Автор любовных романов - девственница

Глэдис — уважаемый лидер нашего журнала, прославленная кошатница, и, вероятно, лесбиянка, потому что в офисе не работало ни одного мужчины. Единственные мужчины, которым позволяется быть в офисе, это коты, а Мистер Много-Лижусь был заводилой.

— Ну, поделись, что за член?

— Один парень прислал мне свою фотографию на этом сайте для знакомств. Ясно ведь, я не буду отвечать.

— Почему нет? Он выглядит аппетитно.

— Дженни, все, что ты можешь видеть — это его пенис.

— Именно, а что еще тебе нужно видеть?

— Ты невозможная. Это не для этого парня, — ответила я, бросая последний взгляд на половой меч. Я удалила его сообщение и гадала, все ли члены выглядели такими жилистыми вблизи? Казалось, будто его член растянут до предела. На самом ли деле так выглядит эрекция?

— Ты скучаешь по члену, не так ли? — спросила она, спутав мои мысли с тоской.

— Нет, это слишком. — Желая сменить тему, я спросила: — Тебе что-то нужно?

— Нет, — она покачала головой. — Просто хотела проверить, как ты, после всей той ситуации с битьем в пах.

— Я в порядке. Вообще-то, я ходила на свидание в субботу вечером, и у меня сегодня свидание. Я плохо себя чувствую из-за Аттикуса, но могу понять, почему он не перезвонил мне. Я не сержусь на него.

— С ним все в порядке. Он сказал, что собирается позвонить тебе, — ответила Дженни, съежившись.

— Все в порядке, Дженни, ты не должна лгать мне. Я знаю, что парень в бегах. Он не хочет иметь со мной ничего общего.

— Это неправда. Его сейчас нет в городе. Но думаю, он планирует позвонить тебе, когда вернется.

— Конечно, — я закатила глаза и посмотрела обратно на свой компьютер. Открывала сообщение Грега и улыбнулась, когда выскочила фотография его и его пса. Грег блондин с карими глазами, почти как Бредли Купер. Он был довольно привлекательным, а порода его собаки — австралийская овчарка.

— Вижу, ты занята, просто хотела убедиться, что ты в порядке после того, что случилось в пятницу.

— Спасибо, Дженни. Я в порядке. Сегодня у меня свидание, и я жду его, поэтому мне нужно усмирить свои необузданные ноги.

— Ты закончила с этой статьей? — прохрипела из коридора Глэдис, пока шла мимо.

— Почти, — крикнула я в ответ.

— Хорошо, она должна быть у меня на столе не позже шести.

Кашлянув, что звучало так, будто она прочищает шерстяной ком в горле, она поплелась обратно в свой офис, прижимая к боку кота, мистера Вигглботтома.

— Это ужасные рабочие условия, — прошептала мне Дженни, прежде чем ушла, заставив меня смеяться.

Это была правда. Здесь было слишком много кошек, Глэдис была человеком, который носил котов по офису за шкирку. А еще были издевательства: тот факт, что мы подвергались пыткам и насилию со стороны мистера Много-Лижусь и его отряда. Желание написать книгу становилось более сильным с каждым проходящим днем. Мне нравился мой сюжет. Это был роман в стиле Нью-Эдалт, о двух друзьях в колледже, которые влюбились друг в друга после выпуска, своего рода мои отношениям с Генри, если исключить ту часть про любовь.

Прежде чем я вернулась к своей статье, быстро просмотрела сообщение от Грега и Алехандро.

Привет, Рози,

Это мы с Бером на пляже в Делавэре. Тут потрясающе. Бер любит бегать по пляжу со своим любимым фрисби во рту. Ему нечасто удается свободно побегать, так как мы живем в городе, но когда у него есть место, я позволяю ему это. Он всегда возвращается, так что нет нужды беспокоиться.

Я вижу, что ты работаешь в кошачьем журнале. Это значит, что ты кошатница? Очень надеюсь, что нет. Я не ненавижу котов, но ладно, как ты можешь не любить собак больше? Они все сделают ради тебя.

Я знаю, это немного рановато, но я бы хотел встретиться с тобой вживую. Ты свободна в пятницу вечером? Если я слишком напорист, дай мне знать. Мы можем побольше поговорить о разных вещах, пока тебе не станет комфортно.

Надеюсь, у тебя отличный день, Рози.

Грег.

Боже, он такой милый. Я написала ему быстрое письмо, давая знать, что свободна в пятницу. Могу сходить на еще одно свидание, так как ничего не слышала от Ланса, и Аттикуса не видно на горизонте.

После того, как быстро отправила сообщение Грегу, я открыла письмо от Алехандро, в котором он написал мне адрес встречи. У нас свидание в шесть, и если я собираюсь попасть на него, я должна надорвать задницу и закончить эту статью. К счастью, я взяла сменную одежду, если у меня не будет времени вернуться обратно в квартиру, что, кажется, и произойдет.

Я потратила следующие полтора часа, пока писала и переписывала последние пять секретов, которые кошки хранят от вас. Все это время я воздерживалась от ругани и разговаривала со своими стенами о том, какая это глупая статья, но я преодолела это и смогла распечатать копию и положить ее на стол Глэдис, которая отключилась на мгновение, с кошкой, спящей на ее огромных сиськах.

Я на носочках вышла из ее кабинета и вернулась в свой, схватила сумку с одеждой и пошла в уборную, дальше по коридору от моего кабинета.

Делани помогла мне выбрать наряд. Она сказала, что Алехандро, вероятно, захочет увидеть меня в чем-то сексуальном и красном, так что мы выбрали пару черных, узких джинсов, черные туфли на шпильках и красную рубашку, с глубоким вырезом на груди.

Переодевшись за рекордное время, я схватила свои вещи и оценила себя в зеркале. Мои волосы были уже накручены, поэтому я лишь добавила ленту и подправила макияж. Я также накрасила губы красной помадой, чтобы сочеталась с моей рубашкой. Общий вид был прекрасен. Я была уверена, Алехандро будет впечатлен. Так что теперь мне надо лишь выбраться с работы, не зацепив кошачью шерсть своими штанами.

Я собрала свои вещи и открыла дверь уборной, чтобы выйти, но остановилась, когда заметила мистера Много-Лижусь со своим отрядом кисок, сидящих позади него и просто смотрящих на меня.

Мгновенно, я окунулась в Вестсайдскую историю, где Джеты ходили по улицам и отрезали пальцы, пугая народ.

Клянусь, я видела, что мистер Много-Лижусь поднял свою лапу и щелкнул ею, пока осматривал меня и мои черные штаны.

— Даже не думай об этом, — предупредила я. — У меня свидание и не может быть кошачьей шерсти на штанах; я не принесла липкий ролик для чистки одежды.

Мистер Много-Лижусь поднял на меня лапу, испуская отвратительное мяуканье. Уверена, он только что послал меня, и начал идти ко мне со своим отрядом кисок, следующим за ним.

— Не надо, — моя паника начала расти, когда стены коридора начали сужаться. Действительно ли я была так напугана кошкой?

Учитывая взгляд в глазах мистера Много-Лижусь, была; я была смертельно напугана тем, что может сделать сумасшедший кот.

— Шшшш, — начала говорить я, раскачивая свою сумку туда-сюда, и пошла вперед. Я продолжала повторять себе, не показывать свою слабость. Он мог ощущать ее. — Шшшш! Кыш, убирайся отсюда, ты демон.

— Мяу, рарара, — ответил мистер Много-Лижусь, вставая в позу для охоты.

— Нет! — вскрикнула я как сумасшедшая, и побежала к ним, пытаясь использовать элемент неожиданности. Отряд кисок отбежал прочь, но мистер Много-Лижусь стоял на своем и подпрыгнул в воздух, целясь когтями в мою промежность. С лучшими рефлексами, что у меня были, я выставила перед собой сумку, вовремя, чтобы заблокировать мистера Много-Лижусь.

— Ха, отличная попытка, ты, мудак, — произнесла я, идя в сторону своего кабинета.

Пока он не поцарапал мою руку, я не понимала, что он зацепился за мою сумку, как кусок липучки, и цеплялся за свою чертову жизнь.

— Фу, прочь, — закричала я ему, встряхивая свою сумку, но он крепко держался. У меня не было времени бороться со скотиной, так что я отбросила сумку с вещами, атакованную им, в сторону, забирая сумочку со стола, и кидаясь в сторону коридора, где я отчаянно нажимала на кнопку лифта. Я развернулась к своему кабинету и увидела, что мистер Много-Лижусь выглянул из-за дверного проема и заметил меня. Как хищник, он начал идти ко мне, с мыслями о том, чтобы покрыть кошачьей шерстью мои штаны.

— Давай же, давай же, — говорила я лифту, пока он приближался.

Зазвучало волшебное «дзинь», и двери раскрылись. Быстро, я зашла внутрь начала нажимать кнопку первого этажа, так быстро, как могла. Двери начали закрываться, и вот когда я закричала мистеру Много-Лижусь:

— Ха-ха, ты, маленькое дерьмо, отличная попытка! Ты и твой отряд кисок можете катиться в ад.

Когда последние слова вырвались из моего рта, двери лифта закрылись, и я прислонилась к стене.

— Интересная рабочая обстановка, — прозвучал глубокий голос с другой стороны лифта, пугая меня до чертиков.

Мое тело отлетело в сторону, и рука прижалась к груди, там, где быстро колотилось мое сердце.

— О боже мой, я тебя не заметила, — сказала я темноволосому парню, который был одет в костюм и с подозрением смотрел на меня.

— Полагаю, извини. Должен ли я в следующий раз предупредить тебя, когда ты зайдешь в лифт?

— Нет, извини. Я просто отвлеклась.

— На этого ужасающего кота? Вижу, почему. Полагаю, ты работаешь в «Дружелюбные кошки».

— Да, к несчастью, — призналась я и пожала плечами. — Это оплачивает счета, но иногда, как сегодня, я гадаю, не будет ли лучше работать официанткой. Мне не придется справляться с кошками, одержимыми демонами.

— Да, но тогда ты не сможешь встречать незнакомых мужчин в лифте, таких как я, — улыбнулся он очень яркой белозубой улыбкой.

— Это попытка познакомиться? — спросила я, немного смущенно.

— Было так плохо? — вздрогнул он.

— Нет, думаю, я просто немного недогадлива, — засмеялась я.

Он вытянул руку и произнес:

— Филипп.

— Рози, — ответила я, пожимая его сильную и очень большую руку.

— Какое прекрасное имя, Рози. Как я мог раньше не встретить тебя в лифте?

— Обычно, я не работаю допоздна, но сегодня был крайний срок доделать статью, и я откладывала многое на сегодня. Так что вот она я, покидаю офис поздно.

— В этом есть смысл. Почему ты убегала от кошки? Ты выглядела слегка сумасшедшей, кричала на нее сквозь щель дверей лифта.

Смеясь, я ответила:

— Не хотела, чтобы кошачья шерсть попала на мои черные штаны. Я забыла свой ролик для чистки одежды.

Обычно, я бы стояла с опущенной головой, чем разговаривала с парнем в лифте, лишь потому, что была очень стеснительной всю свою жизнь, когда дело доходило до противоположного пола, но с новой целью в жизни, я чувствовала себя более уверенно. Следовательно, я была в состоянии поддерживать разговор, не создав бассейн из пота для кошек в офисе, чтобы они в нем плавали.

Кивая в понимании, он осмотрел мои штаны, и затем весь мой внешний вид. Его внимание послало волну тепла через мое тело. Он не скрывал своей заинтересованности.

— Не хотелось бы испортить эти штаны.

Что я должна была на это ответить? Вместо того, чтобы сказать что-то умное, я захихикала как идиотка и ждала, пока откроются двери.

Как только открылась дверь, я посмотрела на Филиппа, радушно улыбнулась и пошла в сторону метро.

Я услышала его шаги позади себя, от чего сразу стала потеть. Мне не нравилось, что люди, которых я едва знала, шли за мной. Картинки того, как он затягивает меня в темную аллею, пролетели в моей голове. Я потянулась за своим телефоном, когда поняла, что оставила его в офисе.

— Эй, — позвал позади меня Филипп.

— Пожалуйста, не похищай меня, — произнесла я, съеживаясь и поднимая вверх руки.

— Что? — остановился он.

Я заметила, что он держит бумажку, в которой был мой адрес.

— Ты, ну, уронила это.

Чувствуя себя полной идиоткой, я взяла листок и извинилась.

— Прости. Я просто... у меня богатое воображение.

— И так, ты думала, я собираюсь украсть тебя? Люди разве все еще похищают взрослых?

— Может быть? — спросила я.

На его лице появилась маленькая улыбка, прежде чем он сказал,

— Ну, я буду начеку. Хорошо провести время в «Manny’s». У них лучшие тако.

— Спасибо, — ответила я, смотря на бумажку с адресом. — Какие-то предпочтения в тако?

— Я настоящий мужчина и беру тако с говядиной, но слышал, что их тако с рыбой тоже отличное. Хотя, берегись «Маргариты». Коктейль хороший, но может свалить тебя на задницу.

— Поняла, спасибо тебе, Филипп, и извини, что я такой фрик.

— Ты не фрик, Рози. Ты просто немного другая. Надеюсь, еще увидимся.

Он махнул на прощание, подошел к обочине и остановил такси. Он двигался с такой уверенностью, что его было трудно не заметить. По какой-то причине, я почти желала пойти поесть тако с Филиппом, потому что он выглядел так, будто мог составить хорошую компанию, плюс он был очень привлекательным. Я видела, что понравилась ему.

Отгоняя эти мысли, я поехала к «Manny’s». Это не заняло много времени: быстрая поездка и пару кварталов пешком. Прибыла я как раз вовремя.

Ресторан был довольно странным. Снаружи мигали огни, а внутри яркие оранжевые, желтые и красные стены. Там был бар, где делали, имеющую дурную репутацию, «Маргариту», у другой стены была очередь, и с потолка свисали большие светящиеся гирлянды, пересекаясь от стены к стене, обеспечивая прекрасную атмосферу.

В письме Алехандро, он сказал, что будет в черном свитере, поэтому искала мужчину, которого помнила по фотографии, отмечая черный свитер.

— Привет, Рози, — раздался позади меня голос с сильным акцентом. Я развернулась и увидела, что Алехандро стоял позади меня в черном свитере, держа в руке одну розу. V-образный вырез демонстрировал вид на волосы на груди, но ничего слишком отвлекающего, и его волосы на голове были зачесаны назад, открывая мне вид на его глубокие карие глаза. Он был испанской мечтой.

— Алехандро? — спросила я, сглатывая. Этот мужчина казался слишком экзотичным для меня, с опьяняющим после приближения, глубоким знойным голосом и обходительным появлением.

— Да, дорогая. Ты меня не узнаешь?

— Узнаю. Я просто не ожидала, что твой голос будет таким сексуальным.

«О боже мой, я же только что не сказала это».

От моего комплимента на его лице появилась огромная улыбка.

— Пошли, — потребовал он, хватая меня за руку и ведя к столику в конце зала, где было достаточно приватно. Его теплое прикосновение вызвало во мне дрожь, пока он вел меня. Его сильная рука держала крепко, не прилагая большого давления, достаточно, чтобы дать мне понять, что он удерживает контроль.

— Вот, дорогая, позволь мне выдвинуть для тебя стул.

Как джентльмен, Алехандро выдвинул для меня стул и помог сесть. Как только его удовлетворило мое положение, он занял собственное место напротив меня. Я сидела спиной ко входу в ресторан, так что могла сфокусироваться лишь на нем. Я задавалась вопросом, сделал ли он это намеренно.

— Для меня честь, что ты согласилась поужинать со мной.

— Спасибо, что пригласил. Это место очаровательное, — добавила я, оглядываясь.

— «Manny’s» — мой любимый ресторан.

К нам подошла довольно симпатичная официантка, чтобы принять наш заказ. Ее волосы были черными, и уложены в длинную французскую косу с цветком за ухом. Она была великолепной, и когда я повернулась, чтобы увидеть, как Алехандро отреагирует на нее, я была удивлена увидеть, что его глаза сосредоточены на мне.

— Могу я предложить вам обоим выпить?

— Две «Маргариты» с солью, пожалуйста, — заказал Алехандро, не отводя от меня глаз. Как только официантка ушла, он спросил меня: — Надеюсь, тебе нравится «Маргарита».

— Нравится, — призналась я, но чувствовала себя немного подозрительной, так как Филип сказал мне, что от них сильно пьянеешь. Я поклялась себе, что выпью лишь одну. Я хотела больше опыта в своей жизни, но не пьяный опыт с абсолютным незнакомцем.

— Не против, если я закажу нам тако?

— Ни в коем случае, ты эксперт.

Очень скоро вернулась официантка с нашей «Маргаритой», и я слушала, как Алехандро на испанском заказывает тако. То, как слова слетали с его языка, заставило меня опереться на руку и просто смотреть на темного и экзотичного мужчину.

Когда официантка ушла, Алехандро повернулся ко мне и произнес:

— Скажи мне, Рози, почему такая красивая сеньорита, как ты, зарегистрирована на сайте знакомств? Клянусь, миллионы мужчин выстроились в очередь, чтобы встречаться с тобой.

Лесть, я знала, когда слышала ее, но, черт побери, если я не таяла от нее каждый раз.

— Тяжело встречаться с парнями в Нью-Йорке, — солгала я. Я не хотела, чтобы он знал, что неделю назад я жила отшельником в своей комнате, и мечтала о прикосновении мужчины, а не испытывала его.

— Да, это правда, не так ли? Сценарий свидания сложен. Я считаю, что трудно встретить искреннюю женщину, настоящую женщину, такого человека как я сам, Рози. Теперь, расскажи мне об этих gatos.

— Gatos? — спросила я, пытаясь понять его микс из английского и испанского.

— Ты знаешь, gato. Эх, это слово, полностью вылетело из головы. Ну, ты понимаешь, мяу, — произнес он милым голосом, заставляя меня хихикать.

— О, кошки.

— Да, кошки. Это слово убежало от меня. Расскажи мне о кошках.

— На самом деле, не о чем рассказывать. Они раздражают и поглощают всю мою рабочую жизнь. Прежде чем прийти сюда, я избежала конфронтации с их главарем. Он пытался испортить мои штаны, но я смогла перехитрить его.

— Складывается ощущение, что тебе не нравятся эти кошки, — усмехнулся он.

— Нет, я их не люблю, но некоторые из них милые.

— Значит, в твоем офисе есть кошки?

Не самый романтичный разговор, который у меня когда-либо был, но я сделала пару глотков «Маргариты» и продолжила.

— Да, их слишком много. Наш босс, Глэдис, считает, что нам нужно жить в среде кошек, когда мы пишем о них.

— Должно быть... они пахнут иногда, — скривился он.

— О, у них целая комната, чтобы делать свои дела. Я держусь от этой комнаты так далеко, как это возможно. С этим приходится справляться бедным интернам.

— Интернам?

— Да, эмм, обычно это студенты в колледже, которые работают там в свободное время. Нечто хорошее, чтобы добавить в резюме.

— А, понял. Значит корм и кошачьи лотки хороши для резюме, — подразнил он, заставляя меня смеяться.

— Иногда, ты берешь то, что можешь получить.

— Тогда я рад, что не интерн.

Посасывая соломинку, я отстранилась и спросила:

— Так чем ты занимаешься, Алехандро? — я знала, что он делал; это было в его анкете, но я пыталась отойти от разговора о кошках.

Он небрежно сделал глоток своего напитка и поддерживал со мной зрительный контакт, пока говорил; это было довольно впечатляюще, вообще-то.

— Я художник. Моя квартира сразу за углом. Если тебе и дальше будет со мной комфортно, я могу показать тебя некоторые свои работы.

Довольно странно, но мне было комфортно с ним, даже если иногда он мог быть резким.

— Звучит потрясающе. С чем по большей части работаешь?

— Масла, только масла. Я считаю, что смешивание цветов и работа с густой краской дает мне больше движения на холсте.

— Уверена, твое искусство сказочное.

Сказочное? Я посмотрела на свой напиток и заметила, что почти прикончила его. Филип был прав, она хороша, но я уже чувствовала, что она подкрадывается ко мне. Время притормозить.

— Я никогда не слышал «сказочное» в свой адрес, но у меня есть галерея в Сохо.

— Правда? Должно быть, ты очень хорош.

— Делаю все, что могу, — ответил он, скромно, учитывая, что у него галерея в Сохо.

— Так откуда ты? Ты точно не коренной житель Нью-Йорка с этим прекрасным акцентом?

Он улыбнулся мне и взял за руку, так что наши пальцы переплелись.

— Я родом из Испании. Мой отец не слишком гордился моими художественными способностями, так что когда мне исполнилось восемнадцать, я решил жить собственной жизнью, где отец не будет смотреть на меня свысока. Я был в состоянии переехать в Америку, заработать гражданство, и обеспечивать себя. И я, вроде как, горжусь этим.

— Ты и должен. — Я хотела ему поаплодировать, но подумала, что это будет слишком, к тому же наши руки были соединены, и я наслаждалась мягкими кругами, которые он вырисовывал на тыльной стороне моей ладони.

— А вот и мы, — сказала официантка, расставляя тарелки с тако.

На трех маленьких лепешках лежали рыбные тако со сливочным соусом, шинкованной капустой и лаймом. Сбоку небольшая чашеобразная лепешка с бобами. Это был новый взгляд на мексиканскую еду, чем я очень наслаждалась.

— Выглядит потрясающе.

— Да, дорогая. Это будут лучшие в мире тако, которые украсят твой прекрасный ротик. Хочешь, чтобы я показал тебе, как их есть, да?

— Пожалуйста, — я показала ему, чтоб он продолжил.

К сожалению, он отпустил мою руку и взял лайм со своей тарелки. Я наблюдала, как его сильные руки выдавили сок лайма на тако, и затем, быстрым движением, он поднял тако и откусил.

— Просто.

— Полагаю, что так.

Как Алехандро, я взяла лайм, выжала сок на тако и укусила. Сначала мой язык ударила кислота лайма, затем специи соуса и приятный вкус рыбы. Пищевой-газм ударил мне в голову, когда я почувствовала, что закрыла глаза, и с моих губ слетел маленький стон.

— Они потрясающие, — признала я, как только проглотила.

— Наблюдать, как их ешь ты, намного лучше, — ответил он.

О, я попала в беду.

Остаток ужина мы ели свои тако, легко разговаривали о своих жизнях в Нью-Йорке и бросали взгляды друг на друга при каждом удобном случае. Делани была права. Алехандро был в списке: «Нужно пойти с ним на свидание». Лишь от того, как он смотрел на меня, я чувствовала, как Вирджиния хлопает с согласием, и мои груди кричат: «Да, пожалуйста».

Алехандро оплатил наш счет, не обращая внимания на мое предложение помочь. Он поднялся со своего стула и протянул руку.

— Ты не хотела бы посмотреть мои работы, дорогая?

— С удовольствием, — ответила я, когда поднялась и поняла, что меня пошатывает. После одной «Маргариты» я была уверена в этом.

С его рукой, сжимающей мой локоть, он вывел меня из ресторана, за угол, и вверх по лестнице. Он не шутил, что близко живет.

Я ждала, пока он открыл дверь и провел меня на второй этаж, где была запертая раздвижная металлическая дверь. Снова, он открыл дверь, отодвинул ее в сторону, включил свет и завел меня внутрь.

Цвет захватил мои чувства, когда я рассматривала картину за картиной, красочных, но очень голых женщин.

О боже мой!

11 глава

Беличий хвост

— Тебе нравится мое искусство? — спросил Алехандро, заводя меня в свою квартиру.

Большие соски, маленькие соски, квадратные соски, абстрактные соски, волосатые вагины, абсолютно голые вагины, широко раскрытые вагины, вагины, с пальцами внутри...

— Вау, — ответила я, осматривая множество обнаженных женщин, украшающих каждый сантиметр стен. — Я не знала, что вагина может быть зеленой.

Он хихикнул у моего уха и прошептал глубоким, хриплым голосом:

— Это искусство, дорогая. Вагина может быть любого цвета, каким ты хочешь, чтобы она была.

Кивая, я подошла к одной из самых маленьких картин, чтобы получше разглядеть.

— Ты рисуешь лишь голых женщин?

— Нет, еще я рисую автопортреты.

— Правда? — спросила я, с интересом и весельем. Я чувствовала, что раскачиваюсь взад и вперед.

— Да, хочешь посмотреть?

— Пожалуйста, я бы хотела увидеть, как ты запечатлел себя.

— Сюда, дорогая, — он повел меня в заднюю часть квартиры, где в центре комнаты стояла огромная кровать, с самым пушистым одеялом, которое я когда-либо видела.

— Вау, твоя кровать выглядит удобной. Могу я попрыгать на ней?

Я услышала, как говорю это, и меня не волновало, что прозвучала я как подросток.

— На моей кровати ты можешь делать все, что хочешь.

Я услышала намек в его голосе, но предпочла игнорировать его, снимая обувь и забираясь на его кровать. Мгновенно меня поглотили плюшевые пределы его одеяла.

— О, я не могу прыгать на ней, она слишком невероятна. Что это за одеяло? Гусиное?

— Не уверен. Я могу узнать, если хочешь.

— Нет, я хочу увидеть твои автопортреты.

Да, «Маргарита» оказывает эффект. Я говорила себе быть спокойной, но мой мозг показал мне средний палец и делал то, что хотел.

Алехандро подошел к сундуку и открыл его со щелчком. Крышка открылась от его движения, и я сразу осознала тот факт, что была в маленькой квартире с привлекательным мужчиной и лежала на его кровати. Это самый дальний шаг, который я делала с мужчиной за все свои девственные года.

— Дорогая, ты смотришь? — спросил он, глядя на меня.

Я поняла, что застыла, так что тряхнула головой и сфокусировалась на картине Алехандро, которую он держал. Она была развернута лицевой стороной к нему, готовая к показу.

— Да, — произнесла я, села на колени и опустила руки на бедра.

С беззаботным взглядом на лице, он развернул картину и открыл свой автопортрет.

У меня ушла секунда, чтобы мои глаза приспособились, потому что я ожидала увидеть картину его лица, с зачесанными черными волосами и, может быть, рубашку с несколькими расстегнутыми пуговицами, но вместо этого, я смотрела на две ноги, и что, как я предполагала, было автопортретом его пениса.

— О, мой… — прошептала я. — Эм, это натуральный размер?

Смеясь, он покачал головой.

— Нет, это слишком, дорогая, но я ценю твою веру в меня.

Портрет был интересным. На заднем фоне был водоворот цветов, но часть с пенисом была более четкой с головкой, венами и яичками, которые свисали рядом с парой ног. Это было эротично, это точно, и после первого шока, я, вроде как, дошла до цветов.

— У тебя отличный взгляд на цвета, — похвалила я.

— Спасибо, я покажу тебе больше.

Он подошел к сундуку и начал вытаскивать больше картин, все с его эрегированным пенисом. Пока я просматривала каждую из них, задавалась вопросом, как кто-то может рисовать так много картин одного пениса? Картины были хорошими, но он должен очень высоко себя ценить, чтобы сделать так много картин своего достоинства. Становясь все более и более любопытной, я поняла, что должна увидеть его пенис; должна увидеть, в чем же вся суть.

— Как ты делаешь автопортреты? — спросила я, с любопытством.

— Что ты имеешь в виду, красавица?

— Я имею в виду, ты эммм, сидишь здесь с эрекцией и рисуешь?

— Да. Для тебя это странно?

Это странно сидеть в комнате с эрегированным членом и рисовать, пока смотришь вниз на него, эм, да... это было странно.

— Не уверена, — солгала я. — Просто интересуюсь процессом.

— Вижу. Обычно я сижу голый и думаю о красивых девушках, как ты, Рози, слегка поглаживаю себя, пока не чувствую, что полностью возбужден. Вот тогда беру кисть и начинаю рисовать.

— Интересно, — ответила я, пялясь на его пах.

— Я вижу то, как ты смотришь на меня, querida (прим. ред с ип. дорогая). Хочешь увидеть мою музу автопортретов?

Что за жуткая вещь, чтобы говорить девушке, особенно когда ты говоришь о пенисе, но я обнаружила, что киваю головой. Да, в этой «Маргарите» слишком много текилы.

Исполняя мою просьбу, Алехандро забрался на кровать и облокотился на подушки и изголовье. Он начал расстегивать джинсы, и я зачарованно наблюдала, как он слегка спустил их вниз и позволил мне увидеть лишь головку его члена, выглядывающую из-под края штанов.

Святое дерьмо, я смотрю на самый настоящий член. Член!

Я потихоньку приближалась, с любопытством, желая увидеть, действительно ли он выглядит таким же эластичным, как на картинках, или по текстуре он был другим в реальной жизни.

— Твои глаза делают меня твердым, Рози. То, как ты смотришь на меня, еще ни одна женщина не смотрела на меня так.

Я лишь кивнула, желая увидеть больше.

Его руки опустились на трусы и джинсы, и одним резким движением, он полностью спустил свои штаны, освобождая свой пенис.

Я села еще ближе, пока не видела все, что находилось у него между ног. Я посмотрела на портрет и снова на реальную штуку. Сказать, что его картины не изображали его модель, было бы преуменьшением, потому что то, что лежало передо мной, был длинный эрегированный пенис, расположенный в диких кудрях волос, которые покрывали яички. Он выглядел как Чубакка, смотрящий на меня, подмигивая и мяукая звуками заднего прохода.

Генри предупреждал меня, что мужчины не обязательно думают, что им надо бриться, и боже, он был прав. Алехандро даже не знает, что такое бритва, исходя из его лобка, которому я могу начать заплетать косички.

— Хороший, да? — спросил он.

— Да, — кивнула я, чувствуя, что даже если там куча волос на его яйцах, я все еще заинтересована в том, что он собирается делать.

— Ты можешь трогать.

В вашей жизни бывают моменты, когда вы желаете выйти из астрального тела и смотреть на все со стороны. Это был один из этих моментов. Я была немного пьяна, спасибо тебе, «Маргарита», но знала, то, что происходит, странно, ненормально, не то, о чем я читала в одном из своих романов.

Обычно, когда мужчина и женщина начинали сексуальный контакт, это было более романтично, более гладко, горячо, а это ощущалось так, будто я проводила научный эксперимент.

Подавшись вперед, я оседлала его ноги и наклонилась вперед, чтобы исследовать его пенис немного ближе. Я была пьяна. Если он и думал, что то, что я делаю, странно, то я обвиню выпивку, но по тому, как он поглаживал себя и продолжал расти, я видела, ему было плевать, что я делаю.

— Рози, то, как ты смотришь на меня, это слишком... и твое декольте, оно потрясающее.

Я посмотрела вниз и увидела, что открываю ему отличный вид на своих девочек, и, к счастью, мне было плевать.

Я наклонила голову еще ниже и, к своему удивлению, открыла рот и лизнула его пенис, но промахнулась, и облизала его ногу. Чертова «Маргарита».

Его грудь тяжело поднялась всего от одного облизывания. Что заставило меня это сделать, я никогда не узнаю, но мне понравилось то, как он отреагировал, так что я лизнула его снова, но другую ногу, будто пыталась облизать мороженное.

— О, красавица, ты дразнишь меня.

Я его дразню? Я не была уверена. Я думала о том, чтобы взять его в свой рот, но его рука до сих пор была обернута вокруг его пениса, по большей части на головке, так что я решила поработать над основанием его ствола, но была остановлена его рукой, которая начала двигаться быстрее. Я снова высунула язык и еще раз лизнула его ногу, так как это было мое единственное место для облизывания, но в этот раз, он застонал громче, и устроился на кровати более комфортно.

Ну, во всяком случае, я была хороша в облизывании ног, и это можно добавить к моему старому сексуальному резюме.

Рози Блум — до сих пор с девственной плевой, но может облизывать ноги мужчины, будто это ее работа.

Меня наполнила энергия, и смысл новой цели пролетел в моем мозгу, когда я окинула взглядом его «музу». Я собираюсь это сделать, собираюсь поддаться этому и стать грязной. Так как его стержень был занят, я решила полизать его яички.

Я наклонилась еще ниже, осмотрела меховой пирог, смотрящий мне в глаза, и снова высунула язык. Мой язык пробежался по толстым, грубым волосам, и я попыталась найти его орешки, но мне было трудно с запутанной массой, в которую мой язык пытался проникнуть.

— Да-да, красавица. Лижи мои яйца.

— Я пытаюсь, — произнесла я, мой рот заполнен слюной. Слюна побежала с моего языка и в его лобковые волосы, делая текстуру еще хуже для моего опыта.

Облизывать волосатые яйца было так же непривлекательно, как и звучало; я очень быстро выучила этот урок. Принято к сведению.

Я вытащила язык, чтобы попробовать снова — никогда не была трусихой — и вот когда я почувствовала волосы на языке. Знание того, что одно из волосатых яичек Алехандро было на моем языке, сразу же вызвало у меня рвотный позыв, но Алехандро это не заметил, опустив руку мне на голову и подталкивая вниз.

— Лижи мои яйца, красавица. Не дразни меня.

Кашляя и пытаясь вытащить волос, который медленно путешествовал к моему горлу, я снова прижала к нему свой язык и пыталась погрузить его в беличий хвост, который прикрывал его яички. Комбинация волос в задней части моего горла, и влажной текстуры волос на нем сделали это — мне стало плохо.

Я попыталась отстраниться, но он не отпускал. Пот покрыл мою кожу за пару секунд, пока я пыталась подавить рвотный рефлекс из-за волосатых вишенок Алехандро.

— Меня мож выр, — пробормотала я, когда мой язык снова столкнулся с его терновым кустом.

— Да, помурлычь на них, — сказал Алехандро, снова прижимая мою голову вниз.

Мой желудок восстал против меня, «Маргарита» заревела с удвоенной силой, и в считанные секунды, мой желудок скрутили конвульсии, и я обнаружила, что меня вырвало на гениталии Алехандро, пока крик ужаса покинул его горло.

Я наблюдала, как тако, которые, как я думала, были превосходны, сейчас покрывали прекрасное одеяло и смешались с брокколи на коленях Алехандро.

— Что с тобой не так? — прокричал Алехандро, носясь по лофту, штаны собрались вокруг его лодыжек, член дергался, и яйца низко висели.

Я не ответила; мне не надо было отвечать. Что мне нужно было, так это выбраться к чертовой матери из его квартиры... и быстро. Не оглядываясь, я схватила свою сумочку, скользнула в туфли и выбежала через входную дверь.

В спешке я не заметила, что один из автопортретов его пениса лежал на полу, так что в разгар своего побега, я подлила масло в огонь и случайно пробила ногой одну из его маленьких картин, таща ее с собой весь путь вниз по лестнице и на улицу.

И только когда я поймала такси и назвала свой адрес, то воспользовалась возможностью, чтобы снять картину с ноги и убрать ее в сторону. Моя голова прижалась к окну такси, пока огни Нью-Йорка проносились мимо меня.

Я не думала о том, что произошло: как меня вырвало на интимные части парня со свидания, как волосы с его лобка застряли у меня в горле, или как я разрушила еще один шанс быть с парнем.

Поездка до дома была длиннее, чем обычно, спасибо движению, но как только я приехала, заплатила таксисту, схватила картину члена и пошла к своей квартире с тяжелым сердцем и легким животом.

В квартире было темно, поэтому я пошла прямо в свою комнату, понимая, что было довольно поздно. Должно быть, мы провели очень много времени в ресторане, раз уже так темно.

Опьянение прошло, теперь я была уже трезвой, спасибо тебе, тошнота, и была готова забраться в кровать.

Я включила свет и почти закричала во все горло, когда увидела, что Генри сидит на моей кровати с угрюмым выражением на лице.

— Генри, какого черта ты делаешь, сидя здесь, в темноте?

Его глаза вперились в меня, когда он поднял голову, и впервые с тех пор, как я его знаю, я видела, что он был зол на меня.

— Почему ты не сказала мне, куда идешь?

Дерьмо, я забыла телефон на работе и не написала ему, потому что торопилась убраться из офиса.

— Извини, Генри, я забыла телефон на работе.

— Ты знаешь, как я переживал? Что этот парень сделал что-то с тобой? У меня не было возможности связаться с тобой, Рози. Не было возможности проверить, как ты.

— Генри, я взрослая женщина и могу о себе позаботиться.

— Не в этом смысл, — ответил он строго и встал, проводя руками в волосах. — Я хочу убедиться, что ты в порядке, что никто не использует тебя.

— Не надо об этом переживать, — сказала я, бросая сумочку и картину на пол, подошла к своему шкафу и вытащила пижаму.

— Куда ты идешь? — спросил Генри, идя за мной.

— В ванную, переодеться и умыться. Ты не против? Или сначала мне нужно получить твое разрешение?

Он остановился в своем преследовании и спросил:

— В чем твоя проблема?

— В тебе, просто оставь меня в покое, Генри.

Я зашла в ванную и захлопнула за собой дверью, проверяя, что заперла ее, потому что, зная Генри, он мог и зайти.

Не торопясь, я умыла лицо, почистила зубы, приняла душ и переоделась в пару коротких шорт и большую футболку с американским флагом на ней, все это время воспроизводя инцидент с тошнотой в своей голове. Когда вытирала лицо, я думала, какой невозможной была моя удача. Это правда случилось сегодня со мной?

Случилось, и честно, это не была моя вина. Я была не единственной, кто тянул мою голову к его паху. Он заставлял меня; я предупредила его, но он не отступил. Может быть, хорошо, что меня стошнило на него, может быть, это реакция моего организма на его давление.

Я нанесла лосьон на лицо и начала хихикать от отсутствующего взгляда на лице Алехандро... его член мотался, пока он шел в ванную, чтобы привести себя в порядок. Это, вообще-то, было слегка комично. Если бы мне не было так стыдно, я бы прямо сейчас надрывала живот от смеха.

Удовлетворенная своим ночным ритуалом, я вышла из ванной и зашла в спальню, ожидая увидеть Генри, ждущего меня, но моя спальня была пуста, кроме маленькой книжки, которая лежала на ночном столике. Я подошла посмотреть на нее и увидела, что это была книга о сексе — маленький путеводитель по действу. Я открыла ее и увидела внутри записку от Генри.

Лав,

Подумал, это может помочь тебе в изучении. Если у тебя есть вопросы, не бойся спрашивать.

Люблю тебя,

Генри.

Меня накрыло чувство вины. Иногда Генри мог слишком сильно беспокоиться, но у него хорошие намерения. Делая глубокий вдох, я подавила свою упрямую гордость и вышла из спальни в комнату Генри, его свет был выключен, и он был повернут ко мне спиной.

— Генри? — спросила я, заходя внутрь. — Генри, мне жаль. У меня была плохая ночь, и я выместила это на тебе.

Без слов, Генри перевернулся в кровати и поднял одеяло, приглашая меня. Я приняла его приглашение и прижалась к его голой груди, что мне было не чуждо. В колледже, иногда я приходила в его спальню, чтобы прижаться, когда мне было одиноко, или был плохой день. Он гладил меня по волосам и тихо разговаривал со мной, пока я не засыпала; он не преминул воспользоваться тем же обращением сегодня.

— Что случилось? — спросил он, его голос теперь спокойный, а не злой.

— Даже не знаю, могу ли рассказать тебе — это слишком унизительно.

— Не может быть так плохо — я слышал, ты хихикала в ванной.

— Ты это слышал?

— Да, — ответил он, целуя меня в макушку. — Я шел проверить тебя и услышал, что ты хихикаешь, так что подумал, что ты в порядке.

— Не совсем в порядке, просто думала о том, какой до смешного безумной была моя ночь.

— Это имеет отношение к обнаженной картине нарисованного пениса в твоей комнате?

— О боже, я забыла об этом, — произнесла я, закрывая лицо. — Да, это связано с этим.

— Полагаю, Алехандро оказался не тем мужчиной, каким ты его представляла?

— Сначала он был таким. У нас был хороший ужин, и он не лгал, когда сказал, что эти тако потрясающие. Их «Маргарита» была еще лучше.

— Ты напилась? Ты была пьяной?

Его рука зарылась в мои волосы, помогая мне расслабиться у его груди.

— Да, я выпила лишь одну, она была очень крепкой. Я имею в виду, очень крепкой. Следующее, что поняла, я была в его лофте, смотрела на его искусство, которым были голые женщины всех форм и размеров. Я увидела столько видов сосков, что чувствую, что зависла на сосках сейчас, я должна увидеть все соски и изучить их.

— Как тебе мои соски? — пошутил Генри, надувая свою грудь.

— Ну, они не зеленые.

— Ты видела зеленые соски?

— Да, и зеленые вагины, но это кроме прочего. Итак, он говорит мне: «Хочешь посмотреть мои автопортреты?», — я подделала свой лучший испанский акцент, какой только могла, заставляя Генри хихикать. — Так что, конечно, так как я вежливый человек, то сказала: «да». Но, Генри, это были не автопортреты.

— Что это было? — спросил Генри, с любопытством.

— Это были портреты... его пениса.

Генри разразился глубоким смехом, и моя рука, которая лежала у него на животе, подрагивала, когда его тело сотрясалось от смеха.

— Не может быть, у него есть портреты своего пениса? Это тот, что на картине?

— Да, небольшая память о ночи. Я случайно наступила на нее и украла отвратительную вещь, пока пыталась сбежать из его квартиры так быстро, как могла.

— Почему ты сбегала из его квартиры?

Это была та часть, которую я не хотела обсуждать, но, зная Генри, он, каким-то образом, вытащит это из меня.

— Хорошо, ты должен пообещать мне, что не расскажешь Делани, потому что не думаю, что она когда-либо позволит мне забыть об этом.

— Обещаю, — он поцеловал меня в лоб. — Твой секрет в безопасности со мной, Лав.

— Хорошо, ну, он решил показать мне настоящую штуку.

— Настоящую штуку?

— Да, его музу, пенис. Настоящий портрет, не нарисованный.

— Что, он просто спустил свои штаны?

— Да.

— Чертово дерьмо. Парни такие странные, прости, Лав.

— Все нормально, на самом деле я была очарована, до такой степени, что решила, эм, лизнуть его. Ну, лизнуть в том районе.

— Лизнуть? — удивленно спросил Генри. — Лав, ты потрогала свой первый пенис, — мягко поздравил он меня.

— Не совсем, в основном, я облизала его ноги, потому что его рука была обернута вокруг члена, не давая мне шанса на самом деле прикоснуться к его музе. Как только он полностью снял свои штаны, вот когда я поняла, что на меня смотрит мохнатый мамонт. Генри, ты был прав, некоторые парни и не думаю бриться.

— О, дерьмо, правда? — засмеялся он.

— Да, жесткие лобковые волосы.

— Дерьмо, это противно, — хихикнул он.

— Это ты мне говоришь? Но, тем не менее, я лизала это. Я лизала его яйца. Я собираюсь винить в этом «Маргариту» и чрезмерное любопытство.

— Давай просто остановимся на «Маргарите».

Я кивнула и продолжила.

— Итак, я лизала их, и у меня было много слюней, потому что с его волосами было тяжело справляться, и когда я отстранилась, чтоб вдохнуть, у меня в горле застряли лобковые волосы.

— О, меня сейчас стошнит.

— Еще бы. Со мной произошло то же самое, но у Алехандро была плохая идея, и он потянул мою голову обратно вниз, чтобы я продолжила лизать их.

— Он заставлял тебя, — Генри напрягся, но я успокоила его, поглаживая грудь.

— Заставлял, но думаю, он усвоил урок.

— Как, ты укусила его яйца?

— Нет, меня вырвало на них.

Генри замер и затем посмотрел мне в глаза.

— Ты серьезно?

— Да, у меня были такие сильные рвотные позывы, что мой желудок сказал, что этого достаточно, и меня вырвало на его гениталии. Я покинула его с пенисом, покрытым рвотой.

Секунду изучая меня, Генри молчал, но затем откинул голову назад и засмеялся чистым и искренним смехом. Я присоединилась к нему, когда подумала о ночи, которая у меня была. Это было по-настоящему комично.

— Это моя девочка, — он притянул меня ближе. — Черт... это великолепно. Мудак это заслужил.

— Да, так что, когда он закричал и пошел привести себя в порядок, я убежала и, проткнув каблуком одну из его картин, потащила ее по улицам Нью-Йорка, где поймала такси.

Все еще смеясь, Генри начал поглаживать мои волосы.

— Даже если у тебя была плохая ночь, я рад, что ты смогла позаботиться о себе тем, что тебя вырвало на него. Нет лучшего способа сказать ему «нет», чем блевать на его драгоценное произведение искусства.

— Его музу.

— Именно. Мне нравится. Хорошая работа, Лав.

— Спасибо, полагаю, — хихикнула я.

Мы лежали в тишине, смотря вместе в потолок. Мне было комфортно находиться рядом с Генри, знать, что даже если у меня была плохая ночь, он всегда будет со мной.

— Спасибо за книгу и за сегодня. После разговора с тобой, я чувствую себя намного лучше.

— Всегда пожалуйста. Может быть, завтра вечером мы сможем вместе посмотреть книгу. Вместе узнать что-то новое. Я всегда готов обучать тебя искусству секса.

— Это меня не удивляет, — ответила я, прижимаясь ближе. Его объятие стало крепче, когда он удовлетворенно вздохнул, и мы спали прямо так, упиваясь компанией друг друга.

12 глава

Крик гиены

9 июня, 2014

Прошлой ночью я впервые увидела настоящий пенис. Это было интересно. Он был немного более вялый, чем я ожидала, как вялый сырой багет. Я бы на самом деле хотела коснуться его, чем лизать вокруг него, потому что мои глаза понятия не имели о текстуре. Таким образом, подтвердить или опровергнуть свои мысли о том, насколько член эластичный, оказалось невозможным прошлой ночью. Даже если его член находился в серединке бутонов брокколи, у меня все еще был хороший вид, и что меня больше всего поразило, это насколько он был твердым, но имел немного дряблую и лишнюю кожу. Что с этим такое? У Вирджинии есть лишняя кожа?

Ранее этим утром я пыталась рассмотреть ее хорошенько со своей пудреницей, но испугалась, когда Генри постучал в дверь, в результате я уронила пудреницу и рассыпала пудру. После этого, я оставила Вирджинию в покое, и просто предположила, что ее кожа нормальная. У нее там ничего не висело.

Сегодня я села читать новую книгу, и она началась прямо с секса. Читая эротические романы, я поняла, что в них все внимание уделялось сексу, а не истории, и знаете что? Для такой любопытной девушки, как я, это, скорее всего, лучше. Единственный недостаток был в том, когда я читала во время ланча, мистер Много-Лижусь сел на свой насест, ака мой шкаф, и лизал себя, все время, смотря на меня. Его маленькие лапы были вытянуты в воздухе, пока он вылизывал свои шары. Это было довольно неприятно, как будто он пытался сказать мне: вот как на самом деле выглядит секс. Так что теперь, когда я читаю о женщине, опускающейся на мужчину, моя первая мысль о мистере Много-Лижусь, и во многих смысла, в этом изображении много чего плохо.

Но, возвращаясь к эротическим романам, я узнала, что авторы описывают женскую вагину как: 1) интимное место 2) как распустившийся цветок, открывающийся для семени мужчины. Теперь, в моей голове, когда я думаю об этом, все, что я могу представить, это огромная вагина, открывающая женские интимные лепестки для пениса по своему выбору. Это смутило меня больше, чем лишняя кожа в области вагины. Я попыталась погуглить «лишнюю кожа вагины», и давайте просто скажем, я больше никогда не буду этого делать. Выскочило что-то наподобие голубой вафли, и я уверена, что после этого я около получаса тяжело дышала.

Я добавила еще немного в свою книгу, и чувствовала себя в недоумении, и не знала, потому ли это, что моя личная жизнь зашла в тупик. Тяжело писать роман, когда он полностью отсутствует в твоей жизни. Я имею в виду, мне нравится думать, что я знаю толк в романах, но когда дело доходит до того, чтобы я пережила их, я подхожу так близко, но в конце проваливаюсь. Обречена ли я быть одинокой до конца своей жизни? Превращусь ли я в Глэдис, которая ходит, а кошка сзади цепляется за ее свитер, а она даже не знает об этом? Боже, надеюсь, что нет.

— Рози, ты идешь? Здесь пицца, — крикнула Делани из гостиной.

— Сейчас буду, — ответила я, закрывая свой дневник и убирая его в сторону.

Сегодня я чувствовала себя немного меланхолично, потому что не только Алехандро удалил меня со своего радара свиданий — не виню мужчину, — но и Ланс не звонил мне, и я ничего не слышала от Грега, так что все перспективы свиданий провалились. Это казалось слишком хорошо, чтобы быть правдой.

После долгого дня на работе, я заползла в горячую ванну и читала, пытаясь заблокировать реальность, но это было ненадолго, так как Делани начала стучать в дверь, заявляя, что ей надо в ванную, и ей нужна приватность. Было ужасно делить квартиру с двумя другими людьми; время на ванную было недостаточно — сделай быстро свои дела и выйди.

Затем я вернулась в свою комнату, чтобы немного почитать книгу, которую дал мне Генри, и сделать запись в дневнике.

— Пицца становится холодной, — снова крикнула Делани, начиная действовать мне на нервы.

Я натянула толстовку через голову и скользнула в свои любимые шлепанцы с медвежонком, да, я была восьмилетней девочкой.

— Вот и она, — произнес Дерк, медленно хлопая. — Она решила благословить нас своим присутствием.

Показав ему средний палец, я села на один из барных стульев и взяла кусок пиццы из коробки — она с брокколи и черными оливками — моя любимая.

— Где Генри? — спросила я, ожидая увидеть его.

— У него сегодня свидание. Уверена, он не скоро будет дома.

По какой-то причине, я ощутила небольшой укол ревности, но подавила ее так же быстро, как она и появилась. Я не могла владеть Генри каждую ночь. Я слишком сильно зависела от него.

Стараясь казаться заинтересованной, я спросила:

— О, с кем? Я ее знаю?

— Не уверена. Ее имя Ринди.

— Ринди? — спросила я, уже представляя ее в своей голове. Если она была одной из типичных девушек Генри, она будет блондинкой с огромными сиськами. Он уверял, что любит брюнеток, но почти каждая девушка, с которой он встречался, была блондинкой.

— Ага, не знаю, как она выглядит, но он сказал, что она была чирлидершей, выступающей за команду «Нью-Йорк Никс». Думаю, теперь она модель, не помню.

— Звучит так, будто она тип Генри. Парень не знает, как встречаться с нормальной девушкой.

— У него отличный вкус, — сказал Дерк, пока жевал свою пиццу и смотрел на нее так, будто она была подарком небес.

— У него ужасный вкус, — спорила Делани. — Помните ту блондинку, с родинкой на лице? Клянусь Богом, эта чертова штука передвигалась каждый раз, когда я ее видела. Уверена, сейчас она на кончике ее носа.

— Сладкая, — произнес мягко Дерк. — Это называется утрирование. Мы оба знаем, что она не была на ее носу.

— Была. Помнишь, она вывалилась из ванной в ту ночь, когда мы ходили в небольшой бар в мясоперерабатывающем районе? Ее волосы были в беспорядке, а родинка находилась на кончике ее носа.

— Малыш, в ту ночь ты была очень пьяной. Ты думала, мой член прорастает из моего уха.

— Почему ты на ее стороне? Она тебе нравится? Ты общался с ней у меня за спиной все это время? — обвиняла Делани.

Дерк поднял руки в воздух и произнес:

— Я сдаюсь, у нее родинка на носу.

Улыбаясь с удовлетворением, Делани повернулась ко мне и сказала:

— Срабатывает каждый раз. Помни это, когда в твоей жизни появится надежный мужчина, просто дави на него, пока он не сдастся.

— Отличный совет, малыш. Научи ее, как загнать парня в могилу. Очень мило.

— Просто пытаюсь помочь нашей девочке, — ответила Делани и подмигнула. — Так что произошло с красавчиком Алехандро? Все было так, как я и думала? Та картина говорит сама за себя, я просто задаюсь вопросом, почему на ней прокол от семимиллиметрового каблука?

Мы все посмотрели на стену в нашей гостиной, куда Генри поместил пробитую картину, чтобы все ее увидели. Это было наше новое произведение искусства, и я не могла не захихикать, просто смотря на эту глупую вещицу.

— Я задавался вопросом, что это за новое искусство, — произнес Дерк, изучая ее. — Этот чувак соберет большую аудиторию этой картиной.

— Ну, она не очень точная, — пробормотала я.

— Что? — спросила Делани, толкая меня в плечо, чтобы я посмотрела на нее. — Извини, но я только что правильно тебя расслышала, ты видела его пенис прошлой ночью?

— Да, — подтвердила я, отчего челюсть Делани почти упала на стойку. — Не хочу углубляться в это, но давай просто скажем, что я увидела его пенис, и он был очень волосатый, поэтому я покинула его квартиру так быстро, как только смогла.

— Ой, да ладно, — сказал Дерк с отвращением. — Парни, которые не бреют мужские места, дарят нам дурную славу. Побрить свои яйца отнимает немного времени, особенно когда твоя женщина поддерживает везде чистоту.

— Спасибо, малыш, — ответила Делани, целуя Дерка в губы. — Он прав, если бы он не брился там внизу, я бы никогда не взяла его яички в рот, и буду честна с тобой, Рози, я люблю мужские шарики во рту.

Она только что сказала, что любит мужские яйца в своем рту? Я не верила, что это предложение, которое я когда-либо произнесу, потому что после моего опыта прошлой ночью, не думаю, что смогу смотреть на яички без рвотного рефлекса.

— Извини, ты только что сказала, что тебе нравятся яички во рту?

— Сказала, — просто подтвердила Делани. Она страстно продолжила: — Есть что-то такое в том, чтобы брать в рот яички твоего мужчины, иметь возможность укусить их одним движением челюсти — самое выигрышное преимущество. Не то чтобы я это сделаю, но это такое могущество, плюс мне нравится проводить языком по мошонке Дерка; он практически мурлычет, когда я это делаю. Это весело.

— Ты знаешь, малыш, есть некоторые вещи, которые ты можешь хранить между нами, это нормально, так делать.

— Тогда в чем веселье? — спорила Делани. — Тогда я не смогу наблюдать, каким красным становится твое лицо, когда я говорю, как ты мурлычешь. — Делани повернулась ко мне и продолжила. — Ему также нравится, когда я провожу пальцем в расщелине его бедра, где его нога соединяется с торсом. Он говорит, это щекочет его, но, вообще-то, это делает его тверже...

— Малыш, серьезно. Достаточно, — сделал замечание Дерк, выглядя ужасно красным.

— Не будь таким снобом, Дерк. Мы делимся.

— Делимся? Хорошо. — Дерк положил пиццу, вытер руки и посмотрел прямо на меня. — Ты знаешь звук, который издает Делани, когда мы делаем это, ну тот, напоминающий гиену? — я кивнула головой, в тот момент, когда Делани закрыла его рот рукой.

— Не смей, мать его, произнести хоть слово, — предупредила она.

Ну, теперь я заинтересована. Когда Дерк и Делани были вместе в ее спальне, это не было редкостью, что мы слышали дикий крик банши, как животный звук из ее комнаты. Я приписывала это тому, что Делани очень хорошо проводит время с Дерком, но оказалось, что у нее есть какие-то скрытые секреты секса, и я была заинтригована.

Борясь с ее руками, Дерк прижал ее к столу и смотрел через плечо на меня. Со злобной усмешкой, он раскрыл ее секрет:

— У твоей подруги серьезный фетиш ног, если я что-нибудь сделаю с ее пальцами, она начинает шипеть и кричать как гиена. Если хочу, чтобы девушка кончила, я просто кручу большой палец, пока я глубоко внутри нее, и она кончает.

Он отстранился от Делани, удовлетворенный собой. Делани разгладила свою помятую рубашку и подняла подбородок, когда повернулась ко мне.

— Я обнаружила, что наслаждаюсь хорошим покручиванием пальца во время секса. В этом нет ничего плохого. Я просто знаю, что мне нравится. Я облегчаю все для тебя, — сказала она Дерку.

Я пыталась сдерживаться, но не смогла. Из меня вырвалось фырканье, заставляя меня немедленно прикрыть рот. Меня встретила усмешка, когда я посмотрела на Делани.

— Просто погоди, как только у тебя несколько раз будет секс, ты узнаешь, что толкает тебя через край, потому что как бы мужчинам не нравилось думать, что толкаться в тебя своей твердой палкой — это весь фокус, то в этом есть нечто большее. Ты должен потирать женщину в правильном месте.

— Голова, плечи, колени и пальцы, правильно, Делани? — спросила я с ухмылкой.

— Ага, смейся, сколько хочешь. Просто дождись своего часа, Рози. После первого вторжения, когда мужчина отведет твою вагину в город удовольствия, ты начнешь узнавать, что тебе нравится, и будешь полагаться на это. Ты знаешь это? — произнесла Делани, пока засовывала палец в дырку, которую сделала другой рукой. — Это называется лучшим другом мужчины, но для нас, женщин, это простое проникновение, не от чего сходить с ума. Что нам нравится, это когда нам немного потирают клиторы.

— Погоди, — остановила я Делани на секунду. — Так, когда парень входит в тебя, это не приносит удовольствие? Это отличается от всего, что я читала.

— Я не говорила, что это плохо, и да, я кончаю просто от проникновения, но если ты хочешь такой оргазм, от которого подворачиваются пальцы, то в этом должны принимать участие небольшие действия с клитором, или, если парень может добраться до твоей точки G, тогда да, это оргазм. Ммм, даже мысли об этом воспламеняют меня.

Дерк оживился, когда осмотрел Делани сверху вниз, опуская руку ей на спину.

— Это правда, малыш?

— Да. Может быть, нам пойти в спальню?

— Привет, я прямо здесь, — сказала я, но они проигнорировали меня, бросая корки от пиццы в коробку и уходя в сторону спальни, оставляя меня наедине с собой.

— Как обычно, — произнесла я, убирая пиццу в коробку и запихивая ее в холодильник. Я должна была ожидать, что это произойдет. Это было редкостью, что Дерк и Делани не тусовались в ее спальне, занимаясь своими утехами.

Как и в старые времена, когда мои соседи были на свиданиях, я взяла свой лэптоп и села на кровать. Я зашла в свой аккаунт для свиданий и увидела там сообщение. Молясь, чтобы оно было от Грега, а не от какого-то случайного парня, я открыла его.

К счастью, оно было от Грега, и рядом с его именем был зеленый кружок, и я понятия не имела, что это означает, но начала читать сообщение, когда на мой компьютер пришло еще одно сообщение от него.

Грег: Привет, красотка. Я надеялся застать тебя здесь сегодня.

Я не должна была волноваться, что он назвал меня «красоткой». Вероятно, он называл свою сестру «красоткой», но я не могла не чувствовать волнение.

Рози: Привет, я не знала, что здесь есть функция обмена мгновенными сообщениями.

Грег: Я тоже, пока одинокий мужчина не написал мне, в поисках общения. Это было мило, пока он не прислал мне фотографию его сморщенных сосков, спрашивая, выглядит ли родинка на них похожей на ту, что является признаком раковой опухоли.

Рози: Нет, он этого не сделал.

Грег: Сделал. Сказать, что я буду ходить в спортзал чаще, это преуменьшение. Вид груди пожилого мужчины заставляет тебя хотеть этого.

Рози: Ты сейчас идешь в зал?

Грег: Я хочу впечатлить тебя и сказать, что я практически живу там все время, но думаю, если мы когда-нибудь встретимся, ты поймешь, что это ложь. Я в форме, но не бодибилдер.

Я видела на его фотографиях, что он в форме. Там были даже его фотографии без рубашки, и он был высечен во всех правильных местах, но как он и сказал, не бодибилдер.

Рози: Не знаю, ты выглядишь таким большим и мужественным на фотографиях.

Грег: Я читаю это как сарказм. Это правильно?

Рози: Совсем нет.

Грег: Абсолютный сарказм, но я смогу жить с этим. Скажи мне, Рози Блум, что у тебя сегодня на ужин?

Рози: Пицца в компании моих соседей.

Грег: Пицца? Мое любимое блюдо. Где ты ее заказываешь? Погоди, дай мне угадать, это дип диш(также называется Chicago style pizza — ибо происходит из знаменитой пиццерии Уно в Чикаго. Эта пицца в «глубокой посуде» — фактически пирог с сыром, соусом, овощами или колбасой), обычная или с тонким тестом?

Рози: Обычная.

Грег: Легкий соус или густой? Что насчет сыра, на вершине начинки или под ним?

Рози: Легкий соус и начинка под сыром.

Грег: Бинго! Boriellos, я прав, не так ли?

Я засмеялась над энтузиазмом Грега. Удивительно, он был прав. Парень не врал, он любит пиццу, и после его опроса, я видела, что он много о ней знает.

Рози: Я под впечатлением. Да, мы заказываем Boriellos. Теперь, чтобы действительно впечатлить меня, ты должен сказать, что я заказываю.

Грег: Хммм, это трудно, потому что я чувствую, что не знаю тебя так хорошо, как должен, но если надо угадать, я скажу, что это черные оливки и... брокколи.

Рози: Не может быть, что ты просто угадал. Ты следишь за мной?

Грег: ЛОЛ! Нет! Но если я скажу тебе, что мой приятель работает в их доставке, и когда я показал ему твою фотографию, он сказал, что часто доставляет пиццу в твою квартиру, и что ты единственная, кто заказывает такую пиццу, ты мне поверишь?

Рози: Твой друг разносчик? Это означает, что он рассказал тебе о моих смущающих футболках с кошками, которые я ношу, когда открываю дверь?

Грег: Может быть, он упоминал кошачью футболки, одну или две...

Рози: Я получила их бесплатно! Я работаю в кошачьем журнале, так что я постоянно получаю кошачьи футболки больших размеров. Что могу сказать? Они удобные.

Грег: Эй, я не пройду мимо бесплатной футболки, так что я полностью понимаю. Скажи мне, на них есть радуга, может быть, единорог?

Рози: Об этом можно только мечтать. Нет, на них просто настоящие кошки. Обычно, кошка месяца. Мой босс любит печатать их на футболках.

Грег: Твоя работа звучит потрясающе, хотя, было бы лучше, если бы она была с собаками, потому что они круче.

Рози: Скажи мне, если бы у тебя была футболка с мордой собаки на ней, ты бы надел ее на публике?

Грег: Ты шутишь, правда? Если бы у меня была фотография Беара на футболке, я бы носил ее каждый день. И по факту, у Беара была бы подходящая футболка с моей страшной фотографией на ней.

Рози: Ха-ха, я бы хотела посмотреть на это, и у тебя нет страшных фотографий. У тебя очень привлекательные фотографии.

Грег: Рози… Ты льстишь мне. Как я могу быть настолько удачлив?

Рози: Боги интернета?

Грег: Я думаю, в этом ты права. И так, мы пойдем куда-нибудь в пятницу?

После нашего разговора, я была более чем готова пойти с ним на свидание. Он казался веселым, интригующим, и я чувствовала, что мы хорошо проведем время, учитывая легкость нашего разговора.

Рози: Да, скажи мне, где и когда, и я буду там.

Грег: Черт, Рози, ты сделала мой день. Что ты любишь делать?

Рози: Что угодно, правда. Только не веди меня в кино. Я хочу иметь возможность разговаривать с тобой.

Грег: Фильмы для поцелуев, и я не собираюсь засовывать свой язык тебе в горло на первом свидании, только если тебе это не необходимо. Это необходимо? Я буду счастлив угодить.

Рози: Ха-ха, хорошая попытка, но нет, это не так. Извини.

Грег: Парень должен был попробовать. Как насчет того, чтобы мы пошли в то место, где мы сможем сделать собственные пиццы? Мы идем куда-то, чтобы заплатить людям, чтобы мы смогли сделать всю работу.

Рози: Звучит интригующе. Я «за».

Грег: Идеально. Слушай, я могу зависать тут с тобой всю ночь, но я сейчас получаю степень по магистратуре и должен прочитать кое-что до своих занятий завтра вечером. Ты простишь меня, за то, что я бросаю тебя так рано?

Рози: Полагаю. Доброй ночи, Грег. Жду пятницы.

Грег: Я тоже, Рози. Доброй ночи.

Мы оба отключились, и я убрала компьютер в сторону, улыбаясь своему свиданию с Грегом. Я чувствовала, что моя жизнь, касаемо свиданий, начинает налаживаться, после того как я ощущала себя никчемной.

Чувствуя жажду, я вышла на кухню, где слышала, как Делани и Дерк придаются утехам в их комнате. Я хихикала, когда услышала, как из-под ее двери донесся приглушенный крик гиены. Очевидно, она пыталась скрыть тот факт, что Дерк играет с ее пальцами. Какая странная вещь, но каждому свое.

Входная дверь нашей квартиры быстро распахнулась и захлопнулась, останавливая меня. Я развернулась и увидела Генри... злого Генри.

Он прошел мимо меня, подошел к холодильнику и взял пиво. Быстро открыв крышку, он начал поглощать жидкость, пока держался за стол. Он был напряженным, злым, и откровенно говоря, не тем Генри, которого я знала. К тому же он вернулся домой рано со свидания; он никогда не возвращался рано, когда был на свидании.

Как только он опустил бутылку, я подошла ближе и спросила:

— Генри, ты в порядке?

Его взгляд перешел на меня, и он произнес:

— Нет, я выгляжу так, будто я в порядке? — злость в его голосе пугала меня.

— Нет, но ты не должен кричать на меня, — защищалась я. Ненавидела быть грушей для битья для чужих проблем и отказывалась быть ею для Генри.

— Не должен? Разве все это не твоя вина?

— Извини? — спросила я, опуская руки на бедра.

Он схватил еще одну бутылку пива и опустошил ее одним длинным глотком.

Вытирая рот, его глаза вперились в мои, пока он говорил:

— Твое невезение со свиданиями, оно перешло на меня. Прежде чем ты начала делиться, я был хорош, вообще-то, я был идеален. Я мог легко получить цыпочку, даже не пытаясь, но затем появляешься ты, и он даже не может подняться.

— Что?

— Ты меня слышала, — произнес он ужасным тоном. — Я заполучил Ринди, одну из самых горячих цыпочек, которых видел за долгое время, и что со мной происходит? Видение о том, как тебя вырвало на член того парня, пронеслось в моей голове, из-за чего я не смог возбудиться.

— Вау, — сказала я, чувствуя обиду. — Значит, в том, что у тебя проблемы с контролированием своих мыслей, ты собираешься винить меня? Ты задница, Генри.

— Да ладно, будто ты не специально рассказывала мне все эти истории? — спросил он, подходя ко мне. Я отступила в свою спальню — я не хотела иметь дело с его пьяной задницей. Ясно, что он был пьян, и не только от двух бутылок пива, свидетелем которых я стала.

— Специально? Извини, но думала, что делюсь с другом. Ты спрашивал меня о них. Я должна была просто не рассказывать тебе? Ты бы никогда этого не допустил.

— Поверь мне, если бы мне не пришлось слушать твои грустные оправдания о не сложившейся личной жизни, я был бы более счастливым.

Мое сердце раскололось надвое от яда, исходящего из его рта. Я не понимала, почему он был таким злым, почему был так жесток со мной, но мне это не нравилось, и я не стала терпеть это.

— Тогда просто оставь меня в покое. Я не просила, чтобы ты присматривал за мной, так что оставь меня, мать твою, одну, — произнесла я, позволяя гневу переполнить меня, и грубые слова легко слетели с моих губ.

— Отлично, — он поднял руки в воздухе. — Полегче, придержи свою неудачу для себя.

— Уйди, — крикнула я, толкая Генри в грудь так, что он сделал шаг назад, но поймал мои запястья и притянул меня к своей груди.

Его дыхание было пронизано алкоголем, когда он тяжело дышал и смотрел на меня. С его глаз спало остекленение, и настоящий Генри медленно начал пробиваться, пока он боролся своим взглядом с моим. Его черты смягчились, когда он погладил мое лицо подушечкой большого пальцы. Меня немного пугало то, как быстро его поведение меняется, когда я в его руках.

В его голосе слышалась боль, когда он произнес:

— Рози, ты так красива, ты знаешь это?

— Убирайся отсюда, Генри, — сказала я слабо, пытаясь оттолкнуть его. — Ты пьян и был ослом, я не хочу, чтобы ты был рядом.

Вздыхая, он отвернулся и пробормотал:

— Да, ты никогда не хочешь меня. История моей жизни.

Он оттолкнул меня и отошел от моей двери, запутывая меня больше, чем когда-либо.

13 глава

Полоскание горла черной патокой

Было лишь одиннадцать утра, а я уже хотела выцарапать себе глаза, или позволить это сделать мистеру Много-Лижусь. После того как прошлой ночью выгнала Генри из своей спальни, я даже не поспала, пытаясь понять все, что он сказал, и почему он был так груб со мной. Не думаю, что я сделала что-то неправильное, но, очевидно, он сделал.

Утром я собралась даже раньше обычного и выскользнула из квартиры, не общаясь с ним, и это было к лучшему, потому что я понятия не имела, что ему сказать.

Делани написала мне ранее, спрашивая, все ли в порядке, потому что она слышала, как мы спорили с Генри, даже перекрикивая ее крик гиены. Я дала ей знать, что я в порядке, и прошлой ночью Генри был пьян, говоря вещи, которые он, вероятно, не имел в виду, особенно о том, что я красивая. Это точно был пьяный бред. Я видела девушек, с которыми он встречался, они были выше моего уровня симпатичности. Я хорошо выглядела, но как уже говорила, у меня больше изгибов, чем у других, и у меня собственный стиль, который и близко не стоит с моделями, с которыми встречается Генри.

Я ненавидела грустить, особенно на работе, потому что большую часть времени, работа была ужасна с Глэдис, которая дышала мне в спину и постоянно проверяла, представляю ли я котов в самом выгодном свете, пока я пыталась оставаться как можно дальше от этой кошачьей банды, что довольно трудно, учитывая пространство нашего здания.

Единственная вещь, которая заставила меня сегодня улыбнуться, это картинка летающего кота в космическом пространстве, с телом поп-тартс (прим. ред. название популярного печенья, наиболее популярный бренд компании Kellogg.) и радугой, вылетающей из его задницы, которую отправила мне Дженни. Это была, безусловно, самая странная вещь, которую я когда-либо видела, но она заставила меня смеяться. Я даже распечатала картинку и повесила ее на свою доску объявлений. Я лишь ждала, когда Глэдис увидит этого кота и скажет мне, что это плохое изображение наших кошачьих друзей; до тех пор, кошка с телом печенья остается.

— Эй, — глубокий голос, который я сразу узнала, донесся от двери.

Я подняла взгляд и увидела, что Генри прислонился к моей дверной раме, его руки засунуты в карманы. Он был одет в темно-синий костюм и белую рубашку на пуговицах, две верхние пуговицы были расстегнуты, на ногах у него были коричневые ботинки. Он всегда хорошо одевался на работу.

Откровенно говоря, я была удивлена увидеть его в дверном проеме моего кабинета, не только из-за нашей ссоры прошлой ночью, но потому, что он не приходил ко мне на работу, по одной простой причине, он ненавидел кошек, особенно мистера Много-Лижусь, который, казалось, был сильно влюблен в Генри, и не отпускал его, когда тот был поблизости.

— Что ты тут делаешь? — спросила я, отрываясь от своего компьютера.

— Мы можем поговорить?

— У тебя нет работы?

— Я взял длинный перерыв на обед. Пожалуйста, Рози?

Я откинулась на своем стуле и скрестила руки на груди, когда сказала:

— Ладно, закрой за собой дверь, если не хочешь, чтобы мистер Много-Лижусь нашел тебя.

Генри быстро закрыл дверь и сел на стул напротив меня. Он расстегнул свой пиджак, чтобы сесть как положено, и подался немного вперед на своем месте, когда заговорил со мной:

— Рози, я хочу извиниться за прошлую ночь. Я пересек черту, напился, и был с тобой настоящей задницей. Мне правда жаль.

— Да, ты был задницей, Генри. Ты сказал мне довольно много грубых вещей.

Он покачал головой и посмотрел на свои руки.

— Я знаю, и мне жаль. Я был в плохом настроении и решил обвинить во всем тебя, тогда как ты ни в чем не была виновата.

— Так значит, ты не винишь меня в том, что ты не смог возбудиться?

— Нет, — он покачал головой. — Совсем нет. Это была моя проблема. В последнее время некоторые вещи изменились для меня.

— Что ты имеешь в виду? Что изменилось?

Прочищая горло, он поерзал на месте, поправляя штаны.

— В последнее время я много думал, Рози, и...

Дженни постучала в мою дверь и занесла вазу с коробкой на ней. Я махнула ей зайти с вопросительным взглядом.

— Что это? — спросила я, когда она поставила все это на мой стол.

— Это маленькая посылка, что доставили для тебя. Может быть, она от Аттикуса?

— От парня, которому она заехала по яйцам? — спросил Генри, звуча скептически.

— Да, он сказал, она ему понравилась.

— Это не от Аттикуса, Дженни. Поверь мне, он никогда не позвонит мне снова.

— Тогда от кого это? — спросила она, практически подпрыгивая вверх и вниз.

Я пожала плечами и взяла коробку, чтобы снять крышку. Внутри был букет из липких роликов для чистки одежды. Вид пяти роликов заставил меня рассмеяться. Внутри была карточка, которую я зачитала вслух.

На случай, если в следующий раз ты не сможешь так легко сбежать от котов, Филипп.

— Ооо, звучит романтично.

— Кто такой, черт возьми, Филипп? — спросил Генри, его поведение полностью изменилось.

— Он парень, которого я встретила в лифте в тот день, перед моим свиданием с Алехандро. Он наблюдал, как я увильнула от котов и избежала кошачьей шерсти, за что я была благодарна, так как у меня не было с собой ролика для чистки одежды.

— И он послал тебе ролики, как потрясающе, — проворковала Дженни, пока сидела на моем столе и начала трогать «букет».

— Это банально, — произнес Генри, откидываясь назад на своем стуле с раздраженным взглядом на лице.

— Это совсем не банально; ты просто ревнуешь, потому что сам об этом не додумался, — спорила Дженни.

Отношения между Генри и Дженни всегда были такими, они на самом деле не переносили друг друга. Пару раз они тусовались вместе, и каждый раз был катастрофой. По каким-то причинам, они конфликтовали, так что я старалась держать их как можно дальше друг от друга. Так как Генри никогда не приходил ко мне на работу, это было не тяжело, до этого момента.

— Кому мне, черт возьми, посылать ролики для чистки одежды?

— Ох, я не знаю, может быть, девушке, в которую ты влюблен уже несколько лет.

— О чем ты говоришь? — спросил Генри, злоба сочилась из его рта.

— Не прикидывайся со мной дурачком; все знают, что ты хочешь Рози.

— Что?! — спросила я, практически падая со своего места. — Дженни, Генри и я просто друзья.

На лице Генри возникло нечитаемое выражение, пока он переваривал мои слова и слова Дженни. Он снова прочистил горло и поправил пиджак.

— Да, просто друзья, Дженни, так что прекрати это.

Генри и Дженни обменялись пылкими взглядами, прежде чем Дженни закатила глаза, спрыгнула со стола и направилась к двери.

— Без разницы, живи в отрицании. Рози, Глэдис хотела, чтобы я передала тебе, что она отправляет тебе пометки для редакта в твоей статье о кошачьих секретах. Она хочет больше кошачьей страсти.

Я в смятении покачала головой.

— Что это вообще значит? Она хочет, чтобы я облизала тыльные стороны своих рук и пригладила волосы, пока пишу статью? Это покажет больше страсти?

— Возможно, попробуй, — улыбнулась она и ушла, закрывая за собой дверь.

Как только она ушла, Генри посмотрел на меня и сказал:

— Она мне совсем не нравится.

— Я поняла это по тому, как сердито ты смотрел на нее в ту минуту, когда она зашла в офис.

— Она просто думает, что все знает, когда это совсем не так.

— Просто не обращай внимания, — сказала я, когда передвинула «букет» к книжному шкафу позади меня. Это был идеальный подарок, но немного неподходящий для моего стола. Я любила хранить вещи аккуратно и организованно, чтобы мистер Много-Лижусь не смог их уничтожить. Много раз, когда я заходила утром в свой кабинет, то обнаруживала, что все документы, которые я сложила в папки, валялись по всему полу, потому что кошки думали, что это весело, скидывать все с моего стола.

Я много раз ловила, как они это делают. Они сидели на моем столе, ведя себя так невинно, но мимоходом подталкивая что-то лапой, пока оно не падало, просто чтобы быть придурками. Чертовы коты.

— Без разницы, я собираюсь идти.

— Подожди, ты собирался мне что-то сказать, прежде чем зашла Дженни.

— Забудь, — произнес Генри, поднимаясь и разглаживая свой пиджак.

— Почему ты такой странный? Я тебя не понимаю, Генри.

— Не волнуйся об этом. Мы в порядке? — спросил он, немного обеспокоенно, менее раздраженно.

— Думаю, да. Пожалуйста, больше не веди себя так со мной. Ты мой лучший друг, Генри, я не хочу, чтобы ты злился на меня, или был груб.

Разочарованно выдохнув и проведя рукой по своим уложенным волосам, он подошел к моему столу и сел на него, взяв меня за руку.

— Мне жаль, Рози. Правда, жаль. Я просто прохожу сейчас через некоторые вещи, так что извини, если выплеснул это на тебя. У меня не было намерения обидеть тебя.

— Через что ты проходишь? Ты можешь поговорить со мной, ты знаешь?

— Я знаю, но тебе не о чем беспокоиться. — Меняя тему, он добавил: — Хочешь посмотреть сегодня «Индиана Джонс»? Может, заказать китайской еды? За исключением, если у тебя есть другие планы?

Я отрицательно покачала головой.

— Нет. У меня сегодня ничего не запланировано.

— Тогда это свидание, — сказал Генри, поднимая мою руку к своему рту и целуя ее. — Еще раз извини, Рози. Я никогда в жизни не хотел сделать тебе больно.

— Спасибо, Генри. Я ценю это.

— Увидимся вечером?

Я собиралась сказать «да», когда в мою дверь постучали. Я подняла голову и увидела, что в моем дверном проеме стоит Филипп с улыбкой на лице. Я махнула ему рукой зайти, немного взволнованная, что он зашел навестить меня.

— Простите, я чему-то помешал? — спросил Филипп, смотря на меня и на Генри.

— Нет, совсем нет. Филипп, это Генри, мой друг. Генри, это Филипп.

Генри кивнул и пожал руку Филиппа.

— А, парень с роликами.

— Да, — улыбнулся он, задрав подбородок. — Вижу, ты получила их, я рад.

Генри и Филипп смотрели друг на друга в тишине, оценивая друг друга. Они были одного роста и сложения; если бы между ними было соревнование, я бы поставила свои деньги на Генри. Временами он мог выглядеть мило, но он был настоящим мужчиной, и мог постоять за себя, это без сомнений.

— Гм, — прочистила я горло. — Генри, разве ты не уходил?

Смерив Филиппа последним взглядом, Генри повернулся ко мне и произнес:

— Увидимся вечером, Лав?

— Да, — кивнула я, ненавидя, что сейчас он вел себя очаровательно и мило перед Филиппом, как будто пытался пометить свою территорию.

— Дай знать, если тебе что-то понадобится. Я закажу китайской еды. Хорошего дня, Лав. — С этим, он притянул меня к себе для быстрого объятия и ушел, оставив меня наедине с Филиппом.

Он повернулся ко мне с озадаченным выражением на лице и сказал:

— Ты уверена, что вы просто друзья? Кажется, будто между вами двумя нечто большее.

— Нет, поверь мне, мы лишь друзья. Я не его тип.

— Это хорошо, потому что мне бы пришлось сразиться с ним за свидание с тобой, если бы ты была его типом.

— Ты хочешь пойти со мной на свидание?

Он кивнул и сверкнул своей потрясающей улыбкой. Мужчина, стоящий передо мной, не был похож ни на одного мужчину, которых я встречала до него. Он был очень дерзким, высокомерным и уверенным в себе. Это даже было привлекательно, я понимала, почему все книжные героини, о которых я читала, влюблялись в доминантов, потому что они были впереди, знали, чего хотят, и просто брали это.

Таким и был Филипп. Вокруг него был такой воздух, который я не могла ничего с собой поделать, но хотела вдохнуть. Может, это были его белоснежные зубы, или как его костюм был специально пошит для его тела. Чем бы это ни было, я хотела узнать его получше, и даже больше, я хотела узнать его в спальне.

Боже, мне надо на некоторое время отложить «Киндл» в сторону, потому что мой мозг становится испорченнее с каждой секундой.

— Пошли со мной на обед, — это было больше утверждение, чем вопрос.

— Куда мы пойдем? — спросила я, пытаясь не показать, как готова я была запрыгнуть ему на спину и легкомысленно скакать по коридору.

— В квартале отсюда есть маленькое кафе; обещаю, мы ненадолго. Не хочу, чтобы кошачий босс была зла на тебя.

— Нет, мы не можем этого допустить. Дай мне быстро отправить сообщение, и затем я могу идти.

— Хорошо, не против, если я подожду в твоем кабинете?

— Конечно, нет. Присядь, если хочешь.

Я подвигала мышкой, чтобы разбудить свой компьютер, и открыла новое сообщение, начав набирать его самой себе, напоминай принять свои витамины, когда приду домой. По какой-то причине я хотела выглядеть важной для Филиппа, а в моей голове, отсылать сообщение, прежде чем я уйду на обед, заставляло меня казаться на том же бизнес-уровне, что и он, Хотя я работала в кошачьем журнале, где кошки буквально диктовали мою работу.

Довольная своим сообщением, я отправила его и встала.

— Ты готова?

— Конечно.

Положив руку мне на спину, он повел меня к лифту и затем вывел из нашего здания, все время молча, что для меня было немного некомфортно, так как я совсем не любила неловкое молчание.

Как только мы оказались снаружи, Филипп повернулся ко мне и кивнул в направлении, куда хотел пойти.

— В эту сторону.

Я следовала за ним, всю дорогу его рука лежала у меня на спине, пока он вел меня по улицам Нью-Йорка, где машины постоянно шумели, люди на улицах пытались продать тебе поддельные сумки, и запах чего-то гниющего витал в воздухе. Я любила каждую секунду этого.

Мы повернули за угол, и вывеска маленького кафе, мимо которого я проходила почти каждый день, но никогда и не думала туда зайти, появилась в поле зрения.

— Я вижу это место почти каждый день, но никогда не была здесь.

— Правда? Ну, для тебя это будет сюрпризом. У них лучший суп с брокколи и чеддером, которые ты когда-либо пробовала.

— Лучше, чем в Панере? — спросила я.

Он послал мне забавный взгляд и кивнул головой.

— Ты правда только что спросила меня об этом?

— Если я скажу «нет», ты поверишь мне?

Смеясь, он покачал головой и открыл для меня дверь.

Кафе было довольно маленьким, как и все остальное в Нью-Йорке, так как недвижимость трудно приобрести. Полы были черно-белыми, а стены желтовато-красными. У одной стены была выпечка, а мясные деликатесы с другой стороны. Это было типичное маленькое кафе, которое вы найдете в Нью-Йорке.

Единственно, что было тут не к месту, это Филипп. Он казался человеком, который каждый день обедал в «Loeb Boathouse» в Центральном парке, а не тем, кто рассчитывал на суп из чеддера и брокколи из местного кафе.

— Так что ты думаешь, будешь суп? — спросил Филипп около моего уха.

— Так как ты думаешь, что он лучший, я поверю и попробую его.

— Это я и хотел услышать, — улыбнулся он.

Я наблюдала, как он заказывал для нас двоих, все время с сильной, уверенной осанкой, которая кричала о его принадлежности к высшему обществу. Он сильно контрастировал с теми, кто сидел вокруг; это было довольно увлекательно, от этого мне стало еще любопытнее увидеть, какой он в постели. Не то чтобы я была готова запрыгнуть в нее с ним. Мне просто было любопытно.

Он провел меня к столику в углу кафе и поставил наш поднос на него, пока раскладывал еду. Было мило наблюдать, как он обо всем заботится.

Как только мы сели и начали есть суп, Филипп поднял свои глаза ко мне и спросил:

— Расскажи мне, Рози, где ты ходила в университет?

Проглатывая суп, который, на самом деле, был довольно вкусным, я ответила:

— Нью-Йоркский университет с двумя моими лучшими друзьями, с которыми я сейчас живу.

— У тебя есть соседи? — спросил он, немного удивленный.

— Да, к несчастью. Как ты знаешь, здесь довольно дорого, и зарплата «Дружелюбных кошек» не поселит меня в пентхаус на Манхэттене.

Смеясь, он ответил:

— Это я могу понять. У тебя есть стремление работать где-то еще?

— Да, вообще-то прямо сейчас я работаю над книгой. Я бы хотела писать что-то собственное и не слушать, как кто-то диктует мне, о чем я должна написать следующую кошачью статью. Или как много мяуканья должно быть в моей истории.

— Мяуканья? Серьезно? Твой босс правда говорит это?

— Все время, — засмеялась я. — Каждое утро понедельника у нас собрания, и ты должен услышать то, что она говорит. «Мяу» — ее любимое, но она также говорит «мур-деально».

— Она этого не делает, — хихикнул он.

— Делает, к сожалению. Эта дамочка безумна. Уверена, у нее есть подушка из кошачьей шерсти.

— Это ужасно.

— Это точно, — засмеялась я. — Если мне когда-либо понадобится сумасшедшая дамочка в моей истории, которую я пишу, она будет основана на Глэдис; она идеальный книжный материал.

Кивая, он спросил:

— Какие книги ты хочешь писать?

Тяжело сглотнув, я сделала глоток воды и ответила:

— Эм, романы.

Маленькая улыбка расплылась на его лице.

— Я надеялся, что ты это скажешь.

— Надеялся? — переспросила я, слегка смущенная.

— Да. Я думаю женщины, которые могут писать о романтике, о сексе и описывать это с яркими деталями, довольно изысканные существа. Я люблю женщин, которых устраивает своя сексуальность.

Его глаза сверлили меня, освещая изнутри. Говоря о флирте, черт, он пел моим женским частям лишь своими глазами.

— Стараюсь изо всех сил, — солгала я, думая о своей последней попытке написать сексуальную сцену, в которой я говорила о лобковых волосах и вздымающейся груди. Очевидно, это не было сексуально, и я узнала об этом у Делани, у которой не было никакого фильтра, когда она говорила мне, что что-то не так.

— Я не собираюсь лгать, Рози... от этого я хочу тебя еще сильнее.

— Хочешь меня? — сглотнула я.

Мне казалось, будто я очутилась в одном из этих эротических романов, где в одну минуту ты наслаждаешься отличной едой, а в следующую невинно облизываешь губы, потому что они сильно пересохли, но альфа-самец сидит напротив тебя, думая, что ты облизываешь свои губы, чтобы показать ему, насколько «розовый» твоя язычок, и вот когда все выходит из-под контроля.

Я ждала момента, в котором Филипп приказывает мне согнуться над столом, чтобы он смог взять меня сзади, пока шлепает мою задницу и говорит мне кончить по команде, что-то, что я уверена, никогда не смогу сделать. Женщины правда получают оргазм оттого, что мужчина говорит ей сделать это? Когда в Вирджинии застрял вибратор, я пыталась сказать себе «кончи», думая, может быть, сокращения вагинальных мышц вытолкнет чертову вещь, но Вирджиния показала мне средний палец и крепко держала своего маленького друга.

— О чем ты думаешь, у тебя отстраненный взгляд, — спросил он глубоким голосом, испытывая на мне все свои альфа замашки, и, черт побери, если это не работало.

— Эмм, ни о чем? — спросила я вопросительно.

— Ты думала о сексе со мной?

Ага, это был любовный роман. Никто не был таким резким, когда вы только познакомились, верно? «Ты думала о сексе со мной?» В смысле я только встретила этого мужчину в лифте, и он спрашивает меня о сексе?

— Да, — слово вылетело из моего рта, прежде чем я смогла забрать его.

«Кто, черт побери, завладел моим телом?» — подумала я, когда чистое унижение пробежало по мне от моего признания.

Вытирая свой рот салфеткой, он кивнул головой и встал, протягивая мне руку. Я посмотрела на свой недоеденный суп, и затем на жаркий взгляд Филиппа, и решила принять его руку.

«Это правда происходит?» — размышляла я, пока он вел меня обратно к нашему зданию и вверх на лифте, все время держа руку у меня на спине и не произнося ни слова. Мы проехали мой этаж и остановились на самом верхнем, где, как я знала, работали богатые люди.

Двери лифта открылись, и поприветствовав своего секретаря, он провел меня мимо нее в большой угловой офис. Мужчина занимал высокий пост, но у меня было не очень много времени, чтобы подумать об этом, когда он запер дверь и повернулся ко мне.

— Садись на мой стол и сними свои штаны.

Он ослабил свой галстук и снял пиджак одним плавным движением.

Эмм, он серьезно? Снять мои штаны, посреди дня? Я знала, дороги из красного кирпича больше не было, но не мог бы он приглушить солнечный свет? Я была уверена, свет будет резким на моей коже, выставляя мои изгибы в некрасивом ракурсе.

— Рози, не заставляй меня повторять.

Святое дерьмо! Я хотела сказать: «Да, Сэр, мистер Грей, Сэр», и затем похлопать ресницами, как Анастейша, но решила не играть в ролевые игры, так как была уверена, ему это не понравится.

Придя к заключению, что я проживаю сцену из эротического романа, я оттолкнула всю свою неуверенность, свои рабочие обязанности, и сняла свои штаны, открывая его взору свои белые трусики, которые я выбрала сегодня надеть, спереди на них было маленькое сердечко. Не самое сексуальное белье, но у этих трусиков не было видно швов, и это все, что меня волновало.

— Сними это детское белье, — скомандовал он, пока аккуратно закатывал рукава и оценивал меня.

Это было не детское белье, я купила его в Victoria’s Secret, но я промолчала, сделала глубокий вдох и сняла свои трусики, которые он забрал и выкинул в мусорку.

Писатели романов знали, когда дело касалось альф и трусиков, они для них были одноразовыми, как туалетная бумага. Я хотела пожаловаться, что эти трусики стоят пять долларов, не каких-то два цента, которыми он мог разбрасываться, но снова промолчала.

— Я хочу попробовать тебя, — сказал он, прижимая меня к столу. — С тех пор, как я увидел тебя в лифте, я хотел узнать, какова на вкус твоя киска.

Хорошо, когда я впервые встретила Филиппа, я думала, он был привлекательным, сильным и уверенным, но не думала, что у него грязный рот.

Попробовать мою киску? Святое дерьмо, парни реально это говорят? Это был абсолютно новый опыт. Я мечтала о том, чтобы попросить его притормозить. Если бы я могла записывать то, что он говорит, может быть, делать заметки для моих будущих книг и сравнивать с другими эротическими романами, потому что эта маленькая сценка, что разыгрывалась здесь, попадала в цель!

Одним движение, он посадил меня на стол, голую ниже пояса и с раздвинутыми ногами.

— Так не пойдет, — сказал он, беря мои ноги и прижимая их к моей груди, раскрывая каждый дюйм моей нижней половины. Я мгновенно покраснела от мысли, как моя вагина выглядит рядом с отбеленным задним отверстием. Я лишь молилась, чтобы там не было разительного контраста цветов черного дерева и слоновой кости.

— Рози, твоя киска радует меня. Я не ожидал, что ты эпилирована, но я не могу быть счастливее.

«Моя киска радует его? Ну, спасибо небесам за его одобрение», — подумала я саркастично.

Одним быстрым движением, его голова оказалась между моих ног, и его пальцы раскрыли мои женские складки. Я не могла не думать, что меня на самом деле трогает мужчина в самых интимных местах. Если бы только я не была полностью раскрыта, то чувствовала бы себя более уверенно. Он буквально прижал мои ноги к груди и развел их настолько сильно, насколько это было возможно. Если он хотел провести осмотр, он выполнит отличную работу.

Когда я уже думала, что он будет просто сидеть там, с головой между моими ногами, ничего не делая, он прижался языком к моему клитору, заставляя самый отвратительный звук вылететь из моего рта.

Звучало так, будто я полоскала горло чаном патоки, в то время как гремучая змея укусила меня за задницу.

Удовольствие врезалось в меня, всего лишь от простого щелчка его языка.

Теперь я знала, почему женские груди вздымаются и ноги дрожат, потому что одним щелчком языка, Филипп заставил меня тяжело дышать. Я буквально тяжело дышала, язык высунут наружу, ноги подпрыгивали вверх и вниз, слюни текли у меня изо рта, когда он лизал правильное место.

Абсолютный незнакомец облизывал меня, облизывал Вирджинию, которая, кстати, совсем не протестовала. Нет, она с радостью хлопала своими складками, давая мне знать, что мое необдуманное и поспешное решение было великолепно оценено.

Его язык погружался внутрь Вирджинии и наружу и затем поднимался к моему клитору, где дразнил его, подул на него, и снова лизнул.

Мучения, которые он давал мне, заставляли мое тело покалывать, обливаться потом, и такие слова как «гребаные яйца», «чертова сказочная магия» и «спасибо вам, боги оргазма» висели на моем языке, когда эта нужда, эта острая необходимость внизу моего живота начала возрастать с угрожающей скоростью. Мне казалась, что мои пальцы больше не принадлежат моему телу, а уплыли в сторону, махая мне. Мои колени дрожали, когда центр моего женского кактуса начал гидратировать, готовясь к муссону.

Моя голова откинулась назад, и я толкнула свои бедра к его лицу. Я ощущала напряжение, поднимающееся у меня внизу, и одним движением его языка, мое тело расслабилось полностью, и громкий, очень ужасный звук вылетел из меня, но, так как мой рот был закрыт, я поняла, что звук раздался не из моего рта, а... из моей задницы.

Филипп отстранился, лишая меня удовольствия, и сморщил свой нос, смотря на меня.

Отматывая назад последние секунды, я подумала о том, что только что произошло. Я правда только что пукнула, пока мужчина облизывал Вирджинию? Нет, невозможно, но взгляд отвращения, который появился на его лице, заставил меня поверить, что это правда.

Меня охватила паника, пока я пыталась придумать, что сказать. Мне на ум пришла лишь одна вещь, так что я озвучила то, что было в моей голове.

Я посмотрела на Филиппа и сказала:

— Чем-то пахнет, чувствуешь?

С дальнего расстояния, я слышала, что Вирджиния кричит мне «иди нахрен», а затем почувствовала, как она съежилась от унижения. Бедная девочка, она больше никогда не захочет играть. Я ругала свою задницу, желая взять затычку и преподать ей урок.

Я пукнула. Я пукнула на голову мужчины. Пукнула ему на подбородок, на его чертов подбородок.

Без слов, Филипп отстранился и подошел к закрытой двери, которая, как я предположила, была личной ванной, чтобы смыть дуновение, которым я обдала его.

Не заботясь о том, застегнула ли ширинку, я натянула свои штаны и выбралась из его офиса к чертовой матери, так быстро, как только могла, все время идя с опущенной головой, и стараясь избегать контакта глазами с каждым человеком в здании.

В своей поездке вниз к моему кабинету, я проклинала всех писательниц эротических романов в писательском сообществе, потому что ни в одном из них не упоминалось о пуканье на подбородок, пока вас ублажают. Зачем это?

О, я знаю, потому что это было несексуально! К черту тебя, задница, к черту.

14 глава

Лучший друг

Поездка в такси до моей квартиры была одинокой, пока я ерзала на порванном кожаном сиденье, из-за отсутствующего нижнего белья, и особенно из-за того, что молния моих штанов натирала бедную Вирджинию. Обычно после работы я ездила домой на метро, так как это было дешевле и быстрее, но в такой ситуации я не могла встретиться лицом к лицу с подземным миром Нью-Йорка.

Я чувствовала, что начинаю ускользать в темную пучину отрицания. Я провела большую часть своей жизни, читая книги о романтике, и ни разу меня не подвергли такой удручающей реальности, которая не была такой легкой как казалась, и опять же, у Делани и Генри, казалось, все было легко, когда дело касалось отношений. Итак, когда дело доходит до такого, я была проклята; не было никакого другого объяснения.

Может, у меня были завышенные ожидания, может, я поставила слишком высокую планку?

Мой телефон в сумочке начал звонить, и, не посмотрев на имя, я ответила.

— Алло?

— Рози? — спросил знакомый голос.

— Да? — я не могла узнать голос, но понимала, что слышала его раньше.

— Привет, это Ланс.

— Ланс? — переспросила я, немного удивленная услышать его на том конце линии. После ситуации с порванными штанами, я думала, все кончено. — Вау, не ожидала услышать тебя.

— Почему нет? Я сказал, что позвоню, — ответил он расслабленным голосом, но я совсем не была расслабленной, потому что, честно, теперь, когда дело касалось мужчин, я становилась напряженной. Это было почти невозможным для меня — расслабиться.

— Да, но это было несколько дней назад. После того, как я ничего не услышала от тебя сразу, я вроде как отбросила мысль снова увидеть тебя.

— Прости, — ответил Ланс, раздраженно вздыхая. — Я не ожидал, что ты мне так сильно понравишься.

— Ну, спасибо, — произнесла я, закатывая глаза и смотря в окно такси.

— Неправильно получилось, — попытался исправиться он. — Я просто испугался.

— После того, как сказал, что хочешь встретиться со мной? После того, как сказал, что ждал еще одной фотосессии со мной? Перестань играть со мной, Ланс. Я не глупая.

Да, я вела себя немного как сучка, но я была не в настроении, чтобы мириться с кем-то, особенно с мужчинами. Я была раздраженной, сердитой, смущенной, и все, чего я хотела, это надеть треники и утопить свои печали в пинте мороженого.

— Я не играю с тобой, Рози. Извини, что заставил тебя думать иначе. Я идиот, и да, я должен был позвонить раньше. Я правда надеюсь, что ты простишь меня и согласишься встретиться со мной снова. В этот раз, лишь ты и я, никакого боулинга или возможностей порвать твои штаны, — его попытка пошутить ослабила напряжение в моем теле. — Что скажешь, Рози? Могу я пригласить тебя покататься на лодке в Центральном парке в субботу?

— Хммм, это зависит от обстоятельств. Планируешь ли ты опрокинуть лодку? С моей удачей, это произойдет.

— Обещаю, не будет никакого переворачивания лодки.

Правда ли я хочу с ним встретиться снова? Я задумалась на секунду, и честно, я хотела. Из всех свиданий, что у меня были, я больше всего наслаждалась компанией Ланса. Аттикус был забавным, но я раздробила его орешки, так что там ничего не светило; Алехандро был неудачей, с антилопой гну, растущей в его штанах, и Филипп, ну, уверена, я ничего не услышу от него.

— Думаю, я могу быть свободна в субботу.

— Играешь в труднодоступную? — усмехнулся он в трубку.

— Может быть, это работает?

— Да. Я тут становлюсь отчаянным. Я бы очень хотел снова увидеться с тобой, Рози.

— Будет приятно снова увидеть тебя, — призналась я. — Но я не буду грести в этой лодке.

— Я возьму все в свои руки. Как насчет пикника?

— Смотря что ты возьмешь на пикник?

— Ну, как насчет сэндвичей с копченой колбасой? Я сделаю сэндвичи с горчицей и нарежу их маленькими треугольниками.

— Треугольники, ну, на это я должна сказать «да». Даже не думаю, что у меня есть выбор.

— У тебя его правда, нет — рассмеялся он. — Так что, ты хочешь, чтобы я заехал за тобой?

— Мы можем просто встретиться, не надо заезжать за мной. Просто дай мне знать, где и когда.

— Как насчет лодочного клуба после полудня? Тебя устраивает?

— Идеально, — ответила я, чувствуя себя немного лучше.

— Хорошо, жду этого. Прежде чем мы попрощаемся, расскажи мне, как там кошачий мир?

— А ты как думаешь? — спросила я, хихикая. — Уверена, если бы я сегодня ослабила хватку, коты съели бы меня живьем. Они чувствуют, когда у меня плохой день, и моя решимость слабеет.

— У тебя был плохой день? — спросил он мягко, заставляя порхать бабочек у меня в животе. — Что произошло?

Ха! Как будто я собираюсь рассказывать Лансу, что произошло. Ага, спасибо, нет. Я не собираюсь рассказывать мужчине, с которым хочу встречаться, что громко пукнула парню в лицо. Уверена, это будет суицидом нашего свидания.

— Просто проблемы на работе, которыми я не хочу докучать тебе, — ответила я уклончиво. — Ничего, что нельзя исправить, но спасибо, что спросил.

— Ну, если захочешь поговорить, дай мне знать.

— Спасибо, Ланс, — ответила я, подъезжая к своему дому. — Эй, я должна оплатить такси, так что вынуждена попрощаться. Увидимся в субботу?

— Да, не опаздывай.

Мы закончили разговор, и я заплатила водителю, давая приличные чаевые, за то, что не заставил меня торчать слишком долго в пробке в час пик. Он делал какие-то уклончивые маневры, да, отчего я пару раз хотела описаться в штаны, но он привез меня домой.

Когда я зашла в квартиру, то была удивлена тем, что Генри уже был дома, и тем, что на кухонной стойке стояла китайская еда, а на стуле висела пара треников и мешковатая футболка. Улыбающийся Генри в шортах и облегающей футболке ждал меня.

— Добро пожаловать домой, Лав, — сказал он, пока шел ко мне и нес мою одежду. — Подумал, ты захочешь переодеться, прежде чем начнется наше маленькое свидание. Сегодня Делани останется у Дерка, так что квартира полностью в нашем распоряжении.

— Ты так говоришь, будто что-то произойдет, — ответила я с грустной улыбкой и забрала у него свою одежду. — Спасибо за это. Я пойду переоденусь и вернусь.

— Погоди, — сказал Генри, хватая меня за руку и притягивая к себе. — Что случилось? Ты все еще злишься на меня? Я хочу, чтобы ты знала, мне очень жаль, Рози, и мне жаль, если я вел себя как задница с этим парнем с роликами для чистки одежды.

— Не в этом дело, — сказала я, отстраняясь. — Просто плохой день. Я сейчас вернусь. Поставишь мне тарелку?

Я оставила его раскладывать еду, пока переодевалась. Я разделась, сняла лифчик и так и осталась без трусиков, которых и так уже не было. Не хочу, чтобы что-то стесняло меня сегодня. Я подняла волосы и сделала пучок, надела ворсистые носки, и вышла в гостиную, и увидела, что Генри включил DVD-плеер и поставил на стол две огромные тарелки с едой.

— Я все для нас приготовил, — сказал он, обходя диван.

Я сидела на диване, скрестив ноги, и положила подушку на колени. Генри сел рядом со мной и собирался подать мне тарелку с едой, пока не увидел слезы, собравшиеся в моих глазах. Мгновенно, он обнял меня, притягивая ближе к своей груди.

— Рози, что случилось? Почему ты плачешь, Лав?

— Прости, — пробормотала я в его футболку, стараясь избежать того, чтобы покрыть его всего соплями. Я отстранилась и вытерла глаза. — Просто тяжелый день.

— Ты упоминала это. Хочешь поговорить?

— Не очень, — призналась я. Даже рассказать Генри о том, что произошло, казалось невозможным.

Он сжал губы в тонкую линию.

— Рози, ты все мне рассказываешь. Что происходит? Это связано с тем парнем с роликами?

— Его зовут Филипп.

Делая глубокий вдох, Генри ответил:

— Хорошо, это связано с Филиппом?

— Может быть, — еще больше слез покатилось по моим щекам, лишь от мысли, что произошло.

Мгновенно злясь, Генри заставил меня посмотреть на него и спросил:

— Он причинил тебе боль?

— Нет, — выдохнула я, когда из меня вырывается всхлип.

— Лав, пожалуйста, поговори со мной. Что произошло? Ты пугаешь меня.

Вздохнув, я просто все выложила:

— Я пукнула на его подбородок, когда он ублажал меня орально.

Успокаивающие поглаживания рукой, которые Генри делал по моей спине, остановились, и я чувствовала, что он пытается осмыслить то, что я только что сказала.

— Погоди, что?

Вытирая с носа сопли, я объяснила:

— За обедом все немного обострилось, и он отвел меня в свой офис, где начал ублажать меня орально, то, чего я раньше никогда не испытывала, и я слишком расслабилась, так что когда он был там внизу, я, вроде как, пукнула.

Лицо Генри исказилось, и я видела, он пытался быть вежливым и не рассмеяться мне в лицо из-за того, что я только что ему рассказала, но все же сдерживаясь, он притянул меня обратно к своей груди, и поцеловал в макушку.

— Не переживай об этом, Лав. Это все время случается.

— Это неправда. Ты говоришь, что девушка пукает, пока ты ублажаешь ее?

— Такое случалось дважды. Я воспринимаю это как комплимент, что могу расслабить девушку так сильно, что она отпускает все запреты. Конечно, это не самая сексуальная вещь, которая происходит в спальне, но и не худшая. Что сделал Филипп?

Ненавидя себя, я сказала:

— Он отодвинулся, как будто моя задница дыхнула огнем, как из пасти драконов. Я убралась из его офиса без белья, так быстро, как смогла убежать, и затем пряталась в своем кабинете до конца дня.

— О, Лав, — Генри поцеловал меня в макушку. — Мне жаль, что это произошло.

— Ты не собираешься смеяться надо мной, дразнить?

— Нет, ты очень расстроена, и парню стоило быть джентльменом. Это нередкая вещь, Лав. Тяжело уследить за всем, когда ты хорошо проводишь время, что, как я уверяю, ты и делала.

— Честно, не могу поверить, что вообще позволила этому случиться. О чем я думала? Я имею в виду, я даже не знаю этого парня, и позволила ему засунуть туда свой язык. Думаю, я затерялась в фантазии.

— И что это за фантазия? — спросил Генри, целуя меня в висок и прижимаясь ближе.

— Ты знаешь, альфа-самец, фантазия о бизнесмене. В которой парень хочет тебя здесь и сейчас, и ты позволяешь этому случиться; ты отбрасываешь осторожность и позволяешь мужчине доминировать.

— Не знаком с этой фантазией, — легко поддразнил Генри. — Но, кажется, я заинтересовался.

— Прекрати, — засмеялась я и оттолкнула его.

— Заставил появиться твою потрясающую улыбку, не так ли?

Я собиралась ответить, когда зазвонил мой телефон. Потянувшись, я подняла его и увидела номер своих родителей.

— Алло?

— Привет, сладкая, — произнесла мама в трубку. — Как ты?

— У меня все хорошо, мам.

Генри оживился, когда услышал, что я сказала «мам». Он любил моих родителей, и мои родители любили Генри, иногда мне казалось, что даже больше, чем меня.

Он выхватил у меня телефон, и крепко сжав меня, сказал:

— Здравствуйте, миссис Блум, я тоже рад вас слышать. У меня все отлично, как вы. О, правда? Ну, скажите мистеру Блуму, что я съем ваши спагетти в любой день, даже если вы используете томатную пасту как соус.

Я скривилась, услышав это. Моя мама не была отличным поваром, и пока я росла, мы с папой всегда проверяли, чтобы дома были запасные блюда, например, когда она делала соус для спагетти только из томатной пасты.

— Мне тоже было приятно с вами поболтать, погодите. — Генри протянул мне телефон и сказал: — Это твоя мама.

— Правда? Я и понятия не имела, — ответила я саркастично, прижимая телефон к уху. — Привет, мам.

— Ох, я правда скучаю по Генри. Пожалуйста, скажи мне, что вы вдвоем приедете в воскресенье к нам на бранч. Мы с радостью повидаемся с вами двумя.

— Бранч в воскресенье? Я не уверена, мам, — я посмотрела на Генри, который кивал головой и поднял два больших пальца вверх. — Готовить будешь ты, мам?

— Разве ты сегодня не забавная девчушка? Нет, ты знаешь, твой отец не позволит мне и близко подойти к кухне для бранча, особенно, когда он готовит свои знаменитые французские тосты.

— Французские тосты, да, я буду там.

— И Генри?

Полагаю, мама была больше заинтересована в Генри.

Я повернулась к мужчине, который ярко мне улыбался, его глаза счастливые, и красивое лицо светилось только для меня. Не важно, что происходило в моей жизни, я всегда могла положиться на Генри; я всегда могла опереться на него, чтобы почувствовать себя лучше.

— Генри, ты бы хотел поехать со мной на бранч к моим родителям в воскресенье?

— Тебе вообще нужно меня спрашивать?

— Он будет, мам. — Моя мама завизжала на другом конце провода, заставляя меня закатить глаза.

— Это просто чудесно, милая. Я скучаю по вам обоим, детишки. Когда вы, наконец, будете вместе? Вы были бы прекрасной парой.

— Хорошо, мне пора, мам, — ответила я, заканчивая разговор. Моя мама всегда задавала вопрос о статусе моих отношений с Генри. Она была решительна в том, чтобы убедиться, что мы, в конце концов, будем вместе. Она никак не могла уместить в голове, что мы просто друзья.

— Хорошо, милая. Люблю тебя, и попрощайся за меня с Генри.

— Попрощаюсь.

Я повесила трубку и бросила ее на кофейный столик. Чувствуя себя истощенной, я положила голову на ручку дивана и посмотрела на Генри.

— Она снова спрашивала, встречаемся ли мы? — спросил Генри.

— Никогда не забывает спросить.

Смеясь, Генри потянул меня за руку и заставил сесть, чтобы снова обнять меня. Он выводил медленные круги на моей коже большим пальцем, заставляя меня дрожать.

— Почему ты просто не позволишь этому случиться и осчастливишь свою маму.

Это тот же самый шутливый разговор, который мы вели, когда я заканчивала разговор с мамой. Генри узнавал, спрашивала ли мама, пара ли мы, он говорил, давай попробуем, и я лишь закатывала глаза на него, потому что знала, он лишь шутит. У него другой вкус в девушках, с которыми он проводил время, но прямо сейчас, не казалось, что он шутил, он звучал более серьезно.

— Ага, потому что это не будет ошибкой, — ответила я, пытаясь улучшить настроение.

Я почувствовала, что Генри замер около меня от моих слов, и на секунду, я подумала, может быть, я обидела его, но потом почувствовала, что он снова расслабился, когда сказал:

— Да, вероятно.

— Думаю, наша еда остыла, — предложила я, пытаясь сменить тему.

— Мне подогреть?

— Нет, давай просто есть.

Освобождая меня, Генри наклонился вперед и потянулся за едой. Он протянул мне мою тарелку и вилку и затем взял свою.

— Ты знаешь меня слишком хорошо, говядина и брокколи, мое любимое.

— Наше любимое, — подмигнул он мне, пока принялся жадно есть — не делая перерывы даже на то, чтобы дышать, он сметал все со своей тарелки. С набитым ртом он спросил: — Так что это значит для твоей книги? Ты все еще собираешься писать ее?

— Да, — кивнула я, прикрывая рот рукой, пока жевала. — На это уйдет некоторое время. Я тебе говорила, что это маленькая ода нашей дружбе?

— Правда? — спросил он, немного удивленный.

— Да, я хотела ее немного модернизировать, так что я пишу книгу о друзьях с колледжа, которые в процессе понимают, что у них есть чувства друг к другу.

— Что-то в этой истории правда? — спросил он, подергивая бровями.

Я прижала руки к его лбу и ответила:

— Ты и моя мама сведете меня с ума.

— Это было бы не так плохо, ты знаешь. Мы знаем друг друга, нам комфортно друг с другом, и мы лучшие друзья...

— Да, и мы разрушим нашу дружбу, когда это не сработает.

— И откуда ты знаешь, что не сработает? — он произнес это дразнящим тоном, хотя его глаза серьезны.

— Потому что мы оба знаем, что я не твой тип, Генри. Плюс я слишком неопытна для тебя. Самое дальше, куда я зашла, это пуканье в лицо.

Смеясь, Генри покачал головой и произнес:

— Прости, я просто должен был немного посмеяться.

— Все нормально. Я ждала, когда ты, наконец, перестанешь сдерживаться.

Пожимая плечами, он сказал:

— Я всего лишь человек, но вернемся к нам. — Качая головой, я позволила ему продолжить: — Подумай об этом, Лав. Мой опыт может помочь твоей неопытности. Я могу научить тебя всему, что ты должна знать. — Нежно, он поднял на меня взгляд и сказал: — Мы будем идеальной парой.

Мое сердце ухнуло в желудок, когда я подумала об этой возможности. Боже, в этот момент, я хотела его, хотела увидеть, какого это будет, быть его, чтобы его губы были на моих, познать другую сторону Генри, единственную сторону, которую я не знала.

Вместо того чтобы обвить его руками, я отшила его, не готовая отказаться от лучшей дружбы, что у меня есть.

— Давай забудем об этом, этого не произойдет.

— Почему? — спросил он серьезно, заставляя меня потеть. Он это сейчас серьезно?

— Серьезно? — спросила я, чувствую нервозность.

Между нами опустилась тишина, пока Генри смотрел мне в глаза, что-то ища во мне, и я понятия не имела, что именно.

— Забудь об этом. Я не в настроении для кино. Думаю, я пойду к себе в комнату, посмотрю немного телевизор и лягу в постель. Если ты хочешь присоединиться, я всегда рад.

Я чувствовала, что он отдаляется, и не хотела этого, поэтому сказала:

— Пижамная вечеринка?

Его лицо снова осветилось, когда он кивнул и понес мою теперь пустую тарелку на кухню. Я выключила телевизор и помогла Генри убрать оставшуюся китайскую еду. Мы работали в тандеме, не говоря ни слова, но эффективно выполняя работу. Я хихикала про себя, думая об этом. Не удивительно, что мама хотела, чтобы мы были вместе: мы уже вели себя как давно женатая пожилая пара.

Кухня была убрана, свет выключен, так что мы направились к комнате Генри, которая всегда была безупречно чистой, даже чище, чем моя спальня, и чертовски чище, чем спальня Делани, с тех пор как она решила, что жить в крысином гнезде легче, чем убираться.

Мы забрались в кровать Генри, оба лицом к телевизору, но Генри обнимал меня сзади рукой. Мы начали прижиматься друг к другу еще в колледже, и мы делали это часто, так что то, что Генри обнимал меня, было не в новинку, но это покалывающее ощущение, которое зарождалось в глубине моего живота, каждый раз, когда я была рядом с ним, было новым.

— Где пульт? — спросил он, осматриваясь кругом. — Он был на кровати, — он потянулся надо мной и начал везде копаться.

— Эй, осторожней, — сказала я, как раз тогда, когда его рука соприкоснулась с моей грудью. Мы оба втянули воздух, когда он посмотрел на меня со своей позиции надо мной.

Время остановилось, пока мы исследовали друг друга, пытаясь понять энергию, которая трещала между нами. В это мгновения, впервые на моей памяти, я видела возбуждение в его глазах, когда он смотрел на мою поднимающуюся грудь. Мои соски затвердили от маленького контакта, как и от его жаркого взгляда, которым он на меня смотрел, и от близости наших тел; этого было слишком много.