Бесстрашная магия

Он похлопал по сумке.

— Мы втроем держали все наши вещи, включая новые телефоны, в одной сумке, чтобы, если придется быстро уходить, не искать все. Я был с сумкой прошлой ночью, потому что был на страже. Брандт ушел, не попросив ничего оттуда.

— Мог подумать, что не хватало времени, — отметил Десмонд. — Солдаты почти выбили дверь.

— Да, но я переживаю не из-за этого. Недавно на его телефон пришло несколько сообщений. Они от парня, с которым он работал в спецотряде — может, от близкого друга. Брандт явно писал ему на электронную почту вчера. Может, он не ожидал, что друг получит сообщение так быстро, но парень был дома в увольнительной. Он спрашивает, в порядке ли Брандт, просит его не творить ничего безумного.

Грудь сдавило.

— Ты можешь узнать, что он сказал парню?

— Я говорил с ним недавно, — сказал Сэм. — Он переслал мне сообщение, потому что переживает за Брандта. Там ничего четкого, но Брандт говорил, что никто тут не знает, как действовать, когда легкий план провалился, и что мы позволяем простакам помыкать нами, говорим ему, что так нужно, и он собирался все повернуть по-своему, как только будет возможность. Он закончил просьбой вспоминать его добром, как бы ни получилось.

Сдавило уже все тело.

— Насколько мы поняли раньше, он собирался убить всех важных людей в Белом доме.

— Он мог иметь не это в виду, — сказал Сэм. — Мы же его отговорили.

— Но он прав, что мог план с разговорами не сработал. Это не остановило атаку, не убрало проблему, — я обещала ему, что мой способ был ответом, но это ничего не решило.

Брандту многие не нравились, но он ненавидел правительство простаков больше всего. Они настаивали, чтобы отряд национальной обороны Конфеда был как можно активнее за океаном — они уволили одного офицера, который переживал за наше состояние, пока мы были там. Брандт считал их врагами, опасностью для коллег по отряду, которые были ему настоящей семьей.

Он жаловался из-за отказа биться с простаками вчера, а я отмахнулась и не обсудила это. Может, если бы я его выслушала… Но было уже поздно так думать.

— Он был окружен солдатами, — сказал Десмонд. — Разве он мог сбежать оттуда, куда его увели?

— Надеюсь, шансов мало, — я посмотрела на Сэма. — Думаешь, он хочет выполнить свой изначальный план?

Сэм скривился.

— Письмо уж очень напоминало предсмертную записку. Такое пишут, когда не ожидают вернуться. Это потрясло его друга. Брандт сформулировал его так, что дело было не в опасности, в которой он уже был, а в том, что он ждал дальше.

Пальцы Десмонда подрагивали.

— Он еще никому не навредил. Мы бы услышали об этом.

— Он мог передумать, — сказала я, хотя люди все еще могли пострадать. — Или ждать шанса нанести урон сильнее. Главные лица правительства собираются показываться публике в ближайшее время?

Сэм сверился с телефоном.

— На это может уйти время. Страницы еле грузятся уже несколько часов, — он все-таки смог загрузить поиск и открыл пару ссылок. На лице появилось еще больше боли. — Президент проводит пресс-конференцию вечером, — сказал он. — Похоже, и Закер там будет, чтобы рассказать об угрозе магов-террористов. Не знаю, смог ли Брандт получить доступ…

— Но нет шанса для него лучше, чем убийство при всех репортерах в Белом доме, — я вытащила телефон. — Нужно их предупредить. Даже если у него другой план, рисковать нельзя.

Они ждали в напряженной тишине, пока я звонила. После первого гудка оборвалось с шумом. Связь внизу была не лучшей. Я поспешила по лестнице на первый этаж.

Ветер снаружи выл сильнее, чем раньше, и дверь стонала на петлях. Магия пробиралась сквозь нее, тянула меня за волосы и одежду. Что-то снова ее расстроило, или ей просто становилось хуже? Кто знал, продолжались ли магические атаки за океаном?

Я набрала номер снова и ждала, прижавшись спиной к стене, телефон приложив к уху. Гудки шли, а потом связь снова оборвалась.

Энергия в воздухе мешала волнам. Может, я могла бы отправить сообщение, но вряд ли телефоны в Белом доме могли его принять.

Я повернулась к ребятам, поднимающимся по лестнице.

— Не могу дозвониться. Магия вмешивается. Вы можете попробовать?

Сэм ввел номер, который я ему показала, ждал с мрачным видом. Облегчение мелькнуло на его лице.

— Здра… — начал он, но не успел даже первое слово закончить, как связь оборвалась. Он выругался, хмуро глядя на телефон.

Десмонд посмотрел на улицу.

— Нужно пробовать дальше. Может, магия успокоится, и удастся связаться с ними.

— Но вряд ли в ближайшее время, — я расхаживала по крохотному фойе. — Если Брандт сделает что-то ужасное, это наша вина. Мы согласились взять его. Я согласилась взять его, зная его образ мыслей, — я должна была убедиться, что он не осуществит задуманную жестокость. Решимость во время тушения пожара помогла мне успокоиться и сейчас. — Мы можем успеть добраться до Вашингтона к пресс-конференции, если поезда ходят. Можно звонить туда по пути, но если мы так не предупредим, то сделаем это лично.

Сэм медленно кивнул. Десмонд потирал ладони.

— Решено. Уходим сейчас?

— Чем скорее, тем лучше, — я замешкалась, сердце дрогнуло. — Мне нужно сказать Финну, что мы уходим.

Я пошла вниз по лестнице, и Финн выглянул из-за двери, проверяя нас.

— Собрание начинается, — сказал он и разглядел мое лицо. Его глаза потемнели. — Что такое?

— Мы думаем, что Брандт задумал что-то ужасное, и мы не можем связаться с Белым домом, — сказала я. — Мы поедем туда на поезде, чтобы предупредить их. Я вернусь как можно скорее для всего, что нужно сделать тут.

Он разглядывал меня.

— Я не должен вызываться на помощь, да?

Мне хотелось возразить, но его кривая улыбка остановила меня. Он не унижал себя, а был реалистом.

— У меня нет магии, — отметил он. — Я не смогу двигаться тихо, как вам нужно, или помешать тому парню. Я буду мертвым грузом, на который придется тратить силы. Ничего. Надеюсь, я смогу сделать что-то хорошее тут ко времени, когда ты вернешься. А тебе лучше вернуться.

— Финн, — сказала я, не зная, что сказать, чтобы расставание сделать проще.

— Все хорошо, — он притянул меня ближе. — Мы всегда достигали лучших результатов, когда я работал над своей частью, а ты — над своей. Просто… будь осторожна. Они тебя ищут.

— Я это помню, — сказала я. — Надеюсь, я смогу написать тебе, если будут новости.

Он улыбнулся печально, но тепло, и склонился для быстрого поцелуя.

— Если кто и может остановить расширение этой катастрофы, то это ты, Укротительница дракона.

Мои щеки вспыхнули от слов и прозвища, которое я любила так же, как парня, давшего его мне.

— Скоро увидимся.

Я отошла от него с болью в груди и поспешила к товарищам по лестнице. Такси, которое вызвал Десмонд, как раз подъехало к обочине.

Я попыталась позвонить Пентагону еще несколько раз по пути на железнодорожную станцию, но была тишина, а один раз сигнал, что линия занята. Может, происходила серьезная атака. Десмонд попробовал номер горячей линии Белого дома, но тоже не преуспел.

Ветер ревел вокруг нас, когда мы вышли из такси, но поезда ходили, видимо, потому что им пока не нужно было бороться еще и со снегом и дождем. Мы опустились на места в поезде, выдохнув от утомления, а не облегчения.

Мы с Десмондом все пытались позвонить, Сэм искал информацию о пресс-конференции, долго ждал, пока все загрузится. Пронзительный вой ветра раздался у окна, и он напрягся.

— Достойные напали на американское посольство в Румынии, — сказал он. — Только появились отчеты. Они не говорят, но я уверен, что национальную оборону позвали дать отпор.

И это сильнее разозлило магию. Я недовольно вдохнула сквозь зубы.

— И из-за этого простаки переживают из-за безопасности дома.

Сэм опустил голову. Он выглядел в тот миг таким юным, не готовым вести отряды особых солдат в восточной Европе.

— Я оплошал, — сказал он. — Я знал, что Брандт ненадежен. Нужно было держать его под контролем, а не убегать, чтобы осуществить дикий план.

Я решила вмешаться.

— Нет. Ты не должен был подавлять его желание устроить беды. Ты не просил о такой работе. И ты не в ответе за это, потому что та работа осталась позади. Ты всегда приглядывал за нами, проследил, чтобы меня не убили. То, что Брандт решит сделать, только его вина.

— Я дал бы себя убить, чтобы вы смогли уйти. Так делает настоящий лидер.

— Если ждешь, что я буду винить тебя за надежду, что мы выберемся из ситуации, оставшись живыми и вместе, то я не собираюсь, — я посмотрела на свои ладони. — Я помогла ему вернуться домой, зная, какой он. Я привлекла внимание правительства простаков. Если кто и виноват, то это я.

Сэм фыркнул, ясно показывая, что не был с этим согласен.

— Если я не в ответе за это, то и ты не должна быть.

Бремя, что я носила с тех пор, как магия связалась со мной, подвинулся в груди, но я все еще могла дышать с ним.

— Но все так. Я в этом положении из-за своей связи с магией. Я могу только смириться с этим и посмотреть, удастся ли остановить Брандта от его миссии.

Мы обсуждали действия остаток пути — как быстро сообщим кому-то важному об опасности, не попавшись охране у здания. Десмонд открыл карту, и мы договорились о месте, где соберемся, если придется убегать от стражи. Поезд стал замедляться, подъезжая к станции.

Я плотнее укуталась в шарф, пока мы спешили по станции к такси. Мы только вышли за двери, когда магия вокруг меня резко дернулась.

Порыв энергии ударил по мне, толкнув в дверную раму. Боль пронзила плечо. Стекло треснуло рядом со мной, а ждущие машины покачивались на колесах.

О, нет. Я выпрямилась, кривясь. Десмонд озирался, белки его глаз сверкали.

Над крышами зданий снаружи тянулся дым на фоне темнеющего неба. Он сверкал потоками магии. Мне стало не по себе.

— Что происходит? — взвыл кто-то.

— Проклятая магия никак не оставит нас в покое, — проворчал другой прохожий.

Я толкнула дверь, но двое полицейских уже спешили из другой стороны станции. Они махнули нам зайти внутрь.

— Все остаются тут, пока ситуация не будет под контролем, — приказал первый. — На Белый дом напали.

Горло сжалось так, что миг я не могла говорить. Мы попробовали все, что могли, но все равно опоздали.

— Прошу, скажите, — обратилась я хрипло к офицеру. — Вы не знаете, в порядке ли все? Президент и остальные…?

Он смотрел с тревогой и сожалением, пока направлял нас жестами глубже в здание.

— Не знаю.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Финн

Я был во многом не согласен с Ари, но она была права в одном: я нуждался в Лиге. А с идеей выдать ее я сразу же обратился к Луису.

Мы с ним стояли на краю фойе другого торгового центра. Люди сегодня выглядели взволнованнее обычного, многие держались ближе к искусственной рождественской ели с ее мерцающими огнями, словно пытались успокоиться. Большое дерево на площади Рокфеллера упало вчера от магического ветра. Тут мы могли хоть немного укрыться — и Рождество было через пять дней, хоть было сложно ощущать радость из-за грядущего праздника.

— Мы точно можем верить, что они сдержат слово? — спросил Луис, пока мы искали взглядом Ари среди толпы, проходящей в двери.

— Мой отец исполнял чары с условиями вместе с Кругом, — сказал я. — Если я смогу дать им ответственного за смерть моего дяди — и доказательство вины — они уберут меня из розыска и поговорят с Лигой. И они сделают публичное заявление, чтобы маги сосредоточились на созидательных чарах.

Я не смог настоять на большем, попросить у Конфеда и безопасность для Рочио и ее товарищей. Члены Круга, согласившиеся встретиться со мной и папой, смотрели на меня сначала с подозрением, требовали объяснить, почему Лига не пришла к ним с информацией раньше. Я врал сквозь зубы, что мы недавно обнаружили предателя в наших рядах.

От воспоминаний о разговоре и торге насчет стоимости свободы человека мне снова стало не по себе.

«Почему мы не можем поймать преступника сами?» — спросила Каннингхэм, ее голос был чуть мягче из-за присутствия моего отца, а мне пришлось сказать:

«Потому что простаки начинают думать, что вы не способны справиться с врагами. Через пару часов вы сможете объявить, что у вас под стражей человек, что в ответе за первое нападение на здание Конфеда».

Было противно вести такие переговоры, но Круг стал усиленно шептаться, а потом дошел до сделки, о которой я рассказал Луису.

Он не спешил радоваться. Почти все ребята новой магии не участвовали в чарах следствия раньше и не знали, как они эффективны.

— Если я выполню свою часть сделки, они должны выполнить свою, — сказал я. — Это точно, как…

Как чары, мешающие говорить мне об Экзамене, как и о том, что меня вообще зачаровали.

— Как все чары, — закончил я, но не так красиво, как хотелось бы.

— Было бы приятно пойти домой без страха оказаться под арестом, — отметил Луис. Он нахмурился, глядя на толпу. После встречи Лиги, пока я побывал в кабинете отца, а потом у Круга, он смог доставить пару сообщений Ари, сказав, что кто-то предложил идею подставить Круг, которая ей могла бы понравиться. Она согласилась встретиться с ним тут, явно должна была прийти с союзниками.

Мы не одни ее выглядывали. Несколько офицеров Конфеда, как и Лерон с Каннингхэм, затаились по краям фойе, готовые приблизиться, увидев, что я завел разговор с, как они выразились, «нашей мишенью». Ни Ари, ни ее друзья из Лиги не могли магией засечь полноценного мага, который хотел остаться незаметным. Мне нужно было только подтвердить, что она сыграла роль в смерти дяди Реймонда, и они ее арестуют.

Луис переминался. Ари уже должна была появиться.

— Если все в Лиге узнают, как это произошло, не понимая, как она вредила действиями… ничего хорошего не будет.

Я был готов к тому, что и он откажется от такой тактики, и он отказывался, пока я не объяснил все в деталях. Я сглотнул.

— Знаю. Я возьму всю ответственность. Никто и не узнает, что ты участвовал.

Луис пронзил меня испуганным взглядом.

— Я не жду, что ты будешь врать за меня.

Я уже много раз врал за последние несколько недель. Почему не соврать еще немного ради хорошего дела?

— Это не так важно, — сказал я. — Им нужен ты и доверие к тебе больше, чем нужен я. И если им нужно на кого-то злиться, лучше пусть это буду я, чем ты.

Луис не был рад. Но тут мы заметили Ари, проходящую в двери с несколькими друзьями. Он кивнул мне и прошел за задние двери, как мы и договаривались.

Сердце колотилось, я ждал, пока Ари доберется до елки, где они с Луисом договорились встретиться. А потом я пошел вперед.

Стражи из Конфеда следили за происходящим, и я убрал шарф с лица, опустил его на воротник пальто, перестав скрываться. Ари заметила меня в десяти футах от меня. Ее брови подпрыгнули, она отпрянула на пару шагов. Хорошо, что гордость удержала ее на месте.

— Что ты тут делаешь? — напряженно спросила она.

Я поднял руки, пытаясь выразить, что пришел с миром — наверное, наибольшая моя ложь за сегодня, еще и без слов.

— Я слышал, Луис говорил о встрече с тобой тут. Он в пути, но немного задерживается. Я надеялся, что мы пока поговорим. Кое-что проясним.

— Кто сказал, что я этого хочу? — спросила она, не пытаясь быть вежливой.

— Мы враждовали с моего появления в Лиге. Я все еще не согласен с твоими поступками, но нам нужно отыскать компромисс, чтобы преодолеть катастрофу.

Она оскалилась.

— Потому что тебя тревожит только твоя шкура. А Круг и простаки, да и все остальные, в это время портят мир, — она махнула на жуткую погоду снаружи, не смогла подавить дрожь. — Я продолжу гнуть свою линию, а ты можешь заниматься своим делом, и мы посмотрим, что будет у нас в конце.

Она развернулась, схватила телефон, явно хотела написать Луису.

— Постой, — я пытался понять, что сказать, но она уходила. Я не ждал, что этот разговор будет простым, но и не ожидал, что она будет так сопротивляться.

Я с дрожью внутри взялся за то, что точно остановит ее — если я выдержу. Это была уже не ложь, а жестокие манипуляции.

Выбора не было. Через миг она будет вне досягаемости, устроит больше хаоса, и исправить все проблемы, из-за которых она жаловалась, станет вдвое сложнее.

— Ты не знаешь всего, — сказал я, догнав ее. Я говорил тихо, чтобы окружающие не услышали. — Есть способ вернуть магию выжженным. Вернуть связь с магией нам.

— Что? — Ари развернулась, вспыхнули ее волосы с яркими прядями, за опасениями в ее глазах было столько надежды, что она будто пронзила мой живот ножом. Весь ее гнев был от одного источника — Конфед украл у нее магию. И это было видно по ее ужасу, что простаки получали силу вместо нее.

Даже если Рочио была права, и мы смогли бы убедить Круг помочь нам магимедиками, Ари это не затронет. Даже Избранный маг, замешанный в преступлении, лишался сил. Ари и мечтать о таком не смела, а я вывесил это как приманку, зная, что она не достанет.

Может, не стоило так обижаться на ее нападки. Почему бы ей не злиться на меня, когда я хотел такой тактикой передать ее людям, которых она ненавидела? Я уже занимался этим. Я мог только игнорировать стыд, что пробирался из меня.

— Это правда, — сказал я. — Когда все успокоится, мы попросим об этом. Я могу замолвить за тебя словечко, если ты не будешь больше посылать никого за Рочио и мной. Думаю, это справедливая сделка.

Я мысленно кривился от обещания в словах, но смог скрыть эмоции на лице. Ари разглядывала меня.

— С чего мне тебе верить?

— Потому что я понимаю, что ты имела право нервничать прошлой ночью, и я не должен был так отмахиваться от твоих тревог. Но ты должна понимать, что сейчас важнее разобраться с крупными проблемами, чем с разницей во взглядах, — вот только она устроила одну из крупных проблем, когда натравила на нас военных.

Может, моя обычная честность подарила мне немного ее доверия. Я не знал, радоваться или ощущать еще больше вины, когда она повернулась ко мне лицом.

— А за это ты хочешь только, чтобы я оставила тебя и твою девушку в покое? — сказала она.

— И еще… — я робко улыбнулся. — Мы же можем говорить честно? Я понимаю, почему ты хотела ударить по Кругу. Но если я буду просить за тебя, нельзя упоминать правду о том, что случилось с моим дядей. Ты уверена, что маг, которого ты заставила зачаровать дверь здания Конфеда, не проболтается?

Ари скрестила руки на груди, вскинула голову. Я подозревал, что она не оставит без ответа вопрос о ее компетентности.

— Он знает, что, если что-то скажет, я буду против него, и у меня есть люди, которые скажут, что я с этим не связана. Он не станет рисковать, признаваясь в своей роли в смерти члена Круга, даже если ему не понравится, как все прошло.

Это было близко, но я хотел, чтобы Конфед услышал достаточно для обвинений.

— Уверена, что дала ему приказы, не выдав ничего, что подставит тебя?

— Я сказала ему, что нужно было встряхнуть главных. Дать Кругу пищу для размышлений, чтобы они не стали отказываться от переговоров с Лигой. Просто несколько трещин в камне, подтолкнуть его, когда они будут под ним — и все. Но я не вижу в этом связи со мной.

Это было полное признание. Во рту стало кисло, это мешало торжествовать. Оставалось еще одно, если я хотел, чтобы все было чисто.

— Я хочу поручиться и за других в Лиге. Кто еще вовлечен, о ком я не знаю? Я не хочу сюрпризов.

Ари закатила глаза.

— После того шума, что ты устроил, поймав меня, я решила, что лучше залечь на дно. Луис дал понять, что не одобрил это. По крайней мере, если делать это без предупреждения. Не переживай за себя, академик. Я со всем разобралась. Я знала, что делала, — она слабо улыбнулась. — И если ты не сдержишь слово о возвращении магии, я скажу Конфеду, что ты знал, что кто-то нападет, но не помешал. Кому они поверят, когда тебя уже разыскивают?

Угроза была бы важна, если бы стражи Конфеда не ждали по бокам. Я склонил голову.

— Ясно, — мой голос стал хриплым. — Спасибо. Я рад, что мы поговорили.

Ари огляделась.

— Сколько еще Луис будет задерживаться?

Мне не пришлось отвечать. В тот миг два стража Конфеда появились из толпы по бокам от нее. Больше возникло вокруг ее друзей. Ари дернулась, чтобы побежать, но маг рядом с ней выпалил заклинание. Ее ноги застыли от невидимых тисков.

— Ари Хуон, вы арестованы по приказу Конфедерации магов Северной Америки, — сказал офицер. — Вы пойдете с нами. Если попробуете бежать, мы запрем вас до конца поездки.

Ари посмотрела на меня так яростно, что почти обжигала. Я отпрянул на шаг, хотя знал, что она теперь не могла мне навредить.

— Это не только для меня, — сказал я. — Ты подвергла опасности всю работу Лиги.

Конечно, это не отменяло того, как мерзко я ее поймал, заключив сделку с Кругом.

Ари резко вдохнула, но передумала говорить. Наверное, поняла, что оскорбления в мою сторону плохо теперь отразятся на ней. Она поджала губы и позволила офицерам увести ее.

Лерон подошел ко мне.

— Доказательств достаточно, — сказал он. — Твоя сторона чар выполнена.

Я огляделся, но Каннингхэм общаться не собиралась.

— Вы покажете то, о чем мы договорились, вечером?

Он кивнул.

— И заявление о созидательных чарах, как мы и обсуждали. А встреча с твоей Лигой…

Телефон запищал, перебив его. Он посмотрел на экран и тут же побелел.

— Мы обсудим это, как только сможем, — он уже отворачивался.

Я насторожился.

— Что… — начал я, но он уже бежал в толпу.

Я огляделся, но люди не тревожились. Я прошел к дверям, но гул ветра не стал лучше, хотя и не ухудшился. Я переминался с ноги на ногу.

Круг обязан был сдержать свое слово из-за чар. Он не мог просто улизнуть.

Я бродил по магазину пару минут, надеясь, что услышу объяснение, но люди вокруг искали подарки. Я взял себя в руки и вышел в бурю искать такси.

Их было мало в такую погоду, даже вечером. Мужчина, подобравший меня, когда мое лицо уже заболело от холода, выглядел недовольно. Я нырнул на заднее сидение и сидел там, только переживая по пути в Гарлем.

Когда я ворвался в квартиру в подвале, парень, которому она принадлежала, и пара других членов Лиги напряженно сидели на диване и смотрели новости. Мне хватило картинки Белого дома и дыма над ним, чтобы силы покинули тело.

Один из парней оглянулся на меня.

— Говорят, маг-террорист напал во время пресс-конференции в Белом доме. Несколько человек мертвы, президент в больнице… Никто не знает, выживет ли он.

О, боги. Мои ноги дрожали. Я добрался до кресла в углу и рухнул в него в ужасе. Какое-то время никто из нас не говорил и не двигался, мы искали крупицы важной информации в репортаже.

Рочио направлялась туда. Она попала под атаку?

Я решил написать ей, но тут мой телефон зазвонил. Я не узнал номер. Когда я поднес телефон к уху, зазвучал голос сестры с шипением, порой прерываясь.

— Финн? Слава б… предупредить… Это… плохо.

— Что? Тебя почти не слышно, — я подбежал к двери, бросился по лестнице, надеясь, что связь станет лучше.

Шум остался, но в этот раз я уловил каждое слово.

— Правительство хочет объявить чрезвычайное положение, — сказала Марго. — Они ни с кем в Конфеде не советовались. Они поймают всех магов, кто им попадется, как угрозу национальной безопасности.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Рочио

В зале ожидания автовокзала воняло потом и грязью. Сэм, Десмонд и я оказались втиснутыми на скамье рядом с женщиной, которая ела чипсы из пачки, громко чмокая губами, но, хоть было почти утро, и голова сонно кружилась, я не собиралась двигаться. Как и все в здании вокруг нас, мы смотрели на телевизор над окнами.

Громкость была выключена, когда мы приехали сюда на Убере, который вызвал Десмонд, когда мы поняли, что не скоро покинем Вашингтон. После испуганных жалоб один из работников включил звук, чтобы было слышно голоса репортеров, пока все потрясенно молчали.

— Врачи докладывают, что состояние президента серьезное, но стабильное, — рассказывал сухо репортер, словно лидера страны маги убивали почти каждый день. — Они надеются на полное восстановление, хотя могут пройти дни, а то и недели, до того, как он вернется в Овальный кабинет. После первой операции магимедиков попросили отстраниться от его дела.

— Сами себе хуже делают, — буркнул Сэм в шарф, но звучал утомленно, а не раздраженно. После всей боли, что маги причинили за последние пару недель, я не знала, могла ли винить правительство простаков. Они не знали, какими были мотивы Брандта, как и был ли он один.

Явно были другие маги, злящиеся на правительство, и они могли вдохновиться его поступком.

От этого мне было плохо. Я сцепила ладони на коленях, на экране появился Закер.

— Секретарь обороны Джон Закер — герой в этой трагедии, — продолжил репортер. — Свидетели подтверждают, что он защитил президента собой.

Я злилась на Закера, когда он попытался заставить меня сотрудничать с ним, но я не была рада его смерти. Он доверял мне больше всех в Белом доме. Он доверял Брандту достаточно, чтобы подпустить его слишком близко.

В последний миг перед смертью он сожалел из-за своей открытости?

Я не могла больше сидеть и молчать. Я прошептала несколько слов под нос, смогла собрать достаточно трепещущей магии, чтобы прикрыть наши голоса на пару минут. Но я все равно говорила тихо с комом в горле.

— Мы должны были раньше понять, что такое произойдет… и предупредить их.

Сэм повернулся ко мне.

— Без слов его друга мы бы и не подумали, что Брандт решил зайти так далеко. Если был он что-то такое не планировал, мы устроили бы для него проблемы и спровоцировали, а не предотвратили бы катастрофу.

Было сложно утешаться этим, когда я не представляла, куда уже хуже. Я потерла глаза.

— Я думала, что все заодно, что я показала людям… что могла вести… — от усталости я даже не могла собрать слова в предложение. Может, я увлеклась, и потому все пошло не так.

— Мы тоже не знали, что он затевал, — напомнил Десмонд.

Я отмахивалась от возражений Брандта насчет простаков. Я не замечала его беспокойство, считая это его обычным раздражением, а не чем-то больше.

Новости переключились на историю о каком-то корпоративном слиянии, на которое мне было плевать. Я подвинулась, но попа словно прилипла к скамье. Было еще полчаса до первого автобуса в Нью-Йорк. Я проверила телефон, но не ждала сообщений от Финна в такое время.

Я написала ему, когда мы покинули железнодорожную станцию, чтобы он знал, что я была в порядке. Он сказал прибыть в колледж, когда мы будем в городе, что-то серьезное происходило с правительством простаков после атак, и мы должны были вести себя осторожно, скрывать лица. Я не хотела испытывать судьбу и давать им узнать меня после того, как один из моих товарищей попытался убить президента.

Если власти простаков не были уверены, что я была заодно с террористами, раньше, теперь точно были.

Сэм рискнул купить нам еды из автомата. Десмонд постукивал ритм на бедре.

— Солдат тут нет? — спросила я.

Он покачал головой.

— Я не заметил. Они, наверное, все еще в столице, — мы были в часе от столицы. Он взглянул на меня. — Ты знаешь, что не можешь винить себя во всем? Даже если бы мы поняли раньше, Брандт начал атаку. Он виноват.

— Но если бы я поступила иначе, может, у него и шанса бы не было. Или я могла бы отговорить его.

— Так могли бы сказать десятки людей. Это не… — он сделал паузу, словно подбирал правильные слова. — Даже в книгах и фильмах, где все выдумано, и персонажи могут быть идеальными, герои все время ошибаются. Люк Скайвокер постоянно ошибался. Это было его отличительной чертой. И даже не будем начинать про Бильбо Бэггинса.

— Я лишь смутно представляю, кто эти люди, — пришлось сказать мне.

Он цокнул языком.

— Кошмар. Если мир вернется в норму, нам нужно познакомить тебя с фэнтези. Но намек ты поняла? Даже самые известные герои не всегда принимали идеальные решения. Но они были за правильное и не сдавались, даже если видели ошибки.

— От этого мне должно стать лучше?

— Я на это надеялся. Сработало?

Я проверила тревогу и вину в себе.

— Может, немного.

Десмонд криво улыбнулся.

— Слушай, я и не ждал, что все сразу успокоится. Но я видел достаточно, чтобы доверять тебе. Ты знаешь, что нужно магии, больше, чем кто-либо. И если мы потеряем магию, я не знаю, сможем ли исправить остальное. Целое измерение в мире пропадет… И я не считаю, что мы провалились, потому что ты все еще борешься за магию. И я буду рад, если ты продолжишь.

Это лучше утихомирило тревогу во мне, чем его слова до этого. Я вдохнула.

— Ладно, — сказала я. — Спасибо за это. И… надеюсь, я смогу вернуть всех из-за океана целыми. Ты же ничего не слышал от Леони с тех пор, как мы сбежали?

Его улыбка сменилась хмурым видом. Я не знала, были ли официальные отношения между ним и девушкой, которую мы встретили на Экзамене, с которой потом работали за океаном, но они были достаточно близко, чтобы расстояние и неизвестность грызли его.

— Нет, — сказал он. — Я не давлю, но, если ты и этого добьешься, я обеспечу тебе трофей.

Я невольно издала смешок, но приглушила его ладонью и шарфом, хотя магия все еще прикрывала нашу беседу.

Когда прибыл автобус, мы забрались в него, заняли три места в самом конце. Я так устала, что смогла проспать часть дороги. Автобус тряхнуло, когда он остановился на автовокзале Порт-Аторити, и я проснулась.

Ветер дул нам в лица, когда мы вышли наружу. Дальше по улице на тротуаре лежала разбитая вывеска магазина. Крыша стонала, магия впилась в меня, а потом оторвалась. Несколько машин на дороге в такое раннее время ехало ужасно медленно.

Мы решили пойти в колледж пешком, держась за стены зданий, чтобы укрываться. Мы добрались до каменного фасада Академии, и мои ноги подкосились.

Я отдала все за шанс попасть сюда. Что бы Финн ни говорил, люди, управляющие тем местом, были теми же, кто одобрил пытки на Экзамене и согласился отправить Чемпионов за океан биться в их сражениях против своей воли. Я не думала, что они были рады, что их особые солдаты дезертировали.

«Мы тут, — написала я Финну. — Я не знаю, входить ли?».

Он ответил через секунды.

«Сейчас буду».

Входная дверь открылась меньше, чем через минуту. Щеки Финна были румяными, он бежал. При виде него мое тело потянулось вперед, словно к магниту. Мы пересекли улицу и поспешили по лестнице, он впустил нас внутрь.

Как только дверь закрылась, Финн притянул меня к себе. Его объятия были крепкими, как когда я перенесла нас от солдат из номера отеля. Я сжала его в ответ, не желая отпускать, но зная, что не могла вечность просто держаться за него.

Когда я отодвинулась, мой взгляд скользнул по широкому холлу с пышными украшениями. Тут было пусто, но гул негромких голосов доносился из комнат дальше.

— Что происходит? — спросила я. — Почему мы тут? — Круг явно не собирался уже арестовывать Финна.

Его щеки порозовели сильнее, он опустил голову.

— Я… договорился с Кругом. Заставил Ари признаться в участии в смерти моего дяди и отдал ее взамен на перемирие между Конфедом и Лигой. Она сказала солдатом простаков, где тебя найти, и было опасно позволять ей вмешиваться и дальше в то, что ты пытаешься достичь. А потом мы услышали о президенте и всем…

Он тряхнул головой, посмотрел на меня, потом на Сэма и Десмонда.

— Не знаю, видели ли вы уже. Марго позвонила и сообщила, что правительство простаков пошло против магов, но она не могла долго говорить.

Пошли против магов? Лед покалывал сквозь усталость.

— Я ничего не заметила, они только убрали магов от лечения президента.

— На всякий случай, несколько магов собралось тут. Мои родители и их друзья убедили Круг, что им нужно быть готовыми обеспечить убежище для всех магов, если будет нужно. Луис и Тамара и еще несколько человек пришли рано утром. Мы надеемся поговорить с Кругом позже о других делах, если ситуация не ухудшится.

— Твоя сестра… — начал Десмонд, но голова выглянула из двери в коридоре.

— Эй, Локвуд, — позвал парень. — Это происходит. Тебе нужно увидеть.

Сердце дрогнуло. Мы поспешили к классу.

Луис и Тамара сидели за столами вместе с несколькими членами Лиги, чьи имена я не знала. Кто-то поставил ноутбук с лентой новостей на стол профессора во главе комнаты. Желтая полоска внизу видео сообщала, что прямой эфир был посвящен срочным событиям.

За репортером, сидящим за столом, в маленькой картинке в правом верхнем углу был мужчина в костюме, говорил за кафедрой на сцене, и я узнала в комнате зал пресс-конференции Белого дома.

— Белый дом объявляет чрезвычайное положение, — говорил репортер. — Все маги в стране должны прийти в назначенные места, чтобы их оценили на возможность угрозы. Пресс-секретарь МакКлюр сказал на конференции, что для многих граждан, зарегистрированных в Конфедерации, это будет просто формальностью.

Пресс-секретарь появился на весь экран.

— За последние несколько дней стало понятно, что группа магов в Конфедерации хочет подавить и даже уничтожить основу нашей страны, — сказал МакКлюр строгим голосом. — Мы еще не решили, насколько эти действия связаны с террористами, но ради безопасности всех граждан мы хотим разобраться с угрозой быстро и тщательно.

Холод собрался в моем животе.

— Группа магов, грозящих национальной безопасности? — сказал Десмонд. — О чем он говорит?

— Они думают, что я соврала Закеру о простаках со способностью к магии, — напомнила я ему. — И что я сделала это, чтобы сдержать атаку по мятежникам, в теории — помочь им. Думаю, поступок Брандта не изменил их мнение.

— А потом мы выступили открыто, и Брандт напал на президента, — Сэм скривился. — Они должны понять, что люди, что помогают нам скрываться… они обвинят и тех магов.

На экране появился репортер.

— Чтобы ускорить решение проблемы, солдаты были посланы в города с самым большим населением магов: Нью-Йорк, Хьюстон, Сан-Франциско, Портлэнд. Они сопроводят зарегистрированных магов в назначенные места для допроса.

В городе всюду снова будут солдаты. У них должен быть доступ к данным Конфеда, а там были и адреса — они пойдут от двери к двери, собирая людей? Они придут сюда? Я не могла представить, как заносчивые маги Круга поддаются плену, хоть и временному.

— Нам выйти и объяснить все? — спросил Десмонд. — Рочио может доказать, что не врет.

— Если они захотят слушать. Если они не пристрелят нас на месте. Я не могу доказать что-то быстро, — я не сразу научила Закера колдовать, и того доказательства не хватило, чтобы развеять все его сомнения.

— Думаю, все зашло слишком далеко, — мрачно сказал Сэм.

В сюжете показали большой зеленый грузовик армии, стоящий у дома на обычной улице, которая не отличалась от той, где я выросла. Две фигуры в форме подошли к двери, одна постучала, а другая сверилась с планшетом.

Женщина с растерянным видом открыла дверь. Они коротко поговорили, чего не было слышно нам, и один из солдат схватил ее за руку и повел по ступенькам к машине. Другой прошел внутрь, через минуту вывел мужчину — видимо, ее мужа, — и мальчика лет десяти на вид.

Мое сердце дрогнуло.

— Приглушенных магов и Выжженных забрать будет проще всего, — сказала я. Люди, как мои родители. — Они не смогут отбиться магией.

Я вытащила телефон, Финн и Луис переглянулись.

— Мы поговорили с Кругом, они подтвердили, что продолжат предлагать тут укрытие, — сказал лидер Лиги. — Так мы сможем связаться со всеми членами Лиги и сообщить им, что им можно присоединиться к нам.

Они вышли из комнаты, а я набрала номер мамы. Гудки шли, хоть и с помехами, но никто не отвечал. Я прикусила губу.

Было рано. Папа мог спать после ночной смены, а мама могла быть в душе или тоже спать.

— Мне нужно забрать родителей, — я развернулась.

Сэм тут же выпрямился, хотя явно устал не меньше меня.

— Нужна помощь?

— Я… — помощь требовалась, если солдаты попали туда раньше меня. — Я приму, если ты хочешь помочь.

Он кивнул, и Десмонд подошел к нам, как единая команда, какой мы стали в Эстонии. Благодарность пронзила меня, но паника гудела громче.

— Скажи Финну, куда мы пошли, — сказала я Тамаре. — И если возвращаться в колледж будет опасно, напиши, как только это будет известно.

— Поняла, — сказала она.

Снаружи с воем ветра моя решимость увяла. Как нам быстро добраться до Бруклина?

Сэм прошел к синей Тойоте, стоящей чуть дальше по улице.

— Они уже считают нас преступниками, — сказал он. — И мы одолжим, а не украдем.

Я не хотела соглашаться, но большая часть меня не могла мешкать.

— Хорошо, — сказала я.

Он отпер дверцы напряженными чарами, и мы с Десмондом запрыгнули внутрь. Еще короткая строка, и двигатель заурчал.

Я сжала края сидения, морща нос от запаха дыма сигарет в салоне. Сэм отъехал от обочины под рев ветра.

— Куда едем? — спросил он, машина раскачивалась.

— Бруклин, — сказала я. — По этой дороге к пару Авэ, а потом к мосту.

Сердце колотилось, пока я направляла его к дому моих родителей, вздрагивало всякий раз, когда порыв ветра и магии грозил перевернуть машину. И сердце застыло, когда мы проехали мимо одной из тех зеленых машин армии.

— Направо, — сказала я. — Налево… Стой!

Еще грузовик стоял как раз у моего дома. Dios mio, ayúdame.

— Мы с тобой, — сказал Сэм. — Если хочешь забрать их отсюда, мы одолеем пару солдат.

Все кости в моем теле кричали так сделать — ворваться в квартиру и увести маму с папой от солдат, как я унесла Десмонда и Финна из отеля. Но…

— А потом? Если они открыто убегут, они будут беглецами. Преступниками, — это было бы лучшим вариантом? Что сказал бы Хави?

Я не могла представить совет старшего брата.

Я колебалась, а солдаты вышли из дома, толкая моих родителей перед собой. Папа был в штанах пижамы в крапинку. Они были в наручниках — из-за связи со мной? Я дернулась на сидении, но от мысли, насколько могу ухудшить ситуацию, осталась в машине.

Солдаты увели их в грузовик и захлопнули дверцы.

— Мы должны узнать, куда они забирают людей, — сказала я, мы могли сделать хоть что-то полезное для тех, кого задержали. Грузовик уже отъезжал.

Сэм ждал, пока нас не стала разделять почти вся улица, а потом завел двигатель. Я взглянула на него, на Десмонда, пока машина ехала вперед.

— А ваши семьи? Они будут в порядке?

— Если они остановятся на магах городов с Академиями, мои родители смогут залечь на дно, — сказал Десмонд. — В Чикаго магов не так и много.

— Мои в Сан-Франциско, — сказал Сэм. Его коричневая кожа побледнела у костяшек, где он сжимал руль. — Но я не могу им помочь отсюда.

— Мы не можем помочь даже тем, кто тут, — сказала я с растущей болью в груди.

Грузовик повернул налево, и мы последовали за ним через пару секунд. Он направлялся туда, откуда мы приехали — за мост к южной окраине Манхэттена. Несколько минут спустя он подъехал к невысокому кирпичному зданию, что занимало всю улицу. Школа, которая была пустой во время зимних каникул.

Толпа стала собираться вокруг здания, все больше людей присоединялось, пока мы подъезжали. Даже с ветром, треплющим волосы и одежду, они радостно завопили, когда грузовик остановился. Солдаты повели магов к зданию под вопли толпы.

Сэм припарковался дальше по улице.

— Те, что против магии, — понял Десмонд. — Они явно рады такому повороту.

— Да, и держите их там! — крикнул кто-то, доказывая его слова.

Поспешив к моему дому, последовав за грузовиком, я поверила, что чего-то достигну. А теперь я смотрела на кирпичные стены, скрывшие моих родителей, и толпу людей, желающих увидеть меня и всех, как я, запертыми, и безнадежность охватила меня.

Я сжала кулон, который дала мне мама. Я могла выдать себя им, как сказал Десмонд. Я могла пройти к зданию и принять то, как со мной обойдутся. Может, они будут мягче с моими родителями, когда схватят меня. Так поступила бы хорошая дочь?

Но я была не только их дочерью. Я была избрана магией. Я была лидером небольшой, но растущей группы простаков, раскрывающих свои таланты. Я так много хотела сделать, мне нужно было многое сделать.

Боль сдавила горло. Если я лишусь свободы, пытаясь защитить родителей, останется куда больше людей без защиты. Как я могла решиться на такое? Даже если отказ бил по совести кинжалом.

Por favor, Dios, пусть они будут в порядке. Пусть поймут.

— Верни нас в колледж, — хрипло сказала я.

Сэм миг смотрел на меня, неловко изогнув губы. Он повернул машину к той судьбе, что ждала нас там.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Финн

Что-то было не так с нашим миром, ведь реальность теперь была страшнее Экзамена. Девушка, которую я любил, скрывалась от солдат. Власти страны требовали от нас сдаться для некой оценки. То, что маги существовали, стало чрезвычайным положением.

Я хотел перемен, но все шло не в том направлении.

Но Рочио пока была в безопасности. Я успокаивался, слушая ее ровное дыхание, пока она спала на одной из кроватей в лазарете. Почти все из нас спали на полу со спальными мешками или одеялами, которые принесли в колледж некоторые маги, но я уговорил магимедиков отдать кровати Рочио и ее товарищам на время. Судя по их виду, они были без сил. Она почти не шевелилась, пока спала.

Я не сразу смог убедить ее отдохнуть. Даже когда я объяснил, что Круг отказывался сотрудничать с правительством простаков и оградил здание чарами, она спорила, что от них нужно требовать больше, спорила, а глаза слипались, голова опускалась от усталости. И когда я отметил, что она сможет внятно выразить свою точку зрения, когда отдохнет, она сдалась.

Тамара подошла к порогу, когда я вышел.

— Думаешь, Круг оставит их, а не отдаст простакам, чтобы порадовать их? — тихо спросила она.

— Они согласились обойтись без санкций, — сказал я. — Вряд ли они хотят сейчас радовать правительство простаков. Мы помогали им десятки лет, а они все еще не доверяют Конфедерации настолько, что так с нами обращаются? Мы сотрудничали во многом, но идти самим в оковы, пока они не посчитают нас «безопасными», глупо.

Еще не было репортажей об отпущенных магов из зданий, куда их увозили солдаты, хотя прошел почти целый день с начала поимки людей. Солдаты забрали так много магов, что стали перемещать некоторых жителей Нью-Йорка в другие здания за городом.

— Надеюсь, они так и думают, — Тамара кивнула на коридор. — Прибыла еще группа из Лиги, некоторые сильно потрясены. Дом почти полон.

Больше сотни человек из Лиги уже прибыли, многие взяли с собой членов семьи, Приглушенных или Выжженных. Несколько семей старой магии, включая мою, остались тут ради безопасности толпы, хотя многие оставались в своих домах.

— Военные должны понимать, как глупа эта ситуация, — сказал я, когда мы побрели прочь. — Они забирают магов с крупицами сил, а то и без сил, ведь они не могут защититься, но они и не могли навредить, — я указал на свою метку. — От меня столько же угрозы, как от любого простака.

Уголки губ Тамары приподнялись.

— Не знаю. Ты доказал, как по мне, что можешь повлиять талантами, помимо магии.

Группа вышла из комнаты впереди. Судя по одежде и общему потрясению из-за роскоши колледжа, это были члены Лиги, а не беглецы из старой магии. Один из ребят заметил меня и напрягся. Он махнул на меня и шепнул что-то остальным. И они тоже помрачнели.

Это мне не нравилось. Мои плечи напряглись, когда мы приблизились, но я старался выглядеть дружелюбно.

— Вас хорошо устроили?

— Будто тебе есть дело, Локвуд, — парировал парень. — Ты, наверное, ждешь шанса, чтобы бросить остальных, как сделал с Ари.

Моя кожа похолодела. Я ожидал последствия того решения, но посреди хаоса забыл, что они еще не наступили.

Его громкий голос привлек еще несколько членов Лиги у дверей в коридор, чтобы узнать, что за шум. Луис вышел из класса дальше по коридору, хмурясь. Я удерживал решимость, хоть ощущал свежую волну стыда.

Может, мне и не нравилось, как низко я пал, чтобы достичь результата, но результат был правильным. Случай с Брандтом только доказал, что доверие к тому, кто уже показал себя готовым действовать жестоко и самостоятельно, могло привести к ужасам.

— Она действовала сама, наказывала, кого хотела, не думала об общем благе, — сказал я как можно спокойнее. — Она в ответе как минимум за одну смерть. Я не сделал ее преступницей. Она сделала это сама. Я только выдал ее.

— И, конечно, ты и твои друзья из старой магии решили, что делает человека преступником. Она все время была права насчет тебя, говоря, что ты побежишь к своей семье и остальным, когда станет тяжело. И ты доказал ее слова, да?

Я не знал, как ответить. Пока я мешкал, девушка неподалеку сказала, хмурясь:

— Погоди, Финн, Ари арестована?

Парень, который явно был другом Ари, усиленно закивал.

— Я все это видел. Она уже нервничала, так что попросила проследить у двери места встречи. Он делал вид, что дружески болтает, а потом — бум — и стражи Конфеда увели ее.

— Потому что она призналась, что приказала чарами убить члена Круга, — сказал я. — Она сама это сказала.

— Уверен, ты ее заставил хитростью. Что это означает? Он заслужил погибнуть.

Гнев вспыхнул во мне, жар охватил тело. Я старался совладать с эмоциями.

— Мы бы считали не так, если бы кого-то из Лиги убили, потому что Конфед решил мстить нам.

Кэллам присоединился к растущей толпе в коридоре.

— Зачем ты побежал к ним? — спросил он, щурясь с подозрением. — Они не могли сами отыскать виновного?

— Я пытался помочь всем нам, — возразил я. — Я хотел доказать, что мы не собираемся скрывать тех, кто вредит Кругу и остальному Конфеду. Думаешь, они позволили бы Лиге тут прятаться в ином случае?

— Он прав, — сказала Тамара рядом со мной. — Порой нужно принимать тяжелые решения для общего дела. Мы были бы задержаны, если бы Финн не заступился за нас.

— Бросив при этом одну из нас под ноги, — буркнул кто-то. Я скользнул взглядом по фигурам, заметил Марка и вздрогнул. Говорил не он, но он глядел на меня с опаской, кривя губы, и от этого мне было не по себе.

Луис прошел сквозь небольшую толпу.

— Я могу подтвердить, что Ари стояла за раной мистера Локвуда у здания Конфеда, — сказал он. — Если вы не устраивали чью-то смерть, вы не должны считать, что находитесь в том же положении. В этот раз дело не в борьбе Конфеда и Лиги.

Его заявление вызвало больше тревожного шепота. Вряд ли я мог что-то исправить, сказав, что Ари угрожала и Рочио. Многие тут едва ее знали, кроме того, что простаки разыскивали ее. Они могли посчитать ее угрозой, как сделала Ари, а не важным союзником.

— Говорите, что хотите, — сообщил друг Ари. — Я не буду участвовать в его планах. Кто знает, что он решит сделать дальше, чтобы сохранить хорошее отношение этих снобов?

Несколько шепотов после этого звучали согласно. Протест подступил к горлу, но я сжал зубы. Я постарался им объяснить, но этого не хватило, чтобы они передумали. Если я не закрою тему, буду выглядеть как угроза.

Почти все члены Лиги отодвинулись от меня, Марк — с ними. Луис, как всегда, управлял по-своему. Он махнул на один из классов.

— У нас есть проблемы важнее, да? Давайте продумаем план на случай, если чары защиты падут, или если Круг передумает, и нам придется быстро покидать колледж.

Тамара сочувствующе улыбнулась мне и пошла за ними. Я переминался с ноги на ногу, хотел быть частью разговора, но и боялся, что половина группы разойдется из-за меня. Решимость, что провела меня в ситуации с Ари, давила камнем в животе.

Что бы я ни дал им, Круг не стал уважать меня больше, чем раньше. Лерон даже не сообщил мне о нападении на президента, убежав вчера. Они работали со мной тогда и этим утром, потому что рядом были мои родители. А теперь большая часть Лиги относилась ко мне с подозрением.

Я пытался придумать стратегию, выгодную обеим сторонам… а мог потерять место с обеих сторон.

Я закрыл глаза. Quam bene vivas referre, non quam diu*. Это мало утешало.

Шаги простучали по полу за мной. Я обернулся и увидел экзаменатора Халиль — Сальму Халиль, ведь мы уже были не на Экзамене — подходящую ко мне. Новая вспышка стыда пронзила меня от мысли, сколько она могла услышать.

Если она и поняла, как меня унизили, она лишь мягко улыбнулась.

— Порой мы совершаем поступки, переживая из-за того, что случится с людьми, даже если они это не ценят. Я рада, что ты тут.

Я медленно выдохнул.

— И я, — признался я, хоть мне не нравилось, каким методом я сюда попал.

— У меня хорошие новости, — сказала она и кивнула туда, откуда пришла. — Готовясь к утреннему заявлению, правительство простаков потребовало, чтобы все команды национальной защиты вернулись в Америку. Мы только приняли несколько отрядов, и в одном из них был твой друг.

Мое сердце подпрыгнуло.

— Где?

Ее улыбка стала шире.

— Идем.

Она повела меня к концу коридора и вверх по лестнице. Как только мы попали в коридор выше, я посмотрел на человека, которого и надеялся увидеть. Колени сжались, а потом ноги понесли меня вперед.

— Приша!

Моя лучшая подруга обернулась и поспешила ко мне с улыбкой.

Я неделями не видел ее, и я невольно отметил, как она чеканила шаги, как четко двигалась после тренировок и сражений. У нее был новый шрам — бледная полоса на челюсти и шее — где магимедики не успели залечить рану вовремя. Она не была похожа на себя. А потом крепко обняла меня и снова стала Пришей.

Я все глядел на нее, когда она отодвинулась, стараясь не пялиться на шрам. Я сжал ее ладони и спросил:

— Ты в порядке? Я так переживал с тех пор, как мы поняли… Я говорил с твоим папой, но он мало мне отвечал.

Она рассмеялась.

— Он говорил. Возмущался, словно твой статус преступника мог задеть его по телефону. И нам нужно сделать… — она замолчала, не могла говорить, но я понимал ее. Веселье Приши увяло. — Это было ужасно. Это точно все описывает.

— Я просто рад, что ты вернулась, и что ты теперь тут, а не там, куда они тебя посылали, — я сжал ее ладони.

Я хотел бы сказать ей, что все будет хорошо, но ее вернули не из-за этого. Она могла попасть из огня да в полымя.

Приша явно уловила бурю внутри меня по выражению моего лица. Она подвинула меня в сторону от вернувшихся Чемпионов, которые тихо болтали между собой.

— Ты в порядке? Я так понимаю, тут тоже не пикник был.

Я отмахнулся от ее тревоги.

— Это не сравнить с тем, что пережила ты.

— Это не ответ, — она строго смотрела на меня. — Что ты затеял?

Я посмотрел на пол. Признание прозвучало с запинками:

— Я… не знаю, осталось ли у меня дело. Захотят ли идти со мной дальше остальные. Но я хотя бы добился того, что пока что к лучшему.

Приша хмыкнула.

— Группа, с которой ты работал, вдруг стала к тебе холодна?

— Я сам виноват, — я провел ладонью по лицу. — И это моя проблема. Это… сложно быть между тем, где я вырос — ту сторону себя я не могу отбросить — и людьми, которым нужно помочь… но, может, они не хотят этой помощи от меня.

— Эй, — она стукнула меня по плечу. — Они глупцы, если подавляют тебя, — он моей гримасы она настойчиво продолжила. — Слушай, я знаю, каково разрываться меж двух сторон. Между обществом магов и семьей простаков, быть новой магией посреди новичков из старой магии и учителей. Это не весело, но ты потом сосредотачиваешься или на том, что люди не принимают, или на том, что они примут, и делаешь лучшее. Даже если порой получается так себе.

Она поджала губы, явно думая о своих поступках на Экзамене: как она согласилась шпионить за товарищами, чтобы стать Чемпионом. Я не знал, как ей сказать, что я был благодарен за ее веру в меня, хоть это не могло починить уже разбитые связи, и как мне не было дела до того, что теперь ощущалось как далекое прошлое. Я смог только еще раз обнять ее.

Она взглянула на своих коллег и помрачнела. Когда Приша повернулась ко мне, ее лицо осталось полным теней.

— Что теперь, Финн? Простаки относятся к нам как к предателям, хотя мы столько пережили из-за них… Я не знаю, есть ли тут что-то «лучшее». Как нам разобраться с этим бардаком?

Мое горло сжалось, но я не мог ей врать. Самым честным ответом было:

— Я не знаю.

* — важно, как хорошо ты прожил жизнь, а не как долго

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Рочио

Я проснулась вялой, словно могла бы проспать еще день или два, чтобы отдохнуть. Но как только я поняла, где находилась, настороженность ударила меня по голове. Я села на койке с рывком, подавив зевок.

Сэм и Десмонд еще спали. За окном лазарета колледжа угасало солнце. Видимо, близился вечер. Я видела отсюда только раскачивающиеся ветки дерева неподалеку. Магия трепетала в комнате вокруг меня рывками и вспышками, и это разбудило меня еще сильнее.

Желудок сжался. Я не могла оставаться тут и дальше, если хотела помочь.

Я выглянула в коридор, Финн как раз шагал к лазарету. Судя по его виду, он собирался проверить меня.

— Тебе стало лучше? — спросил он, добравшись до меня.

— Насколько это возможно, — я протерла глаза. Мысли вернулись к последнему четкому воспоминанию перед сном. — Есть новости про оценку магов? Сколько людей они отпустили?

Он скривился.

— Ах, никого, насколько мы знаем. Потому мы все еще тут. Это все сильнее выглядит как жестокость, скрытая за «просто формальностью».

Мои родители все еще были заперты в той школе. Как солдаты обходились с ними — хуже, чем с другими магами, чтобы они выдали обо мне информацию, которой не владели?

— Насколько известно, никому и не навредили, — быстро сказал Финн из-за моего выражения лица. — Они просто… тянут с оценкой. Есть и хорошие новости. Из-за недоверия к магам правительство простаков убрало особые отряды из-за океана. Приша и Леони тут.

Это было хорошо, потому что меня радовало, что ребята, которых я оставила, были все еще в порядке, и потому что магические атаки за океаном кончились. Я взглянула на стену, словно могла видеть мир снаружи.

— Может, магия начнет успокаиваться, раз те команды не активны, — сказала я. — Пока что она все еще бушует.

Финн скривился сильнее.

— Не знаю насчет этого. Отряды вернулись прошлой ночью, но стало только хуже. Насколько мне видно. Посмотри сама.

Он поманил меня в маленький кабинет, который не был занят, но там было большое окно. Я прижала ладони к холодному стеклу. Вид за окном приковал меня к месту.

На первый взгляд буря была не такой сильной, как раньше. Молодые деревья раскачивались. Дверь офиса на другой стороне улицы дико хлопала, и тихий стук становился громче… и снова утихал. Тенор магии ощущался утомленно, а не яростно. Но я вскоре заметила больше следов разрушений.

На середине улицы лежал фонарный столб. Порванные провода трещали, искры летели на асфальт. В другой стороне одна из оставленных машин была на боку.

Я глядела, а магия собралась вокруг меня и сжалась. Дверь офиса напротив сорвалась с петель, пролетела несколько футов, выгнувшись огромной вмятиной.

— Такое мы и видели, — сказал Финн. — Магия словно истончилась, но это ее так беспокоит, что она бьется сильнее из последних сил.

— Как давно она так себя ведет? — спросила я, страх пробрался в легкие.

— Столб упал пару часов назад. Машину она ударила полчаса назад. Вспышки происходят все чаще.

Я тихо выругалась. Я не смогла выспаться, но казалось, что я проспала слишком долго.

— Нам нужно поговорить с Кругом, — сказала я. — Возможно, они не смогут защитить нас в этом здании, хоть нас тут много. Магия дичает, и простаки только сильнее будут бояться нас. Круг не может держаться в стороне, они должны признать, что простаки могут управлять магией, что я не врала Закеру, и нам нужно, чтобы все стали работать над созидательными чарами сейчас.

Чары, чтобы потушить огонь, немного успокоили магию, но ненадолго. Но тогда и работало всего несколько десятков людей. Если весь город будет колдовать даже мелочи, чтобы исцелить или починить, мы сможем успокоить магию за несколько часов.

— Круг давно не выходил из большого зала, они советуются с моими родителями и семьями старой магии, — сказал Финн. — Но разговоры никуда не заводят. Если хочешь ворваться на эту встречу, я с тобой.

— Хочешь позвать Луиса и Тамару — или кого-то еще — туда? — спросила я.

Он покачал головой, кривясь, но явно пытаясь это скрыть.

— Лига занимается своими делами. Только ты можешь рассказать о происходящем с магией. Вряд ли мы можем сейчас отвлекать их другими проблемами.

Я кивнула.

— Хорошо. Веди.

Пара стражей стояла у тяжелой деревянной двери, где остановился Финн. Он посмотрел на них, стиснув зубы.

— Нам нужно поговорить с Кругом. Это срочно.

Один из стражей скептически посмотрел на него.

— Скажите им, что Рочио Лопез знает, как справиться с ситуацией, — добавила я. Я не знала, будет ли влияние от этих слов, но Круг должен был уже понимать, кем я была, и что я была вовлечена в этот кризис сильнее их всех.

Мое имя не произвело впечатления на стража, но он вошел в зал. Дверь осталась приоткрытой — ничего не было видно, но голоса слабо доносились из щели. Я не могла разобрать весь разговор, но возник спор. Финн мрачно улыбнулся.

— Мой папа и остальные уговаривают их выслушать нас, — сказал он, умудряясь звучать гордо и смущенно одновременно.

Я взяла его за руку, и он крепко сжал мою ладонь. Через минуту дверь открылась шире.

— Хорошо, — сказал страж. Входите.

Я отпустила Финна, и мы прошли в зал. Я пыталась выглядеть увереннее, чем нервный подросток, но все испортила потрясением от зала. Я ждала кабинет или аудиторию класса, но это место было похожим на спортзал в моей старой школе, хотя тут не было спортивного инвентаря, только длинный стол в конце комнаты. Может, как мой класс магии использовал спортзал, так и ученики колледжа тренировали крупные чары в таком месте.

Комната была большой и почти полной. Семь оставшихся членов Круга сидели за столом, вокруг них стояла толпа из сотни представителей старой магии, включая семью Финна. Они говорили с Кругом миг назад, но теперь почти все посмотрели на нас. Даже Финн опешил.

Он все равно шагнул вперед, и я за ним, проходя сквозь толпу, пока мы не добрались до стола Круга. Лерон сидел с левого края, лицо ничего не выдавало, хотя он точно знал, кем я была, и что собралась говорить. Женщина, которая была в новостях в первый день — Финн вроде звал ее Каннингхэм — была рядом с ним. Ее глаза блестели как сталь. Она точно была не из податливых.

— Вы сказали, у вас есть решение ситуации, мисс Лопез? — сказал старик в середине стола. Он выглядел и звучал так, словно разговор со мной тратил их время. — Говорите.

Я вдруг резко ощутила толпу за нами. Финн рассказал родителям и сестре о потенциале магии простаков, но я не знала, кто еще знал, и как Круг отреагирует на мое сообщение об этом.

Что ж, кто не знал, узнает теперь. Если Круг не хотел, чтобы информация прозвучала так, должны были заняться этой проблемой раньше.

— Хорошо, — сказала я. — Все невероятно просто, только нужно признаться правительству простаков, что вы врали. Нужно сказать им, что вы скрывали факт, что у простаков есть ограниченный доступ к магии. Покажите им базы данных, как-то еще докажите. А потом нам нужно научить обычных жителей основам, чтобы успокоить магию. Если мы привлечем достаточно людей и быстро, мы…

— Что она говорит о простаках? — грубый голос перебил меня, раздался сзади. Растерянный шепот зазвучал следом, но голосов было не так много, как я ожидала. Семья Финна явно стала распространять информацию среди товарищей-магов.

Заговорил голос, в котором я узнала сестру Финна:

— Оценки, которые Конфедерация проводит с ранних дней Разоблачения, показывают, что у всех простаков есть немного таланта к магии, просто его не хватает, чтобы понять самому, без подсказок.

— Они врали не только простакам, — отметил кто-то. — Но и почти всем нам.

— А теперь слушайте, — сказала Каннингхэм. — Если бы вы присоединились раньше, то знали бы, что мы это уже обсудили, — она прибила меня взглядом к месту. — Мы не хотим, чтобы военные простаков поймали нас как преступников, и если они узнают, что мы делали десятки лет, будут считать нас уродами. Они захотят еще сильнее наказать нас.

Я уставилась на нее.

— Или поймут, что мы в этом вместе, и они могут разобраться с недоверием к вам после того, как мы остановим магию от угасания или разрушения города.

— Мы не знаем, как они отреагируют, — отметил кто-то дальше за столом. — Ты не знаешь, не будет ли больше враждебности.

— Я знаю, что разговор с ними покажет, что я им не врала. Что нет никакого заговора против них, а напал один маг, который запутался и злился на всех.

— Они могут уже не поверить Кругу, — отметил другой в толпе. — Они могут решить, что и это ложь.

— Мы не узнаем, пока не попробуем, — парировал отец Финна.

— И это может разбить остатки мира с ними, — сказал мужчина в центре Круга.

— Это не важно, если магия начнет разрушаться! — я смотрела на Лерона, думая о разговоре в чайном магазине, и как он колебался тогда. — Вы хотите, чтобы вас так запомнили? Как Круг, который не уберег магию и лишил ее всех?

В комнате стало тихо. Глаза Лерона дрогнули. На лице появилось нечто, похожее на облегчение, и он посмотрел на своих товарищей по Кругу за столом.

— Мы не должны раскрывать все, чтобы разобраться с проблемой с магией, — сказал он. — Мы уже собирались обратиться к публике с просьбой о созидательных чарах, что восстановят магию, и тут сейчас много магов без дела, — он взглянул на толпу с долей критики из-за затянувшегося обсуждения. — Почему бы не отправить магов в колледже работать над этим?

Другие за столом чуть расслабились от предложения. Каннингхэм повернулась ко мне.

— Какие именно чары будут самыми эффективными?

Я давно хотела услышать от них такие вопросы, но вдруг показалось, что уже поздно.

— Все, что нужно починить, — сказала я. — В колледже или вокруг него, насколько люди могут достать талантами. Если кому-то нужна медицинская помощь, даже убрать головную боль или царапину. И если эти варианты закончатся, любая магия, что создает… Думаю, чары при приготовлении еды или создания временных одеял для людей — то, что должно помочь. Но нас, что здесь, не хватит. Нужно…

— Нужно посмотреть, будет ли эффект от этих чар, а потом мы продумаем следующие шаги, — перебил центральный член Круга.

Нет. Магия вокруг меня щипала меня за кожу. Я еще не ощущала ее такой дрожащей. Я повысила голос:

— Нет времени на эксперименты. Нужно решать сейчас и привлекать всех, кто может колдовать.

— Сколько могут простаки? — спросил кто-то.

— Почему мы вообще спорим об этом? — сказал другой маг. — Займемся этими чарами. Если парочка из вас пойдет со мной, можно поднять столб снаружи.

Члены Круга удовлетворенно кивали. Маги стали собираться и уходить из комнаты, шепчась о планах.

— Стойте, — сказал Финн.

Его отец подошел к нему.

— Это начало, — сказал он. — Все сразу не изменить. Если завтра не будет сильных улучшений, попросим большего.

Он не понимал — никто из них не понимал — как пострадала магия. Чем больше она тянулась ко мне, тем сильнее я это ощущала. У меня была связь сильнее, чем у кого-либо, и от этого им было только сложнее принять мои слова.

— Если будем ждать завтра, чтобы начать обучение простаков, мы упустим время, когда они могли бы помочь, — сказала я.

Судя по лицу мистера Локвуда, хоть он хотел поддержать сына, он не представлял, как простаки могли призвать такую силу.

— Обещаю, мы проследим за этим.

Я повернулась к Кругу, но и они вставали.

— Мы тоже поучаствуем, конечно, — сказал Лерон.

Я открыла рот и закрыла его от взгляда Каннингхэм. Был ли смысл спорить? Я потеряла даже рычаг давления. Они не передумают, что бы я ни говорила. Они нашли безопасный путь, ощущали, что вмешались, и этого они и хотели.

— Что теперь? — спросил Финн, пока маги расходились.

Я кусала губу.

— Не знаю. Нужно подумать. Где-то тут можно увидеть новости? Я хочу узнать, что творится вне колледжа.

— Думаю, у Лиги все еще включен ноутбук с новостями, — Финн указал на коридор.

Мы нашли ту комнату, где впервые услышали об аресте магов. Несколько членов Лиги, включая Кэллама, сидели на столах в комнате и смотрели репортаж. Некоторые посмотрели на нас, похолодели при виде Финна.

Он поджал губы, коснулся моей руки и склонился.

— Я проверю, нужна ли помощь Луису. Напиши, если будет что-то срочное, и я приду.

Видимо, то, как он обошелся с Ари, разозлило некоторых в Лиге сильнее, чем он мне рассказал. Я хотела заступиться за него, но он уже уходил. Я села на стол ближе к ноутбуку.

— Пожалуй, сильнее всего жителей Манхэттена расстроил урон, недавно нанесенный одному из самых старых зданий — музей Метрополитен, — говорила репортер. — Недавние удары того, что может быть магией, разбили здание, уничтожили памятник исторической архитектуры и угрожают коллекциям внутри.

Видео показало музей снаружи. Две каменные колонны и часть крыши справа были разбиты, крошка сыпалась на широкое крыльцо. Трещины змеились по зданию. Мое сердце замерло. Казалось, весь музей мог рухнуть от еще одного удара магии.

— И, конечно, если он рухнет, простаки обвинят нас, — Кэллам оскалился, подойдя ко мне, чтобы приглядеться.

Я напряглась, когда он оказался близко. Когда он подошел ко мне в прошлый раз, это было во время Экзамена, и он пытался столкнуть меня с высокой платформы.

— Отчасти мы виноваты, — пришлось признать мне. — Я уверена, некоторые в Конфеде знали, что разрушительные чары вредят магии, но не говорили об этом и не советовали прекратить такие атаки.

Он хмуро посмотрел на меня.

— И теперь ты на стороне простаков?

— Я на стороне магии. Просто вражда между собой ничему не поможет.

— Бред пацифиста.

Слова вырвались, и я не успела их поймать:

— Мой подход сработал куда лучше твоего.

Я не уточнила «на Экзамене», потому что не могла, но Кэллам дернулся от удивления. Я видела, как он размышляет, по взгляду. Он коснулся метки Выжженного.

— Ты говоришь об этом. Ты тоже там была. Конечно. Оттуда тебя знает Финн.

— Я стала Чемпионом, — сказала я, только это и могла говорить. Та победа не радовала, когда я узнала, что она означала, но сейчас я ощущала торжество. Я не могла бы помогать магии, если бы сдалась.

Кэллам отвел взгляд. Он выглядел почти неловко. Он не помнил, что сделал со мной, так что не знал, была ли я справедлива, но догадывался, похоже, что я знала, как он себя там вел.

— У тебя хоть есть повод командовать, — сказал он через пару секунд, вернувшись к едкому тону. — Не то что Локвуд, бегает тут, словно не отмечен так, как я, словно не прошел все уроки без проблем, потому что учителям его фамилия нравилась больше моей.

Я слышала достаточно от Финна, часто видела его в библиотеке Академии, чтобы знать, что, хоть у Финна были слабости, он не расслаблялся из-за веса своей фамилии. Вряд ли Кэллам послушал бы меня, так что вместо этого я сказала:

— Магии все равно, сколько есть таланта у человека, есть ли он вообще. Она хочет резонировать со всеми нами. Так что тебя не должен волновать уровень чьих-то способностей.

Кэллам нахмурился.

— Это важно, когда человек говорит, что за нас, а потом выдает врагу своих людей, чтобы отомстить.

Я скрестила руки на груди.

— Ты хотя бы немного знаешь Финна. Думаешь, он выдал Ари ради личной мести? Ты не видишь, как ему тяжело? Если бы он мстил за дядю, он бы пошел к Кругу с этим сразу после нападения, а не через неделю. Он терпел, пока Ари не стала себя вести так, что это навредило бы всей Лиге, а не только ему. Это совсем не эгоизм.

Упрямая стойка Кэллама снова дрогнула. Он отвел голову, провел рукой по рту.

— Ладно. Может, это так. Он подробности не описывал.

Если он хотел так это видеть, хорошо. Я пожала плечами и повернулась к новостям.

Репортер говорила с мужчиной, который десять лет проработал в Метрополитене.

— Я не знаю, как кто-то может назвать магию положительной силой, когда она издевается над памятниками культуры, — мрачно говорил он. — Когда магов, устроивших эту бурю, накажут?

Сердце болело. Хоть мне не нравился тон Кэллама, он был прав, многие простаки обвиняли нас. И магию. Хотя я была права, сказав ему, что магия, когда была стабильна, хотела существовать только в гармонии со всеми нами.

И все еще хотела. Она была рада даже слабым чарам наших учеников-простаков. Если бы старые маги и новые маги из Лиги, солдаты, ждущие нас снаружи, и правительство простаков поняли бы, сколько возможно…

Я резко встала и вышла из комнаты, по пути отправляя сообщение Финну. Он встретил меня в коридоре.

— Что происходит?

Я понизила голос. Чтобы все вышло, нельзя было, чтобы тот, кто был против нас, узнал раньше времени и помешал нам.

— Круг не собирается учить простаков колдовать, — сказала я, — так что мы это сделаем. Со всеми простаками, до кого достучимся, всевозможными способами. Мы уже не можем осторожничать.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Финн

Хуже всего в том, что многие члены Лиги верили, что я предал их, были не подозрительные взгляды и то, как они меня обходили, не их едкие комментарии, которые негромко звучали, чтобы я слышал их только отчасти. Хуже было осознание, что моя проблема с ними мешала помочь теперь Рочио, когда она нуждалась во мне сильнее всего.

— Мы в комнате 115, - тихо сказал я Луису, когда оттащил его в сторону, чтобы рассказать о плане Рочио. В комнате с нами были другие члены Лиги, собрались полукругом и поедали ужин из спагетти, приготовленный кем-то для нас, беглецов. Они порой мрачно поглядывали на меня. — Любые ноутбуки, которые люди не против одолжить, помогут делу, и те, кто могут присоединиться к усилиям, нам понадобятся.

Он кивнул.

— Думаю, хотя бы несколько ноутбуков и людей будет.

— Ты можешь… не упоминать, что я вовлечен, — сказал я, шея пылала от смущения. — Хотя потом это выяснится.

— Некоторые люди понимают твое решение с Ари, — сказал Луис. — Или хотя бы хотят увидеть большее. Мы сделаем все, что сможем. Уверен, что Круг не подавит нас в этот раз, как было с видео?

— Рочио хочет попробовать прямой подход — то, что они не смогут подавить. Потому никаких записей или «вирусного видео», просто люди, готовые поверить друзьям, дать шанс и, надеюсь, передать слухи. Как только мы разошлем первый раунд электронных писем, будет зависеть от людей, хотят ли они следовать указаниям… но мы хотим и предложить обучение по видеочату для всех, кто попросит.

— Спрятаться будет сложнее.

— Да, — я шумно выдохнул. — Как только мы начнем, Рочио или один из ее товарищей заколдует дверь, чтобы люди не приходили проверить нас. Другие маги сейчас заняты, — но это не помешало еще одному фонарному столбу упасть на магазин возле колледжа пятнадцать минут назад. — Мы попросим помочь ее коллег, других Чемпионов. Вопрос в том, как много человек мы сможем собрать и ускоренно обучить.

Луис криво улыбнулся мне.

— На каждого, кто думает, что маги принесли эту катастрофу на них, найдется тот, кто все еще хочет обнаружить в себе талант. Что твоя девушка хочет делать со всеми теми людьми, если научит их колдовать? Она думает, мелких чар хватит?

Рочио сомневалась в следующих шагах плана, даже обсуждая его со мной. Она приняла роль лидера в этом, но ее уверенность еще не развилась.

— Думаю, она ждет, чтобы посмотреть, как далеко мы продвинемся с первым этапом, а потом будет принимать точные решения о том, как действовать, — сказал я. — Хотя, если этого хватит, чтобы успокоить магию, вряд ли кто-то будет жаловаться.

— Точно, — он ткнул меня в руку костяшками. — Продолжай свое дело, а я посмотрю, что за ресурсы могу тебе отыскать. Мы справимся, а потом будем смотреть на другое мир, который станет лучше для всех.

Хотел бы я такой оптимизм, как у него. Хотел бы я видеть для себя задачи важнее, чем говорить людям, как они могут помочь. Но я не мог предложить ничего лучше, так что отправился дальше, высоко подняв голову.

Представители старой магии — единственные маги в колледже, у которых остались полные способности, кроме недавно прибывших особых солдат — разошлись по зданию, чтобы созидать чарами. Я заглянул в пару комнат и заметил русую косу Марго у окна в кабинете на втором этаже. Она и несколько юных магов, которых я видел дома до того, как она переехала, шептали на древнегреческом, восстанавливая лобовое стекло грузовика, стоящего снаружи.

Я ждал, пока Марго сделает паузу. Она всегда была сильным магом, как все Локвуды, кроме меня, но искажения магии мешали ее способности, как мешали Рочио. Ее лицо осунулось от стараний, лоб блестел от пота. Она тряхнула руками, словно прогоняла напряжение, и заметила меня на пороге.

— Эй, — сказал я. — Можно поговорить наедине?

— Я скоро вернусь, — сказала она друзьям и подошла ко мне.

В колледже не удавалось сейчас отыскать уединенное место. Я выбрал уголок без окон в конце коридора.

— Ты говорила, что если нужна помощь, я могу попросить, — начал я, следя за ее реакцией. Я надеялся, что сестра поможет, но было сложно воспринимать что-то как должное в эти дни.

Но на ее лице проступила напряженная решимость.

— Что такое? — спросила она, убрала выбившиеся пряди за ухо. — Я немного устала от чар, но все еще хватает энергии.

— Если нас поймают, Круг не обрадуется. Мы пойдем против их приказов.

Она отмахнулась.

— Их избрали, когда никто не знал, что придется иметь с таким дело, и никто не знает, как они и прошлые Круги повлияли на эту катастрофу. Я не против пока забыть о них.

Я ощутил облегчение.

— Хорошо. Мы хотим проделать… работу с интернетом колледжа. Думаю, ты делала много исследований безопасности на работе. Ты сможешь какими-то чарами сделать так, чтобы никто не заметил данные, которые мы используем, и как мы их используем?

Она подняла большой палец.

— С таким состоянием магии чары придется усиливать регулярно, но я знаю хорошую технику. Я могу устроить все у комнаты техников, где все установлено. Это нужно сейчас?

— Как только сможешь сделать это, чтобы мы могли не переживать.

— Хорошо, — она улыбнулась и ушла.

Я получил результат, на который рассчитывал, но тревога не перестала грызть меня изнутри. Если из-за моих действий пострадают Марго, Луис или кто-то еще… то я всех подведу.

Я вдохнул, борясь с неприятным ощущением, и пошел к комнате, где Рочио и ее товарищи готовились к осуществлению плана. Мне нужно было отыскать еще одного человека.

Луис уже постарался. Когда я открыл дверь, увидел не только Рочио и дюжину Чемпионов, которых она попросила помочь, но и несколько членов Лиги за столами. Лидер Лиги подключал один из многих новых ноутбуков в комнате к переходнику.

— Похоже, тут целый отдел магии компьютеров, — он улыбнулся мне. — У них были компьютеры, которые никто не использовал… и я решил, что Круг и не заметит, что мы их взяли.

— Я могу создать иллюзию, чтобы никто не понял, взглянув на полке, что их нет, — сообщила Приша, гордясь собой.

— Отлично, — я взбодрился, глядя на команду. Вечер только наступал, мы могли привлечь внимание многих своим сообщением до конца дня. — Мне нужно несколько минут. Какой мне взять?

— Мой, — сказала Рочио, встав. — Я лучше пока создам чары на двери как можно более сильными, — она повернулась к Луису. — Если отправишь еще кого-то помочь, пусть ждут снаружи, а не врываются сюда. Если подберутся близко к порогу, ощутят сильное желание заняться чем-то другим. Мы будем следить и впустим их.

Она звучала уверенно, но я уловил нервный трепет ее пальцев, пока она не сжала кулаки. Луис кивнул ей и поспешил прочь. Рочио встала перед дверью, а я сел на ее место за столом.

Она хотела связаться с простаками-учениками, которых уже обучила, но одного человека, как мы решили, должен был попросить я. Я открыл видеочат и ввел номер Ноэми.

Первую попытку оборвала магия, и связь пропала до того, как она успела ответить. Но ослабление энергии помогло хотя бы в одном. Пока все притихло, моя вторая попытка прошла без проблем.

Я писал Ноэми заранее, чтобы она ждала звонка. Она ответила с напряженной улыбкой, изображение исказилось на миг, но снова стало четким.

— Эй, — сказала она. — Все еще в колледже?

— Хоть раз Круг согласился с нами в том, что важно, — сказал я. — Отчасти. Из-за другой части и я звоню.

— Тебе лучше быть там, чем в тех центрах, что создали военные, — она поежилась. — Что происходит?

— Круг все еще не хочет раскрывать их большой секрет обо всех вас, хотя если колдовать станут все в стране, можно успокоить магию. Так что мы пойдем за их спинами, чтобы собрать как можно больше колдующих простаков.

Она встрепенулась.

— Больше уроков? Я только за.

Я улыбнулся от ее энтузиазма.

— Тот, кто умеет колдовать, расскажет чуть позже о стратегиях, которых нужно придерживаться. Мы хотим, чтобы ты участвовала в этом. Но мы… хотим, чтобы люди, которые уже знают, на что ты способна, передали послание всем, кто может быть открытым к таким знаниям. Тебе не нужно говорить, что ты уже практиковала это, если не хочешь признаваться открыто.

Свет на лице Ноэми потускнел, она с тревогой стиснула зубы.

— Что за послание?

— Рочио все записала, — сказал я. — Это краткое объяснение, что мы обнаружили, что все могут хоть немного работать с магией, и общей работой мы можем успокоить бурю. Она добавила пару упражнений для разогрева, чтобы люди попробовали связаться с магией, а потом инструкции чар починки, чтобы они тренировались, пока не начнет получаться.

— Ладно, — Ноэми сделала паузу. — До уроков вы подчеркивали, что важно никому не говорить об этом. Мне нужно переживать из-за последствий?

— Круг сейчас не управляет никем вне колледжа, — сказал я. — И если послание дойдет до всех в стране, даже мире… Думаю, они будут заняты раскрытием, и наказывать будет некогда, даже если бы они могли.

Она все еще выглядела неуверенно. Я сжал кулаки на коленях. Я хотел поговорить с ней, потому что она была моей подругой, но я не хотел использовать дружбу, чтобы давить на нее.

— Знаю, я о многом прошу, — добавил я. — Если не хочешь так рисковать, я не заставляю. Это просьба, не приказ.

Ноэми резко вдохнула и покачала головой.

— Нет. Я поняла. Ты ведь много раз говорил с Кругом и такими людьми, как там, хотя ужасно нервничал из-за их обращения с тобой, да? А я могу надавить только на таких, как я. Я не могу назвать себя частью Лиги, если не помогу в этом.

Слова ударили меня под дых.

— Я не говорил, что ты не часть Лиги, Ноэми.

Она криво улыбнулась.

— Ясное дело. Потому мы друзья. Я о том, как я вижу себя. Может, при мысли о помощи с таким большим я немного нервничаю… но знаешь, что? Я буду думать об этом, как о шансе побыть героем, как в историях о магии, которые я читала, и для этого не потребуются большие силы. Делать такое куда важнее, чем заставлять карандаш летать.

— Все это важно, — упрямо сказал я. — Но спасибо. Я пришлю тебе сообщение, и ты сможешь передать его, попросить других тоже его разослать, когда ты будешь готова.

— Готова действовать, — Ноэми насмешливо отсалютовала.

Ее изображение пропало с экрана. Я отклонился на стуле, мне казалось, что я привел в действие то, что вряд ли смогу остановить, если все пройдет плохо.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Рочио

Я отклонилась на стуле у отполированного стола, запах класса заполнял нос. Вокруг меня гудели голоса товарищей, которые вели видеочаты с разными группами простаков, объясняя приемы и чары, как мы и планировали. Гудение активности в комнате радовало меня почти так же, как и то, что было на моем экране.

Наше послание — мое послание — разлетелось быстрее, чем я надеялась. Восхищенные простаки передавали информацию не только по почте, но и по соцсетям. Я уже была приглашена в несколько частных групп, где сотни, а в одном случае и тысячи членов обсуждали прогресс и помогали друг другу в ощущении магии и управлении ею.

Некоторым не удавалось, но у многих был хоть какой-то успех. От этого мои нервы чуть расслабились после одного из резких спазмов магии.

Старания магов вокруг колледжа возымели небольшой эффект. Энергия в воздухе стала ощущаться чуть спокойнее, чем раньше. Но я не ощущала перемены такими сильными, чтобы верить, что колдовство сотни магов в ограниченном месте могло помочь ситуации.

Я подавила зевок и посмотрела на расписание. Через пару минут у меня будет чат с группой, которую собрала Ноэми. Мы предлагали уроки почти нон-стоп с прошлой ночи, лишь пару часов выделяя на сон, когда уже не удавалось сосредоточиться на магии.

Сэм склонился над столом рядом со мной, повернул компьютер ко мне.

— Посмотри на это, — он нахмурился.

Мы по очереди проверяли местные новости, чтобы узнать, есть ли что-то о нас. К сожалению, новости, которые он смотрел, не были связаны с простаками, что использовали магию. Достойные выпустили новое видео.

Сэм оставил звук тихим, но слова фигуры в маске все равно были с субтитрами.

«Хаос, который вы видите, только показывает, как вы недостойны. Вскоре вы увидите больше доказательств, что у нас настоящая сила».

Я поежилась.

— Они не могут напасть с той же силой, что и на здание Конфеда, да? Магия истерзана, так что они не соберут достаточно для таких чар.

— Не знаю, — сказал Сэм. — Я видел, как сложно стало даже тебе. Но зависит от того, как много их работает вместе, и как сильны они изначально были.

Десмонд повернулся к Сэму, сидя перед ним.

— Никто не поймал мятежников, уничтоживших здание Конфеда, да? Мы не знаем, выбрались они из города или остались скрытыми тут.

Это пугало еще сильнее. Я заставила себя сосредоточиться на экране.

— Мы не можем ничего сделать с Достойными или кем-то еще, пока не успокоим магию и не убедим Конфед и правительство простаков разобраться с их проблемами. У нас хотя бы есть прогресс, — я не хотела думать о солдатах, патрулирующих здание в виде блокады, или о том, хватит ли нам припасов на такую осаду.

Я включила видеочат, несколько маленьких окон открылись на экране, и я погрузилась в уже знакомые движения начальных упражнений. Одна из девушек, которая позвонила, была так взволнована, что хихикала, и это ее отвлекало, но я помогла ей добиться результата.

Мы только начали тренироваться с бумагой, как я делала и на первых уроках, когда Десмонд резко вскинул руку.

Все маги в комнате поняли предупреждение. Десмонд проверял коридор на признаки угрозы. Стучали клавиши, мы скрывали свою активность. Спешно извинившись, я закончила чат и открыла окно браузера, которое подготовила заранее для такого случая. Несколько магов закрыли ноутбуки и легли на одеяла у стен, будто дремали, скрыв ноутбуки под тканью.

Десмонд не зря предупредил, потому что через миг в тяжелую дверь постучали. Тот, кто пришел, смог подавить действие моих чар. Я не могла призывать достаточно магии, чтобы не лишить себя сил, и чтобы никто не уловил чары.

Приша пошла ответить на стук, но гость не ждал. Дверь распахнулась, и в комнату прошла мисс Каннингхэм.

Она посмотрела на столы и якобы спящих ребят, поджала губы.

— Что вы все тут делаете?

— Помогаем Приглушенным и Выжженным магам, которые дальше от города, найти укрытие, если в их домах опасно, — сказал Луис в другой части комнаты. Эту историю мы придумали, хотя количество людей и компьютеров для этого задания все еще выглядело подозрительно.

Каннингхэм не проявила эмоции. Если она не поверила ему, она не стала спорить. Может, ей хватало своих проблем.

— Мы из Круга ходим по комнатам и говорим со всеми, кто укрылся тут, — сказала она. — Мы получили новое требование — скорее «угрозу» — от армии, — ее голос стал напряженным. — Президент объявил, что, если мы откажемся подчиниться их оценке, наш отказ будет рассчитываться как начало войны.

Ох, будто нам мало было сражений.

Приша скривилась.

— Видимо, нет смысла просить правительство простаков понять, что их требования были слишком жестокими, и их нужно отменить.

— Никто не любит признавать свою неправоту, — сказал Сэм.

В том числе, женщина перед нами.

— Президент разве покинул больницу? — спросил Десмонд.

Каннингхэм вздохнула.

— Он вернулся в Белый дом утром. Вряд ли он выздоровел, но уже может делать заявления.

Я подавила желание заерзать на стуле.

— Что это значит для нас? Мы уже под осадой. Что изменится, если он объявит войну?

Она сжала губы сильнее.

— Если мы не придем на оценку по своей воли до полудня завтра, и Круг не прикажет всем магам так сделать, они ударят по ключевым зданиям Конфедерации — этому колледжу, академиям и отделениям.

Луис приподнял брови.

— Они так могут? Мы не можем закрыть щитами те здания, раз знаем об атаке?

Каннингхэм посмотрела в его сторону.

— Магический щит не может защитить от самого сильного оружия даже в идеальном состоянии. А сейчас магия… нестабильна. Нас тут хватит, чтобы защититься от одного снаряда или бомбы, но если они бросят несколько подряд, мы не продержимся. И нас не хватит, чтобы защитить все здания, которые они хотят атаковать.

— Мы только спасли Академию, — не смолчала я, в груди болело. Одна группа простаков не смогла ее сжечь, и теперь власти угрожали ее взорвать. На миг во мне вспыхнул гнев. Как они смели ставить нас в такое положение?

— Мы многое потеряем, если атака произойдет, — сказала Каннингхэм.

— Если, — повторил Сэм. — Думаете сдаться?

От мысли было не по себе, но если иначе нас могло взорвать наше правительство… приходилось признать, что Круг был не в лучшем положении. Если бы они раньше рассказали простакам правду, может, ситуация была бы другой, но теперь президент уже звал нас преступниками. Раскрытие крупной лжи это мнение не изменит.

Каннингхэм хрипло выдохнула.

— Мы все еще не выбрали лучший курс действий. Потому решили поговорить со всеми. Мы хотим, чтобы вы все понимали риск и варианты, — она кивнула Чемпионам в комнате. — У некоторых из вас полная способность к магии, еще и дополнительные тренировки. Если хотите помочь нам в этом, и если решите выступить против них, мы будем рады вашей помощи.

Теперь, после всего, Круг просил нашей помощи. Я подавила раздражение.

— Какие еще есть варианты?

— Если вы предпочтете сдаться военным для оценки или уйти в другое укрытие, мы вас винить не будем.

Как щедро. Я посмотрела на членов Лиги в комнате.

— Мы не можем выйти, не попав в плен, если только вы не перенесете нас подальше от солдат, — сказала я. — Такое лишит сил даже меня, а многие тут и вовсе не могут телепортироваться, — что будет с Приглушенными и Выжженными под этой крышей? Они могли только сдаться или умереть?

— Мы надеемся, что все, кто может помочь остальным так уйти, сделают это, — Каннингхэм указала на коридор. — Если мы будем готовы выступить, мы защитим остальных.

И если они не будут бороться, все маги, кто не мог перенестись, лишатся выбора. Их поймают, как моих родителей, может, обойдутся с ними еще хуже, потому что они не слушались приказов. Мы так и не слышали, чтобы хоть кого-то из магов выпустили.

Каннингхэм шагнула к двери.

— В любом случае решение еще не принято. Если хотите предложить свои таланты, вы знаете, где нас найти.

Она вышла, оставив нас в потрясенной тишине.

— Они так поступят? — спросил негромко Десмонд. — Обрушат атаку на своих граждан?

— Не уверен, что они считают нас своими гражданами, — мрачно сказал Сэм. — Конфед постарался сохранить границу между ними и нами. Правительство простаков боится, что мы решим сделать, пока остаемся тут.

— Но мы в отчаянии, — отметила я. — Они уже посчитали, что мы хотя бы отчасти виновны в ущербе, который все еще наносит магия.

Отчаяние терзало мою грудь, пока я пыталась обдумать проблему. Я сосредоточилась на дыхании, чтобы успокоиться, как показывала ученикам пару минут назад.

Они точно переживали из-за того, что я резко прервалась. Я должна была написать им, что все в порядке, и предложить закончить урок.

Или я могла послать весть всем нашим ученикам. Теперь их были десятки тысяч — многие были в Нью-Йорке, ведь слово стало распространяться оттуда. Может, Кругу было поздно признаваться во лжи… но мы все еще могли доказать, что магия принадлежала всем нам.

Надежда трепетала среди волнения во мне.

— Нужно это сделать, — сказала я. — Самую большую демонстрацию со всеми желающими простаками. Нужно пустить слух еще дальше, подготовить их как можно лучше, а завтра утром, перед крайним сроком, мы покажем всем, что между нами и ними нет границы.

Приша смотрела на меня. Она не была на наших ранних уроках и не тушила пожар в Академии.

— Думаешь, они способы на такое? — спросила она.

— Со всеми вместе у нас есть шанс. А если мы не попробуем, что тогда?

Десмонд кивнул.

— Это последний шанс. Если когда-то и нужно рисковать, то это сейчас.

Я взглянула на Луиса, он был настроен решительно. Ребята на одеялах сели, но никто не спорил.

Сэм уперся локтями в стол, глядя на меня.

— Хорошо. Что делаем дальше, Лопез?

Тревога сдавила меня, но я игнорировала это. Я была во главе этой миссии, даже если отказывалась от этой роли в начале, и я должна была справиться. Я все-таки делала это не одна.

— Нам нужно как можно больше простаков, справляющихся с чарами починки, — сказала я. — Сосредоточьтесь на этом, попросите их ждать сообщение завтра утром о месте встречи. Тот, кто может попасть в Манхэттен заранее, пусть приезжает. Мы решим потом, где именно соберемся… но у меня есть идея, где устроить демонстрацию.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Финн

Некоторую энергию удавалось ощущать без связи с магией. Весь колледж гудел от напряжения утром перед крайним сроком — хотя я нервничал сильнее всех в здании.

— Думаю, это сработает, — сказала Рочио, крепко сжимая мою руку. — Никто не сможет проигнорировать то, что мы им покажем.

Она говорила твердо, но неуверенность проявлялась в ее поджатых губах. То, что они покажут миру, зависело от количества простаков, которые придут, а гарантий не было.

Через пару минут она уйдет узнавать, к чему привели ее старания. Маги особого отряда, которые шли с ней, собрались напротив нас, чтобы мы с ней могли попрощаться почти наедине.

Я попытался улыбнуться.

— Я не могу не нервничать. Там много людей с оружием.

— Мы будем помогать друг другу. И правительство вряд ли захочет, чтобы солдаты ранили их людей, пытаясь добраться до нас, когда мы никому не вредим.

— Мы и не вредили, — буркнул я. Мы уже обсуждали этот план часами, каждый возможный вопрос. Если демонстрация Рочио могла перевернуть ситуацию, ей нужно было справиться до того, как в три часа полетят снаряды.

Я потянул ее за руку, и она прильнула для объятий. Было все еще чудом, что эта девушка позволила себе стать — и хотела стать — большой частью моей жизни. Ее волосы были мягкими под моей щекой, тепло и сила ощущались от ее тела, пока я обнимал ее. Я сосредоточился на моменте, как делал бы для самого сложного заклинания, чтобы запомнить все детали, всегда носить этот миг с собой, что бы ни случилось дальше.

— Ты — нечто, — сказал я. — Я знаю, что уже говорил тебе это, но пора напомнить. Я постараюсь поддержать тебя. И я буду ждать твоего возвращения.

— Я отыщу тебя, как только смогу, — она отодвинулась, чтобы достать до моих губ поцелуем. Я коснулся ее щеки, склоняясь ближе. Мне нужно было запомнить и этот миг.

Она слишком быстро отодвинулась полностью, в последний раз сжала мою ладонь.

— За свободу магии для всех, — сказала она со слабой улыбкой.

Я смог улыбаться уже не так скованно.

— За свободу магии, — древние слова, которые я запомнил когда-то давно, всплыли в голове: perge sequar. Иди вперед, а я последую, как смогу.

Рочио махнула Прише, Сэму, Десмонду и остальным Чемпионам. Они встали в ряд у стены. Приша кивнула мне, хотя тревога сияла на ее лице. Я ждал у двери, сторожа проход, а они закрыли глаза, губы стали двигаться от строк, управляющих магией.

Рочио пропала из комнаты первой, словно огонь потушили. А потом исчезли остальные. Они выбрали укромное место для телепорта за кольцом осады.

Их исчезновение было знаком для меня. Я запер надежно дверь класса и вытащил телефон.

У меня не было списка контактов, как тогда, когда я намекнул репортерам, что интересовались магией, о нашем протесте у здания Конфеда больше недели назад, но я помнил почти все имена и часть прошлого вечера провел за поиском номеров. А теперь я вежливо работал с ними.

— Здравствуйте! Я хочу сообщить о чрезвычайном положении. Если отправитесь к Мету, скоро там произойдет нечто крупное.

Если кто-то задавал вопросы, на которые я не хотел отвечать, я быстро извинялся и завершал звонок. Вряд ли они упустят такой шанс, даже без деталей в моем звонке. Осада должна была привлечь внимание прессы, и они хотели узнать все, что могли.

Я закончил и пошел наверх в комнату, где все еще был кабинет Круга. Вторая часть моего задания была важнее, но и шансов на провал было больше.

Голоса звучали из-за двери, недовольные, и никто даже не заметил, что приглушающие чары на комнате пропали.

— Но другие варианты…

— Их можно назвать вариантами, Каннингхэм?

— Будем реалистами. Если мы…

Сердце колотилось у горла. Моя задача была самой важной для меня не только за сегодня, но и за всю жизнь. Я не дал себе мешкать, толкнул дверь и вошел.

Пятеро магов за столом вздрогнули. Еще два члена Круга были где-то еще, готовились к кризису. Но пятерых мне хватало.

— Мистер Локвуд, — Каннингхэм скривилась. — У нас нет времени на…

— Вам нужно послушать, — перебил я, радуясь, что мой голос ровный, хотя нервы гудели. — Вам захочется сейчас следить за ущербом. Сотни человек собираются на улице у Мета — солдаты снаружи это не пропустят. Они решат, что это ответное действие, если вы не скажете, что люди там — не маги, и они не связаны с Конфедерацией.

Лерон моргнул. Рот другого мужчины раскрылся.

— О чем ты? — пролепетала одна из женщин. — Почему все собираются там?

— Для мирной демонстрации, — сказал я. — Но ситуация напряженная, и правительство простаков может не сразу это понять. Вы же не хотите, чтобы они подвинули крайний срок, чтобы сдаться? Или напали без предупреждения? Лучше связаться с теми, кто у власти, и скорее.

— Откуда нам знать, что ты говоришь правду? — осведомилась Каннингхэм.

Я готовился к этому вопросу. Я указал на дверь.

— Мы можете увидеть часть собравшихся из окон на западной стороне здания. Но если хотите доказательств, поспешите.

Лерон встал первым. Он промчался мимо меня и по коридору. Другие члены Круга шли за ним, Каннингхэм пронзила меня мрачным взглядом.

Я пошел за ними. Лерон постучал в дверь кабинета профессора в конце коридора и быстро вошел. Там была семья старой магии — пара и их юная дочь — и они смотрели, как члены Круга спешат к окну.

Лерон вдохнул сквозь зубы. Он отошел, и я различил край толпы там, где и говорил им. Рочио постаралась, и толпа уже была большой. Я подавил улыбку.

— Что происходит? — спросил мужчина, который использовал кабинет.

— То, с чем нужно срочно разобраться, — Лерон вышел из кабинета. Маги Круга поспешили за ним, а потом и я.

— Это точно не маги? — сказала мне Каннингхэм? — Еще уловки твоей Лиги?

— Там есть маги, — сказал я, — но почти вся толпа из простаков. Из тех, у кого якобы не должно быть магии. Вы их такими назвали, помнится.

Она выругалась под нос. Как только мы вернулись в их комнату, Лерон вытащил телефон.

— Генерал Эванс? — сказал он. — Да, я звоню про собрание, которое вы явно уже заметили у колледжа. Вам нужно понимать, что они не связаны с Конфедерацией… если поговорите с ними, узнаете, что это… «обычные» граждане, не-маги. Да, конечно. Нет, я не знаю, что они делают. Мы просто заметили и хотели убедиться, что не возникнет недопонимания. Да, я это понимаю.

Он прошел в угол, голос стал тише, стал сдавленным. Я наблюдал, сжав кулаки по бокам. Армия должна была поверить, что люди там были простаками. Они могли легко проверить паспорта и свериться с базами, если не будут спешить. Они должны в это верить, чтобы не напали на них… и чтобы поняли, что Рочио собиралась сделать с ними.

Каннингхэм ударила ладонью по столу.

— Это глупо, — сказала она. — Мне надоело, что выжженный подросток помыкает нами, Локвуд он или нет. И мне надоело, что Лига мешает настоящим магам в городе.

Я тут же разозлился.

— Настоящим магам? — даже если они не были частью Конфеда, Луис, Тамара и все остальные Приглушенные сохранили связь с магией. Выжженные, как я, раньше обладали ею. Может, порой я себя таким не ощущал, мы все были магами.

Она махнула на стену.

— То, что там происходит, новая затея от тебя и той группы? Я покажу тогда власть над ситуацией. Давайте дадим солдатам то, что они хотят.

Холодок пробежал по моей спине, она прошла мимо меня в коридор.

— Каннингхэм! — крикнул Лерон, опустив телефон, но она не замедлилась.

Вскоре я понял, куда она шла. Она спустилась быстрее, чем я ожидал для ее грузного тела, повернула в коридор со спортзалом колледжа. После собрания вчера Круг направил туда Приглушенных магов и Выжженных, а семьи старой магии отправил в комнаты меньше, чтобы они смогли быть отдельно. Рочио смогла получить тот класс, потому что семей на все не хватило.

Из зала доносился запах пота. Мы ходили в душ в раздевалках, но многие беглецы не взяли сменную одежду. Каннингхэм прошла туда и остановилась за порогом. Я замер в коридоре и следил. Остальной Круг, даже двое, которых не было до этого, встали вокруг меня.

Каннингхэм хлопнула в ладоши.

— Хорошо. Все на выход. Вы тут задержались. Простаки вас хотят, так что могут забрать.

Головы повернулись к ней. Ругательства и протесты зазвучали в ответ. Я напрягся.

— О чем вы? — сказал я. Я не мог напомнить о сделке с магией — они согласились только перестать охотиться на меня, Луиса и Тамару и поговорить с нами, а не укрывать от угроз. Но магия была тут не единственной силой. С неуверенным вдохновением я сделал голос громче, чтобы было слышно в зале. — Вы согласились защитить тех людей! Как можно теперь отдать их правительству, которое хочет взорвать всех нас?

Двери дальше по коридору стали открываться, маги выглядывали. Каннингхэм повернулась ко мне.

— Эти люде уже потребовали больше, чем заслужили от нас.

— Каннингхэм, — возразил Лерон. — Это уже слишком.

Она махнула на спортзал, понизив голос.

— Мы не могли бы унести их отсюда магией, даже если бы хотели. Нам не хватит сильных магов на постоянное перемещение, особенно в такой ситуации. Если мы отдадим их солдатам снаружи, может, они не тронут остальных. И они не будут сидеть в этих стенах, строя планы, как навредить нам.

Я повысил голос сильнее.

— И вы хотите пожертвовать людьми, магию которых уже украли, чтобы спасти себя. Ого. Звучит как фанатическое лидерство. А что мы сделали не так? Выразили свое мнение? Указали, что ваша политика вредит людям?

Больше магов старой магии выходило в коридор, чтобы посмотреть, что за шум. Я заметил своих родителей и другие знакомые лица, но сосредоточился на Каннингхэм.

Я не мог позволить ей сделать это. Не важно, что думали о моих поступках Лига или Конфед. Семьи старой магии оставались моим народом, и я мог воззвать к ним, как использовал раньше связи для работы с ними. Мне нужно было использовать все влияние, которое я получил, попав в брешь между привилегиями старой магии и презрением к Выжженному.

— Вы нарушили законы Конфедерации, — парировала Каннингхэм. — Сделали из нашего общества посмешище.

— У нас есть право защищать себя, — сказал я. — Мы это и делаем. Если нам пришлось делать это громко, то потому что вы старались не слышать. Мир меняется, как было во время Разоблачения. Мы не можем и дальше жить как раньше. Все это знают.

Я махнул на растущую толпу магов в коридоре, заметил среди них свою сестру. Ее слова о власти Круга, которые она произнесла вчера, всплыли в голове. Желудок сделал сальто, но, пока я не сдался нервам, я шагнул вперед.

— Если не можете править нами в таких переменах, то пора выбрать новый Круг.

Каннингхэм не скрывала отвращения.

— И что? Думаете, вам нужно управлять Конфедерацией, мистер Локвуд?

Я хмуро смотрел на нее.

— Конечно, нет. Но должно быть достаточно опытных магов, из которых можно выбрать, да? Не думаю, что будет сложно найти десятерых, которые справятся с работой лучше вас. Им достаточно хотя бы не вести нас к войне с простаками.

Шаги застучали по полу. Ладонь легла на мое плечо, Марго встала рядом со мной.

— Я поддерживаю Финна, — сказала она твердо и четко. — Мы выживем сегодня, если получится, но нам решать, как это делать, включая Приглушенных и Выжженных. И когда угроза войны пройдет, мы выберем новый Круг.

— Поддерживаю, — прозвучал голос папы, а потом и мамы и нескольких их друзей. Рядом со мной встали и маги, которых я не знал, объявляя о своей поддержке.

И среди них появилась экзаменатор Халиль, Сальма.

— Поддерживаю это решение, — сказала она с пылающим взглядом.

Все больше магов вокруг меня выражали поддержку. Члены Лиги в спортзале закричали на Каннингхэм:

— Мы хотим новый Круг! И мы тоже должны быть там представлены.

Марк стоял у порога, посмотрел на меня, чуть склонив голову, как не вел себя с тех пор, как всплыла правда об Ари.

— Может, Конфед и не был проблемой, — добавил он к хору голосов. — Может, дело было в вас десятерых.

Лицо Каннингхэм пылало, ее глаза были дикими. Остальные из Круга стояли и молчали. Она повернулась ко мне, указывая пальцем.

— Ты…

— Мы, маги, никогда не могли защититься от тех, кого звали простаками, потому что их куда больше, чем нас, — сказал я, не дав ей продолжить. — Так оправдывался Круг, объясняя, почему мы поддавались многим их требованиям. Тогда нас намного больше, чем вас в Круге. И, думаю, вы должны услышать наши требования.

Больше криков звенело вокруг меня. Лерон подошел к Каннингхэм.

— Мы пытались, — сказал он ей.

— Тимоти…

Она не знала, что еще сказать. Лерон повернулся к спортзалу.

— Мы не заставляем никого уходить, если вы не хотите, — сказал он, а потом повернулся к коридору. — Круг вас слышит. Мы подчинены воле людей, — он поймал взгляды других членов, они кивали друг за другом. — Может, пора поменять состав. В последнее время… было много недовольства.

Он звучал смиренно, но я не мог ожидать большего. Я уже был рад.

А потом грохот пронесся по колледжу, и пол тряхнуло так, что я упал на колени.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Рочио

— Блин, — выдавил Десмонд, пока мы смотрели на толпу людей, собравшихся на улице вокруг нас. Мое сердце колотилось. Магия в холодном воздухе покалывала на коже, словно в предвкушении, хотя она все еще порой дергала меня. Она могла знать, что наш поступок сегодня должен был начать исцеление ее ран?

Шанс ощущался реальнее, пока я смотрела на толпу со ступеней у входа в Мет. Люди собрались на всей Пятой авеню, виднелись и в примыкающих улицах — их было уже не меньше тысячи. Они стояли решительно, хотя ветер все еще бушевал вокруг нас. Все больше присоединялось с каждой минутой.

Некоторые из прибывших были в смятении, озирались, словно хотели понять, что их ждало, но наши продвинутые ученики, как Ноэми, шли сквозь толпу, шепча указания и успокаивая тех, кто в этом нуждался.

— Когда мы начнем? — спросила Приша со своего места в ряду на лестнице. — Может, уже пора? Потому что сюда идут.

Она кивнула на улицу напротив нас. Несколько солдат, которые явно покинули осаду колледжа, шли к нам. Я сглотнула. Только бы Финн смог убедить Круг связаться с правительством простаков вовремя.

Военные были не единственной силой, идущей к нам. Грузовик остановился рядом с толпой дальше по Пятой авеню. Репортер и оператор выбрались оттуда, а из другой машины появился фотограф.

— Хорошо, — сказала я коллегам. — Жители Нью-Йорка боялись из-за того, как пострадало это здание, так покажем им, как хорошо магия может его отстроить, — я указала на куски камня у здания из-за разбитых колонн и пострадавшей крыши. — Сэм сосредоточится на направлении магии к колоннам, я займусь крышей, а Десмонд будет работать над трещинами на фасаде. Остальные разойдитесь среди толпы и помогайте людям слышать магию и направлять ее к нам. Когда будет шанс, помогайте сами потоку энергии. Готовы?

Они кивнули и разошлись. Я поднялась на пару ступеней выше, чтобы меня было видно толпе. Короткой строкой я сделала из трепещущей энергии конус, чтобы голос стал громче. Я помахала собравшимся простакам, игнорируя приближающихся солдат.

— Здравствуйте и спасибо, что пришли! Мы сделаем сегодня кое-что невероятное. И многие из вас уже знают, что у каждого из вас, что бы вам ни говорили, есть способность ощущать магию и работать с ней, хотя бы немного. Мы с моими товарищами поможем вам сделать это. Магия бушевала, но потому что она пострадала, и ей не нравится, что ее используют для разрушений. Теперь мы исправим нанесенный тут ущерб и успокоим ее. Кто хочет найти силу в себе?

Наши ученики-простаки завопили в толпе, некоторые новички ответили, но скромнее. Нам нужно было, чтобы они начали скорее, пока сомнения не стали им мешать.

— Следуйте данным указаниям, вы уже тренировали эти чары, — сказала я. — Если у вас не получалось, не страшно, просто старайтесь. Когда будете готовы, пойте со мной, направляйте энергию, которую ощутите, к этому зданию, чтобы сделать его целым.

Я вдохнула и запела избранную строку, которая возвращала меня к песням, которые бабушка пела мне, когда я еще была крохой и не знала, что столкнусь с таким.

— Dame la mano con un fuerte apretón…

Десятки, а потом сотни голосов зазвучали на улицах. Их было так много, что я не могла различить отдельные. Мое тело трепетало от напряжения. Я повернулась и направила внимание на ручейки магии, текущие ко мне, призывая все больше к ним.

Несколько слабых попыток колдовать запнулись, не повлияв. Некоторые долетали до меня, трепетали в груди, слетали с моего языка к магии, которую я направляла.

Энергия дрожала, но мелодия моих слов направляла почти все к упавшему камню и обрушенной части крыши. Я почти все время между уроками по видеочату провела, изучая эту часть здания на записях и фотографиях. И теперь кусочки по одному вставали на место.

Магия гудела в воздухе. Край крыши стал обретать прежний облик. Заполнить брешь из кусков, обрушившихся внутрь, будет сложнее, но я не сомневалась, что мы справимся.

Мы это делали. Чтобы исправить этот ущерб самостоятельно, потребовались бы часы работать сосредоточенно. А тут за несколько минут мы сделали это с сотнями собранных союзников. Историческое здание уже выглядело лучше.

Оханье и потрясенный смех зазвучали, когда простаки поняли, что у них получалось. Магия, которую они призывали, дрожала, обрывалась местами, когда они отвлекались, но новые ручейки стекались, пока другие старались помочь.

Я смутно осознавала, что фигуры двигались у края толпы — солдаты, похоже, допрашивали людей. Мы готовили ребят к такому. У них были документы, чтобы военные могли проверить их статус, и они повторяли слова, которым мы их научили:

— Я не маг. Магия есть у всех нас. И сейчас мы исцеляем магию, что есть у нас.

Солдаты должны были им поверить. Должны были увидеть, что это не могли быть маги, ведь они многих из нас уже схватили и заперли, а остальные скрывались. И они должны были узнать силу толпы.

Край крыши был полностью восстановлен. Когда я взглянула на колонну, над которой работал Сэм, она уже поднялась на половину изначальной высоты. Мне нужно было только закрыть дыру сверху…

С оглушительным грохотом содрогнулся весь мир. Я споткнулась на ступенях, упала, и ладони проехались по грубому камню. Огромный фасад перед нами треснул, части стены дрожали, стали рушиться, и горячий запах пепла хлынул на меня. В толпе зазвенели крики.

Мои легкие сдавило, и я не могла дышать. Удар был не физическим, а магическим. Энергия, которая стала успокаиваться вокруг меня, снова извивалась с отчаянием. Дым поднялся над галереей в форме жуткой маски Достойных.

В первый миг потрясения разум различал лишь несколько фактов: мятежники не ушли: они ждали шанса для атаки. Они выбрали этот миг, потому что увидели репортеров и решили использовать Метрополитен для демонстрации? Или хотели помешать нам восстановить здание?

Не важно. Все во мне просто кричало: «Нет!».

Мы не могли позволить им победить. Я не могла позволить им уничтожить миг, ради которого я столько боролась.

Мы не могли больше позволить магии сбиться. Она трепала мои волосы, била по толпе, но ее дрожь от хрупкости была сильнее и пугала сильнее, чем раньше.

— Мы можем это остановить! — закричала я так громко, что слова царапали горло. Я указала на здание, словно все не глядели туда. — Мы можем удержать его целым. Пойте изо всех сил, сосредоточьтесь на тех стенах. Мы сильнее, чем те, кто хочет, чтобы мы не справились!

Я резко вдохнула и запела свою строку, делая голос сильнее, чтобы он звенел над улицей. Другие кричали — солдаты? Мои товарищи? Простаки от страха и смятения? Я не знала, и я не могла проверить. Секунды ускользали, здание могло развалиться раньше, чем мы его удержим.

Магия ускользала от меня, но я повторила слова, сплетала мелодию с нитями энергии, ритм звучал дико, сочетаясь со стуком магии по моей коже.

«Я работаю с тобой, какая ты сейчас. Просто, пожалуйста, работай и ты со мной».

Я направила всю собранную энергию на галерею, вытянула руки, словно могла ими удержать огромные стены. Магия трещала надо мной и во мне, волоски на шее встали дыбом. Достойные не смогли собрать сил для такого удара, какой нанесли по зданию Конфеда, но магия была почти исчерпана. Фасад дрожал, медленно разрушаясь.