Атлантида. Ступени к власти

ГЛАВА 43. На всех парусах до столицы

Ночь пролетела быстро. Они больше не разговаривали, а ублажали друг друга. Если быть точнее, то каждый старался получить максимум удовольствия от любовника. Когда первые лучи солнца показались на горизонте спать не хотелось.

— Пора вставать. Корабль не должен задерживаться, — встав с постели, сказал Саах.

Он начал собирать свою одежду по полу, тут же одевая её.

Энея лениво потянувшись, последовала его примеру. В дорогу девушка ничего не брала, только мешочек с монетами. Так что больше ей ничего не надо было, всё своё она взяла с собой. Выходя из дома, Саах попытался обнять спутницу, но она отстранилась. Тогда настойчивый любовник с силой прижал её к себе.

— Шшш… А то укушу, — игриво прошептал он.

Бывшая шлюха с портовой таверны перестала возражать и вырываться, а мирно пошла рядом. На борт корабля они взошли в обнимку.

Команда весело посвистывала Сааху с девушкой. То и дело слышались одобрения.

— А этот малый ничего.

— Такую ягодку отхватил.

— Мне б сейчас эту красотку.

Только Мараджий скривил на лице гримасу не довольствия. Привёл какую-то проститутку. Ну, ладно поразвлекался, но зачем с собою тащить. Пусть сидит себе в этом вшивом городишке. Что ей в столице делать? Там и так своих продажных девок хватает, пройти не возможно. Всё заполонили шлюхи да попрошайки. Сплюнув под ноги, он отвернулся. Долго его одиночество не продлилось. Человек советника усадив девицу на колени, позвал солдата.

— Эй, Мараджий, что скучаешь? Иди к нам.

Всем своим видом солдат выражал раздражённость, но всё же подошёл к мальчишке и сел рядом на бочонок.

— Что тебе? — грубо спросил он.

— Может, сыграем в кости? — спросил Саах, но почувствовав, как напряглась Энея, успокоил её. — Я никогда не проигрываю и девушек на кон не ставлю, милая.

Она облегчённо вздохнула и улыбнулась в ответ. Всё-таки в нём есть что-то хорошее. Жаль, что не всё.

— Я не играю, — ответил вояка.

— Азартными играми не балуешься, много не пьёшь, — размышляя вслух, говорил он. — Ну, а женщинами интересуешься?

— Ты издеваешься? — уже набычившись, спросил Мараджий.

В ответ Саах только зашептал на ушко Энеи.

— Иди, приласкай его. Видно давно у моего друга никого не было, — посмотрев на расширенные от негодования глаза Энеи, сильно сжал ладонью её бедро.

Сестра Розы закатила от боли глаза и встала. Пытаясь изобразить улыбку, подойдя к мужчине, обвила его шею руками. Но он вместо того, что бы усадить к себе на колени, как это делали клиенты, сбросил её руки. С презрением посмотрев на растерянную девушку, сказал:

— Я не люблю шлюх.

Стоя между двумя мужчинами Энея хотела провалиться сквозь палубу и утонуть в синем море. Её щёки залились румянцем, а в глазах вот-вот появятся слёзы. Нет, всё это не от стыда, а от обиды. Только кто из них сильнее задел за живое. Тот - с кем была всю ночь, а потом он толкнул в объятья другого. Или может, тот - кто назвал брезгливо шлюхой. Наверное, оба. Саах дёрнув её за руку, усадил обратно на свои колени и, чмокнув в щёку, прижал сильнее к себе.

— Мараджий, а ты грубиян. Разве можно так разговаривать с девушками. Ты обидел, Энею.

— Если каждая портовая шлюха для тебя девушка, то это твои проблемы. Лично, я продажных девок девушками не считаю.

— А что при дворе шлюх нет? — подмигнув пышущему злобой Мараджию, Саах зашептал, — Я открою тебе маленький секрет. Все они шлюхи. Только одни честно говорят свою цену, а вот другие, прикрываясь благочестием, вьют из нас верёвки. Даже не знаю, что лучше, заплатить монету или быть обманутым. Ты, по-видимому, предпочитаешь второе.

Эта наглость была последней каплей в терпении капитана. Он сильно сжал кулаки и уже было хотел врезать по улыбающейся роже, но посмотрев на спутницу Сааха, передумал. Девушка слишком близко сидела с мерзавцем. Ударь он оппонента, она тоже бы пострадала. И хоть солдат недолюбливал проституток, но воспитание не позволяло причинять женщинам какую-либо физическую боль. Ко всему прочему эта Энея и так сидела, как в воду опущенная. Да, и жалко стало. Красивая всё-таки. Девушка ещё хлебнёт бед с этим прохвостом. Мараджий просто встал и отошел от Сааха. А то мало ли, в следующий раз, не удержится от соблазна почесать кулаки. Конечно, и сам получит в ответ. Мальчишка не из простых. Но это стоит того чтобы расставить все точки над «i». Мараджий старше и из знатной семьи, а прислужник советника безродный щенок. Он должен пусть не благоговеть перед капитаном, но уважать.

Когда солдафон отошёл на приличное расстояние, Саах принялся успокаивать Энею.

— Ну, милая, не дуйся, — он, словно ребёнка потрепал её по щеке. — Я точно знал, что он откажется. Мараджий благородный лицемер. Люблю над ним поиздеваться. Он так глуп, что даже не понимает шуток. Но, ты же не дура.

Опять эта улыбка. Она скорее напоминает оскал волка. Сейчас ему можно всё простить. И Энея простила бы, будь она влюблена. Но к великому счастью, к нему не тянется ни одна фибра её души. Девушка только, похоже, оскалилась в ответ, приняв тем самым его правила игры. Пусть думает, что она всё забыла.

— Знаешь, я хочу поспать. Пойдем, — новый хозяин перекинул девушку через плечо, закричав капитану судна. — Эй, Рем, мы отдохнём в твоей каюте!

В ответ последовало ожидаемое — «Да!».

Ввалившись в каюту, он осторожно положил на узкую кровать свою ношу и лёг рядом. Энея тут же повернулась к нему спиной. Смотреть на ухмылочки этого мерзавца ей не хотелось. Но любовник настойчиво пытался напомнить о себе. Пусть она его не видит, но ощущает горячее дыхание на своих волосах. Ладони Сааха вовсю господствовали на теле. Они не спали ночью, а ему всё мало.

— Я не хочу! — запротестовала девушка.

Рука любовника спустилась с груди к завиткам между ног. Он прошептал, проникая пальцем в неё:

— А вот твоё тело говорит обратное.

Тело. Тело. Тело. Почему чувства и тело идут всегда поразень. Энея его не хочет, а тело просто ноет от ласк Сааха. Ну, что же, если ему так хочется, то пусть получит желаемое. Чем быстрее он начнёт, тем быстрее закончит. Девушка придвинула ближе к нему свои ягодицы.

— Чего ты ждёшь, Саах? Возьми меня.

Лгунья и шлюха. Будь она хоть на половину такая, как её сестра, Саах прекратил бы свои домогательства. Но Энея повела себя, как обычная проститутка. Она распоряжалась своим телом в угоду другим. Ей легче отдаться, чем сказать: «Нет!». На этот раз любовник удовлетворил свои желания, не заботясь о чувствах Энеи. Хочет изображать страсть, пусть дальше продолжает. Больше Саах никогда особо не старался доставить удовольствие Энеи. Он пользовался ею исключительно в своих потребностях. Сестра Розы обычная шлюха, что от неё можно ещё ждать.

Закончив, Саах обнял девушку и, уткнувшись в её волосы, тут же ровно засопел. Энея попыталась перевернуться на живот, но объятья мужчины были сильны. Любовник просто впечатал её тело в своё. Будить его не хотелось, а то вдруг опять чего захочет. Она закрыла глаза и попробовала уснуть. Монотонные крики, доносившиеся с палубы, действовали как колыбельная, и девушка впала в дрём. Она давно не видела снов, только обрывки прошлого быстро сменяли друг друга. Чаще в таких сновидениях появлялась мама. Её прикосновения ощущались как наяву. Она отчётливо слышала её голос. Иногда проснувшись, девушка плакала, жалея, что это всего лишь сон. И этот раз не стал исключением.

Солнце было уже в зените, когда на горизонте показались высокие макушки пирамид. Капитан судна посмотрел в подзорную трубу, крикнув:

— Мараджий, разбуди парня!

Рем не любил делиться своей каютой, но Сааху отказать не мог. Парнишка любимчик Назир Синха, и ко всему прочему в предпоследней их вылазке капитан убедился, что с ним шутки плохи. Пусть ему всего девятнадцать, но хитрее и искусней рубаки он не знал. Человек советника владел всеми знакомыми видами оружия, правда, предпочитал больше ножи. Он ловко их метал в глазницы в бою. Ну, а во время ссоры всегда выходил правым. Мертвые не возражают.

Мараджий с неохотой отправился выполнять просьбу. Теперь он ещё и на побегушках у капитана этой посудины. Но в отличие от Сааха, Рема солдат уважал. Старик обладал спокойным характером, даже странно, как он добивался полного подчинения у команды. Его приказы никогда не оспаривались и выполнялись с удивительной быстротой. Видно седовласый морской волк не так прост, каким кажется на первый взгляд. Подойдя к дверям каюты, Мараджий прислушался. Мало ли что. Может, помешает парочке в разгар лобзаний. Вроде, тихо. Спят. И солдат отворил дверь.

Скрип заставил Сааха дёрнуться. Резко открыв глаза, парнишка посмотрел в сторону разбудившего их.

— Что? — шёпотом спросил он, ведь Энея всё ещё спала.

— Атланта, на горизонте! — не церемонясь, почти басом, заявил Мараджий.

Теперь и девушка проснулась. Первое, что она сделала, это суматошно пыталась прикрыться. Большая часть её тела была выставлена на показ. К тому же она заметила, огоньки во взгляде Мараджия. Пусть он шлюх не любил, но женщины и впрямь у него давно не было. Её копошения прервал любовник.

— Милая, успокойся. Этот прохвост давно рассмотрел твои прелести и сейчас тысячу раз пожалел, от чего отказался, — играючи заявил он.

Мараджий тут же со злобой в голосе выпалил:

— Ты нарываешься, щенок!

— Мне больше нравится — волчонок. Ладно, не злись, верный пёс империи, — улыбаясь, с сарказмом в голосе, продолжал Саах. — Говоришь, столица видна?

— Да. И тебе пора переодеться, — с той же злобой сказал Мараджий, закрывая за собою дверь.

Саах потягиваясь, встал с узенькой кровати. А ведь и вправду пора примерить форму императорской стражи. Оглянувшись назад, он хотело бы попросить Энею помочь, но передумал. Девушка, укутавшись в простыни, выглядела больше усталой, чем отдохнувшей. К тому же в городе императоров она впервые и должна непременно увидеть красоту Атланты из дали. Каждый раз, прибывая в родные стены, Саах наслаждался величием их дворцов и храмов. Даже смрад с порта и трущоб не могли испортить весь пейзаж картины. Он подошёл к девушке и поцеловал в щёку. Жаль, что это не Роза. Как бы ему хотелось первому показать красоты столицы её младшей сестре. На сердце потяжелело, но слуга советника только улыбнулся Энеи. Он не знал наверняка, увидит ли сегодня свой цветочек. Дворцовый комплекс императоров Атлантиды огромный, в их парках и коридорах можно потеряться. Саах надеялся этой ночью утонуть в тёмно-синих глазах самой прелестной девочки двора.

— Милая, ты должна увидеть город до того, как корабль пришвартуется.

— А ты? — приводя себя в порядок, спросила любовница.

— Я сотни раз любовался им, но как только оденусь, выйду.

Энея вышла, закрыв за собою дверь. Поднявшись на палубу, она поморщилась от яркого полуденного солнца. Лёгкий ветерок трепал и так непослушные всклокоченные волосы, и подол платье из грубой ткани. Когда глаза привыкли к свету, она подняла свой взор с палубы и обомлела.

Высокие храмовые пирамиды отблёскивали от лучей белым воздушным цветом. Этот цвет создавал какой-то не земной ореол, обволакивающий их полностью. Ближе к морю, утопая в зелени садов, расположились загородные дома богачей. Затем шли кварталы попроще. Их двух — трёх этажные строения пестрели лавками, тавернами, гостиницами и повсюду сновали разодетые люди. Но по мере приближения судна к главному городскому порту, девушка разочаровывалась в городе императоров. Бедные кварталы находились сразу за складами, а их грязные обитатели шныряли по причалам в поисках работы или наживы. Хоть ветер дул в сторону города, но вонь трущоб витала далеко за их приделами. Невольно поморщив свой носик, девушка чихнула.

— Да, Атланта так же красива, как и безобразна.

Знакомый голос за спиною заставил её вздрогнуть. Его обладатель подкрался незаметно, а может давно стоит, наблюдая за нею. Энея резко обернулась, и шлейка платья сползла по плечу, открыв тем самым синяк на лопатке. Рука Мараджия потянулась к нему, но девушка отстранилась, поправляя платье.

— Саах? — с сочувствием спросил он.

— Нет, что вы? Он никогда не бил меня, — пряча глаза, залепетала она, словно извиняясь за ужасные следы побоев на своём теле.

— Я, наверное, напугал тебя? — но увидев, вставший дыбом каждый колосок на её теле, сразу сменил тему. — Ты замёрзла? Вот укрой плечи, — он протянул свой шерстяной плащ.

Девушка покачала головою. Пусть ветер был немного холодноват, но взять плащ она не хотела. Тем более от него ей ничего не надо. Что-то резко он поменял свои взгляды на шлюх. То прикоснуться к ней брезгует, то вдруг плащ отдаёт. Видать Мараджий ничем не лучше её бывших клиентов и отца. Женщин лёгкого поведения не любит, а трахать их не прочь.

Поняв, что девушка не горит желанием принимать его милость, солдат не стал настаивать. Ну, а чего он хотел после того, как назвал её шлюхой. Может она и не проститутка вовсе. Так очередная любовница Сааха, которую он притащил с собою в столицу. А предлагал её только ради шутки. Уж очень он любил подшутить над Мараджием.

«Надо бы извиниться», — подумал он.

— Прости, если оскорбил тебя, — уже начал приносить свои извинения солдат, как его прервал её любовник.

— Эй, посторонись дружище! — Саах набросил на девушку плащ. — Ветер сегодня северный.

— Спасибо, — робко поблагодарила она, поворачиваясь к нему.

Мараджий оставил парочку. Если бы парнишка посмотрел сейчас на него, то смог заметить во взгляде лёгкую зависть. А чему не завидовать? Стоят, обнявшись и шепчутся, чуть ли не целуясь. Не зная, капитан хорошо Сааха, точно бы поверил в эту любовь. Почему Мараджию так трудно изображать чувства? Он, конечно же, спит с дворцовыми красотками, но никогда не платит им и не лжёт. Единственной женщиной, которой он смог бы сказать — люблю — была Юнона. Он давно и тайно испытывал к ней чувства. Каждый раз, безмолвно мучаясь, что не может защитить бедняжку от жестокого сумасбродства Ария. Но теперь, когда этого мальчишки нет, всё будет по- другому. Мараджий наконец сможет открыто ухаживать за дочерью генерала. Он был уверен, рядом с ним Юнона обретёт счастье, и ее голубые глаза навсегда покинет грусть.

Когда корабль пришвартовался к императорскому причалу, Саах, спускаясь по трапу, позвал первого попавшегося мальчишку. Оборванец с измазанным лицом вразвалочку не спеша подошёл и, шмыгая носом, хамовато спросил:

— Чё надо?

Осмотрев поближе придирчивым взглядом, любовник двух сестёр, подкинул золотую монету вверх. Мальчишка ловко словил её. Такие деньги он явно никогда в руках не держал, но набивая себе цену, спокойным голосом спросил:

— И это всё? Что ж за так дёшево нужно сделать? Прирезать кого?

От такого заявление у Энеи ёкнуло сердце, а Саах только засмеялся, потрепав по волосам малолетнего убийцу.

— Теперь так низко ценят человеческую жизнь? Давно меня не было в столице. Нет, дружок вынужден тебя разочаровать. Вот эту девушку надо проводить в гостиницу Заики Свена. Знаешь такого?

— Обижаете, господин, — дёргая плечами, заявил мальчишка. — Я знаю всю Атланту, каждый её закоулок.

— Доставишь девушку, скажешь Свену, чтоб дал ещё золотой. И скажи, Саах просил позаботиться о Энеи. Пусть исполняет каждое желание моей девочки, я всё оплачу, когда приду за ней.

— Хорошо, господин.

— Смотри, малец, отвечаешь за неё головой.

— Да, понял, понял. Эта девка прям золотая! — кинув взгляд на Энею, оборванец скривил оценивающую гримасу. Худая, задницы нет, ну сиськи ничего себе. Что такой красивый господин в ней нашёл. Кивнув головой, коротко сказал: — Пшли…

Энея уже хотела запротестовать, когда грязная ладонь наглого мальчика, схватила её запястье и потянула вперёд, но Саах чмокнув её щёку на ходу, пояснил:

— Город большой, милая, так что держи его за руку. Я постараюсь забрать тебя на этой недели. Не потеряйся, — посмотрев в сторону провожатого, он спросил, — Как звать тебя?

— А тебе зачем, господин?

— Может работёнку какую подкидывать буду. Оплатой не обижу.

— Ну, раз так, Тим — моё имя. Я здесь всегда шныряю, и все меня знают, — с гордостью в голосе говорил обитатель причала.

Саах провожал глазами Энею и Тима. Девушка то и дело оборачивалась, а вот мальчишка тащил её за собою, не смотря назад. Что-то в этом оборванце напомнило Сааху его самого до того, как Назир Синх обратил взор на голодного сироту. Ну, да ладно. Хватит сентиментальности. Пора встречать советника на главной улице. Лошади должны уже ждать. В поисках скакунов он осмотрел пристань. Его взор сразу прилип к Мараджию бьющему рожу какому-то мужику. Надев шлем, Саах поспешил на помощь, только пока не решил кому именно: мужику или Мараджию.

— За что бьём? — остановившись на почтительном расстоянии, спросил Саах.

Мараджий уже вытирая платком кулаки от крови, хрипло отвечал:

— Я убью эту собаку. Посмотри, каких кляч он привёл для императорской стражи! — и указал подбородком в сторону лошадей.

Лошадки были так себе, но совсем не клячи. Конечно, не сахарийские скакуны, а вот домчать с ветерком до главной улицы смогут. Будь Саах таким придирчиво-избалованным сынком знатного вельможи, наверно, тоже разозлился бы.

— Что скажешь в своё оправдание? — спросил Саах.

— Господин, я не знал для кого лошади, — шепелявя, отвечал избитый, то и дело, сплёвывая выбитые зубы. — Мне сказали купить коней и ждать в порту прибытия «Гонимого», — приступ кашля заставил его замолчать.

Тогда раздраженный Мараджий бросил окровавленный платок в лицо конюха прошипел:

— Утрись!

Тот, схватив кусок дорогой тряпки грязными руками, принялся тереть рот. От этого вида капитан ещё больше пришёл в ярость.

— Он даже сопли стереть с морды не может! — и уже занёс кулак для удара, как напарник перехватил его.

— Тихо. Не привлекай внимание. Приучил засранца и хватит.

— Простите, господа, я с лошадьми больше недели караулил ваш корабль и…

— Ещё раз назовёшь это мясо на ногах лошадьми и сам повезёшь меня на своём горбу! — продолжал возмущаться сынок вельможи. — Они подойдут только для него, — и указал пальцем на Сааха. — Я даже рядом стоять с ними брезгую!

Это было последней каплей в терпении юноши. Лицемерие и высокомерие Мараджия он ещё мог воспринимать с юмором, но указывать на безродность вот так, это мерзко. Саах в ответ не стал махать кулаками или выкалывать глаз как обычно, он просто подошёл к одной из лошадей и, вскочив на неё улыбнувшись, сказал:

— А ты прав, друг, эти лошади хороши для меня. Я поеду верхом, а ты догоняй пешим. Только не наглотайся пыли из-под копыт моей клячи, — пришпорив лошадь по бокам, человек советника устремился вперёд. Довольный собою, он смог опять втоптать солдафона в грязь. Пешими догоняли своих господ самые жалкие рабы.

Крича что-то в ответ, капитан, скрипя зубами, последовал его примеру. Догнав Сааха, он сказал:

— Ты не понимаешь, в моей жизни есть одна слабость — это породистые скакуны. В твоей жизни, как я уже понял, женщины, — заметив, что Саах никак не реагирует на его оправдания, решил привести, как ему показалось, уместный пример. — Скажи, если девка страшна и неказиста, неужели ты захочешь покататься на ней?

В ответ напарник только усмехнулся и сильнее пришпорил лошадку. В понимании Сааха сравнивать лошадей и женщин было глупо. Вторые явно лучше. А какое удовольствие можно получить, катаясь на лошади? Никого! Мальчишка с трущоб никогда не поймёт причуды богатенькой знати.

Сын вельможи понял его пример неудачен и, подгоняя жалкое подобие коня, старался не отставать от Сааха.