Бета-тест

Глава 16

— Давай начнём отсюда, — сказал Рави. В одно мгновение у Тристана возник порыв взять его за руку, но он тут же подавил его.

Конференц-центр был переполнен людьми, но Катя и Марк буквально пинками погнали их от стенда, заявив, что те заслужили возможность хорошенько рассмотреть всё вокруг, особенно после того, как три дня впахивали, не покладая рук. Что ж, идея получше изучить конференцию была отличной, особенно с точки зрения маркетинга. Тристану необходимо было сделать пометки о том, как всё обставили другие игровые компании, так что он взял с собой сумку с ноутбуком. Впрочем, вместо того, чтобы отправиться исследовать стенды гигантов игровой индустрии, Рави, казалось, нацелился на то, чтобы Тристан получше ознакомился с палаткой «Оживших Чернил».

— Эй, мы не обязаны держаться вместе, — произнёс Рави мягко.— Но так как... кое-кто в восторге от моего пирсинга, я бы хотел взглянуть на ассортимент колец для брови.

— Замечательная идея, — Тристан надеялся, что не покраснел. Образ Рави с сияющим пирсингом действительно не должен так сильно его возбуждать.

К тому моменту как Рави посмотрел на него, Тристан усиленно изучал каталог геймерских тату.

— Ну что, удалось найти идею для мемориальной татуировки? Приглядись получше, вдруг увидишь что-то, буквально кричащее «Дерек».

— Возможно, — Тристана ощутил ком в горле. В его мире никто не произносил имя Дерека, по крайней мере, с такой лёгкостью. Родители никогда не разговаривали о нём, Мария ударялась в слёзы, но Рави создал такую атмосферу, в которой Тристан мог не только говорить о своём брате, но и делиться своими сумасшедшими идеями, вроде мемориальной тату, и Рави всегда воспринимал его всерьёз.

Тристан продолжал листать страницы, в основном для того, чтобы не пялиться на Рави, пока тот примерялся к различным украшениям.

— Эй, а почему у тебя нет татуировок?

— Даже не знаю, что на это ответить, — рассмеялся Рави. — Полагаю, всё дело в том, что пирсинг - это просто сиюминутное удовольствие. И у меня слегка завышенные требования к различного рода изображениям... Вероятно, мне бы хотелось набить что-то нарисованное мной, но, даже в этом случае, я должен полностью доверять тату-салону, чтобы быть уверенным в результате.

— Перфекционист, — Тристан слегка толкнул его своим плечом.

— Сказал парень, который сегодня утром предложил погладить мои джинсы.

— Тсс, — прошипел Тристан, когда его рука приземлилась на картинку с изображением татуировки в виде Пакмена (прим.пер.: «Pac-Man» — компьютерная игра в жанре аркады, разработанная компанией «Namco» и впервые вышедшая в 1980 году в Японии. До выхода «Pac—Man» большинство американских игр представляли собой космические шутеры, такие как «SpaceInvaders» или «Defender». «Pac-Man» же развил новый жанр игры — погони в лабиринте, не предполагающий насилия, а потому игра позиционировалась как для мальчиков, так и для девочек). В Ньюпорт-Бич, в доме, в котором он вырос, на цокольном этаже была игровая комната, в которой стояли три полноценных игровых автомата. Дерек и его друзья часами там зависали. И Пакмен был самым любимым, единственным, в который маленький надоедливый братишка, мог уговорить его сыграть вместе. После смерти Дерека, в один день, пока Тристан был в школе, автоматы просто исчезли. Позже, Трис открыл для себя ролевые онлайн игры, на которые потратил большую часть своего времени в старшей школе, но никогда не забывал, как звучит смех Дерека, когда тот выигрывал очередной уровень в Пакмене.

— Дерек обожал Пакмена, — признался он Рави. — Но такая татуировка будет чертовски глупой.

— Неправда, она будет просто замечательной, — Рави достал свой скетчбук и ручку из сумки, затем, закусив губу, принялся что-то рисовать. — Видишь?

Он развернул его так, чтобы Тристан увидел нарисованный им дизайн. Рави спрятал имя Дерека между гранулами-энерджайзерами, связывающими Пакмена с довольно грустным призраком. Было так глупо, нелепо и в то же время потрясающе.

— Эй, а это что? — Тристан развернул скетчбук, чтобы получше разглядеть титульный лист. — Это... я?

— Э-м. Да, — Рави, который никогда не краснел, буквально залился краской, что даже его нос и кончики ушей потемнели на фоне и без того загорелой кожи.

— И ты видишь меня... кем-то вроде капитана космического корабля?

— Лейтенантом, — Рави потёр затылок. — Извини. Я просто развлекался.

— Нет, это... — Тристан не мог найти слов, чтобы описать насколько потрясающей и сбивающей с толку была находка. На рисунке мужчина был изображён с типичным подчерком Рави — большая голова, маленькое тело, чёткие линии. И он командовал. В одной сцене буквально построил всех пришельцев, в другой раздавал приказы личному составу. Это был парень... который, ставя перед собой цели, всегда их добивался.

Рави видел его, своего рода, лидером, что шокировало Тристана настолько, насколько он и не мог предполагать.

— Это... круто, — сказал он, не найдя более подходящего слова.

— Кресло свободно, — худощавый парень, который, судя по всему, был за главного, с хипстерской бородой, одетый в майку без рукавов, не скрывающую впечатляющих татуировок, махнул рукой, указывая на пустое кресло рядом со своим оборудованием. — Для посетителей конференции у нас действует специальное предложение.

—Мм, хм, — Тристан издал неопределённый звук, продолжая пялиться на рисунки Рави. «Я хочу быть этим парнем. Быть смелым и решительным».

Татуировщик улыбнулся во все тридцать два зуба, когда понял, что Тристан на крючке.

— Где бы вы хотели это набить?

«Нигде». Язык Тристана отказывался пошевелиться, чтобы озвучить очевидное. Напротив, в глубине души, ему хотелось бы быть тем парнем, который, придя на конференцию с другом — другом! — легко решился бы на тату.

— На спине? — почти пропищал он.

— Не, — тощий хипстер потряс головой. — Первая татуировка, так?

— Да, — Тристан почти физически ощутил горящую на лбу надпись о том, что он не обладал даже теоретическими знаниями о татуировках, не то, чтобы иметь их. Его пульс участился. Он хотел её сделать. Ради себя. Ради Дерека. Ради всех тех раз, когда так и не решился рискнуть.

— Ну, как мне кажется, вам захочется постоянно ею любоваться. И не думаю, что вы горите желанием каждый раз выкручивать себе перед зеркалом шею, чтобы её увидеть. Если планируете набить то, что нарисовал ваш друг, то, думаю, бицепс - это идеальный вариант. Менее болезненно для вас, хороший «холст» для меня и вам не придётся постоянно снимать футболку, чтобы показать её друзьям.

— Думаю, вы правы, — быстро произнёс Тристан. Он ни за что не расстанется с футболкой «Космического Жителя», не раньше, чем они с Рави запрутся в их номере.

— Ты всё-таки собираешься набить её? — спросил Рави удивлённо.

«Он ожидает, что я струшу. И, разумеется, не будет против такого исхода, но я — нет. Хочу хоть раз в жизни побыть другим парнем, тем, кто смело ведёт войска в зияющее ничто».

— Ага.

В воскресенье утром Рави проснулся раньше Тристана. Вместо шедшего, большую часть недели, дождя, светило солнце, его лучи пробивались сквозь занавески, отражаясь в светлых волосах Тристана, делая мужчину похожим на ангела, даже больше, чем обычно. Спящим он выглядел гораздо моложе своих двадцати четырёх, и от этого зрелища Рави с головой накрыло желание его защитить. Дерьмо. Он не хотел сидеть здесь, запоминая очертания спящего любовника, не хотел, как какой-нибудь поэт, восхищаться тем, как поджимаются его розовые губы, когда тот вздыхал во сне и не хотел бороться с желанием вернуться обратно под одеяло, чтобы пообжиматься с Тристаном.

Пообжиматься.

Чёрт. Он, и, правда, размяк. Рави был отличным другом, был хорош в постели, о чём не стеснялся лишний раз упомянуть, но точно не был любителем обнимашек и воскресных валяний на кровати со своим парнем. Но Тристан заставил его желать хоть ненадолго задержаться под одеялом, мечтать о том, чтобы им не пришлось через пару часов улетать. И да, хотеть обниматься тоже.

Демонтажем и доставкой стенда обратно в Санта-Монику, займутся Катя и Марк. Они назвали поездку «веселье».

Веселье. Слова было чертовски недостаточно, чтобы описать прошедшую неделю жизни Рави.

«Ох. Как же, чёрт подери, я смогу отпустить тебя?» Рави посмотрел на Тристана, стараясь избежать кома в горле, попытавшегося возникнуть, когда понял, что это их последнее утро вместе.

Одна рука Тристана была закинута за голову, свежая татуировка, вокруг которой кожа была всё ещё слегка розоватой, поблескивала в солнечном свете. На протяжении всего процесса нанесения татуировки, он вёл себя чертовски храбро и лишь слегка морщился, в то время как Феликс, татуировщик, делал своё дело. Рави всё это время мысленно порывался взять его за руку и сказать, как замечательно Трис справляется. Но, конечно же, не мог себе этого позволить. Он не его бойфренд. Даже не рядом.

После этого в Тристане проснулась уверенность в себе, и это заметили все собравшиеся у стенда сотрудники «Космического Жителя», желавшие рассмотреть тату. Он стал более общительным, согласился пойти с Эдрианом и Ноа на ужин в какое-то местечко в Капитолии. Прогулка, предложенная Эдрианом, и нахождение рядом с самой счастливой парочкой на планете в самом дружелюбном к геям районе, где даже Ноа всю дорогу без опаски прижимался к Эдриану, стало для Рави особым видом пыток. И да, Тристан не единожды получил одобрительный взгляд от прохожих, включая официанта на ужине.

Но, конечно же, Рави не мог сказать: «Мой. Отвали». И что гораздо хуже, у него было стойкое ощущение того, что Эдриан догадался о том, что между ним и Тристаном что-то есть. Он должен позволить этому... чем бы это ни было, остаться в Сиэтле, как они и планировали. Потому что, в противном случае, следующее, что их ждёт — это слухи, а затем: «Может Рави и Тристану не следует заниматься этим проектом вместе», а далее он, в небольшом закутке, где-нибудь в Сибири, создаёт корпоративные открытки, в то время как кто-то другой занимается разработкой концептуального дизайна.

Приняв для себя решение, Рави соскользнул с кровати и как можно тише стал собирать свои вещи. Если он успеет уйти прежде, чем Тристан проснётся, то сможет избежать неловкой сцены.

В любом случае, когда он уже был близок к процессу написания записки: «ушел раздобыть кофе и еды, увидимся в аэропорту», Тристан сел и потянулся.

— Ты одет? — Тристан нахмурился и потёр лицо.

— Да. Ты выглядел таким уставшим, что я не решился тебя будить, — произнёс неубедительно Рави, наблюдая за возникшим в глазах Тристана разочарованием. В течение последних нескольких дней у них был своеобразный ритуал: перед тем как пойти за кофе, они доводили друг друга до разрядки. И это было лучше, чем любое «Американо» на свете, лучше, чем лишний час сна. Но этому настал конец.

— О. Понятно. Прошлой ночью было... здорово, — щёки Тристана слегка покраснели. Они вернулись с совместного ужина с Эдрианом и Ноа, и начали целоваться ещё до того, как на двери их номера щёлкнул замок. В конце концов, они рухнули на одну из кроватей, чтобы устроить эпический сеанс ласк, закончившийся тем, что Рави, буквально сплетаясь телом с Тристаном, довёл того до оргазма, мастурбируя в это время сам на открывшийся ему вид спины и задницы любовника.

Рави отрубил бы себе мизинец, лишь бы повторять это каждую ночь, но вместо этого просто кивнул, стараясь держаться отстранёно.

— Да, было. Но сейчас, я страсть как хочу выпить кофе и чего-нибудь поесть. Ничего, если мы встретимся в аэропорту?

Тристан резко кивнул, прежде чем его язык метнулся к нижней губе, чтобы её облизать. Ох, на что способен этот язык...

— Что ж... это всё, да? — спросил Тристан, когда Рави подхватил свои сумки.

— Да, — голос Рави звучал более прерывисто. — Но это ведь к лучшему, да? Тебе нужно держать всё в тайне, и мы оба хотим избежать слухов.

— Да, — Тристан опять кивнул, на этот раз уставившись на одеяло у себя на коленях. — Но... мы же... друзья, так ведь?

Его голос прозвучал так подавленно и потерянно, что прежде чем Рави осознал, что делает, пересёк комнату и впился губами в рот Тристана, стирая каждую частичку боли и одиночества, прогоняя прочь холод, оставляя лишь тепло, курсирующее между ними. У него была куча друзей и не один из них не вызывал в нём таких эмоций, какие вызывал Тристан, но дружба, насколько бы ни было это слово непригодно для описания их отношений - это всё, что он мог предложить.

В конце концов, ему пришлось оторваться от него.

— Друзья. Вне всякого сомнения. И я не забуду того, что было между нами, — Рави попятился от кровати, прежде чем совершить какую-нибудь глупость, например, трахнуть Тристана сквозь матрас.

— Я тоже, — теперь голос Триса звучал скорее ошеломлённо, нежели сокрушённо.

Каждое слово, в сказанной Рави фразе, было правдой. Он не забудет, каков Тристан на вкус, какие звуки издавал, когда испытывал оргазм, что ощущал, когда любовник, посреди ночи, оказывался в его объятьях. Трис заставил его впервые в жизни захотеть стать лучше, серьёзнее, менее взбалмошным; тем парнем, которому будет по силам остаться рядом.

Кроме того, он и не смог бы забыть. Не в этот раз.