Бестселлер по случайности

Глава 22

— Господи, Труди, почему при Бретте ты ведешь себя как вменяемая взрослая женщина, а стоит мне вернуться, превращаешься в ходячий ужас?! — Разочарование давило на Таню свинцовой гирей, наполняя ее слова горечью, которую она обычно сдерживала. Какая же она дура! С рождения видеть, что представляет собой мать, и тешить себя надеждой, что она изменится!

Труди в упор смотрела на Таню, но что видела — одному Богу известно: глаза-то кровью налились!

— Бретт знает, что я вменяемая, — пролепетала Труди. — Он меня насквозь видит!

— Вот бы мне вообще тебя не видеть! — буркнула Таня, швырнула пустую бутылку из-под виски в мусорное ведро и хорошенько замаскировала. — Ложись спать!

Перевалило за полночь, девочки мирно спали, а Таня писала комментарии к первой главе «Брани на вороте», которую только что прочла, когда из спальни выплыла Труди с пустой бутылкой в руке и явной надеждой на продолжение. Первая глава вышла отлично, просто замечательно, и Таня записала кое-какие мысли для будущей телефонной конференции.

— Заснуть не могу! — ныла Труди.

— Алкоголь возбуждает, мама, тонизирует не хуже кофе. Поэтому перед сном пить не стоит. — Таня недовольно взглянула на мать, выключила компьютер и собрала листочки с заметками в папку, чтобы завтра взять на работу. — Мы ведь уже говорили об этом, миллионы раз к одному и тому же возвращались!

— Ни хрена ты не понимаешь! — Труди сидела на диванчике, свесив голову на грудь. На суетящуюся Таню она смотреть не желала. — Ни хре-на!

— Мама! — простонала Таня. — Я с рождения за тобой наблюдаю! Тридцать пять лет подряд смотрю, как ты себя гробишь. Неужели не устала?

— Устала, а заснуть не могу.

Таня вздохнула и потерла глаза. Если она сейчас же не ляжет спать, завтра будет как вареная, и терпению Белль наступит конец.

— Пошли, одеялом тебя накрою. — Отработанным до автоматизма движением Таня схватила мать под мышки и подняла с диванчика. Труди была легче кошки, кожа да кости.

— Все равно не засну! — буркнула Труди, но сопротивляться не стала.

— Тогда просто лежи с закрытыми глазами, дай им отдохнуть. — Таня понесла Труди в конец трейлера. Нет, не понесла, а поволокла, как тряпку. Вот и мамина спальня! Таня откинула одеяло, расправила мятые простыни и помогла Труди сесть.

— Не упусти Бретта! — велела та, когда Таня накрыла ее одеялом. — Он хороший парень.

— Ах, мама, откуда ты знаешь?!

— Думаешь, раз мне такие не попадались, я не соображу, где плохой парень, где хороший? Миллион долларов мне тоже не попадался, а единичку с шестью нулями с первого взгляда узнаю!

Таня натянула одеяло до самого подбородка Труди и погасила лампу на тумбочке. Хоть Труди и спорила, ее дыхание уже стало ровным.

— Да, я много ошибалась, — начала она.

Таня фыркнула: «ошибалась» — это мягко сказано!

— А только насчет Бретта я права. Смотри не беги слишком быстро, не то он не догонит!

— Ах, мама! — Быть дочерью Труди значит терпеть бесконечные разочарования и головную боль, но, глядя на развалину, в которую превратилась мать, Таня чувствовала нежность и любовь. Строго говоря, с родительскими обязанностями Труди не справилась, тем не менее вела себя с Таней куда лучше, чем ее собственная мать — с ней. Да, Труди зачастую пренебрегала интересами дочери, но никогда ее не бросала. Пропойца не пропойца, а в одиночку дочь вырастила.

— Бегать у меня нет сил, а уж в игры играть — тем более. — «Это тоже мягко сказано», — подумала Таня. Неутолимая усталость была ее вечной спутницей. Уже через несколько часов она вскочит и закрутится как белка в колесе.

Труди закрыла глаза, и спальню наполнил ее переливчатый храп.

— Моя жизнь — вечный проект «Последний герой», мама. Жду не дождусь, чтобы зрители проголосовали против меня, — тихо сказала Таня и на цыпочках вышла из спальни.

С утра Фэй написала комментарии для предстоящей телефонной конференции, закончила главу собственной книги, набросала первую сцену следующей главы, а потом занималась Бекки, которую привезла из детсада Сара.

Чтобы развлечь внучку, Фей повела ее гулять по Сентрал-авеню, главной улице Хайленд-парка. Держась за руки, они шли прочь от озера к магазинам и ресторанам. Ребекка заявила, что хочет стать знаменитой балериной.

Фей пообещала внучке, что на обратном пути купит ей мороженое в «Дейри куин», и остановилась у книжного «Бордерс». На витрине красовался «Тайный капитал», последняя книга Мэллори Сент-Джеймс в твердом переплете.

— Эту книгу написала моя подруга, — сказала Фэй внучке. — Она очень знаменита!

— Здорово! — воскликнула Ребекка и повернула голову, чтобы рассмотреть подборку исторических романов, написанных женщиной, с которой Фэй неоднократно встречалась на конференциях.

Сосредоточенно сморщив нос, Ребекка громко прочла название книги: «Ночь с тобой».

— Это по-ри-о-графическая книга? Ну их еще мама ругает… — спросила она.

Фэй сжала ладошку внучки и заглянула в ее большие карие глаза.

— Нет, Бекки, конечно, нет!

— Но тетя тянется, чтобы поцеловать дядю. — Девочка ткнула пальчиком в обложку. — А дядя без рубашки и свитера.

Так оно и было, и Фэй замялась, лихорадочно подбирая слова. Она искренне верила, что пикантная обложка еще не означает порнографию.

— Эта книга о мужчине и женщине, которые полюбили друг друга и жили долго и счастливо. В этом нет ничего плохого. — Фэй смотрела в карие глаза внучки. Не хотелось подрывать авторитет дочери, но Сарины предрассудки очень огорчали и раздражали Фэй. И она, и Стив старались воспитывать в детях терпимость и великодушие, но Сара все больше сближалась с ультраконсервативной группой прихожан Стива и все резче осуждала окружающих. — Давай зайдем, купим что-нибудь интересное и посмотрим, как продается новая бабулина книга.

Первым делом они заглянули в детский отдел. Ребекка тотчас разыскала две книги о Джуни Би Джонс — одну для себя, другую для приюта «Радуга». В отдел религиозной литературы, где продавались книги Фэй, идти надо было мимо стенда с творениями Шэннон ЛеСад, скандально известной своими эротическими романами. Фэй стиснула ладошку внучки, решив проскочить опасный стенд, но девочка заартачилась и остановилась поглазеть на вызывающие обложки.

— Это точно по-рио-графия, — уверенно объявила малышка. — Что делают дядя и тетя? — Бекки точно приклеилась к книгам!

Фэй поволокла ее прочь.

— Это не совсем пориог… порнография, — поправила она, но что сказать дальше, не знала. Обогащать внучкин лексикон словом «эротика» не хотелось. Бекки же с порога похвастается перед матерью! — Здесь книги для взрослых, а не для детей.

— Почему?

— Потому что детям их читать нельзя. — Это Фэй знала точно.

— Почему? — Бекки доверчиво смотрела на бабушку, ожидая объяснений. Конечно, ведь Фэй всегда объясняла ей, что к чему.

— Нельзя, и все! — Фэй с досадой почувствовала, что краснеет. Напрасно она вышла из берегов! Резкий тон только ярче отпечатает злосчастные книги в памяти Бекки. Фэй все понимала, но эмоции зашкаливали.

Фэй тащила Бекки прочь от стенда, когда к ней подошла улыбающаяся Джуди Уинслет, менеджер по работе с клиентами.

— Миссис Труэтт, здравствуйте! Мы очень надеялись, что вы заглянете и подпишете несколько книг. — Джуди перевела взгляд на злосчастный стенд. — Успех этой ЛеСад совершенно поразителен. Эротику буквально слизывают с полок — уж простите за каламбур! — но, думаю, тут дело в самой писательнице. Говорят, она живет в затворничестве. Вы хоть раз ее видели?

Фэй откашлялась и отрицательно покачала головой. Близость стенда и неожиданный поворот разговора раздражали ее все больше. Фэй казалось, внучкины ушки вытягиваются: девочка жадно впитывала каждое слово, чтобы потом повторить.

— Ее издатель готовит большую рекламную кампанию. Может, хоть это вытащит ЛеСад на свет божий!

Фэй могла объяснить, почему «вытаскивания на свет» не получится, но промолчала, потому что хотела поскорее закончить разговор. Вместо объяснений она многозначительно покосилась на Бекки, только менеджер таких намеков не понимала.

— Хотя, может, и нет. Якобы даже менеджер ЛеСад не знает ее настоящего имени.

Фэй стиснула ладошку Ребекки, твердо решив перейти в другой отдел и к другой теме разговора.

— Джуди, — начала она, — это моя внучка Ребекка. Я как раз объясняла ей, что книги мисс ЛеСад только для взрослых. — Фэй свирепо взглянула на менеджера: думай, мол, что говоришь, отвернулась от стенда и потащила Бекки в отдел религиозной литературы. Джуди двинулась следом.

— Нашей Бекки пять лет. Она обожает Джуни Би Джонс. — Теперь тему разговора задавала Фэй, стараясь увести внучку и менеджера подальше от злосчастного стенда.

— Я взяла две книжки, — вмешалась Ребекка. К счастью, про ЛеСад она уже забыла. — Одну для себя, другую для приюта «Радуга».

— Джуни Би классная! — кивнула Джуди. — И твоя бабушка — тоже.

Они подошли к столу информации.

— Если подождете здесь, я принесу экземпляры «В Его лике», и вы подпишете. — Джуди ушла, а Фэй и Бекки стали ее ждать.

— Как идут продажи? — поинтересовалась Фэй, когда Джуди принесла из торгового зала стопку книг.

— Прекрасно! Ваш роман читают в двух книжных клубах, еще в одном собираются читать. Представители клубов спрашивают, не согласитесь ли вы у них выступить. — Джуди поставила книги перед Фэй и вытащила фломастер и стикеры с надписью «Автограф».

Фэй с огромным удовольствием открывала книги и писала на титульном листе свое имя и небольшое личное послание. Затем Джуди приклеивала к подписанной книге стикер.

Симпатия рядовых продавцов и менеджеров очень важна для писателя. Ведь от их рекомендации зачастую зависит, купят книгу или нет. Одни продавцы искренне любят книги, ценят личное знакомство с авторами и активно предлагают покупателям книги своих фаворитов.

Другим авторы совершенно неинтересны. Как-то раз наглый продавец в присутствии Фэй назвал карманное издание ее романа книжонкой.

Мэллори чуть ли не с начала карьеры колесила по стране с промотурами, и в каждом городе ее ждали толпы фанатов. У Фэй первая раздача автографов прошла куда скромнее. Фэй сидела в глубине торгового зала за складным ломберным столом, к которому почти никто не приближался. В такой ситуации не оставалось ничего лучше, чем зазывать людей в магазин или откровенно навязывать свои романы пришедшим. Фэй чувствовала себя девочкой-скаутом, торгующей печеньем у супермаркета. А сколько человек подошло к ней, чтобы спросить, где уборная!

К счастью, в этом магазине Фэй знали: родной город как-никак! Пока она подписывала книги, у стола собралась небольшая толпа. Получилась импровизированная промоакция! Фэй ободряюще улыбалась. До популярности Мэллори ей далеко, но она понимала, как важно личное общение с фанатами.

— «В Его имени» я прочла запоем, и давно ждала новую книгу, — сказала подошедшая к Фэй женщина средних лет. — Вы ведь подпишете? Куплю сразу две: для себя и для моей сестры Клэр.

Подписав все книги, Фэй немного поболтала с фанатками, яростно сражавшимися за ее внимание. Когда Бекки надоело ждать и она заерзала, Фэй попрощалась и повела внучку к кассе.

— Бабуля, ты знаменитая! А дальше будешь все знаменитее и знаменитее?

Детский энтузиазм Бекки вызвал у Фэй улыбку.

— По сравнению с моей подругой Мэллори я совсем не знаменита, — сказала она, протянув кассирше кредитку. — Но мне вполне хватает.

Фэй с Бекки заглянули в «Дейри куин» и пошли в сторону дома. Ребекка жадно лизала мороженое, а Фэй размышляла о плюсах и минусах славы. Некоторое время они провели в Центральном парке — и от дома недалеко, и озеро рядом. Бекки играла на детской площадке, а погруженная в задумчивость Фэй устроилась в тени на скамейке.

Чтобы сделать карьеру, нужна определенная известность. Однако чрезмерное внимание опасно. Особенно если ты замужем за популярным телепроповедником, который не подозревает, что его супруга — скандальная Шэннон ЛеСад.

Лейси чувствовала себя почтальоном. Вообще-то в «Скарсдейле» имелась внутренняя почта, а также другие средства общения и пересылки книг и бумажной документации из здания в здание, только Джейн Дженсен — если бы служба «Пони-экспресс» существовала и по сей день, она бы наверняка ее использовала — считала, что по любому поводу лучше и удобнее посылать помощницу.

По сравнению с тупыми поручениями, которые подразумевали беготню по городу — в химчистку, за газетами, в ближайший «Старбакс» и совершенно неближайшую театральную кассу, — курсирование по этажам и из отдела в отдел казалось чуть ли не сахаром.

В здании «Скарсдейла» Лейси принципиально не бегала и в результате перезнакомилась с множеством сотрудников. К счастью, большинство из них были куда приятнее и любезнее долбанутой Джейн Дженсен.

Особенно Лейси нравилась Ханна Сатклифф, кабинет которой находился на том же этаже, но в максимальном отдалении от кабинета Джейн Дженсен. Кабинет Ханны был раза в два меньше, чем у Джейн, зато она отделила зону для чтения. Яркий ковер, шениловый диванчик, плакаты с промотуров — получилось очень уютно. На рабочем столе стояли фотографии, а в вазе у диванчика — живые цветы.

— Привет, Лейси! — Несмотря на служебное положение, Ханна отличалась дружелюбием и, не понаслышке зная характер Джейн, считала Лейси сестрой по несчастью. — Возьмешь почитать рукопись?

В отличие от Джейн Ханна поощряла интерес Лейси к редактуре, давала прочесть новые рукописи и объясняла критерии покупки авторских прав. Сегодня она вручила девушке конверт для Джейн и распечатки первых глав романа, который ей только что прислали.

— Прочти, а потом объяснишь, почему я не запросила рукопись целиком. Порой важнее понять, почему автору говорят «нет», чем «да».

— Спасибо! — поблагодарила Лейси, в тысячный раз пожалев, что ее приставили к Джейн, а не к Ханне, поднялась на лифте в оформительский отдел и встретила Саймона Ротуэлла. Саймон, начальник отдела, из последних сил боролся с никотиновой зависимостью.

— Привет, солнце! — проговорил Саймон с певучим британским акцентом. — Сигаретки не найдется? Нет, курить бы я не стал — вдохнул бы чарующий аромат или просто в руках подержал бы… Бережно так, ласково…

Лейси забрала плотный конверт. Заметив, что у Саймона дрожат пальцы, девушка с нежностью на него взглянула: хорошо, что она не с пустыми руками!

— Саймон, сигареты ласкать опасно! Я принесла вам кое-что получше.

Лейси достала из кармана маленькие шоколадки и эффектным жестом выложила Саймону на стол. Получилась внушительная кучка.

— Спасибо, милая! — На лице Саймона расцвела улыбка. — Твоими стараниями до вечера точно доживу. — Он сунул в рот первую шоколадку и закатил глаза в притворном блаженстве. — Ну вот, теперь разжирею до девяноста килограммов и испорчу все зубы, но ты, красавица моя, настоящее чудо!

Лейси направилась в рекламный отдел. Напыщенные слова благодарности от Саймона неслись ей вслед. В рекламном следовало забрать копию интервью, которое взял журнал «Лайбрери джорнал», и программу следующего промотура у Синди Миллер, недавно назначенной помощницей начальника отдела Наоми Фондрен.

— Привет, Синди, как дела? — Лейси и Синди часто ходили вместе на ленч и при любой возможности сплетничали. Вот и сейчас Синди собирала распечатки для Джейн и рассказывала новости.

— Нормально, только работы много. До начала собрания в маркетинговом нужно столько успеть…

— Что нового?

— Кэрол Ллойд из маркетингового втрескалась в Кэша Симпсона.

Так себе новость! В кулуарах издательства только о Кэше и болтали! Хотя чему удивляться: Кэш не только начальник маркетингового отдела, не только самый видный гетеросексуальный мужчина в «Скарсдейле», но вдобавок бывший обладатель почетного титула «Лучший самец издательского бизнеса».

— Я как раз в маркетинговый иду, — объявила Лейси, — так что разведаю обстановку.

— Удачи! — хихикнула Синди. — Окажешься рядом с Кэшем — хватай большую палку, чтобы конкуренток отгонять.

В маркетинговом отделе Лейси тщетно надеялась увидеть Кэша Симпсона. Неформальные отношения между сотрудниками в «Скарсдейле» запрещались, тем не менее сотрудники вовсю крутили романы.

Настала пора вернуться на рабочее место. Лейси вызвала лифт, досадуя, что не застала Кэша, вошла в кабину и уже потянулась к кнопке своего этажа, когда услышала мужской голос: «Подождите!»

К лифту шел не кто иной, как сексапил Кэш Симпсон. Судя по длинным тягучим шагам, спешить он и не думал. Белокурая шевелюра развевалась в такт движениям, на щеках темнела гламурная «вечерняя» щетина, хотя было только одиннадцать.

— Спасибо! — Если бы не теплота, баритон Кэша звучал бы надменно.

— Не за что. — Лейси нажимала на красную кнопку, пока Кэш не вошел в кабину. Из-за роста Лейси дразнили Жирафой, но рядом с Кэшем она чувствовала себя почти миниатюрной.

— Какой этаж? — пискнула Лейси, наповал сраженная красотой Кэша.

Симпсон одарил ее пристальным взглядом, и Лейси поблагодарила Бога за то, что утром не поленилась вымыть голову и сделать укладку.

— Первый, пожалуйста!

Лейси нажала соответствующую кнопку и впилась в нее взглядом. Скорее бы дверцы закрылись! От Кэша пахло дорогим парфюмом, торс напоминал треугольник — квадратные плечи и тонкая талия. Лейси представила, что под классической хлопковой рубашкой бугрятся квадратики пресса. Впервые со дня прихода в «Скарсдейл» она полностью согласилась с Джейн Дженсен: Кэш Симпсон — красавец, харизма у него из ушей лезет.

Когда нервничала, Лейси нередко несла околесицу. Минуту за минутой она храбро сражалась с пагубной привычкой, но дотерпеть до конца не надеялась. Из плена мыслей ее вырвал насмешливый голос Кэша:

— Вам разве на первый?

— Что?

— Следует нажать кнопку нужного вам этажа, не то спуститесь вниз вместе со мной.

Можно подумать, это тяжкое испытание!

— Ой, точно! — смущенно воскликнула Лейси, нажала кнопку четвертого этажа и лишь потом сообразила, что лифт уже спустился ниже.

В пристальном взгляде Симпсона читался откровенный интерес. Несмотря на высокий рост, Лейси считала себя неказистой — кому интересна нескладная жирафа? Однако оценивающий взгляд Кэша резко повысил ее самооценку.

— Я вас уже видел, хотя, по-моему, мы не знакомы, — проговорил Кэш, когда лифт спустился еще на этаж. — Меня зовут Кэш Симпсон. Вы из какого отдела?

— Из редакционного. — Как пристало серьезной, не отступающей от протокола бизнесвумен, Лейси протянула руку. — Я Лейси Сэмюэлс, помощница Джейн Дженсен, — представилась она, сожалея, что занимает такую скромную должность. Кэш ответил на рукопожатие, и Лейси словно током ударило — она поспешно отдернула ладонь.

— Так вы новая рабыня Джейн! — Помимо насмешки, в голосе Кэша звучало сочувствие.

— Да, это я. — Лейси заглянула Кэшу в глаза, пытаясь определить, как он относится к Джейн. — Она многому меня научила, — осторожно добавила Лейси, а про себя подумала: «Например, угадывать ее настроение, не высовываться…»

— Вы не из слабеньких, раз еще не сбежали. — В глазах Кэша плясали бесенята, и Лейси стала гадать, известно ли ему о нежных чувствах Джейн.

На табло мелькнула двойка, и лифт замедлил ход. Сейчас Кэш выйдет из лифта, а она… Она едва имя свое промямлила. «Скажи что-нибудь, идиотка! — велела себе Лейси. — Что-нибудь оригинальное и запоминающееся».

— Да, я не из слабеньких, — кивнула она, когда лифт остановился на первом этаже. — Я из крепких, выносливых русских крестьян. Наши женщины беременными работают в поле, там же рожают детей, а едва перережут пуповину — снова за работу.

Лицо Кэша вытянулось от удивления. Ну и видок у него: не хуже, чем в кино! Ободренная Лейси решила усилить впечатление.

— Хотя, конечно, сейчас это случается реже, чем раньше. — Девушка сглотнула, сообразив, что несет околесицу. — То есть в поле мы реже рожаем.

Дверцы кабины открылись, и стушевавшаяся Лейси едва не застонала. Тут случилось чудо: Кэш запрокинул голову и не засмеялся, а откровенно, беззастенчиво заржал, чем еще больше понравился Лейси.

— Я запомню это, Лейси Сэмюэлс, — проговорил Кэш, поворачиваясь к двери. — А если окажусь с вами в поле, буду держать ухо востро. — Посмеиваясь, он вышел из лифта в отделанное мрамором фойе, а подавленная Лейси поехала на четвертый этаж.