Безмятежное море

Глава 7

В это раннее субботнее утро Пол в прекрасном настроении вел машину по дороге в Варошу. Но Диана, хоть и мечтала поскорее увидеть Эмму и ее семейство, с трудом разделяла веселье спутника. Она не сомневалась, что его отличное расположение духа вызвано тем, что он едет к Амаранте и проведет с невестой весь уик-энд. Диана напрасно пыталась доказать себе, что это ее ни капельки не волнует.

Долгие месяцы со дня трагедии, так жестоко разоблачившей неверность Ральфа, Диана думала, что никогда больше не сможет испытать ни страстного увлечения, ни тем более пламенной любви. Ей было жаль Йоланду, губящую себя из-за глупого преклонения перед поразительной красотой обаятельного волокиты Михаила.

Теперь же, сидя рядом с Полом, насвистывающим какую-то веселую мелодию, словно его ничто не тревожило в этом мире, Диана вдруг почувствовала непреодолимое желание, чтобы он остановил машину, крепко обнял ее и поцеловал, как свою возлюбленную. «Я должна выкинуть из головы эту чепуху! — жестко приказала она себе. — Даже если Пол не думает об Амаранте, он ясно дал мне понять тогда вечером, что его поцелуй ничего не значит. Да и мне от мужчин ничего не надо, кроме верной дружбы. Разве мало я перенесла боли и разочарований? Этого с лихвой хватит на всю оставшуюся жизнь».

Диана расслабилась, когда Пол заговорил с ней на отвлеченные темы. Он рассказывал о новых и удивительных находках восточнее Кирении, на том месте, где ему разрешили производить раскопки. Еще недавно это пробудило бы ее живой интерес, но сегодня девушке пришлось притворяться. Что значат для нее эти сокровища прошлых лет и люди, некогда жившие всего в нескольких милях от дома ее дяди и тети и строившие свои маленькие дома в стиле, доселе не известном в архитектуре? Однако постепенно ее ум ожил, и одновременно возросло внимание, освободив ее наконец от эмоционального ступора. Диана обнаружила, что внимательно вслушивается в тихий голос Пола и представляет себе жизнь далеких предков, которые проектировали храмы, строили дома и радовались своим успехам более четырех тысяч лет назад, еще до Рождества Христова.

Это был великий дар Пола, думала Диана, — не только делать громкие открытия, но и протягивать руку дружбы людям, жившим много веков назад. Неудивительно, что человек, столь гениально наводящий мосты в прошлое, заслужил прозвище Зенон, в честь философа-стоика, которым так гордится Кипр.

Когда они уже почти подъехали к Фамагусте, Пол, долгое время пребывавший в молчании, сказал нечто, не только спустившее Диану с небес на грешную землю, но и снизившее ее настроение до нуля:

— У меня есть секрет. Очень важный. Сейчас я не могу поделиться им с вами, но вскоре вы все узнаете.

Диана почувствовала, как окаменело ее лицо, но Пол явно ничего не заметил. Он тем временем стал объяснять, что тетя ждет его в Ларнаке, поэтому он, не заходя к Александросам, просто высадит Диану у их дома, а сам поспешит дальше. Тетя, усмехался он, ярый сторонник пунктуальности, в отличие от большинства киприотов, поэтому Диана должна простить его за столь не рыцарское поведение. Он заберет ее в понедельник утром в обычное время.

Эмма и ее семья, как всегда, оказали Диане радушный прием, а девчушки, обхватив крошечными пухлыми ручонками ее колени, тут же стали умолять гостью нарисовать для них несколько картинок.

— Вот маленькие негодницы! — воскликнула мать близняшек с притворным возмущением. — Диане необходимо немного отдохнуть после дороги и выпить шерри, а после ленча вздремнуть. Подождите со своими рисунками хотя бы до чая.

Спокойно сидя на солнышке вдвоем с Эммой — Тео еще не вернулся с обхода, — Диана задумалась о том, не стоит ли ей провести предстоящий отпуск здесь, в этой расслабляющей и всегда счастливой атмосфере дома Александросов. Как славно будет отдохнуть несколько недель, ничего не делая! Это, несомненно, укрепит ее нервы, а потом она вновь начнет учительствовать в Англии или в Америке. Правда, Диане стала нравиться работа гида, она с удовольствием делилась с туристами своими знаниями о прошлом, разделяя с ними восхищение красотой острова. Но в последнее время англичанка чувствовала, что ее энтузиазм стал постепенно слабеть, не желая признаваться даже самой себе, что это как-то связано с Полом и Амарантой. Чтобы хоть немного отвлечься от грустных мыслей, Диана перевела разговор на надоедливую ревность Йоланды, тем более что поведение итальянки на самом деле беспокоило девушку. Кто знает, чем это все могло закончиться?

С Эммой было очень легко говорить, и Диана, болтая о том о сем, упомянула о странном состоянии секретарши. Но решение, которое предложила кузина, заставило Диану рассмеяться и отрицательно покачать головой.

— Почему бы тебе на самом деле не выйти замуж за Михаила? — кинула пробный шар Эмма и поспешно добавила: — Не сейчас, а после окончания срока траура, конечно. Из вас получилась бы великолепная пара, а агентство от этого альянса только выиграло бы.

— Дорогая Эмма, какой муж из этого волокиты? — довольно цинично заметила Диана. — У меня предостаточно жизненного опыта по части мужской неверности!

— Я уверена, что после счастливой женитьбы Михаил даже не посмотрит на других женщин, — заявила Эмма. — Серьезно, Диана, подумай об этом! Как счастливы мы будем, если ты останешься на острове!

— И что ты предлагаешь мне предпринять? Сделать ему сразу предложение или для начала постараться увлечь его?

— Просто дай ему шанс, вот и все!

— И ты считаешь, что это положит конец ревности Йоланды?

— Как ни странно звучит, да! Это только в книжках люди впадают в депрессию и сходят с ума от неразделенной любви. Девушка запросто найдет себе новый предмет для воздыханий. Точно тебе говорю, Йоланда быстро влюбится в подходящего парня, скорее всего в итальянца.

«Впасть в депрессию от неразделенной любви» — эта банальная фраза внезапно пронзила Диану резкой болью, но девушка сумела скрыть свои чувства, внешне оставаясь абсолютно безмятежной. У нее уже был один интеллектуал, и что? Осталось лишь горькое понимание собственной романтической глупости. Зачем же ей вновь влюбляться в талантливого мужчину, поклоняться очередному герою? Тем более, что Пол прямо заявил о встречах с другими женщинами, для которых он хранит различные поцелуи.

— Было бы лучше, — прервала плавное течение ее мысли Эмма, — если бы ты смогла полюбить Георгиоса. Тогда ты стала бы членом семьи Тео! Знаю, знаю, он некрасив по сравнению с Михаилом, но зато очень мил и более надежен. Конечно, он не богат и не знаменит, как Пол. Кстати, сейчас все говорят, будто семья Диметриос решила женить Пола на Амаранте.

— По-видимому, он этому рад-радешенек, — сухо заметила Диана.

— Естественно! Ты же знаешь, что думают о браках эти именитые греческие кланы. Семья Тео, особенно старшее поколение, тоже вначале сомневалась, что я подхожу ему как жена.

— Я согласна, что из греков получаются прекрасные мужья, — сказала Диана, пытаясь выкинуть из головы мысли о Поле. — Но, Эмма, дорогая, пожалуйста, никакого сватовства! Я не кандидат в жены и сомневаюсь, что когда-нибудь стану. Многие женщины живут всю жизнь в полном одиночестве и вполне счастливы. Почему я не могу?

— Потому что на это способна только старая дева! Но никак не женщина твоих лет, которая уже была замужем и знает, что такое страсть! Вскоре у нее непременно появится или муж, или любовник. А ты к тому же так любишь детей!..

Эмма оборвала фразу, красноречиво пожав плечами. Диана мысленно вернулась в прошлое, в свою жизнь с Ральфом. Страсть играла в их браке небольшую роль. Ральфу, казалось, были нужны только эмоциональная привязанность и покладистость. Он не требовал многого даже во время физической близости. И, честно говоря, Диана не особенно стремилась дать ему большее. Теперь же она вдруг ясно поняла, что все это время будто шла в одиночестве по краю безмятежного моря с ленивыми волнами, ласково плещущимися у ее ног, и чувствовала себя веселой и беззаботной, уверенная, что никогда не попадет в шторм.

Но как долго это могло продолжаться? Море обманчиво, безжалостно. Коварная волна могла внезапно сбить с ног и затащить в бурный водоворот. Диана непроизвольно вздрогнула, и проницательная Эмма отвела взгляд. В это время их отвлек Тео, подошедший со стаканом в руке, и страшный момент самокопания и сомнений в себе прошел. Судя по всему, подвела мысленный итог Диана, всю жизнь она была слишком холодной.

Доверительное общение с кузиной, отказавшейся от дальнейших разговоров о потенциальных мужьях, теплая симпатия Тео и обожание девчушек помогли Диане расслабиться. Кроме того, друзья Александросов, время от времени заглядывающие к ним на огонек, ни разу не упомянули о знакомых в Ларнаке, и имена Пола и Амаранты ни разу не всплыли в разговоре, как Диана ни прислушивалась. Это тоже немного успокоило ее.

Но когда наступило утро понедельника, Диана с ужасом обнаружила, что спокойствие последних дней, обволакивающее, словно кокон, покинуло ее. Мысль о возвращении в Никосию в одной машине с Полом лишила Диану присутствия духа. Это было нелепо до крайности. Диана никогда не задумывалась о поездках с Георгиосом или с Михаилом, так почему же она должна трепетать в обществе этого высокого, довольно неразговорчивого мужчины, который больше интересовался античными мраморными богинями, чем женщинами из плоти и крови, за одним исключением?

Однако, когда машина Пола подъехала к дому, стало ясно, что Диане не грозит остаться с ним наедине. Рядом с водителем сидела немного сонная, но еще более красивая, чем обычно, Амаранта. Пол вышел из машины, чтобы впустить Диану на заднее сиденье, и после мешанины из торопливых приветствий и прощаний они тронулись в путь. По дороге они ни разу не остановились, чтобы отдохнуть или полюбоваться пейзажем. Пол и Амаранта о чем-то отрывисто и очень быстро говорили по-гречески, и Диана никак не могла уловить суть беседы. Было ясно, что Пол спешит. Искусный водитель, он обгонял все попадавшиеся на пути автомобили, и, когда затормозил у агентства, Георгиос только открывал офис.

Амаранта не вышла из машины, так как Пол должен был доставить ее к родственникам, живущим на соседней улице. Прощаясь с Дианой, она мило улыбнулась и извинилась, что не уступила ей место впереди, как это следовало бы сделать из вежливости.

— Я плохой путешественник, — объяснила она. — А Пол, как всегда, гонит с бешеной скоростью, от чего меня тошнит. Надеюсь, мы встретимся вновь, пока я буду в Никосии.

Пол, который за это время перекинулся парой слов с Георгиосом, вернулся к девушкам.

— Нам надо кое-что уладить, увидимся! — бросил он, и, прежде чем Диана смогла поблагодарить его за поездку в Варошу и обратно, торопливо сел в машину и резко тронулся в путь, чем-то озабоченный, но веселый.

В течение нескольких дней дела в офисе шли спокойно. Пол с Михаилом разрабатывали новые маршруты, а Диана погрузилась в переписку со скандинавскими агентствами и переводы рекламных буклетов, недавно поступивших из типографии. Когда Пол забегал в офис, Диана не видела его, так как почти не выходила из своей маленькой комнатки наверху. Однако в конце недели он поднялся к ней вместе с Амарантой, которая пригласила англичанку на небольшую вечеринку в одном из лучших отелей города.

— Пол устраивает для меня праздник, — необычайно дружелюбно пояснила Амаранта. — Будет всего шесть человек. Мы пригласили Георгиоса, Михаила и мою кузину Лидию. Это ее семья меня сейчас приютила. Мне очень хочется, чтобы вы присоединились к нам!

Диана немного поколебалась, но Амаранта торопливо продолжила:

— Я знаю, что вы думаете о наших греческих обычаях и условностях, но мы ведь не ожидаем, что иностранцы должны придерживаться их. В любом случае наше поколение соблюдает их не так строго, как предки.

— Об этом я постоянно твержу Амаранте, — небрежно вставил Пол. — Во всяком случае, что тут такого страшного — пообедать на публике? Так вы придете?

У Дианы промелькнула мысль, что на вечеринке он, должно быть, обнародует свой секрет — помолвку с Амарантой. Ведь найти более удобный повод, чем дружеская вечеринка, невозможно. Несколько секунд Диана паниковала, боясь, что не перенесет этого, но усилием воли смогла успокоиться и взять себя в руки. Две семьи, возможно, годами планировали этот брак Пола с его прекрасной кузиной. А вот что может быть между Дианой и Полом, кроме бесстрастной дружбы? И, умудрившись мило улыбнуться, она поблагодарила за приглашение и согласилась.

Михаил прореагировал на приглашение как обычно. Он вспомнил, что уже дважды встречался с Лидией, и она произвела на него приятное впечатление. Как он выразился, это «прелестная малышка, не лишенная изящества», с которой он не прочь возобновить знакомство. Правда, он посетовал на то, что не пригласили Йоланду. Михаил был обеспокоен, что «бедная девочка» может обидеться. Он высказал это, когда итальянка ушла на ленч, а Диана принесла Георгиосу переведенные на датский язык брошюры. Как и ожидалось, Георгиос прореагировал очень бурно.

— Послушай, Михаил, — взорвался он, негодуя, — если ты задумал жениться на Йоланде, тогда — вперед! Но если ты и в мыслях этого не держишь, то вся суета вокруг нее просто безжалостна. Если бы на ее месте оказалась Диана, это не нанесло бы такого вреда. Она прекрасно понимает мужчин: и самых очаровательных, и самых несгибаемых, как Зенон.

— Но, Георгиос! — запротестовал Михаил. — Я отношусь к Йоланде как к младшей сестренке, и ничего больше. Я никогда даже…

— Но она не твоя сестра! — сердито возразил Георгиос. — Йоланда — наша наемная служащая и, кроме того, очень ранимая молодая женщина. Мы можем брать ее на служебные увеселительные прогулки, но дружеская вечеринка — совсем другое дело. И у Йоланды нет оснований ожидать на нее приглашения. Так что, ради бога, ничего не говори ей об этом.

Несколько минут Михаил молча и возмущенно смотрел на своего партнера, потом повернулся к Диане: — Слава богу, хоть ты не питаешь романтических иллюзий на мой счет. Пойдем со мной на ленч, Диана, успокой мои расстроенные чувства.

— Но Йоланда еще не вернулась, — заметила Диана. — Мы же не можем оставить Георгиоса одного.

— Можете, — устало ответил Георгиос. — Забери этого парня, Диана, и попробуй вбить хоть немного здравого смысла в его глупую голову. — Он открыл стол и протянул Михаилу несколько купюр. — Устрой Диане «праздник живота», она этого заслужила.

К счастью, они избежали затруднений, разминувшись с итальянкой по пути к ресторану. Диана чувствовала, что возникла довольно нелепая ситуация, но решила, что вину за это должен взять на себя Михаил. Он, конечно, не думал обидеть Йоланду и тем более не тешил свое мужское тщеславие, так как был абсолютно лишен этого качества. Всему виной его поразительная красота и обаяние. И если девушки его круга знали, чего следует ждать от этого волокиты, и просто наслаждались его компанией, не принимая его ухаживаний всерьез, Йоланда, сверх эмоциональная и нервная, не могла видеть в нем типичного плейбоя.

В ресторане они наткнулись на тех, кого Диане сегодня меньше всего хотелось видеть. За большим столом в центре зала устроилась компания из восьми человек, среди которых оказались Пол и Амаранта. Они весело беседовали и, несомненно, получали удовольствие от превосходного ленча. Присутствие пожилых людей означало, что отмечается какое-то семейное торжество, и Диана догадалась, что они празднуют помолвку.

— Давай найдем где-нибудь укромный уголок, — попросила она Михаила. — Я не так одета, чтобы встречаться с богатыми греками.

— Ты всегда прекрасно выглядишь, — заверил ее спутник. — Ты была бы прелестна даже в лохмотьях, но твоя одежда на них не похожа, — пошутил он, оценивающе скользнув взглядом по ее изящному шелковому костюму под цвет глаз.

Но все же он сманеврировал и ловко провел ее в уединенное тихое место, заметив, что тоже хочет отдохнуть. Потом заказал ленч и ее любимое белое вино. Смакуя вкусные блюда, Михаил заговорил о Георгиосе.

— Он прекрасный парень, — заявил он, — но вечно делает из мухи слона. Вся эта болтовня о чувствах Йоланды! Представь, я даже ни разу не поцеловал ее, да она и не ждала этого!

— Возможно, ее представление о том, что означают поцелуи, немного отличается от твоего?

— Но это же абсурд! Мы живем не в девятнадцатом веке! — Он улыбнулся. — И пусть эпоха снисходительности в вопросах морали еще не затронула Кипр, я не могу себе представить, что ты тоже относишься к поцелуям как к чему-то многозначительному…

Мысли Дианы вернулись к тому моменту, когда Пол так внезапно поцеловал ее.

— Сейчас мы говорим не обо мне, — быстро прервала она его. — Я искушенная в житейских делах вдова, кроме того, северянка. Йоланда же итальянка из южной сельской местности. Я не удивляюсь, что Георгиос так волнуется.

— Конечно, он в чем-то прав, — задумчиво согласился Михаил. — Что ему надо, так это хорошую жену. И мне кажется, что ты именно та, которая сможет его немного оживить. Я сначала надеялся, что вы со стариной Зеноном полюбите друг друга, но, очевидно, этого не произошло. — Он бросил сожалеющий взгляд в сторону большого стола, откуда доносился гул веселых голосов.

— Принимая во внимание твою роль беззаботного холостяка, это стремление женить других довольно забавно, — холодно заметила Диана. — Прошу тебя не вмешивать меня в такие дела. Тебе не нужна жена, мне — муж, и это устраивает нас обоих. Что касается Георгиоса, он вполне может найти себе девушку без посторонней помощи и, несомненно, найдет со временем.

— Хорошо, Ди, я выкину из головы эту романтику.

— Пожалуйста, сделай это. — И она добавила, улыбаясь: — Возможно, это аромат померанцевых цветов, пропитавший весь остров, заставляет людей так много думать о любви и браке?

— Я в этом не сомневаюсь! Но не забывай и того, что Кипр принадлежит Афродите, богине любви. Наши христианские святые не сумели полностью вытеснить с острова древние божества. Они до сих пор живут в уединенных местах.

— Увидев такое количество церквей, монастырей и мечетей, трудно поверить в Афродиту, — улыбнулась Диана.

— Подожди, ты еще не была в Пафосе и не стояла на берегу, где богиня вышла из пены морской! Я обязательно отвезу тебя туда.

— Пол собирается прочитать мне там лекцию. Но перед этим бедной англичанке надлежит хорошо выучить греческий, дабы лучше оценить старые легенды.

— Думаю, он прав. — Михаил подался вперед и напомнил: — Сегодня вечером у нас урок, не забыла?

Диана улыбнулась и, подняв глаза, заметила Пола, направляющегося к ним со слегка скучающим выражением лица.

— Прошу прощения, что прерываю ваше уединение, — извинился он, — но Амаранта только что заметила вас. И теперь ее тетя и дядя предлагают вам присоединиться к ним после ленча и выпить по бокалу вина. Между прочим, — обратился он к Диане, — старики плохо говорят по-английски и не любят этот язык. Так что придется вам продемонстрировать, чему научил вас Михаил.

Лицо Михаила оживилось.

— Мы как раз говорили об уроках, — заметил он, — и договорились провести очередной сегодня вечером. Она отличная ученица. Все схватывает на лету, как…

— Как умная женщина, какой она и является, — холодно закончил Пол и с неизменным «Увидимся!» вернулся за свой стол.

Минут через двадцать Диана с Михаилом присоединились к его компании. Диана немного нервничала и чувствовала себя как-то неловко.

— Мне кажется, они нас оценивают, — прошептала она Михаилу, когда они шли к столу. — Наверное, тетя и дядя Амаранты хотят прозондировать почву, прежде чем пригласить нас на званый обед, чтобы выяснить, подходящая ли мы компания для их дочки и племянницы.

Михаил улыбнулся и ободряюще сжал ее руку.

— Несколько вежливых фраз на безупречном греческом, и ты победишь.

Однако Диану беспокоило сейчас не это. Девушку задело, что Пол так недружелюбно на нее смотрел. Вроде бы для этого не было никаких причин. Он, правда, как-то посоветовал ей не вызывать ревности Йоланды своей дружбой с Михаилом, но это было давно. С тех пор много воды утекло.

Если Пол был холоден, родственники Амаранты излучали добродушие и очень радовались, обнаружив, что Диана может изъясняться по-гречески, правда, с небольшим акцентом. Зато она прекрасно понимала почти все, что они говорили, и произвела на них хорошее впечатление.

— Мы встречались со многими обосновавшимися здесь англичанами, которые гордились тем, что не знают ни слова по-гречески, поэтому для нас огромная радость найти человека с другой точкой зрения, — мягко объяснила ей Амаранта. Затем девушка добавила с проблеском раздражения и презрения: — Некоторые из них, ничего не добившиеся в своей стране, «пустое место», называют нас «кипрами».

Диана, которая до сих пор не питала особой любви к Амаранте, неожиданно для себя почувствовала к ней искреннюю симпатию.

— Подобные люди ставят себя в глупое положение, — убежденно заявила она. — Тем более в наши дни, когда так много смешанных браков…

Единственными английскими словами, которые поняли дядя и тетя Амаранты, было выражение «смешанные браки», и старики тут же выразили неодобрение и убеждение в необходимости поддерживать чистоту расы.

— Как же быть со мной и с миссис Мортон? — добродушно встрял Пол. — Мы с ней полукровки.

— Мой дорогой Пол, мы смотрим на тебя как на грека от головы до пят. И когда ты женишься на прекрасной греческой девушке, это закрепит наше мнение, — ответила тетя Амаранты, снисходительно ему улыбаясь.

— Что касается миссис Мортон, то она является воплощением богини нашего острова, Афродиты, — галантно заметил дядя на медленном и довольно странном английском, а потом торжественно процитировал строчку из поэмы, которую, судя по всему, учил еще в школе, полвека назад: — «Дочь богов, божественно прекрасная богиня!» — Он с гордостью оглядел сотрапезников и добавил, сияя: — Не правда ли, подходящая поэма?

Это проявление сердечности побудило Диану храбро подняться и произнести тост, старательно выговаривая греческие слова:

— Я люблю ваш прекрасный остров и его дружелюбный народ. И я благодарна за ваше теплое гостеприимство!

И она подняла свой бокал. Однако мысли Дианы были не так радостны, как эти слова. «Я слабое существо, — злилась она про себя. — Мне надо бежать с Кипра, вырваться из этой атмосферы и вернуться в свой холодный климат».

Но если Диана была недовольна собой, другие дружно рассыпались в комплиментах, исключая тетю Амаранты. Старушка, похоже, сердилась на своего почтенного мужа, считая, что тот явно переборщил в оценке личности Дианы.

Когда они с Михаилом возвращались в офис, он ликовал.

— Ты была великолепна! — восторгался Михаил, ведя ее под руку по людному тротуару и оберегая от толчеи. — Ни следа нервозности. Произношение безукоризненно! Я опьянен до смерти!

Диана кинула на него лукавый взгляд:

— Надо говорить: «рад до смерти». Опьянен — это про дядю Амаранты. Уверена, что его жена вне себя. Кстати, они не так плохо знают английский, как прикидываются.

— Я тоже так думаю. Но пока осевшие здесь англичане не заговорят по-гречески, пожилые люди предпочтут говорить на своем языке. — Он немного помолчал, затем уверенно добавил: — Мы должны поднажать с обучением. Скоро ты заговоришь совсем бегло.

Диана весело согласилась, но вновь подумала про себя: «Если у меня есть хоть крупица здравого смысла, я должна отсюда уехать, пока не стало слишком поздно».

Ко всеобщему облегчению, в последующие дни Йоланда искренне пыталась вести себя благоразумно, признав наконец, что в должности секретаря она не является персоной незаменимой и находится на другом положении, нежели остальные сотрудники. Видимо, она осознала, что злоупотребляет добродушием своих нанимателей. Теперь девушка вела себя вежливо и довольно дружелюбно не только в офисе, но и в пансионе.

Узнав о предстоящей вечеринке, Йоланда даже не надулась. Георгиос и Михаил перед этим объявили, что хотят немного увеличить ей жалованье, и итальянка была им очень признательна.

Диана поймала себя на том, что с нетерпением ждет этого вечера. Ее гардероб не был особенно роскошным, но она все же подобрала прекрасное и почти новое бледно-зеленое платье, которое пару раз надевала на корабле. Женщины могли бы вспомнить наряд, но Пол вряд ли обращал внимание на одежду, так что проблема с вечерним туалетом была решена.

В Никосии становилось жарко, но, вертясь перед зеркалом, Диана обратила внимание, что цвет платья создает эффект прохлады. Обычно Диана по вечерам укладывала блестящие светлые волосы узлом на макушке, днем же аккуратно стягивала локоны сзади шифоновым шарфом. Но сегодня она решила оставить их свободно падающими мягкой волной на плечи. Это сразу же превратило ее в ровесницу Амаранты и Лидии. Она совсем не походила сейчас на вдову.

Вскоре за ней зашел Георгиос, и Диана отметила, как он все-таки мил, несмотря на некрасивое лицо и полноту.

— Михаил все еще где-то бегает, выбирая дамам букетики на корсаж, — рассмеялся он. — Говорит, что Пол никогда не заботится о таких пустяках. Но я этим прохвостом уже сыт по горло, ждать его не стал и принес тебе это. — Он протянул ей изящную маленькую бутоньерку.

Диана восхищенно улыбнулась.

— Не рискну пригласить тебя к себе в комнату, ведь я не у себя дома, — извинилась она. — Подожди немного, я закреплю цветы булавкой.

Когда Диана вновь появилась в холле, она с сожалением заметила:

— Я бы с удовольствием угостила тебя шерри, но здесь мне плохо удается роль хозяйки.

Георгиос сочувственно взглянул на нее:

— Могу себе представить, что это для тебя значило — иметь мужа, дом, потом все потерять в одночасье и начинать с нуля. Могу сказать только одно: время лечит раны, а мы с Михаилом считаем тебя бесценным сокровищем. Дело не в знании нескольких языков — ты очаровательная и умнейшая леди.

— Георгиос! Вот это речь! Как мило с твоей стороны сказать мне все это, — поблагодарила Диана, взяв его под руку, когда они шли к машине.

— Моя дорогая, хоть я и не обладаю ни красноречием Михаила, ни его выразительными глазами, но тоже не лишен чувствительности к женской красоте.

Диана улыбнулась, переняв его шутливый тон:

— Разве могло быть иначе, ведь ты родился и вырос на Кипре?

— Ну, для этого достаточно и половины греческой крови, — ответил он, галантно распахивая перед спутницей дверцу машины. — Взять хотя бы Пола! Насмешники утверждают, что старина Зенон больше восхищается мраморными богинями, чем женщинами из плоти и крови. Но он такой же пылкий, как каждый из нас, правда, с каплей британского упрямства. Пол слишком разборчивый, только и всего, он не разменивается на мелочи.

— Ну, похоже, он уже выбрал необыкновенно красивую и обаятельную девушку, — натянуто улыбнулась Диана.

Георгиос что-то неразборчиво проворчал, включая зажигание, так что англичанка не поняла, согласился ли он с ней, и они поехали в отель.

Остальные ждали их в роскошном холле. И если Диана хотела произвести фурор, то легко преуспела в этом. Новая прическа сразу же преобразила ее. Теперь она выглядела не просто юной, но какой-то ранимой и недоступной. Всегда красивая даже в строгой деловой одежде, сегодня вечером она была чудо как хороша. Несколько секунд стояла тишина, затем Пол, преодолев неловкость, дружески поприветствовал новоприбывших и подвел к остальным. Все мгновенно расслабились и вновь продолжили разговор. Диана оказалась в незавидном положении — ее греческий не позволял понять все шутки, но вскоре девушка догадалась: Амаранта и Лидия ликуют, что им разрешили выйти в свет без присмотра пожилых родственников.

— Это все благодаря вам, миссис Мортон, — объяснила ей Лидия. Ее черные глаза светились радостью. — Мама сначала возражала, потому что отец очень уж эмоционально читал в вашу честь высокопарные английские стихи. Она вообразила, будто вы развелись с мужем и приехали на остров в поисках развлечений.

— Но когда мы с Полом рассказали, что вы овдовели в двадцать четыре года и раньше работали учительницей, она успокоилась, — быстро перебила ее Амаранта. — Она решила, что ее невинные крошки будут под достойным присмотром.

— Видела бы она вас сейчас, — озорно вставила Лидия. — Даже отдаленно не напоминаете степенного педагога!

Пол решил положить конец этому фонтану остроумия.

— Как рассудительный профессор археологии и старший братец, я прекрасно подойду на роль строгого пастуха, — заметил он, сделав знак официанту принести напитки новым гостям.

Вечеринка удалась на славу, несмотря на то, что Диана время от времени чувствовала уколы ревности, замечая поразительное взаимопонимание между Полом и Амарантой. Но она прекрасно скрывала свои чувства от чужих взглядов. Неожиданно для себя англичанка обнаружила, что Амаранта нравится ей гораздо больше, чем при первой встрече в Ларнаке, в доме старой тети. Девушка сейчас держала себя свободнее, была гораздо дружелюбнее, и, хотя, как считала Диана, причиной этому, несомненно, был Пол, она не могла изменить своего мнения о сопернице.

Когда ужин закончился, гости перешли в комнату для отдыха, куда им подали кофе, и тут сложилась щекотливая ситуация. Из соседнего зала доносились звуки танцевальной музыки, и девушки заявили, что хотят танцевать. Михаил с энтузиазмом поддержал предложение.

— Вообще-то я планировал пригласить всех в кино, — холодно заметил Пол. — Тем более, что миссис Мортон еще не танцует, правда, Диана?

Но ответ Дианы потонул во взрыве протеста юных гречанок.

— От иностранцев не ждут, чтобы они соблюдали наши древние обычаи! — возмутилась Амаранта. — Даже в Афинах большинство греческих женщин мыслят прогрессивно.

— Миссис Мортон, — умоляюще обратилась к ней Лидия, — вы наверняка любите танцевать, так же как и мы! Никто не осудит, если вы присоединитесь к нам. В конце концов, вы совсем не похожи на несчастную старую вдову. Вам никто не даст больше двадцати.

Пол не одобрил поведения Лидии, считая, что ее слова могли обидеть Диану. Проигнорировав девушек, он повернулся к англичанке и вежливо, с необычайной мягкостью спросил, будет ли она чувствовать себя на танцах в своей тарелке или предпочитает пойти в кино?

Диане вдруг страстно захотелось закружиться с ним в танце, и вопреки здравому смыслу она ответила, покраснев:

— Я очень люблю танцевать. Да, я отказывалась раньше. Но с тех пор прошло несколько месяцев.

Пол, казалось, обрадовался.

— Тогда мы танцуем, — решил он.

Диана ожидала, что сначала он пригласит Амаранту, но, вероятно, из вежливости Пол быстро повернулся к иностранке:

— Можно вас?

«Я идиотка, — в отчаянии думала Диана, — делаю все, чтобы разлучить их». Однако, оказавшись в объятиях Пола, она перестала себя упрекать, чувствуя несказанную радость от его близости, от его сильных рук, от ощущения того, что они плавно двигаются в танце как единое целое.

Но как только Пол передал ее Георгиосу и пригласил свою кузину, былое раздражение и презрение к себе вернулись. Амаранта прямо-таки светилась от счастья, а Пол нежно склонился над ней, заслушавшись веселым, оживленным щебетанием девушки. Диана поняла, что минуты, которые доставили ей такое наслаждение, для него ничего не значили. Пол признал, что она отлично танцует, только и всего. «Да, я неплохая партнерша, — подумала Диана, — впрочем, как и большинство присутствующих девушек. Ритмичность и грация у них в крови. Во мне нет ничего особенного. Я для него пустое место». Однако она не позволила своим дурацким чувствам вылиться в пренебрежение к Георгиосу или Михаилу. Никто так и не догадался, что для нее приятная часть вечера закончилась после тех нескольких минут в объятиях Пола. Некоторые наблюдатели даже сочли, что ей больше понравилось общество Георгиоса — с ним она казалась более веселой и оживленной.

В благодарность тот выразил желание доставить ее обратно в пансион. Пол, подошедший под руку с Амарантой и Лидией, не имел ничего против, лишь Михаил взбунтовался.

— Ты привез Диану сюда, — возразил он, — и будет справедливо, если я провожу ее домой. Правда, Зенон?

Но Пол только улыбнулся.

— Дочери богов способны сами сделать выбор среди смертных мужчин, — заявил он.

— Прекрасно, хотя немного напыщенно! — с иронией в голосе заметила Диана.

Увы, имей Диана свободу выбора, она даже не взглянула бы ни на Михаила, ни на Георгиоса. Какой же дурой она стала!