Бархатный ангел

Глава 5

Майлс, Элизабет, сэр Гай и свита Монтгомери находились в пути два дня, прежде чем достигли южной границы Шотландии. Элизабет предприняла еще одну попытку сбежать — ночью, когда Майлс спал рядом с ней, — но не успела дойти до двери, как он перехватил ее и отправил обратно в кровать.

После этого Элизабет долго лежала без сна, размышляя о своем нынешнем положении. Кто она: пленница или нет? Никогда и никто еще не обращался с ней столь учтиво, как Майлс Монтгомери. Он по-прежнему использовал любую возможность, чтобы прикоснуться к ней, но она уже к этому почти привыкла. Его прикосновения, конечно, не доставляли ей особого удовольствия, но, во всяком случае, и не казались уже такими омерзительными, как при первой встрече с ним. Однажды в одной из гостиниц, где они остановились пообедать, у ног Элизабет свалился захмелевший посетитель, и она инстинктивно, к большой радости Майлса, кинулась к нему за помощью.

Сегодня он сообщил Элизабет, что отныне они будут ночевать в его палатке, так как в Шотландии слишком мало гостиниц. Он также намекнул, что, как только они минуют горы, можно ожидать разного рода неприятностей со стороны шотландцев, которые недолюбливают англичан. Во время ужина он был погружен в свои мысли и несколько раз совещался с сэром Гаем.

— Интересно, неужели все шотландцы столь же кровожадны, как и вы? — задала она вопрос Майлсу, когда он вышел из-за стола в очередной раз.

Майлс, как ей показалось, даже не понял вопроса.

— Я жду кое-кого, а он опаздывает, хотя должен быть здесь давным-давно.

— Один из ваших братьев? Или, быть может, женщина?

— Ни то, ни другое, — резко ответил Майлс. Элизабет не стала больше задавать вопросы. Она юркнула в кровать, повернулась на бок и стала внимательно наблюдать, как он ерзает и ворочается на своей походной койке.

Как только раздался сильный стук в дверь, Элизабет вскочила с кровати одновременно с Майлсом. Вошел сэр Гай, за ним — маленький мальчуган.

— Кит! — воскликнул Майлс, подхватив мальчика и крепко обняв его. Было видно, что и ребенок, прижимаясь к Майлсу, не имел ничего против такой бурной встречи.

— Почему они так долго добирались? — спросил Майлс сэра Гая.

— В пути их настигла буря, и они потеряли трех лошадей.

— А люди?

— Все уцелели, но потребовалось время, чтобы найти замену лошадям. Юный наездник Кит сумел удержаться в седле, несмотря на то, что двух рыцарей постигла неудача, — с гордостью произнес сэр Гай.

— Это правда? — спросил Майлс, поворачивая мальчика к себе.

Элизабет увидела точную копию Майлса, только с карими, а не серыми глазами; мальчик был красив и выглядел очень важным.

— Да, отец, — ответил Кит.

— Дядя Гевин всегда говорил, что рыцарь ни в коем случае не должен оставлять коня. Я даже помогал вытаскивать поклажу из воды.

— Ты хороший мальчик, — довольно ухмыльнулся Майлс, вновь крепко обнимая Кита.

— Можешь идти, Гай, и проследи, чтобы накормили людей. В дорогу тронемся на рассвете.

Улыбнувшись на прощание сэру Гаю, Кит громко прошептал, обращаясь к отцу:

— А это кто?

Разжав объятия и опустив Кита на пол, Майлс произнес официальным тоном:

— Леди Элизабет, разрешите представить вам Кристофера Гевина Монтгомери.

— Рада познакомиться с вами, — ответила девушка, пожимая протянутую детскую ручонку. — Меня зовут леди Элизабет Чатворт.

— Вы… вы очень красивая, — с восторгом произнес мальчик. — Моему отцу нравятся красивые женщины.

— Кит… — начал было Майлс, но Элизабет не дала ему договорить.

— А тебе нравятся хорошенькие женщины? — спросила она.

— О да. Моя няня очень, очень хороша.

— Уверена, что это правда, раз уж твой отец пригласил ее. Проголодался? Устал?

— Я съел целый пакет засахаренных слив, — с гордостью ответил Кит. — Ой, папа, у меня ведь для тебя письмо. Оно от кого-то по имени Симон.

Майлс слегка нахмурился, но, прочитав послание, усмехнулся.

— Хорошие новости? — с нескрываемым любопытством спросила Элизабет.

Посерьезнев, Майлс бросил записку на свою неубранную кровать.

— И да, и нет. Моя кузина родила мне дочь, но мой дядя Симон угрожает мне расправой.

Элизабет не знала, то ли смеяться, то ли возмущаться.

— У тебя появилась маленькая сестренка. Кит, — наконец вымолвила она.

— У меня уже есть два брата. Мне не нужна сестра.

— Полагаю, такого рода вопросы твой отец решает сам. Уже поздно, и тебе пора быть в кровати.

— Кит может лечь на койке, а я… — просияв, начал было Майлс.

— Кит будет спать со мной, — тоном, не допускающим возражений, произнесла Элизабет и протянула ребенку руку.

С радостью взяв ее за руку. Кит зевнул и последовал за ней в кровать.

Улыбаясь, Майлс наблюдал, как Элизабет раздевала малыша и как тот радостно обнял девушку, когда она подняла его, укладывая на кровать. Забравшись вслед за Китом в постель, Элизабет придвинулась к нему поближе.

Некоторое время Майлс продолжал стоять, внимательно разглядывая обоих. Затем, улыбнувшись, наклонился и поцеловал каждого в лоб.

— Спокойной ночи, — прошептал он, прежде чем отправиться спать.

На следующий день Майлс довольно скоро заметил, что Элизабет проявляет интерес только к его сыну. В свою очередь, ребенок также тянулся и девушке, словно был знаком с ней целую вечность. Единственная фраза, оброненная Элизабет за все время, прозвучала следующим образом: «Мне всегда нравились дети, что, кажется, не является для них секретом». Как бы то ни было, но Кит, похоже, чувствовал себя в присутствии Элизабет довольно свободно. Вечером он отправился с ней кататься верхом и заснул, тесно прижавшись к Элизабет. Когда Майлс хотел забрать у нее тяжелого ребенка, Элизабет буквально зарычала на него.

Ночью, лежа на одной кровати, они снова свернулись калачиком рядом друг с другом и мирно заснули. Посмотрев на них, Майлс почувствовал себя лишним.

Их путешествие продолжалось более трех дней, и Элизабет догадывалась, что скоро они приблизятся к землям Мак-Арранов. Весь день Майлс находился в глубокой задумчивости, и дважды Элизабет замечала, как он спорит с сэром Гаем. Судя по хмурому виду сэра Гая, Майлс замышлял что-то такое, что было явно не по душе великану. Однако, как только Элизабет приближалась на расстояние, с которого можно было хоть что-нибудь услышать, мужчины тут же умолкали.

Остановив караван в полдень, Майлс поинтересовался у Элизабет, не хотят ли они с Китом отобедать с ним. Обычно они всегда ели вместе, чтобы повидать друг друга и, в случае необходимости, оказать помощь.

— Вы, кажется, чем-то обрадованы? — поинтересовалась Элизабет, вглядываясь в него.

— Нам остался еще день пути, и мы прибудем к моему брату и его жене, — радостно сообщил Майлс, снимая Кита с лошади Элизабет.

— Дядя Стивен носит юбку, а леди Бронуин скачет на лошади со скоростью ветра, — сообщил ей Кит.

— Стивен носит килт,[1] — поправил его Майлс, помогая Элизабет спуститься с лошади и не обращая внимания на ее попытки оттолкнуть его руки. — Мой повар накрыл нам стол в лесу.

Кит взял Элизабет за руку, Майлс подошел к ребенку с другой стороны, и они все вместе зашагали в лес.

— Что вы думаете о Шотландии? — спросил Майлс Элизабет, поддержав ее, когда она перешагивала через упавшее дерево.

— Похожа на место, куда с давних пор не ступала нога человека, грубая и… неопрятная земля.

— Как и ее жители. — Майлс засмеялся. — Мой брат отрастил себе волосы до плеч, а его одежда… Нет, лучше вы увидите сами.

— Мы не слишком удалились от лагеря? — спросила Элизабет, когда первобытный лес сомкнулся за ними, а из-за густого кустарника стало трудно идти.

Майлс достал висевший за спиной топор и начал расширять тропу. Удивленная девушка повернулась к Майлсу. Он представлял собой довольно угрюмое зрелище: одежда темно-зеленого цвета, на плечах коричневый плащ, за спиной огромный лук в колчан со стрелами, в руках топор, на одном боку — меч, на другом — кинжал.

— Что-то произошло?

— Да, — ответил он, посмотрев на нее, — сказать по-правде, Элизабет, в послании, которое я получил, была просьба встретиться здесь кое с кем, но мы уже слишком далеко зашли в лес.

Она подняла брови:

— Неужели вы могли рисковать жизнью сына ради этой тайной встречи? Майлс убрал топор.

— Вокруг мои люди. Я полагал, что вам с Китом лучше быть рядом со мной, чем остаться с кем-нибудь из них.

— Смотри, отец! — возбужденно крикнул Кит. — Там олень!

— Пойдем посмотрим на этого оленя, — спокойно предложила Элизабет. — Беги вперед, мы тебя догоним.

Не выпуская Кита из виду, она повернулась к Майлсу:

— Я останусь с Китом, а вы идите и отыщите своих людей. У меня такое ощущение, что здесь какая-то ловушка и нас специально отсекли от них.

Немного удивленный решительным тоном Элизабет, Майлс уже через минуту исчез в лесу, в то время как сама Элизабет поспешила за Китом. Когда ей показалось, что Майлс не возвращается уже целую вечность, она нетерпеливо стала оглядываться.

— Ты чем-то взволнована, Элизабет? — спросил Кит, поймав ее за руку.

Она нагнулась к нему поближе:

— Мне просто интересно, куда исчез твой отец.

— Он вернется, — заверил Кит. — Мой папа позаботится о нас.

Элизабет решила не подавать вида, что глубоко сомневается в этом.

— Уверена, так и будет. Я слышу, где-то в том направлении шумит вода. Давай найдем ее?

С трудом продираясь сквозь подлесок, они все же выбрались к реке. Это был стремительно несущийся поток воды, шумным каскадом падающий со скал и разбивающийся на мелкие брызги о скалистый берег.

— Холодно? — поежился Кит и отступил назад. — Как ты думаешь, там водится рыба?

— Скорее всего, лосось, — произнес Майлс за спиной Элизабет, и от неожиданности она подскочила. Майлс обнял ее за плечи. — Я не хотел напугать тебя.

Она отошла в сторону:

— Что слышно о ваших рыцарях?

Майлс взглянул на Кита, бросающего лесной мусор в воду и наблюдающего за тем, как вода поглощает его, и только после этого взял Элизабет под руку.

— Мои рыцари исчезли. Нет никаких следов. Но давай без паники, Элизабет, договорились?

Элизабет посмотрела ему в глаза. Было невыносимо страшно находиться на этой незнакомой земле с ребенком и мужчиной, которому не доверяешь.

— Конечно, — уверенно сказала она. — Я не хочу пугать Кита.

— Отлично, — он улыбнулся, сжимая ей руку. — Мы находимся сейчас у южной границы земель Мак-Арранов, и, если мы направимся на север, завтра к вечеру доберемся до какой-нибудь фермы.

— А что, если кто-то взял в плен ваших людей…

— Моя основная забота теперь — это ты и Кит. Если мы останемся в лесу, нас, возможно, не заметят. Я совсем не против того, чтобы принять бой, но не хочу рисковать ни тобой, ни Китом. Ты поможешь мне? — Майлс продолжал держать ее за руку.

— Да, — еле слышно прошептала Элизабет. — Я помогу вам.

— Здесь, в горах, холодно даже летом. Укройся вот этим. — Он протянул ей большой шерстяной шотландский плед в темно-синюю и зеленую клетку.

— Откуда вы его взяли?

— Это все, что осталось от ужина, приготовленного для нас моим поваром. Еды больше нет, а скатерть, на которой он расставлял закуску, точнее, один из подаренных мне Бронуин пледов, остался. Он пригодится нам сегодня ночью.

Майлс крепко держал Элизабет за руку, пока она перекидывала плед через плечо, а затем они подошли к Киту.

— Хочешь прогуляться до дома дяди Стивена? — спросил Майлс сына.

Кит очень внимательно посмотрел на отца:

— А где сэр Гай? Рыцарь не ходит пешком.

— Рыцарь поступает так, как это необходимо, чтобы защитить своих женщин.

Двое мужчин обменялись долгими взглядами. Хотя Киту было всего четыре года, он с самого рождения знал, что должен будет стать рыцарем. В два года ему уже подарили деревянный меч, и все услышанные им истории касались примеров рыцарского достоинства, рыцарских подвигов и благородства. Кит взял Элизабет за руку.

— Мы защитим вас, миледи, — торжественно обратился он к девушке и поцеловал ей руку.

С гордостью дотронулся Майлс до плеча своего сына:

— А теперь, сынок, беги вперед. Посмотрим, какого зверя ты сможешь найти для нас. Сойдет даже заяц или парочка уток.

— Хорошо, отец. — Улыбнувшись, Кит побежал вдоль реки.

— Как бы он не потерялся.

— Не потеряется. У Кита хватит ума не убегать очень далеко.

— Похоже, вы не очень-то переживаете из-за исчезновения ваших рыцарей. Вы видели какие-нибудь следы сражения?

— Никаких.

Казалось, Майлсу не хотелось более обсуждать этот вопрос, и, нагнувшись, он сорвал нежный дикий цветок желтого цвета и воткнул его в волосы Элизабет за ухом.

— С твоими великолепными распущенными волосами и порванным платьем, заколотым бриллиантовой брошью, ты выглядишь словно частица этой дикой природы. Я был бы не против подарить тебе кучу бриллиантов, Элизабет.

— Я бы предпочла свободу. Он отступил от нее.

— Отныне вы, Элизабет Чатворт, не являетесь более моей пленницей, — объявил он. — Вы можете покинуть меня навсегда.

Элизабет обвела глазами дикий, густой и темный лес.

— Вы очень умны, Монтгомери, — с отвращением выдавила она из себя.

— Насколько я понял, это означает, что вы остаетесь со мной, — с невозмутимым видом произнес Майлс и, прежде чем она сумела что-нибудь ответить, обнял ее и поцеловал в щеку.

— Пустите меня, — начала было протестовать Элизабет, но скоро на ее губах заиграла еле заметная улыбка.

Уткнувшись носом в мочку ее уха, он прошептал:

— Я думаю, если бы ты только захотела, я был бы у твоих ног.

— Надеюсь, связанный и с кляпом во рту, — резко ответила она, вырываясь. — А теперь, интересно, собираетесь ли вы кормить нас, или вы носите этот лук только потому, что он хорошо смотрится за спиной?

— Отец! — закричал Кит, не дав Майлсу ответить. — Я видел зайца.

— Уверен, он только и ждет, когда я приду и убью его, — пробурчал себе под нос Майлс, в то время как Кит рванулся к ним.

Элизабет издала звук, похожий на хихиканье, и Майлс с удивлением повернулся к ней.

Боясь снова рассмеяться, Элизабет старалась не смотреть в его сторону.

— Где заяц. Кит? Твой отец горит желанием сразиться с этим зверем, и, возможно, нам повезет и мы сможем поужинать, раз уж остались без обеда.

Спустя час ходьбы, в течение которого Майлс, казалось, был занят только пальчиками Элизабет, они не встретили больше ни одного зайца. Было уже гораздо позднее, чем думала девушка. Начинало смеркаться, а может, просто лес казался таким темным.

— Мы переночуем здесь. Кит, собери-ка дров для костра. — Когда ребенок ушел, Майлс повернулся к Элизабет. — Не выпускай его из виду, а я пока постараюсь отыскать нам на ужин какую-нибудь зверюшку. — Сказав это, он исчез в лесу.

Как только Майлс оставил ее, Элизабет ощутила свое одиночество. Она последовала примеру Кита и принялась собирать сухие ветки. Если раньше Элизабет ничего не замечала, то теперь ей почудилось, что чьи-то глаза следят за ней. В доме брата шестым чувством она научилась ощущать присутствие, чужих людей, готовых в любую минуту наброситься на нее.

— Тебе страшно, Элизабет? — спросил Кит, широко открыв глаза.

— Конечно, нет.

Элизабет выдавила из себя улыбку, хотя у нее в голове вертелись все услышанные когда-то истории о зверствах шотландцев. Это были дикари, пытавшие маленьких детей.

— Мой отец защитит тебя, — уверенно произнес Кит. — Его посвятили в рыцари, когда он был еще маленьким мальчиком. Мой дядя Рейн говорит, что отец — один из величайших рыцарей Англии. Он никому не позволит украсть тебя.

Элизабет притянула мальчика к себе и обняла:

— Твой отец действительно великий воин. Знаешь, несколько дней тому назад на меня набросились трое мужчин. Твой отец раскидал их в считанные минуты и даже не был ранен. — Элизабет видела, что, несмотря на всю свою ребячью браваду, мальчик страшно трусит. — Думаю, твой отец смог бы отразить нападение всех шотландцев вместе взятых. Нигде не найти такого смелого и сильного человека, как твой отец.

Тихий смешок заставил Элизабет обернуться, и она увидела Майлса, державшего за уши двух убитых зайцев.

— Благодарю за похвалу, миледи.

— Элизабет ужасно испугалась, — объяснил Кит.

— Ты молодец, что успокоил ее. Мы всегда должны защищать наших женщин. Могу ли я надеяться, что вы умеете свежевать зайцев, Элизабет?

Выпустив Кита из объятий, Элизабет уверенно принялась за тушку зайца.

— Я докажу вам, что леди Чатворт — это не леди Монтгомери, сидящая на атласных подушках и ожидающая, когда слуги принесут ей поесть.

— Ты превосходно описала жен Стивена и Гевина. Пойдем, Кит, посмотрим, на что способны мужчины из семейства Монтгомери.

Очень скоро Майлс и Кит разожгли костер, а Элизабет, подготовив зайцев, насадила их на вертел. При помощи топора Майлс забил в землю колья и закрепил на них вертел. Опершись на локти, он лениво наблюдал за огнем, в то время как Кит поворачивал мясо.

— Похоже, вы слишком расслабились, — нахмурившись, сказала Элизабет тихим голосом. — Мы не защищены и находимся на чужой земле, и тем не менее вы разводите костер. Нас могут увидеть за несколько миль.

Майлс потянул ее за юбку, и она присела в нескольких футах от него.

— Эта земля принадлежит моему брату и его жене, и, если Мак-Арраны найдут нас, они узнают леопардов Монтгомери на моем плаще. Шотландцы редко убивают женщин и детей на месте. Тебя доставят Стивену, и единственное, что потребуется, это только объяснить ему, кто ты такая.

— Но что же случилось с вашими рыцарями?

— Элизабет, мои воины ушли, не оставив никаких следов борьбы. Можно предположить, что их увели в Лэренстон, замок Бронуин. Однако сейчас единственное, что меня заботит, — это твоя и Кита безопасность. Когда мы дойдем до Лэренстона, и там их не окажется, я начну беспокоиться. Кит! У тебя подгорает мясо с одного бока. — Майлс придвинулся поближе. — Элизабет, ты вне опасности, насколько это вообще возможно. Я разведал этот район и никого не встретил. Подняв с земли у нее за спиной клетчатый шотландский плащ, он укрыл им ее и свои плечи, затем притянул Элизабет к себе. — Это только чтобы согреться, — не разжимая объятий, объяснил Майлс, когда она стала сопротивляться.

— Я уже не раз об этом слышала, — резко оборвала его Элизабет. — Сначала вы всегда говорите «согреться». Неужели вам нравится заставлять меня делать все по-вашему?

— Нет, мне не нравятся твои намеки на то, что я похож на одного из грязных дружков твоего братца, — огрызнулся он.

Элизабет перестала вырываться.

— Возможно, жизнь с Эдмундом слегка и извратила мое мышление, но я терпеть не могу, когда меня хватают руками!

— Хорошо, ты высказалась довольно ясно и понятно, но если хочешь, чтобы мы пережили эту ночь, мне кажется, нам необходимо согревать друг друга. Кит, отрежь-ка ногу зайца. Похоже, уже готово.

Мясо едва прожарилось внутри, хотя и подгорело снаружи. Все трое были, однако, так голодны, что не обратили на это ни малейшего внимания.

— Мне нравится, отец, — произнес Кит. — Мне нравится здесь в лесу.

— Ужасно холодно, — укутываясь плотнее в плед, поддержала разговор Элизабет. — Если это — лето, то на что же тогда похожа зима в Шотландии?

— Бронуин считает, что в Англии слишком жарко. Она заворачивается зимой в один из таких пледов и спит на снегу.

— Не может быть! — чуть не поперхнулась Элизабет. — Она что, действительно такая дикарка?

Улыбнувшись, Майлс повернулся к сыну и заметил, что у того слипаются глаза.

— Иди ко мне, ложись рядом, — предложила Элизабет, и Кит не заставил себя долго ждать.

Разостлав на земле свой плащ, Майлс жестом пригласил Элизабет и Кита лечь, а затем накрыл их пледом. Подбросив в костер еще немного веток, он приподнял плед и устроился рядом с Китом.

— Вы не можете… — начала было Элизабет, но осеклась. Майлсу больше негде было спать. Лежавший рядом Кит согревал их обоих. Хорошо отдавая себе отчет в том, что Майлс находится совсем близко, Элизабет, вместо того чтобы испугаться, почувствовала себя в безопасности.

Подперев рукой голову, она неотрывно смотрела на огонь.

— Что представляла собой мать Кита? — тихо спросила девушка. — Она, наверное, влюбилась в вас с первого взгляда, увидев наши доспехи?

Майлс прыснул от смеха.

— Маргарет Сидней отвернула от меня свой хорошенький маленький носик и отказалась со мной разговаривать. Я делал все, что было в моих силах, чтобы произвести на нее хоть какое-то впечатление. Однажды, когда она принесла своему отцу воду на поле, где мы тренировались, я обернулся, чтобы только взглянуть на нее, потерял стремя, и Рейн пронзил копьем мой бок. У меня до сих пор остался шрам.

— А я думала…

— Ты думала, что я продал душу дьяволу и могу обладать теперь любой женщиной, какой захочу.

— Я слышала именно эту историю, — не глядя на него, сказала девушка ровным голосом.

Поймав ее свободно лежащую рядом с Китом руку, Майлс поцеловал кончики пальцев.

— Дьявол не предлагал мне купить мою душу, но, если бы такое произошло, я пожалуй, задумался бы над этим предложением.

— Какой же вы богохульник! — воскликнула Элизабет, вырвав руку. Некоторое время она хранила молчание. — Но ваша Маргарет Сидней, похоже, сменила гнев на милость.

— Ей было шестнадцать, она была очень красива и в то время сильно влюблена в Гевина. Она не хотела иметь ничего общего с таким мальчишкой, как я.

— И почему же тогда она пошла вам навстречу? Он широко улыбнулся:

— Я настаивал. Элизабет напряглась:

— И как же вы отпраздновали свою победу, когда вам удалось ее добиться?

— Я сделал ей предложение выйти за меня замуж, — не задумываясь, ответил Майлс. — Я ведь говорил, что любил ее.

— Легко же вы одариваете женщин своею любовью! Почему тогда Бриджит не вышла за вас замуж, или эта… ваша только что родившая кузина?

Он помолчал несколько секунд.

— Я любил только одну женщину, хотя и имел многих. Я делал предложение только матери Кита, и если мне придется произнести такие слова еще раз, то только в том случае, если я действительно полюблю.

— Мне ее заранее жаль, — вздохнула Элизабет. — Ей придется смириться с тем, что ежегодно ей будут преподносить в подарок двух или даже трех ваших незаконнорожденных детей.

— Однако ты совсем не возражаешь против присутствия моего ребенка, а в гостинице, решив, что девочка — моя дочь, держала ее на руках.

— Но я, к счастью, не замужем за вами. Майлс понизил голос:

— А если бы ты была моей женой, разве противилась бы через определенный срок родить новое дитя?

— Я бы не стала винить ваших четырех детей за ваши прошлые грехи, но, если бы я вышла за кого-нибудь замуж, чего я, впрочем, не собираюсь делать, и мой муж унизил бы меня, обрюхатив всех английских служанок, полагаю, что позаботилась бы о его смерти.

— Весьма справедливо, — с оттенком некоторого удовлетворения произнес Майлс. Повернувшись на бок, он обнял Элизабет и Кита, крепко прижал их к себе. — Спокойной ночи, мой ангел, — прошептал он, засыпая.