Аромат жасмина

5

— Как ты смел! Спрашивал у него разрешения… Точно я корова на рынке!

— Я имел в виду не корову, а… собаку.

— То есть…

— То есть, суку.

— Ну, продолжай. Давай, не стесняйся!

— А я и не стесняюсь. Расскажи, принцесса Джеральдина, сколько времени у тебя ушло на этот трюк с амнезией и прочей ерундой? Долго придумывала? А потом выпала оказия выставить меня идиотом второй раз, да?

— Ничего я не выдумывала! Как можно это выдумать, если я и понятия не имела, что ты будешь здесь! Я ведь даже имени твоего полного не знала. Чтобы такое спланировать, надо быть самым лучшим ясновидящим в мире!

Рой не отвечал. Вообще-то она права. Он и сам понятия не имел, что ночь в его доме провела Джеральдина Бриджуотер, да что там ночь — и в саду до него это дошло только после ее ухода.

Боже, как больно прикасаться к ней теперь! Чувствовать ее тепло, вдыхать запах жасмина…

Они выскользнули из зала и оказались в полутемном музыкальном салоне. Здесь было прохладно и тихо. Джеральдина заговорила горячо и немного сбивчиво. Рой слушал, пытаясь укротить рвущееся на части сердце.

— Рой! Пожалуйста, поверь мне! Я понятия не имела, что мой брат собирается сделать сегодня вечером. Для меня это такая же неожиданность, как и для тебя.

Я хотел бы верить тебе, златокудрая, очень хотел бы! Больше всего на свете, не считая тебя саму.

— Ты лгала мне с первой минуты нашего знакомства. Почему я должен верить тебе теперь?

— Не знаю. Может, потому, что теперь я говорю правду?

— Ты не узнаешь правду, даже если она выскочит из кустов и даст тебе по голове.

— Я понимаю, почему ты злишься, но ты не должен…

— Значит, простой парень принцессе не подходит?

— Я…

— Конечно, мы же быдло, а вы — голубая кровь…

Она ударила его по щеке и прошипела:

— Как ты смеешь!

Рой перехватил занесенную для второго удара ручку:

— Смею, к сожалению. Это одна из моих проблем.

— Твоя проблема в том, что насчет меня ты ошибаешься!

— Не думаю.

— Но это так.

— Нет. Из того, что я уже видел, ясно одно: ты вволю позабавилась перед свадьбой, оттянулась, так сказать, а я просто подвернулся под руку.

Лицо Джеральдины выражало муку и отчаяние, а голос звучал глухо:

— Ты прав и не прав. Я хотела… оттянуться. Но я никогда не думала…

— Принцесса, перестань! Ты влипла в эту грязь по самую шейку, так что не пытайся оправдываться. Вся эта шарада…

— Какая шарада?!

— Неважно.

— О чем ты говоришь, Рой?

— Ни о чем. Иди-ка лучше к своему драгоценному Билли, потому что он уже наверняка волнуется, куда ты делась.

— Он не мой драгоценный!

— Что ж, значит я ошибся.

Девушка закусила губу, помолчала, а затем тихо спросила:

— Какие у тебя с ним дела?

— Какие бы ни были, к тебе это не имеет отношения.

Вот это было уже откровенной ложью. Все, чем он занимался последние месяцы, имело отныне и навсегда прямое отношение к Джеральдине Бриджуотер. Например, такой вопрос: насколько она в курсе дел своего братца и жениха?

После недолгой паузы Джеральдина произнесла, пристально глядя в глаза Рою:

— Ты знал, кто я, и пытался подобраться через меня к Уолтеру и Билли? Все из-за этого?

Он онемел. Превратился в соляной столп. В одно мгновение все встало с ног на голову, и теперь уже ему нужно было оправдываться и объясняться. Неважно, что это полная чушь — версия Джеральдины, с точки зрения логики, вполне имела право на существование. Рой стиснул зубы и процедил:

— Не надо переваливать с больной головы на здоровую!

Она отвернулась, скрывая слезы.

— Музыка кончилась. Меня будут искать.

— Повезло тебе, Принцесса. Спасение в последний момент, как в кино.

Она резко обернулась, в голубых глазах блестели слезы.

— Рой, пожалуйста, я хочу увидеться с тобой! Ты не мог бы…

— Мы уже увиделись.

Голос Роя был тверд, но при мысли о том, что он никогда больше не увидит этих прекрасных глаз, сердце у него сжалось. Кляня себя, на чем свет стоит, он медленно протянул:

— У меня здесь дела с твоим женихом. Я не люблю смешивать работу и удовольствие. Хотя… поверь, это действительно было удовольствием.

Она побледнела, но удар сдержала.

— Что ж, пусть так. Но я беспокоюсь о брате, и тебе придется мне все объяснить.

Рой мрачно огляделся по сторонам. Если их кто-нибудь заметит, то ни за что не поверит, что они встретились только что и впервые в жизни. Где же ты, знаменитая выдержка Роя Доннери!

— Хорошо. Завтра в три часа. Собор Святого Иоанна.

Джеральдина в изумлении уставилась на невозмутимое лицо пирата. Заметив это, Рой ухмыльнулся.

— А что такого? Где еще можно рассчитывать на искренность, как не в храме Божьем? Особенно, если имеешь дело с лгуньей высшей пробы?

Неожиданно в голубых глазах полыхнула ярость.

— Ты еще пожалеешь об этих словах! Ты на коленях будешь вымаливать у меня прощение, понял? Кретин несчастный!

— О, Принцесса, не извольте гневаться на несчастных, жалких и недостойных рабов своих…

— Ты не успокоишься, пока не размажешь принцессу по грязи?

— Ты что, стесняешься своего происхождения?

— Нет, но я хочу, чтобы оно не влияло на твое отношение ко мне.

— Как же я должен к тебе относиться?

— Как к женщине!

— Я уже попробовал, целых два раза, и чем это кончилось?

Она неожиданно положила свою ручку на его судорожно стиснутый кулак.

— Рой, я знаю, ты не веришь мне, но я не хотела причинить тебе боль. Мне, правда, очень жаль, что так вышло.

Рой смотрел на эту ручку, такую нежную и хрупкую, белоснежную, словно светящуюся в полумраке… Смотрел до тех пор, пока взгляд не споткнулся о бриллиантовое кольцо на безымянном пальце.

— Конечно. Я понимаю. Иди к жениху, он ждет.

Она чуть помедлила, затем резко повернулась и пошла прочь. Рой почувствовал, как усталость навалилась на него огромным грузом. Он вышел на свет, и ему захотелось зажмуриться и заткнуть уши. Чужой, чужой и одинокий человек, что он делает среди этого блеска и шума? Только что от него ушла женщина, при одном взгляде на которую его сердце превращалось в вулкан, а разум отказывался служить верой и правдой своему хозяину. Ушла маленькая принцесса, оставила его одного наедине со своей болью, яростью, ревностью… ничтожеством!

Он ничтожен, этот Рой Доннери, коп с севера, всю жизнь работающий под прикрытием, так давно живущий сотней чужих жизней, что своя собственная жизнь оказалась вдруг нелепой и никчемной. Всего одну ночь ему казалось, что он нашел ответы на все вопросы, разгадки всех тайн, смысл и истину — и где это все? Исчезло вместе с маленькой принцессой, чьи волосы похожи на расплавленное золото, а глаза — на голубые топазы.

Ты один, Рой Доннери, ты всегда был, есть и будешь один!

Кровь ирландских поселенцев никогда не смешается с голубой кровью. Коп никогда не будет вместе с преступницей.

Потенциальной преступницей! Этой возможности не стоит сбрасывать со счетов.

Рой глубоко вздохнул и обвел зал своим зорким взглядом. Вряд ли можно рассчитывать, что Уолтер Бриджуотер или Билли Торнтон пригласили на бал кого-то из своих подельщиков, но чем черт не шутит?

Торнтон шел сквозь толпу, ведя под руку Джеральдину. Раскланивался и улыбался он при этом так, словно уже полностью принял на себя обязанности главы семьи Бриджуотеров. Уолтера видно не было.

«Я волнуюсь за моего брата…»

Милая, если бы ты хоть на миг могла представить, о чем именно ты волнуешься! Или ты это знаешь?

Несколько судов, зафрахтованных через компанию Бриджуотера, везли на континент нелегальных иммигрантов из ЮАР. Кроме того, там же находилась партия контрабандных алмазов, а также кое-какие произведения искусства. Все это Рою Доннери и его капитану выложил месяц назад Анри Савуар, совершенно случайно задержанный в одном из баров Нью-Йорка. Подарок судьбы, иначе не назовешь, потому что делом Бриджуотера и Торнтона Джуниора они безуспешно занимались несколько последних месяцев. Ни одного прямого доказательства, ни одной улики, хотя все неопровержимо указывало на этих двоих.

Теперь делом Роя были улики. Настоящие, весомые, такие, которые убедят даже здешних присяжных. Где Уолтер?

Рой незаметно выскользнул из зала, быстро миновал холл, спустился по лестнице, прошел еще один холл, свернул в коридор, застеленный мягкими коврами, стремительно оглянулся — не следит ли кто-нибудь за ним — и двинулся дальше.

Из-за неплотно прикрытых дверей доносились голоса. В этот вечер фортуна явно чувствовала свою вину перед детективом Доннери и старалась исправить положение. Один из голосов принадлежал Уолтеру Бриджуотеру. Рой прильнул к узкой щелке, превратился в слух.

— Спасибо, что приехали. Я высоко ценю вашу помощь, синьор!

— Не стоит, Уолтер. Друзья моего друга Билли всегда могут рассчитывать на мою поддержку.

— Как это великодушно с вашей стороны!

Затаив дыхание, Рой слегка приоткрыл дверь. Собеседником Уолтера был черноволосый, смуглый, полный человек, одетый, как и подобает бизнесмену, в шикарный костюм. Контраст костюму представляло выражение его лица: хитрое, льстивое и надменное одновременно, нагловатое и осторожное — лицо мошенника. Кроме того, Рою казалось, что он уже где-то встречал этого человека, однако вспомнить точнее он пока не мог.

— Не волнуйтесь, дон Мануэль, я немедленно пришлю вам телеграмму.

Уолтер взял смуглого толстяка под руку, и они оба вышли из комнаты через другую дверь. Для верности Рой постоял еще немного на своем наблюдательном посту, а затем быстро вернулся тем же путем, которым пришел.

Человек по имени Мануэль оказывает помощь Уолтеру Бриджуотеру и Билли Торнтону. Очень интересно, хотя само по себе не наказуемо. Где Рой мог видеть это лицо?

Взрывы хохота доносились из буфета, и именно там Рой обнаружил Карлу Моретти и Джоя, ее жениха. Карла что-то рассказывала, а молодые люди, окружавшие ее, весело смеялись. Джой улыбался, с нежностью глядя на свою очаровательную невесту, и Рой неожиданно почувствовал себя совсем одиноким. Он прошел мимо них, не бросив в их сторону даже взгляда, но вскоре с облегчением увидел, что Карла все поняла правильно и следует за ним вместе со своим женихом.

В огромном буфетном зале они якобы случайно расположились за одним столом и принялись болтать, как это делают только что познакомившиеся люди.

Карла послала ему ослепительную улыбку.

— Как дела у грозы морей?

— Не то, чтобы да, но и нет не скажешь. Хорошая вечеринка. Много еды.

— Бриджуотеры славятся своей кухней. Здесь представлен весь мир, от Китая до Гаити. Против часовой стрелки.

— То-то я ничего не могу узнать на столе. Кроме осетра — его видел в аквапарке.

Карла хихикнула и заглянула в тарелку Роя.

— О, я вижу, ты любишь артишоки?

— Еще не знаю. М-м-м, вкусно!

— А ты что думал, дорогуша? Бриджуотеры умеют считать деньги, но на поваров не скупятся.

— И все-таки это не моя пища.

— Ну конечно! Пираты любят плохо прожаренные стейки.

— Вот-вот.

Джой поцеловал руку Карле и поднялся с места.

— Думаю, у вас есть о чем поговорить. Лично меня очень интересуют загадочные закуски на буфетной стойке. Не скучайте!

Рой проводил его взглядом и повернулся к напарнице.

— Замечательный парень. Тактичный, спокойный и умный. Тебе с ним повезло.

— Еще как! Мой Джой — самый распрекрасный из всех распрекрасных парней, с которыми меня сводила жизнь. А их, надо заметить, было немало. И все распрекрасные.

— Уолтера Бриджуотера, случайно, среди них не было?

— Был. Мы с ним несколько раз пытались завести шашни, но ничего не вышло. Не мой тип.

— Почему?

— Здесь слишком много ушей. Пойдем-ка, подышим воздухом.

Карла решительно вывела Роя на небольшую веранду.

— Чудесный вечер. Как они тут живут? От этих магнолий с ума сойти можно. Век бы их нюхала на месте Бриджуотеров, никакими делами бы не занималась!

— Так почему у тебя не вышло с Уолтером? Вроде все при нем: деньги, титул, внешность…

— Он всегда был немножечко нерешительный. Меня это отпугнуло. Не думаю, что это его вина, скорее, беда. Так всегда бывает в семье, где слишком сильный отец. Дети либо стремятся стать еще сильнее, либо смиряются и плывут по течению.

— Старый Бриджуотер таков?

— О да! Мой отец всегда говорил, что Джек Бриджуотер способен выжать доллар даже из последнего дайма. Кроме того, он всегда считал Уолли немного растяпой в делах.

— А как у Уолтера с женщинами?

— Их всегда было много. Но они его интересовали куда меньше, чем деньги. Даже когда мы были детьми, то есть мы с Джеральдиной, а он был подростком, то вечно носился с какими-то планами по добыванию денег. Теперь он нашел новое занятие и следит, чтобы Джеральдина не растратила свое состояние.

— У нее свой счет?

— Да, но Джеральдина и так не слишком склонна транжирить. Отец никогда ее не ограничивал, потому что доверял. Кроме того, он вообще не очень-то следил за своими детьми.

— Бизнесмен до мозга костей?

— Вот именно. Нет, он хорош, элегантен, обаятелен, но сердце у него изо льда, это уж точно.

— Значит, Уолтер всегда строил планы обогащения?

— Не пойми меня превратно, Рой. Я не думаю, что Уолли способен на что-то незаконное. С таким отцом у него просто нет шансов. Именно поэтому я и думаю, что ты взял неверный след. Кстати, ты что-нибудь раскопал?

Рой быстро огляделся и слегка понизил голос.

— Сегодня я видел Уолтера с одним типом… Может, ты его знаешь — черные волосы, полноват, слегка за сорок, испанец или мексиканец. Зовут Мануэль, фамилии не знаю.

— Должно быть, кто-то из политиков. Уолли собрался в Конгресс, так что они кишмя кишат вокруг него.

— Тогда почему он встречался с ним тайно?

— Это просто, дорогуша. Ты же знаешь политиков — денежки они любят, а огласку нет. Встречаться в офисе — но сегодня бал, так что пришлось совместить тайные переговоры с ежегодным праздником.

Рой напряженно думал. Если Джеральдина не солгала, если она действительно ничего не знала о планах брата, если этот самый брат рвется в политику и ему нужны капиталы Торнтона… Тогда Рой Доннери имеет шанс разворошить осиное гнездо голыми руками.

— Мне жаль тебя разочаровывать, Карла, но тот парень не походил на политика.

— Тогда кто он?

— Если бы я знал, мы бы уже могли отправляться домой и готовиться к повышению.

— Противный янки! Я говорила тебе, что ненавижу таких, как ты?

— Еще нет.

— Знай это. Кроме шуток, ты что, думаешь, тот парень из колумбийского картеля?

— Что-то мне подсказывает… Картель крайне заинтересован в путях проникновения на североамериканский рынок, в руках Бриджуотера громадная компания, связанная с морскими грузоперевозками. Кроме того, наш ночной гость упомянул своего друга Билли.

— Рой, но зачем им это? Это же огромный риск. У них обоих и так все есть, с самого рождения, совершенно законно и по праву.

— Ты сама прекрасно знаешь ответ, Карла. Денег много не бывает. Власти — тоже. Ладно, пойдем. Джой решит, что я тебя похитил.

Они вернулись в банкетный зал, и в тот же момент там появились Джеральдина и Билли Торнтон. При виде этой пары Рой стиснул зубы. Он не мог даже представить себе, что этот тонкогубый хлыщ будет заниматься любовью с Джеральдиной, его Джеральдиной!

— Пошли отсюда. Я уже насмотрелся.

Карла взглянула на него с удивлением, но Рой упрямо отвел взгляд. Тогда настырная блондинка зашла с другого бока.

— Я могла бы уже сегодня поискать твоего брюнетистого Мануэля в досье. Как насчет завтрашнего полдня?

— Отлично.

— Кстати, а почему ты молчишь о Самом Главном? Костюм произвел впечатление? И не нашел ли ты замену своей незнакомке?

Невинный вопрос ранил в самое сердце. Рой не мог смотреть в глаза Карле, не мог видеть Джеральдину с Билли, не мог больше здесь оставаться.

— Нет. Не нашел.

— Жаль. Что ж, в следующий раз повезет.

Не будет следующего раза! Один раз он стал дураком, во второй — полным идиотом. В следующий раз он ни за что не подойдет к женщине на скамейке в парке.

Рой молча и стремительно ринулся к выходу. Со всех сторон его провожали удивленные женские взгляды.

Джеральдина ничего не могла с собой поделать. Больше всего на свете ей хотелось выцарапать глаза всем женщинам, так бесстыдно пялившимся на ее мужчину. Ее Роя. Смешно, и Рой — не ее, но с чувствами трудно спорить. Например, с чувством раздражения. Рука Билли, по-хозяйски обнимавшая девушку за талию, жгла ее огнем. Неожиданно ей захотелось сбросить эту руку, догнать Роя и повиснуть у него на шее. Умолить его взять ее с собой.

Конечно, она этого не сделает. Принцессы не хулиганят. Они мило улыбаются гостям, кивают знакомым, ведут светскую беседу и даже смеются, хотя в их душе и бушует пламя адского костра.

Она воспользовалась тем, что Джой, жених Карлы, подошел попрощаться, и увязалась с ним провожать подругу. Подругу ей тоже хотелось убить. Пусть не виснет на Рое и не флиртует с ним, у нее есть Джой!

Опомнись, Джеральдина, ведь у тебя есть Билли, а о вас с Роем никто не должен знать! Кольцо на пальце укоризненно поблескивало.

Карла радостно бросилась навстречу Джеральдине.

— Привет, подружка! Джой, ты прелесть! Я уж боялась, что так и не смогу к тебе прорваться.

— Карла, это ужас какой-то! Поцелуи, поздравления, похлопывания по плечу — я думала, это никогда не кончится. А кто это с тобой был?

— Кто?

— Ну… тот пират. Ты так мило с ним кокетничала… Он сказал, что у него дела с Билли, но я…

— А-а-а, Рой Доннелл, кажется, так его зовут, хотя я не уверена.

Чувствуя себя полной дурой, Джеральдина продолжала пытать подругу.

— Ты давно его знаешь?

— Я его вообще не знаю. Мы с Джоем познакомились с ним уже здесь, А почему ты спрашиваешь?

— А почему ты с ним кокетничала?

— Джерри, опомнись, где твои глаза?! Да он же шикарный! Обалденный!! Потрясающий!!! Особенно в этом костюме.

— Но это тебя вовсе не оправдывает! Ты флиртовала с ним, Карла! Стыдись, ты же офицер полиции!

Шуточка была так себе, потому что Джеральдину душили ревность и желание оказаться на месте Карлы.

— Джер, скажу тебе правду, я об этом забыла. Кроме того, я флиртую всегда, везде и со всеми, ты забыла? Помнишь, как в школе я флиртовала с твоим парнем, а ты не разговаривала со мной три недели?

— Его звали Фил…

— И у него был большой…

— Карла!!!

— Нос.

Джеральдина расхохоталась. Карла была такой всегда, и поделать с этим ничего было нельзя. Как и Джеральдина, Карла Моретти принадлежала к очень богатой и знатной семье, однако, в отличие от Джеральдины, нашла в себе силы пойти по жизни своим собственным путем. Иногда Джеральдина ей очень завидовала, хотя и с трудом представляла себе, что за жизнь ведет ее старинная подруга.

— Карла, ты не меняешься.

— Стараюсь. Ты меня совсем забыла, Джер.

— Я была очень занята. Папа улетел в Европу, и мне пришлось заниматься некоторыми делами Фонда, кроме того…

— Я тебя не обвиняю, Джер.

— Ох, Карла, мне так надо…

Поговорить с тобой. Рассказать, что я несчастная слабохарактерная дура. Что я переспала с человеком, которого едва знала, а потом с ним же занималась любовью в саду, в двух шагах от дома. Что я после этого ни словечка не сказала, когда мой брат прилюдно продал меня своему лучшему другу.

Мне надо поговорить с тобой, Карла.

Я никогда тебе этого не скажу.

— Джерри? Ласточка моя, ты в порядке? Ты ни о чем не хочешь со мной поговорить?

Маленькая Принцесса сглотнула комок в горле и торопливо вытерла слезы.

— Все нормально. Просто трудный день. И вечер.

— Трудный?

— В плане эмоций.

— Господи, да что я! У тебя же помолвка. Тут любая с ума сойдет, не то что устанет. Знаешь, когда Джой сделал мне предложение, я его так целовала, что папа с мамой сказали, что позвонят пожарникам, чтобы нас разлили холодной водой. Они решили, что у нас все свело от волнения.

— Да, у нас в семье такое и представить невозможно.

— Еще бы! Мы же итальянцы! Кстати, а почему у тебя был такой ошарашенный вид?

— Я ничего не знала, Карла.

— Как так? Даже я уже знала, а мне сказал Дейв Джекобс, он приехал из Малайзии и хотел повидаться с тобой, а Уолли сказал, что это неприлично, потому что ты уже помолвлена с Билли, а Дейв сказал, как же так, а Уолли ему ответил, что все уже решено…

— Я ничего не знала, Карла.

Вот так. Все знали. А глупая маленькая Джеральдина воображала, что совершает поступки, делает что-то по-своему и решает свою судьбу. Что она получила? Рой оскорблен и унижен, она продана в рабство Билли, и даже лучшей подруге нельзя рассказать все, что она сделала, вернее, не сделала со своей жизнью.

— Ладно. Забудем. Так о чем ты беседовала с Пиратом?

— О празднике, о карнавале и о том, что он немного заблудился по дороге сюда. О,если бы не Джой — клянусь, я сама отвезла бы его в город!

— Карла, ты помолвлена, помни об этом!

— Ну посмотреть-то я могу! О, вот и Джой!

— А вон Билли. Машет мне рукой.

Девушки расцеловались, и Джеральдина, высоко подняв голову, устремилась к Билли Торнтону. Ее душа разрывалась на части, и каждая из этих частей болела и кричала в крик. Как ты будешь жить с этим, Джеральдина? Помнить восторг и блаженство тех объятий и знать, что им не суждено повториться? Каждое утро просыпаться в слезах и умирать на целый день, до тех пор, пока спасительная ночь не принесет избавление. И сон, в котором ты снова и снова будешь кричать от счастья в сильных руках, ласкающих твое тело…

Она стиснула зубы. Надо дожить до конца бала. А там — держись, братец!

В три часа уехали последние гости. Билли Торнтон с матушкой отбыли еще раньше, причем Билли только небрежно поцеловал Джеральдину в щеку и помахал рукой на прощание. У него был вид человека, который хорошо и с пользой провел вечер, а теперь спешит домой, отдыхать перед новыми свершениями.

Джеральдина немного постояла в холле, собирая все свое мужество. Бриджуотеры смотрели на нее с портретов, кто осуждающе, кто одобрительно, и хрупкая девушка глубоко вздохнула, словно пытаясь вобрать в себя силу собственных предков.

Уолтер наверняка прятался от нее в своем кабинете. Вопреки обыкновению, Джеральдина даже не стала стучать, а просто распахнула дверь и вошла. Уолтер едва не подавился виски при виде маленькой золотоволосой фурии, стоявшей на пороге.

— Джерри, Господи! Как ты меня напугала!

— Очень на это надеюсь. Очень.

— О Боже, теперь придется отдавать костюм в чистку. Останутся пятна!

— Уолтер! Можешь до посинения тереть эти пятна, но я не уйду, пока ты не посмотришь мне в глаза и не объяснишься!

— Джеральдина!

— Ты меня слышал. Как ты мог так поступить?

— Это насчет чего?

— Не прикидывайся невинной овечкой. Насчет моей помолвки с Билли. Так вот. Ее не было.

— Отнюдь, сестричка.

— Я никогда не хотела выходить за Билли, и если бы ты удосужился спросить меня…

— Джеральдина, прошу тебя!

— … то услышал бы это собственными ушами, но ты предпочел изобразить из себя средневекового барона и отдать сестру своему партнеру по бизнесу.

— Билли всегда тебя любил, ты же знаешь.

— Я — не знаю. Я знаю только то, что наши отцы считали это выгодным дельцем, но я никогда не слышала о чувствах Билли ко мне и уверена, что он меня просто не знает.

— Джер, я понимаю, ты была смущена…

— Смущена? Нет, Уолтер, я была взбешена! Унижена. Оскорблена. Продана, наконец, но уж никак не смущена.

— Я сделал это для тебя. Тебе нужен именно такой мужчина — солидный, твердо стоящий на ногах, уверенный в себе. Ты слишком хрупка…

— Я не хрупка. Бриджуотеры этим не страдают и никогда не страдали.

— Билли — друг семьи.

— Наш спаниель Куки тоже друг, но я не собираюсь за него замуж. Уолтер, ты много на себя берешь! Ты не глава семьи, как воображаешь сам. Папа знает, позволь тебя спросить?

— Он одобряет мое решение.

— Что?!

— Он сказал, что это прекрасная партия для тебя. Я тоже так считаю.

— Эй! Уолли! На дворе двадцатый век! Мне нет двадцати пяти лет и меня необязательно спихивать замуж, как старую деву, позорящую честь рода.

— Ты меня еще поблагодаришь, Джеральдина, вот увидишь.

— Вряд ли, потому что свадьбы не будет. Я не собираюсь выходить за человека, которого не люблю!

— Любовь придет со временем.

— Это не Рождество и не День Благодарения. Любовь или есть, или ее нет!

На секунду перед глазами Джеральдины возник образ Роя, его зеленые глаза, потемневшие от страсти, резко очерченный рот, сильные плечи, широкая грудь… Он разбудил ее, показал ей то, ради чего стоит жить, и пусть он не любил ее, а она не любила его, но этого опыта ей хватит на всю жизнь. После такого не размениваются на мелочи.

— Я не выйду замуж за Билли Торнтона, Уолтер. Что до огласки и скандала — ты сам виноват. Не надо было звонить по всему городу, что я уже обещана ему. Точно дева дракону, честное слово. И не оправдывайся! Я знаю, что это твоих рук дело.

— Джеральдина, послушай… У нас с Биллом общие дела, и мне необходима его полная поддержка. Это касается интересов всей семьи, поэтому…

— Чья это была идея?

— О чем ты?

— Расплатиться мной за поддержку. Ты, конечно, парень хоть куда, но до такого сам не додумался бы. Ладно. Отмени помолвку, потому что иначе ее отменю я.

— Ты этого не сделаешь. Слишком поздно.

— Сделаю, не волнуйся. Я даже не стану вас с Билли позорить, Просто расскажу, что мы оба подумали и поняли, что слишком давно дружим, чтобы быть мужем и женой.

— Ты не можешь этого сделать!

— Могу, Уолтер, и сделаю.

Брат вскочил с кресла и схватил Джеральдину за руку так, что она едва не вскрикнула от боли.

— Послушай меня, ты! Ты должна за него выйти! Все уже оговорено, и я не могу пойти на попятный.

— Но что ты имеешь в виду?!

— Ничего. Потом. Позже. Завтра.

Джеральдина вдруг с ужасом поняла, что Уолтер сильно пьян. Она никогда в жизни не видела его в таком состоянии, и это напугало девушку. Джеральдина отступила к дверям и с достоинством произнесла:

— Это не конец истории, Уолтер. Мы поговорим об этом завтра.

— Завтра. Не конец, естественно, не конец, сес… ик!. тричка… Это только начало!

Она почти бежала из его комнаты. Уолтер остался, пьяно покачиваясь и бормоча странные слова, но Джеральдина их уже не слышала. Она торопливо шла в свою комнату, и духота смыкалась вокруг нее, давила на сердце, заставляла мысли кружиться в безумной пляске, причиняющей боль измученному мозгу…

Назовите это бредом, назовите это женской интуицией, назовите это предзнаменованием — все равно.

У Джеральдины было очень плохое предчувствие.