Белый Шиповник и Черные Ягуары

ГЛАВА 15

— Значит, эту призрачную девушку зовут Ани? — спросил Ренц, когда Инса закончила свой рассказ.

— Да, Αни.

— А её полное имя вы знаете?

— Да, Антьера Сабренс.

— Что ж, получается и у меня есть, что вам рассказать, — с некоторым удивлением сказал Ренц. — Клятв я просить не буду, поскольку это не секрет, просто старая история, подробности которой уже мало кто помнит. Антьера Сабренс была невестой моего отца и не просто невестой, а избранницей.

— Значит, загадочный «В.Д.» из газетных статей — это твой отец? — уточнила Инса.

— Да, «В.Д.» — это Верраль Дарсинссо. Не знаю уҗ, зачем журналисты использовали это сокращение, поскольку об их помолвке было всем известно, но это в сущности не имеет значения. Четверо мерзавцев пытались забрать силу у моего отца, но это был не темномагический ритуал. То, что они сделали, должно было сильно его ослабить на какое-то время, а несчастная Ани попыталась им помешать и каким-то образом стала жертвой ритуала сама.

— Но зачем им это было надо? — удивленно спросила Кита. — Я ведь правильно поняла, что эту силу они сами использовать не смогли бы, она просто рассеялась бы в пространстве?

— Всё верно. Отец тогда уже учился на последнем курсе бакалавриата, магистратуры в ЦМУ тогда ещё не было, и он должен был отправиться учиться дальше в Молусизию или даже в Аллиумию, ведь у него была первая категория дара. А вот куда именно и на каких условиях, зависело, в том числе и от результатов ежегодных соревнований студентов — стихмагов. Все, занявшие призовые места, получали возможность самостоятельно выбрать, в каком именно стихийно-магическом институте продолжат обучение, а тот, кто занял первое место — еще и возможность потом отрабатывать за обучение в магистратуре по распределению на родине, а не в той стране, где обучался. При этом было неважно, на каком курсе они учились, когда становились призерами, ограничение было другое — победитель повторно участвовать в соревнованиях не мог. Третье место отец уже один раз занимал, а в тот год у него была реальная возможность выиграть, чего он, разумеется, очень хотел, поскольку Ани, также как и он, училась бесплатно, и ей-то точно пришлось бы отрабатывать по распределению в Бартастании. Если бы и он отрабатывал там же, то его жену просто направили бы туда же, куда и его, и им не пришлось бы на целых три года расставаться. Но выиграть xотел не он один, и вот нашлись такие вот подонки, решившие устранить соперника.

— Знаешь, — заметил Терд, — это всё-таки немного странно.

— Что? — не понял Ρенц.

— Что их было четверо. Ведь все четверо никак не могли занять призовые места, которых всего три.

— Для ритуала были необходимы именно четыре участника. Может, они как-то договорились между собой. Может, трое, рассчитывавшие на призовые места, просто заплатили кому-то четвертому за помощь. Тут я ничего сказать не могу, ведь их не нашли.

— И у твоего отца не было никаких подозрений, кто бы это мог быть? — спросила Инса.

— Какие-то, наверное, были, но ничего конкретного, как я понял. Моего отца слишком многие не любили. Не исключено, что те, кто это сделал, вообще не претендовали на призовые места, а просто не хотели, чтобы он выиграл.

— А если не секрет, в чем была причина? — не могла не поинтересоваться Инса.

— Да какой там секрет. Об этом практически любому стихмагу известно.

— Ну мы-то не стихмаги, — резонно заметил Терд, — так что понятия не имеем, о чем ты говоришь.

— Дело в том, что мой отец — внебрачный ребенок. Ну, не в юридическом смысле, поскольку, когда бабушка была беременна, она вышла замуж, и её муж признал и воспитывал отца как собственного сына. Но дедушка Монт — не его родной отец. Да, я зову его дедушкой, и он никогда не делал разницы между нами с Дитой и своими родными внуками — детьми дяди Нула, но факт остается фактом — отца бабушка родила от другого мужчины. Влюбилась в одного сильного стихийника, а тот, узнав о беременности, её бросил и отказался признавать ребенка, ведь у бабушки была всего третья категория дара. При этом сам факт своего отцовства он почему-то никогда не скрывал, хотя вскоре женился на девушке с первой категорией дара, и их сын был всего на полтора года младше отца. Так что и в гимназии, и в университете все знали, что Верраль Дарсинссо — внебрачный сын Нарио Венья. Кстати, его внук, Хосимо Венья, сейчас учится на последнем курсе бакалавриата, на стихийном, разумеется. И единокровный брат отца Тарселино Венья тоже учился в ЦМУ в одно время с ним, только на два курса младше. Ну и раз уж зашла речь об истории моей семьи, добавлю, что до того, как выйти замуж за моего отца, моя мать была невестой Тарселино.

— Да-а-а, — протянула Инса, — история прямо для синематографа. Думаешь, этот Тарселино был замешан в том происшествии?

— Вполне может быть. Моего отца он точно ненавидел, ведь Нарио заставил Тарселино учиться бесплатно — раз его единокровный брат смог на бесплатное поступить, значит, и Тарселино должен.

— А что тут такого? — удивилась Инса. — Ты ведь тоже в магистратуре бесплатно учишься, хотя, насколько я поняла, твоя семья могла и её оплатить.

— А то, что не все готовы отрабатывать по распределению Стихии знают где даже ради ценнейшего профессионального опыта.

— Неужели же семья не могла ему организовать хорошее распределение? — удивилась Кита.

— Думаю, что могла, но ведь ему ещё и приходилось учиться не хуже единокровного брата, поскольку ан Нарио их постоянно сравнивал. А на бесплатном учиться заметно сложнее, на снисходительное отношение преподавателей к своей нерадивости в учебе могут рассчитывать только платные студенты. А отчисление или даже перевод на платное, если из-за неуспеваемости — это вообще позор, так что Тарселино, в отличие от большинства молодых людей его круга, приходилось все силы отдавать учебе, а не развлечениям.

— Откуда ты знаешь все эти подробности? — поинтересовалась Инса. — Неужели отец сам тебе всё рассказал?

— Нет, — покачал головой Ренц, — подробности я узнал в основном от дяди Нула. Он хоть и младше отца, но всего на три года, так что, когда произошел тот случай с Ани, дядя Нул уже учился в ЦМУ на первом курсе и тоже на стихийном, поскольку у него вторая категория дара, так что он был в курсе всей истории.

— Для меня это всё-таки какая-то дикая ситуация — ненавидеть единокровного брата за то, что делает не он, а твой отец, — высказалась Кита.

— Ну, такие странные вещи случаются не так уж редко, — заметила Инса.

А Ренц добавил:

— Особенно, если сам этот отец постоянно эту ненависть подогревает, сравнивая младшего сына со старшим в пользу последнего. Многие люди слышали как Нарио публично унижает Тарселино, говоря, что он — полное ничтожество, не способное оторваться от материнской юбки, не то, что его старший брат, который добился заметных успехов без всякой посторонней помощи.

— Но зачем?! — продолжала недоумевать Кита.

— Чтобы заставить его сильнее стараться чего-то добиться, вызвав зависть и ревность, — пояснила Инса. — Метод топорный и жестокий, но слишком часто срабатывающий, чтобы от него отказывались люди, не способные мотивировать своих детей иначе.

— Α мне вот что интересно, — вступил в обсуждение Терд, — а помнит ли твой отец место, где проводился ритуал?

— Я не знаю, — растерянно отозвался Ренц, — речь об этом никогда не заходила.

— Α мог бы узнать? — оживленно поинтересовалась Инса.

— Вы думаете, призрак Ани привязан именно там? — спросил Ренц.

— Может, и не там, но это хоть какая-то зацепка. И, кстати, раз у тебя дядя в УМБ, может, ты сможешь достать план катакомб?

— А какая связь? — не поняла Кита.

— Как какая? УМБ-шники же обыскивают катакомбы, значит, у них есть хоть какой-то план, пусть даже неполный. И еще хорошо бы узнать, не видел ли кто из них нашего призрака, ведь у всех дознавателей УМБ дар не ниже второй категории, значит, многие из них могут видеть призраков, — поделившись этими соображениями, Инса выжидательно уставилась на Ренца.

— Ну, в том, что план катакомб у дознавателей есть, я тоже совершенно уверен, — ответил тот. — Но вот как я объясню дяде свой интерес к этому делу?

— А простое любопытство не подойдет? — спросила Инса.

— Нет, — покачал головой парень, — он не поверит, что я просто так интересуюсь.

— Ну, тогда скажи ему, что из-за меня спрашиваешь. Что мне снится призрак Ани, что совершеннейшая правда, и я очень из-за этого переживаю, что тоже так и есть. И ты подумал, что если бы узнать место, где Ани погибла, и привести меня туда, возможно, меня это успокоит. Я же твоя бесценная избранница, — лукаво улыбнулась Инса, — ты же для меня на всё готов, ну, твой дядя-то в этом точно не усомниться.

— Я и правда готов, — серьезно ответил Ренц, не приняв шутливого тона. — И я действительно спрошу у дяди, ты права — это вполне нормальное объяснение. Другое дело, согласится ли он дать мне план, ну да не попробую, не узнаю.

— Α вот ещё бы узнать, что означает та, третья загогулина, которая у Эла на груди вырезана, — высказалась Кита.

— Да, — согласился Терд, — может, это даст нам какую-нибудь подсказку.

— Не знаю, — откликнулась Инса, — помимо знаков на теле должны ведь быть еще и знаки на месте ритуала, но их-то мы всё равно не увидим. Если их не уничтожил тот, кто ритуал проводил, значит, это сделают УМБ-шники, как только закончат свои исследования. У нас в подвале не только вообще всё вынесли, даже верстак и все столярные инструменты отца, но и содрали каменные плиты с пола, на которых были нанесены глифы. Плиты потом, правда, другие положили, а вот инструменты так и не вернули.

— И тем не менее, я тоже думаю, что имеет смысл поискать значение этого глифа, — высказался Ренц.

— Не думаю, что это так уж сложно, — заметила Инса, — он вполне может быть всё в той же книге про старинную графическую магию. Я ведь в свое время искала только те, которые видела у нас в подвале, но в книге-то были и другие. Возможно, эта «Старинная графическая магия» есть в университетской библиотеке. Вот только не покажется ли дознавателям странным, если мы начнем проявлять к таким вещам интерес?

— А откуда они узнают? — удивленно спросила Кита.

— Ну, они вполне могут попросить библиотекаря сообщать обо всех, кто проявлял или будет проявлять интерес к подобной литературе., — ответила Инса.

— Ну, тебе виднее, из нас общались с УМБ-шниками только вы с Ренцем, — согласилась подруга.

— Не надо на меня вопросительно смотреть, — отмахнулся Ренц, — я общаюсь с дядей по — родственному, а не как с дознавателем, и о его работе мало что знаю. Но логика в словах Инсы есть. Поэтому я думаю, что с поисками книги на всякий случай стоит подождать до момента, когда УМБ-шники уедут. Не думаю, что они задержатся больше чем на несколько дней.

— Ну вот, с планами на ближайшее время определились, — подытожила Инса, — давайте уже спокойно чаю попьем, а то хрустеть печеньем во время обсуждения серьезных вопросов мне как-то неловко, а печенья-то xочется.

В среду Инса с Ρенцем собирались пойти погулять перед ужином. Но когда за пять минут до назначенного времени девушка выглянула в окно, стихмага перед общежитием не было. Удивившись, что всегда являющийся заранее Ренц еще не пришел, Инса позвонила ему, но ей никто не ответил. Это было немного странно, но всё-таки не настолько, чтобы отправиться на поиски. Так что Инса решила, раз уж у нее появилось свободное время, почитать взятую в библиотеке ещё на прошлой неделе книгу об основах работы ясновидящих в сновидении, тем более, что в комнате она была одна, поскольку Кита куда-то ушла с Тердом.

Книга оказалась на удивление увлекательной. Из нее Инса узнала, что в сновидениях действительно можно воздействовать на реальность, но только в энергетическом плане, например, оставляя энергетические отметки на каких-то увиденных во сне реально существующих предметах, что позволяло найти их наяву. Для тренировки автор предлагал просто закрыть глаза, и представив нужное место, как бы нарисовать с помощью энергетических линий по аналогии с тем, как это делают, рисуя рунические ставы, любую отметку, которую тебе будет удобно искать наяву. Инса выбрала руну кано, призванную, в том числе проявлять скрытое, и стала представлять, как она наносит эту руну на стены в катакомбах.

Εё тренировка была прервана стуком в дверь примерно через час. На пороге предсказуемо обнаружился Ренц, имевший теперь свободный доступ в общежитие бытовиков. Несмотря на радостную улыбку, выглядел он каким-то замученным.

— Ты где был? — поинтересовалась Инса, пропуская его в комнату. — Что-то случилось?

— Меня допрашивали дознаватели.

— Тебя?! — поразилась девушка. — Но почему?

— Я в понедельник был в библиотеке, примерно в то же время, что и Эл. Вот они и выясняли, видел ли я Эла и не видел ли чего-нибудь подозрительного.

— А ты видел?

— Что-нибудь подозрительное — нет, Эла — да. Он как раз сдавал книги, когда я пришел.

— А вы разве были знакомы?

— Ну как — знакомы, его ведь недавно приняли в «Черные Ягуары», поэтому на церемонии посвящения я его видел, но имени не запомнил, так что УМБ-шникам пришлось показать мне магографию, чтобы я понял, о ком идет речь.

— Но почему они так долго тебя допрашивали, если ты ничего особенного не видел? — удивилась Инса.

— Да сам-то допрос длился минут двадцать, просто всех стихийников, кто был в тот день в библиотеке, собрали в столовой, а потом вызывали по одңому в алфавитном порядке. Мне ещё повезло, что у меня фамилия на «Д», а то бы пришлось до ужина там сидеть.

— Знаешь, не хочу тебя обидеть, но ты не слишком хорошо выглядишь. Ты случайно не заболел?

— Да нет, — рассмеялся Ренц, — просто с этими ребятами из УМБ оказалось очень сложно общаться, они так с тобой разговаривают, как будто уверены, что ты — жуткий преступник. Это очень выматывает.

— Да, это есть.

— Неужели они и с тобой так обращались?

— Ну, наверное, не так жестко, как обычно, тем более, что целители запрещали им подолгу меня расспрашивать, но да, они разговаривали со мной так, как будто точно знают, что я была с отцом заодно, а потом, когда ритуал пошел не по плану, просто прикончила сообщника.

— И как ты это выдерживала?

— Не знаю, — Инса пожала плечами, — как-то. На фоне того, что Икену было очень плохо, а папа вообще умер, это всё не казалось таким уж тяжелым испытанием. Хотя вспоминать об этом до сих пор неприятно. Давай лучше чаю выпьем. У нас отличный чай, уверена, тебе сразу станет лучше.

— А я уверен, что мне сразу станет лучше от кое-чего другого.

И нежно обняв Инсу, Ренц потянулся к её губам.

— Может, лучше всё-таки чаю? — немного отодвинувшись, спросила она.

— Нет, чаю лучше потом, — ответил парень, переходя от слов к действию.

И хотя этот поцелуй не был праздничным, он оказался не менее волшебным. Настолько, что если бы Ρенц захотел большего, Инса не смогла бы ему отказать.

Но, к сожалению или к счастью, он ограничился поцелуем. Что было, наверное, всё-таки к лучшему, ведь Кита могла вернуться в любой момент.

Потом они просто сидели обнявшись и рассказывали друг другу о том, что больше всего любили в детстве. Инса предпочитала груши и книжки, а Ρенц — апельсины и велосипед.

Дошло дело и до чая, но уже когда вернулась Кита, вместе с которой пришел и Терд, по-прежнему проводивший в комнате девушек практически всё свободное время. Только тогда Ренц вспомнил о том, что он вообще-то уже поговорил с дядей насчет призрака и карты. И дядя даже пообещал и выяснить насчет призрака, и дать копию карты, но не раньше, чем его коллеги закончат дознание в университете, поскольку с такими просьбами следовало обращаться лично, а не по магофону. Так что ждать им, скорее всего, придется до следующей недели.

А вот с отцом насчет места проведения ритуала Ρенц пока не поговорил.

— А и не надо. Спроси лучше у дяди, — внесла предложение Инса, понимавшая, что парень не хочет лишний раз заводить с отцом разговоры на такие деликатңые темы.

— Точно. И как это мы сразу не подумали? — поддержал подругу Терд. — Раз твой дядя готов тебе помогать, надо спрашивать у него, а у отца уже только если дядя ничем не сможет помочь.

— Пожалуй, я так и сделаю, — согласился Ρенц, и они переключились на обсуждение более приятных вопросов.

В четверг они снова собирались погулять с Ренцем, и эта прогулка даже состоялась, но по огромной просьбе Ферга это была прогулка вчетвером: Лина стеснялась оставаться со своим избранником наедине, так что «двойное свидание» виделось ему единственным выходом. Они неплохо провели время, Ферг много шутил, вызывая у Лины трогательную застенчивую улыбку, и совместными усилиями им даже удалось вовлечь юную целительницу в общий разговор.

Поэтому Инса совершенно не удивилась, когда с такой же просьбой Ферг обратился и в пятницу, и в конечник, и в воскресенье. Правда, в воскресенье в Солнечную Горку они вообще ходили ввосьмером, прихватив не только Киту с Тердом, но и Май с Бартом, но вот вечером опять была прогулка на четверых.

Проводив Инсу после воскресной прогулки до общежития, Ренц попытался было возмутиться, заявив ей, что он вообще-то хотел бы побыть хотя бы один вечер с ней вдвоем, а Ферга пусть выручает Май, она всё-таки его сестра.

— Ну, в следующие выходные меня не будет, так что Май и так придется это сделать. Но я не уверена, что с ней и Бартом Лина будет себя чувствовать так же свободно, как с нами, ведь к нам она уже привыкла. Потерпи, пожалуйста, ещё пару недель, Лина привыкнет, и они с Фергом будут устраивать уже нормальные свидания.

— Пару недель?! — громко воскликнул Ренц, обычно не повышавший голоса. — Нет, я не согласен!

— А я — согласна! — непримиримо заявила Инса. — И если ты не будешь ходить с ними, значит, я буду это делать одна. Я не могу бросить Лину в такой ситуации.

— Да в какой — в такой?! Ферг души в ней не чает, что плохого он может ей сделать?

— Ты просто не понимаешь! — Инса начала злиться и тоже заговорила на повышенных тонах. — Лине всего шестнадцать, а Ферг старше нее на целых пять лет. Когда тебе шестнадцать, разница в пять лет — это очень, очень много. Да и вообще, она — скромная и застенчивая вчерашняя гимназистка, а он — взрослый парень, привлекательный, уверенный в себе опытный сердцеед. Она его просто боится. Умом понимает, что ничего плохого он ей не сделает, а всё равно боится. В общем, ты как хочешь, а я Лину не брошу!

Несколько минут Ренц молчал, нахмурившись и стиснув зубы. Честно говоря, настолько сердитым Инса его до сих пор не видела.

— Ладно, — наконец сказал он, — только завтрашний вечер — мой. Ты ведь согласилась помочь мне с рунами, вот и позанимаемся. С Май и Бартом я обо всем договорюсь.

— А что это ты раскомандовался? — злобно прищурившись, прошипела Инса. — Разговариваешь со мной так, как будто я тебе что-то должна. А я, между прочим, ничего тебе не обещала!

Произнеся эти слова, Инса почувствовала вибрацию защитного артефакта — Ренц, забыв, что она защищена от стихийной магии, пытался чем-то на нее воздействовать. Бросив в его сторону образ руны турс, чтобы задержать парня, Инса кинулась в общежитие, влетела в холл, вихрем взвилась по лестнице и успела захлопнуть дверь в комнату прежде, чем Ренц её догнал.