Без памяти влюбленная

Глава девятая

— Секс, — тихо произнес Кэйл, наверное, в пятнадцатый раз за последние два часа. Да, приходится признать, что Мадж держит его в постоянном напряжении. Одному богу известно, что она преподнесет ему в следующий раз.

Он все еще не мог прийти в себя от заявления Мадж. Перестав смеяться, она объяснила ему, что сказала не «секс, сейчас…», а «СЕК, сейчас…».

СЕК — так называлась организация, в которой она работала.

Не успел он опомнится, как она объявила ему, что «видела» своего отца как наяву, хотя не поняла, где все это было.

Он был рад за нее, она делала успехи, и это было хорошим предзнаменованием.

Или нет?

— С женщинами одно беспокойство? — раздался голос у машины, который вернул Кэйла к действительности.

Обернувшись, он увидел Скорча.

— С чего ты взял? — недовольно буркнул Кэйл.

— Потому что я узнал этот взгляд, — ответил напарник, понизив голос. — Последнее время я вижу его в зеркале заднего вида.

— Ну, и какой же это взгляд? — спросил Кэйл как можно спокойнее.

Скорч бросил взгляд на пустынную местность, где они остановились, затем обернулся к Кэйлу.

— Этот взгляд красноречиво говорит, что весь мир для тебя сосредоточился в этой женщине, которая скрутила тебя морским узлом. Вот так-то, дружище.

Кэйл понимал, что ему нечего ответить Скорчу.

Да и как он мог это сделать, если его случайный напарник по дежурству необыкновенно точно сформулировал то, что он, Кэйл, чувствовал сейчас? Каждое воспоминание Мадж ставило его в ту-, пик, и ему каждый раз казалось, что она все больше отдаляется от него.

— Ну что, мисс Амнезия тебя намертво скрутила или как? — насмешливо проговорил напарник… — Ее зовут Мадж, — ответил Кэйл более резко, чем хотел. — И никого она не скрутила. Как только к ней вернется память, она сразу же уедет, — добавил Кэйл.

Так вот почему он в таком плохом настроении!

С каждым воспоминанием Мадж близилась та минута, когда она скажет ему: «Прощай!» Он не мог объяснить себе, почему это так его волнует. Разве с другими женщинами у него было иначе? Почему же с Мадж у него должно быть по-другому?

Потому, что она запала ему в душу. Потому, что не проходит и минуты, чтобы он не вспомнил о ней. Потому, что он, черт возьми, не хочет, чтобы она исчезла из его жизни!

Скорч забрался в машину и сел рядом с Кэйлом.

— Все женщины — коварные и жестокие создания. Им ничего не стоит ранить нас в самое сердце, — тихо проговорил напарник, потирая затылок.

— Это ты о женщинах вообще или о вполне определенной? — поинтересовался Кэйл.

Может, если заняться сердечными делами Скорча, то он хоть немного отвлечется от проблем с Мадж? — подумал Кэйл.

— Об одной медсестре, — ответил напарник и отвернулся.

— И кто же это?

— Тилли.

— Ты говорил с ней?

— Дважды. И каждый раз она отказывала мне.

— Может, она к тебе равнодушна?

Скорч запустил пальцы в копну своих огненно-рыжих волос и на минуту задумался.

— Равнодушна к такому жеребцу, как я? — наконец самоуверенно заявил он. — Уверяю тебя, пройдет немного времени, и она будет у меня как шелковая!

Все дело в том, что «жеребец» был больше похож на тщедушного шестнадцатилетнего подростка. Том Макдонохью, по общему мнению, не пользовался успехом у женщин.

Кэйл рассмеялся.

— Вот поэтому она тебе и отказала!

Через полчаса Кэйл и Скорч вышли из машины и направились к бухте. Они несколько минут молча стояли на берегу, прислушиваясь к шуму большого города, любуясь его огнями, которые зажглись, когда на Санта-Монику опустились летние сумерки. Кэйл засунул руки в карманы форменных брюк и посмотрел на потемневшее небо.

Ему почему-то вспомнились слова Мадж:

«Стеклянная стена разделяла нас».

— Как ты думаешь, где могут быть стеклянные стены? — спросил он у Скорча.

— Наверное, в больнице, — предположил он. — А почему ты спрашиваешь?

Кэйл вспомнил о Тилли и ответил безразличным тоном:

— Просто так. Послушай, может, в банке?

«Кто-то тронул меня за плечо, так как мое время истекло».

Тихая ночь опустилась на город. Лос-Анджелес был самым прекрасным городом на земле, и Кэйл твердо знал, что не смог бы жить ни в каком другом месте.

— Вспомнил! — воскликнул Скорч. — Ясно, где стеклянная стена! В тюрьме! Чтобы все на виду было!

— Да, я тоже так думаю, — сказал Кэйл, глубоко вздохнув.

— Ученые доказали, что шоколад очень полезен, сказала Тилли, взяв с блюда кусочек шоколадной сливочной помадки, которую Дебби приготовила по собственному рецепту. — Я медсестра, я в этом разбираюсь, — добавила она, передавая блюдо Мадж.

Мадж взяла кусочек, положила в рот и закрыла глаза от удовольствия — помадка действительно оказалась необыкновенно вкусной.

Мадж открыла глаза и передала блюдо тете Кэйла.

— Ты права, — согласилась Дебби. В ее добрых голубых глазах загорелись озорные искорки. — Я очень люблю шоколад с орехами, с изюмом и фрукты в шоколаде.

Мадж поставила на стол свой бокал — уже второй за вечер. Сейчас она нисколько не жалела, что Кэйл завез ее в гости к тете. Дебора Перри оказалась милой доброй женщиной со смешливыми голубыми глазами и приятной улыбкой. Понятно, от кого Кэйл и его братья унаследовали чувство юмора.

— Шоколад сродни овощу! Он растительного происхождения! — объявила Мадж, поднимая пустой бокал.

Тилли засмеялась.

— Нет, он не овощ, потому что в нем содержится много жира.

— Дамы, в шоколаде нет никакого жира, — решительно возразила Дебби.

Она собрала пустые бокалы и направилась на кухню. Через открытую дверь было слышно, как работает миксер.

— Я уверена, — настаивала на своем Мадж, разрумянившаяся от коктейля из клубничного ликера и текилы. — Я уверена, что шоколад сродни любому овощу. Его делают из бобов какао, правильно? А бобы — овощи!

— Ну, это еще как посмотреть! — возразила Тилли. — Что только не покрывают шоколадом! — воскликнула она. — Всего не перечислить.

Шум миксера затих, и Дебби вновь наполнила бокалы.

— Берите шоколадные пирожные, — напомнила она, ставя бокалы на стол.

— Я вспомнила! Есть же еще молочный шоколад! — сказала Мадж и засмеялась.

— Есть вишня в шоколаде, изюм, орехи, — вспоминая, перечисляла Дебби.

— Вы забыли клубнику в шоколаде, — добавила Тилли.

Интересно, подумала Мадж, Кэйл любит клубнику?

— Клубника в шоколаде с шампанским! — мечтательно проговорила она. Интересно, Кэйлу понравилась бы клубника с шампанским в… постели? подумала она про себя.

— Это для двоих, — уточнила Тилли, подойдя к большому дивану в форме буквы «Г».

Чувствуя легкое головокружение, Мадж нетвердой походкой подошла к дивану. Дрю был прав, вечер действительно получился шоколадным.

— О ком ты задумалась? — спросила Дебби у Тилли, удобно устраиваясь на большом диване.

— Есть тут один, — с улыбкой ответила Тилли.

Мадж забилась в угол дивана и поджала под себя ноги.

— А он знает? — спросила она серьезно.

— Догадывается, — с улыбкой ответила Тилли, отпив немного из бокала. — Он уже месяца полтора ухаживает за мной.

— Он уже признавался вам в любви? — поинтересовалась Мадж.

— Пару раз.

Дебби поставила пустой бокал на стол и протянула руку за помадкой, но вдруг засомневалась: не пора ли остановиться? Затем махнула рукой и все же взяла кусочек.

— И что ты ему ответила?

— Что я еще не решила, — ответила Тилли.

— Тилли Йенсен, — торжественно обратилась к ней Дебби, — прошло больше года, как ты порвала сама знаешь с кем. Тебе пора подумать о своем будущем.

— Это зависит не только от меня, — возразила Тилли.

И Мадж с ней мысленно согласилась. Когда она не думала о том, кто она и чем занималась в прошлом, все ее мысли были заняты Кэйлом. Он был единственный, кто интересовал ее. Она хотела знать, что он любит, чего не любит, что его волнует больше всего…

Она едва заметно улыбнулась — ей нравилось фантазировать о себе и Кэйле.

— Я не гоню тебя замуж. Я имела в виду, что можно просто встречаться.

— Ну, это невозможно! Парни жить не могут без секса, — возразила Тилли.

— Да, у парней один секс на уме, — согласилась Мадж.

— Я тоже так думаю, — поддакнула Тилли. — А мы совершаем преступление, когда идем у них на поводу. Надо положить конец подобным отношениям, где нет ни сердечности, ни цветов!

— Раз вы поддерживаете отношения с такими парнями, значит, вы сами этого хотите, — с укором проговорила Дебби.

— Ну, Мадж, держись! Дойдет очередь и до тебя! со смехом воскликнула Тилли.

Дебби замахала на Тилли руками.

— Ты что, решила насмерть запугать Мадж?

Чувствуя, что голова стала кружиться сильнее, Мадж поставила недопитый бокал на стол.

— Ну, меня нелегко запугать, — ответила она с улыбкой.

— Давайте сменим тему разговора, — строго взглянув на Тилли, предложила Дебби.

— Хорошо, сдаюсь! — согласилась Тилли, подняв руки вверх. — Лекции отменяются.

— Я только хотела сказать, что парни, которые в отношениях с девушками признают только любовные забавы, в сущности, очень одиноки, — заявила Дебби. — Взять хотя бы нашего Дрю.

— Да, Дрю действительно очень одинок, — согласилась Мадж.

— Как же! У него столько женщин, что он сбился с ног! — решительно возразила Тилли. — Ему некогда быть одиноким!

— Вы давно дружите с Дрю? — спросила Мадж, чтобы поддержать разговор.

— Очень давно. Мы дружим с самого детства.

Правда, бывало, я его била за то, что он отнимал у меня кукол и увозил их на велосипеде. Нам тогда было лет по семь-восемь, — произнесла с улыбкой Тилли.

— Они были неразлучны, — добавила Дебби.

— И у вас с ним никогда ничего не было? — спросила Мадж.

— О боже, конечно, нет. — Тилли засмеялась. Когда мне исполнилось семнадцать, я стала заглядываться на Бена, но он считал меня слишком правильной. Он до сих пор так считает.

— Это потому, что он относился к тебе как к своей сестре, которой у него никогда не было. Знаете, Мадж, все трое побаивались Тилли.

Чувство одиночества, которое Мадж испытала сегодня утром, завтракая с Кэйлом и его братьями, снова вернулось к ней. Сегодня днем ей показалось, что у нее должна быть где-то семья, во всяком случае отец, которого она видела во сне. Но вместе с тем она не была уверена, что этот человек действительно существует. Хотя она то и дело вспоминала о нем, она не могла утверждать, что знает его.

Ее угнетало, что у нее не было семьи, принадлежность к которой поддерживала бы ее и давала уверенность в себе. Кэйл и его братья, их тетя, даже Тилли — все они принадлежали к одной семье.

Мадж казалось, что она никогда не чувствовала себя частью своей семьи.

— Знали бы вы, скольких свиданий я лишилась из-за братьев Перри! — сказала Тилли. — Недавно мы были с Дрю на рынке и случайно столкнулись с Нилом Тернером. И что же? Бедный парень теперь даже боится подойти ко мне!

Дебби покачала головой.

— Что-то я его не припомню.

— Ну как же, Кэйл еще подрался с ним в школе, когда Нил облил меня водой, — напомнила Тилли. Их потом обоих наказали и заперли в пустой комнате.

— Скажите, а Кэйл всегда был таким… — неожиданно для себя спросила Мадж.

— Заступался за всех, кто попал в беду?

Мадж кивнула.

— С тех пор как я его знаю, — ответила Тилли. — Он подбирал больше бездомных собак и кошек, чем местный приют Общества защиты животных. Кстати, он все еще является членом этого Общества?

Дебби кивнула.

— Я никогда не знала, кого он принесет домой котенка, щенка или выпавшего из гнезда птенца.

Однажды мы даже получили предупреждение от управления по контролю над домашними животными, потому что у Кэйла их собралось больше дозволенного.

— Мы думаем, что на него донесла наша соседка, которая любила совать свой нос в чужие дела, добавила Тилли. — Она ненавидела всех своих соседей. Тогда мой отец предложил Кэйлу разместить часть животных у нас на заднем дворе, пока они не подыщут им новых хозяев.

Мадж вдруг почувствовала острую щемящую боль в сердце. Ее так и подмывало спросить, не является ли она очередным бездомным существом, которых Кэйл привык спасать, еще будучи ребенком?

— Не правда ли, он с тех пор совсем не изменился? — спросила она.

— Не изменился, — согласилась Дебби. — Никто не удивился, когда он решил стать медиком. Он спасает людей и животных с тех пор, как умер мой брат.

Мадж задумалась, стараясь представить себе своего отца. Отчаявшись что-либо вспомнить, она почувствовала в себе обостренное желание узнать, какой он, как выглядит, чем занимается.

— Да, представляю, как трудно было братьям пережить смерть отца, — грустно сказала она.

— Потерять обоих родителей в таком раннем возрасте… — сказала Дебби, — это тяжелое испытание для неокрепшей детской психики. Я прекрасно понимала это.

— Так оно и было, — подтвердила Тилли. — Дрю, самый младший из них, долго дичился женщин.

Кэйл собирался спасти весь мир. А вот о чем думал Бен, я никогда не могла понять.

Мадж живо прислушивалась ко всему, что рассказывали о Кэйле. Его «зоопарк» брошенных животных, причины, из-за которых он выбрал профессию медика, — все это она воспринимала с нескрываемым интересом. Без сомнения, Кэйл с детства был добрым, щедрым и отзывчивым на чужие страдания человеком. Она поняла, что какое бы несчастное существо он ни спасал, он всегда отдавал этому благородному делу частицу себя.

Дебби снова протянула руку к блюду с шоколадной помадкой, которая быстро убывала.

— Бен совсем другой, более скрытный. Это и понятно. Когда Джоанна погибла, мой брат был так убит горем, что отошел от всех дел, и Бен взвалил всю заботу о семье на себя.

— А как погибла их мама? — спросила Мадж.

— Огонь охватил многоэтажное здание, в котором, как предполагалось, никого не было. Но пожарные обнаружили, что на верхнем этаже остались люди. Джоанна и еще трое пожарных решили спасти их, но было слишком поздно: перекрытия рухнули и придавили Джоанну и тех, кто был с ней. Алекс с группой пожарных пытались вынести их, но пламя стояло сплошной стеной. Только тогда, когда пожар был потушен, Алекс нашел жену и отвез ее в больницу, но оказалось, что она не только отравилась угарным газом, но и получила смертельные ожоги. Все, что могли сделать доктора, так это облегчить ее страдания.

Сердце Мадж сжалось от боли, когда она представила маленьких мальчиков, вдруг оставшихся без матери.

Дебби встала, чтобы поменять диск в музыкальном центре.

— Мой брат так и не примирился со смертью Джоанны. Сначала он пытался жить ради сыновей, но оказалось, что на том пожаре он подорвал свое здоровье. Ему было всего тридцать восемь лет, когда он умер от обширного инфаркта, пережив жену всего на два года.

Вдруг чей-то образ возник перед мысленным взором Мадж и тут же исчез. Ее сердце пронзила такая острая боль, словно она потеряла дорогого ей человека.

Что это было? Сострадание к горю Кэйла и его братьев или что-то сугубо личное?

Ей стало невыносимо грустно, что этого она так никогда и не узнает.