Берег любви

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Мужчина в дорогом костюме и модном лиловом галстуке явно нервничал. Проведя рукой по волосам с сильной проседью, он натянуто улыбнулся.

Мэгги схватила его за рукав пиджака и потянула во двор. Смайли поплелся вслед за ними. Парадная дверь захлопнулась.

Том остался в доме. Подойдя к окну, он вдруг вспомнил, где видел супруга Мэгги Брайс. На фото в Интернете. Сайт картинной галереи.

Да, точно. Именно там. Том хмыкнул. И этот мерзавец заставил страдать такую женщину! Из-за него Мэгги проплакала все глаза. Из-за него она постоянно находилась в депрессии. Вот подонок.

Том, скрипя зубами, пошел к столу, где сидели подруги хозяйки особняка.

Надо как-то отвлечься. А то выскочит во двор и набьет физиономию этому негодяю.

— Ну, девочки, как настроение? — Том старался не выдавать своих эмоций.

Фрея нахмурилась и смахнула со стола крошки.

— Лучше не бывает.

Сандра скривилась, а Эшли, взглянув на Тома, печально улыбнулась.

— К Мэгги приехал муж, — резко бросил Кэмпбелл.

Эшли кивнула.

— Мы сразу так и поняли.

Тома бросило в жар.

— Интересно, зачем он сюда пожаловал?

— Зачем, зачем! Поиздеваться над бедной Мэгги, — прошипела Сандра. — Бросил бедняжку, разбив ей сердце, лишил ее практически всех денег и снова мотает ей нервы. Сам не знает, чего хочет. Преследует нашу девочку по непонятным причинам. Ну, я ему покажу!

Рассудительная Эшли попыталась охладить пыл своей младшей подруги:

— Только сильно не расходись. Ладно?

Сандра замолчала.

А Том от злости аж вонзил ногти в свою ладонь.

Вот о чем сейчас говорят Мэгги и этот тип? И зачем он мучает милую, просто очаровательную женщину? Нет, надо с ним разобраться.

Мэгги отвела Карла подальше от парадной двери.

— Как Бекка?

— Она в больнице. Случились преждевременные роды. На несколько недель раньше. Но с нашим мальчиком все в порядке. Только он родился очень маленьким. — Карл нахмурился.

Мэгги автоматически протянула руку, чтобы в знак утешения погладить мужа по плечу, но тут же резко ее отдернула. Карл причинил ей такую боль, а она еще собирается его успокаивать. Нет уж. Не дождется.

Дальше Мэг стала разговаривать с мужем лишь из вежливости.

— Ну а ты как? В целом счастлив?

Карл еле заметно пожал плечами.

— Бекка подарила мне сына. Конечно, это счастье. — Он откинул назад волосы изысканным жестом, поправил галстук.

Мэгги усмехнулась. Карл выглядел великолепно. Все такой же импозантный и утонченный.

— Значит, у вас родился мальчик… — Она прикусила губу.

— Такой же хрупкий, как Бекка, — продолжал он, даже не понимая, что творится на душе у Мэгги. — Забавно. Я ждал богатыря. Но мой ребенок еще наберет вес. Врачи сказали, он скоро обязательно окрепнет.

— Да… Конечно, окрепнет…

— Мэгги, а что это ты такая мрачная? Я ведь приехал поговорить по душам. Вдруг захотелось пообщаться. Я понимаю, что поступил с тобой жестоко. Но ведь я тоже многое из-за тебя пережил…

— И что же? Что ты имеешь в виду? — Мэгги вспыхнула.

— В последние годы нашего брака я чувствовал себя чисто психологически очень плохо. Когда ты добилась больших успехов в своем творчестве, я стал тебе вроде бы и не нужен. Ты использовала мои связи, мои деньги, а потом вдруг решила, что сможешь обойтись без меня, без моей поддержки…

— Карл, ты говоришь неправильные вещи.

— Нет, я прав. Впрочем, сам во всем виноват. Мне сразу было нужно искать другую жену, с более мягким характером. А ты все время стремилась к независимости.

— Значит, ты меня бросил именно по этой причине? Мой нрав показался тебе слишком крутым?

Мэгги тяжело вздохнула. Она прожила с этим мужчиной десять лет, а он так и не понял, с кем имеет дело. Ей хотелось кричать. Какая там независимость! Мэгги мечтала лишь о том, чтобы ее окружили теплом и любовью, чтобы к ней относились как можно бережней. Но Карл был с ней порой даже груб и, очевидно, не любил ее по-настоящему.

Она зажмурилась от душевной боли.

Через секунду Мэгги внимательно посмотрела на Карла и неожиданно произнесла:

— А что мы, собственно, здесь стоим? Раз приехал, пошли в дом.

Карл взглянул на венецианские окна особняка.

— Хорошо, пошли. Хоть увижу, как ты живешь…

Подруги Мэгги встретили пару настороженными взглядами.

Сандра нервно махнула льняной салфеткой, Фрея стиснула пальцы рук, а Эшли поджала губы. Том же, пытаясь казаться ко всему равнодушным, схватился за чашечку с кофе. Взгляд Кэмпбелла был каким-то рассеянным.

Мэгги улыбнулась компании и демонстративно нежно посмотрела на Тома.

Карл перехватил взгляд жены.

— Кто этот парень? — резко спросил он.

— Это — мой добрый друг, — выдохнула Мэгги.

В синих глазах Карла промелькнула злая искорка. Значит, его супруга завела себе любовника? Значит, начала новую жизнь? И обходится без законного мужа, и у нее наверняка есть деньги. Что ж. Тогда пришло время развестись официально. Сам бог велит.

— Карл, у меня к тебе большая просьба. — Мэгги усмехнулась. — Ты ведь уже все понял. Вот и подпиши документы о разводе. А мой адвокат сам оформит Свидетельство о расторжении нашего брака. Подпиши документы и поезжай к своей подружке и к своему ребенку. Живите счастливо. И знаешь, я искренне хочу, чтобы у тебя в будущем было все хорошо.

Карл неожиданно подскочил к Мэгги и обнял ее.

— Значит, ты отпускаешь меня? — взволнованно спросил он. — И не держишь на меня зла?

— Отпускаю. Зла не держу. И передай Бекке, что я буду молиться за вас и за вашего сына.

Карл был потрясен.

— Мэгги, ты благородная женщина. У меня нет слов.

Она посмотрела на него прощальным взглядом.

— Может быть, когда-нибудь и увидимся. А сейчас, Карл, тебе пора. Доброго пути.

Карл выходил из особняка совершенно растроганным.

А Мэгги, глядя ему вслед, облегченно вздыхала. Наконец и она спокойно начнет новую жизнь.

Как только Карл исчез, Эшли встала из-за стола.

— Девочки, пора удалиться и нам. — Она многозначительно посмотрела на подруг.

Фрея и Сандра вскочили с мест.

— Том, спасибо за ленч. Еда была первоклассной, — прощебетала Сандра. — А можно я тебя поцелую на прощание? — Она поднялась на цыпочки и чмокнула Кэмпбелла в щеку. — Только ведите себя здесь с Мэгги хорошо, — хихикнула взбалмошная особа. — Ну, до встречи.

Затем с Томом стала прощаться Фрея.

— Я слышала, что вы отлично отремонтировали беседку Джеймсонов, пострадавшую в результате урагана. Приятно находиться в обществе с хорошим мастером. — Фрея боялась даже посмотреть на Тома. Ведь совсем недавно отзывалась о нем не слишком лестно, но теперь крепко пожала ему руку. — Надеюсь, увидимся.

— Вы мне очень нравитесь, Том, — прямолинейно заявила Эшли. — Вы просто потрясающий. Да мы не сможем без вас теперь жить. — Она засмеялась, бросив на Кэмпбелла кокетливый взгляд.

— Вы тоже мне нравитесь, Эшли Карадерс, — Том склонил голову. — И мы еще погудим, извините за жаргонное словечко, в одной компании.

— Ммм. Только ведите себя так, чтобы мое мнение о вас не изменилось к худшему.

Том улыбнулся.

— Я вас не разочарую, мадам.

Мэгги с нетерпением ждала, когда ее обожаемые подруги покинут особняк. Брайс очень любила их, но ей не терпелось остаться с Томом наедине.

Молодая женщина мечтательно улыбалась. Ведь теперь она свободна и может делать, что захочет.

Том смотрел на художницу с восторгом.

Как прекрасно выглядит хозяйка особняка, какой страстный блеск в ее глазах, какие томные движения…

Распрощавшись с приятельницами, Мэгги не вошла — вплыла в свою обитель.

Она распустила волосы и нежно взглянула на Тома.

Но он был каким-то напряженным. И в ногах чувствовал невероятную тяжесть, будто надел ботинки со свинцовыми подошвами.

— А ты рассталась с Карлом навсегда? — тихо спросил он у Мэгги. — Трудно в это поверить.

— И почему же?

— Ммм. Он очень красивый мужчина. Я бы даже сказал, эффектный.

— Ну, здесь ты прав. — Глаза Мэгги сузились. — Не случайно на него западают дамочки и даже совсем молоденькие девицы.

— И ты будешь думать о нем? И будешь вспоминать, как вы жили вместе?

Мэгги скрестила на груди руки и пристально посмотрела на Кэмпбелла.

— У нас игра «Двадцать вопросов»?

— Может, и так. Но отвечай на мои вопросы честно. Лучше не хитри. А то…

— Ты мне угрожаешь?

— Да нет, конечно. Я просто пытаюсь понять, как ты смогла принимать здесь человека, который разбил тебе сердце, жизнь. Надо было сразу гнать его отсюда. А ты даже улыбалась ему…

— Я должна была вцепиться в его шевелюру? Так, по-твоему? — Ее щеки порозовели от волнения.

— По крайней мере, не стоило желать ему счастья.

— Но мы же интеллигентные люди. Я предпочла расстаться с Карлом по-хорошему. Что ты-то бесишься? — Она вскинула тонкие брови.

Том пришел в смятение. Он никак не решался признаться Мэгги в любви. Лишь подошел к художнице поближе, снова вдыхая запах ее потрясающих духов.

— Мэгги, мне просто жаль тебя, — тихо произнес Том. — Ты столько пережила. Но ты заслуживаешь другой, счастливой доли. И пусть Карл узнает, что теперь у его практически бывшей жены все хорошо. Он еще пожалеет о своем поступке. Бросил такую женщину! И пусть когда-нибудь увидит «Большую синеву». Ты создала настоящий шедевр, а твой Карлуша наверняка бездарь во всем. Уж он бы точно никогда не написал такую серьезную картину. И вообще, нет этому типу прощения.

— Но я простила его, Том. Ведь в жизни бывает всякое. Он что, постоянно должен мучиться угрызениями совести?

— Должен.

— Ты слишком суров. Так нельзя. Ты ожесточился после смерти своей сестренки? Понимаю, для тебя это было тяжелым ударом. Ты был зол на весь мир. Но ты должен освободиться от ледяного панциря, который сковал твое сердце. Том, надо быть мягче…

— По отношению ко всякого рода мерзавцам не могу. Извини.

— Том! — Мэгги взяла его за руку. — А может, тебе вернуться в большой город? Мой переезд сюда из Мельбурна — это одно, а твое бегство в сонный уголок под названием Сорренто — совсем другое. Я чувствую, ты погибаешь. Такому парню нужна цивилизация. По-моему, ты привык к другому темпу жизни. А сейчас занимаешься какой-то ерундой, превратился в обычного садовника, сидишь с удочкой над водой, варишь макароны… По моим сведениям, ты переехал в эти места из самого оживленного города Австралии. Думаю, Тесс не понравилось бы, что ты забился в какую-то нору…

— Сейчас разговор не обо мне.

— И о тебе тоже. Я многое узнала о Томе Кэмпбелле. Ты потерял родную сестру. Считая себя косвенно виноватым в ее смерти, мол, недостаточно сделал для спасения девочки, ты впал в жуткую депрессию. Потом бросил любимую работу — перестал заниматься реставрацией уникальных зданий, потом перебрался в глушь и превратился в обычного работягу, ждущего случайных вызовов.

Не разговаривала ли она с Алексом? Том прищурился. Уж больно много узнала.

— А мне нравится мое нынешнее положение, — с вызовом произнес он. — Мне нравится быть плотником, рыбаком, садовником…

— Чепуха. Я в это не верю. Ты предназначен для большего. — Мэгги наконец отпустила его руку. — И ты не сможешь долго оставаться здесь. Отработаешь на моем участке и умчишься в любимый город. И я не буду удерживать тебя. Пожелаю лишь счастливого пути. А потом буду вспоминать своего мастера. Ты ведь для меня сделал немало и на время стал моим ангелом-хранителем. На Смайли-то надежды никакой…

Том выпрямился. Его сердце колотилось со страшной силой.

— Значит, ты намекаешь мне, чтобы я отсюда побыстрее уезжал?

— В твоих же интересах…

— Хорошо. Я уеду. Но сначала доделаю работу на твоем участке…

— Тогда поторопись. Том вышел из дома.

Никогда еще Кэмпбелл не пребывал в таком смятении.

Вечером Том отправился в местный бар. Расстроенному парню захотелось выпить. Что называется, с горя. Ведь художница, кажется, его отвергла.

Том заказал уже третью бутылку пива, когда в бар ввалился Алекс. Он уселся на табурет рядом с братом.

— Что случилось, Том? Зачем ты вызвал меня сюда?

— Мне срочно нужен совет. Насчет Мэгги Брайс.

— Том…

— Я не знаю, что мне делать. Она разбила мне сердце. И она раскритиковала в пух и прах мою нынешнюю жизнь…

— Но ведь ты действительно был некоторое время назад всеми уважаемым реставратором и архитектором, зарабатывал много денег. А теперь что? Водишь потрепанный «ют» и ездишь по участкам, где нужно сменить крышу на какой-нибудь беседке или вырубить в саду колючий кустарник? Братец, зачем тебе это нужно?

Том шмыгнул носом и отхлебнул еще пива.

— Но я очень зол на Мэгги. Она, можно даже сказать, унизила меня.

— Ах, мисс Надменная, о ужас, обидела нашего мальчика…

— Да в принципе она не надменная, — пробормотал Том.

— Какая же тогда?

Какая? Две недели назад Кэмпбелл вообще ее не знал. Она была для него всего лишь дамочкой, слишком быстро гоняющей на своем огромном джипе. Теперь же Мэгги казалась ему богиней, самой потрясающей женщиной на свете.

— Так что ты хочешь от этой художницы? Я так и не понял. — Алекс ждал ответа.

— Уже ничего. Сегодня мы практически разругались. — Том медленно выдохнул.

— А хочешь, дам все-таки несколько советов? — Алекс посмотрел на брата с состраданием.

— Хочу.

— Постарайся понять одно: ты не виноват в смерти Тесс. И прекрати терзать себя. Знаю, ты очень скучаешь по сестре. Черт возьми, и я тоже. И мы ее никогда не забудем. Но ведь надо жить дальше. И не стоит все время впадать в депрессию. Измучаешь свое сердце, оно не выдержит нагрузки. А ведь тебе еще нужно создавать семью, и настоящая любовь, кажется, тебя настигла. Связь с художницей — как это романтично…

— Мой братик заговорил о романтике. Потрясающе. — Том хмыкнул.

Алекс посмотрел на него с обидой и одним глотком допил пиво. Затем бросил на стойку десятидолларовую купюру и слез с высокого стула.

— Слушай, пожалуй, я пойду. Нам, не романтикам, нужно суетиться. Мой бизнес не должен простаивать. И мои крошки ждут меня. Любимая женушка и любимые дочки. А ты погибай тут в одиночестве. Глупый отшельник.

Том засмеялся.

— Ничего, не погибну.

Он посмотрел вслед Алексу с некоторой завистью. Счастливый семьянин.

Весь следующий день Том работал на участке Мэгги как одержимый. Он даже не сделал перерыва на ленч.

В результате титанического труда от зарослей практически ничего не осталось. С горы теперь открывался восхитительный вид на океан.

Том довольно щурился на солнце, а Мэгги в это время упаковывала свои последние картины. Потом она позвонила курьеру с просьбой отвезти холсты ее агенту. Только бы Нина все продала. Хотя бы по сто долларов за каждую. Тогда Мэгги продержится в «Бельведере» еще.

Она вздохнула и посмотрела на свою самую последнюю картину. Вот ее-то продавать совсем не хочется. Такая жизнеутверждающая вещь.

Залив, освещенный абрикосовым солнечным диском, чайки над водой, белые кораблики в порту и стройный мужчина, обнимающий молодую женщину сильными руками.

Мэгги считала свою последнюю работу просто замечательной. Но разве она могла хвалить сама себя? Может, похвалят другие. Художница на это надеялась.

На закате Том пришел прощаться.

— Я все закончил, леди.

— Все закончил на сегодня?

— Навсегда. Я выполнил условия контракта полностью. Заросли в ваших джунглях расчищены, тропинка к пляжу проложена. Могу провести вас вниз.

— Но уже становится темно. Давай лучше утром. И Смайли возьмем с собой.

— Утром? — Том немного подумал. — Ну хорошо. Утром так утром.

— А когда ты заберешь «Большую синеву»? Я ведь обещала отдать тебе эту картину.

— Но где остальные?

— Да неважно. Отправила на рынок.

— Понятно. Значит, «Большая синева» осталась в доме. Но я не могу принять от тебя эту вещь. Картина слишком личностная. На ней же твой автопортрет.

— Рембрандт тоже раздавал автопортреты. Хотя я, конечно, не имею и малейшего права сравнивать себя с этим великим художником.

Том медлил.

— Так, значит, эту картину ты мне отдаешь в качестве оплаты за мой труд, остальные продаешь на рынке…

Она кивнула.

— Том, ты что, осуждаешь меня? Но ведь у бедной художницы практически нет денег. И если я не продам некоторые картины, то пойду по миру с сумой и мне придется уехать из этого дома. Том, перестань так сердито смотреть на меня. Лучше пожелай удачи!

— Желаю, — сухо произнес Кэмпбелл, взял под мышку «Большую синеву» и на прощание бросил: — Ну, завтра увидимся.

— Мне бы этого хотелось, — искренне заявила Мэгги.

Том быстро покинул территорию особняка.

Оставалось только догадываться, о чем он думал по дороге. Ушел очень мрачным.