Бесстыдница

16

Дэвид стоял под горячими струями, вытянув руки и упершись в кафельную стену. От напряжения подбородок мужчины дергался, и, несмотря на высокую температуру в душевой кабине, его трясло. Что он натворил? Неужели ревность может настолько лишить рассудка, что в итоге мы можем причинить вред любимым? Как он мог так поступить с ней? Он ведь буквально взял её силой. А тот факт, что она не сопротивлялась, делал только хуже. Лучше бы она кричала и отбрыкивалась. Это привело бы его в чувство, и ничего бы не произошло, а так… От мысли, что своими действиями он заставил её, хотелось выть в голос. Дэвид сильно ударил кулаком по кафелю, чувствуя, как сковывающая боль растекается от костяшек по сухожилиям. Он ударил еще раз, а затем, инстинктивно схватившись за больную кисть, осел на пол и заплакал. Мужчина чувствовал, что начинает потихоньку терять рассудок. Это чувство… Эта маленькая женщина лишила его остатков разума. Это было какое-то помешательство.

Взгляд затянуло багровым маревом, а в сердце неприятно кололо при каждом вздохе. Член стоял как каменный, будто вся кровь ушла туда. Он потерял контроль. Он не помнил, что говорил ей, хотя четко слышал свой голос и их общие стоны. Он пришел в себя лишь когда кончил. Это был один из его самых мощных оргазмов. Он был готов поклясться в этом. Ужас охватил его, когда красное марево наконец рассеялось, и он обнаружил совершенно голую Киру перед собой на столе. И хоть было видно, что она все еще переживает отголоски оргазма, он не мог не ужаснуться её видом и ситуацией. Ему стоило огромных усилий, чтобы оставаться относительно спокойным, когда внутри он буквально разрывался на части. Хотелось самому себе набить морду. Он и представить не мог, что любовь может причинять такие страдания.

Ему нужно срочно поговорить с ней. Нужно было убедиться, что с ней все в порядке. Что она простила его, и что у них всё хорошо. Ему нужно было знать, что она верит в то, что он искренне раскаивается, и что это никогда не повторится. Ему было необходимо как воздух услышать её голос. Выбравшись из душа и перевязав окровавленную кисть полотенцем, он тут же набрал её номер. Но долгие гудки сменились автоответчиком голосовой почты.

***

«Прости, Мигель, но произошедшее вчера было ошибкой. Нам нельзя встречаться. Не пойми меня неправильно, ты классный парень, с тобой весело, но я бывшая Фрэнка. Это бы не сработало. Я не хочу, чтобы из-за меня ты потерял друга. Пожалуйста, давай забудем о вчерашнем дне, будто его вовсе не было. Прости еще раз».

Кира стояла в очереди к фармацевту в аптеке и печатала это сообщение Тауэрсу. Он и вправду позвонил вчера вечером, после того дикого секса, что произошел между ней и Дэвидом Коулманом. В тот момент она как раз сидела, закусив ладонь, на закрытой крышке унитаза, отходя от произошедшего: Дейв, сволочь, кончил прямо в неё, а она не на таблетках.

Из-за её состояния разговор с Мигелем вышел коротким, и он обещал позвонить сегодня. Но Кира решила опередить его и сейчас писала ему это сообщение. Дэвид ушел лишь спустя час после произошедшего. И то она еле его выпроводила, потому что мать могла вернуться в любую минуту, а она была слишком вымотанной и разбитой, чтобы что-то придумывать, если та застанет их. Тот, выпустив излишки скопившегося в нём тестостерона мощной струёй прямо в её лоно, вновь стал обычным нежным Дэвидом. Будто дьявол ревности, что вселился в него, вышел вместе с его семенем, и тот вновь стал самим собой. С раскаянием на лице он отнес её в душ и хотел даже лезть под струи вместе с ней, чтобы вымыть её, если бы она в грубой форме не высказала ему, куда идти. Эта игра в заботу выбесила её окончательно, а ей было необходимо побыть одной.

Он был груб. Поистине груб. И все его действия были направленны на то, чтобы причинить боль. Отомстить. Это уже её проблема, что она получила от этого удовольствие, ведь здравый смысл кричал о ненормальности произошедшего, но у тела было своё мнение. Выйдя из душа, она увидела синяки на пояснице, что оставили его руки, и следы на попе от уголков учебников и ручек, впившихся в кожу. Где тот заботливый любовник, что не начинал акта без прелюдии? Этот Дэвид, он был не Дэвид. В тот момент он был даже хуже других её парней, с которыми она спала. Хотя те тоже стремились только брать и тоже оставляли на её теле свои следы в виде засосов и синяков от слишком сильных прикосновений. Но те не стремились причинить ей боль — вот в чём разница с её предыдущим опытом. Противный внутренний голосок жужжал в самом центре мозга, что она сама нарвалась, что ей не нужно было впускать его в дом, а уж если и впустила, то точно не рассказывать ему о том поцелуе. Кира была уверена, то это стало триггером. И своими действиями Дэвид пытался доказать ей и самому себе, что она принадлежит ему. Как какой-то пещерный человек.

«Разве ты сама не хотела, чтобы он заявил на тебя свои права? — продолжал голос. — Ты не просто так согласилась на свидание с Мигелем. Ты хотела, чтобы он услышал. Хотела заставить его ревновать».

Потом позвонил Мигель, и когда Кира наконец вышла из душа, она застала совершенно разбитого Дейва, который привел в порядок себя и её комнату. Он просил прощения и клялся своими покойными родственниками, что этого больше не повторится, и без конца спрашивал, как она. Злая и усталая, Кира напомнила ему об их проблеме, связанной с контрацепцией. Было решено, что сегодня утром они встретятся в аптеке в центре города и купят Постинор*, а затем поедут к нему, и она примет там таблетку.

И вот теперь, после бессонной ночи, Кира стояла в очереди в аптеку за аварийной контрацепцией, Дэвид по её настойчивой просьбе остался в машине. Не хватало еще, чтобы на них пялился аптекарь, да и она хотела спокойно написать сообщение Мигелю. Очередь потихоньку приближалась к прилавку, и Кира начала нервничать.

«Прямо как презервативы покупать в первый раз», — мелькнуло у неё в голове.

— Чем могу помочь? — услужливо спросил аптекарь — мужчина средних лет.

— Я…э… здрасьте. — девушка растеряла все слова. — Мне это… можно, пожалуйста… — Она запнулась, а затем, резко выдохнув, озвучила: — Постинор.

На лице мужчины не дрогнул ни один мускул. Он лишь моргнул и самым обычным тоном спросил:

— Постинор, вы имеете ввиду аварийную контрацепцию?

— Да. — Кира чувствовала, как краска стыда заливает её уши.

— Когда произошел незащищенный акт?

— Эм… Около двенадцати часов назад.

Фармацевт кивнул, а затем на секунду отошел от прилавка к своим шкафчикам. Спустя десять минут она вышла из аптеки с пакетом в руках. Дэвид, который стоял возле своей машины, тут же увидел её и помахал рукой. От взгляда Киры не укрылось облегчение, которое отразилось на его лице.

— Как всё прошло? — спросил он, как только они сели в машину.

— Норм. — Она упорно не смотрела на него. — Поехали. Мне нужно как можно быстрее принять таблетку.

Всю дорогу до его дома они не разговаривали. Молчание угнетало мужчину и порождало в его многострадальной голове плохие мысли. Он украдкой посматривал на сидящую на пассажирском сидении девушку и пытался угадать, о чём она думает. Кира выглядела усталой и отрешенной. Всё это время она смотрела в окно и ни разу не повернулась к нему. Он знал, что им нужно было поговорить и обсудить случившееся, но не представлял, как начать этот разговор. Дэвид стиснул руль. В этот момент он горько жалел, что у него нет машины времени, чтобы исправить содеянное. Заехав в гараж, он рискнул с ней заговорить:

— Сиделка пока дома, — вымолвил он. — Я сказал ей утром, что после моего приезда она может взять выходной до завтра.

Кира ничего не ответила, только посмотрела на него нечитаемым взглядом.

— Эта дверь ведет в мастерскую отца. Она никогда не заходит туда. Посиди там, пока она не уйдет. Я скажу, когда можно выйти.

После они вместе вышли из машины и зашли в боковую дверь, что вела в мастерскую покойного Коулмана старшего. Кира встала посреди комнаты и принялась оглядывать помещение.

— Я скоро приду. — Мужчина рискнул дотронуться до неё. К его удивлению и облегчению, она не вздрогнула и не отстранилась. Лишь слабо кивнула и тут же подошла к полке, на которой стояли разного рода виски. Дэвид оставил её одну и, выйдя в гостиную, громко оповестил:

— Я дома. Можете идти!

Он чуть ли не пританцовывал, пока женщина собиралась, и то и дело поглядывал на дверь, ведущую в мастерскую.

— Мистер Коулман? — услышал он рядом с собой.

— Да. Что? Вы что-то сказали?

Перед ним стояла няня его матери, переодевшаяся в обычную одежду и держа сумку в руках.

— Вы уверены в своём решении? — повторила вопрос женщина, а Дейв замер, потому что он четко услышал подозрение в её голосе.

— Абсолютно. У меня сегодня нет уроков, — соврал он. — А вы всё время работаете. Ваша работа никогда не кончается, в отличие от моей. Сходите развейтесь.

— Хорошо, — пожала плечами та. И только перед самым выходом добавила: — Если ты хотел привести сюда женщину, то тебе совершенно нечего стыдиться, сынок. — С этими словами она скрылась за дверью.

Всё это время Кира рассматривала комнату, в которой вынуждена была находиться. Это действительно была мастерская. В помещении приятно пахло древесиной и лаком. Одну стену полностью занимали всякого рода инструменты; некоторые из них она видела впервые. Всё помещение было заставлено досками, в углу комнаты стоял стол с тисками и рубанком, а напротив, прислонившись к стенке, стояли незаконченные двери. Рядом с ними стоял старый топчан, над которым висела полка с различными видами виски. Кира положила свой пакет с Постинором на топчан и открыла одну бутылку, нюхая содержимое. Терпкий запах скотча тут же ударил в голову. Но, услышав приближающиеся к двери шаги, тут же поставила бутылку на место. Дверь открылась, и на пороге показался Дэвид. Его щеки были красными, а глаза блестели надеждой.

— Всё чисто, — оповестил он. — Пойдем.

Забрав с собой пакет, Кира вышла к нему. Мужчина неуверенно протянул ей раскрытую ладонь, и её сердце дрогнуло. Это был такой мальчишеский и трогательный жест. А его глаза потемнели и приняли щенячье выражение. Девушка чуть поколебалась, но всё-таки вложила свою руку в его, и от её слуха не укрылся вздох облегчения.

— Разве тебе не нужно ехать в школу? — спросила она, когда они поднимались, держась за руки, на второй этаж.

— Я позвонил Грин утром и сказал, что не выйду сегодня на работу, — ответил он. Дэвид повел её по коридору к одной из комнат, как за их спинами раздался уже знакомый Кире хрипловатый голос:

— Дэвид?

Они оба резко повернулись, и Кира увидела его мать. Эта женщина, которая сейчас стояла перед ними, разительно отличалась от той, с которой ей довелось познакомиться полтора месяца назад. Исчез затравленный вид, а её глаза излучали тепло. Сейчас в них светился рассудок. Девушка посмотрела на Дэвида, а потом обратно на женщину. Вроде ничего плохого не случилось, но она чувствовала себя так, будто их застигли на месте преступления. В глазах мужчины промелькнула радость.

— Здравствуй, мама.

— Ты разве не должен быть в Принстоне? Когда ты приехал? — Она подошла ближе. — Кто эта девушка? Она учится вместе с тобой? — Миссис Коулман приветливо улыбнулась Кире.

— Познакомься, мама. — Дэвид обнял Киру за плечи одной рукой. — Это Кира. Моя девушка.

По голосу было слышно, что он говорит искренне. Мама Дэвида улыбнулась еще шире и протянула свою руку.

— Очень приятно, Кира.

— Здравствуйте, миссис Коулман. — Кира выпустила большую и теплую ладонь Дэвида и пожала женщине руку.

— Ох… Нет, нет, — добродушно прокудахтала женщина, накрывая её кисть другой ладонью. — Миссис Коулман — это моя покойная свекровь. Лора Бланк, — представилась та и слегка поклонилась.

— Бланк-Коулман, — поправил её Дэвид.

— Мой муж настоял, чтобы я добавила его фамилию к своей, — громким шепотом оповестила женщина. — Ох уж эти мужчины. Забирают нашу честь, еще и имя хотят отобрать.

Кира улыбнулась против воли и покраснела. Мама Дэвида — нынешняя мама Дэвида — ей нравилась. Было понятно, что в прошлой жизни она была интересной и не лишенной чувства юмора женщиной.

— Кстати, Дэвид. — Она выпустила руку Киры и обратилась к сыну. — Ты не знаешь, где твой отец? Я его уже всё утро ищу. Даже в мастерской смотрела. Его нигде нет.

Лицо мужчины исказила гримаса боли. Взгляд потускнел, и он поджал губы. Кира увидела, как он непроизвольно сжал кулаки. В этот самый момент ей стало ужасно жаль его. Она вдруг ощутила то бремя, что он вынужден нести, заботясь о больной матери.

«Как ему, должно быть, больно, когда он должен каждый раз заново сообщать ей о смерти мужа», — грустно подумала она и взяла его за руку. Сама. Кисть Дэвида расслабилась, и он переплел свои пальцы с её.

— Мама, отец…

— Уехал за покупками, — вырвалось у Киры, прежде чем она успела подумать. Сердце бешено заколотилось, краска прилила к её щекам и шее. Она чувствовала его удивленный и пристальный взгляд.

— Мы с Дэвидом встретили его возле дома, — продолжала она. — Он сказал, что поедет за покупками и через пару часов вернется.

— Да? — недоверчиво спросила Лора, оглядывая то её, то сына. — Он обычно всегда предупреждает, когда куда-то едет.

— Эмм…

— Он поехал за материалами, мама, — подал голос мужчина. — Он не сказал тебе, так как знал, как ты отреагируешь.

Миссис Бланк-Коулман фыркнула.

— Я иногда думаю, что твой отец любит доски больше, чем меня. Но неважно. — Она вновь улыбнулась. — Я, пожалуй, пойду на кухню, приготовлю что-нибудь. У нас ведь гостья. — Она посмотрела на Дэвида, а затем продолжила с укором. — Мог бы и предупредить, что ты приведешь девушку, знаешь ли.

— Мама… — Дейв закатил глаза.

— Поняла, поняла. Уже ухожу. Не прощаюсь, Кира.

С этими словами она удалилась. Дэвид подошел к лестнице, провожая женщину взглядом, а затем повернулся и устало произнес:

— Пойдем в мою комнату.

***

Кира приняла из его рук стакан, до краев полный чистой воды.

«Ну, с Богом», — подумала она и отправила таблетку в рот, запивая её водой. Дэвид встал у окна рядом с разворошенной кроватью, на которой она сидела.

— Спасибо, что помогла мне, — произнес мистер Коулман, нарушая затянувшуюся паузу. — Сейчас, с матерью. Сегодня у неё хороший день.

— Как часто у неё бывают такие дни? — она решила поддержать разговор.

— В последнее время очень редко. — Мужчина поджал губы. — Ты не представляешь, как мне больно видеть её каждый раз, когда я ей сообщаю, что отец умер.

— Так соври. Придумай что-нибудь. — Она удивилась, что эта мысль не пришла ему в голову самому. Мать Дэвида всё равно не помнит ничего. Ну, насколько она могла судить о её болезни с его слов. Так зачем каждый раз заставлять её все это переживать?

— Может, ты и права. — Он сел на край кровати. — Но я боюсь, что её слабый разум уцепится за эту ложь. Я не хочу видеть, как она ждет того, кто никогда не придет.

— Расскажи как умер твой отец?

— Сердечный приступ, — ответил мужчина спустя несколько мгновений. — Патолог сказал, что всё произошло быстро, и он не страдал, и что его нельзя было спасти.

— Но ты всё равно винишь себя, что тебя не было рядом в тот момент, — озвучила Кира свою догадку.

— Да. — Голос мужчины стал низким и влажным.

Кира внимательно посмотрела на него. Его и без того бледное лицо стало еще белее, потускневший взгляд был устремлён перед собой, и его подбородок слегка подрагивал. Сейчас рядом с ней сидел очень одинокий человек, вынужденный нести бремя заботы о больной матери. Ей вдруг вспомнились строчки, что она прочла когда-то в интернете: «Почему ты полон ярости? Потому что ты полон скорби…». Разительный контраст с тем монстром, что набросился на неё вчера вечером. И если бы её задница не напоминала о произошедшем далеко не метафизической ноющей болью, она бы решила, что вчерашний вечер ей приснился. Всю предыдущую ночь и сегодняшнее утро она думала об этом, и её разъедали противоречивые чувства. Да, он был груб и вёл себя как животное. Да, он причинил боль, во всяком случае, в самом начале. Своим поведением он напугал её — безусловно. Но почему-то её сердце замирало при воспоминании о его отчаянном и пожирающем взгляде. А от воспоминания о грубых и глубоких толчках внизу живота тянуло. Наверное, она мазохистка, раз ей понравилось такое. А что уж говорить о его признании. С какой болью и отчаянием оно прозвучало. Кира дотронулась до его руки своей. Мужчина вздрогнул и неверяще посмотрел на неё, будто до этого они не держались за руки. А после упал перед ней на колени и принялся лихорадочно целовать её руки, вызывая у неё страшное смущение. Они ведь не в мексиканском сериале. Она не сразу поняла, что он плачет.

— Прости… Прости меня, — бессвязно шептал он у её ног. — Я не хотел причинить тебе боль.

Она шокировано смотрела на копну темных волос. Освободив одну руку, она погладила его по голове. Кира понимала, что это есть ни что иное как выплеск эмоций, которые он долго держал в себе. Внезапно он перестал плакать и, поднявшись, мягко поцеловал её. Девушка прикрыла глаза, а затем медленно, не прерывая поцелуя, отклонилась, ложась на его постель.

***

— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я тебя довел до дома? — Голос мужчины был полон беспокойства.

Дэвид разглядывал её побледневшее и апатичное лицо, нервно кусая губы и мучаясь чувством вины, которое не отпускало. Сначала он грубо взял её, не заботясь о её ощущениях, а теперь она должна физически терпеть побочные действия аварийной контрацепции. В данный момент он чувствовал себя еще паршивее, чем до этого. Ведь они толком-то и не поговорили на эту тему. Гнёт содеянного не убывал, а, казалось, стал только тяжелее. Всё это казалось ему неправильным. Отношения не должны так эмоционально выматывать и истощать. Отношения должны приносить комфорт. Когда их страсть успела перерасти в фарс? Он превратился в несчастного торчка, готового делать ради дозы безрассудные вещи, рисковать своей репутацией и заработком. И, как это бывает у зависимых людей, только они испытывают жажду к объекту зависимости, а не наоборот. Он признался ей в любви. А от неё он так и не услышал ничего подобного. Интересно, любит ли она его, или ей просто нравится встречаться со своим учителем? Встречаться. То, что происходит между ними, нельзя так назвать. В любом случае он понимал, что им обоим нужно побыть одним, успокоиться и обдумать, а Кире — отдохнуть. Может, через несколько дней он найдет нужные слова для этого нелегкого разговора.

— Нет, не нужно. — она силилась улыбнуться. — Я понятия не имею, что сейчас с графиком работы матери. Её вчерашнее исчезновение ночью до сих пор не даёт мне покоя.

Дэвид поджал губы, но ничего не сказал. Кире не обязательно узнавать это от него, тем более сейчас, когда в их отношениях возникла трещина.

— Хорошо. Только аккуратней. — Он дотронулся её щеки костяшками пальцев и нежно погладил. — Я видел, как тебя мутило, когда мы спускались в гараж. Напиши мне, как переступишь порог дома. Я пока побуду здесь.

— Есть, капитан. — Кира приложила руку к виску и небрежно отдала честь. — Разрешите поцелуй?

Он сам наклонился и поцеловал её. Что же эта женщина с ним делает?

***

Девушка закрыла за собой дверь и устало облокотилась на неё. Голова кружилась, а внизу живота так болело, будто её резали изнутри ножом, и хотелось блевать. Но всё же лучше, чем нервничать до даты будущих месячных.

— Кира? — послышался голос матери, в котором отчетливо слышался металл.

— Да, мама? — Она неохотно отлипла от твёрдой опоры и поплелась в сторону кухни. Женщина сидела за столом и пила кофе с бутербродами. По её виду было ясно, что она собирается скоро идти на работу. Девушка облегченно вздохнула про себя. Интуиция её не подвела. Хорошо, что Дэвид не стал упрямиться и провожать её до дверей.

— Где ты была? — поинтересовалась мать, глядя на Киру усталым взглядом.

— В школе, — на автомате ответила Кира.

Обессиленная, она плюхнулась на стул напротив. Ей было слишком скверно, чтобы стоять и выслушивать обвинения, ведь она уже догадалась, что та знает о её пропусках. Чертова Грин!

— Правда? — В голосе женщины слышалось удивление. Она отпила кофе, а затем произнесла: — А директор утверждает, что тебя сегодня не было в школе. И еще — что ты пропустила на этой неделе несколько дней.

— Ммм… — Кира подперла голову рукой. Плевать, даже если мать будет орать на неё. Ей было слишком хуёво. Голова кружилась. Хотелось лечь и уснуть.

— Это всё, что тебе есть сказать? — Казалась, мать была неприятно удивлена.

— А что я могу сказать? — промямлила Кира. — Мои слова как-то изменят ситуацию?

— Нет, но я хотела бы знать, где шляется моя дочь, когда я думаю, что она в школе. — Женщина сделала паузу, оценивая эффект от своих слов, но Кира была слишком апатична, что разозлило и расстроило её. Она привыкла к определенной реакции своей дочери. — Ты еще пока живешь в моем доме.

— В торговом центре, — призналась Кира. — А после на работе.

— Почему ты не посещаешь школу? — Голос матери немного смягчился. Она решила зайти с другой стороны.

— Из-за Ким и Фрэнка, — выдала девушка после недолгой паузы. — Еще и Кортни. Не могу видеть их надменные рожи.

— О Господи… — Мать закатила глаза. — Серьёзно? Из-за парочки каких-то уродов ты так плюёшь на своё будущее? Это же твоё образование Кира! Они того тысячу раз не стоят.

— Да, ты права. — Кира понимала, что, если этот разговор продолжится чуть дольше, она распластается на столе и застонет от боли. — Просто всё это сложно. Можно я пойду к себе?

— Ээм… — Джин была обескуражена. Она не знала, как реагировать на странное поведение дочери. Она не узнавала её. — Да. Только учти, что ты наказана. Теперь после школы сразу домой. Я сама буду звонить директору Грин и проверять твою посещаемость.

— Окей. А на работу мне можно будет ходить?

— Да, — ответила мать, пожевав губами. — Я понимаю, как тебе в твоём возрасте необходимы карманные деньги.

— Спасибо. — Кира кивнула и поплелась наверх.

— Кира! — окликнула её мать, когда она была уже на середине лестницы. — Я люблю тебя, дочка. Хочу, чтобы ты знала. Это для твоего же блага.

Примечания:

*Постинор — экстренный контрацепцив, гестаген. Метод предотвращения нежелательной беременности, применяемый после совершения незащищенного полового акта.