Бабник

Глава 14

Юля

Чертов бабник!! Пусть уже лишает меня девственности. Ему просто невозможно сопротивляться.

Глупая мышка... думала, я не такая, как все.

Мне вообще нельзя было на него смотреть и в квартиру свою пускать, и член его красивый трогать. Особенно последнее...

Мой взгляд ползет по его идеальному телу с пошло стоящим между раздвинутых ног членом. В ярком свете луны Иван выглядит, словно демон, явившийся из преисподней за моими душой и телом.

Пусть берет, я сдаюсь.

— Девственница, — твердит глухо. Мощные ладони ведут по моим ногам, сжимают колени, раздвигают ноги максимально широко. Его взгляд сосредотачивается именно там.

— Что?! Что ты делаешь?

Меня захлестывает стыдом и хочется прикрыться. Почему нельзя просто сделать ЭТО?

То, как плотоядно облизывается Иван и склоняется между моих ног, пугает. Я в курсе, что люди занимаются оральным сексом, однако на себя его не примеряла. Это как-то слишком, я совсем не готова. Сначала нужно попробовать обычный и только потом переходить к извращениям.

— Вылижу, как и обещал, — мощное голое тело едет по траве, распластываясь передо мной. Светлая макушка пристраивается между ног.

О, мой бог!!!

Промежностью обжигает горячим дыханием. Между половых губ скользит упругий язык.

— Охх!!!

Хватаю ртом воздух, пальцы сжимают плед подо мной. Твою мать, что Иван творит? Он действительно вылизывает меня. Как кот.

Это... это... это.... невероятно стыдно и приятно.

— Моя ванилька, — доносится до меня довольное мурчание.

Точно кот. Только не домашний, а дикий.

И я попалась к нему в лапы.

Теперь мне конец.

— О боже! Боже! Иван! — вскрикиваю, когда этот демон принимается терзать мой клитор. Он нежно прикусывает его зубами, отчего я ругаюсь матом. Затем лижет. Раз за разом выписывает восьмёрки, хлестко бьёт кончиком языка, всасывает его в рот.

Новых ощущений слишком много. Мои корявые попытки удовлетворить себя самостоятельно с помощью пальцев вообще ни в какое сравнение с тем, что творит Иван, не идут.

Полностью растворяюсь в нереальных ощущениях, окружающий мир сужается до хлопкового пледа, на котором я лежу, и мужчины между моих ног.

— Ммм, — запускаю ладонь в его влажные волосы, двигаю бедрами навстречу языку. Низ живота сладко сводит, отчего даже пальчики ног подгибаются.

По телу пробегает дрожь, выгибаюсь. Вскрикиваю. Тело замирает в спазме. Это... это... ох... всю меня бьёт дрожью. Как же хорошо... хорошо...

Кожу опаляет горячими каплями спермы — живот, грудь, шея. Запах мускусный, резкий. Не самый приятный, но терпимый.

Заторможенно касаюсь жидкости пальцами, перевожу взгляд на Ивана.

— Все, ведьмочка озерная, тебе конец, — его ладонь скользит по моему животу, растирая сперму по моему телу, касается груди и замирает на моей шее. Слегка сжимает, перекрывая дыхание.

— Артем тебя убьет.

— Яйца мне оторвет, — цокает гад. А глаза довольные, на губах улыбка.

— Вот именно.

Его губы стремительно накрывают мои, язык проникает глубоко в рот. В моей голове нет больше ни единой мысли, в которой я могу Ивану возразить.

Я глупо сдалась.

И пусть…

Обнимаю его за шею, оплетаю ногами. Целую в ответ, захлебываясь от нехватки воздуха.

— Юлька, Юленька, — шепчет на ухо, — тебе сразу нужно было признаться в своем маленьком секрете, я бы убежал от тебя, сверкая пяткам. А теперь поздно.

— Что это значит?

Молчит, сверлит немного злым взглядом. Да что я сделала такого? Ну не сказала. Мне что, каждому встречному парню в невинности на всякий случай сразу надо было признаваться? А может еще справку показывать от доктора?

— Вернемся в дом, становится холодно.

Иван оставляет меня без ответа. Садится рядом, укутывая заботливо в плед, потом собирает нашу с ним одежду.

— Ты голый, — комментирую я.

— Ты очень наблюдательна.

Отвожу взгляд от члена, который опять возбуждён.

Не смотри туда, Юль… чревато.

Царственно поднимаюсь с земли, заворачиваюсь в плед, как могу, и иду перед ним по дорожке. Босые ноги колют мелкие веточки и еловые иголки. Вокруг стало совсем темно и это хорошо. Я вся пылаю...

Случившееся хочется переварить.

У нас был секс.

Снова.

Уже второй и он очень мне понравился. Пожалуй, я понимаю Маришку и Нику, которые ради того, что сделал со мной Иван только что, хотели его найти и использовать. Правда, мне одного раза очень мало. Я теперь глупо хочу этого бабника себе.

Помимо любви к беспорядочным связям, он очень классный и привлекательный парень. Подарил мне плиту, у Артема работает, старается. Мне нравится его чувство юмора.

Господи… о чем я думаю? Смешно же, не оставит он свою разгульную жизнь ради меня. Наиграется и бросит. Мне нельзя питать никаких иллюзий.

Но думать об этом я буду завтра, сегодня у нас впереди еще вся ночь.

В домике тут же отправляюсь в ванную комнату. Липкая сперма начала подсыхать, вызывая неприятные ощущения на коже.

— Подожди, потру тебе спинку. — Иван нагоняет меня у двери.

— Пойдешь со мной?

— Да.

— Может, я сама?

— Тогда я не смогу увидеть, как ты будешь смущаться и краснеть, пока будешь надраивать мой член в душе.

— Я не буду!

— Ммм, почему это? А я тебя помою.

Плед очень быстро оказывается отобранным. Глаза Ивана жадно шарят по моему телу.

— Ты извращенец.

— Да.

— Брат тебе яйца оторвет, предупреждаю еще раз.

— Угу.

Иван включает воду в душевой кабине. Вталкивает меня внутрь, следом заходит сам. На нас обрушивается тропический теплый дождик.

— Если ты забыла, мы официально встречаемся. Я не бесплатно на Артема работаю, а за твою благосклонность.

— Наивный, через месяц он припрет тебя к стенке и заставит на мне жениться.

— Что-то такое я и предполагал, — в его руке появилась мягкая губка. Иван налил на нее геля для душа и принялся методично меня мыть.

— И что будешь делать?

— Решать проблемы по мере их поступления. А пока мне надо привыкнуть немного к тому, что ты у меня девственница.

— Хватит это повторять!

— Не могу, мне очень это нравится.

— Извращенец.

— Это даже не ругательство, скорее комплимент, — Иван чувственно прикусил губу, сильно сжал губку, из которой полилась пена, и вручил мне, — поможешь? Площадь большая… боюсь, могу не справиться.

От его голоса внизу живота разлилось сладкое томление. Очень захотелось, чтобы Иван повторил то, чем мы занимались у озера.

Шутка, что я перестану его кормить, чтобы похудел и уменьшил свою площадь, застряла в горле. Ни один сантиметр этого идеального тела нельзя убавить. И мне так хочется его трогать…

Иван развернулся спиной, подставляя свою широкую спину. Плечи поднялись от глубокого вдоха.

Помою… ладно… что тут такого? Он меня помыл. В извращения совместные купания записывать не буду.

Касаюсь губкой его кожи, вожу круговыми движениями, оставляя пенные следы. Их тут же смывают струи воды. Они льются сверху, словно дождь, отрезая нас с Иваном от остального мира, погружая в какую-то свою особенную атмосферу.

Губка падает под ноги со шмякающим влажным звуком, к черту ее... Постанываю от удовольствия, когда мои пальцы касаются горячей кожи. Так приятно ощущать ее упругость. Очерчиваю мощный разлет плеч, руки, ровный позвоночник. Царапаю ноготками расширяющиеся от частого дыхания ребра. Скольжу по идеальным упругим ягодицам с ямочками. Не могу себе противиться, подаюсь вперед и целую в центре спины, легко провожу языком вдоль позвоночника.

— Мышка, ты что творишь, — Иван хрипло усмехается, хватая меня за запястья и заставляя себя обнять. Приклеиваюсь к нему изнывающим от желания телом, напряженные соски болезненно набухают. — Мы еще моемся?

— Да, — позволяю ему провести своими ладонями по тренированному прессу и груди. Закрываю глаза, чтобы лучше чувствовать происходящее.

Шум падающей воды, капли, остужающие мою пылающую кожу, упругие мышцы под пальцами. Издаю легкий стон, когда Иван перекладывает мои ладони ниже, позволяя коснуться его твердого члена. Сжимаю ладонь в кулак, обхватывая мощный ствол, скольжу вверх и вниз. Завожусь от происходящего до предела, хотя Иван со мной не делает ничего. Мне достаточно того удовольствия, которое испытывает он.

Обвожу большим пальцем чувствительную головку, массирую ее в кулаке, спускаюсь к основанию. Иван шумно стонет, совершенно не стесняясь.

— Юлька… просто пиздец. Ты — просто пиздец.

По нарастающей громкости стонов понимаю, что он близок к оргазму. Скольжу ладонью по стволу, пока Иван не покачивается и не заливает мою руку горячим.

Помылись…

У самой ноги подкашиваются неизвестно от чего, только лишь благодаря мощной опоре перед собой держусь. Охаю, когда Иван разворачивается и вжимает меня в кафель.

Сжимает мою грудь огромной пятерней, сосок между пальцами крутит. Он такой большой и мощный, давит своими габаритами.

Впивается в мой рот, податливое безвольное тело размазывает по стене душевой. Ладони под попой, дергает наверх. Запрокидываю голову, подставляя ему шею. Лижет, прихватывает зубами. Когда добирается до чувствительного места за ухом, вскрикиваю и впиваюсь ногтями в его плечи, возбуждение простреливает через все тело. Это слишком мучительно.

— Ты сделаешь это или нет? — требовательно смотрю ему в глаза.

— Нет, я же сказал, мне надо свыкнуться.

— Я тебе не игрушка.

— Совсем не игрушка, — Иван прикрывает глаза, носом по щеке моей ведет, — ты моя сладкая конфета, тебя хочется разворачивать и кушать медленно.

— Извр…

— Угу. Хочешь кушать? Прямо сейчас?

От возмущения хочется хорошенько его стукнуть! Ну гад! Гад же!!!

— Да, — рявкаю обиженно, — поставь меня на землю!

— Ты даже сердишься очень мило.

— Артем тебе яйца оторвет за мои мучения.

— Угу… именно за то, что я тебя девственности не лишаю. Обязательно пожалуйся.

— Черт, — топаю ногой по мокрому полу. Сообразительный какой выискался.

Разрешаю вытереть себя полотенцем и завернуть в халат. Вставляю ноги тапочки, Ивана уничтожающим взглядом испепеляю, иду прочь из ванной.

— Прямо пробрало, — доносится в спину.

Гад…

«Поматросит и бросит» откладывается на неопределенный срок. А что происходит сейчас, я не понимаю.

Сажусь за накрытый на двоих стол. Под жестяными крышками нахожу салаты, отварной картофель с форелью, овощи, тортик.

Урчание в животе оповещает, что покушать действительно стоило бы.

— Приятного аппетита, — мой сексуальный мучитель-учитель в одном полотенчике на бедрах садится напротив. Хорош, с влажными волосами и полуголый, хоть сейчас на обложку какого-нибудь глянцевого журнала. Или в постель… желательно в мою. Сверху на мне. Без полотенчика. С членом наголо.

Твою мать, Юля! Когда ты успела стать такой извращенкой?

С большим аппетитом поглощаю салат, запиваю шампанским, которое мне Иван услужливо подливает. Потом перехожу к рыбе.

— Почему такой хмурый? — смотрю, как Иван без особого энтузиазма ковыряет свою тарелку.

— Как-то не очень вкусно. Вот у тебя…

— Да обычно я готовлю, — бормочу, утыкаясь носом в тарелку. Ничего не могу с собой поделать, дурацкая улыбка расплывается на губах, щеки жжет румянцем.

— Ты так сексуально краснеешь, что в столешницу упирается дополнительная ножка. Еще немного и стол перевернётся.

Это он о своем члене, да?

Краснею еще сильнее.

— Еще шампанского?

— Да, немного, — протягиваю ему пустой бокал.

Перебираюсь на широкий диван, который поставлен прямо напротив камина, усаживаюсь на него с ногами.

В груди бурлить от водоворота эмоций. Иван — самый большой романтик, которого я только знала. Мне все происходящее до щенячьего визга нравится.

— Задержимся до завтра?

— Да, — отпиваю глоток, рассматривая Ивана через стекло бокала. Он присаживается напротив, укладывает руку на спинку, смотрит на меня, прикрыв глаза.

Делаю еще глоток шампанского, пальцы, держащие бокал, начинают заметно дрожать. Чувствую на себе раздевающий профессиональный взгляд.

Он в институте для соблазнителей учился? Иначе не могу объяснить такое его воздействие на меня.

Отставляю пустой бокал на подлокотник, поправляю вырез махрового халата на груди.

— Ммм, — Иван нажимает ладонью на пах, где топорщится огромный бугор, — иди ко мне.

— Не пойду, — отвожу взгляд к полыхающему в камине огню. В халате становится нестерпимо жарко. — Уффф… — размахиваю ладонью около лица, пытаясь немного остудиться.

— Юль… иди сюда.

— Нет, — веду языком по сухим губам.

На месте усидеть становится очень тяжело. Меня к нему тянет. Он знает какое-то заклинание, как в книжках про волшебников, не иначе. То самое, что заставляет всех женщин говорить моему бабнику «да».

— Я буду нежным.

Точно, оно!

Выдержка моя лопается и я перемещаюсь к Ивану на колени, седлая верхом.

— Мууууррр, — раздается тихо на ушко. Загребущие лапы ощупывают мою задницу через халат и усаживают поудобнее. С совершенно невинным взглядом Иван тянет за пояс, развязывая узел, потом сбрасывает совершенно лишний халат с плеч и спихивает его на пол. Я остаюсь голой. Опять… — Скоро спать пойдем. Ты же хочешь спать?

— Нет, наверное, ты забыл, но на этой неделе у меня была ночная смена, так что часов до четырех я вряд ли сомкну глаза.

— Надо что — то с твоей работой делать… Не дело это, что ты по ночам работаешь.

— Командовать вздумал?

— Да, я ж твой парень. Это моя обязанность.

— Ну — ну...

— Баранки гну.

Иван расслабленно откидывается на спинку дивана. Его взгляд падает на полотенце, единственную преграду между нашими телами.

— И что мы будем делать?

Взволнованно ерзаю на «волшебном жезле» или «нефритовом стержне», как называли то самое в любовных романах, которые я тайком таскала у своей мамы в четырнадцать и зачитывалась под одеялом. Иван смачно облизывается, сжимает ладони на моей попе и раскачивает на себе.

Я прекрасно вижу, как тяжело ему держаться, однако котяра не спешит лишать меня моей драгоценной девственности.

Господи… никогда не думала о ней, как о чем-то важном, что нужно беречь. Не спешила избавиться, да, но и не упивалась своей невинностью.

Хранила, потому что человека подходящего в своей жизни не встретила. Пару раз влюблялась, однако не настолько, чтобы потерять голову.

Мне просто хотелось, чтобы первым был значимый. В идеале, тот самый, за которого замуж выйду и детей нарожаю. Но в современном мире это большая редкость, я иллюзий не питаю. Люди встречаются, люди расходятся, находят себе кого-то еще. Так что я остановилась на значимом человеке.

Будь моя воля, Иван в список значимых кандидатов не вошел бы ни за что, его кандидатура была бы отметена мгновенно — наглый, неразборчивый в связях, ветреный.

Но этот гад мои желания учитывать не стал, ворвался в мою налаженную жизнь вихрем, обаял, соблазнил, в мою семью проник. Как так? Я же отпихивалась от него, как могла!

И что делать теперь?

Убежать не могу, вернее, не хочу.

Быть с ним всегда тоже не светит.

Иван, как вспышка фейерверка — ослепляет, дарит неизгладимые впечатления и исчезает.

Вот такой мужчина.

Если принять его правила и не требовать много, у нас получится красивый, яркий, незабываемый роман.

Мне не нужно стараться ему понравится, все будет, как будет, а потом раз — и закончится. Иван на своем байке раствориться в туманной дымке холодного утра, оставив после себя приятные воспоминания.

Случится это не позднее, чем через месяц.

Жаловаться на короткий срок грешно. У Золушки вообще, чтобы насладиться балом и принцем, времени было мало, только до двенадцати…

Касаюсь пальчиками напряженного живота, спускаюсь ниже, упираясь в махровую влажную ткань.

— Так что?

— Как честный мужчина, я обязан выполнить свое обещание.

— Хм, какое?

— Вылизать тебя полностью, — кончик языка показывается между губами, подрагивает, вызывая кучу пошлых картинок перед глазами.

— Ух… прям полностью?

— Да, — Иван резко хватает меня за талию. Не обращая внимания на визг, закидывает себе на плечо и тащит к кровати.

Вылизать… звучит очень неплохо.

Бросив меня на постель, внимательно рассматривает.

— Руки прочь, мне нужно видеть объем работ.

Робко убираю ладони от груди, которую пыталась закрыть.

— Ноги раздвинь.

Подчиняюсь, переживая за то, что не успела выбриться полностью. Говорили мне Мариша с Никой, надо на лазерную эпиляцию записаться, а я все тянула. Нет мужчины, зачем только деньги на ветер бросать. Там за год процедур кругленькая сумма получается. А у меня аренда, учеба…

— Пиздец, ты меня заводишь, — Иван сбрасывает со своих бедер полотенце. Оно шмякается о стену и сползает на пол кучкой.

— Правда?

Жадно ощупываю глазами оголившийся пах с налитым членом. У Ивана там все гладко выбрито, как и грудь.

А я волосатая, блин… он шутит, что завожу, не хочет меня обидеть.

— Можно я в ванную сбегаю быстренько? Мне буквально на пять минут.

Я точно видела там одноразовую бритву, быстренько расправлюсь со своим кустом и вернусь.

— Зачем?

— Ну, — краснею, прикрывая рыжий пушок между ног.

— Что ну? Руку убрала. Пописать можно и за минуту.

— Не за тем, — пыхчу смущенно, присаживаясь на колени, — просто у меня это… ну… волосы там. Неудобно вылизывать будет.

— Обо мне переживаешь — это похвально, — он играет бровями, — но там мы ничего делать не будем. Мне нравится.

— Извращенец!

— Да, — улыбается мой Чеширский кот. Запрыгивает на кровать, резко оказываясь рядом. — Ложись, мышка-малышка, кайфуй… залижу.

— Знаешь, после встречи с тобой, я ни за что не заведу кота, — кусаю губу, рассматривая его голубые глаза под светлыми ресницами.

— Зачем тебе еще один, если один уже в наличии?

— Действительно.

Двигаюсь спиной к подушкам и падаю на них. На Ивана смотрю со смесью смущения и восторга.

Он сжимает в руках свой угрожающий прибор, дергает туда-сюда, словно оружие перезаряжает, хмыкает.

— И что? Даже не воспользуешься по назначению?

— Обязательно, но позже. Мне еще маме мою девушку-девственницу представлять. Нельзя запороть такое мероприятие.

Маме… точно.

Стоп! Это что, еще целая неделя впереди девственная?

Нет, ну я не согласна.

Пытаюсь сесть, чтобы обсудить спорный вопрос, но Иван слушать меня больше не намерен. Тянет за ноги, переворачивает на живот и ставит в очень неоднозначную позу.

Твою мать, Иван!

Твою мать!

Раком.

Даже подумать стыдно.

А стоять так тем более!!!

— Вот это вид, — доносится с благоговением. Ошарашено оборачиваюсь на него, сдувая упавшие на лицо длинные волосы. Пылаю, словно на костре меня сейчас жгут.

— Ротик так призывно отрываешь, загляденье. Я твое желание одобряю, Юль. Но немного позже… отблагодаришь за мои старания и терпение, — его ладони накрывают мою попу, поглаживают, затем ее обжигает легкий шлепок.

Оборачиваюсь на этот раз с возмущением.

— Не понравилось?

Отворачиваюсь и утыкаюсь в подушки лицом. Стыдно мне очень, потому что понравилось. Этот гад точно сделает из меня озабоченную нимфоманку.

Шлепок повторяется, на этот раз более ощутимо.

— Плохая девочка, Юля, очень плохая.

Угу, а шлепает меня белый плюшевый зайчик… Ладонь Ивана перемещается между ног, пальцы раскрывают влажные половые губы. Я бесстыдно мокрая.

— Пиздец! Ох, Юль… — моей промежности касается его член, горячий и твердый. Головка утыкается прямо туда, да…. Скользит по смазке между половых губ, натирая клитор.

— О мой бог, — стону из подушки.

— Мне нравится Юль, называй меня так всегда…

Его движения ритмичные и плавные. Дышу шумно, Иван тоже. Мое тело раскаляется до предела, плавится от откровенных ласк в его руках.

Грудь тяжелеет, словно свинцом наливается. Соски трутся о ткань наволочки, пальцы сжимают покрывало. Мне больше не до позы, в которой я нахожусь, мне хочется достичь оргазма.

— Да, да, пожалуйста, еще чуть-чуть, — шепчу сдавленно. Внизу живота все пульсирует, сжимается, дрожит. Еще буквально пару таких движений…

— Блядь…

Иван отстраняется, слышу, как переводит дух.

— Что? Что ты делаешь?! — ударяю кулаком по подушке. Я мысленно ору и требую прекратить издевательства и закончить начатое, заодно и девственности лишить, я готова.

— У нас времени много, ты сама сказала, до четырех не уснешь. Так что растянем удовольствие.

— Как растянем? — непонимающе таращусь на Ивана. Со взъерошенными волосами и горящим взглядом он чисто на демона похож.

— Ну… есть варианты…. — его лицо стремительно приближается к моей промежности и самым пошлым образом мужской упругий язык проникает в меня.

— Ива — а–а — ан — н–н, — скулю в подушку, — о боже, боже мой!!!

Свои ощущения описать не могу. Я не знаю таких слов, которые могут передать происходящее с моим телом. Язык кружит у входа во влагалище, умело лаская. Потом оставляет размашистую дорожку вдоль всей промежности, по анусу проезжается. Стыдно! Стыдно! Стыдно!

И хорошо.

Язык и зубы Ивана перебираются на мои ягодицы. Он натурально лижет, делая их влажными. Целует поясницу, спину, наматывает на кулак мои волосы и тянет назад. В ответ я выгибаюсь под ним, как кошка, попой вжимаюсь в каменный стояк.

— Развратная мышка, очень плохая, — шепчет мне на ухо. Языком своим треклятым мочку облизывает, в ухо кончиком проникает. Твою мать, у меня даже там эрогенная зона. Всхлипываю, Иван рычит. По шее зубами проходится, слюной ее заливает.

— Ммм... ах.... ааааххххх!

Оказываюсь развернутой, опрокинутой на спину.

В глазах Ивана какая-то тьма. Зрачки расширились и практически затопили радужку. Он смотрит жадно, голодно. Дышит прерывисто.

Я и сама выгляжу не лучше. Тянусь к его губам, нахально проникаю языком в его рот, целую глубоко.

— Юль, я же тебя съем, — выдыхает хрипло. С новой силой принимается целовать и вылизывать ключицы, грудь. Причмокивает от удовольствия, посасывая соски. Спускается к животу.

В пупке еще одна эротическая зона. Сюрприз мне. Язык Ивана юрко ее осваивает, вылизывает место под пупком.

Томление с низа живота распространилось в каждую клеточку моего организма. Хочется плакать и одновременно смеяться, тело в какой-то дрожи, изнутри горю.

Зарываюсь пальцами в волосы Ивана, ласкаю, как котика, ногтями по коже головы скребу. В ответ получаю мурчание.

Наконец он спускается мне между ног. Втягивает в рот клитор, делает с ним невообразимое. Я дохожу до края, захлебываюсь в собственных стонах, но желаемое опять ускользает.

— Сволочь, — сиплю ему в губы, — гад!

— Есть немного, моя вкусная мышка.

Возмущенно бью его в плечо, желая с себя скинуть.

— Сама нарвалась, — лампа с прикроватной тумбочки слетает вниз, Иван тянет за шнур, вырывая его из розетки, и связывает мои запястья. Мой возмущенный взгляд остается не замеченным. Мерзавец просто привязывает меня к кровати.

— Так лучше, — нависает надо мной, — смотришься очень горячо. Блядь, никогда не увлекался, но готов попробовать, если тебе нравится.

Я дернула связанными руками, взбрыкнула, ударяя его пяткой в живот. Когда освобожусь — Ивану конец.

— Тише, — он ловит меня за щиколотку, медленно подносит мою ногу к лицу и принимается целовать пальчики, — всю вылижу.

Я попала в лапы к маньяку, дико сексуальному и безжалостному. Мне конец...

Я умру или от оргазма, когда он наконец соизволит мне его подарить, или до того от перевозбуждения.

Иван спускается губами по внутренней стороне бедра, опять принимается за свою сладкую пытку вылизыванием напополам с укусами.

Больше не стесняюсь вообще ничего, стону и вскрикиваю, умоляю меня пощадить.

Иван доводит меня до полнейшего исступления, когда я, теряясь в пространстве и времени, умоляю его в последний раз сорванным от стонов голосом. Так и признаюсь — умру, если он продолжил издеваться надо мной дальше.

Между моих ног раздается довольное урчание:

— Держись, мышка, сейчас полетаем.

Набухшего, истерзанного клитора касается его дыхание. Иван дует, остужая, потом нежно касается языком, почти невесомо, словно крыло бабочки. Снова и снова. Контраст с его предыдущим напором шокирующий. Мое сознание словно проваливается куда-то в ватную негу, я полностью расслабляюсь, обмякая на постели. Ощущения сначала растворяются до просто приятных, а потом начинают постепенно нарастать.

Успеваю лишь глубоко вдохнуть, когда тело сковывает сильным спазмом. Сначала мышцы внизу живота, а за ним до самого горла, заставляя выгнуться в дугу. Напряженными пальцами сжимаю проклятый шнур, которыми связаны запястья.

— Юль, как ты прекрасна. Пиздец, я попал. Я попал, сука!

Под аккомпанемент его брани меня накрывает окончательно. Все тело бьет в сладкой истоме. Ощущения внутри полностью заглушают то, что снаружи, меня вырубает от переизбытка чувств.

В себя прихожу постепенно, пьяно открываю и закрываю глаза, фокусируюсь на Иване, напряженно нависшем надо мной.

— Это было… ммм, — облизываю пересохшие губы. В голове ни одного подходящего сравнения. Честно, не представляла даже, что можно так сильно выкрутить эмоции в человеке, так его завести физически. Я вся в желе превратилась, лениво даже говорить.

Получается, вот что такое настоящий секс. Да… за источником таких эмоций можно и побегать. Не зря, ой не зря женщины прыгают к Ивану в постель.

Все же я ошиблась. Думала, главный источник бед находится у соседа в штанах, а оказалось, этот источник — он сам. Весь.

— Кончила, а про меня забыла, — выдает он со вздохом, — точно плохая девочка.

— Я хорошая, — расслабленно улыбаюсь и показываю ему язык, — ты плохой. Очень… очень… плохой. Нельзя так с невинными девушками поступать, как ты.

— Я решил пойти ва-банк. Теперь ты совсем моя малышка.

Упс.

Он прав.

Затащил в свою берлогу, привязал к кровати и приручил. Даже нет, не так это называется. Он пошло меня объездил. И это при том, что даже девственности пока не лишил. Страшно подумать, что будет тогда.

Иван упал рядом со мной на постель и задумчиво вздохнул.

— Развяжи? — дергаю руками.

— Даже не знаю, — он поворачивается набок, кулаком подпирает голову, — ты мне нравишься так.

— Ты пережал мне запястья, кровь перестанет поступать, и они отвалятся.

— Юль, ну ты фантазерка.

Иван дернул за шнур, узел развязался. Я посмотрела на запястья — следов почти нет. Мда, я и сама могла легко освободиться в процессе, если бы действительно захотела.

— Хочу пить.

Тяну за покрывало, чтобы скрыть свою наготу, но Иван быстро обрывает мою инициативу.

— Я еще не насмотрелся.

Он спрыгивает с кровати и светит своей шикарной задницей, пока к столу идет. Ко мне возвращается с тарелкой фруктов и шампанским. По дороге выключает лампу, оставляя нам лишь мягкий теплый свет огня камина.

Делаю пару глотков прохладного напитка и двигаюсь к Ивану ближе. После того, что между нами было, мне хочется его касаться.

— Ну что, готова лишаться невинности?

— Нет, не сегодня, — я настолько пресыщена, что никакой секс мне сегодня больше не нужен.

— Тогда будем целоваться.

Иван с упоением откусывает сочный нектарин, дает откусить мне. Потом мы действительно целуемся. Долго, нежно, вкусно. Он гладит мое тело, не касаясь интимных мест, переплетает наши ладони. Получается щемяще интимно.

И я думаю о том, что не может Иван вот так с каждой. Это же нереальная какая-то близость. Я бы готова была на такое только с тем самым.

— Юль… а Юль.

— Ммм?

— Что ты делаешь?

— Глажу тебя, — опускаю глаза вниз, где мои пальчики нежно ласкают его член.

— Ты дрочишь, детка.

— Грубиян, — пытаюсь убрать руку, но он возвращает ее обратно.

— Продолжай, не стесняйся.

И я продолжаю. Смотрю в его голубые глаза, которые постепенно затуманиваются, слушаю сбившееся дыхание, ворую поцелуи с фруктовым вкусом. Иван кончает мне на живот, шепча мое имя.

— Юль… Юль… Юль…

Дрова в камине тихонько потрескивают, вокруг приятный полумрак с пляшущими тенями. Наши голые тела сплетены, моя голова покоится на его груди.

Прямо сейчас я чувствую, что абсолютно счастлива и влюблена. Идеальный момент, идеальный мужчина… Страшно, что через несколько недель мое сердце будет разбито.

Где — то я слышала выражение, что хороший секс меняет женщину.

Раньше бы я закатила глаза на подобное высказывание, а сегодня готова подписаться под каждым словом.

Меняет…

Я на работу не иду, а лечу. Легкая походка от бедра, волосы развеваются, ноги практически не касаются земли. И улыбка… я ее чувствую — широкая, довольная, сытая.

Настороженная серая мышка стала мурчащей домашней кошкой.

Гад Иван все-таки… такую сторону жизни для меня приоткрыл.

Большую часть воскресенья мы провалялись в постели. Еду нам приносили по звонку. После обеда гуляли по лесу, где Иван совершил очередную жуткую вещь… Назвал меня Красной Шапочкой, себя Серым Волком и завалил в кустах у озера, где безжалостно удовлетворил с помощью пальцев.

Никогда не смогу больше смотреть на эту сказку прежними глазами. Мы ее осквернили.

Вечером я затащила Ивана на берег смотреть на звезды. Мы валялись на пледе, ужинали, рассказывали друг другу всякие забавные истории из детства, связанные с братьями. Оказалось, его Ромка был намного большим демоном, чем мой Артем.

Тяжело быть младшими в семье… это да.

Еще этот понедельник мне нравится тем, что я работаю в первую смену. Забегаю в раздевалку, выглядывая своих подружек.

Есть шанс, что голова моя будет сейчас же откручена.

— Привет, — за спиной возникает Маришка, — спасибо. — На ее лице улыбка столь же довольная, как моя.

— И за что? — невинно хлопаю глазками.

— За Витю, — она проходит к своему ящику. — Сначала мы вдвоем хотели тебе шею свернуть за такую подставу. Потом немного остыли, выпили вкусного вина… Спасибо за мое любимое. Ну и потанцевали. Он такой классный, — Мариша взвизгнула, — с ума сойти.

— Ну, я рада.

Сажусь на скамейку рядом с подругой, выдыхаю с облегчением. О такой реакции я могла только мечтать.

— И где ты только прятала от меня этот тестостероновый клад? Он же мечта.

— На СТО старшего брата.

Мариша усмехнулась:

— Я так понимаю, бабника решила оставить себе?

— Мариш, он здесь ни при чем. Я о тебе думала, вот и все. Иван… он общее достояние всех одиноких баб, ты сама говорила. А Вите серьезные отношения нужны и одна единственная. Мне показалось, вы можете друг другу подойти.

— Тут ты не ошиблась, — она хлопнула дверцей шкафчика. Поправила на себе форму, волосы, собранные в высокий хвост. — Я не сержусь… совсем.

Подмигнула и убежала счастливая в зал.

Я переоделась, некоторое время подождала Нику, но та все не появлялась. Пришлось идти работать.

Никуша появилась в ресторане с опозданием. На меня с Маришей даже не взглянула, тут же побежала обслуживать туристов, пришедших на завтрак из небольшой гостиницы по соседству. Я пыталась пару раз к ней подойти, но она ускользала, словно нарочно не хотела со мной говорить.

У меня из-за этого появилось тревожное ощущение.

— Ника, — перехватываю ее во время обеда по дороге в комнату отдыха, — как дела?

— Нормально, — она растягивает губы в искусственной улыбке, при этом сама выглядит расстроенной. Глаза как будто припухли.

— Ты плакала? — охаю я.

— Нет, аллергия просто, — она пожала плечами, — а у тебя как выходные прошли?

— Нормально, — отвечаю осторожно, — Ник, как прошло?

— Да…. так, — она отмахнулась. По ней было видно — не договаривает.

— Как так? Он тебя обидел?

— Иван? — Ника протиснулась мимо меня в комнату отдыха. — Нет… Я его даже не видела. Представляешь, ты когда по телефону его адрес давала, я ошиблась с квартирой. Попала не туда.

Как раз туда… Она должна была с Артемом встретиться. Неужели случилось что-то ужасное?

— И кого ты встретила?

— Да так, мужчину какого-то, забудь, — Ника нервно заправила за уши рыжие волосы. Отправилась к холодильнику за едой. Заварила кофе. Я все это время за ней внимательно наблюдала.

Ника от природы имела легкий характер, по мелочам не огорчалась.

— Он сказал тебе что-то обидное?

Начинаю закипать внутри. Артему конец!

— Я не хочу об этом говорить, ладно?

Точно конец! Я его прибью!

— Ника, он тебя хотя бы не обидел? — подлетаю к ней, в глаза заглядываю.

— Нет, — краснеет и взгляд отводит.

— Не похоже.

— Юль, все… забудь… проехали…

— Ника…

— Обед вообще-то только у меня, твой перерыв через полчаса.

— Я знаю, но.

— Иди работать, там сейчас делегацию на обед привезти должны, Петя злиться будет.

— Точно, да… Ника, давай после работы поговорим.

— Да не хочу я! Что непонятного?! — резко оборвала меня она. Села за стол и принялась есть свой холодный обед, даже не разогрев.

Артем накосячил, как-то обидел.

Убью! Пошинкую на мелкую соломку и по ветру развею.

— Пойду, — расстроено убегаю в зал. Что я натворила? Зачем только адрес дала его? Брат никогда не был злым или жестоким, может быть, только строгим. Что он сделал?

От волнения все буквально валится у меня из рук. Заказы путаю, клиенты ругаются, Мариша в шоке. Такой несобранной она не видела меня никогда.

Отпрашиваюсь на полчаса раньше. Мне срочно требуется переговорить с братом. Беру себе такси, чтобы быстрее доехать до его СТО.

На стоянке перед боксами все забито машинами, понедельник у них авральный. Заглядываю в бокс, там брата нет. Парни на меня даже внимания не обратили. Тогда бегу к нему в рабочий кабинет. С каждой минутой напряжение внутри все нарастает.

Артем у себя. Сидит по макушку в бумажках, на калькуляторе что-то считает. При этом хмурый, вон какие морщины на лбу залегли.

— Привет, — сажусь напротив него. Во все глаза рассматриваю.

— Привет, — он даже не отрывает голову от работы, — Иван на разборе.

— Ясно… как дела?

— Нормально, — поджимает губы. Кулак с зажатой в нем ручкой напрягается.

— Точно?

— Да точно, точно. Юль, у меня завал.

— Завал, значит? — поднимаюсь на ноги. — Подождет твой завал! Как выходные провел, братик?

Артем удивленно поднял бровь, прикусил губу:

— Хо-ро-шо…

— Насколько? — упираюсь ладонью в его стол. Настольную лампу разворачиваю и направляю брату в лицо. Он жмурится.

— Юль, ты чего?

— Встретил, может быть, кого-то нового?

— Может, и встретил.

— Девушку, может быть?

— Может быть, и девушку, — Артем откинулся в своем кресле.

— Значит, признаешься. И что, может быть, ты ее обидел?

— Не думаю, что то, что я с ней сделал, можно квалифицировать как обидел, — на его лице промелькнула смазанная непонятная ухмылка.

— Врешь! Ты мою Никусю обидел!

— Никусю? — Артем ошарашенно открыл рот.

— Да, Никусю. Рыжую, прямо как тебе нравятся. Сам признался!

— Ты знакома с проституткой?

— Проституткой? — непонимающе таращусь на него. — Ты принял мою Никусю за проститутку?

— А она не проститутка?

— Ника Воронцова — студентка юридического, — с гордостью произношу, — и моя лучшая подруга.

— Не понял. На ней было надето белье прямо на голое тело. Перегнула Ника немного... но...

— И ты начал лекцию ей читать, да? Я помню это твоё — юбка слишком короткая, помада яркая, таких девок только на трассе дальнобойщики снимают!

— Да ты тогда так оделась, что смотреть было стыдно!

Может, и я немного перегнула, согласна. Но это был клуб, где девушек пускали бесплатно, если они дресс-код проходили. Вот мы с одногруппницами и постарались. Они прошли, а меня Артём заставил умыться и остаться дома. Никогда ему не забуду.

— Моралист... я думала, ты с тех пор изменился. Признавайся, Никусе тоже лекции свои читал? Наорал? Это потому она такая несчастная сегодня была? Довел!

— Юль, — Артем побледнел, — мне надо срочно с ней поговорить.

— Нет, я сама. Объясню ей все завтра, покаюсь, что с братом хотела своим старшим познакомить, но он у меня придурок.

— Юлия, — Артем угрожающе сдвинул брови.

— Вот только не надо на меня давить своим авторитетом, уже не выйдет. Я и сама, если надо, так умею, — сдвигаю брови, как Артем, и складываю руки на груди. — Чтобы к Никусе моей не подходил.

Разворачиваюсь и решительно выхожу в дверь, не забыв хорошенько ею хлопнуть.

— Юля!!! — доносится глухо из-за двери, но я не обращаю внимания. Выросла я, сама работаю, не ребёнок, которым управлять можно. — Юль! Юль, подожди! — хлопок двери о стену, тяжелый бег по лестнице за моей спиной. Брат хватает меня на руки, переставляет в угол здания и преграждает собой путь. — Адрес, быстро!!

— Не дам.

— Юль, я тебя предупреждаю!!!

— Пфф!!!

— По заднице надаю.

— Нет, этим теперь только я могу заниматься.

На горизонте появляется мой защитник Иван. С ног до головы весь перепачканный в масле. Бицепсы призывно блестят на солнце, на лице мазут. Оххх....

— Так, пошёл отсюда. Фордом займись, за ним через час должны приехать.

— Я все сделал.

Иван толкает Артема плечом и тянет меня на себя, спасая в своих объятьях.

— Конец тебе, белоручка.

— Артем, — шокировано смотрю на разъяренного брата, — да я маме сейчас позвоню.

— Так, стоп, — брат выставляет руку вперёд, — маме никто не звонит, разберёмся сами. Я твоего парня не трогаю до конца испытательного срока, а ты мне номер Ники. Юля, мне нужно с ней серьёзно поговорить. Мы с ней неправильно друг друга поняли... Понимаешь? — Артем шумно вздыхает. В глазах щенячья мольба.

Мда… Вот таким я его лет пятнадцать не видела. Последний раз перед тем, как мама его крапивой по голой заднице лупила за то, что дедов мопед без спроса взял.

— Извинишься за все, что сказал, — великодушно достаю свой телефон, чтобы посмотреть Никин номер. — Что хочешь делай, а чтобы она со мной снова дружила.

Показываю Артёму номер телефона. Тот проговаривает цифры, бегом направляется к себе в кабинет, обратно выбегает в рубашке, брюках, по телефону заказывает доставку цветов.

— Ника, привет... Послушай, я неправильно все понял... — остальное мы уже не услышали, поскольку он запрыгнул в свою машину и укатил, запылив нас облаком мелкого песка из-под колес.

— Вот это босс даёт. — Из бокса подтянулись парни.

— Я его таким ни разу не видел, — Витя задумчиво проследил, как исчез красный додж за поворотом, — но понять могу. — Мне досталась довольная улыбка. — У Юли такие подруги, что за ними даже пешком бежать, роняя тапки, можно. Спасибо, Юль... Чувствую, женюсь до конца года.

— Охренеть, тут невест, отказывается, раздают, — Магомет прищурился. Грозная, загорелая гора мышц. — А я почему пропустил?

— Ааа?

— Юль, — с другой стороны подтягивается Лёша. Самый мелкий из их шайки. Рыжий-конопатый. Он вроде не борьбой, а тайским боксом занимался, движения плавные, как у танцора. — Я тоже так хочу, как эти двое.

— Как Витя или Артем? — растерянно смущаюсь слишком большому вниманию парней.

— Да все равно, главное, чтоб малышка подходящая была, а там разберусь.

— Угу, Юль, познакомь, — наседает Магомет.

— Ну, в другой смене есть Лейла с Любой, они хорошие.

— Лейла, — Магомет протянул, — беру.

— Ты смотри, берет он. А, может, ты ей не понравишься?

— Я? — Магомет мышцами играет, парни ржут. Хороши спортсмены у Артема, конечно, все интересные. Есть во что влюбиться.

— Я спрошу.

— Спроси-спроси, — Лёша улыбается, — мы за это твою Белоснежку прессовать перестанем.

— Они тебя прессуют? — поднимаю взгляд на Ивана. Тот на парней смотрит со скепсисом.

— Есть немного, завидуют. Пошли, малыш, перетрем.

Парни расходятся работать дальше, а меня Иван затягивает в бокс, где, кроме нас, только две разобранные машины. Тут полумрак и пахнет металлом, пылью и машинным маслом.

Без разговоров и прелюдий Иван нападает на мои губы, ладони сползают с поясницы на бедра, оттуда путешествуют под платье, сжимают ягодицы.

— Амм, — стону ему в губы. Провожу ладонями по бицепсам, сжимаю плечи, льну всем телом. Как же я по нему соскучилась, не прошло и половины дня.

— Юль, пойдёшь со мной завтра посидеть с друзьями?

— С твоими?

Вопрос тупой, однако резонный. Разве временных девушек знакомят с друзьями?

— Да, я даже рубашку, как Артем, надену по этому поводу. Потанцуем немного, пару коктейлей выпьем. Ты наденешь что-нибудь сексуальное, чтобы я слюной весь пол в клубе закапал.

Клуб, значит.

Придётся подумать над платьем и причёской.

Друзья Ивана... Какие они? Черт, начинаю волноваться.

Мы с ним договаривались о том, что я сыграю фиктивную девушку перед его мамой, за это Иван исчезает из моей жизни. В какой момент наши отношения стали угрожающе настоящими с его работой у моего брата, поездкой на выходные вместе с сексом и походом с его друзьями в качестве официальной девушки в клуб?