Я сижу на пассажирском сидении Адама и нервно заламываю руки, после чего, стиснув зубы, хватаю рюкзак с заднего сидения. Багажник открыт, так что я собираюсь просто забрать свои вещи и уйти. Поворачиваюсь к Адаму, готовая с ним попрощаться, но в этот момент он открывает дверь и выходит из машины.
Ладно... Всё пошло не так, как я планировала. В моей голове было четкое представление. Я бы улыбнулась, кивнула, сказала, что хорошо провела время, и «увидимся в понедельник». Семь слов, не более. «Спасибо», «Я хорошо провела время», «Увидимся завтра». По пути сюда я мысленно проговорила их сотню раз, чтобы не молчать и не заикаться, когда придет время их произнести, но затем этот дурачок взял и вышел из чёртовой машины.
Я выхожу и иду к багажнику, наблюдая, как Адам вытягивает мой чемодан, после чего стоит и смотрит на меня. Так неловко. Не знаю, что делать.
– Спасибо, что позволил мне провести с вами эти выходные, – запинаюсь я.
– Ты уверена, что хочешь этого? – спрашивает он. В глазах Адама я замечаю обеспокоенность, которая слышна в его голосе. Даже несмотря на то, что Адам по большей мере гуляка, я знаю – в глубине души он хороший парень. И вижу, тот факт, что я собираюсь жить с человеком, который разбил мне сердце, ему не по душе. Но у меня нет другого выхода.
Не знаю от чего мне хуже – от того, что я впервые за два месяца собираюсь лицом к лицу поговорить с Брейди или от того, что расстаюсь с Адамом. Или потому, что завтра эти выходные официально станут лишь воспоминанием.
– Да, – лгу себе в той же мере, как и очаровательно нечесаному рокеру, стоящему менее чем в двух футах передо мной. – Я обещала ему поговорить. Позже попрошу Ди, чтобы она привезла мои вещи.
Адам прислоняется к багажнику, уставившись на свою обувь – черные Vans с черными шнурками и белой подошвой. О чём он думает? С каждой секундой его молчания я становлюсь всё слабее и слабее. Прощания – не мой конёк, и это уже слишком затянулось. Других ребят я обняла на прощание, а что с Адамом? Стоит такой тут весь из себя идеальный.
Внезапно парень достает из заднего кармана телефон.
– Дай свой номер.
Я не дала ему его в автобусе, потому что он не просил, и была абсолютно уверена, что и не попросит. В свою очередь, я не спросила его номер, потому что, ну... в этом не было смысла. Он Адам чёртов Эверест, и я никогда не осмелюсь позвонить ему, даже после проведенных вместе выходных и осознания, насколько он удивителен.
Парень уставился в свой телефон, пальцы терпеливо застыли над сенсорным экраном. И тогда я произношу первое, что приходит мне на ум. И оказывается самым глупым, что я вообще могла сказать.
– Зачем?
Адам быстро поднимает на меня глаза, его вздёрнутая бровь выдает то, насколько он удивлен моему провальному вопросу.
– Эмм, может быть, потому что я собираюсь тебе позвонить?
– Ты собираешься позвонить мне?
Я едва не начинаю смеяться – даже представить себе не могу, скольким девушкам он скормил эту байку.
Но Адам лишь выжидающе смотрит на меня. Его губы подергиваются в сдерживаемой улыбке.
Я протягиваю руку, и он передает мне свой телефон. В обмен даю ему свой.
– Ты первый, – говорю ему, на что он улыбается и вводит свой номер в мой телефон.
– Хорошо, я позвоню тебе, – произносит Адам после того, как я ввожу свой номер в его телефон и возвращаю ему. Он кладет телефон в карман.
На этот раз я реально смеюсь.
– Хорошо.
– Я позвоню тебе, Персик.
– Не сомневаюсь.
Адам сужает глаза, но в то же время глуповато ухмыляется.
– Ты не веришь мне, да?
– Моей веры не всегда достаточно, Адам Эверест.
Он отходит от машины, переплетает наши пальцы и притягивает меня к себе. Крепко обнимает, положив подбородок на мою голову. Это именно то, чего я хотела. Я улыбаюсь, уткнувшись в его мягкую футболку, позволяя себе так же крепко обнять его.
– Знаешь, – произносит он, – думаю, я позвоню тебе сегодня ночью.
Даже несмотря на то, что мое сердце делает кувырок от его объятий, я не могу упустить шанса поиздеваться над ним.
– Поверю на слово.
Мы обнимаемся в течение долгого времени. Гораздо дольше, чем положено друзьям. Не хочу отпускать его. Чего я на самом деле хочу, так это проскользнуть пальцами под его футболку, чтобы узнать, как ощущается рельеф его нагретой солнцем спины. По всему моему телу проносится жар, и я закрываю глаза. Адам очень высокий, и всё это кажется таким правильным. Я вздыхаю и немного отстраняюсь, чтобы взглянуть на него.
– Эй, Адам?
Я всё выше и выше поднимаю глаза, и мягкие темные волосы Адама падают ему на глаза, когда парень наклоняет голову, чтобы встретиться со мной взглядом.
– Да, Персик?
– Я рада, что встретила тебя.
Он ласково улыбается мне в ответ, в уголках его губ видны морщинки. Часть меня (та, которой нельзя доверять) отчаянно желает прикоснуться к ним. К его губам. Щекам.
– Я тоже, – искренне отвечает он. Его ресницы выглядят такими мягкими и нежными, что мне хочется прикоснуться и к ним.
В конце концов я собираюсь с силами и разрываю наши объятия.
– Увидимся завтра?
Он кивает, выглядя при этом так, словно не больше моего хочет, чтобы я уходила.
– Тебе лучше прийти вовремя, – предупреждаю я, оглядываясь через плечо, и тащу чемодан к двери дома.
На лице Адама наконец-то снова появляется моя любимая нахальная улыбочка, озаряющая его взгляд.
– Пообещай выпить со мной боди-шот, и я приду даже раньше.
Смеюсь и качаю головой.
– Увидимся, Адам.
Я не оглядываюсь, когда он произносит: «Увидимся, Персик». Не могу, у меня и так уже трясутся коленки.
Я слышу, как дверь с водительской стороны открывается и закрывается прямо перед тем, как я поднимаюсь по лестнице здания, после чего открываю дверь и заставляю свои ноги нести меня внутрь.
Сразу же подхожу к стене и прислоняюсь к ней, закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Это гораздо сложнее, чем я предполагала. Учитывая, что, по моему предположению, это было чертовски трудно. Всё будет совершенно иначе, когда мы завтра увидимся на занятиях. В глубине души я знаю, что вновь стану для него просто ещё одной девушкой. Если мне повезет, он мимоходом поздоровается со мной. И затем моё сердце пропустит удар, а к руке прильет кровь, чтобы я смогла помахать ему в ответ, прежде чем займу свое привычное место рядом с Лэти.
Да кого я обманываю? Не будет ни приветствий, ни взмахов, потому что в действительности мы с Адамом никогда не пересечемся. Он приходит на занятия позже меня, уходит раньше. Не будет никаких мимолетных разговоров, улыбок, дружеских звонков или завтраков в АЙХОП. Он сказал, что хочет, чтобы я пришла в Mayhem на их выступление через две недели, и я приду. Надеюсь, Персик по-прежнему будет в списке доступа за кулисы. И, если я на самом деле попаду за кулисы, знаю, он позволит мне остаться, даже если будет... занят.
И в этом только моя чёртова вина.
У меня были на то веские причины. Уважительные, небезосновательные причины. Возможно, мне будет не так трудно, если я продолжу напоминать себе об этом.
Взяв себя в руки, набираюсь смелости, чтобы подняться по лестнице. Два пролета, и я оказываюсь перед дверью Брейди. Наверное, я должна была позвонить. Черт, наверное, мне следует позвонить сейчас. Но это и моя квартира, и я не собираюсь притворяться, что это не так. Роюсь в сумочке в поисках ключей. Если я собираюсь жить здесь, мне не нужно звонить, стучать или что-то ещё в этом роде, и уж тем более прощать его. Я ничего не должна ему – если Брейди хочет моего прощения, то должен заработать его, и никто не говорит, что это будет легко.
Весьма уверена, что вступать с ним в беседу, когда я так раздражена – не лучший способ наладить отношения, но уже слишком поздно что-либо менять, так как я уже накрутила себя, выстроив между нами стену ещё до того, как зашла в квартиру.
Ладно. Возможно, это к лучшему.
Я могла бы позвонить Ди и рассказать, как собираюсь поступить, но не хочу, чтобы подруга чувствовала себя так, словно толкнула меня в объятия Брейди. Или, что ещё хуже, я не хочу, чтобы она прыгнула в машину и примчалась сюда, чтобы при помощи силы удержать меня от того, что (я уверена) она сочтет ошибкой эпических масштабов. Настоящей ошибкой будет допустить выселение моей лучшей в мире подруги из общежития в первый же семестр. Ди всегда была потрясающим другом, теперь мой черёд ответить ей тем же.
Я позвоню ей после разговора с Брейди, когда для неё уже будет слишком поздно, чтобы сделать что-то безрассудное. Позвоню, когда вопросы будут урегулированы, решения приняты, и вся эта неопределенность, которую я остро ощущаю, будет стерта длинным, драматичным, изматывающим разговором, который я слишком долго откладывала.
Тяжело вздыхаю и сжимаю ключ между пальцами. Затем проворачиваю его в замочной скважине и открываю дверь, чтобы увидеть то, чего я, чёрт возьми, никогда в жизни не ожидала. Мой «типа бывший» и та девка из грёбаного клуба переплелись на диване полуголыми.
– Ты, блять, ШУТИШЬ!
Брейди поднимает взгляд, в то время как его член (по моему предположению) находится в кишащей герпесом вагине. На его лице промелькнул шок, а затем абсолютный ужас, и он всеми силами пытается натянуть штаны. А я уже мчусь обратно по коридору.
– Роуэн! Подожди! Нет!
Держа чемодан в руке, добегаю до конца коридора и бросаюсь на лестничный марш, захлопнув за собой дверь. Спускаюсь по ступенькам быстрее, чем кто-либо с чувством самосохранения. Слава Богу, что все вещи, которые я взяла с собой в поездку, легкие.
Спустя мгновение после того, как я захлопываю дверь, слышу, как Брейди распахивает её, и его голос эхом проносится вниз.
– Роуэн! Детка, пожалуйста!
Я практически падаю на лестнице, спотыкаясь то тут, то там. Даже не смотрю, куда иду, потому что мой взгляд прикован к телефону с номером Адама на экране.
– Детка! Я могу объяснить!
Хах! Ох, это конец всего. Если Брейди меня догонит, я так сильно врежу по его поганой роже, что он станет косоглазым. Посмотрим, будет ли он нравиться той сучке в моей квартире, когда не сможет смотреть прямо.
Во второй раз набираю Адама, и он не отвечает, но, когда я выбегаю на улицу, вижу, что его машина ещё даже толком не выехала с парковки. Стоп-фары его Camaro загораются белым, когда он дает задний ход. Подбегаю к нему, когда он подъезжает ближе, забрасываю чемодан на заднее сидение и буквально запрыгиваю на пассажирское сидение, не открывая дверь. Брейди, словно пушечное ядро, вываливается из здания, во весь голос выкрикивая мое имя.
– Что произошло? – рычит Адам, положив руку на мое сидение и наблюдая, как Брейди приближается к машине. – Что он сделал с тобой?
Он паркует машину и тянется к дверной ручке, а я хватаю его за рукав футболки.
– Ничего! Просто… Он был не один!
Брейди всё ближе, и я по полной паникую.
– Просто забери меня отсюда, ладно?
– Извини, – произносит Адам, решительно качая головой, после чего открывает дверь и выходит из машины.
Брейди едва хватает времени выкрикнуть: «Кто ты, чёрт возьми, та…», после чего Адам со всей силы бьет его кулаком, и мой бывший отлетает назад и падает на асфальт. Я восклицаю, а Адам трясет рукой от боли.
– Персик, иди сюда.
Я делаю то, что мне велено, потому что слишком потрясена, чтобы сделать что-то другое. Подхожу к Адаму, пока Брейди сидит на земле и трясется над своей челюстью, явно слишком напуганный, чтобы встать.
– Скажи то, что ты хотела сказать этому мудаку, – Адам поворачивается ко мне, он ужасно серьёзен, – потому что я забираю тебя к себе домой и не хочу, чтобы ты когда-нибудь снова виделась с ним, ибо ты слишком охуенна для этого изменяющего куска дерьма.
Мои глаза заволакивает пеленой слез, но я продолжаю смотреть на Адама, чтобы у Брейди не было возможности позлорадствовать, увидев, как сильно он меня ранил. Снова.
– Мне больше нечего сказать.
Адам прижимает меня к себе и целует в макушку. Я чувствую, как он поворачивается к Брейди и произносит:
– Слышал? Ты, блять, сам всё испортил, и если ты когда-нибудь снова попытаешься с ней заговорить – я не единственный, с кем тебе придется иметь дело.