Бестселлер по случайности

Глава 25

Кендалл боялась сглазить, но с каждым прожитым днем и с каждой написанной страницей все сильнее чувствовала, что грозовая туча, висевшая над ней со дня конференции «ВИНК», рассеивается.

Она долго терпела боль и унижение, а теперь казалось, весь мир на ее стороне.

Дети спокойно учились в колледже и не подозревали о грядущем разводе родителей; адвокат взяла на себя утомительное общение с Кэлвином и его не менее утомительным адвокатом; подруги безоговорочно поддерживали, присылали готовые сцены и часто звонили, чтобы поговорить о книге и просто спросить, как дела.

Любовь и участие подруг Кендалл чувствовала даже на расстоянии. Во время работы, которая из повинности превратилась в лекарство, они питалась от них как от батарейки.

К середине октября заметно похолодало, горные склоны изумляли Кендалл бесконечностью оттенков красного и золотого.

Сегодня Кендалл сидела на террасе — теперь она считала ее местом Мэллори — и доводила до ума восьмую главу, в которой ее героиня убегает на горную ферму. Когда очередной эпизод более-менее устроил Кендалл, она размялась, потом прислонилась к перилам и, глядя на бордовые листья, позволила себе подумать о второй ванной, где решила установить перегородку.

Кендалл приняла душ, оделась и в последний раз сделала нужные замеры в ванной. Она почти не сомневалась, что Джеймс сегодня работает, и, хотя запрещала себе о нем думать, потратила на укладку и макияж больше времени, чем обычно.

Витая двухрядка шоссе номер 78 была забита машинами, судя по номерам, зарегистрированными в Атланте. Стояли лучшие дни осени, и, казалось, половина четырехмиллионного населения Атланты и пригородов выехала поглазеть на яркую листву. Прямо из машины Кендалл позвонила Мэллори, ожидая взбучки или как минимум недовольства тем, что она оставила работу. Только голос Мэллори звучал престранно.

— Эй, у тебя все нормально? — спросила Кендалл, когда Мэллори ни словом не возразила против перегородки в ванной и поездки в «Хоум депо». — Голос такой, словно…

— Да, конечно, — не слишком уверенно ответила Мэллори. — Просто задумалась.

— Как насчет мозгового штурма? — предложила Кендалл. — До «Хоум депо» ехать еще минут двадцать пять.

Повисла тяжелая пауза.

— Дело не в сюжете. Мирандины сцены пишутся сами собой.

— Вот и славно, — проговорила Кендалл, не желая давить на подругу, которая держала личную жизнь за семью печатями. Только Мэллори ей очень помогла, и Кендалл хотелось ответить тем же. — Как Крис?

Повисла тишина. «Неужели звонок прервался? — подумала Кендалл. — Среди лесистых склонов немудрено». Однако, взглянув на дисплей сотового, Кендалл убедилась, что они с Мэллори все еще на связи.

— Что-то случилось? — спросила Кендалл.

— Да нет, — чуть слышно ответила Мэллори.

— Значит, все-таки случилось?

— Последние три недели Крис работает в Финиксе. Без него мне дома как-то непривычно, — неохотно призналась Мэллори.

— Ой, он только на выходные приезжает?

— Ну, не совсем… — Мэллори снова замялась. — Он еще ни разу не приезжал.

Кендалл хотелось пожалеть подругу, но она знала: Мэллори жалость ненавидит.

— А когда его работа заканчивается?

— Трудно сказать. У Криса все заказы, хм, с открытыми датами.

— О-о-ох, Мэллори! — Кендалл поехала короткой дорогой, чтобы не попасть на диллардскую Мейн-стрит, которая в час пик забита машинами туристов.

— Никаких «о-о-ох», Кендалл. Крис расстраивался, что у меня нет свободного времени. Вот я нашла время — пожалуйста, радуйся. Так теперь он расстроен, что я сделала это не ради него. — Мэллори тяжело вздохнула. — И после этого мужчины еще смеются над женской логикой!

За центром переработки отходов Кендалл вернулась на шоссе номер 441 и поехала на юг к Клейтону.

— Если нужна помощь, пожалуйста, обращайся. Захочешь — приезжай на ферму, буду очень рада. Спальня имени Мэллори Сент-Джеймс в боевой готовности — стены покрашены, полы начищены. В ванной вот-вот появятся перегородка и дверные наличники.

— Так и знала, что ты перед соблазном не устоишь! — подначила Мэллори, и Кендалл вздохнула с облегчением.

— Мэл, ты бы мной гордилась. Окончательно от пагубной зависимости я не избавилась, но на первом месте всегда работа. Когда терпеть невмоготу, спрашиваю себя: «Как бы поступила Мэллори?» — и соблазн отступает.

Смех Мэллори Кендалл посчитала своей личной победой.

— Здорово, что я стою у тебя над душой, даже когда физически нахожусь в другом городе.

— Уверяю, на расстоянии твоя головомойная сила не ослабевает! — воскликнула Кендалл.

— Вот и отлично. — Возникла пауза, но на сей раз не тяжелая. — Джеймсу привет, и пусть больше не впаривает тебе электроинструменты!

— Хорошо! — отозвалась Кендалл и, прежде чем отсоединиться, добавила: — Думаешь, я еду в «Хоум депо» ради Джеймса? Откуда такие мысли?

Едва увидев Кендалл, Джеймс расплылся в улыбке и вышел ей навстречу.

— Моя самая верная покупательница, вы как раз вовремя! Мы только что получили пневматические гвоздезабиватели — помните, я рассказывал? Я отложил один специально для вас.

Джеймс повел ее к столу информации и стал шарить на нижней полке стеллажа.

— Вот посмотрите, каков красавец! — Джеймс вытащил гвоздезабиватель, и Кендалл согласилась, что инструмент и впрямь чудо. Чуть ли не с благоговением она потянулась к гвоздезабивателю и случайно коснулась руки Джеймса. Оба, как по команде, отпрянули друг от друга.

Кендалл подняла голову и поймала взгляд выцветших голубых глаз, которые заинтриговали ее с самой первой встречи. Они вызывали в памяти вытертые, миллион раз постиранные джинсы и небо в ясный летний день. Как истинная писательница, она тут же придумала тысячу историй о том, что видели эти глаза.

— Знаете, я давно хочу куда-нибудь вас пригласить.

Кендалл неуверенно кивнула: ладонь до сих пор горела от неожиданного прикосновения.

— Я все думал… — Джеймс сделал паузу, точно собираясь с мыслями. — Может, на этой неделе как-нибудь вместе поужинаем?

Судорожный вздох Кендалл испугал обоих.

— Ну или кофе ограничимся. — Джеймс заглянул ей в глаза, пытаясь оценить реакцию. Кендалл пожелала ему удачи, потому что не понимала себя сама. — В людном месте.

Кендалл отступила на полшага.

— Я сделал ошибку? — тихо спросил Джеймс. — Разглядел интерес там, где его в помине не было?

Кендалл молчала, и Джеймс начал извиняться.

— Если я все домыслил и выдумал, пожалуйста, простите. Я только…

Кендалл мысленно перебрала подводные камни этого приглашения. Она сразу прониклась к Джеймсу и была польщена его вниманием, но стоит ли соглашаться на свидание прямо сейчас?

— Давайте сделаем вид, что я ни о чем не спрашивал, — предложил Джеймс. — В самом деле, я…

— Тс-с-с! Пожалуйста, не извиняйтесь! — Кендалл опустила глаза и, увидев, что держит гвоздезабиватель как младенца, невольно улыбнулась. — Вы… точнее, ты совершенно прав: я действительно заинтересовалась тобой с самого начала. Если бы не ты, у меня не появилась бы одержимость, благодаря которой я не сошла с ума.

Джеймс ждал продолжения — не только взгляд, но и весь его вид источал покой и безмятежность. Казалось, ничто на свете не выбьет его из колеи. Кендалл решила: однажды она выяснит, что сделало его таким. Однажды, но не сегодня.

— Дело в том, что сейчас у меня очень трудный период. Развожусь с мужем, должна сдать книгу в издательство и выдержать сроки, а еще… — Прежде чем продолжить отговорку, Кендалл сделала глубокий вдох. — Проблема не в тебе, ты совершенно… — Кендалл запнулась, подыскивая нужный эпитет, но на сей раз Джеймс не дал ей договорить.

— Все в порядке. — Его спокойная сердечность была диаметрально противоположна неистовству Кэлвина. — Я понимаю, — заверил Джеймс, и в его глазах Кендалл увидела, что это правда. — Ничего страшного, я здесь и никуда не денусь! — Улыбка Джеймса была такой же мудрой и теплой, как и его слова. — Занимайся своими делами, а когда почувствуешь, что готова к новым отношениям, дай мне знать.

Кендалл ощутила прилив благодарности и некое чувство посильнее, которого не ощущала уже давно.

— Отлично! — проговорила она, так и не выпустив из рук гвоздезабиватель. — Надеюсь, это случится очень скоро. — Кендалл положила гвоздезабиватель в корзину и вытащила из сумочки список покупок. — Хочу поставить в ванную декоративную перегородку, а над ней — молдинг. Надеюсь, у вас есть и то и другое.

«Советы домашнему мастеру» сейчас не помешали бы и Фэй. Равно как и мощный электроинструмент, который скрепил бы кусочки ее разваливающейся жизни, распутал все узлы и навел бы порядок.

По дороге к приюту «Радуга» Фэй вспоминала вчерашнюю конференцию. Все прошло великолепно: каждая из подруг прекрасно справилась со своими главами «Брани на вороте». Фэй отметила, что любовные сцены с участием ее героини теперь восхищают, а не удивляют.

Не нравилось Фэй лишь одно: что появился очередной секрет от Стива. Впрочем, ее вклад в проект Кендалл казался пустяком по сравнению с тайной карьерой автора эротических романов — этот секрет тяготил Фэй все больше и больше.

Фэй отметилась в приемной, как минимум в сотый раз гадая, что станет с «Радугой», если откроется настоящее имя Шэннон ЛеСад.

Через служебные кабинеты Фэй прошла в центр досуга. «Вот так ирония! — думала она. — Приют и все организованные при нем службы обязаны существованием моему страшному секрету». Благодаря плодовитости Шэннон ЛеСад «Радуга» росла, развивалась и привлекала крупных спонсоров.

Некогда Фэй считала: главное, чтобы деньги творили добро, а их источник совершенно не важен. Одна загвоздка: жизнь изменилась до неузнаваемости. Теперь Фэй не сомневалась: если выяснится, кто настоящий спонсор «Радуги», пострадает и сам приют, и те, кому он необходим. И Стив.

В общем, о возможных проблемах Фэй знала, а как их решить, понятия не имела.

В новой библиотеке дошколята, рассевшись полукругом, слушали, как волонтерка читает «Там, где чудища живут» Мориса Сендака. Девушка очень старалась — глаза детей блестели от восторга. Фэй постояла пару минут — вдыхая умопомрачительный запах новых книг, вспоминая, как сперва читала Сендака своим детям, а потом — Ребекке.

После чтения дети ели, потом играли под присмотром волонтеров, затем ложились спать. Для большинства малышей проведенные в «Радуге» часы были настоящей экскурсией в нормальную жизнь.

Фэй поставила на полку книги, которые выбрали они с Бекки, и заглянула в гардеробную, куда новеньких, нередко удиравших из дома с одним рюкзаком, приводили выбирать одежду.

За гардеробной был компьютерный класс, где женщины могли заниматься и составлять резюме. Для желающих проводились курсы компьютерной грамотности.

Разве могла Фэй поставить крест на всем, что создавалось таким трудом?

Но именно так и получится, ведь с каждым днем повышается вероятность скандала и разоблачения.

Напоследок Фэй заглянула к директору приюта и его заместителю, чтобы обсудить планы расширения детской площадки, а потом отправилась на ленч со Стивом. С фермы Кендалл она вернулась месяц назад, и с тех самых пор им с мужем не удавалось устроить совместный ленч.

Фэй ждала Стива за любимым столиком «Кафе Сентраль», изнемогая от желания обсудить с ним свою проблему. Когда-то муж был для нее единственной «жилеткой» и буфером, так же как она — для него. Только стоило представить откровенный разговор, Фэй видела перекошенное от страха лицо Стива, и желание облегчить душу гасло.

Шорох шагов у входной двери прервал тяжкие раздумья. Фэй подняла голову и лишь тогда увидела Стива.

— Мыслями ты где-то далеко, — заметил Стив, поцеловал жену в щеку и сел напротив. Он ловко расправил салфетку и постелил себе на колени. — Как дела? Нормально?

Фэй чувствовала: шанс лучше, чем этот, вряд ли появится. Ей следовало лишь открыть рот, объяснить ситуацию и попросить совета. Все просто и ясно, как и было у них с самого начала.

Фэй уверяла себя: несмотря на славу и лоск, перед ней прежний Стив — ее муж, который знает ее с первого курса колледжа, вырастил с ней троих детей и… да-да, основал религиозную телеимперию.

Другие посетители «Кафе Сентраль», старательно ловившие его взгляд, видели лишь пастора Стива, источник мудрости, питающийся прямо от Господа. Но Фэй знала его еще в допасторскую пору, когда он был лишь Стивом Труэттом, самым симпатичным парнем группы.

Фэй заглянула мужу в глаза: хотелось оценить его настроение, предугадать реакцию, увидеть некий сигнал.

Неужели именно сейчас подходящее время объявить, что она не только Фэй Труэтт, но и Шэннон ЛеСад? А если нет — наступит ли когда-нибудь подходящее для этого время?

— Да, нормально, — кивнула Фэй, когда встревоженный долгим молчанием Стив нахмурился. — Вот только…

— Добро пожаловать, месье и мадам Труэтт! Что будете пить? — спросил официант, выросший словно из-под земли.

Благоприятный шанс если и был, тотчас испарился. Они заказали напитки, Стив открыл меню, а Фэй, словно забыв о своей решимости, начала рассказывать о новой библиотеке приюта, очередной поездке к Кендалл, которую наметила на самый конец ноября, о смешной реплике Бекки…

Внезапно их ослепила яркая вспышка, и Фэй догадалась, что в завтрашнем выпуске «Чикаго трибюн» или как минимум в еженедельнике «Хайленд-парк ньюс» появится новая фотография. Фэй знала: читатели газет и посетители ресторана, глазеющие сейчас на них, вместо того чтобы есть, увидят пастора Стива и его жену, писательницу Фэй Труэтт, поглощенных задушевной беседой.

Только себя не обманешь: никакой задушевности в беседе не было. Для Фэй ее и быть не могло, потому что задушевность всегда зиждется на правде.