пит на цветах не разорился? — То есть…

— Я понял, — улыбнулся инспектор.

В тот день он впервые позволил себе обнять Антонию и поцеловал так, что у Читающей подогнулись колени. Когда он ушел, Антония чувствовала себя немного пьяной, хотя не пила ничего, кроме чая. Она на два часа заперлась в ванной, вылила в воду почти тюбик пены, и ее фальшивое пение слышали все, кто проходил мимо ее покоев.