Бабник

Глава 20

Юля

Быстренько сгребаю с приборной панели свои разорванные трусики. Варвар Иван не оставил им ни единого шанса. Надеваю выданные Лейлой шортики и майку. Хорошо бы ещё белье, но оно полностью промокло, сушить его у всех на глазах не очень хочется. Из всего спасенного в палатке повезло остаться сухими телефонам и шортам Ивана.

— Пойдем завтракать, — выбравшись из машины, он прижал меня к ней так, чтобы ребятам видно не было, и набросился. Оххх... размазывал меня по металлу, плющил, забирался наглыми ладонями под майку и в шортики, целовал. Хрипел, что я, бесстыжая такая, провоцирую его, шатаясь без белья. А я что? А просто... Ну просто... С удовольствием отвечала. К завтраку добиралась на нетвердых ногах.

Вчера я угодила в капкан к голодному зверю, не иначе. Какие там опасные медведи в лесу, если меня в палатке в спальнике рядом поджидал эротический гризли.

Что он со мной творил... Вспомнить стыдно.... но.... сладко... очень сладко. И в спальнике, и в машине, и еще будет у озера, как Иван успел мне наобещать.

Не удержала я свою оборону — сдалась.

Что теперь будет???

— Отменяются пещеры, — Лейла с тоской посмотрела на мои голые ступни.

— Почему это? Вы идите, не нужно ради нас рушить свои планы, — забираю у нее тарелку с омлетом и присаживаюсь к Ивану. Какие пещеры вообще, если мою задницу и так ждут приключения?

— Да, — Иван кивнул, — вы идите, а мы тут присмотрим за стоянкой, ягод соберём, порыбачим.

— Ну-ну, — Магомед хмуро свел брови к переносице, Лейла усмехнулась.

Что там у этих двоих в палатке произошло ночью? Сидят очень близко, но напряжённые оба слишком.

— Искупаемся? — предложила Лейла после завтрака. — Ночью слишком жарко было, хочу освежиться.

— Давай.

Мне тоже не мешало бы помыться, на ногах грязь, в волосах листики.

— Мальчики, не подглядываем, — ее озорной взгляд достался Магомеду. Он громко сглотнул, сжимая в ладони металлическую чашку с кофе, чертыхнулся.

— Хорошо тут, да? — блаженно постанываю. Мы с Лейлой напялили купальники и разлеглись на воде звёздочками. Она ещё не успела хорошо прогреться на глубине, но на поверхности была тёплой.

— Да. Вы с Иваном хорошо смотритесь.

— Правда?

— Вообще я думала что ты выберешь себе какого-нибудь ботаника, но... вы прямо такие котики. Видно, что вам вместе хорошо.

— Очень, — вожу ладонями под водой, счастливо улыбаясь. Я влюбилась окончательно и бесповоротно. Все. Мне конец.

Солнышко ласково греет кожу, вода поддерживает, хочется прикрыть глаза, вспомнить ещё раз все, что было ночью. Так мало и быстро, хочу снова и снова... Отдаваться, получать удовольствие, самой дарить его Ивану.

Неужели у нас будет серьёзно, по-настоящему?

— А тебе Магомед нравится?

— Ммм... о... да, — Лейла растянула слова. — Забираю этого медведя себе. Как он ночью дышал рядом со мной, как животное раненое. Бедняга...

— Оу...

— Хм, красавчик, но не думал же он, что я с ним прямо сразу? Не меньше десяти свиданий, перед тем как к самому сладкому перейдём.

Магомед попал, но его не жаль. Лейла хорошая девчонка, хоть рисковая на вид.

После купания мы немного обсохли на берегу под пристальными взглядами парней. Они пришли под предлогом разложить удочки. Гремели ими в кустах, колокольчики крепили, наживку напряженно обсуждали.

— Скоро выходим? — Лейла подошла к Магомеду, встряхивая длинные шелковистые волосы. Он бедняга ведро с прикормкой под ноги выронил.

— Хоть сейчас. Я готов, а за удочками Иван присмотрит.

— Тогда пошли, — она развернулась и, покачивая бедрами, отправилась к месту стоянки. Магомед, как привязанный, за ней.

— Буду свидетелем на свадьбе, договорился, — Иван поднял уроненное ведро и принялся прикормку вымешивать сам, — ещё ни разу не был. А тут повод есть, благодаря моей помощи мой дружбан свою судьбу нашёл.

— Благодаря твоей? — поднимаю одну бровку вверх.

— И твоей. Нашей.

Иван вытащил из ведра ладонь с месивом, слепил из него шар и закинул в озеро.

— Пойду земляники соберу.

Я развернулась на пятках, оставив его на берегу. Натянула вместо купальника сухую одежду, натерлась кремом от комаров и ушуршала в лес с корзинкой. Недалеко, поскольку босиком.

Мне срочно нужно было подумать в одиночестве.

Веточки впивались в нежные ступни, но я упорно шла вперёд, разыскивая спелые ягоды. Ароматная земляника, крупная спелая черника. Я присаживалась рядом с кустиками и собирала сначала себе в рот, потом в корзинку. Так почти полная и набралась.

В груди давило от непрошеных эмоций. Магомед увидел Лейлу и сразу влюбился, серьёзно к ней отнёсся, жениться думает. Блин... А мне со старта только фиктивной девушкой стать предложили, соблазнили, лишили девственности в каком-то клубе и вот что у нас сейчас с Иваном непонятно. Я понимаю, у всех по-разному. Кто-то вообще через десять лет знакомства женится или не женится, живёт в гражданском браке.

Просто, если уж совсем честно признаться себе, что мечтала я вот так — чтобы сразу. Типа, как в сказке. Может, это я виновата вообще, быстро сдалась?

— Ай все, Юль, выдохни. У нас тоже все будет хорошо. Иван поймет, что я его та самая, никуда не денется, — успокаиваю себя, оглядываясь по сторонам. Вообще-то тут медведи водятся, а я забралась непонятно куда.

Вокруг одинаковый лес, никаких дорожек. Оглядываюсь, пытаясь увидеть просвет между деревьями. Откуда я пришла?

Делаю пару торопливых шагов вперед, и в ноги сразу впиваются веточки и иголки. Оборачиваюсь назад. Паника резко накрывает, отчего все тело покрывается мурашками.

Только же где-то рядом со стоянкой была. Там палатки наши красные. И чёрный огромный внедорожник. Только в какой стороне?

Беспомощно оглядываюсь, и до меня доходит, что я потерялась.

— Помогите, — говорю тихонько. Куда тут кричать???

По карманам шарю — телефон естественно не взяла. Вот дура!!!

Меня же тут сожрут, даже косточек не останется маме отдать. Если не медведи, то комары к вечеру, как только репеллент перестанет действовать.

Переступаю на исколотых ногах, из глаз начинают капать слезы.

Прав был Артём, что никуда меня с собой не брал. Всегда говорил, что с моим топографическим кретинизмом я в трех соснах спокойно заблужусь.

— Юляяяяя......

Доносится непонятно откуда. Оглядываюсь, людей нет.

— Юляяяяя....

— Я.... здесь, — говорю громче. Это Иван, я его голос узнала.

Соберись Юля, тебя ищут. Тут не рыдать нужно, а собраться и орать.

— Я здесь!!! — кричу, что есть силы. Мой голос эхом разносится во все стороны.

— Юля...... — чуть ближе.

— Я здесь, я здесь, — несмотря на боль, иду на голос. Высокий папоротник хлещет по ногам, ступни режет и колет, но я терплю. Лес из приятного места со свежим воздухом, грибочками и ягодами за мгновение стал казаться враждебным и страшным.

— Иван!!!

— Стой на месте!

Я замерла, сжимая в руках корзинку, между деревьями выглядываю своего Ивана.

Он меня найдёт.

Тут не бросит.

Кулаком вытираю слезы.

Нашла, из-за чего страдать — любят меня мало, не так. Дура!

— Юля! — уже совсем близко и почему-то со спины. Оборачиваюсь и вижу несущегося на меня через просеку Ивана. Глаза бешеные, весь взлохмаченный. С размаху сгребает в объятья так, что аж кости трещат.

— Блядь, Юля!!! Я тебя придушу! Ты как сюда зашла?

— Не знаю, — всхлипываю по второму кругу, к Ивану сильнее жмусь. — Я ягоды собирала, задумалась. А потом вот, — показываю ему полную корзинку, — вокруг незнакомые места и еще медведи. Я испугалась.

— Юля, Юля...

Иван выпустил меня из рук и принялся осматривать. Ощупал руки, стряхнул с волос веточки.

— Еще и босиком.

— Болят, уколола, — делюсь своим горем.

— Ты мои тридцать три несчастья, Юль! Я чуть не поседел, когда понял, что не могу тебя найти.

— Мне казалось, я рядом, прости, — позволяю ему взять меня на ручки. Корзинку трофейную с ягодами к себе жму.

Иван несёт меня через лес, я вглядываюсь и не понимаю, как он в нем ориентируется. Я вроде пыталась запомнить деревья по дороге, пни, но обстановка как-то слилась и вокруг просто лес.

— Чтобы без меня никуда больше не ходила.

— Не буду.

— Задница будет красной, Юль.

— Аха, — утыкаюсь лицом в основание его шеи, втягиваю в себя терпкий мужской запах, родной и привычный.

— Брату твоему расскажу все!

— Не надо, давай ты меня два раза накажешь и все. Артёму не надо.

— Два раза так два раза, — по мере ходьбы дыхание Ивана выравнивается. Он постепенно приходит в себя и бурчит меньше.

Глажу его ладонью по шее, по плечам широким. Какой же он у меня хороший, заботливый.

А я...

Стыдно. Развела тут мысли всякие. Не хватает мне. Уууу... дура.

Мы выходим из леса в совершенно неожиданном месте. Ни нашей стоянки, ни машины, даже берег озера не тот.

— Где мы?

— Рядом, — он вздыхает. Выглядит совсем измотанным, вспотевшим.

— Давай я сама попробую, — прошу меня отпустить. Трава рядом с лесом мягкая идти намного проще. В одной ступне заноза или ранка, но вполне терпимо, могу дойти.

— Я так не пугался с тех пор, как с трека вылетел, — сообщает он, падая на траву. — Раз — и все поплыло перед глазами, треск, паленая резина, темнота, голоса где-то на фоне.

Присаживаюсь рядом, обнимая Ивана за плечи. Мне так важно слушать его, узнавать, сижу рядом и не шевелюсь. В его жизни не только лёгкие отношения были, но и ужасные моменты. Как бы мне хотелось быть родом, поддержать, помочь, как он мне сейчас.

— Рыбу поймал на килограмм почти, в садок запустил, воду поставил на уху, а ты не возвращаешься. Час, блин. По краю походил — тебя нет, позвал — тихо. Телефон твой в машине нашёл. Юль, тут такая территория, что хрен выберешься. А ты... ты... ты же не приспособленная совсем.

— Совсем, дитя асфальта...

— Я тебя дальше базы отдыха не вывезу больше, там все просматривается, заблудиться негде. За ягодами с jps-маячком ходить будешь! А лучше я тебе их просто куплю.

— Я тебя напугала, — чувствую свою вину. Глупо было соваться в лес без телефона, безответственно.

— Все, пошли, — он поднимается на ноги, притягивая мне ладонь. Корзинку мою выстраданную забирает.

Иду рядом, чувствуя, как в груди клубится и пузырится от дурацкой радости. Он видит наше будущее вместе, беспокоится за меня.

Через какое-то время начинаю узнавать местность вокруг. Вижу наш берег с удочками и покрывало, вверху на склоне в просвете красную ткань палаток. Далеко же я отошла и не заметила.

— Мне кажется, у меня в ступне заноза, посмотришь?

— Сразу почему не сказала? — Иван оставляет меня на покрывале, а сам идёт за аптечкой. Осматривает ногу, достает иголку из кожи, впилась она не очень глубоко, заклеивает пластырем.

Я в это время жадно пью воду. На полчасика собиралась отойти прогуляться, с собой взять не догадалась.

Иван раздевается полностью и со всего разгона ныряет в озеро, плещется в нем, как дельфин. Когда выходит, кожа от капель горит огнём. Встряхивает светлую голову, по лицу проводит ладонью. Видно — успокоился.

— Пойдём поедим?

— Пойдём.

Иван заново разжигает потухший костёр, занимается рыбой, которую выловил сам. Очень ловко орудует ножом, избавляя тушку от чешуи и внутренностей. Я занимаюсь овощами для ухи.

— Ты ходил в походы?

— Я бы не назвал это походами. Например, мы с друзьями ездили на север ловить рыбу, брали там трал, нам выдавали специальные удочки на треску. Огромная она там.

— Ого.

— Укачивает на трале жесть, большую часть поездки я просто блевал за борт, даже таблетки не помогали. С тех пор ко всему водному транспорту у меня осторожное отношение.

— А чем ещё ты занимался интересным?

— Нырял с акулами и китами. С парашютом прыгал, на сноуборде много катался. Но больше всего на байке любил в гонках участвовать.

— Ты попал в аварию.

— Два года назад. Потом восстанавливался долго... думаю вернуться...

— У тебя совсем не видно травм.

— Частично спасла хорошая экипировка, но сотрясение было сильным — сорвало шлем, плюс закрытые переломы и разрыв селезенки, вывихи, временная потеря зрения.

— Это ужасно, — ошарашено распахиваю глаза.

— Просто не повезло, бывает.

— И после такого ты собираешься вернуться к гонкам?

— Ты сейчас как моя мама выглядишь.

Плевать, как я выгляжу.

— Я пока думаю, — Иван бросил куски рыбы в котелок к овощам. — Ты так смотришь, не надо, Юль.

— Как?

— Будто я уже по треку еду. Там реально ситуация сложная была, лопнуло колесо у другого байка, его занесло, он задел меня... а у шлема, что был на мне, оказалось бракованное крепление.

Чувствую, как мне с каждым словом плохеет. Медленно сажусь на бревно.

— Понял, никаких подробностей. Юль, все хорошо.

— Дааа...

— Пока мне достаточно просто кататься, — он улыбается, — особенно, когда ты за спиной.

— Я могу всегда с тобой кататься. Мне больше не страшно, — с большим энтузиазмом ему киваю.

Уха получается отличнейшей, запах обалденный. Ем с большим удовольствием и рыбку в ней тоже. Бульон сладкий, насыщенный, с привкусом специй. Заедаю уху чёрным ржаным хлебушком. О мой бог, у меня гастрономический оргазм.

— Шашлык в меня не влезет, — признаюсь честно.

— На ужин оставим. А вот от десерта не откажусь, где там твои ягоды?

— Здесь. К озеру пойдём?

— Да.

Мы снова перемещаемся. Покрывало на мягкой траве, припекающее солнышко, нежный прохладный ветерок с озера. Я готова сейчас просто прилечь и валяться прямо до вечера.

— Даже не думай, — Иван видит моё настроение, — сейчас будешь извиняться.

— За что?

— Забыла?

— И что, прямо сейчас будешь меня... эээ... ну…

— Пороть буду позже, запал пропал. Сейчас будет приятная часть, — Иван садится на покрывало и подает мне руку. — Садись и корми, — наглый голубой взгляд проезжается по моей груди и губам.

— Это я могу, — перекидываю через бедра Ивана ногу и седлаю его. Попкой сажусь на приличную выпуклость. Ммм, когда только успел?

Ставлю корзинку рядом, выбираю там самые красивые ягодки и подношу их к чувственным губам. Иван берет угощение, прихватывая кончики моих пальцев. Запрокидывает голову, явно наслаждаясь процессом. Чем дальше, тем эротичнее получается. Он добавляет язык, ловит мои пальцы и посасывает их.

Тягучее возбуждение постепенно разливается по всему телу, соски набухают и царапают ткань, я начинаю ерзать на каменном пахе, покачиваюсь.

— Сними майку, — командует, облизываясь.

Опускаю ладонь на край майки и медлю, тереблю ткань. Смущенно тяну вверх, открывая живот, собираю ткань в кулак, и она сильно натягивается, очерчивая грудь.

— Юля... — растягивает мое имя. Решаюсь и сбрасываю майку с себя, подставляя голую грудь легкому ветерку и бесстыжему взгляду Ивана.

— Как спелые вишни, — склоняется он и облизывает каждый сосок. Делает это медленно, дразняще.

— Мммм... ох, — нажимаю ладонью на его пах подо мной, — накажешь?

— Тебя наказывать и наказывать Юль. Сама невинность на вид, но нервы мои на кулак наматываешь профессионально.

У меня и в мыслях такого нет, случайно выходит.

Иван снимает меня с колен, переворачивает к себе спиной, прижимается. Мужская ладонь одним рывком стягивает с меня шорты и оставляет их болтаться на коленях. Мы падаем вперёд в самой неприличной из поз, я упираюсь локтями в покрывало, задница вверху. Иван набрасывается на мою шею, волосы сжимает в кулак и оттягивает. Выгибает под собой.

Когда его член входит глубоко, перед глазами плывет — и озеро, и камыши у берега, и удочки, одну из которых сорвало с треноги и тащит в озеро.

— Иван, ммм... охх... — кусаю губы, жмурюсь. Позволяю кусать свою шею. Внутри словно пожар разгорается. — Еще, о... да... ещё... Змея?

Перед моим расфокусированным взглядом мелькает упругий серый хвост. С замиранием сердца вижу вторую, ползущую за первой.

— Юль, если змея, то питон, — с придыханием сообщает Иван, ударяя бедрами и заставляя взвизгнуть. Это он сейчас про свой член?

— Настоящая, вон она! — ошарашено указываю пальцем перед собой.

— Твою мать, — тяжесть мужского тела исчезает, меня дергает в сторону и отрывает от земли. В мгновение ока оказываюсь у Ивана на руках. Всхлипываю.

— Откуда они здесь? — слежу за перемещением ещё нескольких змей. — Это гадюки?

— Я в змеях не разбираюсь, — мрачный Иван разворачивается спиной к озеру и тащит меня к стоянке. Я цепляюсь за его шею, все время оглядываясь назад. К черту природу, хочу домой! Асфальт родной нюхать, по пыльным улицам гулять. Там даже если заблудишься, у любого забулдыги можно узнать, как к метро выбраться. Дикая природа — это не моё.

Иван усаживает меня в раскладное кресло, демонстративно застегивает ширинку, пряча возбужденный член, и возвращается за моей майкой. Не получился у нас секс.

Какой вообще секс в такой нервной обстановке?

— Чай? — лезу в пакет с продуктами, извлекаю из него пачку зефира.

— Давай.

Вздохнув, обнимаемся в кресле, я у Ивана на коленях. Пьём чай, зефирки едим под ютубчик. Надо дождаться ребят, перекусить и ехать домой.

— Питон, значит?

— Лучше молчи, — он доедает мою зефирку. — С тобой на природу нельзя, сплошные катастрофы... Зато не скучно.

Накидываю на нас двоих пледик, когда становится прохладно и затихаю. Уютно, хорошо, спокойно.

Через час появляются уставшие и довольные Лейла с Магомедом. На ребятах потрёпанная одежда, есть синяки.

— Не обошлось без приключений, — комментирует воодушевленно Лейла. — Не представляете — встретили лося, а потом я поскользнулась и чуть не свалились в пещеру.

— Шею себе чуть не свернула, — Магомед сел на траву, обтирая лицо ладонями.

— Но ты меня успел поймать, мой герой. Потом ещё вход обвалился, мышь летучая меня напугала. Но это уже так, ерунда. А вы тут как?

— Мы? — переглядываюсь с Иваном. — Нормально, вообще без происшествий.

— Да, — тянет он, — скучно было.