Безумная погоня

Глава 20 ДВАДЦАТЬ МИНУТ СПУСТЯ… ЖЕЛАННОЕ УЕДИНЕНИЕ

— Вам вовсе нет нужды на мне жениться. В конце концов, вы ведь меня об этом не просили.

— Вот именно, и мы даже не обручены!

— Но вас хотя бы не затруднит сделать вид, что мы обручены?

Стивен Фэрфакс-Лейси был откровенно озадачен. Оказывается, после двадцати лет пребывания в статусе престижного холостяка он неожиданно для себя достиг пика невиданной популярности.

— Леди Ролингс…

— О, пожалуйста, вы должны называть меня Эсме! Мы ведь все-таки…

— …обручены. — Он не сдержал улыбки. — В таком случае зовите меня Стивен.

— Благодарю вас. — В голосе Эсме прозвучало явное облегчение.

— И все же я настаиваю, любимая, чтобы вы объяснили мне, почему мы обручены.

Эсме нервно шевельнулась и заломила руки. Стивен уже много раз видел подобную картину. Так обычно выглядит член парламента, вступивший в сговор с другой партией и вынужденный скрывать тот факт, что уже отдал решающий голос противнику.

— Итак?

— Может, вы знаете, что маркиз Боннингтон и я… э-э… как бы это сказать…

Она никак не могла преодолеть неловкость, и Стивен пришел ей на помощь:

— Насколько мне помнится, в прошлом году на приеме в доме леди Трубридж произошел неприятный инцидент, во время которого ваш супруг, к несчастью, испытал приступ и скончался.

Эсме кивнула:

— Вы выразились предельно четко…

Стивен ждал продолжения, и Эсме, бросив на него усталый взгляд, отвела глаза:

— У меня был с ним роман. С маркизом. Стивен на секунду задумался.

— В таком случае мне представляется понятным, почему маркиз вернулся с континента. Он только сейчас узнал, что вы ждете ребенка?

— Нет, но он хочет поправить нечто случившееся прошлым летом. Маркиз Боннингтон полагает, что, женившись на мне, он смягчит свою вину.

— Вину — вот как? — удивился Стивен. — Хотелось бы мне научиться вызывать чувство вины у людей, с которыми я постоянно имею дело.

— Да. И я не хочу выходить замуж за человека, который ищет способ искупить свою вину. Вот почему, когда я увидела его, у меня сдали нервы.

Постепенно Стивен начал получать удовольствие от происходящего. Прежде он никогда не искал женского внимания, но и женщины никогда не стояли в очереди, домогаясь его.

— Насколько я могу судить, используя меня, вы нашли подходящее решение вашей проблемы?

— Прошу прощения за то, что действовала не совсем достойным способом, но так ли уж вам будет неприятно, если вы притворитесь моим женихом, хотя бы до того момента, как Себастьян отправится на континент? Я постараюсь все организовать таким образом, что никто за пределами нашего маленького круга не узнает об этой краткосрочной помолвке. Мать Себастьяна, естественно, всеми силами стремится обратить его мысли в другом направлении; может, даже она убедит его уехать завтра же утром, и Себастьяну не придется больше терзаться чувством вины, если он будет знать, что я выхожу замуж за столь достойного человека, как вы.

— Преклоняюсь перед вашим знанием характера маркиза Боннингтона, однако вынужден заметить, что он не из тех, кто с легкостью сдается. Если угодно, я бы сравнил его с терьером, вцепившимся в сладкую косточку.

— Но я вовсе не желаю быть костью, — раздраженно ответила Эсме, по-видимому, теряя терпение. — Я знаю, что нахожусь не в самой лучшей форме и выгляжу при данных обстоятельствах не вполне привлекательной невестой, но если бы вы разыграли перед маркизом преданного будущего супруга, я была бы вам весьма благодарна.

От души рассмеявшись, Стивен поцеловал Эсме руку, потом помог ей подняться.

— Раз уж вы моя будущая супруга, я возьму на себя смелость заметить, что вы выглядите немного усталой. Вы позволите проводить вас наверх?

— О, вы так любезны! — промолвила Эсме, с благодарностью принимая его руку.

К счастью, на лестнице они никого не встретили, и Стивен с нескрываемым облегчением ввел свою «будущую жену» в ее покои, где и оставил.

Оказавшись в коридоре, он прислонился к стене и закрыл глаза, гадая, не снится ли ему все это. Он, уравновешенный, добропорядочный, даже скучный член палаты общин, не только готовился разыграть страстный роман с одной из дам перед ее мужем, но и делал вид, будто пылко влюблен в другую, чтобы отвадить ее любовника.

Рядом послышался шорох шелка, и он оглянулся. Ну конечно, это Беата, ее подведенные брови, алый рот, проницательные глаза, точеная маленькая фигурка и знойный взгляд.

— Отправляетесь спать? — Он намеренно повысил голос.

— Возможно. Спокойной ночи, мистер Фэрфакс-Лейси. Неожиданно он выставил вперед ногу, и теперь, чтобы продолжить путь по коридору, Беате пришлось бы перешагнуть через нее.

— Сэр! — В ее голосе послышалось деланное нетерпение. — Вы позволите мне пройти?

— Пожалуй. Но сначала я хотел бы еще раз прочитать те стихи, что вы привезли с собой.

— Я могу одолжить вам книгу, или, если желаете, можете взять ее сами. Я оставила книгу в библиотеке, поскольку она, похоже, стала объектом всеобщего любопытства.

Глаза Беаты находились в тени, и Стивен не мог видеть их выражения. Господи! Чувствуя, что похоть буквально снедает его, он взял ее под локоть.

— Полагаю, дальнейшее знакомство с поэзией без вас будет не так… убедительно.

— Вы хотите, чтобы я сопроводила вас в библиотеку? Стивен кивнул.

— Зачем? — Впервые за все последнее время ее взгляд был отнюдь не дружелюбным. — Вам, вновь испеченному жениху, не с кем делить свой досуг?

— Ах, так все из-за этого!

Его тело задрожало от смеха, и Стивен тут же порывисто схватил Беату в охапку и прижал к себе. Сегодня она пахла, как экзотический цветок, сочный, тяжелый цветок Нила. Он запустил пальцы в ее волосы и, положив ладони на ее затылок, слегка отвел назад голову, чтобы открыть доступ к губам. В тусклом свете он видел идеальный овал ее щеки, блеск алых губ, трепет черных ресниц, окаймлявших глаза. Однако он так и не мог прочесть, что в них написано. Чувствовала ли она хотя бы толику того желания, которое молниями пробегало по его телу, или же это всего лишь фантазии стареющего мужчины, оказавшегося во власти пленительной красотки?

Прижавшись ртом к ее рту, он проник в его глубины.

Беата обмякла в руках Стивена — она горела тем лихорадочным огнем, который до сих пор ему не удавалось возбуждать ни в одной из своих любовниц. Хотя Стивен с излишней грубостью вторгся в ее рот, она, к счастью, не упала в обморок от этого вторжения. Более того, ее руки обнимали его шею: так она предлагала ему себя.

Однако уже через мгновение она отступила, и ему пришлось отпустить ее.

— Куда ты идешь, Беата? — прохрипел он, глядя на нее сверху вниз.

— А вам не все равно? — дерзко отозвалась она, но даже не сделала попытки освободиться, когда он вновь заключил ее в объятия и приник губами к ее губам. Напротив, она затрепетала в его руках, в то время как его рот упивался ее губами, снова и снова возвращаясь к ним в неистребимой потребности ответной нежности.

Стивен целовал ее до тех пор, пока не почувствовал, что она уже не отстранится от него, — об этом говорили ее глаза и то, как она дрожала в его руках, как сжимала его плечи.

— Я хочу, чтобы ты передумала, — сказал он голосом, ничем не напоминавшим командный тон блестящего политика. Зато теперь в нем звучали проникновенные, опасные нотки: таким голосом говорит мужчина, вознамерившийся соблазнить юную незамужнюю девушку.

Рука Стивена медленно задвигалась вдоль ее спины, затем быстро, прежде чем он или она успели что-либо сообразить, скользнула между ног. Беата ахнула, и ее руки еще крепче обхватили его шею.

Он прижал ее к стене на какой-то благословенный момент, давая понять, каким первобытным стало бы их слияние, но почти сразу выпрямился.

— Идемте со мной, — шепнул он, — и вы об этом не пожалеете.

— Нет!

С усилием сглотнув, Беата отделилась от стены и почти бегом устремилась дальше по коридору. Как все это унизительно! Если она и на этот раз не удержит себя, тогда ей уж точно некуда будет деться от тех обвинений, которые бросил ей в лицо отец, — тех самых обвинений, которые и так уже без конца роились в ее мозгу: распутная, грязная, развратная шлюха.

Она даже ни разу не обернулась — ей просто нельзя было оглядываться.