Без ума от любви

Глава 8

Бет закрыла дверь и остановилась, прислонившись к ней.

— Времени для чего? С вами все в порядке?

— Идите сюда.

Бет приподняла атласные юбки бального платья и с опаской направилась к нему. С опаской, потому что у нее уже опухли ноги от слишком тесных туфелек, и она морщилась от боли, поднявшись на четвертый этаж.

Йен схватил ее за руку и подтащил к себе. Она остановилась, упершись в его крепкое тело, и сильные руки обняли ее.

— Что?..

Он поцелуем зажал ей рот. Он ласкал ее языком, разжигая янтарные огоньки, которые еще не совсем исчезли после их последнего свидания. Этот мужчина умел целоваться. Бет не без труда высвободилась из его объятий.

— Если у нас мало времени, так не лучше ли вам рассказать, что произошло?

— О чем вы говорите?

— О записке. — Она вынула записку из кармана. — Разве не вы послали ее?

Йен взглянул на записку, и их взгляды на мгновение встретились.

— Да, я.

— Зачем?

— Чтобы вы пришли ко мне.

— Хотите сказать, что позвали меня сюда, говоря, что это очень срочно, только для того, чтобы поцеловать меня?

— Да. Продолжить нашу любовную связь.

— Здесь? Сейчас?

— А почему бы и нет?

Он хотел снова поцеловать ее, но она попыталась уклониться, зацепилась каблуками за ковер, и он сразу же подхватил ее и заключил в объятия.

Йен улыбнулся. Мрачной трагической улыбкой, улыбкой хищника, поймавшего свою добычу. Ее громко стучавшее сердце подсказывало ей, что она не очень сильно возражала.

— Это чужой дом, — попыталась заговорить она.

— Да.

В его тоне слышалось: «Ну и что?»

Бет полагала, что их свидания будут проходить в ее спальне, тайно, после того как она убедится, что в доме никого нет.

— Кто-нибудь может зайти, — сказала она. — И здесь нет кровати.

Йен тихо рассмеялся. Она еще никогда не слышала его смеха, и он ей понравился, хотя был тихим, гортанным и невеселым.

Он подошел к двери, запер маленьким ключом замок и, вернувшись, сзади обнял ее.

— Нам не нужна кровать.

— Ни один из этих стульев не кажется достаточно удобным.

Он уткнулся лицом в ее волосы.

— Вы просто не привыкли.

— Признаюсь, это мой первый роман.

Он поцеловал ее шею, крепко обнял за талию и добрался до ее груди. Бет закрыла глаза и прижалась к его теплым ладоням.

— Вы правы, — прошептала она. — Я совсем не привыкла к этому. Что бы вам хотелось сделать?

— Потрогать вас, — шепнул он ей на ухо, — познать вас. А вы бы трогали меня.

Сердце у Бет дрогнуло.

— Вы сказали, что у нас мало времени.

— Да.

— В таком случае, что мне делать?

Йен лизнул ее шею над низким вырезом платья.

— Поднимите ваши юбки.

Уж не собирался ли он делать это стоя? Бет была не совсем уверена, что у них что-то получится, особенно с корсетом, сползшим на ее бедра. Проклятое нижнее белье.

Йен ухватился за ее юбки и начал задирать их. Бет впилась пальцами в ткань и помогала ему. Это было трудное дело, и Бет подумала, что, знай она его намерения, она бы не надела столько нижних юбок.

Но ей так хотелось, чтобы платье хорошо выглядело, таким уж тщеславным созданием она была. По крайней мере, это платье, сшитое для танцев, она могла бы снять без такой суеты.

Пока она обеими руками держала юбки, Йен поставил перед ней стул с резной спинкой и сел. Таким образом его лицо оказалось на одном уровне с ее панталончиками. На ей была новая пара из шелка цвета слоновой кости; очень тонкие, отделанные весьма милыми вышитыми цветочками. У Бет никогда не было такого соблазняющего дамского белья, но Изабелла настояла, чтобы Бет его купила.

Йен развязал ленточки панталон. А ее руки были заняты многочисленными юбками, и она едва ли могла помечать ему, но когда он сдернул с нее панталоны, она вскрикнула. Судя по выражению его глаз, Бет решила, что он увидел все. Он потрогал завиток ее волос между бедрами. Ее бросило в жар, и она едва слышно застонала.

— Прекрасно, — прошептал он.

Бет затаила дыхание.

— Вы никогда не разочаруете меня.

Он сказал это так мрачно, как будто принял всерьез ее легкомысленные слова. Он потянулся к ней и прикоснулся губами к вспухшему от возбуждения бугорочку.

— Вы хотите меня… — дыхание Йена коснулось того места, до которого не притронулся бы ни один мужчина, да еще в чьей-то гостиной. — Сильно хотите.

Он лизнул его, пробуя на вкус.

«Я упаду и умру прямо здесь».

Миссис Баррингтон встретит ее у врат рая и, глупо засмеется. «Вот что случается, когда ты предаешься основному инстинкту, девушка», — скажет она.

Но если Бет умерла бы, уступив основному инстинкту, откроются ли перед ней врата рая?

«Простите меня, святой Петр, но я была лишена мужской ласки так долго, так долго. Ты отнял у меня моего Томаса; так не могла бы я получить небольшое вознаграждение кое-какими плотскими удовольствиями?»

Йен взял Бет за правую лодыжку и, приподняв, освободил от панталон, скомкав и бросив их на пол. Он поставил ногу на соседний стул и таким образом раздвинул ей ноги, затем, взяв в ладони ее ягодицы, прижал губы к щелочке между бедрами.

Ей хотелось кричать. Уж слишком долго это длилось. В душе она всегда жалела женщин, которые близость с мужьями воспринимали как тяжкое бремя, потому что знала, какое удовольствие и радость это могло бы им доставить. Но у знания этого была другая крайность — она поняла, что потеряла за долгие годы одиночества. Умелый язык Йена, наконец, освободил ее. Поставив ее на оба стула, он мог делать с ней все, что ему заблагорассудится. И ему это нравилось. Он массировал ее большими пальцами, в то время как языком проникал внутрь и собирал все капли ее влаги. Он был прав. Она хотела его.

Йен долго мучил ее, упивался ею, и она уже не могла сдерживать свои крики. Она чувствовала, как двигались ее бедра, как руки сжимали запутавшиеся юбки. Бет зарыдала от радости, которой была так долго лишена. Слезы струились по ее лицу.

Он отстранился от нее, посмотрел на нее обжигающим взглядом. Она почувствовала, что падает, но Йен подхватил ее и посадил себе на колени, под защиту своих сильных рук.

— Я сделал вам больно?

Бет уткнулась в его приятно пахнувшее плечо.

— Нет. Это было чудесно.

— Вы плачете.

Бет подняла голову.

— Потому что я никогда не думала, что еще раз испытаю подобное блаженство. — Она дотронулась до его щеки, пытаясь заставить его посмотреть на нее, но это ей не удалось. — Спасибо вам.

Он кивнул, и затем на его лице появилась эта мрачная улыбка.

— Вы хотели бы снова пережить такое блаженство?

Бет сжала губы, но не могла сдержать улыбки.

— Да, пожалуйста, — сказала она.

Йен пересадил ее на стул, затем опустился перед ней на колени. Раздвинув ей ноги, он наклонился и показал ей, что сделал только половину того, что мог бы сделать губами.

— Так, где же вы пропадали, дорогая? — Изабелла пробиралась, ведя за собой Бет через зал, сквозь вихрь ярких юбок. — У вас в глазах странное выражение. Чем вы занимались?

В ее тоне слышалось неодобрение.

Бет заметила Йена в мраморном холле за залом и почувствовала, что краснеет. Изабелла это заметила и пришла в восторг.

— Вы целовались с Йеном, не правда ли? Дорогая, это чудесно!

Бет промолчала. Заговори она, сгорела бы от стыда. И это она, Бет Экерли, разодетая в атлас и сверкающая бриллиантами, завела позорный роман с самым развратным человеком в Париже? Она вспомнила свое голодное детство, грязные улицы и худеньких детишек, пьяных мужчин, отчаявшихся и измученных женщин. Она даже мечтать не могла, что так резко изменится ее жизнь.

Йен остановился, чтобы поговорить с другим джентльменом, затем отвернулся от него и пошел дальше в слабо освещенный холл. Конечно, в зал он не войдет. Он ненавидит скопление людей.

Бет старалась не поддаваться разочарованию. Она не могла надеяться на приглашение на танец. Или это было частью того, что он сказал ей о своем несвободном сердце. Еще глупее со стороны Бет.

Она продолжала легкомысленную болтовню с Изабеллой и ее друзьями, но ее внимание оставалось прикованным к мраморному холлу. Йен больше не появлялся.

Когда спустя довольно продолжительное время Бет и Изабелла вышли из дома, туман сгущался. Они переходили небольшой участок тротуара, направляясь к ожидавшей карете Изабеллы, когда Бет заметила в тени между двумя фонарями мужчину. Он шагнул в сторону, встретив ее взгляд, и на минуту свет фонаря упал на его густые ухоженные усы.

— Миссис Экерли!

Бет, прогуливавшаяся в то утро в садах Тюильри, резко обернулась. Вдали виднелись обгоревшие стены дворца Тюильри, как бы напоминая о гибели этого прелестного места.

Кейт с обиженным видом шла рядом с ней, Бет настояла на ранней прогулке, и это после такой беспокойной ночи. Изабелла крепко спала в своей постели, а Бет чувствовала прилив энергии и не находила себе места.

— Приличные светские леди никогда не встают раньше полудня, — ворчала себе под нос Кейт. — Я думала, теперь мы тоже приличные и светские.

— Тише, Кейт, — сказала Бет.

Она велела Кейт пройти вперед и подождала, пока высокий мужчина в черном поравняется с ней.

— Ну, что еще? — спросила она, когда Кейт уже не могла ее слышать. — Я знаю, что вы следите за мной, инспектор. Так скажите мне, пожалуйста, почему?

— Я всего лишь исполняю свой долг.

Дувший с реки ветерок приносил с собой затхлый запах стоячей воды и звон колоколов от Нотр-Дам.

— А в Скотланд-Ярде известно, что вы в Париже? — спросила она. — И занимаетесь убийствами, расследование которых вам запрещено?

— Я взял отпуск и провожу его в Париже.

— Значит, насколько я понимаю, вы не можете никого арестовать.

Феллоуз покачал головой, но в его карих глазах была суровая уверенность.

— Если найду повод арестовать кого-либо, буду действовать, как положено. Я сообщу в «Сюрте» и помогу им всем, чем смогу.

Бет холодно посмотрела на него.

— Я уже говорила вам, что не стану шпионить за своими друзьями.

— Я пришел сюда не для того, чтобы повторить это предложение.

— Потому что знаете, что это бесполезно?

— Потому что у вас есть честность, миссис Экерли. Что удивительно, учитывая ваше происхождение.

— Вы говорите все о своем. Моя мать имела благородное воспитание, несмотря на неудачное замужество, пожалуйста, не забывайте об этом.

— Да, я навел справки и обнаружил одного сельского сквайра из Суррея по имени Хилтон Ярдли. Вполне респектабельного, истинного англичанина. Умер от горя, когда его дочь вышла замуж за лягушатника сомнительного происхождения.

— Нет, он умер спустя четыре года от болезни печени, — возразила Бет. — Вы наверняка скажете, что он не пережил шока, когда его дочь вышла замуж за моего отца?

— Без сомнения, — сухо ответил Феллоуз.

Бет развернулась и пошла намеренно быстрым шагом, но Феллоуз без труда держался рядом с ней.

— Я обращался к вам с другим предложением, миссис Экерли.

— Меня это не интересует, инспектор.

— Еще заинтересует.

Бет резко остановилась, ее юбки взметнулись. Она крепко сжала в руке зонтик и одарила инспектора гневным взглядом.

— Очень хорошо. Что это за предложение?

Он окинул взглядом всю ее, с головы до ног, самым оскорбительным образом. Его усы дернулись.

— Миссис Экерли! Я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж.