Безбашенная

Глава 1 – Пиры на горизонтах (часть 4)

Семьсот двенадцатый: Занята?

Маньячка: Да.

Семьсот двенадцатый: Настолько, что не можешь уделить мне полчаса пятый день подряд?

Маньячка: Я пока никому не хочу уделять «полчаса».

Семьсот двенадцатый: А чем, по-твоему, должен быть занят я, пока ты «не хочу»?

Маньячка: Подвези ещё одну «маньячку».

Семьсот двенадцатый: К сожалению, маньячки – редкий вид. На дорогах не валяются.

Маньячка: Тогда – жди.

Семьсот двенадцатый: Жень, у тебя что-то случилось?

Маньячка: Вот только не надо «заботы». «Перфоратор» впечатляет меня больше. Я напишу тебе сразу, как только мне захочется. Договорились?

Семьсот двенадцатый: Какое странное ощущение. Ты же не динамишь меня?

Маньячка: Нет. Я планирую воспользоваться твоим перфоратором. Как только у меня возникнут желание и возможность.

Семьсот двенадцатый: Я – консерва?

Маньячка: Вкусная консерва! Да. Лежи мирно на полке. Придёт время, и я тебя съем.

Семьсот двенадцатый: Ну не знаю…

Отключаю переписки.

В пачке последняя сигарета. Я зачастила что-то, да. Достаю, снимаю перчатки, щёлкаю зажигалкой. Поднимаю голову: в окнах Крис свет, мелькают силуэты. Рядом с подъездом тачка Лёхи. Идти или нет? Крис расстроится, если я не приду.

Но идти не хочется…

В наушниках играет «Флёр»:

Ладно!! Только ради тебя, пламенная моя!

Дверь открывает Лёха. Прикасаюсь лёгким поцелуем к его губам. Напрягается. Как и всегда в последнее время. Я знаю, почему…

– Так… Я смотрю, тебя стали смущать мои приветствия.

– В щёку, мне кажется, достаточно, нет? – улыбается он.

– Не хочешь объяснить, почему тебя это вдруг стало так напрягать?

– Не хочу.

– Тогда я сама. Мы расстались с Олегом, он уехал. И теперь ты думаешь, что мы с Крис попытаемся втянуть тебя на его место, потому что обе хотим подобного тройничка. Ты не готов заполнить эту вакансию. Тут много причин, начиная от дружбы с Олегом, заканчивая страхом ещё сильнее развратить Крис. И если раньше ты воспринимал мои поцелуи как приятные шалости, теперь ты видишь в них попытку втянуть тебя в треугольник. А так как очевидно, что тебя это возбуждает, боишься не вынести нашего натиска и сдаться. Так?

– Так, – морщится он.

– Я не осуждаю, Лёш. Ты имеешь право оставаться собой, я уважаю тебя за это. Но хочу вернуть нам нашу лёгкость. На месте Аронова не будет никого. И мои поцелуи ровно то же самое, что и было – приятная шалость! Не защищайся от меня, я не нападаю.

Целую его ещё раз. В этот раз отвечает уже спокойным поцелуем.

Тяжело вздыхает, помогая мне раздеться. Недовольно смотрит. Пауза затягивается…

– Какого хе*а ты не остановила его, а? Ты, б*ять, такая нереально мудрая, когда не надо, и так натупила, когда от тебя требовалось одно только слово! Аронов… Зачем он это с вами?..

– Не смей его осуждать, – закрываю тему.

Внутри тяжелеет. Вот поэтому и не хотела идти.

Эта тема в компании вдруг резко накалилась. Все ожидали, что Олег одумается и вернётся. Но он не сделал этого. И всем совершенно по-разному сорвал башню этот его поступок.

Натягиваю улыбку, чтобы не расстраивать их ещё сильнее. Целую в губы красивую Крис.

– С днём рождения, любимая! – отдаю в руки подарок в коробочке и шепчу: – Открывай одна…

Присаживаюсь на диван между Костей и Чеширским. По очереди целую их, прижимаясь к моему горячему Коту, чтобы отогреться после мороза.

– Почему очередь никогда не доходит до меня? – возмущённо предъявляет Вецкий, наливая мне шампанского.

– Потому что ты, Вецкий, заинтересованное лицо! – улыбаюсь ему.

– Можно подумать, Ожников – незаинтересованное! – фыркает он в ответ.

Чеширский сжимает меня крепче и набирает в грудь побольше воздуха, чтобы парировать эти инсинуации, но я опережаю:

– Есть такая игра, Вецкий, «Смотри, но не трогай… трогай, но не пробуй… пробуй, но не глотай…» – играю ему бровями. – Ожникову в кайф в неё играть, тебе – нет.

Вецкий зависает, хмуро разглядывая что-то в своём бокале.

Вернувшись в комнату, Лёха отдаёт мне горячий чай.

– Извини, – одними губами.

Согревшись, дотягиваюсь до пакета с подарками.

– Так как на Старый новый год я вас продинамила…

Раздаривая маленькие презенты, развлекаю народ, придумывая на ходу всякий забавный стёб «почему именно это», пока очередь не доходит до Гоши. Ухмыляясь, достаю очередную коробочку.

– Ничего не приму… – качает он головой и больше не улыбается.

Вецкий созрел до разговора… Аронова больше нет. И ему этот факт снёс башню по-своему.

– Только наедине, Жень, – подтверждает он мои догадки.

Напрягаюсь, чтобы встать, но Ожников придерживает меня.

– Гоша, ты попутал… – в интонациях всегда мирного и весёлого Чеширского наезд.

Вецкий простреливает его взглядом, принимая этот вызов.

– А тебя Аронов как няньку оставил? – злая усмешка.

Ожников начинает вставать.

– Пойдём? – кивает ему в коридор. – Я тебе отчитаюсь.

Глаза Крис шокированно распахиваются. Лёха недовольно морщится, качая осуждающе головой. Не хватало нам ещё разборок!

– Всё нормально, – торможу я своего Кота. – Это всего лишь разговор.

Освободившись от рук Ожникова, беру подарок и иду за Гошей на лоджию. Достаёт сигарету, прикуривает. Задумчиво крутит пачку в руках и, словно очнувшись, предлагает мне тоже.

Мне хочется?

Да.

Забираю из его губ сигарету, не люблю прикуривать сама. На секунду накатывает воспоминание, как забирала так сигарету у Олега. Но Гошина совсем другая. И, сделав пару затяжек, тушу её в пепельнице. Гоша не Олег.

– Говори…

– Аронов уехал…

– Спасибо, что просветил! – фыркаю я.

– Перестань… – вздыхает он. – Поговори со мной хоть раз нормально, без всей этой дрочки.

– Тебя же возбуждает!

– Не спорю. Но… Это не всё, чего бы мне хотелось.

– Это плохая тема.

– Плохая, хорошая – мне по*уй, Жень!

Вполне себе вкусный в такой своей решимости и лёгком цинизме. Под ними плещется что-то горячее…

Подхватив меня за талию, впечатывает в себя.

Чёрт! Нас хорошо видно в комнате. Ожников сейчас сорвётся, и будет конфликт! Он чувствует себя нянькой, да.

Но Вецкому, и правда, сейчас по*уй. Его губы тормозят в сантиметре от моих.

– Жень…

– Ничего не будет… – пожимаю я плечами, накрывая ладонью его приближающиеся губы.

Уворачивается.

– Почему?

– Давай озвучу для начала формальную – я несовершеннолетняя.

– Но и не малолетняя. Аронов же как-то вывез?

– Вывез, не вывез… – вздыхаю я. – Это не обсуждается.

– Он же как-то решал этот вопрос. Я готов рискнуть и вписаться в эту историю.

– Б*ять, Гош… – психую я. – Тогда причина истинная: не вставляешь ты меня после него. Прости… Тормози давай. Не хочу рушить нашу компанию. Это тебе…

Отдаю в руки подарок. На секунду обнимаю. Выхожу…